"Феномен хищника" - читать интересную книгу автора (Найт Норма)

Глава 3. ПОКА МЫ ЕДИНЫ – МЫ НЕПОБЕДИМЫ!

Я смотрела на иссиня-чёрный подрост у корней волос недавно совершенно седой спутницы Шейлы – результат деятельности наноботов – и в это мгновение почувствовала необъяснимое беспокойство. Его источник находился довольно далеко, пришлось напрячься, прежде чем я поняла: он на границе Солнечной системы, чуть ближе орбиты Плутона.

Одновременно услышала тревожные мыслеголоса наших. Яснее всего поняли, что происходит, Ита, Волчица и Ель – она всё ещё оставалась на орбитальной станции. Мэйт и брейн лунной базы независимо друг от друга суммировали поступающие данные, рассчитывали возможные траектории, прикидывали варианты.

Шейла, а вместе с нею все остальные ощущали витающую в ментале тревогу, но её причины понять пока не могли. Я передала основной смысл происшедших событий, а вскоре для всех кандидатов на Земле пришёл информационный пакет со станции. Следом пошла телеметрия в режиме реального времени, мы получали сведения о неизвестном объекте одновременно, имея возможность анализировать информацию как самостоятельно, так и в поле коллективного разума.

При первом же сигнале о появлении чужака Мэйт приняла все возможные меры для собственной маскировки, используя только дистанционные сканеры на мелких спутниках Земли, переориентировав их с наблюдения за поверхностью.

Объект сначала двигался по сложной траектории, постоянно маневрировал и работал активными сканерами. Спустя некоторое время выровнялся, прямиком направившись к Земле и мы сделали некоторые выводы о технологическом уровне пришельца. Он обследовал все планеты, установив: благоприятные условия для жизни антропоморфов имеются лишь на одной.

-«Кроме уровня технологий ясно, что чужаку нужна либо планета, либо живущие на ней», – проворчала Диксон и с ней никто не пытался спорить.

Мэйт, конечно, давно сравнила параметры неизвестного корабля с характеристиками крейсера гарамов, уничтоженного после его нападения на Землю. Общего было настолько мало, что выводов не сделать никаких. С одинаковой степенью вероятности объект мог быть неизвестным типом рейдера гарамов, а мог принадлежать какой угодно другой, неизвестной пока стрейнджерам цивилизации.

Со всей определённостью ясно только одно – это не стрейнджерский корабль, он имеет на борту потенциально опасное оружие и не пытается выходить на связь с кем бы то ни было в Солнечной системе.

Совсем рядом с замершими людьми пролетела пара крупных ярких бабочек. Вокруг пышно цвела природа благодатного, тёплого и влажного края. Покачивали ветвями субтропические деревья, названий которых я не знала, солнечные лучи редкими бликами проникали сквозь их густые кроны. Невидимые птицы звонко свистели и кричали, в зарослях по ту сторону силового барьера я чуяла непуганых человеком зверей. Метрах в десяти за спиной журчал по перекатам ручей, поблизости расположились невысокие горы, густо поросшие всевозможной растительностью.

Такой огромный и такой беззащитный мир! Земля, Солнечная система, да что там – весь наш Млечный Путь – как те две бабочки перед неумолимым и бесстрастным ликом техногенных цивилизаций. Их варварское планетарное оружие: дессоры[104], граундеры[105], коллапсаторы[106] способно в один миг уничтожить то, что природа трудолюбиво создавала тысячелетиями…

-Если позволят, я готова вступить в бой, – вслух заявила Шейла.

Аналогичное желание выразили кандидаты во всех лагерях земли, подруги Волчицы даже опередили остальных на долю секунды. От имени стрейнджеров ответила Ита.

-«Спасибо, коллеги, мы высоко ценим вашу самоотверженность. Однако, на каждой боевой единице необходим только один оператор, нас пятерых – и то вдвое больше, чем нужно». Торнианка немного помедлила.

-«Как вы помните по эпизоду с пришествием гарамов, первый выстрел в космической дуэли нередко оказывается и последним. Потому действовать будем так: я остаюсь на Мэйт, Диксон поручаю лунную базу, всем остальным лучше находиться в более безопасном месте».

Любимая в привате пожелала мне успеха, я ответила тем же. Шагая к мерцающей зелёным зоне приёма-отправки БТС, Дик мысленно запела.

Мыслеголос прервался на мгновение, когда её не существовало в этом измерении, и возник снова, уже с лунной базы.

Сердце уколола ледяная игла тоски, на глаза сами собой навернулись слёзы.

-«Ита, я могу присоединиться к Диксон?»

-«Как хочешь, но я думаю, ты в первую очередь нужна людям, которые сейчас вокруг».

-«Только чтобы чувствовать себя увереннее? Как им, так и мне остаётся лишь наблюдать за развитием событий… И всё равно у нас не получится обеспечить присутствие безработных стрейнджеров в каждом лагере кандидатов».

Торнианка заколебалась, прекрасно ощущая это, я сделала всё, чтобы «положить её на лопатки»:

-«Ита, пожалуйста! Я должна быть с Диксон. Если что-то случится – никогда себе не прощу!»

Эмоция, которая пришла в ответ, была сродни пожатию плечами: «Давай, мол, дело твоё».

-«Оборудование сейчас занято накоплением максимального количества энергии», – продолжила она для всех. –«При сохранении нынешней скорости через пять часов неизвестный корабль выйдет на линию огня. Пожалуй, нам самое время соединиться в ментале…»

Попрощавшись с Шейлой и кандидатами, я уже через минуту шла по незнакомым пустым помещениям лунной базы. С появлением станции новый наблюдатель поселился там, а это внушительное сооружение десятилетиями оставалось законсервированным.

Едва успев осмотреться в незнакомом месте, Дик почуяла моё прибытие, и теперь спешила навстречу. Она ничего не сказала – просто меня накрыло девятым валом эмоций. Любовь, счастье, глубочайшая благодарность, а на самом дне – серые мазки тревоги и яркий лучик надежды.

Раньше я не умела ценить прекрасное, ощущала собственное счастье только потом, на расстоянии, когда его было уже не вернуть. «Чтобы увидеть синюю птицу, надо чаще смотреть в небо», – часто говорила Диксон. «Она пролетает там, да только не все её замечают». Любимая научила быть счастливой в настоящем. Ловить эти самые прекрасные мгновения, неторопливо смакуя, наслаждаться ими и запоминать навсегда…

-«Со мной ведь ничего не могло случиться! Есть резервная копия, даже при самом печальном раскладе когда-нибудь, да восстановят».

-«Не хочу «когда-нибудь»! Хочу рядом… Всегда».

Ритуал соединения душ мы провели, тесно прижавшись друг к другу в старом кресле, ещё не умевшем самостоятельно трансформироваться.

Далеко не первый для нас, ритуал оказался одним из самых впечатляющих. Единомышленников теперь так много – целое созвездие из сотен ярких пульсирующих шаров, по большей части красных и жёлтых. Словно бьющиеся сердца, они дышали отвагой. Люди излучали решительное намерение отстоять тот образ жизни, о котором всегда мечтали, и который только начал становиться реальностью.

Слившись воедино, образовав огромный сияющий тороид бушующих энергий, все мы обогатили друг друга. Если присоединившиеся впервые в жизни смогли прикоснуться к сути Бытия, то и мы и они за эти невыразимо прекрасные минуты смогли лучше понять единомышленников, стали откровенней, искренней, роднее.

Пользуясь великой силой, дарованной слиянием эгрегоров, Ель, Волчица и Ита попытались ментально прозондировать экипаж незваного гостя. Хотели послушать эмоции, оценить намерения. Вскоре мы узнали – на борту нет ни единого гарама.

Всё оказалось намного хуже: на громадном корабле, посланном агрессорами, вообще ни души. На нас мчалась гигантская боевая машина, не знающая страхов и сомнений. Цель – отомстить за гибель рейдера, уничтожить Луну вместе с базой стрейнджеров и взять под контроль Землю. Исследование астрального тела пришельца позволило определить его технологический уровень и оценить энергетический профиль.

Конечно, нас никто не собирался оставлять в покое… Гарамам понадобилось время, чтобы обосноваться на новом месте, восстановить силы, затраченные на срочную эвакуацию. А потом они вспомнили о пропавшем в Солнечной системе рейдере.

Брейн этого корабля, как и полагается любому роботу, постоянно отсылал на базу информацию о происходящем. Рутинно отчитавшись о нанесении первого массированного удара по Земле, крейсер навсегда исчез вместе с экипажем. Однако его последним, хоть и неясным автоматическим сообщением был доклад о внезапном всплеске энергетической активности на естественном, и казалось, совершенно необитаемом спутнике избранной для переселения планеты.

Наверное, я подала дурной пример, потому что Волчица тоже осталась на Мэйт вместе с Итой. Общими усилиями им удалось убедить Ель вернуться на свою планету: ей поручили заботу о Робин. Ведь если мы не сможем отбиться, выжившие какое-то время будут предоставлены сами себе…

Бежали минуты, таяло время, оставшееся до боя. Ита решила нанести опережающий удар всеми имеющимися средствами – враг был настолько силён, что упустить инициативу смерти подобно. Тягостное ожидание скрашивала Диксон, поднимая настроение боевыми маршами своей героической эпохи.

От Волчицы вдруг пришла эмоция озарения. Через мгновение она прислала информационный пакет – мы поразились неожиданности предлагавшегося решения.

-«Но нас слишком мало для того, чтобы это попробовать!» – мысленно воскликнула торнианка.

-«А сотни кандидатов?» – возразила я. –«После ритуала они готовы горы свернуть!»

-«Угу», – согласилась Дик. –«Боевой дух силён, как никогда, а это очень важная штука». Волчица, стремглав нёсшаяся к залу БТС, подумала:

-«И ещё нам необходима Ель. И моухоки!»

Ита, как самая опытная из всех, испытывала наибольшие сомнения в успехе отчаянной операции. Я могла улавливать их секунды четыре, не больше. Потом торнианка собралась и не позволяла себе даже малейшего намёка на неуверенность.

Через четверть часа Одинокая вернулась вместе с Елью, Робин и четырьмя лесными людьми, прибывшими со своей новой планеты.

-Нет! – испуганно вскрикнула Ита на своём родном языке. –«Вы не понимаете, ваши сознания не резервированы, вы можете безвозвратно погибнуть!»

