"Ярость суккуба" - читать интересную книгу автора (Мид Райчел)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Уже стемнело, поэтому я сразу села в машину и поехала в район Кэпитол-Хилл, где жили мои друзья вампиры. Официально квартира принадлежала Питеру, но Коди — его ученик, поэтому Питер милостиво разрешил ему жить у него, при условии, что он будет поддерживать чистоту и порядок — на этот счет у Питера просто мания.

— Джорджина! — обрадовался Коди, открыв дверь.

Под глазом у него расплылся внушительный желтый фингал.

— Bay, — только и смогла сказать я.

Его вид настолько поразил меня, что я даже забыла о злости на Сета, не отпускавшей меня всю дорогу.

— Значит, это правда. Ты действительно ввязался в драку.

— А, ну да, — как ни в чем не бывало ответил он. — Было круто, прямо как в «Вестсайдской истории».

Я вошла в холл и огляделась.

— Ничего себе, вы еще и ковер поменяли. Раньше на полу в гостиной лежал бархатистый плюшевый коврик, а теперь там красовался настоящий персидский ковер серо-голубого цвета.

Из кухни доносился аппетитный запах свиных ребрышек с розмарином. Оттуда выглянул Питер и скептически посмотрел на меня, изогнув бровь.

— Ну, понимаешь, я три месяца пытался оттереть пятно от вина, которое ты умудрилась пролить, но потом все-таки не выдержал.

— Но я же не специально, — напомнила я ему. — Ну, почти не специально.

Наша последняя встреча с Нифоном закончилась тем, что мне пришлось хорошенько поколотить его, а бокал вина и ковер Питера просто оказались не в том месте и не в то время. Я посмотрела в угол комнаты, где мы когда-то сцепились с Нифоном. В тот день мое сердце истекало кровью от свежей раны, нанесенной расставанием с Сетом.

— Я его уже обработал средством от пятен, — угрожающе сказал Питер.

Звучало примерно как: «Ну давай, только попробуй пролить на него еще что-нибудь!»

Я села на диван, не дожидаясь приглашения, — у меня в гостях эти ребята всегда чувствовали себя как дома, — и уже было достала сигареты, но Питер так на меня посмотрел, что я, печально вздохнув, убрала пачку обратно. Вообще-то он не имел ничего против, чтобы в его квартире иногда курили, но новый ковер — это святое.

— Так что же произошло вчера вечером? — спросила я.

— Мод, Ленни и Пол вышли на охоту в центр, — заговорил Питер.

В его взгляде сквозила нетипичная для него ярость. Я видела Питера таким всего один раз, когда в магазинах закончилась краска, которой он красил стены на кухне.

— А потом Эльза зашла в восточную часть города, и Айдан, конечно, просто взбесился.

Я не знала всех вампиров штата Вашингтон лично, но большинство имен было мне знакомо, и я понимала, какие районы закреплены за ними. Районы вампиров, о которых говорил Питер — Спокан и Якима, — далеко от центра. До Сиэтла им было неблизко, особенно если учесть, что Питер и Коди контролировали почти весь город. Вообще мои друзья — приятные ребята и отлично умеют держать себя в руках, но, подозреваю, если бы я увидела их вчера вечером, когда границы их территории были нарушены, то узнала бы совсем с другой стороны.

— Трое чужаков на вашей земле, — задумчиво протянула я. — Вы, небось, от души повеселились, парни?

— О да. — Коди не мог скрыть восторга. — Больше они не полезут куда не надо. Мы им так надавали, ты себе не представляешь. Это было просто восхитительно!

Я не смогла сдержать улыбку:

— Первый раз, что ли, дрался?

Он кивнул, и я внимательно посмотрела на Питера.

— А у тебя, похоже, ни царапины.

Питер сделал обиженное лицо.

— Естественно. Я что, похож на новичка?

— Эй! — возмутился Коди. — Это ты кого назвал новичком?

Питер пожал плечами и ушел на кухню, ворча:

— А что такого? Это же правда. Я старше тебя, и драк на моем веку было побольше, да и глаз, кстати, вчера подбили не мне.

Коди уже собирался было ввязаться во вторую драку в своей жизни, но я быстренько отвлекла его вопросом:

— И никто не знает, почему это произошло?

— Я слышал, что это дело рук Седрика, — крикнул Питер из кухни. — А ты, кстати, в это время там с ним прохлаждалась.

— Да ладно тебе. Мы только вчера с ним познакомились.

Коди был не в теме и удивленно спросил:

— Вы о чем?

