"Похождения соломенной вдовушки" - читать интересную книгу автора (Соловьева Анастасия)8Меня она старалась не замечать. Я приняла вызов и платила ей той же монетой. Мне, с ранних лет познавшей законы улицы, легко давались такие игры. К тому же у меня на руках оказались дополнительные козыри. Все свободное время Вадим проводил только со мной, да и Георгий Петрович по-своему был ко мне привязан. Вообще за Георгием Петровичем водились некоторые странности. Он как огня боялся жены, но в то же время откровенно ей перечил. Например, когда при всех заговаривал со мной об успехах в институте, развязке нового фильма или о том, как я отношусь к перемене погоды. Валерия Михайловна обычно еле заметно бледнела, и Георгий Петрович вдруг замолкал, пугаясь собственной дерзости. Иногда его поведение становилось совсем уж парадоксальным. Однажды за завтраком он спросил, почему я так плохо ем. – Не хочется. Что-то болит голова... – Да, бывает так у молодых женщин, – задумчиво произнес Георгий Петрович, – перед менструацией. Все сделали вид, что ничего не произошло. Мы уже научились грамотно реагировать на его пассажи. Помню, как я была удивлена, узнав, что Георгий Петрович работает вахтером на захудалой фабрике. Как он – выпускник факультета международной экономики – угодил туда? Однако я не спешила удовлетворить любопытство, занятая медициной, Вадимом и домашним хозяйством, заботы о котором Валерия Михайловна не преминула полностью переложить на меня. Как Золушка, я вылизывала пятикомнатные апартаменты, носилась по магазинам, готовила и сервировала ужины к Валериному приходу с работы. Ей непременно требовалась красивая сервировка. Поначалу мне очень хотелось взбунтоваться. Мой бунт остановила бабушка: – Не надо, Люда. Это же свекровь. – Вот именно! Свекровь – пьет мою кровь! – Ну не надо, детка, не надо. Ты старшего уважь. – Меня б уважил кто! – Так как же? Уважили! Позвали в свой дом. Она хозяйка в доме, а ты – ей помощница. Возможно, в таком распределении обязанностей и просматривалась некая справедливость. Я была в те годы великовозрастной студенткой, а Валерия Михайловна много работала и хорошо зарабатывала. В начале суровых девяностых она, не бросая своего министерства, пристроилась переводчицей в какое-то, кажется, российско-французское совместное предприятие. На новом месте Валерию Михайловну ценили и всякий раз присылали за ней красивую серебристую иномарку. Поздним вечером эта машина доставляла свекровь обратно. Она возвращалась утомленной, в несвойственном ей взволнованном, возбужденном состоянии. Мне грешным делом казалось, что у Валерии Михайловны на фирме появился любовник. Ничего удивительного, она еще молода, привлекательна, а с мужем – давно уже врозь. Спят они в разных комнатах. По сто раз в день она напоминает ему про какие-то таблетки и вообще говорит с ним, как с ребенком. Хотя как иначе можно с ним разговаривать?.. Мне по большому счету нравились происшедшие в ней перемены. В свекрови появились проблески человечности. Раньше я в ней этого не замечала. Даже любовь к сыну была у нее какой-то извращенной, жесткой, железной. А теперь она стала теплеть, словно оттаивать после затянувшихся морозов. Как-то раз Валерия Михайловна вернулась с работы особенно поздно. Мужчины спали. Я готовилась к экзамену и по совместительству исполняла обязанности кухарки и экономки. – Вам рыбу или бефстроганов? – Спасибо, Люда. Не надо ничего. Может быть, чаю, хотя... – Ну, чаю-то мы с вами обязательно выпьем. – Да, выпьем чаю... И, Люда, я хотела тебя спросить... Вот ты живешь у нас несколько лет. Тебе ничего не кажется странным? – Нет. Она усмехнулась: – Я убеждаюсь: вторично недооценила тебя. – О чем вы? – Ты очень хорошая девочка, Люда. И прекрасная пара моему сыну. Ее слова прозвучали так неожиданно, что я отнеслась к ним, как к чему-то кощунственному. – Валерия Михайловна, ну что вы... – Я-то? – переспросила она с печальной улыбкой. – Я ничего. Теперь даже умереть спокойно могу. – При чем здесь «умереть»? – Да ни при чем, конечно... Хотя, возможно, будет лучше, если ты первой узнаешь обо всем... – О чем, Валерия Михайловна? – Я больна, Люда. Тяжело больна. – Не может быть! Вы в последнее время... – Да именно! Именно в последнее время!.. Если бы этот диагноз я получила год назад, мне не было бы так тяжело. – Но ведь диагноз не приговор! В некоторых случаях... – Только не в моем! – перебила свекровь. – У меня, если и произойдет что-то хорошее, за этим непременно последует смертельный диагноз. – Валерия Михайловна, ну не отчаивайтесь! Всегда можно что-нибудь придумать... Есть хорошие клиники, современные медикаменты... – Перестань, Людмила!.. Хотя спасибо тебе: ты собираешься бороться за мою жизнь. Только жизнь – она, право, этого не стоит. И неожиданно Валерия Михайловна заговорила о своей жизни. |
||
|