-«Мы всё понимаем», – ответила Ведунья. –«Сейчас каждый человек на счету – чем больше соберём операторов с хорошо развитой Санэла, тем сильнее станет наш астральный кулак».

Ель испытывала гордость за дочь и необычайный душевный подъём оттого, что стрейнджерам понадобилось участие их обеих в по-настоящему великом деле. Оглянулась по сторонам – из палубы немедленно поднялось кресло. Удовлетворённо кивнув, лесная красавица грациозно расположилась в нём и смежила очи. Волчица устроилась по соседству.

Даже в минуты всеобщей тревоги и напряжения я не могла перестать видеть в Ели женщину. Поняв мысль, Дик улыбнулась, шутливо укусила за ухо.

Второй ритуал слияния душ в любом случае делал этот день знаменательным. Чтобы самим не тратить энергию, информацию о предстоящем и необходимости участия в нём каждого кандидата поручили передать Мэйт. Только Ели и Диксон пришлось в ментале обратиться к старейшинам индейцев-моухоков, чтобы попросить их о помощи.

А потом началось необычайное действо. Ведунья и её дочь повели нас в атаку, сумеречный мир астрала озарился духотворным солнцем. Соединившись с эгрегором стрейнджеров, Ель стала в разы сильнее себя-прежней, она верила в победу, азартно вдохновляя остальных. Непроницаемые в материальном мире силовые поля, броня и многокилометровая толща палуб не задержали нас ни на секунду.

Ита подсказала, куда лучше нанести удар. Разделившись на группы, мы одновременно занялись главным и обеими резервными процессорами корабля. На первый взгляд задача могла показаться несложной – нужно всего лишь перестроить структуру вещества, из которого состоял «мозг» агрессора. Речь, конечно, не шла о запуске реакции распада – всё под контролем. Постепенно, незаметно, исподволь. Разрушить химические связи между атомами одних веществ и перегруппировать их так, чтобы образовались совсем другие. Нечто подобное делал любой синтезатор, преобразуя инертную массу в предмет с заданными характеристиками. Наша задача проще – устроить всё наоборот, образно говоря, превратить «вино в воду».

Похоже, у Ели опыт в подобных вещах, мать и дочь действовали решительно и уверенно. Разрывать многоатомные молекулы нелегко – потребовалась не только энергия соединения душ, но и сила эгрегора стрейнджеров. Меняя астральные отпечатки, нематериальные тела брейнов, мы вызывали изменения в осязаемых, реальных объектах.

Главный процессор почуял неладное, но было уже поздно. Попробовал переключиться на резервные системы – в них происходила та же самая, теоретически совершенно невозможная фатальная диссоциация молекул, распад устойчивейших кристаллических решёток. Всё происходило как бы самопроизвольно, ни один сенсор не улавливал постороннего влияния.

Брейн успел ещё послать сообщение на базу, а потом его сверхпроводники превратились в изоляторы, материальный носитель необратимо изменил физические свойства. Главный и резервные управляющие процессоры прекратили функционировать. Второй корабль гарамов повторял судьбу предшественника.

Оставшись без управления, многокилометровая махина некоторое время с прежним ускорением мчалась в заданном направлении. Затем корабль прекратил наращивать скорость и продолжил движение по инерции. Периферические центры, утратившие связь с главным процессором, провели внутреннюю иерархизацию, и тот, кто взял на себя управление, попытался обратиться в резервное хранилище информации.

Вовремя почуяв опасность, Ита предупредила Ведунью, тотчас же Ель с Волчицей бросили все силы на борьбу с процессорами второго ранга. Справились и с ними, но боевая программа крейсера не сдавалась, передавая «власть» всё ниже и ниже по иерархической лестнице управляющих систем. Можно представить, сколько их было в огромном корабле!

Конечно, его боеспособность уже упала в несколько раз и продолжала снижаться – применив оружие, с чужаком можно было покончить. Но теперь хотелось сохранить крейсер для изучения: образец современной боевой техники гарамов необходим стрейнджерам.

Ель управляла ходом астральной битвы уже больше часа, и постепенно начал тускнеть огонь её зелёной чакры. Силы таяли, Волчица уловила тревожные сигналы, немедля перехватив управление боем. Мать получила передышку, отступив на шаг назад, а место второго оператора заняла… Диксон! Я тотчас присоединила к ней все свои силы, втроём мы слились воедино. Непередаваемое ощущение… Каждая из нас словно на кончике ослепительно сияющего протуберанца и управляет им!

Это нелегко – могучий, но неразумный трёхглавый дракон стремился следовать собственным инстинктам. Энергетические потоки рыскали из стороны в сторону, трепеща, словно огонь на ветру, нужно всё время укрощать их, направлять, концентрировать, не отвлекаясь ни на секунду. Позабыв обо всём на свете, мы разрушали, разрывали валентные связи миллионами и миллиардами, словно стая боевых наноботов.

Когда на борту корабля пришельцев не осталось ни единого брейна, способного управлять – хотя бы запустить программу самоуничтожения – мы чувствовали себя едва живыми. Ель сумела за это время немного восстановить силы и снова приняла бразды правления. Ведь чужак, даже оставшийся «без мозгов», всё ещё был опасен: двигаясь по инерции, такая махина могла разрушить Луну при столкновении!

Запас энергии, накопленный Мэйт и старой базой, разом выплеснулся навстречу пришельцу. Два точно рассчитанных потока ударили в силовое поле полуживого крейсера – в астрале вспыхнула, забушевала невиданная по красоте феерия. Траектория движения чужака на глазах отклонилась от Луны, скорость корабля всё время замедлялась – и вот, у Земли появился второй спутник, лишь немного уступавший естественному по массе.

Отражая мощные гравитационные удары, защита незваного гостя осушила собственные накопители. Обладая приоритетным доступом к энергии, но не имея брейна, который научил бы рационально её расходовать, система окончательно обескровила корабль. Отдельные автономно управлявшиеся секции ещё сохраняли работоспособность, но основные узлы и системы, лишившись энергии, «умирали» одна за другой.

А в тридцати лагерях кандидатов, в Великом Лесу и в скальном городе моухоков лежали сотни людей, измотанных долгой битвой. Отражение атаки крейсера дорого обошлось землянам, теперь мы помогали самым слабым вернуться в материальный мир, воссоединиться с собственными физическими телами. Их поддерживало сознание непосредственной причастности к великой победе – без этих эмоций восторга мы наверняка бы лишились полутора-двух десятков ослабевших.

Ита продолжала внимательно следить за крейсером, а остальные стрейнджеры, не выходя из астрала, метались от лагеря к лагерю, воскрешая отдавших общему делу последние силы. Лариска, Ведунья Ель и пришедшие с нею лесные люди – только благодаря их целительским способностям удалось возвратить к жизни всех до единого.

Наконец и мы получили полное право на передышку.

Первым, что я увидела, с трудом подняв отяжелевшие веки, был Космос – бескрайний и загадочный, миллионы и миллиарды путей-дорог, озаряемых далёкими манящими звёздами, словно маяками.

Рука моя лежала в ладони любимой, мы созерцали бесконечность Вселенной и думали об одном. Мечтала ли я когда-нибудь о подобном счастье? Нежность пронзила насквозь, захлестнула с головой, передалась Диксон и вернулась от неё, усилившись стократ. Блаженно улыбаясь, подруга подумала:

-«Как-то я вычитала в книжке, будто все люди на Земле рождаются одинаково удачливыми, только везучесть проявляется в разных ситуациях. В каких конкретно, они, конечно, и не подозревают… « Она вдруг нараспев продекламировала по-русски:

-«Невезучий торговец, который каждый день клянет судьбу, мог бы стать самым удачливым в мире скульптором. Игрок в кости, которому не идет фарт, преуспел бы в выращивании тюльпанов…»

-«А нам, думаешь, может везти в самых невообразимых, нереальных ситуациях? Ох, лучше не искушать судьбу такими мыслями!»

-«Может быть», – согласилась Дик. –«Но подумай, какова была статистическая вероятность нашей встречи тогда, на площади? Или сейчас – идея пришла в голову Волчицы буквально в последний момент…»

-«Подруга, а ведь Земля обязана тебе спасением!» – одновременно подумали мы Одинокой.

-«Но спасали её все вместе», – продолжила юная дочь Ведуньи, гордясь, конечно, собственной сообразительностью.

-«Мы все молодцы», – подытожила Ита. –«Но вряд ли гарамы отступятся. Думаю, появление в этой системе вражеской эскадры – только вопрос времени».

Невыраженной мыслью мелькнул наш вопрос о возможности вмешательства более крупных сил стрейнджеров на стороне землян.

-«Вряд ли…» – с сожалением подумала торнианка. –«Учитывая, что на этой планете, кажется, и вправду немного мест, пригодных для постоянной жизни…»

-???

-«Мэйт постоянно обобщала поступающие данные. Недавно достиг шестидесяти процент вероятности того, что негативное воздействие нефизических полей Земли провоцирует массовое возникновение ментальных патологий. И этот процент продолжает расти».

Диксон ещё никогда не делалось так горько от осознания собственной правоты – это ведь её гипотеза.

-«Антропоморфы с неразвитой… гм, Санэла, пусть будет так», – продолжала Ита. –«…подвергаясь подобному воздействию в течении нескольких лет, кто раньше, кто позже – неизбежно утрачивают адекватность. Склонность к само– и взаимоуничтожению, неспособность к сотрудничеству и состояние перманентной войны всех против всех – результат влияния нематериального мира планеты, за миллионы лет истории накопившего горы астрального и ментального мусора. Своего рода обратный удар из глубины веков, месть Земли за то, что творили на ней существа, называвшие себя разумными».

-«Но и в животном мире действуют аналогичные законы», – напомнила Робин.

-«Да, меня всегда интересовал Феномен хищника!» – с жаром подтвердила торнианка. – «Столько лет я искала причину, заставившую природу создать геоценоз, в котором большинство живых существ питаются, убивая друг друга. Вселенная буквально сочится энергией, её можно легко черпать где угодно, как и поступают обитатели большинства известных миров. На вашей же планете процент хищников исключительно высок. Пожалуй, теперь понятно, почему».

