"Не могу тебя забыть" - читать интересную книгу автора (Алюшина Татьяна)

ЮЛЯ

Как-то в конце февраля, поздно вечером, часов около одиннадцати, пришли папа с Ильей. Мужчины были хмурые, чем-то озабоченные, их сопровождала бутылка дорогой водки. Юлька удивилась, — она не видела Илью с конца августа, когда он вывозил их с Тимошкой с дачи. Она знала, как дела у его родителей: мама с папой регулярно их навещали и старались помочь. Юлька напряглась, подобралась, быстро отдала себе все привычные приказы: не думать, не смотреть, не надеяться, не влюбляться.

— Юль, — попросил папа, — организуй закуску, нам с Ильей надо поговорить.

Юля с мамой, не задавая лишних вопросов, организовали стол и удалились из кухни.

Илья с Игорем просидели всю ночь.

Утром сонная Юлька в ночной рубашке, потирая глаза ото сна, вышла на кухню и замерла от удивления.

Папа с Ильей все еще сидели за столом, трудноразличимые в клубах табачного дыма, — Илья стал много курить последнее время.

Юлька молча прошла к окну, распахнула форточку, сварила им кофе, сделала бутерброды, убрала со стола грязную посуду и вышла из кухни.

Через пару недель, вернувшись с работы, папа мрачно сообщил:

— Илья ушел.

— Куда ушел? — спросила удивленная Юлька. — В пустыню?

— Из института ушел, из науки! — как-то странно сгорбившись, сказал папа.

— Не может быть! Как же так? — оторопела Юлька.

— Вот так и ушел! — очень «толково» объяснил папа и попросил расстроенным голосом: — Девочки, давайте это не обсуждать какое-то время, я очень расстроен, говорить на эту тему не могу.

Они не стали это обсуждать. Вообще никогда.

У Юльки была веселая и многотрудная студенческая жизнь, отнимающая все время и выполняющая спасительные функции отвлечения от бесконечных мыслей об Илье. Что происходило у Ильи, она не знала и старалась держаться от этих сведений подальше, — ей удавалось почти не вспоминать о нем. Родители с Ильей перезванивались, ездили к нему в гости, но Юлька избегала и встреч, и рассказов о его жизни.

Она не смогла приехать на Тимкин день рождения, уже второй год совпадающий с ее экзаменами, и радовалась этому обстоятельству. Видеть счастливую семью в полном составе, и еще эту Леночку! Нет уж, увольте, терпением Юлька не отличалась, могла не удержаться и наговорить лишнего. Да и Илью ей видеть не надо, она потом месяцами будет собирать себя из разбитых кусков.

Пришло лето, Юлька с друзьями съездили в Крым, отдохнули и оторвались на все сто! А набросков, эскизов и законченных работ она привезла оттуда целую охапку!

Начался новый учебный год, со своими проблемами, трудностями, победами и радостями. У Юльки появился постоянный ухажер, постепенно, шаг за шагом, сам себя определивший на роль ее парня.

Ванька нравился ее родителям и зависал у них дома до ночи, иногда приходил в Юлькино отсутствие и мило беседовал с мамой или папой.

Ее это раздражало.

— Вы что, его усыновили? — наехала она как-то на родителей за завтраком.

— Юль, ты чего? — не поняла претензий мама. — Он вроде бы твой парень?

— Да какой парень? — возмутилась Юлька. — Мы с ним и не спим, так, иногда целуемся!

— А можно без подробностей! — поперхнулся папа.

— Да ладно, папуль, чего ты пугаешься? Я большая девочка, мне уже двадцать лет!

— Не надо напоминать матери о ее возрасте! — рассмеялась мама.

— Какой возраст? Ты на себя в зеркало смотришь, мама? — спохватилась Юлька. — Ты всем девицам фору дашь!

— Спасибо! Было очень приятно услышать лестное мнение дочери! — поблагодарила мама смеясь.

— А Ваньку приваживать прекратите! — продолжила Юлька. — Нечего его баловать. Встречаться с ним я не хочу.

— А ему ты об этом говорила или используешь парня? — осторожно спросил папа.

— Да сто раз! — махнула рукой Юлька. — Но он не отстает. Нравится ему за мной таскаться.

— А, по-моему, он хороший парень, правда, я с ним совсем мало общался, — возразил папа.

— Хороший! — согласилась Юлька, откусывая от бутерброда, и добавила, вздохнув: — Но не орел!

Родители дружно расхохотались.

Ваня хоть и был не орел, но обладал завидным упорством. Он преподносил Юльке подарки, встречал и провожал ее, сидел с ней рядом на лекциях, держал за руку, демонстрируя всему потоку свои права на Рыжика. Она посмеивалась над ним, затаскивала спокойного, тихого Ванечку на отвязные вечеринки, эротические выставки, боди-арты, а один раз с веселой компанией, не предупредив, куда они идут, привела Ванечку на стриптиз.

Ваня терпел.

Юлька не выдержала и решила поговорить с ним всерьез, не отшучиваясь, как делала обычно. Когда он пришел к ней домой, она затащила его на кухню, налила кофе и спросила:

— Вань, зачем я тебе?

— Для сексу, — пошутил Ванечка, но, посмотрев на Юльку, понял, что она настроена на иной разговор, и объяснил: — Я тебя люблю.

— Вань, не надо тебе этого! — вздохнула она. — Я много раз тебе говорила, что я тебя не люблю и спать с тобой не буду.

