"КНИГА ОБ АНТИХРИСТЕ" - читать интересную книгу автора (ДЕРЕВЕНСКИЙ БОРИС ГЕОРГИЕВИЧ)

I. ПРООБРАЗЫ, ВЕТХОЗАВЕТНЫЕ АССОЦИАЦИИ

В Ветхом Завете, то есть в еврейском Священном Писании (Танахе), нет упоминаний об Антихристе, как нет указаний (по крайней мере, достаточно ясных) на Мессию (Христа). Вплоть до V в. до н. э. в иудаизме не велось речи и о Сатане, о некоем особенном противнике Бога, представленном сверхъестественной личностью. Строгий монотеизм, окончательно установленный в Иудее в VI-V веках (с появлением книги Второзакония), исключал появление каких-либо фигур, могущих составить конкуренцию Господу Богу или хотя бы покуситься на часть его безраздельной власти над мирозданием. Бог Иахве был источником как всего хорошего, так и дурного (1 Цар 16:14; 3 Цар 22:22). «Я Господь, и нет иного, – читаем у второ-Исаии, – Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия» (45:7). Помимо принципов единобожия сказывалось также отсутствие в раннеизраильском обществе понятий об абсолютном добре и абсолютном зле. Пока понятие о мировом зле отсутствовало, незачем было искать какую-то иную, кроме Иахве, силу, ответственную за это зло. «Будущий Сатана заключён ещё в самом Ягве, как злая часть его характера, вредная сторона его власти», – отмечал А. В. Амфитеатров в своей книге, посвященной генезису дьявола.

С развитием общественной морали встал вопрос об источнике зла. Благостный и милостивый Бог-Отец, каким теперь представлялся Иахве, казалось, не может творить беззаконие. В V в. до н. э. в Книгах Иова (1:6-12) и пророка Захарии (3:1-2) персонифицируется Сатана, тогда как раньше слово сатан было всего лишь нарицательным именем всякого противника, врага (1 Цар 5:18; 3 Цар 29:4; 4 Цар 19:23). Впрочем, в рамках Ветхого Завета образ «мирового искусителя» не получил достаточного развития. Представление о падшем ангеле, антагонисте Бога, главе всех злых духов (бесов), сложилось уже в послебиблейскую эпоху, с появлением апокрифической Книги Еноха (II в. до н. э.), в которой описывается падение части ангелов в начале мира. В позднеиудаистких легендах и талмудической литературе Сатана, именуемый также Саммаэлем, Азазелем и др., превращается в ангела смерти (ВТ Бава-Батра, 16а), вредоносное существо и в источник мирового зла, весьма напоминающий зороастрийского Ангро-Маинью (Ахримана). Рисуя образ Сатаны, раввины обращались к тем сюжетам и персонажам Ветхого Завета, которые вызывали соответствующие ассоциации, и истолковывали их в новом свете. Так, слова «гнев Иахве» в 2 Цар 24:1 были заменены словом «сатана» в 1 Пар 21:1. Обычная змея (нахаш [29]) из истории грехопадения Адама и Евы (Быт 3:1 сл.) во второ-канонической Книге Премудрости Соломона (II в. до н. э.) была впервые представлена как диавол, Сатана (2:24). Позднее такое толкование стало всеобщим. Совершенно так же, но уже большей частью на христианской почве складывалось представление о анти-Мессии, уполномоченном Сатаны, появляющемся при конце света во время последних чрезвычайных испытаний. Обильную пишу для таких ассоциаций давали ветхозаветные пророки, предсказания которых, относящиеся к противникам Израиля, сопровождались яркими, запоминающимися образами. Яркость этих образов была такова, что с течением времени они начинали вести самостоятельную жизнь, независимую от исторической эпохи, в которую они появились.

В пророчестве Исайи, называемом «победной песней на царя Вавилонского» (14:3~27), этот могущественный деспот, мечтавший властвовать над миром, сравнивается с «утренней звездой» (то есть с планетой Венерой), самой яркой на утреннем и вечернем небосклоне. Закат, исчезновение этого светила олицетворяли ожидаемое пророком падение горделивого властителя. Позднее, в раввинской учености и в христианстве, этот отрывок был переосмыслен как описание падения Сатаны в начале мира. Очевидно, под влиянием такой картины находился и Иисус, говоря, что он «видел Сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк 10:18). Еврейский эпитет Хилель бен Шахар (буквально: «светило [РСП: «денница», сын зари»]), в переводе Септуагинты: Έωοφόρος, (Светоносный), в Вульгате: Lucifer (Люцифер), сделался одним из обозначений Сатаны. Вместе с тем, начиная с Ипполита Римского, этот отрывок Исайи стал употребляться также в эсхатологических описаниях и связываться с могуществом и падением грядущего Антихриста.

В связи с Антихристом Ипполит Римский приводит ещё два фрагмента пророческих писании, В первом из них, в Книге пророка Исайи, предсказывается гибель Ассирии, персонифицированной ассирийским царем (10:12-19); во втором – пророк Иезе-кииль обращается к царю Тира, предсказывая гибель его города от нашествия чужеземцев (28:2-10). Ипполит не цитирует следующий непосредственно за этим отрывок Книги Иезекииля (28:11-19), но впоследствии он также вошёл в христианскую эсхатологию. Здесь царь Тира называется «помазанным херувимом», «херувимом осеняющим» (вообще беспрецедентный случай в Библии, чтобы таким эпитетом награждался не-еврейский, «языческий» правитель), который впал в «беззаконие» и поэтому должен погибнуть от ужасного огня. В церковной экзегетике отрывок этот составляет пару «победной песни на царя Вавилонского» Исайи и относится к Сатане, бывшему некогда в чине херувима, но затем восставшему против Бога и низверженному с небес. Нередко это пророчество относилось и к Антихристу.

В последующие времена церковные писатели стали «находить» Антихриста в Ветхом Завете повсюду. В Псалтири грядущего анти-Мессию видели в «кровожадном и коварном», которого «гнушается Господь» (5:7), «нечестивом», который «преследует бедного» (9:23/10:2), «человеке земли» [30], устрашающем «сироту и угнетенного» (9:39/10:18), в «сильном», похваляющемся злодейством (51:3/52:1), в «главе земли обширной», которого сокрушит Господь (109/110:6), и т. д. Будущий враг чудился в предсказании Иеремии: «внезапно придёт на нас губитель (ха-шаддад)», а его гибель – в пророчестве Иезекииля о низложении «преступного вождя Израиля» (21:25-27) и т, д. Прообразами и предтечами Антихриста считались ветхозаветные злодеи и притеснители Каин, Ламех, Нимврод, Кедорлаомер (Быт 14), Фараон, Авимелех, Саул, Голиаф, Авессалом, Валаам и др. [31] Невозможно перечислить все ветхозаветные пассажи, связанные христианской традицией с Антихристом. Огромный список их пополняется по сей день. Поэтому мы ограничимся тем, что приведем уже указанные пророчества Исайи и Иезекииля, к которым Церковь обращается наиболее часто.

Фрагменты из Ветхого Завета следуют русскому Синодальному переводу (РСП) за исключением оговоренных случаев. Переводы Септуагинты процитированы Ипполитом Римским в сочинении «О Христе и Антихристе», 16,17 (см. далее).