— Джорджину отправили в Канаду на исправительные работы за то, что она переспала со своим аналитиком, — услужливо объяснил Питер.

— Серьезно? — не поверил Коди.

Он уже наверняка успел представить себе романтический пейзаж с соснами на фоне покрытых снегом гор.

Я пожала плечами.

— Питер шутит. Джером поручил мне сделать одну идиотскую работенку для Седрика. Я была там сегодня утром и вернулась домой ни с чем, потому что мне там было нечем заняться.

— С ума сойти, просто не верится, — возмутился Коди.

— Во что? Что я работаю на Седрика?

— Да нет. Как ты могла съездить в Канаду и не привезти нам попробовать пончиков из «Тим Хортонс»?

Как я и думала, вампиры предложили поужинать с ними, и весь остаток вечера мы обсуждали подробности вчерашней таинственной драки и прочие политические разногласия между демонами. Впервые за долгое время что-то отвлекло меня от Сета и оплакивания моего любовного фиаско. На самом деле ничто не указывало на то, что эти события были деталями одного грандиозного плана кого-то из бессмертных. Ну, вампиры не поделили территорию. Ну, какая-то секта объявилась. Ну, демоны вспомнили старые обиды. Но все же меня не покидало ощущение, будто что-то важное происходит у меня прямо под носом. Я вспомнила слова Тауни: «Устроить переполох вокруг чего-то другого… отвлечь внимание…»

Я решила пока перестать мучиться этой загадкой, и вскоре вампиры опять начали смаковать подробности вчерашней стычки — похоже, им это не надоедало. В конце концов эти разговоры меня подутомили, и я вдруг обнаружила, что изучаю всякие мелочи типа планировки квартиры, новой техники, гранитной столешницы…

— Как думаете, может, мне переехать? — неожиданно спросила я.

Коди прервался на полуслове. По-моему, он как раз рассказывал, как чуть не задушил вампира по имени Ленни.

— Что? — возмутился он.

— Я думаю найти себе новую квартиру.

— А ты меня вообще слушала? — Похоже, Коди немного обиделся.

— Ты же в этой квартире сто лет живешь, — удивился Питер.

— Ну да, вот я и подумала, что пора что-то менять. Квартира — маленькая, здание — старое.

— Не старое, а историческое, — упорствовал Питер.

— И с работой рядом, — добавил Коди, — а так тебе придется ездить на работу на машине — ну если ты, конечно, не решишь переехать в соседний дом.

Я уставилась в дальний угол комнаты невидящим взглядом. Вспомнила вчерашний разговор с Сетом и мысли о том, что живу слишком близко. Потом я вспомнила сегодняшний вечер.

— Нет, — сказала я тихо. — Не в соседний. Куда-нибудь подальше отсюда.

Питер понимающе кивнул. Коди ухмыльнулся.

— Что-то я не понял. Зачем тебе переезжать далеко от ра… Ай!

Питер пнул его под столом. Коди было запротестовал, но потом сообразил, в чем дело. Он не очень разбирался в делах бессмертных, зато вот в человеческих отношениях — вполне. У него на лице было написано искреннее сочувствие, а я этого терпеть не могу.

— Хотя почему бы и нет, — закончил он.

Переезд переездом, но мне совершенно не хотелось, чтобы меня жалели, поэтому в следующие полчаса я еще раз прослушала подробный отчет о вчерашней драке, вампиры обрадовались, что я наконец-то уделила им внимание.

По дороге домой я продолжала думать, не пора ли все-таки переехать. Сет довольно сильно изменил мою жизнь, и какая-то часть меня хотела любой ценой избавиться от воспоминаний о нем. Убрать все, что нас связывало — например, квартиру, — казалось неплохим решением. Мне хотелось просто взять и стереть его из памяти. От отчаяния я могла бы даже сменить работу или переехать в другой город. Пока я была еще не готова к таким глобальным переменам. Мысли об этом привели меня в подавленное расположение духа.

— Привет, суккуб. Ты знаешь, как заставить парня скучать по тебе.

Я так глубоко погрузилась в размышления, заходя в подъезд, что даже не заметила сидевшего на ступеньках Данте. Теперь, приглядевшись, я разглядела его в тусклом свете уличных фонарей. Темные волосы зачесаны назад, как всегда, джинсы и рубашка с длинным рукавом, а сверху — легкое пальто. Из аксессуаров он обычно носил только часы. Я заставила себя улыбнуться.

— Извини, — сказала я. — Я тебе звонила, но ты не брал трубку.

— Я тебе потом перезвонил.

— Правда? — Я достала телефон и увидела три пропущенных звонка от Данте. — О черт! Я же звук отключила. Прости.