— У тебя кто-то есть? — тихо спросил он.

— Какая разница?

— Большая. Если есть, ты скажи, я сразу отвалю, если нет, то, может, у нас еще получится, — рассудительно сказал он. — Сегодня не любишь — завтра полюбишь.

— Нет, Иван, — вздохнула Юлька. — Не трать время, лучше обрати свое внимание на другую девушку.

— Может, ты лесбиянка? — взорвался Ваня.

Юлька медленно поднялась со стула и тихим презрительным тоном сказала:

— А ну, пошел вон!

Ваня стал извиняться заискивающе-просящим тоном:

— Юльк, ну, извини, я пошутил! Само как-то вырвалось!

— Все, Вань, в сад! На выход!

Юлька, не слушая никаких оправданий, вытолкала его за дверь.

На следующий день Ванечка не сидел с ней рядом на лекциях. А еще через два дня к ней подкатила известная на весь институт Сонечка, активная лесбиянка.

— Милая, — томным голосом спросила она. — Что же ты молчала так долго?

— Сонь, ты ошиблась адресом, я не по этим делам, — ответила Юлька.

— Да? — удивилась Сонечка. — А я слышала другую информацию.

— От кого? — быстро спросила Юлька.

— Да все говорят! Может, встретимся вечером? Тебе понравится!

Слухи о Юлькиной розовой сексуальной направленности разнеслись по родному заведению с быстротой лесного пожара.

Вот вам и тихий интеллигент!

Другая девушка, будь она на Юлькином месте, расстроилась бы ужасно и постаралась восстановить репутацию перед подругами и друзьями. Наверняка она плакала бы, доказывала свою непричастность к гомосексуализму или попыталась бы спрятаться, уехать, забиться в угол, переждать сплетни.

Но только не Юлька!

Испытав на себе все прелести славы дурного тона — косые взгляды, перешептывание, хихиканье, интимное поглаживание по попке, Юлька в свойственной только ей манере пресекла все это.

Перед общей лекцией, на которой присутствовал весь курс, Юлька подошла к преподавателю и попросила у него пару минут, Чтобы сделать объявление.

— Прошу, Раскова, — разрешающим жестом указал ей на кафедру преподаватель, и близко не подозревавший, что дальше последует.

— Благодарю, — очень вежливо ответила Юлька.

Кафедрой она не воспользовалась — придвинула стул к длинному преподавательскому столу, постелила целлофановый пакет и, воспользовавшись стулом, как ступенькой, встала на стол, завладев вниманием аудитории.

— Дамы и господа! — обратилась она к народу. — Спасибо, что обратили на меня внимание!

К прискорбию некоторых барышень и к радости некоторых юношей, присутствующих здесь, сообщаю — я не лесбиянка! Чтобы не возникло иных вопросов, сообщу также, что и не садо-, не мазо-, и не все остальные «прелести» большого секса. Может, я зря отказываюсь от экспериментов в этом вопросе, руководствуясь исключительно нетленным учением «Камасутры», но меня вполне устраивает моя сексуальная ориентация.

В аудитории раздался дружный одобрительный смех. Юлька подняла руку, требуя тишины.

— Мне очень жаль, что некоторые представители мужского пола трудно переносят женский отказ, облекая свое разочарование в сплетни и наговоры. Но мы, девушки, терпимые, все понимающие и снисходительные к мужским слабостям. Это все, что я хотела сказать.

Юлька быстро спустилась со стола под громкий смех, аплодисменты и одобрительные выкрики. По крайней мере, представление она устроила не хилое.

— Ну, Раскова! — негодовал преподаватель. — Я доложу декану!

— Что? — невинно похлопала ресницами Юлька. — Что я не лесбиянка?

— На место! — грозно рявкнул доцент.

Юлькину речь пересказывали по институту как народную былину — из уст в уста, добавляя детали, расцвечивая подробностями и заменив пятиминутное выступление лекцией. Ни для кого не было секретом, кто и почему распустил слухи про Юльку. Ванечке приходилось непросто, и он предпочел «заболеть» после Юлькиного выступления.

А Юльку таки вызвали в деканат.

— Ну что, Раскова, — спросил декан, когда она предстала пред его ясны очи, — что ты опять натворила?

— А что я натворила? — спросила Юлька с невинным видом.

— Залезла на стол и рассказывала о своей сексуальной ориентации, так написано в докладной записке. — И он для пущей убедительности потряс этой запиской перед Юлькой.

— Я восстанавливала свою репутацию, — ответила она.

— По-твоему, это восстановление репутации?

— А что, Александр Михайлович, я должна была делать? — возмутилась Юлька. — Прийти к вам жаловаться, что меня оклеветали и теперь ко мне девушки пристают?

— Объясни мне, Раскова, почему с тобой вечно что-то происходит, — вздохнул декан, — и если на кафедре какое-либо происшествие, там обязательно фигурируешь ты?

— Вы преувеличиваете, я не везде поспеваю, есть еще парочка бойких ребят, — не согласилась Юлька.

— Вот скажи мне, почему из тысяч студентов ты единственная, которую я знаю не только в лицо, но и по фамилии, имени, отчеству?

— Потому что я яркая индивидуальность, — предположила Юлька.

— Ты рыжая и наглая индивидуальность! — отмахнулся устало декан. — Иди с глаз долой! И постарайся сделать так, чтобы я хотя бы месяц о тебе не слышал!