"Без веры" - читать интересную книгу автора (Слотер Карин)10Ноги Сары словно налились свинцом. Пошел четвертый час с тех пор, как она начала вскрытие Чарлза Доннера, и конца пока не предвиделось. Доктор Линтон снова включила диктофон: — Внебрюшинная перфорация мочевого пузыря от удара тупым предметом. Перелома тазовых костей не наблюдается. — Нажав на «стоп», она повернулась к Джеффри. — Мочевой пузырь пустой, только поэтому и не разорвался. Вполне вероятно, перед тем, как пойти к себе, парень заглянул в уборную. Толливер что-то черканул в блокноте. Так же как и Сара с Карлосом, он надел маску и защитные очки. Когда доктор Линтон переступила порог дома № 25 на Кромвель-роуд, ее чуть не вырвало. Доннер умер совсем недавно, но ужасному запаху имелось вполне научное объяснение: желчный пузырь и кишечник разорваны, желчь вперемешку с фекалиями заполнила брюшную полость и вытекала через надрезы. Стоявшая в комнате жара заставила внутренности бродить, многократно ускорив процесс разложения. Пока тело перевозили в морг, кишечник под воздействием бактерий раздулся так, что при первом же надрезе его содержимое залило секционный стол и забрызгало пол. — Поперечный перелом грудины, двусторонние переломы ребер, нарушение анатомической целостности паренхимы легких, поверхностные повреждения почек и селезенки. — Сара сделал паузу, чувствуя себя домохозяйкой, составляющей список покупок. — Левая доля печени ампутирована и вставлена между передней брюшной стенкой и позвоночным столбом. — По-твоему, это сделали двое? — спросил Джеффри. — Не знаю. Оборонительные раны, то есть синяки и порезы, на руках отсутствуют, хотя это может означать, что Чипа застигли врасплох. — Разве один человек на такое способен? Доктор Линтон знала, бывший супруг задает далеко не праздный вопрос. — Брюшная стенка очень тонкая и эластичная, значит, любой удар тут же передается внутренним органам. Фактически это то же самое, что бить ладонью по луже. В зависимости от силы удара полые органы вроде кишечника могут лопнуть, селезенка разорвется, печень будет повреждена. — Так ведь, кажется, погиб Гудини, — вспомнил Джеффри, и, несмотря на ужасные обстоятельства, Сара улыбнулась. Надо же, какой эрудит! — Он бросил вызов: мол, кто угодно может колотить его по животу и ничего страшного не случится. Один студент ударил без предупреждения и убил. — Да, верно… Если напрячь брюшные мышцы, сила удара гасится, если нет, возникает опасность, но не думаю, что у Доннера было время об этом подумать. — Можешь определить, от чего он умер? Доктор Линтон с сомнением посмотрела на тело и налицо, превратившееся в кровавое месиво… — Если бы ты сказал, что этот парень попал в аварию, поверила бы без вопросов. Судя по следам, удары были настолько мощными… — Женщина показала на лоскутья кожи. — Все эти рваные раны, повреждения, перфорация мочевого пузыря… — Сара покачала головой. — По груди били так сильно, что на сердце остались следы от ударов о позвоночник. — Он точно умер вчера ночью? — Не раньше двенадцати часов назад. — В той комнате? — Да, вне всяких сомнений. Тело Доннера разлагалось от кишечных секретов, вытекающих из рваной раны в боку. От желудочного сока на ковре появились черные дыры. Когда Сара с Карлосом попытались передвинуть тело, оказалось, что оно намертво прилипло к зеленому паласу. Чтобы переложить Чипа на носилки, пришлось распороть джинсы и вырезать кусок ковра, к которому он приклеился. — Так из-за чего наступила смерть? — Вариантов море! — Сара начала загибать пальцы. — Аритмия сердца, разрыв аорты, асфиксия, легочное кровотечение… Столько боли и повреждений… Тело просто не выдержало. — Думаешь, Лена права насчет кастетов? — Вполне возможно, — кивнула Сара. — Никогда таких следов не видела… Ширина как раз подходит для кулака. Внешние повреждения минимальные: по сути, глубокие царапины, а внутри… — Она показала на зловонную кашу органов. — При ударе кастетом примерно такое и случается. — Какая ужасная смерть! — А что нашли в комнате? — Отпечатки пальцев принадлежат Доннеру и хозяйке дома, — пролистав назад несколько страниц блокнота, объявил Джеффри. — В обивке кушетки несколько пакетиков с порошком — по всей вероятности, героин — и иглы. В подставке настольной лампы — около ста долларов, а в комоде — порножурналы. — Стандартный набор, — отозвалась Сара, не переставая удивляться огромному количеству порнографии, поглощаемой мужчинами. Все идет к тому, что со временем ее отсутствие в быту молодых людей будет удивлять и настораживать. — Среди вещей Чипа обнаружили пистолет калибра девять миллиметров… — продолжал начальник полиции. — Он же был на условно-досрочном? — уточнила Сара, понимая, что за хранение оружия Доннер в два счета угодил бы обратно за решетку. Но Толливера, похоже, это ничуть не смущало. — Живи я в том районе, тоже бы пушку завел… — А что-нибудь связанное с Ребеккой Беннетт? — Нет, ни малейшего следа. Говорю же, в комнате сняли только два типа отпечатков. — Это уже вызывает определенные подозрения. — Точно… — А бумажник нашли? — Распоров джинсы Чипа, Сара заметила, что карманы пусты. — Только мелочь, а за комодом — счет из супермаркета, — покачал головой Джеффри. — Бумажник никто не видел. — Думаю, вернувшись домой, парень выложил все из карманов, сходил в туалет, а потом на него напали… — Интересно кто? — спросил Толливер, скорее не Сару, а самого себя. — Обманутый наркодилер? Дружок, знавший, что порошок у Чипа есть, а где спрятан — нет? Местный воришка, у которого кончилась наличность? — Нетрудно догадаться, что у бармена водятся деньги… — Но ведь информацию из него не выпытывали… — заметил начальник полиции. Саре пришлось согласиться: тот, кто бил Чипа Доннера, не делал пауз, чтобы спросить, где тот прячет ценности. — Может, это сделал человек из окружения Эбигейл Беннетт или тот, кто знать ее не знал, — разочарованно сетовал начальник полиции. — Нам даже неизвестно, были ли те двое знакомы! — Не помню, чтобы я видела в комнате следы борьбы, — проговорила доктор Линтон. — Хотя там явно что-то искали. — На обыск не похоже, — возразил Джеффри. — Если искали, то не очень целенаправленно. — Наркоману трудно сосредоточиться, — заметила Сара, но тут же оговорилась: — Если человек на взводе, таких ран он точно не нанесет. — Даже под «ангельской пылью»? — Об этом я не думала. «Ангельской пылью» называли порошок фенилциклидина — сильного наркотика, вызывающего колоссальный прилив сил и галлюцинации. Когда она проходила интернатуру в Атланте, в приемную больницы Грейди привезли подростка. Парня приковали наручниками к спинке кровати, но он под действием «ангельской пыли» сломал ее и терроризировал медсестер. — Да, такое возможно. — А вдруг киллер устроил погром намеренно, чтобы инсценировать кражу? — Тогда получается, тот человек пришел на Кромвель-роуд специально, чтобы убить Чипа. — Не понимаю, почему