Он пожал плечами и встал.

— Все в порядке. Встречаться с тобой — бесконечное испытание. Сначала ты присылаешь загадочное сообщение, что уезжаешь в Ванкувер на неопределенный срок. Потом пишешь, что вернулась, но насколько — непонятно. А потом просто не подходишь к телефону.

Только сейчас я поняла, насколько история с моим отъездом задела его. Такого просто не могло произойти, когда я встречалась с Сетом. Я бы ни за что не уехала, не поговорив с ним, и, уж конечно, сразу бы заметила, что пропустила звонок. А так я просто оставила Данте голосовое сообщение и выкинула его из головы.

Я чмокнула его в губы и открыла дверь. Да, ему не помешало бы побриться.

— Прости, — еще раз извинилась я. — Как у тебя дела?

— Да как обычно. Вчера вечером была пара клиентов — какие-то пьяные подростки зашли, чтобы я им погадал по руке, считай — повезло, удалось кое-что заработать. Я бы мог в кои-то веки сводить тебя куда-нибудь.

— Лучше бы я сходила куда-нибудь с тобой, чем поехала в этот чертов Ванкувер.

Мы поднялись в квартиру, и я в двух словах изложила события последних дней. Поскольку Данте занимался магией, истории о демонах не особо его удивляли. Мы познакомились в декабре, во время всей этой катавасии с Нифоном. Нифон использовал сущность хаоса Никту: она посылала очень реалистичные, эмоционально насыщенные сны, высасывая из меня энергию. Не понимая, что происходит, я пришла к Данте, чтобы тот помог истолковать мой сон. Он был груб со мной, все время язвил и первое время просто бесил меня, пока я не узнала о его прошлом. Он делал ужасные вещи — причинял людям боль, убивал, поступался собственными принципами ради удовлетворения эгоистических желаний и обретения силы. Эти зверства опустошили его душу, он возненавидел себя. Я отвернулась от него и поклялась, что между нами все кончено.

Потом мы с Сетом расстались, и мой мир рухнул. Опустошенная, я ненавидела себя. Сет дарил надежду, что в мире существует добро, но эти надежды растаяли, как дым, вместе с нашей любовью. Мрачный, циничный Данте показался мне более реальным, отражающим мой собственный внутренний мир. Мы снова стали встречаться — нас связывало мрачное отчаяние, в которое мы оба погрузились. Мои чувства к нему нельзя назвать любовью, но он мне нравился.

Я сразу налила нам по стаканчику «Грей Гуз». Обычно я добавляю в водку сок лайма, но сейчас мне не хотелось заморачиваться. Мы устроились на диване, закурили, и я закончила рассказ о своих канадских злоключениях.

— Bay, — сказал он, дослушав до конца. — И все из-за того, что ты трахнула своего аналитика?

В отличие от Сета, который предпочитал не знать подробностей моей личной жизни, Данте относился к этому совершенно спокойно.

Я пожала плечами:

— Ну, хотя бы к вчерашней стычке вампирских группировок я точно не имею отношения. А остальное — да, признаюсь, это моя вина. Думаешь, все это как-то связано?

Он задумчиво покрутил в руках стакан.

— Если ты думаешь, что Седрик тут ни при чем, то, возможно, так оно и есть. Может быть, эта стычка вампиров просто совпадение. Но демонесса Портленда права — тебя втянули в какую-то игру.

Последние слова он почти прорычал — неужели беспокоится за меня?!

— Но в какую? — простонала я. — Ерунда началась сутки назад, а мне уже об этом все уши прожужжали. Кому и как удалось так быстро втянуть меня в крупную игру?

— Эта игра началась гораздо раньше. Дело не в тебе, ты просто попалась под руку.

Я откинулась на спинку дивана и мрачно посмотрела в потолок:

— И зачем я переспала с доктором Дэвисом?

— Как он в постели, кстати?

— А ты что, ревнуешь?

— Да нет, пытаюсь понять, что тебя возбуждает.

— Видимо, язвительность и сарказм, судя по тебе.

— Почему-то мне кажется, что дело не в этом. Погоди, ты хочешь сказать, что ты сейчас возбуждена?

Я продолжала смотреть в потолок, изучая трещины в побелке, которых раньше не замечала.

— Как ты думаешь, может быть, мне пора что-то менять?

— В смысле — положение тела?

— В смысле — место жительства.

— А что тебя не устраивает? Отличная квартира. По крайней мере, тебе не надо жить и работать в одном месте.