-«То есть – хищниками в ходе эволюции становятся существа, восприимчивые к воздействию зла? А у нас некоторые утверждали – без употребления мяса невозможно возникновение разумной жизни…»

-«Сложно не ошибиться в умозрительных рассуждениях об инопланетных формах разума. Лучше всё-таки их сначала увидеть», – лукаво улыбнулась Ита. –«В ходе эволюции некоторые виды неизбежно становятся хищниками, вопрос только в количестве этих видов! Я думаю, первопричина инфернализации – случайность. Либо нематериальный мир планеты в какой-то период стал чересчур восприимчивым к событиям в реале, либо однажды родилось поколение сверхжестоких и агрессивных чудовищ. Нарушилось равновесие, возник порочный круг – насыщенное эманациями зла нематериальное сущее качественно изменилось, начав плодить разновидности мутантов, способных питаться только мясом. Не воспринимающих энергию Вселенной, как все мы, вынужденных убивать, чтобы жить. Возросший процент хищников, в свою очередь, умножил нагрузку на нематериальный мир – так всё и покатилось…»

Однажды утром я проснулась раньше подруг и почувствовала необходимость повидать братьев-волков, навестить планету Лес. Миновав створы портала, в очередной раз удивилась, насколько всё здесь другое. О Земле напоминали тёплые сочные цвета буйной зелени, но не формы и размеры растений.

Принципы, на которых строилась жизнь людей, остались неизменными. Племя не ощущало себя попавшим в край безграничного простора, способного спровоцировать безудержное размножение. Конечно, окинуть взглядом всю сушу можно только глядя из космоса, но благодаря стрейнджерам у людей Ели есть такая возможность.

Три вытянутых континента лежали невдалеке друг от друга, в похожем градусе широт к северу и югу от экватора. Даже оказавшись полностью изолированными от нас (чего, надеялась я, никогда не случится), растущее племя сможет разделиться, заняв пока что пустующие земли. Для этого им придётся всего лишь преодолеть неширокие проливы.

Как, должно быть, богаты стрейнджеры, если знают столько незаселённых миров, пригодных для жизни! Мы богаты? Ведь мы и есть они… Я пока не привыкла к ощущению странствования среди звёзд, может, потому, что корабль ещё только строится и все странствия обеспечивал не особенно романтичный телепорт. Или потому, что из «старых» стрейнджеров лично знаю одну только Иту. А всё столь многочисленное и могучее сообщество летящих меж звёздами где-то далеко, существует в неком виртуальном состоянии…

Стая стояла на днёвке неподалёку, чтобы найти волков, мне не понадобились сканеры боекостюма. Зато он избавил от необходимости полчаса пробираться через заросшие каменистые овраги. Перелетев, опустилась на поверхность в таком месте, чтобы никто не видел, как порхают без крыльев.

Мы с Вожаком почуяли друг друга, пошли навстречу. Крупный серый выскользнул из зарослей, издалека размахивая хвостом и вертикально поставив уши.

-«Ты стала совсем другой», – подумал он, обойдя вокруг и потягивая носом воздух.

-«Да и ты изменился, Вожак». Усевшись неподалёку, волк согласился:

-«Все наши стали другими. Мы не бегаем целыми днями в поисках корма, реже чувствуем голод, охотней едим фрукты, ягоды, зелень. Даже орехи и это сладкое тягучее, что собирают с цветов насекомые», – он мысленно показал здешний аналог мёда.

Я удивилась вместе с Вожаком. Яблоки, чернику и кое-какую траву волки, бывало, употребляли в пищу и раньше, но чтоб орехи и мёд…

-«Здесь такое место, еда не нужна в том количестве, как раньше», – попробовала ему объяснить.

-«Почему? Мы чувствуем нечто вроде солнечного тепла, только оно приходит и ночью, когда совершенно темно».

Очевидно, волки начали воспринимать энергию Вселенной, раньше недоступную им из-за особенностей нематериального мира Земли.

-«Это космическая энергия, что-то вроде невидимой пищи, которая ко всем приходит сама».

Вожак недоверчиво поднял голову – в ней с трудом укладывалось услышанное.

-«Так будет всегда?» – он наконец сформулировал вопрос.

-«Думаю, да. На этой земле – да…»

Размышляя, я неторопливо брела по незнакомой планете. Правильно ли мы поступили, переселив сюда волков? Не выродятся ли они в подобие деревенских собак – неприглядные трусливые плоды сытой жизни рядом с человеком… Когда мы обсуждали это в своём кругу, Дик процитировала философа из старых людей: «Наилучшая из вселенных та, которая заставляет преодолевать препятствия, где выживание возможно, но не слишком легко».

Правы мы были, или ошиблись – ответить на этот вопрос можно не раньше, чем минуют тысячелетия. Так или иначе, стая волков долгие годы жила рядом с лесными людьми и оставлять их в одиночестве тоже несправедливо. Надеюсь, заметив нежелательные перемены, буде такие случатся, лесные люди помогут своим младшим братьям.

А новых стрейнджеров с каждым днём становилось больше и больше! После победы в астральной битве молодые индейцы буквально повалили валом. Старейшины получили бессмертие, но юноши и девушки жаждали ещё и приключений. Даже в первую очередь приключений! На их месте я сделала бы точно такой же выбор.

В одиннадцатом лагере, которые наполнился за один день, обживались кандидаты. Фалькон – та девушка, которую я услышала первой, и Пэтрэл – её подруга, Эл и Баззард, спасённые нами из рук кочевников-похитителей, Сестра Оул – однажды она испытала чувство полёта и теперь не мыслила жизни без него. И многие другие, незнакомые пока братья и сёстры-моухоки.

Участие старших в битве с врагом всей планеты помогло племени понять душу стрейнджеров – к чему мы стремимся и против чего боремся. Поняв и поверив, индейцы зашагали через порталы. Не знаю, насколько повлияло на них известие о вероятном возвращении агрессоров. Пожалуй, это должно было в б?льшей степени обеспокоить немолодых: возможность жить неограниченно долго вдруг перестала казаться бесценным подарком судьбы.

-«Во многих знаниях – многие печали», – подумала мне Диксон.

Вздрогнув от неожиданности, я поняла – любимая тоже пришла на планету Лес и позволила себе чуточку доброй иронии.

-«Как тебе удалось оторваться?»

После победы над врагом мы все жадно изучали крейсер гарамов, Дик вообще делала перерывы только на сон.

-«Мы догадались!!» – пришла в ответ её радостная мысль. –«Это стелларное оружие, оно способно превращать звезду в сверхновую, а стрелять можно прямо из гиперпространства!»

-«Ты сделала ещё одно открытие!» – я хлопнула в ладоши, вспугнув чуткую зеленохвостую птицу.

-«Не я – мы. Мы все работали над этим – Ита, Джес, Мэйт и брейн лунной базы. Пора, кстати дать ему имя, ведь они с Мэйт станут «мозгами» нашего корабля».

Я мысленно отыскала птицу, послав успокаивающую эмоцию, и решила кое-что уточнить.

-«Вы с Джессикой вроде бы спали? Точно помню, прислушалась, когда уходила».

-«Ага, догадка пришла именно во сне, последний шаг сделало подсознание».

-«Великолепно! Теперь на нашем крейсере будет оружие потрясающей мощи!» – прозвучал восторженный мыслеголос Ели. Сердце моё радостно ёкнуло, а из горла вырвался победный клич.

-«Ты решила присоединиться!!»

-«Да».

Мы с Диксон наперегонки бежали навстречу ведунье и с обеих сторон заключили её в медвежьи объятия.

-Ура-а, – вполголоса воскликнула любимая, зарываясь лицом в копну пышных светлых волос, и я увидела, как молодеющая на глазах красавица совсем по-девичьи залилась румянцем.

Только теперь мы поняли: тогда, в Великом Лесу, думая, что навсегда прощается с нами, больше всего на свете Ель тоже хотела уйти. Оказывается, Дик с первого взгляда понравилась нам обеим, но мама пыталась выбросить это из головы, не хотела перебегать дорогу дочке. Потому была так грустна, что с трудом скрывала следы властного, едва преодолимого желания.

-«Не станешь ревновать?» – Диксон шутливо скосила глаз, тщательно сканируя мои самые сокровенные эмоции. Я искренне удивилась:

-«Почему? Мы все любим друг друга, что в этом плохого…» Подруга хихикнула, испытав явное облегчение.

-«Чёрт, снова забыла – ведь лесные люди не испорчены брачно-семейными отношениями», – и продолжила обнимать уже совершенно пунцовую Ель.

Тут я нежно поцеловала маму в уголок рта, отчего она окончательно смутилась, безошибочно истолковав смысл этого поцелуя…

Когда мы немного пришли в себя, я осведомилась:

-«Племя уже знает? И кого оставишь вместо себя?» Ель кивнула, неловко пытаясь привести в порядок разлохмаченную причёску.

-«Вчера сказала. Вечером. Но уйду не сейчас – сменить меня пока некому».

-«Какая была реакция?» – синхронно подумали мы с Диксон.

-«Верба и Лось тоже решили податься в стрейнджеры. Племя становится слишком маленьким…»

-«Здесь ведь, кажется, нетрудно добывать пищу. Тёплый устойчивый климат… И, думаю, вскоре с ними воссоединятся люди из Великого Леса. Когда узнают об эвакуации», – заметила я, передавая информацию о причинах распространившегося на Земле хищничества. То, что и гарамы скорее всего вернутся, Ель знала давно.

Хмуря высокий лоб, Дик задумалась об остальных – жителях таунов и сельчанах.

-«Не заразим ли мы злобой другие планеты, переселяя туда землян-натуралов[108]?»

Ответа на вопрос не знал пока что никто. Альтернативой эвакуации желающих была их весьма вероятная гибель. Их самих, или их потомков – Бог весть, когда в следующий раз появятся захватчики. Конечно, существовал некий процент вероятности того, что они не станут посылать эскадру и просто позабудут об одинокой планетке на задворках Галактики, но брейны считали такой вариант не особо реальным.

А пока все имеющиеся дискаи в автоматическом режиме посещали людские поселения – передавали голосовое сообщение о возможной смертельной опасности для всего живого и эвакуации на другую планету. Натуралы реагировали как обычно: большинство и не думало прислушиваться к тому, что вещала зависшая в небе «летающая тарелка». Видали, мол, мы всех вас на одном возвышенном месте.