нет оборонительных ран, — покачал головой Толливер. — Доннер что, лежал на полу и ждал смерти? — У него перелом верхней челюсти третьего типа. Я такое только в учебниках видела. — Хочешь, чтобы я понял, — говори проще. — Мягкие ткани на лице Чипа практически отделены от черепа, — пояснила Сара. — У меня есть только одно объяснение: его застали врасплох, разбили лицо и оглушили. — Одним движением? — Ну, парень-то невысокий, — напомнила доктор Линтон. — Первым мог быть тот удар, что перебил спинной мозг. Голова резко дернулась — и все, конец. — Доннер держал в руках бельевую веревку, — проговорил Джеффри, — она была обмотана вокруг ладони. — Он мог схватить ее непроизвольно, — возразила женщина. — Так или иначе, сейчас уже не определишь, какие повреждения нанесли до наступления смерти, какие — после. В любом случае нападавший знал, как и куда бить, быстро исполнил задуманное и скрылся. — По-твоему, Чип знал своего мучителя? — Возможно, — кивнула Сара. — А как насчет соседа из комнаты напротив? — Старик под девяносто и глухой как пробка. Судя по запаху, даже в уборную не выходит. По мнению Сары, то же самое можно было сказать обо всех остальных соседях: проведя в комнате Доннера не более тридцати минут, она чувствовала себя грязной с ног до головы. — А кто еще находился в доме прошлой ночью? — Хозяйка сидела на первом этаже, но у нее на полную мощность орал телевизор. Есть еще два жильца, и у обоих железное алиби. — Откуда такая уверенность? — Этих смутьянов арестовали за драку и нарушение общественного порядка, так что прошлую ночь они провели в тюрьме округа Грант за счет твоих налоговых отчислений. — Ну, хоть какую-то пользу обществу приношу, — снимая перчатки, хмыкнула Сара. Карлос, по своему обыкновению, стоял неподалеку безмолвной тенью, и доктор попросила: — Пожалуйста, займись мистером Доннером. — Да, мэм, — кивнул санитар, доставая из ящика необходимые принадлежности. Сняв очки и шапочку, доктор Линтон с наслаждением вдохнула свежий воздух, бросила защитную накидку в контейнер для стирки и зашагала в сторону кабинета. Недолго думая Толливер двинулся следом. — Наверное, уже поздно идти в церковь с Тессой. Устраиваясь в кресле, Сара взглянула на часы: — А по-моему, нет. Вполне успею сбегать домой и переодеться. — Не хочу, чтобы ты шла, — склонившись над письменным столом, пробормотал Джеффри. — Все эти люди крайне подозрительны. — Пожалуйста, объясни, где связь между Чипом Доннером и Тессиной церковью? — Ну, чисто интуитивно… — Есть в окружении Эбби человек, который мог совершить нечто подобное? — перебила Сара. — Коул Коннолли сидел в тюрьме и, думаю, знает, как и куда бить. — Ты же вроде говорил, он старик. — Физически Коннолли в гораздо лучшей форме, чем я, — заметил Толливер. — Хотя насчет отсидок он не соврал. Все записи в его досье довольно старые, но двадцать два года в федеральной тюрьме показывают. Машину он «выставил» семнадцатилетним, где-то в середине пятидесятых. Кража даже в компьютере не зафиксирована, но он на всякий случай и про нее рассказал. — Зачем Коулу убивать Чипа Доннера? Да и Эбби, если на то пошло? Где он мог достать цианид? — Если бы знал ответ на все эти вопросы, сидел бы сейчас совсем в другом месте, — пробормотал начальник полиции. — Ну, что ты пока не решила? Это же фраза из их утреннего разговора! Сара поморщилась: Боже, ну кто ее за язык тянул? — Так, ерунда… — Что еще за ерунда? Доктор Линтон прикрыла дверь, хотя Карлос был среди ее знакомых, пожалуй, самым тактичным, затем снова села за стол и начала демонстративно разглядывать руки. — Просто появилась бредовая мысль… — У тебя никогда не появляются бредовые мысли! Так и подмывало утереть ему нос, припомнив свой безответственный поступок и неоправданный риск, но Сара сдержалась. — Давай не будем сейчас об этом, — вздохнула она. Зацокав языком, Толливер принялся рассматривать стену. Похоже, обиделся… — Джефф, — Сара взяла его за руки, — обещаю все объяснить. Сегодня вечером скажу, зачем решила пойти с Тессой, и мы вместе над этим посмеемся. — Больше не злишься, что я спал на кухне? Она покачала головой, не понимая, почему Джеффри никак не закроет эту тему. Естественно, обнаружив бывшего супруга на диванчике, она расстроилась, но чтобы злиться… Судя по всему, актерского мастерства ей недостает. — С какой стати? — Просто не понимаю, почему тебя так заклинило на этой церкви. Эбигейл Беннетт убита, еще одна фигурирующая в деле девочка пропала — логичней было бы предположить, что ты не только сама не пойдешь, но и Тессу не пустишь. — Сейчас мне даже возразить нечего, — вяло отбилась доктор Линтон. — Обещаю, это не связано ни с тобой, ни с ним. — Она махнула рукой в сторону зала. — Ни со всплеском религиозности с моей стороны. — Мне не нравится что ты таким образом отдаляешься. — Понимаю, что должна дать хоть какие-то пояснения… Просто поверь, ладно? И дай немного свободы… — Сару так и подмывало заметить, она просит о той же свободе, какую предоставила ему накануне ночью — мол, долг платежом красен, — но возвращаться к неприятному разговору очень не хотелось. — Постарайся поверить. Джеффри разглядывал ее ладони. — Сара, ты заставляешь меня волноваться, а религиозные фанатики могут быть очень опасными. — Еще запретить попробуй! — поддразнила она. — Кольца-то на моем пальце нет, мистер Толливер! — Кстати, о нем… — выдвинув один из ящиков стола, проговорил Джеффри. На работе доктор Линтон всегда снимала драгоценности и закрывала в кабинете, вот и сейчас кольцо Университета Оберна лежало рядом с бриллиантовыми сережками, которые Джеффри подарил ей на прошлое Рождество. Толливер взял кольцо, и женщина подняла руку, чтобы легче наделось на палец. Сара думала, что Джеффри сейчас снова начнет ее отговаривать, но услышала лишь тихое: «Будь осторожна!» Припарковав машину у родительского дома, Сара с удивлением заметила двоюродного брата Хэра. Разодетый, словно модель из журнала «Джи Кью», он стоял, прислонившись к бамперу своего «ягуара». — Привет, рыжик! — бодро прокричал Хэр, едва она заглушила мотор. Доктор Линтон взглянула на часы. Она должна была забрать Тессу еще пять минут назад. Надо же, опоздала… — Что ты здесь делаешь? — У меня свидание с Беллой, — сняв очки, пояснил он и шагнул навстречу сестре. — Почему дверь закрыта? Доктор Линтон пожала плечами. — А где мама с папой? Хэр похлопал по карманам пиджака, притворяясь, что ищет их. Сара любила своего кузена, но его неспособность серьезно смотреть на вещи иногда просто бесила. — Тесса дома? — спросила она, взглянув на крохотную квартирку над гаражом. — Если да, то расхаживает в плаще-невидимке. — Надев темные очки, Хэр прислонился к машине. «Зачем только папа ее помыл?» — подумала обозленная Сара, глядя на белые слаксы кузена. — Мы кое-куда собрались, — проговорила она. Куда именно, лучше не уточнять, иначе насмешек не оберешься. Снова