Данте жил прямо в своем магазине. Я наклонилась к нему и, улыбаясь, посмотрела в глаза:

— Я не против жить на работе. Не знаю. Просто пришло время что-то менять.

Он пристально посмотрел на меня, и в его серых глазах появилась задумчивость.

— Я помню. Ты рассказывала, как тебе вдруг начинает хотеться перемен, и ты меняешь внешность и переезжаешь в другую страну.

Я нежно погладила его по голове, убрав прядь понос со лба и заправив ее за ухо.

— Я живу здесь всего пятнадцать лет, уезжать еще рано.

— Ага, конечно. Сегодня тебе хочется переехать, а завтра ты возьмешь и исчезнешь. Откуда мне знать, может, ты там, в Ванкувере, подыскивала себе новую работу.

Я рассмеялась и допила остатки водки.

— Да нет, что ты. Хотя думаю, с Седриком работать гораздо проще, чем с Джеромом. Ну или, по крайней мере, спокойнее.

— В Канаде-то?

— А что плохого в Канаде? Ванкувер, кстати, очень милый город. Только никому не говори, что я так сказала.

Данте поставил стакан и полез в карман рубашки.

— Может быть, небольшая взятка заставит тебя остаться здесь еще ненадолго. Или хотя бы приходить вовремя на свидания.

Я увидела, как у него в руках блеснуло что-то золотое, и он вручил мне часы. Они были очень изящные, с филигранным циферблатом, золотые звенья браслета сверкали на свету.

— Откуда ты их взял? — спросила я. — Украл у кого-то?

— Ничего себе. Я пытаюсь сделать ей приятное, а она задает такие вопросы! — съязвил он.

— Прости, — я почувствовала легкий укол совести, — какая черная неблагодарность с моей стороны! Но только не говори мне, что такие покупки вписываются в твой бюджет.

— Я же говорю, вчера был удачный вечер. А поскольку пригласить тебя куда-нибудь не представлялось возможным, я решил доказать тебе свою глубокую привязанность другим способом. Так что, может, все-таки скажешь спасибо или так и будешь надо мной издеваться?

— Спасибо.

Я надела часы и залюбовалась, как красиво они смотрятся на загорелой коже.

— Возможно, теперь мы будем чаще видеться — или ты хотя бы перестанешь опаздывать.

Я усмехнулась.

— Какая же это привязанность! По-моему, это холодный расчет.

— Скорее, и то и другое. Я хотел тебе купить какое-нибудь колье или кольцо, но потом решил, что это уж как-то слишком сентиментально. Единственное украшение, от которого меня не тошнит, — это часы.

— А говорят, в мире не осталось романтиков, — засмеялась я.

Он нежно прикоснулся к часам на моем запястье, слегка повернув их. Его рука скользнула вверх по моей и добралась до выреза блузки, осторожно проникая под тонкую ткань. Он медленно скользил пальцами по моей груди, лаская кожу вокруг уже успевшего затвердеть соска. Его рука рисовала круги на моей груди, круги все сужались и сужались, вдруг он так сильно сжал мой сосок, что я задохнулась от неожиданности.

— Ого, а ты времени зря не теряешь. Подарил подарок и теперь хочешь все и сразу?

Он не сводил с меня потемневших от желания глаз.

— Мне тебя не хватало, — сказал он. — Я все думал, ппривыкну к тому, какая ты сексуальная, но пока до этого далеко.

Совершенно неожиданно — а может быть, и нет — я почувствовала, как во мне просыпается желание. Мы давно не были вместе. Спать с незнакомыми мужчинами — совсем не то же самое, что спать с близкими людьми. Уверенной рукой он взял меня за волосы, не беспокоясь о том, может ли сделать мне больно. Доминирование и власть, возможность при желании причинить боль всегда возбуждали его, и я уже привыкла к этой игре. Он резко привлек меня к себе, я запрокинула голову назад, и он впился губами мне в шею. Его дыхание обожгло кожу, он рывком расстегнул на мне блузку. Пуговицы покатились по полу.

Между ног стало горячо, я придвинулась к нему поближе. Его ладони накрыли чашечки черного шелкового бюстгальтера, чуть приспуская их, он сжал мои соски, впиваясь в них ногтями. Я застонала, хотя мне было не очень больно: он умел смешивать боль и удовольствие. Довольный моей реакцией, он расстегнул свои джинсы и спустил их — ткань трусов была туго натянута спереди.

Ничего не говоря, он схватил меня за плечи и опустил на пол, я не протестовала. Он откинулся на спинку дивана, и я обхватила его губами, он заполнил меня всю, до самой гортани. Мои губы скользили по нему туда-сюда, потом я стала двигаться активнее, дразня его языком. Его член был твердым, когда я только прикоснулась к нему, но когда я стала ласкать его, он увеличился.