Кто-то грозил небесам кулаком и выкрикивал богохульства, кто-то не пожалел драгоценных патронов, автоматной очередью испытывая прочность силового поля плейта. Вникали в суть и задумывались единицы. Но, может, это и хорошо – естественный отбор приведёт к порталам не самых глупых…

-«Кстати о порталах», – хмурясь, подумала Диксон. –«Около часа тому назад, продолжая осмотр чужого корабля, роботы обнаружили сто семнадцать крупногабаритных порталов». «Всё-таки, это колонизация», – проползла мрачная мысль. Дик кивнула и выругалась, ударив кулаком в собственную ладонь.

-«Как будто мало свободных планет!»

-«Может, гарамы о них не знают?» – не открывая глаз, рассуждала Ель.

-«Или хуже – их привлекают именно эманации зла, источаемые Землёй», – хищно раздувая ноздри предположила подруга. Потерев пальцами мочку уха, я пожала плечами.

-«Гадать можно сколько угодно, но пока Мэйт и Безымянный не расшифровали содержимое информатория…»

-«Не факт, что там есть сведения, для чего гарамам нужна именно Земля», – заметив на собственном бедре свежую царапину, Диксон рассеянно проследила за тем, как свернулась кровь, тут же засохла и отпала корочка. –«Посылая корабль без экипажа, они предполагали его возможную гибель, значит, постарались застраховаться и от нежелательной утечки информации».

Подруга задумчиво пошевелила пальцами, разглядывая розовые ногти. Я вспомнила, сколько времени прежде требовалось на уход за ними – отрастающие приходилось постоянно стачивать, чтобы не ломались. Сегодня оптимизированные тела, следуя заложенной программе, допускали рост «белого ногтя» не больше половины миллиметра, лишнее наноботы убирали немедля. Ели вскоре предстояло освободиться от множества обременительных обязанностей подобного рода. Услышав эту мысль, красавица мечтательно улыбнулась. Стало вечереть, мы засобирались на Землю.

В Великом Лесу царила последняя треть лета, навевающая мысли о неизбежном и скором его уходе. Знакомый черничник припас для меня ягод, напоминая с детства любимый вкус. Пышные кроны лиственных ещё и не думали желтеть, но я как никогда наслаждалась созерцанием природы, понимая – может быть, вижу летнее убранство родного уголка в последний раз.

За долгие годы наблюдений Ита с помощью роботов собрала полную цифровую копию флоры и фауны Земли, но попытка воссоздать планету где-нибудь в другом уголке Вселенной была заранее обречена на провал. Все земные условия в точности воспроизвести невозможно. Нужно не просто имитировать их по отдельности, но с филигранной точностью сохранить все нюансы взаимовлияния! Начиная от климатической картины, розы ветров и выпадающих в течение года осадков до спектра звёздного света, магнитного поля и уровня радиации.

И даже если это осилить, взять безжизненное космическое тело и терраформировать его, что называется, «с нуля» – всё равно техника стрейнджеров пока не научилась по заказу перестраивать нематериальное. Ведь каждая планета имеет свой собственный неповторимый профиль, так или иначе воздействующий на биологические объекты, меняющий их внешне и внутренне…

Лариса сразу почувствовала наше появление, обменялись приветствиями, она вместе с потомством выдвинулась навстречу. Мысленно мы уже обсуждали ситуацию: Той и Кир, хоть и питались пока материнским молоком, проявляли черты настоящих хищников, для них нужно подыскивать планету, где такой феномен уже себя проявил. А вот Дита с Маем вполне могли стать вегетарианцами – Великий Лес с его ослабленным «полем инферно»[109] благоприятно повлиял на формирующиеся привычки второй пары. Как ни печально, одновременно с врождёнными наклонностями обозначились противоречия между разными по характеру и по степени наличия зачатков Санэла потомками.

Той с Киром, забавные и неуклюжие, вылетели из зарослей, кинулись навстречу, пробудив в душе Первого мужчины охотничьи инстинкты. Ель пригласила его, чтобы визит к оставшимся на Земле сородичам приобрёл статус официального.

Вслед за первой парой крысят появилась другая – эти шагали не торопясь, рядом с мамой, даже выражения мордочек были у них иные, не говоря уже об эмоциях. Ведунья Ель, глядя на молодёжь и озабоченную Ларису, внутренним взором пристально следившую за всеми четырьмя, ощутила, как пробудились давние воспоминания, особая нежность материнства. И – впервые после долгого перерыва сама обняла меня, смело глядя в глаза.

-«У нас чертовски интересные отношения», – приватно подумала я, отвечая весёлым взглядом.

В этот раз Ель не смутилась, даже получив моё мыслепризнание, содержавшее несколько смысловых линий, напротив – поцеловала в губы. Улавливая обрывки эмоций, Лариска излучала веселье.

-«Дик и Джессики нет сейчас рядом, но мысленно они с вами!» – иронично подумала нам.

-«Да, мы любим друг друга», – прямо ответила Ель, не размыкая объятий, и теперь смутилась Подземная Жительница, опустив глаза.

Из орешника беззвучно появился Первый мужчина племени Великого Леса, оба охотника обменялись оценивающими взглядами. Ментальный профиль, рост, масса, мускулатура – всё как было, они почти не изменились. Невзирая на то, что росли бок о бок, обменялись приветствиями, сопровождая их церемонными кивками.

Удобно устроившись на поляне, высокие договаривающиеся стороны приступили к переговорам.

Увы, даже теперь среди людей Великого Леса нашлись особенно упрямые, пожелавшие остаться. Если убеждённость женщин удалось поколебать вопросом: «А вы уверены, что вправе обрекать на смерть своих ещё не родившихся детей?», то мужчины-консерваторы числом ровно пять остались глухи ко всем доводам разума.

-«Пусть женщины уходят», – невозмутимо отвечали они. –«А мы имеем полное право распоряжаться своими собственными жизнями». «Что ж», – подумала Ель. «Это бесспорно». И озабоченно добавила для всех:

-«Но теперь у нас проблема, прямо противоположная прежней. Пожелавшие жить прежней жизнью должны будут больше рожать, чтобы сохранить племя – над женщинами нависнет угроза деградации, превращения в подобие деревенских!»

-«Экстремалы смогли избежать этого», – сжав губы в тонкую линию, напомнил Первый мужчина с планеты Лес. Я недоверчиво подумала:

-«Экстремалы… Когда это было! Это ведь были старые люди, совершенно иной менталитет».

-«Мы справимся», – уверенно отозвался собеседник, чуть медленнее обычного понявший мою мыслеформу, облачённую в незнакомые словеса.

-Да хранит нас Великий Лес, – торжественным голосом добавил этот невысокий степенный здоровяк.

-Да пребудет с нами Санэла! – ритуальным хором откликнулись все присутствующие, за исключением несмышлёных крысят, одной только Лариске пришлось довольствоваться мыслеречью.

-«За эти месяцы ты выросла на годы», – с гордостью подумала Ель в приватном потоке.

-«Взяла новое тело и нахваталась верхушек», – честно призналась я. –«Теория без опыта мало что значит. А теперь мы вместе будем овладевать бесконечной мудростью Вселенной. Главное, что я поняла – процесс этот никогда не может быть закончен». Красавица-ведунья мечтательно улыбнулась.

-«Вот и хорошо – всегда будем чувствовать себя молодыми».

Первый мужчина Великого леса оказался одним из тех пятерых, что решили умереть где родились. Ничто не могло их переубедить, такие попались упорные.

-«В собственных заблуждениях», – Лариса закончила мысль, воспользовавшись скрытым потоком. –«Удивляюсь, до чего бывает плохо с логикой у вас, людей. Чем больше узнаю, тем сильнее поражаюсь…»

-«Да, тебе-то в логике никак не откажешь», – вспомнив старую привычку, я чуть приподняла верхнюю губу в волчьей улыбке.

Луч БТС доставил на поляну универсального робота, разровнявшего площадку для появившегося вскоре портала. Машина установила и закрепила «космические врата», провела калибровку системы. Из-за деревьев и кустов виднелись озабоченные лица обвешанных скарбом переселенцев.

Сначала на планету Лес вернулся Первый мужчина, следом в створ направились люди племени, ещё совсем недавно бывшего моим. С момента разделения тут никто не умер, но никто и не родился. Хотя беременных я заметила аж пятерых, на совсем малых сроках.

-«Расскажи, как ты разбиралась с безумцами?» – полюбопытствовала Ель, разглядывая Ларису в новом, оптимизированном обличье.

Когда гориллы поняли, что пайков не будет, большинство принялись убивать друг друга, но нашлось немало таких, которые подались на новые земли. Поскольку Великий Лес стоял поблизости от крупного города, нежелательные встречи оказались неизбежными.

-«Это было просто», – отозвалась она. –«И не так увлекательно, как раньше. Видимо, здешний лес и вправду снижает уровень агрессивности».

В мозгу проявились картинки: штук двадцать горилл, бредущих по заросшей дороге старых людей. Потом, в ускоренном темпе боевого режима совсем рядом мелькали засаленные штаны и волосатые лапы горилл, во все стороны хлестала кровь, стучали автоматные очереди, орали и выли раненые. Молнией прошив не успевшее ничего понять постчеловеческое стадо, через несколько мгновений Подземная Жительница была на высотке, пули горилл свистели совсем в другой стороне.

Следующая картина. Оправившиеся от шока сэвэдж, естественно, стали добивать и пожирать раненых. Обезумевшие от голода самцы тесаками кромсали на куски ещё живых сородичей, торопливо запихивая в рот мясо. О какой бдительности могла идти речь в подобной ситуации?

Лариса напала снова, зайдя с другой стороны. И ещё раз, спустя какое-то время. После третьего захода уцелевшие в панике бросились врассыпную…

-«Пришлось, конечно, потом побегать по лесу за каждым. Но это тело не знает усталости», – гордо подумала суперкрыса.

-«Ты отлично развлеклась».

-«Да не так, чтобы очень. Всего лишь не подпускала горилл к нашей земле».

Подземную Жительницу и вправду не узнать – куда подевалась её обычная кровожадность?

Тем временем последний переселенец исчез в портале, ведя за руку пятилетнего ребёнка, то и дело оглядывавшегося на нас.

Главной эмоцией, владевшей сейчас мальчиком, было любопытство: «Почему мы все уходим, а они – остаются?» Он уже задавал этот вопрос взрослым, но ответ не оказался понятным. А, нет, Вепрь с ребёнком – ещё не последняя отправка.

