"Когда деды были внуками" - читать интересную книгу автора (Сапронова Надежда Алексеевна)

Второй год учения

Этим годом снег выпал рано, на Савкино счастье, и он в тот же день прибежал домой, не дожидаясь расчета отца с хозяином.

Обчистившись и обмывшись, Савка на другой же день заявился в школу одним из первых.

Там уже виднелось в каждом углу по нескольку ребят; в «первоклассном» — больше всех. Савка с гордостью сел во второй — на самое худое место: позади.

За перегородкой, отгораживавшей куток учителя, слышался его глухой кашель, но сам он почему-то не выходил, как обычно, поговорить и пошутить с ребятами до урока.

Наконец все собрались и раздался жиденький звук разбитого колокольчика. Ребята заняли места, вынули доски и тетради. Дверь учительской каморки наконец открылась, и показался он сам. Савка весь устремился ему навстречу. Глаза впились в знакомое, дорогое лицо — и не узнали его… Лицо учителя было худое, восковое, неживое, незнакомое. Только глаза горели тем же живым, щедрым огнем, что и раньше, даже еще ярче. И румянец ярче стал.

Учитель, видимо, сильно хворал.

Он сразу заметил Савку и улыбнулся:

— Отыскался, пропащий? Ну, садись поближе!

От простых шутливых слов оторопь Савки прошла — и все вошло в свою колею.

Второй учебный год для Савки начался.

Учитель часто сидел в классе в пальто и зябко ежился, несмотря на пышащую жаром печь, возле которой стоял его стол.

Савка учился очень хорошо, на лету схватывая объяснения, забегая вперед. Учитель добился наконец некоторого подобия библиотеки, и Савка жадно глотал все, что в ней имелось.

Дома Савка и Петька, кончивший школу в прошлом году, учили грамоте хромого Пашку. У того с детства какая-то боль в ноге засела, и нога через то не росла. Ему трудно было ходить в школу по непролазной осенней грязи, а особенно весной, по колено в талом снегу. Да и одёжи подходящей не было.

— Отыскался, пропащий? Ну, садись поближе!

И, по совету учителя, его учебой занялись братья. К весне и Пашка научился читать.

И стало в сапроновской семье три грамотея с половиной, как шутил отец. Половиной он считал себя.

Пролетела незаметно и эта зима.

Весной выпорхнули на белый свет еще двадцать учителевых птенцов.

Учитель поздравил, их с успехами, пожелал счастливого пути в жизнь, дал наказы в последний раз и слег. Полежал, полежал недели две — и умер… Вся деревенская беднота провожала учителя на попоет. Плакали ребятишки, выли бабы. Мужики утирались рукавами втихомолку.

Хозяева побогаче истово крестились вслед гробу, не сходя с крылечек, пряча в бороды довольную усмешку: «Одним смутьяном меньше!»

Весна была в полном разгаре, но провожавшим день казался тусклым и печальным, особенно ребятам: они хоронили своего взрослого друга…

Потом наступила страда. Ни жалеть, ни горевать некогда: работать надо…

К осени только про школу вспомнили.