взглянув на часы, женщина решила: подождет Тессу еще минут десять — и домой. В церковь идти не особо хотелось, и чем больше она думала об опасениях Джеффри, тем меньше ей нравилась идея сестры. Спустив очки на нос, Хэртон похлопал длиннющими ресницами и кокетливо поинтересовался: — Даже не скажешь, что я отлично выгляжу? Не удержавшись, Сара закатила глаза. Больше всего в характере кузена раздражало то, что он не любил дурачиться в одиночку. Нет, в хихикающих идиотов следовало превратить всех окружающих! — Ну давай, комплимент в обмен на комплимент, ты первая! Вообще-то Сара переоделась после работы, но не участвовать же в дурацкой забаве брата! — Я говорила с Джеффри, — объявила она, складывая руки на груди. — Так вы поженились? — Ты прекрасно знаешь, что нет! — Не забывай, я хочу быть подружкой невесты! — Хэр… — Слушай, я ведь уже рассказывал анекдот? Ну, что коровам полагается бесплатное молоко? — Коровы не пьют молоко, — парировала Сара. — Почему не сказал, что Толливер сдавал кровь на гепатит? — Все дело в клятве, которую заставили принести после окончания университета. Как же ее… клятва автомата? — Хэр… — Бюрократа? — Хэр! — вздохнула женщина. — Ах да, Гиппократа! — радостно щелкнул пальцами кузен. — Помню, все удивлялся, зачем велели одеться по-парадному и угостили канапе… Ты ведь знаешь, меня хлебом не корми — только дай повод покрасоваться! — С каких пор у тебя появились такие качества, как совесть и щепетильность? — Вообще-то лет в тринадцать они сами собой атрофировались и потерялись… Помнишь, как подло ты их использовала, когда мы вместе мылись? — Нам тогда было года по два, — обжигая Хэра уничтожающим взглядом, напомнила Сара. — А насчет атрофировавшейся совести так и хочется сказать — затерялась, как иголка в стоге сена. — Ой! — картинно воскликнул Хэр, зажимая рот рукой. — Привет! — закричала Тесса, шедшая к дому вместе с Беллой. — Прости, опоздала! — Прекрасно выглядишь, — вздохнула Сара, испытывая разочарование и облегчение одновременно. — Ты такой красавчик! — воскликнула младшая из сестер, чмокнув кузена в щеку. — Спасибо! — нестройным хором ответили Хэр и Сара. — Пора на собрание! — напомнила Белла. — Хэртон, милый, принеси мне, пожалуйста, колу! Да, и еще шаль со стула захвати. — Да, мэм. — Хэр со всех ног бросился в дом. — Мы ведь опаздываем, — нерешительно начала Сара. — Может, не стоит… — Секунду, я только переоденусь. — Тесса понеслась по лестнице, лишив старшую сестру возможности уйти под благовидным предлогом. — У тебя усталый вид, — проговорила Белла, обняв племянницу за плечи. — Надеялась, Тесса заметит… — Думаю, она заметила, просто так рада твоей компании, что все остальное отошло на второй план. — Держась за перила, Белла грациозно опустилась на ступеньки. — Не понимаю, зачем Тесса зовет меня с собой, — призналась Сара, устраиваясь рядом с тетей. — Новые переживания, впечатления, она хочет их разделить… Опершись на локти, доктор Линтон запрокинула голову. Сестренке хочется поделиться — пожалуйста, но при чем тут церковь? В одном из кинотеатров началась ретроспектива хичкоковских фильмов… В конце концов, можно остаться дома и вышивать! — Белла, — спросила Сара, — зачем ты приехала? — Потому что по любви глупостей наделала, — искоса глянув на нее, призналась тетя. Доктор Линтон рассмеялась бы, услышав нечто подобное от кого-то другого, но ведь Белла с сердечными делами никогда не шутила. — Ему пятьдесят два — в сыновья мне годится. Сара удивленно подняла брови: ничего себе новость! — Бросил меня ради сорокалетней потаскухи, — с грустью продолжала тетя. — Рыжей… — Похоже, в глазах Сары мелькнуло что-то вроде чувства солидарности, потому что она тут же поправилась: — Ну, не такой, как ты… Видишь ли… ну… она не вся одной масти… — Белла с тоской посмотрела на дорогу. — Боже, что это был за мужчина! Элегантный, импозантный… — Жаль, что вы расстались. — Хуже всего то, что я встала перед ним на колени, — откровенничала тетя. — Одно дело — когда мужчина просто уходит, и совсем другое — когда просишь его дать шанс и получаешь пощечину. — Так он… — Нет, Боже мой, нет, — засмеялась пожилая женщина. — Я заранее сочувствую незадачливому глупцу, который отважится поднять руку на твою тетю Беллу! Сара улыбнулась. — Учись на моих ошибках, — предупредила тетя. — Нельзя быть слишком разборчивой — однажды и тебя отвергнут. Доктор Линтон жевала нижнюю губу, думая, когда же родные перестанут уговаривать ее выйти за Джеффри. — Доживешь до моих лет — приоритеты станут не такими, как в беззаботной молодости. — Например? — Например, дружеское общение. Разговоры о литературе, театре, новостях… Когда рядом человек, который тебя понимает и, немало повидав на своем веку, не сломался, а стал сильнее. Сара чувствовала тетину грусть, но как ее облегчить, не знала. — Белла, мне очень жаль… — Ну… — Пожилая женщина потрепала ее по ноге, — не беспокойся за свою тетушку. Знаешь, я и не через такое проходила! Меня выбрасывали, как старую куклу, — Белла подмигнула племяннице, — а я возрождалась, как птица Феникс из пепла… — Поджав губы, она бросила на Сару проницательный взгляд. — Милая, что тебя беспокоит? Сара понимала, что Белле лучше не врать, поэтому спросила: — Где мама? — В клубе избирательниц, — сказала тетя. — А где твой отец, понятия не имею. Наверное, в кондитерской, обсуждает политику с другими стариками. Доктор Линтон набрала в грудь побольше воздуха, решив, что сейчас самое подходящее время для выяснений. — Можно вопрос? — Выкладывай. Придвинувшись поближе к тете, Сара понизила голос до чуть слышного шепота, на случай если у Тессы открыты окна или к ним подкрадется Хэр. — Помнишь, ты рассказывала, как папа простил мамину измену? — Ну, это их дело, — осторожно ответила Белла. — Да, да, — согласилась Сара, — просто… — Она заколебалась, но потом решила не отступать. — Это был Томас Уорд, верно? Мама встречалась с ним? Выдержав паузу, Белла коротко кивнула, а потом, к удивлению племянницы, добавила: — Уорд чуть ли не со школы был лучшим другом твоего отца. Сара не помнила, чтобы Эдди упоминал Томаса Уорда, хотя при подобных обстоятельствах это было вполне логично. — В результате он потерял лучшего друга и, думаю, страдал от этого не меньше, чем от потенциального развода. — Томас Уорд — настоятель церкви, в которую ходит Тесса. — Да, я в курсе, — кивнула Белла. — Дело в том… — доктор снова запнулась, не зная, как лучше выразиться, — дело в том, что у него есть сын. — И по-моему, еще дочери. — Тесса утверждает, этот сын очень похож на меня. Белла удивленно изогнула брови: — Да что ты говоришь? — Я вообще боюсь что-либо говорить… Громко хлопнуло окно спальни Тессы, и на лестнице послышались быстрые шаги. Сара чуть ли не физически ощутила волнение младшей сестры. — Милая, — гладя племянницу по коленке, промурлыкала Белла, — если живешь в курятнике, еще не значит, что