Из зарослей появилась Неясыть, щуплая девочка одиннадцати лет с необычайно ярким ментальным профилем!

Раньше я знала её ничем не выделявшейся из большинства, разве только задумчивой не по возрасту.

-«Рекомендую», – подумала Несущая Жизнь. –«Она очень способная». Просвечивая Нею внутренним взором, Ель согласилась:

-«Действительно, её Санэла начала развиваться необычными темпами». Слыша лестные для себя мысли, Неясыть робко улыбнулась.

-«Развивай свой дух, но не забывай и о теле», – напутствовала я, несколько смутив застенчивую девочку.

-«Настоящая сила рождается в гармонии», – подтвердила Ведунья, показывая возможной наследнице облик старейшин-моухоков.

Она постаралась, чтобы могучий образ Игл, одинаково мастерски владевшей и копьём и мыслью, навсегда запомнился Неясыти.

Ель тронула девочку за плечо, послала мне приватный мыслепоцелуй, попрощалась – вдвоём они скрылись в портале, который тотчас исчез. Включился генератор тени, космические врата стали невидимы в оптическом диапазоне.

Средство телепортировки останется здесь, пока не закончится всеобщая эвакуация. Потом все до единого порталы поднимут по лучу БТС, наш корабль покинет Солнечную систему и Земля будет надолго отрезана от других миров.

-«Я пока задержусь», – повторила Лариса. –«Смена места жительства в таком раннем возрасте – непростое дело для крыс. Их нужно подготовить».

Подземная Жительница ласково глянула на разыгравшихся Кира и Той, на вторую пару, целеустремлённо выкапывавшую что-то из-под корней кряжистого дуба.

Почувствовав, что скоро уйду и я, вернулся Первый мужчина. Собственно, теперь он стал просто охотником, ведь пятеро мужчин – это ни разу не племя. Тридцатитрёхлетний Медведь смотрел со смешанным чувством.

-«Ты бывал на планете Лес?»

-«Нет, пока мне хватало нашей».

-«Всё-таки, может, сходи, пока стоит портал…»

«Не на что там смотреть, всё чужое до самой последней мошки», – неуклюже пытаясь скрыть мысли, проворчал Медведь. Кивнул, улыбнулся:

-Да хранит тебя Великий Лес, Волчица! В его устах это прозвучало двусмысленно.

-Да пребудет с нами Санэла! – отозвались мы с Лариской.

Упрямцы, можно сказать, совершали замедленное самоубийство, а ведь это были люди с развитыми способностями…

Внимательно вглядываясь в пейзаж, я старалась запомнить нематериальный образ Родины, душу каждой веточки, каждой травинки. Видеозапись, увы, не умела сохранять астральных отпечатков. Второй раз я уходила навсегда, прощаясь с Великим Лесом.

Невидимый портал – гудящее энергетическое кольцо. Скомандовав: «На лунную базу!», я уверенно шагнула вперёд. Миновала створ, из царства зелени и жизни перейдя в полумрак древнего инопланетного сооружения.

В обзорном виоке командного пункта красовалось изображение строящегося корабля, заметно подросшего после моего последнего визита. Будущая идеальная сфера сейчас соприкасалась с лунной поверхностью «точкой» в две тысячи километров. Корпус рос оттуда прямо на глазах, всё выше и выше вздымаясь над поверхностью. Диксон говорила: это место старые люди именовали Океаном Бурь. Малопонятно, но впечатляюще. Может, так назвать корабль?

А на другой стороне естественного земного спутника созидался sister ship[110], вторая половина нашего звёздного дома, способного, по необходимости, сливаться воедино, или действовать независимо, как два автономных боевых корабля. Надеюсь, это чудо успеют достроить раньше, чем прибудет эскадра гарамов.

Их автоматический рейдер «взяли в плен» и пристыковали к Луне. Роботы и желающие из людей продолжали изучать начинку, а громадные синтезаторы тем временем поглощали миллиарды тонн массы с поверхности чужого корабля. Со стороны казалось, будто невидимым ножом очищают гигантское яблоко. Преобразование пошло значительно быстрее – делать из брони другую броню легче, чем из лунного грунта.

На Селене рос гигантский – массой в триллионы тонн – квазиживой механизм, межзвёздный катамаран размером с планету, и это действо очаровывало всех нас. Чтобы размножаться, наноботам-созидателям корпусов и палуб нужна была лишь энергия, которую в достатке поставляли преобразователи, пожирая скалы. Одновременно синтезаторы создавали бесчисленные блоки, узлы, секции – будущие «органы» корабля-трансформера, последовательно начиняя ими кубические километры строящегося корпуса.

Если сравнивать крейсеры стрейнджеров с планетами, то в серединке, на месте ядра у них располагались информационно-управляющие центры, бытовые, служебные и рекреационные модули для миллионных городов экипажей. Жилища в виде небольших домиков, окружённых полувиртуальными пейзажами какой угодно природы. Фантазия ничем не ограничена, можно всё время просыпаться как бы на новом месте, и даже завести на своём «участке земли» любимое животное. Исследовательские лаборатории, рабочие кабинеты, общественные помещения, парки, леса, озёра – всё как в обычном, созданном природой мире.

Несколько слоёв «мантии» корабля по порядку от центра к поверхности составляли двигательные установки, синтезаторы, синтезаторы и ещё раз синтезаторы. Многочисленные хранилища массы, ангары боевых и универсальных роботов, хранилища боекостюмов и лёгкого вооружения. Ангары истребителей, штурмовых катеров, и наконец, «главный калибр» – оружейные модули с портами, выходящими равномерно по всей поверхности прочного корпуса из современного аналога брони.

Вот добралась я и до «коры»! Броня – глубочайший её слой, начинала контактировать с космическим пространством только в чрезвычайной ситуации, когда само существование корабля уже находилось под угрозой. В обычных условиях прочный корпус со всеми стоящими на нём генераторами тени, сканерами, антеннами, вратами шлюзов и оружейных портов – прикрывала надёжная шуба пластификатора.

Наружная оболочка коры, аналог поверхности планеты из толстого слоя смарт-материи, являла собой первый рубеж материальной защиты крейсера. Смарт-материя под управлением брейна могла улавливать или отражать энергию, поступающую извне, собирала метеориты и космическую пыль, переправляя в хранилища массы, мгновенно открывала и закрывала «окна» над портами и шлюзами.

Если б обитателям такого корабля понадобилось замаскироваться, он легко прикинулся бы безжизненной планетой. Как наши «луноходы», так и Одрин с Армстронгом могли сколько угодно ходить и ездить по пластификатору, брать пробы «грунта», устанавливать национальные флаги, да хоть устраивать пикники.

И всю толщу корабля, все эти нескончаемые сотни тысяч километров, должны были пронизать транспортные системы – внутренняя, ближняя, дальняя, резервные первая, вторая, третья…

Полюбоваться растущим крейсером мы приходили то все вместе, то по очереди – уж очень завораживало зрелище! Недавно здесь побывала Ель, пару дней назад на планете Лес для меня раскрылся смысл её давнего послания. Вот, оказывается, о чём она сожалела! Теперь мы все будем вместе – думая об этом, я чувствовала настоящее счастье.

Но удивительно, как у такой застенчивой матери могла вырасти такая смелая дочь!

-«Ты опять забыла», – Волчица послала эмоцию ехидства. –«Все лесные люди воспитывают детей, всё племя, а не «мама с папой». Мы – дети племени, и впитали лучшие черты своего народа».

А вот эвакуация натуралов продвигалась плохо. Мало того, что её необходимость поняли немногие – к этому мы были готовы. Практически в каждом поселении желающим уйти чинили препоны сородичи. Где-то одиночки по собственной инициативе подкарауливали переселенцев на подходах к порталам, а где-то местные вожди и вовсе организовывали круглосуточное оцепление. Ита в толк не могла взять, как можно быть такими эгоистичными и бессмысленно жестокими.

Дискаи постоянно инспектировали зоны перехода, усыпляя всех, кто находился в окрестностях, но не двигался к «вратам». Однако постоянную охрану каждого портала обеспечить было невозможно и людей убивали всё равно…

Арджун проснулся с ощущением свершившейся беды. Раджа Джагдиш приказал сторожить ворота в потусторонний мир, а он, опытный воин, семь лет охранявший периметр тауна Джэйдев, заснул на посту, словно сопливый первогодок!

Не шевелясь, мужчина огляделся – внимательно и осторожно. Слева в кустах храпел Вишал, метрах в десяти справа из травы неподвижно торчало плечо в знакомо заношенной форменной куртке Шьяма. Либо тоже спит, либо убит.

Несмотря на то, что картина складывалась более чем неприглядная, Арджун испытал облегчение. Все сразу из-за разгильдяйства заснуть не могли, это ясно, как день. Рука пошарила по земле, пальцы наткнулись на приклад автоматической винтовки, ощупали ствольную коробку. Увы – магазин отсутствовал напрочь, и если остался патрон, то только единственный, в стволе.

Зато возле портала, чуток в сторонке, аккуратно составлены друг на дружку четыре разноцветные пластиковые упаковки. Замаскированные под пайки мины? Но зачем, во сне всех их могла легко убить даже слабая женщина…

Тогда в коробках настоящие продукты? Плата за беспрепятственный проход? Враги как-то усыпили стражу, чтобы позволить нашим людям беспрепятственно уйти в иной мир. Поднявшись на ноги, Арджун стал присматриваться к траве у ворот.

«Сколько времени спали? Скольких упустили беглецов? Даже если нас уложили стрейнджерским оружием, для раджи мы всё равно преступники», – заключил он.

Храп прекратился – Вишал как будто услышал нерадостный приговор и наконец, проснулся.

-Доброго утра тебе, дорогой брат. Как я рад, что ты хорошо отдохнул! – командир, да ещё проснувшийся раньше, вполне мог позволить себе этот издевательский тон.

Осоловело разглядывая силуэт Арджуна, возвышавшийся на фоне синего неба, его собрат по несчастью на удивление быстро сумел собраться с мыслями. Вскочил во весь свой немалый рост:

-Виноват, задремал на пару секунд, командир!

Руки здоровяка торопливо ощупывали винтовку. Лицо исказила скорбная гримаса – патронов лишили и его.

-Буди третьего, бравый воин.

Физиономию Вишала украсила злорадная ухмылка: не так плохо, что у меня хибара-развалюха, как хорошо, что у соседа новый дом сгорел!