— Сильнее, — прохрипел Данте.

Оказавшись в подчиненной роли, я возбудилась еще больше. Его глаза были наполнены первобытным желанием, я ласкала его губами сильнее и быстрее, скользя по твердому члену. Он тяжело задышал, стоны становились все громче. Внезапно он пододвинулся к краю дивана, резко задвигал бедрами, контролируя скорость. Держа меня за плечи, он прижался ко мне, ускорив ритм. От неожиданности я сдавленно застонала, и это завело его еще больше.

Наконец Данте, зарычав, дернулся в последний раз и едва успел отодвинуться, кончив наполовину мне в рот, наполовину на грудь. По коже растеклось липкое тепло. Тяжело дыша, он поднял меня и стал гладить, не замечая окружавшего беспорядка. Он провел пальцем по моим губам, и я поцеловала его.

Лицо Данте выражало высшую степень наслаждения. Я стояла перед ним, он скользнул рукой мне под юбку, стянул трусики и проник внутрь меня пальцами. Он удовлетворенно выдохнул:

— Господи, там так влажно… Лучше бы я тебя трахнул.

Я была с ним совершенно согласна, но до этого мне предстояло еще множество ласк. Я вся горела и жаждала его прикосновений, возбудившись гораздо больше, чем ожидала. Я просто пылала от желания, кто бы мог подумать, что ему удастся настолько возбудить меня. Его пальцы выскользнули из меняй стали поглаживать клитор и самую чувствительную точку. Мне казалось, что я сейчас взорвусь. Я подалась вперед и положила руки ему на плечи, моя грудь очутилась прямо перед ним, и он стал посасывать ее, слегка прикусывая кожу, и я почувствовала приближение оргазма.

Внезапно он отодвинулся от меня. Я застонала от разочарования, готовая отдать все на свете за его прикосновение.

— Хочешь? Хочешь, чтобы я ласкал тебя, пока ты не кончишь? — Его голос звучал мягко и одновременно угрожающе.

— Да…

— Попроси, — коварно сказал он. — Попроси меня сделать это.

— Пожалуйста, — выдохнула я, мое тело выгибалось, стремясь навстречу этому мужчине. — Ну, пожалуйста…

Тогда его пальцы и губы вновь стали ласкать меня, и тут я взорвалась: волны оргазма так сильно сотрясали мое тело, что мне едва удавалось устоять. Ноги подкашивались, но я знала, что, если упаду, он не сможет прикасаться ко мне, а хотелось, чтобы его пальцы гладили меня, пока все не закончится.

Наконец, когда я уже не могла больше сдерживаться, я медленно опустилась на пол и положила голову на колени Данте, и он нежно погладил меня по волосам. На диване нам все же было не очень удобно, поэтому мы перебрались в спальню и в изнеможении рухнули на кровать.

Данте с удовлетворенным вздохом растянулся на одеяле, прикрывшись простыней. Я никогда не лишала его большого количества энергии, но тем не менее он все еще выглядел утомленным и блаженно-сонным, как большинство мужчин после секса. Я не особенно устала и, обнаружив, что оставила сигареты в другой комнате, немедленно вылезла из кровати, чтобы сходить за ними, но не успела дойти до двери, как Данте вдруг сказал:

— На этот раз я чуть было тебе не поверил.

— В смысле? — Я остановилась и обернулась, с недоумением глядя на него.

— Что тебе правда было хорошо. Чуть было не поверил, что тебе хорошо.

— Ты обвиняешь меня в том, что я притворяюсь? — Я внимательно посмотрела на него.

— Нет, ты никогда не притворяешься. Но с другой стороны, это не значит, что тебе всегда хорошо. Иногда мне кажется, ты спишь со мной просто потому, что тебе больше нечем заняться.

— Неправда, — запротестовала я. — Есть куча парней покруче тебя.

Он криво усмехнулся:

— Но я для тебя — самый удобный вариант: создаю иллюзию наличия постоянного партнера и не даю скучать по ночам.

— Черт. Как тебе это удается? Вот так взять и все испортить?

— Почему испортить? Просто я реально смотрю на вещи, можешь использовать меня, если тебе это удобно.

Несмотря на то что это была шутка, я почувствовала, что за ней скрывались настоящие чувства. Может, он, конечно, и циник, но я и впрямь ему небезразлична.

Я вздохнула:

— Я тебя не использую.

Но я и сама не была уверена, говорю ли я правду.