ты цыпленок. — Белла… — Ну, готова? — бодро спросила Тесса. — Развлекайтесь, девочки, — проговорила тетя, хлопая по плечу старшую из племянниц. — Я оставлю в прихожей свет… Церковь оказалась совсем не такой, как ожидала Сара. Стоявшее на окраине фермы здание будто сошло со страниц книг о жизни американского юга. В отличие от величественного храма на главной улице Хартсдейла, витражные окна которого озаряли весь центр, церковь Божьей милости была обычным бревенчатым строением, снаружи покрашенным в ослепительно белый цвет, а передняя дверь походила на вход Сариного дома. «Внутри небось свечи горят», — подумала доктор Линтон. Ничего подобного: центральный придел был устлан красным ковром, по обе стороны — скамьи в стиле шекеров[6]. Дерево некрашеное, и на закругленных спинках отчетливо виднелись стыки, показывающие, что мебель собирали вручную. Над головой несколько больших люстр. Внушительных размеров кафедра из вишни, а висевший над купелью крест выглядел так, будто его спустили с горы Синай. В своей жизни Сара видела церкви покрасивее, с убранством побогаче, но в скромной обстановке этого храма было нечто умиротворяющее, будто архитектор хотел привлечь внимание прихожан не к самим сводам, а к тому, что под ними происходит. — Красиво, правда? — спросила Тесса, взяв сестру за руку. Доктор Линтон кивнула. — Так рада, что ты пошла со мной! — Надеюсь, не разочарую… — Ну как ты меня можешь разочаровать? — Тесса сжала руку старшей сестры и повела к маленькой двери за кафедрой. — Собрание начинается в общем зале, а потом мы перейдем сюда на службу. За дверью оказалась просторная, ярко освещенная комната, а в ней — длинный стол и около пятидесяти стульев. В подсвечниках ярко горели свечи. Кое-кто из прихожан уже расселся, но большинство собралось у горящего камина. Под большими окнами притаился карточный столик, а на нем — кофейник и что-то похожее на обещанные Тессой медовые булочки. Готовясь к мероприятию, Сара принесла огромную жертву в виде колготок, которые надела впервые за несколько лет. В сознании всплыли полузабытые мамины предостережения, что пришедшая в храм Господний с голыми ногами непременно сгорит в адовом огне. Однако, взглянув на собравшихся, доктор Линтон поняла, что переживала напрасно: почти все были в обычных джинсах, и лишь несколько женщин — в юбках, причем домотканых, как у Эбигейл Беннетт. — Познакомься с Томасом! — Младшая сестра потащила Сару к столу, где в инвалидном кресле сидел старик, а рядом с ним, словно часовые на посту, две женщины. — Томас, — наклонившись, Тесса накрыла сморщенную ладонь своей, — это моя сестра Сара. Одна сторона Томаса лица, казалась парализованной, рот полураскрыт, но устремленный на доктора Линтон взгляд светился неподдельной радостью. Томас Уорд старательно шевелил губами, но, увы, Сара не поняла ни слова. — Он говорит, у вас мамины глаза, — перевела одна из женщин. Вообще-то Сара считала, что на Кэти она абсолютно не похожа, но из вежливости улыбнулась. — Вы знаете маму? Томас улыбнулся в ответ, а все та же женщина пояснила: — Миссис Линтон приходила вчера и принесла замечательный шоколадный торт, правда, папа? — Она похлопала старика по руке, словно тот был неразумным ребенком. — О-о! — только и смогла выдохнуть Сара, а Тесса если и удивилась, то не показала вида. — Вон стоит Лев, — бросила она сестре. — Я сейчас. Доктор Линтон скрестила руки на груди, недоумевая, что она рассчитывала здесь понять или увидеть. — Меня зовут Мэри, — представилась та, что помогала разобрать речь Томаса, — а это моя сестра Эстер. — Миссис Беннетт, — произнесла Сара, — примите мои искренние соболезнования. — Вы нашли Эбби, — прошептала несчастная мать, глядя не на гостью, а куда-то через ее плечо. — Спасибо, что позаботились о ней… — Это все, что я смогла сделать… Нижняя губа Эстер мелко задрожала. Не то чтобы имелось какое-то внешнее сходство, но миссис Беннетт очень напоминала Кэти: то же спокойствие, та же сила, в основе которой — непоколебимая вера. — Ваш муж к нам так добр и терпелив… — Джеффри очень старается, — отозвалась Сара, понимая, что ни о Ребекке, ни о встрече в закусочной упоминать нельзя. — Спасибо ему огромное, — вмешался высокий, хорошо одетый мужчина, умудрившийся подойти неслышно и незаметно. — Я Пол Уорд, — представился он. Даже без подсказки Джеффри Сара догадалась бы: перед ней адвокат. — Дядя Эбби, ну, по крайней мере один из них. — Рада знакомству, — отозвалась Сара, думая, как сильно этот адвокат выделяется среди собравшихся. В моде она не слишком разбиралась, но инстинктивно чувствовала: костюм Пола слегка устарел, столь обтягивающие сейчас не носят… — Коул Коннолли, — кивнул стоявший рядом мужчина. Он был намного ниже адвоката и лет на тридцать старше, но энергии столько, что Саре вспомнились мамины рассказы о тех, кого «наполняет дух Господний». На ум пришли и слова Джеффри… Коннолли казался безобидным, но к мнению Толливера, вне всякого сомнения, стоит прислушаться. — Не посмотришь, как там Рейчел? — обращаясь к Эстер, предложил Пол. Женщина хоть и не сразу, но согласилась и, прежде чем выйти из зала, поблагодарила Сару: — Еще раз спасибо вам, доктор! — Моя жена Лесли не смогла приехать, — совершенно не в тему вставил Пол. — Пришлось остаться дома с одним из мальчиков. — Надеюсь, ваш сын не болен? — Нет, обычные детские проблемы. Наверняка вы знаете, о чем я… — Да… — кивнула женщина, спрашивая себя, почему относится к адвокату настороженно. Этот Пол очень похож на дьякона (и, вполне возможно, таковым является), и ей очень не нравилась его фамильярность. Кроме должности, Пол ничего о ней не знал, а разговаривал так, будто у него целое досье компрометирующего характера. Словно в подтверждение ее мыслей, Уорд спросил: — Вы ведь окружной коронер? — Да, верно. — Завтра панихида по Эбби, — объявил он и шепотом добавил: — Нам нужно свидетельство о смерти. Вот так практичность! От нее до бесцеремонности рукой подать! Шокированная до глубины души, доктор Линтон все же ответила: — Могу завтра прислать копию в похоронное бюро. — Да, пожалуйста, к Броку, — проговорил Уорд, назвав бюро на Кинг-стрит. — Буду премного благодарен. Коннолли, явно чувствуя себя не в своей тарелке, откашлялся, а Мэри шепнула: «Пол!» — и многозначительно показала на отца. Старика этот разговор явно встревожил: нервно ерзая в кресле, он повернул голову в сторону адвоката и Сары. — Нужно ведь с делами разобраться, — легко отбился Уорд и поспешно сменил тему: — Знаете, доктор Линтон я не единожды за вас голосовал… Должность коронера избираемая, но слова Пола не слишком польстили Саре, у которой в последние двенадцать лет достойных соперников не находилось. — Вы из округа Грант? — только и спросила она. — Там когда-то жил папа, — отозвался Уорд, похлопав старика по плечу, — прямо на озере. Сара почувствовала, как в горле образовался комок: надо