-Э, Шьям, подъём!! Где твоё оружие, где патроны?!

В полудрёме охранник перевернулся животом вниз, затем подтянул колени и вскочил на четвереньки, явив исключительно удобную позу для пинка под зад. Аналогичные мысли посетили обоих его сотоварищей, но им удалось сдержаться. Немного поглумившись над тем, кто проснулся минутой позже, мужчины прояснили Шьямалу ситуацию.

Хоть спал он и крепче, а выводы и обобщения делал не в пример быстрее. Длинно и заразительно зевнув, Шьям поскрёб ногтями иссиня-чёрную курчавую бороду:

-Ну, теперь нам либо в бега, либо к Джагдишу в яму…

Альтернатива не показалась незадачливым стражам вдохновляющей, хотя кто из таун-людей не мечтал о свободе? Желательно, конечно, не слишком опасной. Как на зло, с последним явно намечались проблемы.

Арджун крякнул, представив два варианта ближайшего будущего. С упаковкой под мышкой – в джунгли, либо с тем же пайком – в портал. Втроём они выживут в чаще, но сколько это может продолжаться – дней, месяцев, лет? Без женщин, без сородичей…

Безработные воины посмотрели друг на друга, потом на стрейнджерскую штуковину.

-Пожалуй, я рискну, – Арджун повёл подбородком в сторону врат. Помедлив пару секунд, Шьямал произнёс:

-Я тоже… Третий всё молчал, потом выдавил:

-Удачи на новом месте.

Закинув за плечи разряженное оружие, Арджи и Шьям взяли по коробке с едой, и кивнув своему бывшему товарищу, исчезли в створе.

Довольно светлокожий для индуса, Арджун сделал по чужой земле несколько шагов, инстинктивно удаляясь от портала. Огляделся.

Здешняя трава имела желтоватый оттенок, и это явно не было признаком наступившей осени. Опытному глазу заметна лёгкая примятость – туда ушли переселенцы. Новички зашагали по следу и уже через несколько минут оба ощутили нечто странное, но не признались друг другу.

Если бы не трава, они, конечно протопали бы мимо этой штуки – вокруг столько необычного, усердно отвлекавшего внимание. Внешне она не отличалась от точно такого же каменистого склона холма, уходившего в противоположную сторону.

Но прямо в стену уходили отпечатки человеческой обуви, а при тщательном осмотре там обнаружился и контур дверного проёма. Шьямал поднял руку, чтобы постучать, и тут же отдёрнул: часть стены исчезла, обнаружив слабо освещённый и довольно узкий коридор.

Переглянувшись, бывшие солдаты потянулись было за карабинами, да вовремя вспомнили об отсутствии патронов. Арджун подумал, что и разряженные стволы способны привести в замешательство возможного противника, но внутренний голос возразил: «Или спровоцировать нападение». Впервые в непредсказуемой ситуации они не взяли в руки оружия, оставив его висеть за плечами. А про ножи оба почему-то даже не вспомнили.

Шагая по подозрительно чистым закоулкам, Арджун и Шьям удивлялись вкусу здешнего воздуха. Это при полном отсутствии окон или какой-то вентиляции – тут явно не обошлось без стрейнджеров! Но зачем им всё это строить, какая выгода? Непонятно…

За очередным поворотом обнаружился небольшой, метров тридцать, круглый зал, по сторонам ещё три двери – две тёмные, одна едва заметно светилась зелёным. Путешественники направились к освещённой, она послушно открылась от такого же лёгкого прикосновения.

Человек лежал посреди комнаты, на низкой широкой тахте. Без одежды, под тонким прозрачным покрывалом. Мёртв? Нет, грудная клетка заметно вздымалась от дыхания.

Вглядываясь в черты, мужчины обнаружили, что знают этого парня. Харшад, а его звали именно так, спал сном младенца, безмолвно шевеля губами, иногда складывавшимися в счастливую улыбку.

Арджун собрался потрясти его за плечо, чтобы выяснить наконец, что здесь происходит, но в его голове раздался незнакомый голос:

-Не нужно будить сейчас…

Солдаты отскочили от спящего, в их руках мгновенно появились ножи. Оба могли поклясться, что секунду назад кроме Харшада, тут никого не было.

-Я не желаю причинять вред, – ровный, но твёрдый голос незнакомца заставил индусов спрятать клинки. –Ваш соплеменник находится сейчас в стадии лечебного сна.

-Чем он болен? – встревожились путешественники поневоле, отступая от спящего.

Рослый европеец лет тридцати сделал несколько неслышных шагов по комнате, задумчиво потрогал массивный подбородок.

-Все мы были больны этим, когда жили на Земле. И вы, и я…

Шон, недавно звавшийся Шейлой, снова прошёлся из угла в угол. Он определил, что уровень развития Санэла не позволит воинам принять самораскрывающиеся архивы – неизбежен информационный шок. Вздохнув, отдал мыслекоманду брейну лагеря, и в полумраке комнаты вспыхнул большой трёхмерный виок.

«Стрейнджер!» – немедленно подумали оба, с испугом разглядывая стройную фигуру Шона. «А выглядит как человек…»

-Посмотрите фильм об инфернализации Земли. Так мы назвали эту болезнь.

Похожий на сахиба[111] космический странник исчез так же быстро, как появился. Вместо него зазвучало голосовое сопровождение фильма.

-Ваш бывший мир болен в течение нескольких тысячелетий, – вещал густой бас. –Невозможно установить, что стало первопричиной аномального умножения зла. Но Земля – одна из немногих планет, где хищных живых существ большинство, где разумные из века в век истребляют друг друга, изобретая самые изощрённые способы и наслаждаясь страданиями сородичей.

В виоке промелькнули сцены изуверских пыток и казней, придуманных наиболее изобретательными палачами всех времён и народов.

-Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что подобное поведение – норма для других цивилизаций. Это редчайший случай формирования и самовоспроизводства болезненно искажённых стереотипов отношения к самим себе и ко всему живому…

Арджун и Шьям, конечно, понимали не все услышанные слова, но в целом становилось ясно: их родная планета и всё сущее на ней – выродки среди населённых миров. Это не укладывалось в головах, это было чертовски обидно. Примерно, как узнать вдруг, что твой почтенный и уважаемый отец прожил жизнь подонка, мошенника, вора.

Небольшой фильм закончился, виок погас, а оба индуса ощутили нарастающую сонливость. Арджун присел прямо на пол – мягкий и ворсистый, он напоминал дорогие ковры во дворце раджи. Рядом опустился Шьямал.

-Целительные грёзы… – прошептал товарищ, отходя в царство Морфея.

Арджун ещё какое-то время боролся со сном, не желая вновь оказаться беспомощным. Но иная планета, обнаружившая две новые инфернальные сущности, настойчиво и неумолимо обволакивала их целебными полями…

…Шон вышел на жёлтую лужайку, и новосёлы последовали за ним, чувствуя – им хотят сказать что-то важное. По въевшейся в подсознание привычке бывшие солдаты построились, с удивлением обнаружив рядом знакомых и незнакомых обитателей Джейдэва. Никто никому не представлялся, не рассказывал биографий – все просто знали друг друга.

В головах переселенцев зазвучали слова, которых не слышали уши. Но при этом каждый понимал – с ними говорит стрейнджер, назвавшийся Шоном. Со всеми вместе и обращаясь к каждому в отдельности. Говорит не звуками, а душой, не имеющей ни пола, ни возраста. Сейчас мужчины видели в Шоне мужчину, а женщины – женщину.

Рядом стояла Калима и ради любопытства Арджун глянул на пришельца со звёзд её глазами – девушка позволила. Он увидел стройную высокую брюнетку со строгим, по-европейски несколько вытянутым лицом. В мужских и женских чертах Шона очень много общего – это словно разнополые близнецы.

-«А теперь», – стрейнджер продемонстрировала всем неуловимое движение чем-то нематериальным в области солнечного сплетения и стала медленно подниматься над поляной вертикально вверх, как будто всплывая из глубины моря.

Поражённый Арджун вернул собственное, мужское зрение: тот самый высоколобый европеец, что усыпил их в комнате Харшада, сейчас левитировал, как йог, только в непривычно стоячем положении. Плавно поднимаясь, завис метрах в трёх над поляной, повёл в стороны руками.

-«Это не антиграв, здесь каждый так может! Давайте за мной!»

Шеренга дрогнула. Кто раньше, кто на секунду позже, слева и справа поднимались над собой выходцы с Земли, очищенные целебным сном, животворным прикосновением гармоничного мира. Поверив в себя, Калима оторвалась от поверхности планеты, уносимая непознанной пока, доброй могучей силой. И Арджун повторил это странное, давным-давно позабытое, но когда-то привычное усилие. Пробудил генетическую память, а вслед за нею десятилетиями спавший астральный орган, воссоединивший духовное и физическое, ощутил вмиг наполнившую его энергию. Манипура[112] засияла жёлтым пульсирующим огнём, трава пошла вниз, он сам будто вырастал, становясь вровень с кустами, выше, вровень с деревьями!

Да, в бесконечно далёком прошлом предок нынешнего человека жил в гармонии со своей планетой и с самим собой. Теперь именно им, бывшим таун-людям Джейдэва, выпала честь жить на очень похожей планете, сестре древней прародины человечества. Воскресить не только давно позабытые детские мечты о свободном полёте – пробудить глубоко запрятанную в подсознании память предков!

Душа Арджуна ликовала и пела. Как и десятки соплеменников рядом, он наслаждался невероятным счастьем, щедро делясь радостью с подругами и друзьями. Сколько поколений, родившихся на Земле, летали только во сне? Сколько раз проживали жизни, воспринимая собственные тела, как узы, оковы, тюремную камеру…

-«Темницы рухнут – и свобода вас примет радостно у входа», – невесело прокомментировала я очередное доказательство инфернализации Земли.

-«Давненько что-то я стихов не писала», – уловив рифму, вздохнула Одинокая.

Теперь это имя совсем перестало идти дочери Ведуньи – недавно многих кандидатов официально приняли в наши ряды, и подружки ходили за ней хвостом.

Мэйт смогла найти в архивах сведения о приличествующей случаю торжественной церемонии, мы организовали всё по высшему разряду. Многим людям так было привычней – ритуалы всё ещё имели для них смысл.

И сейчас вместе с нами на планете, носящей вполне земное имя «Корделия», за первым полётом людей наблюдали Хищная Куница и Беспокойная Сорока, старые подружки Волчицы. Чтобы не смущать переселенцев таким количеством зрителей, мы оставили боекостюмы в режиме тени, и теперь вынуждены были стоять в сторонке.

Новенькие почувствовали, что нам тоже хочется полетать, и с надеждой переспросили:

-«И у нас получится?»

-«Без проблем!» – откликнулась Волчица. –«Только боекостюмы придётся снять – в них, сколько ни пробовала, никак не выходит».

Беспокойная колыхнула ментал радостью – представился случай продемонстрировать всем своё новое прекрасное тело. Девушка ещё не привыкла к нему, то и дело оглядывая и ощупывая. Естественно, тела сменили все присоединившиеся, но не у всех них была возможность настолько улучшить свой внешний вид.

-«Единственный случай, когда красавицы от рождения оказываются в пролёте», – Одинокая шутливо хлопнула зардевшуюся Куницу пониже спины.

Высокой стройной шатенке и вправду трудно изобрести внешность лучше своей собственной. Какие-то незаметные мелочи она наверняка изменила, но в целом казалась прежней. Зато Сороку просто не узнать – только пушистое облако вьющихся светлых волос осталось неизменным, всему остальному от роду несколько дней. Прежде маленькая толстушка, Сорока сделалась «белым лебедем» ростом с меня, и теперь, конечно, хотела летать.

-«Оказывается, наш Великий Лес – не самое гармоничное место на свете», – красавица покачала головой, как и все мы наслаждаясь позитивной энергетикой Корделии.

-«Но тем не менее, вам очень повезло родиться и вырасти там. Великий Лес – одно из немногих мест на Земле, пригодных для постоянной жизни».

-«Как же люди раньше этого не поняли?» – махнула длинным хвостом волос Хищная Куница.

-«Многие догадывались, что на планете не всё ладно. Но поскольку изменить ничего не могли, пытались придумать разные оправдания иррациональной злобности, тысячелетиями снедающей разумную и неразумную фауну Земли». Волчица удивлённо глянула исподлобья.

-«И у них это получалось?» Я пожала плечами.

-«При большом желании на словах можно доказать или опровергнуть всё, что угодно. Один из вариантов доказательства объективной полезности высокого уровня инферно формулировался так: «Идеальный мир навсегда остался бы хлевом. Разум рождается лишь там, где его отсутствие означает смерть».

Беспокойная зябко поёжилась, голубые глаза потемнели, девушка придвинулась ко мне поближе. «Плохой это будет разум», – про себя подумала она. Приобняв Сороку за плечи, я согласно кивнула.

-«Накопленные стрейнджерами знания о множестве различных цивилизаций свидетельствуют: если страх смерти и способен породить разум, то он же неизбежно губит его потом, не позволяя развиваться. Садомазохистская эгоцентричность, лежащая в основе межличностных и общественных отношений, становится препятствием для развития социума. Оно «замерзает», замыкаясь на шкурном, сугубо материальном. Оставаясь на неизменно низком духовном уровне, человечество с течением веков овладевает всё новыми и новыми технологиями в области материального. Противоречие углубляется, превращаясь в непреодолимую пропасть, в итоге мир неизбежно гибнет, захлёбываясь в собственной ненависти».

«Что мы и наблюдаем на примере старых людей», – безадресно заметила Хищная, пробуя силу нового тела в пережимании на руках.

Она ещё раньше видела, как мы играем с Волчицей в такие игры, а вот теперь осмелилась сама. Подруги упёрлись локтями в плоский камень, как положено – точно напротив друг друга, чтобы руки находились в одной плоскости. Соединили ладони, сцепили большие пальцы, выпрямили кисти рук, улыбнулись – и налегли!

Когда силы равны, всё решает быстрота и ловкость. Выиграть стартовый рывок, опередить соперницу, склонить её руку хотя бы на несколько градусов – половина победы. А потом пусть опоздавшая пытается навязать свою технику. Ха… Я не сомневалась, что исход будет таким! Одинокая приобрела какой-никакой опыт, научилась подкручивать кисть, тянуть руку по диагонали.

Сорока согнула руку в локте, напрягла мышцы, с восхищением ощупала свой непривычно твёрдый бицепс, глянула искоса:

-«Я ведь тоже сильная!»

-«Конечно», – лёгкий укус за ушко, мой скромный бонус к эмоции одобрения. –«Теперь дело за опытом…»

На днях жизнь и мне преподнесла сюрприз – совершенно неожиданно довелось узнать, что именно приключилось несколько месяцев назад с майором Дикановым.

Ита, будучи существом с вариабельностью полов, не страдала пристрастием ни к одному из них. Торнианка без эмоций восприняла вопрос на «историческую» тему. Тут-то и выяснилось, что Мэйт давно могла удовлетворить моё любопытство, располагая нужной информацией в полном объёме.

Можно представить, с каким волнением и интересом я просматривала архивные материалы!

Говоря кратко – Диксону повезло. Точно так же, как Джессике повезло оказаться высаженной с диская в ту минуту, когда я не успела ещё спуститься в метро.

Наблюдатель с лунной базы стрейнджеров время от времени выборочно изучал население Земли. Наряду с первейшей его задачей, обеспечением безопасного развития цивилизации, была в программе исследований и такая тема. Учитывая низкий уровень развития человеческого общества, стрейнджеры понимали: в таких условиях многие пассионарии никак не смогут самореализоваться. По мере возможностей «несвоевременно родившихся» выявляли, чтобы переместить в более подходящее место и время.

В случае с майором дело осложнилось тем, что ресурс его физического тела оказался почти исчерпан – жить оставалось всего несколько лет. А оборудование для изготовления новых тел «с нуля» на базе ещё отсутствовало. Тогда наблюдатель перебросил Диканова в наиболее подходящее из свободных на данный момент вместилищ человеческого разума.

Сканирование ближайших московских моргов обнаружило молодое тело с уровнем физического развития выше среднего. Прежняя его хозяйка получила огнестрельное ранение в сердце, душа успела отбыть, куда ей положено. Стрейнджер не придал значения разнице полов – сам был выходцем из трёхполой расы…

Может, неизвестная спортсменка больше меня имела право на жизнь – кто знает. Выбор сделал случай, медицинский комплекс заменил повреждённое сердце новеньким, зарастил шов. И Диксон отправилась реализовывать личностный потенциал, невостребованный в начале XXI века.

Победа в тягчайшей астральной битве с инопланетным монстром позволила нам ощутить великую силу единства! Даже Ита, располагая всей мощью стрейнджерского оружия, не была уверена в победе, случись столкнуться с кораблём гарамов в традиционном бою. Как, впрочем, не была она уверена и в том, что Ведунье Ели удастся объединить силы пятисот человек, в самой разной степени владеющих Санэла…

Настоящее чудо! Я поняла, что произошло, когда вражеский крейсер, наконец, потерял управление. Минутой раньше казалось – это никогда не кончится. Словно дракон из сказки, рейдер отращивал новые и новые головы взамен отрубленных, передавая управление по нескончаемой цепочке брейнов. Мы сжигали их, но силы людей не бесконечны.

Я боялась поверить в победу – казалось, титан бессмертен, оживёт и в тысячу первый раз. Только когда Ита двумя гравитационными ударами погасила чудовищную энергию железной планеты, увела неуправляемый корабль-агрессор на безопасную орбиту, в душе стало теплеть.

Этой минуты ждала вся Земля. Эмоции, охватывавшие победителей по мере нарастания уверенности в свершившейся победе, напоминали огромную океанскую волну. Накатываясь исподволь, она затем поражала воображение своей невероятной мощью. Восторг, ликование, взаимные приветствия и поздравления. Среди нас было много обессиленных, которых едва хватало на слабую эмоцию радости, но все вместе люди породили настоящий шквал всепоглощающего торжества. Долго в ментале звучала перекличка вчерашних одиночек, почувствовавших себя единым целым, пальцами могучего кулака, способного наносить врагу сокрушительные удары в космическом пространстве. Земляне поняли: стрейнджеры, когда они вместе, способны совершать невозможное…

Оставаясь вдвоём с Фальк, мы нередко рассуждали о судьбе и роли случая в ней.

Как сложилось бы моё бытие, если б Диксон в тот день выбрала другой участок леса для наблюдения? Как жила бы Фальк без «пришествия стрейнджеров»? И что ждало бы сейчас всех жителей Земли, не почувствуй разумная крыса странного источника тепла среди кучи мёртвых костей? Или Джессика благоразумно пряталась бы от диская, а не кричала вслед чёрт-те что, навлекая на себя вполне вероятную опасность. Или Ита оттолкнула девушек, не допустила в ряды летящих меж звёздами…

Жизнь – неразрывная цепочка случайностей. Торнианке, наверное, легко написать формулу каждой из них, отобразить вероятность того или иного исхода математически. Но мозг обыкновенного человека неспособен удержать столько констант и переменных, не имеет исходных данных, чтобы правильно решать уравнения судьбы. Разве что люди со способностями умеют предчувствовать грядущее, в той или иной степени ясности. Но сколько их было на нашей Земле…

«Интересно», – подумали мы с Фальк. «Как живут разумные существа на других планетах?»

-«А ведь мы, наверное, это увидим», – губы подруги тронула мечтательная улыбка.

Мы хоть и ровесницы, но время от времени я ощущала в мыслях Фальк нечто зрелое, взрослое, рассудительное, все девушки-моухоки были такие, этим напоминали Волчицу.

В посёлке я чувствовала себя самой взрослой среди пятнадцатилетних, а здесь… Неудивительно, во мне совсем недавно разбудили Санэла, а моухоки-тигры учились владеть ею целых десять лет. Фальк, Фальк, Фальк! Я засыпала и просыпалась с мыслями о ней.

Когда в Солнечной системе появился враг, первое, о чём я позаботилась, была отправка Фальк в безопасное место, на планету Лес. Уговорить подругу оказалось очень непросто. Только узнав, что и я должна быть на Лесе, она согласилась пройти через портал.

Если мне нужно было куда-нибудь отлучиться, Фальк тотчас уходила в обучающий сон. Да и вместе мы нередко усваивали одни и те же массивы информации, держась за руки в полудрёме гипнотического транса.