же, совсем близко к ее родителям… — Мы с женой переехали несколько лет назад, но регистрацию так и не сменили. — По-моему, Кен тоже, — объявила Мэри, а потом специально для Сары пояснила: — Кен — это муж Рейчел, он должен быть где-то здесь… — Обернувшись, она кивнула в сторону крупного, похожего на Санта-Клауса мужчину, который оживленно беседовал с подростками. — Вон! — О-о! — бессильно выдохнула доктор Линтон. Вокруг Кена были сплошь девчонки возраста Эбби и одетые, как погибшая девушка. Сара старательно избегала взгляда Коула Коннолли, но забыть о его присутствии не могла. Десятник казался совершенно нормальным, но, с другой стороны, как должен выглядеть мужчина, способный заживо закопать и отравить молодую девушку? Вряд ли у него будут рога и копыта… Томас что-то пробормотал, и доктору Линтон пришлось снова влиться в беседу. — Папа говорит, что тоже за вас голосовал, — перевела Мэри. — Боже милостивый, неужели мы все до сих пор зарегистрированы в Гранте? Это же незаконно! Коул, скажи им… — Вообще-то я уже оформлен в Катуге, — смутился Коннолли. — Лев, а ты, наверное, в Гранте? Резко обернувшись, доктор Линтон чуть не налетела на высокого мужчину с ребенком на руках. — Осторожно! — воскликнул старший из братьев Уорд, поддерживая ее за локоть. Он был выше Сары, но зеленые глаза и рыжие волосы точно такого же оттенка. — Значит, вы Лев… — с трудом выдавила доктор Линтон. — Да, ваша честь, признаю, — широко улыбнулся он, обнажая ровные белые зубы. Вообще-то Сара не отличалась мстительностью, но тут ей страшно захотелось стереть улыбку с его самодовольного лица, и она сделала это самым неподходящим способом: — Примите соболезнования по поводу кончины вашей племянницы. Улыбка тут же померкла. — Спасибо… — Зеленые глаза заволокло слезами, но Уорд тут же взял себя в руки и кивнул сынишке. — Сегодня мы собрались, чтобы славить жизнь, — объявил он, — чтобы вознести голоса к небу и поблагодарить Господа! — Аминь! — проговорила Мэри и для пущей убедительности погладила поручень отцовского кресла. — Это мой сын Зек, — представил Лев. Сара улыбнулась: Тесса оказалась права, мальчик просто прелесть. Для пяти лет некрупный, но, судя по большим рукам и ногам, совсем скоро должен был произойти мощный скачок роста. — Рада знакомству, Зек, — кивнула доктор Линтон. Под бдительным взглядом отца мальчик протянул Саре руку. Почувствовав прикосновение крохотных пальчиков, женщина тут же прониклась к нему симпатией. — Мое счастье. — Лев потрепал сына по спине, а в голосе звучала неподдельная гордость. Оставалось только кивнуть. Неожиданно Зек зевнул во весь рот. — Спать хочешь? — Да, мэм. — Подустал малыш, — словно оправдываясь, проговорил Лев и опустил мальчика на пол. — Найди тетю Эстер и скажи, что тебе пора ложиться в кровать. — Чмокнув темную макушку, Уорд подтолкнул сынишку к двери. — Последние дни для всех нас были нелегкими, — признался мужчина. В его голосе звучало искреннее горе, но недоверчивая Сара заподозрила, что Уорд играет на зрителя, понимая, что все происходящее дойдет до Джеффри. — Утешает только то, что она сейчас в гораздо лучшем месте… — неожиданно вмешалась Мэри. Лев нахмурился, будто не сразу поняв, о чем речь, но быстро нашелся: — Да, конечно… Судя по реакции, слова сестры застали Уорда врасплох. Интересно, кого он имел в виду: Бекку или Эбби, но выяснить это можно, только рассказав о поступке Эстер. В зал вошла Тесса. Снимая вощеную бумагу с медовой булочки, она оживленно беседовала с бедно одетым парнем, длинные волосы которого были стянуты в конский хвост. Заметив старшую сестру, она тут же извинилась и зашагала в ее сторону, на ходу успев погладить по головке Зека. Саре казалось, что она никогда в жизни не видела Тессу такой счастливой, до тех пор… пока та не заговорила. — Эй, с ним у тебя куда больше сходства, чем со мной! — воскликнула она, показывая сестре на Льва. Сара заставила себя присоединиться к дружному взрыву смеха. Братья Уорды были выше доктора Линтон, а Мэри и Эстер немного ниже ее ста семидесяти пяти сантиметров. Чуть ли не впервые в жизни Тесса, а не Сара, выделялась среди окружающих благодаря своему росту. Ничего подобного класса с шестого не случалось. — Вы ведь меня помните? — с надеждой спросил Лев. Сара огляделась по сторонам, чувствуя себя неловко оттого, что не помнит человека, с которым встречалась более тридцати лет назад. — Извините, но нет… — Ну, воскресная школа, кажется, у миссис Дагдейл, да, папа? — Томас кивнул, и правая сторона рта улыбнулась. — Вы все вопросы задавали… Однажды даже решил заклеить вам рот пластырем! После чтения псалмов учительница обещала угостить нас лимонадом, а маленькая Сара тянула и тянула руку… — Очень на нее похоже! — Тесса с аппетитом жевала булочку, словно не переживала из-за того, что у матери была интрижка с сидящим в кресле стариком. А потом у него родился сын, как две капли воды похожий на Сару. — В учебнике была картинка с Адамом и Евой, а неугомонная девчонка спрашивала: «Миссис Дагдейл, если первых людей создал Господь, откуда у них пупки?» Из перекошенного рта старика вырвался самый настоящий смех, который тут же подхватил Лев. Похоже, Сара привыкла к речи Томаса, потому что следующую фразу разобрала без проблем: — Замечательный вопрос! — Не понимаю, почему учительница не сказала, что картинка всего лишь плод фантазии художника, а не документ? Образ миссис Дагдейл с годами потускнел, и Саре вспоминалась лишь ее неиссякаемая бодрость. — Наверное, она сказала: «Господь так веру испытывает». — Ага… — задумчиво протянул Лев. — Как еще ученый может относиться к религии? Только с презрением… — Прошу прощения, — пробормотала доктор Линтон. Она пришла сюда вовсе не для того, чтобы оскорблять. — «Религия без науки слепа», — процитировал Уорд. — Боюсь, вы забыли первую часть цитаты… Эйнштейн говорил: «Наука без религии хрома». Лев удивленно вскинул брови. Не в силах прикусить свой бойкий язычок, доктор Линтон продолжила: — А еще он говорил: искать нужно истину, а не то, что мы ею считаем. — Все теории по природе своей — неподтвержденные идеи! Томас засмеялся, явно наслаждаясь происходящим, а Сара смутилась. Боже, зачем она бахвалится, да еще на людях?! — Какое интересное противопоставление, правда? — Да, пожалуй… — пролепетала доктор Линтон. Неразумно затевать философский спор с человеком на глазах у его семьи. Тем более находясь в церкви, которую отец этого человека наверняка построил своими руками… А еще следует соблюдать осторожность, потому что сюда ходит Тесса! А вот Лев, судя по всему, вошел в раж: — Яйцо или курица? Бог создал человека или человек — Бога? Не желая втягиваться в спор, Сара сказала то, что, по ее мнению, хотели услышать Уорды: — Религия очень важна для всего общества. — Да, да, — закивал Лев, но Сара не знала, действительно ли он с ней согласен или просто дразнит. — Религия — мощная связующая сила, которая создает группы, семьи, целые сообщества с одними целями и ценностями. Причем все подобные объединения оказываются долговечнее тех, что не связаны верой. Их члены передают определенные моральные установки детям, те — своим, и так далее… — Эдакий религиозный ген, — подсказал Уорд. — Да, пожалуй, — согласилась Сара, жалея, что позволила втянуть себя в спор. — Уважаемая, — с неожиданной злостью вмешался Коул Коннолли, — вы либо славите имя Господа, либо нет! Доктор Линтон покраснела до кончиков ушей. — Либо веруете, либо нет! — не унимался десятник и, схватив лежавшую на столе Библию, закричал еще громче: — Мне жаль неверных, потому что им уготована геенна огненная! — Аминь! — пробормотала Мэри. Перепуганная Сара не сводила глаз с Коннолли. В долю секунду он превратился в опасного типа, о котором рассказывал Джеффри. Так, нужно срочно его успокоить. — Извините, если я некорректно выразилась… — Да ладно тебе, Коул! — перебил Лев так небрежно, будто считал Коннолли беззубым, не годным к драке тигром. — Мы же шутим. — С религией не шутят, — возразил десятник, разозлившись так, что на шее вздулись вены. — А вы, уважаемая, с чужими судьбами не играйте! Мы здесь о спасении говорим! О жизни и смерти! — Успокойтесь, — попыталась разрядить обстановку Тесса. Сара, естественно, могла позаботиться о себе сама, но поддержке очень обрадовалась. Она ведь этого десятника знать не знала. — Коул, у нас гостья. — В бархатном голосе Льва зазвенела сталь: вроде бы ничего угрожающего, но вопрос, кто здесь главный, больше не возникал. — Прав иметь собственное мнение у нее не меньше, чем у тебя. Когда заговорил Томас Уорд, Сара разобрала лишь несколько слов. Судя по всему, речь шла о том, что Господь вознаградил рабов своих правом выбирать. — Пойду узнаю, не нужно ли чего Рейчел, — давясь гневом, процедил Коннолли и судорожно сжав кулаки, унесся прочь. Боже, какая мускулистая у него спина, и плечи тоже… Несмотря на возраст, Коул, не прикладывая особых усилий, мог уложить половину присутствующих в зале. Лев задумчиво смотрел ему вслед. — Прошу меня извинить… — сказал он, но Сара знала мистера Уорда недостаточно хорошо, чтобы определить, искренен он или нет. — Боже, в чем дело? — вскинулась Тесса. — Никогда не видела его таким взвинченным. — Потеря Эбби — огромное горе для всех нас, — отозвался Лев, — и каждый справляется с ним по-своему. От удивления у Сары даже голос сел. — Я не хотела его расстраивать. Извините! — Вам незачем просить прощения, — покачал головой Лев, а Томас согласно крякнул. — Коул — представитель другого поколения, самоанализом заниматься не привык. — Уорд-младший широко улыбнулся. — «Хоть тьма неизбежна, ворчат старики, — с молнией как словесами бороться…» — Добрым в ту тихую ночь не сходи[7], — закончила Тесса. Доктор Линтон не знала, чему больше удивляться: вспышке Коннолли или тому, что сестра цитирует Дилана Томаса. Заглянув в ее блестящие глаза, Сара тут же поняла, чем объясняется неожиданный приступ религиозности. Тесса влюбилась в преподобного Уорда. — Вы сами, пожалуйста, не расстраивайтесь, — попросил Лев. — Нет-нет, — заверила его Сара, стараясь говорить как можно убедительнее, но Уорда не проведешь. — Основная проблема любой религии в том, что рано или поздно появляются вопросы, на которые нет ответа. — Нужно просто верить, — неожиданно вырвалось у нее. — Да. — Лев улыбнулся, и доктор Линтон снова не поняла, согласен он с ней или нет. — Нужно верить. — Уорд многозначительно взглянул на отца. — Какое коварное предложение! Должно быть, на лице Сары мелькнула злость, потому что в разговор поспешно вмешался Пол. — Знаешь, Лев, удивительно, что ты не женился во второй раз… Вон как женщинам зубы заговариваешь! Томас снова засмеялся, и по подбородку потекла слюна, которую тут же вытерла Мэри. С огромным трудом старик попытался осилить какую-то длинную реплику, но Сара не разобрала ни слова. — Папа! — вместо того чтобы перевести, упрекнула Мэри. — Он говорит, вы копия матери, только повыше, и прическа поаккуратнее. — Ну хоть какое-то разнообразие! — засмеялась Тесса. — А то все говорят, мол, я похожа на маму, а Сара — на соседа. Доктору Линтон показалось, или улыбка Томаса действительно получилась кисловатой? — К сожалению, у меня от папы лишь настырность, — картинно вздохнул Лев, и семья снова покатилась от хохота. — Через несколько минут начнется собрание, Сара, поможете мне подготовиться? — Да, конечно, — кивнула она, искренне надеясь, что Уорд не собирается продолжить спор. Он придержал дверь, ведущую в алтарную часть, пропустил гостью, а затем прикрыл и несколько секунд прислушивался, будто желая убедиться, что за ними никто не идет. — Простите, если докучал вам! — Нет, все в порядке… — Мне так не хватает наших с отцом споров! Вы сами слышали, говорит он плоховато, так что я… возможно, слишком увлекся. Извините, пожалуйста! — Я не обиделась, — заверила Сара. — Коул бывает очень вспыльчивым, — продолжал Лев. — Для него не существует полутонов: либо черное, либо белое. — Уже поняла… — Все люди разные. — Священник улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. — Я несколько лет занимался наукой, в психологии специализировался… — сильно смущаясь, признался он. — Среди образованных бытует мнение: тот, кто верит в Бога, либо глуп, либо слеп. — Мне вовсе не хотелось, чтобы вы так подумали… Уловив истинный смысл слов Сары, Уорд ответил той же любезностью: — Насколько я знаю, Кэти — глубоко верующий человек. — Так и есть, — кивнула доктор Линтон, которой не нравилось, что этот мужчина не то что говорит, просто думает о ее матери. — Она самый мудрый и умный человек из всех, кого я знаю. — Мама умерла вскоре после моего рождения, так что, к сожалению, я ее не знал. — Мне очень жаль, — вздохнула Сара. Лев внимательно посмотрел на нее, а потом кивнул, будто приняв какое-то решение. Если бы они были не в церкви и на лацкане Уорда не блестел золотой крест, женщина решила бы, что он с ней флиртует. — Вашему мужу очень повезло. Вместо того чтобы поправить священника, доктор Линтон коротко кивнула: — Спасибо! Когда Сара вернулась домой, Джеффри читал в постели «Андерсонвилль». Пожалуй, так даже лучше, потому что подходящие слова нашлись далеко не сразу. Придерживая нужную страницу пальцем, Толливер закрыл книгу. — Ну, как все прошло? — Тесса счастлива, — расстегивая блузку, пожала плечами доктор Линтон. — Вот и хорошо… Немного радости ей не помешает. Сара возилась с молнией юбки. Колготки остались в машине: она их скинула по пути домой. — Видела, какая луна? — поинтересовался Джеффри, сменив тему так резко, что бывшая жена не сразу поняла его. — А-а… — протянула она, глядя в окно спальни, откуда виднелась безмятежная гладь озера, в котором, практически не искажаясь, отражалась полная луна. — Красота! — О Ребекке Беннетт до сих пор ничего не известно. — Я говорила с ее матерью, — объявила Сара. — Эстер страшно волнуется. — Не она одна. Мне тоже тревожно. — Думаешь, девочке грозит опасность? — Не смогу спать спокойно, пока не выясню, где она. — В лесу ничего не нашли? — Нет, — покачал головой Толливер. — От поставщиков цианида Фрэнк тоже ничего не добился, а анализы на группу крови со второго гроба из лаборатории еще не прислали. — Наверное, у Рона запарка, — предположила Сара, удивляясь, что патолог не выполнил ее просьбу. — Закрутился со срочными заказами, вот и забыл. — В церкви что-нибудь случилось? — буравя ее взглядом, спросил Джеффри. — В смысле — интересного? — уточнила Сара. Услужливая память тут же воскресила перепалку с Коулом Коннолли, но прошло слишком мало времени, и она не знала, как лучше выразить свои мысли. Чем больше она об этом думала, тем больше склонялась к версии Льва. Ее смущало собственное поведение. Что, если она сама спровоцировала старого десятника на скандал? — Пол Уорд попросил копию свидетельства о смерти Эбби, — сообщила она Толливеру. — Странно… Зачем? — Вдруг существует завещание или недвижимость, которой управляют по доверенности? — Расстегнув бюстгальтер, Сара пошла в ванную. — Пол — юрист, и не удивлюсь, если за всем этим стоит имущественный спор. — Отложив книгу на прикроватный столик, Толливер сел. — Что-нибудь еще? — Я видела сына Льва, — неожиданно заявила Сара и уже потом задалась вопросом: «Зачем?» У мальчишки длиннющие ресницы, а зевнул он с таким искренним наслаждением, какое бывает только у маленьких детей. При одной мысли о нем в душе раскрывалась зияющая рана, которую она считала давно зарубцевавшейся… — Зек? Да, он просто чудо! — Угу, — кивнула доктор Линтон, отыскивая более-менее чистую майку. — Что еще? — Мы со Львом устроили дискуссию о роли религии. — Откопав футболку Джеффри, Сара решила надеть ее и тут заметила, что в стакане появилась вторая зубная щетка. На полочке — станки и крем для бритья, мужской дезодорант рядом с ее косметикой… — Кто победил? — Никто, — призналась она, открывая тюбик с пастой, а потом закрыла глаза и почистила зубы. Усталость смертельная! — И никто не пытался обратить в свою веру? Даже смеяться и то сил не было. — Нет, они все страшно милые. Неудивительно, что Тессу туда тянет. — Ни укрощения змей, ни разговора на неведомом языке в состоянии экстаза? — Нет, они спели «Святую благодать» и говорили одеяниях Господних. — Прополоскав рот, Сара бросила щетку обратно в стаканчик. — Там куда веселее, чем в маминой церкви… — Неужели? — Угу. — Сара забралась в постель, наслаждаясь чистотой постельного белья. За то, что Джеффри занимался домашним хозяйством, в частности, стирал, ему можно было простить почти все грехи. — В каком смысле веселее? — уточнил Толливер, присев на краешек кровати. — Как выразилась бы Белла, никаких адских мук. Кстати, — неожиданно вскинулась Сара, — почему ты сказал им, что мы женаты? — Ну, просто вырвалось, — тактично изобразил смущение Толливер. Сара легонько ткнула его в грудь, и Джеффри упал на кровать, будто удар был сильный. — Они очень друг за друга держатся… — В семье? — Ничего особенного я не заметила. Ну, странностей не больше, чем у моих родственников, и, прежде чем откроете рот, мистер Толливер, напоминаю: я видела вашу маму. Джеффри коротко кивнул, будто признавая поражение. — Мэри там была? — Да. — Это из-за ее болезни Лев не явился сегодня в участок. — Мне она больной не показалась, — заметила Сара. — Хотя, естественно, я ее не осматривала. — А остальные? Сара ответила не сразу. — С Рейчел мы фактически не пересекались, а Пол явно любит всеми манипулировать. — И Лев тоже. — Он сказал, что моему мужу очень повезло, — желая поддеть Толливера, радостно улыбнулась Сара. — И что? — нервно сглотнув, спросил Джеффри. Засмеявшись, женщина положила голову ему на грудь. — Я ответила: это мне повезло с честным и порядочным супругом. — Доктор Линтон намеренно сказала не «муж», а «супруг», причем нараспев, в лучших традициях юга, затем пригладила жесткие, щекочущие волоски на груди Толливера. Джеффри медленно провел пальцем по университетскому кольцу, которое она до сих пор носила. Сара закрыла глаза, ожидая услышать вопрос, который он задавал на протяжении шести месяцев, но последовало нечто другое: — Так что тебе нужно было решить? Понимая, сколько веревочке ни виться, кончику быть, она сказала: — У мамы была интрижка на стороне. — У Кэти? — встрепенулся Джеффри. В его голосе было не меньше скептицизма, чем у самой Сары до похода в церковь. — Она рассказала мне несколько лет назад. До секса якобы не дошло, но она оставила папу и уехала из дома… — Совсем на нее не похоже! — Я поклялась никому не рассказывать. — Насчет меня не беспокойся. Все равно никто не поверит… Доктор Линтон зажмурилась: Боже, зачем мама вообще разоткровенничалась? В то время Кэти пыталась убедить дочь, что в отношениях с Джеффри ничего не потеряно, а сейчас Сара нуждалась в ее признаниях не больше, чем в ссоре с Коулом Коннолли. — Интрижка была с основателем той церкви, Томасом Уордом… — И что? — после небольшой паузы спросил Джеффри. — Не знаю, каким образом, но папа с мамой сошлись снова. — Доктор Линтон взглянула на бывшего мужа. — Видимо, потому что она была беременна мной. Толливер задумался. — Вряд ли дело было только в этом… — Рождение ребенка многое способно изменить, — проговорила Сара, давно не подходившая так близко к запретной теме своей бездетности. — Малыши объединяют людей, связывают крепче любого каната. — Так же, как любовь. — Джеффри коснулся ее щеки. — Люди вместе взрослеют, делятся переживаниями, стареют… Сара прижалась к его широкой груди. — Насколько мне известно, — продолжал Толливер таким тоном, будто говорил о ком-то другом, — твои родители любят друг друга. — Ты сам сказал, что у Льва мои глаза и волосы! — набрав в грудь побольше воздуха, выпалила Сара. Целых двадцать секунд Джеффри и вздохнуть не решался. — Господи! — не веря собственным ушам, прошептал он. — Ты же не думаешь… — Он осекся. — Вообще-то я дразнил тебя, но… — Невероятную догадку даже озвучить страшно. Не поднимая головы, Сара внимательнее присмотрелась к Джеффри… Так, он побрился, вероятно, в надежде отпраздновать результат анализов… — Устал? — спросила Сара. — А ты? — Ну, здесь возможны варианты, — перебирая жесткие волоски, проговорила она. — И какие же? Женщина откинулась на подушки, увлекая Джеффри за собой. — Может, опытным путем узнаешь? Тут же, воспользовавшись приглашением, Толливер подарил ей долгий, бесконечно нежный поцелуй. — Я так счастлива! — А я счастлив, что ты счастлива. — Нет, — осторожно коснувшись его лица, прошептала Сара, — я рада, что у тебя все хорошо. На этот раз поцелуй был более требовательным и дразнящим. Почувствовав на себе вес его тела, Сара расслабилась. До чего она любит эти сильные руки, знающие, как разжечь в ней страсть. Джеффри — настоящий кудесник; нежные, как крылья бабочки, поцелуи спускались к груди, и, прикрыв глаза, женщина забыла обо всем, пока боковое зрение не уловило необычно яркую вспышку огня на противоположном берегу озера. Сара прищурилась, пытаясь разобрать: это оптическая иллюзия от игры лунного света или нечто другое? — В чем дело? — спросил Джеффри, почувствовав, как далеко мысли его партнерши. — Тсс! — не отрывая глаз от озера, прошипела она, а затем, прижавшись к теплой груди, велела: — Пусти меня… Толливер послушался. — Что случилось? — недоуменно спросил он. — В лесу до сих пор идут поиски? — Только в дневное время, а почему… Соскочив с кровати, Сара отключила потолочные лампы. Немного привыкнув к темноте, она вытянула руки и на ощупь пошла к окну. — Я что-то видела, — объявила она. — Иди сюда! Доля секунды — и Толливер уже стоял рядом, вглядываясь в озерную гладь. — Ничего… — начал он и осекся. Огонек вспыхнул снова, да, на другой стороне озера кто-то ходит с фонариком. Причем место практически то же, где нашли Эбби. — Ребекка! Собрался Джеффри в мгновение ока. Пока Сара искала вещи, он уже натянул джинсы и вылетел из дома. Прислушиваясь к удалявшимся шагам, она надела первые попавшиеся кроссовки и бросилась следом. Полная луна освещала тропку вокруг озера. Стараясь не сбавлять шаг, доктор Линтон бежала в нескольких метрах от Джеффри. Футболку он решил не надевать, кроссовки — тоже. Конечно, ведь самые удобные впопыхах схватила она. Правая кроссовка сползла с ноги, и Саре пришлось остановиться и затянуть шнурки потуже. На это ушли драгоценные секунды, и женщина рванула вперед еще быстрее, чувствуя, как бешено колотится сердце. Она пробегала здесь каждое утро, но сейчас тропка казалась бесконечной. Если Джеффри по природе спринтер, то Сара лучше справлялась с длинными дистанциями. Когда показался родительский дом, открылось второе дыхание и она легко догнала бывшего супруга. Ближе к лесу оба сбавили ход, а натолкнувшись на пересекавший тропку луч, остановились. Сильные руки потянули Сару к земле: Толливер спешил спрятаться от света. Оба сильно запыхались, и доктор Линтон боялась, что их выдаст шум дыхания. Свет фонаря удалялся все дальше в лес от того места, где всего три дня назад бывшие супруги нашли Эбби. Сара онемела от страха: вдруг киллер вернулся за телами? Или существует третий гроб, который пока не нашли, и похититель вернулся, чтобы совершить вторую часть ритуала? — Сиди здесь! — прильнув к ее уху, шепнул Джеффри и, не дав Саре опомниться, уполз прочь. Боже, он ведь босой! Интересно, план у него есть? Пистолет дома, о том, что они здесь, никто не знает… Стараясь вести себя как можно тише и не наступать на сухие ветки, доктор Линтон двинулась следом. Яркий луч замер, опустившись к земле, предположительно к яме, где лежала Эбби. Пронзительный крик острым ножом прорезал сонную мглу леса, и Сара застыла. Через несколько секунд раздался смех, скорее даже хихиканье, напугавшее ее еще больше. — Стой где стоишь! — твердым и властным голосом велел Джеффри, обращаясь к тому, кто держал фонарик. Крик раздался снова. Луч устремился вверх, и Толливер проговорил: — Убери эту штуку от моего лица! Стоявший в темноте человек послушался, и Сара нерешительно шагнула вперед. — Мать вашу, что вы здесь делаете? Наконец доктор Линтон разглядела тех, к кому обращался Джеффри: парень и девушка, совсем молодые, наверняка школьники. Сара наступила на сухую ветку, и девушка завизжала. — Боже, — прошипел Толливер, стараясь восстановить сбившееся от бега дыхание, — вы хоть знаете, что здесь случилось? Паренек лет пятнадцати был испуган не меньше своей спутницы. — Я-я хотел показать ей… — Голос его сорвался, превратившись в мальчишеский фальцет развлекались. — Мы просто развлекались. — Тебе весело? — едко спросил Джеффри. — Здесь умерла женщина. Ее заживо закопали в землю. Девочка заплакала, и Сара тут же ее узнала. Юная леди рыдала при каждом посещении клиники, вне зависимости от того, делали ей укол или нет. — Лидди! — позвала она. Девочка вздрогнула, хотя увидела Сару как минимум тридцать секунд назад. — Доктор Линтон! — Все в порядке… — Ничего не в порядке! — рявкнул Джеффри. — Ты же до смерти их напугаешь! — возразила Сара, а потом спросила подростков: — Что вы здесь делаете так поздно? — Роджер хотел показать… хотел показать… то место… — хныкала Лидди. — Простите меня! — И меня тоже, — присоединился к подруге парень. — Мы дурака валяли… Мне очень жаль, — зачастил он, почувствовав: Сара может их выручить. — Простите, доктор Линтон, мы ничего плохого не замышляли, только… — Уже поздно, — проговорила Сара, подавив страстное желание придушить обоих на месте. От быстрого бега кололо в боку, на руках появилась гусиная кожа. — Вам пора домой. — Да, мэм, — кивнул Роджер и, взяв Лидди за руку, практически потащил к тропке. — Глупые дети, — пробормотал Джеффри. — Ты в порядке? Толливер опустился на камень и, по-прежнему борясь с одышкой, выругался: — Черт подери, я порезал ногу! Доктор Линтон присела рядом, чувствуя, что сама задыхается. — Слушай, у тебя что, девиз: «Ни дня без травм и повреждений»? — Да, пожалуй… — вяло кивнул Джеффри. — Боже, они так меня напугали! — Ну, это лучше, чем… — Договаривать не имело смысла, оба понимали, что могло произойти. — Мне нужно выяснить, кто это сделал, — проговорил Толливер. — Я дал слово Эстер, она должна узнать, почему с ее дочерью произошло несчастье. Доктор Линтон смотрела на другой берег, пытаясь разглядеть свой дом… Их дом. Когда они побежали к озеру, сработал объемный датчик, и сейчас на глазах у Сары освещающие лужайку прожектора погасли. — Как нога? — Чувствую странную пульсирующую боль. — Толливер тяжело вздохнул: — Боже, да я на части рассыпаюсь! — Ты в полном порядке, — Сара похлопала его по спине. — Колено, плечо. — Он поднял ногу. — А теперь еще ступня. — Ты забыл про глаз, — напомнила Сара и обвила руками его голый торс. — В старика превращаюсь… — Ну, бывают превращения и пострашнее… — проговорила она, хотя, судя по угрюмому молчанию, Джеффри был не в настроении шутить. — Так переживаю из-за этого дела… Толливер принимал близко к сердцу каждое свое задание, это было одним из многих качеств, которые в нем любила Сара. — Знаю, — кивнула она. — Мне тоже будет спокойнее, если найдется Ребекка. — Чего-то я здесь не понимаю… — сокрушался Джеффри, взяв бывшую жену за руки. — Чего-то я здесь точно не понимаю! Доктор Линтон взглянула на озеро: луна ярко озаряла бьющиеся о берег волны. На них ли смотрела Эбби, прежде чем ее заживо уложили в гроб? На них ли смотрела перед исчезновением Ребекка? — Хочу кое-что тебе рассказать… — О своих родителях? — Нет, — покачала головой Сара, отчаянно ругая себя за нерешительность, — о Коуле Коннолли. Наверное, это не важно, но… — Рассказывай! — перебил Джеффри. — Я сам решу, важно это или нет… |
||
|