С каждым днём моё новое тело приобретало всё больше признаков стабилизации по мужскому типу. Андрогинная мягкость лица уступала место рублёной суровости черт, по всему телу под кожей, казалось, вовсе растворилась жировая ткань, обнажив рельефные мышцы, стал ниже тембр голоса, да и мысли, вроде бы, тоже переменились!

Стало заметно проще понимать Джессику и Волчицу – их сексуальность уже не казалась ни болезненной, ни аномальной! Пожалуй, пора начинать звать себя «он», только в первый раз переступить порог не так-то просто.

Ита бережно опекала меня в период первой смены полов, ведь кроме неё в Солнечной системе ни одна живая душа не могла сказать, что должен чувствовать в такие дни торнианин. У Мэйт в банках памяти всё это, естественно, хранилось, но эмоционально окрашенная информация – совсем другое дело…

Если честно, у Фальк и вправду были кое-какие основания ревновать меня к Ите. Стабилизация заставила взглянуть на мир совсем другими глазами. Естественно, я ни на кого не променяла бы Фальк, да и у стрейнджеров подобное вообще не принято. Но Ита-женщина так заманчиво обворожительна! И Джессика, конечно, тоже…

Обычаи моухоков куда разумнее тех, что царили в моём родном посёлке. Ревность краснокожей подруги совсем непохожа на ту, патриархальную – никаких сцен и истерик. Её притязания на «всю Робин без остатка» выглядели одним из шутливых вариантов признания в любви.

Вместе со всеми пройдя церемонию присоединения, Фальк, в отличие от своих подруг-моухоков решила не торопиться со сменой тела, лишь зарезервировала сознание.

«Пока ты мужчина, я побуду женщиной, а там поглядим», – рассудительно заметила черноволосая скуластая красавица.

Ей было приятно чувствовать себя слабой в окружении модифицированных стрейнджеров. Постоянно приходя на тренировки, Фальк присматривалась к упражнениям, внимательно следила за спаррингами, восторженно разглядывала мышцы, перекатывавшиеся под влажно поблёскивавшей кожей занимающихся, но сама не торопилась становиться такой.

Вчера мы с нею побывали на лунной базе. Как и на Мэйт, там теперь многолюдно – вновь присоединившиеся хотят всё посмотреть и потрогать собственными руками. Несомненно, самым впечатляющим был растущий на глазах корабль. Невидимые наноботы семимильными темпами воздвигали прочный корпус крейсера, внутри вырастали машины и оборудование, лаборатории, каюты, залы, спортивные комплексы, скверы, парки, озёра. С атмосферой, живыми растениями, птицами, рыбами! Воссоздать это из атомов, оказывается, легко и просто. На наших глазах рос целый новый мир. Наш мир.

Надеюсь, мы будем жить там в сотрудничестве, а не в соперничестве. Не принесём туда привычные для Земли ложь, зависть и злобу…

По мере сил стараясь обеспечить беспрепятственную эвакуацию, мы не забывали и о проверке оставшихся точек концентрации положительной энергии планеты. Роботы могли самостоятельно патрулировать окрестности порталов, но в поиске людей с развитой Санэла были намного эффективнее такие же люди.

Бывшие лесовики и моухоки, а ныне – стрейнджеры, ежедневно поднимались в дискаи, отправляясь обследовать белые точки на глобусе. К счастью такого цвета на нём оставалось всё меньше. Мы торопились – никто не знал, когда придёт следующий «привет» от гарамов, удастся ли с ним справиться. Я работала в паре с Фальк, дискаев не хватало на каждого. Да и мои ментальные способности пока не достигли уровня моухоков.

Проплывающая внизу колоссальная, величественная сельва по-настоящему прекрасна! Жаль всё-таки, что Землю придётся оставить навсегда. Подруга предложила посадить дискай и немного прогуляться:

-«Нам можно устроить небольшой перерыв?»

-«Наверное, ведь утюжим «белое пятно» уже несколько часов кряду. Несколько минут отдыха на природе не помешают».

-«Вон туда», – Фальк мысленно указала на остров.

Брейн тотчас показал в виоке его размеры: тридцать два на четырнадцать километров. Остров лежал в нескольких километрах к западу от вытянувшегося в море языка континентальной суши. Сверху казалось – сплошь покрыт непроходимыми джунглями, белела лишь неширокая полоска песчаного пляжа, украшенная высоченными пальмами.

Снизившись и облетев вокруг, мы обнаружили со стороны воды маленькую бухточку, на берегу какие-то развалины. Пару довольно высоких скал украшал небольшой водопад. Сканеры «тарелки» обнаружили внутри двугорбого утёса множество тоннелей, гротов, подводных и надводных пещер. Приборы засекли на острове различные биологические объекты, но людей среди них не было.

Местечко живописное и очень уютное, в очередной раз убеждаюсь – у Фальк превосходное чутьё! Услышав эту мысль, девушка улыбнулась.

Плейт плавно снизился, завис в метре над пляжем, мы тотчас выбежали на свежий воздух. Жаркие лучи тропического солнца уравновешивал приятный морской бриз, глаз радовали заросли цветущих кустарников. Богатство местного растительного мира настолько ярко контрастировало с природой моей родины, что раньше я не поверила бы, что такое экзотическое разноцветье вообще возможно.

Фальк сбросила одежду: с этого мгновения никакие красоты природы для меня не существовали. Последовав примеру, я опустилась на спину. Модифицированная кожа жадно впитывала энергию раскалённого песка, ожогов можно было не опасаться. Смуглая подруга, вероятно, тоже не боялась воздействия ультрафиолета. Её силуэт возник на фоне голубого неба, Фальк склонилась надо мной, обхватила неожиданно сильными бёдрами.

Кончики душистых волос скользнули по лицу, напряжённые соски коснулись груди. Я сжала любимую в объятиях – чувство было сродни выходу в астрал. Она прильнула всем телом, сделала что-то неуловимое, и мы стали по-настоящему близки, слияние свершилось. Я совершенно утратила способность мыслить, лишилась чувства времени и ощущения пространства. Весь мир сейчас – только она одна, родная, единственная, и ничего более…

Сознание возвращается медленно. Всплываю из омута чёрных глаз любимой. Вот постепенно вернулась способность видеть окружающий мир. Крупного краба, застывшего в трёх метрах и рассматривающего нас глазами-бусинками. Слышать шум прибоя и пение птиц…

-«Ты не такая, как мужчина», – послышалась первая внятная мысль Фальк.

Осмыслив её, я отчего-то испытала радость. До сих пор и сама не считала себя мужчиной, несмотря на стопроцентную стабилизацию. Ну и ладно, поглядим, что будет дальше.

-«Мне понравилось чувствовать тебя. В голове не укладывается… Будто сразу и с мужчиной и с женщиной», – продолжила подруга.

-«А у меня просто нет слов. Ты, наверное, догадалась – у меня впервые… Не в новом теле впервые, вообще!»

Фальк на мгновение оторопела, потом вспомнила, откуда я попала к стрейнджерам. Её глаза заблестели ещё обольстительней. Заурчав, словно кошка, подруга шутливо набросилась на меня, покрывая поцелуями, покусывая, чуть царапая ногтями. Не прошло и минуты, как я снова почувствовала – улетаю…

Не помню, который это был раз, но однажды в глазах подруги вместо огня всепожирающей страсти я заметила настороженность.

-«За нами кто-то следит», – подумала она, уже для неведомого наблюдателя выдавая очередную серию поцелуев. Я застонала, не имея сил утихомирить собственную плоть.

-«Когда ты целуешь, я не чувствую ничего больше».

-«Теперь я понимаю, отчего про мужчин говорят: «Мозги в член стекли», – тихонько хихикнула любимая.

Несколько ослабив натиск, она оставила в покое эту часть моего нового тела.

-«Я всё-таки, наверное, возьму себе такое же!» – согласно кивнула Фальк.

-«Так что там за наблюдатель?» – наконец мне удалось вернуть серое вещество в подобающее место.

В двадцати девяти метрах, за границей поля безопасности, которым нас надёжно прикрывал дискай, обнаружилась весьма странная парочка…

«Не моя вина, что я родилась в компаньонах!» – Афина часто повторяла это, напоминая названным братьям и сёстрам, что не станет прислуживать господам, как бы её к тому не склоняли.

Поначалу это считали детской глупостью – с годами, мол, пройдёт. Так или иначе, но «глупость» плюс толика удачи избавили Афину от раннего знакомства с правителями. Странную девочку спрятали подальше с глаз, жалея не столько её, сколько себя. Гнев правителя вполне мог обрушиться не только на строптивицу, но и на её неумелых воспитателей.

Изолировав от представителей других каст, Афину продолжали усиленно вразумлять баснями о «долге и чести компаньонки», которые состоят исключительно в служении правителям. Девочке подсовывались соответствующие фильмы, в комнате звучали стихи и песни на аналогичную тему – но орешек попался на удивление крепкий.

Каста заботилась о физическом развитии детей и подростков. Считалось: укрепление тела помогает правильно воспитывать характер. С телом у Афины всё было в порядке, она росла спортивной девочкой, а вот интерес к противоположному полу – отсутствовал. Как, впрочем, и к своему.

Мать терялась в догадках – откуда у девочки патологическая асексуальность? Медицинские обследования не выявляли никаких физических отклонений, вывод очевиден: у ребёнка нелады с психикой. Стрейнджерские сэджен-комплексы были во власти правителей, они тщательно контролировали их использование, потому Афину продолжали «лечить» внутри касты, не вынося сор из избы.

В идеале юноши и девушки касты должны были вырастать бисексуальными, но в данной ситуации все радовались бы даже гомосексуальному формированию. Однако, не происходило и этого. Совет специалистов по трудновоспитуемым решил начать с однополого общения – оно не так травмирует неадекватную психику Афины. А потом, постепенно, может, удастся приобщить её и к традиционному способу…

Хешке была на пару лет старше, обладала устойчивой сформировавшейся психикой компаньонки, но выглядела невинным ребёнком. Может, потому что не дружила со спортом и была слишком субтильна. Воспитатели пригласили её на официальную беседу, где и рассказали о странностях Афины. Хешке продемонстрировала сообразительность:

-Хотите, чтобы я подогнала отбившуюся овечку к нашему стаду? – цинично ухмыляясь, осведомилась она.

Старшие переглянулись – подобными манерами не добиться расположения девчонки, холодной, словно снулая рыба.

-Не волнуйтесь, дамы и господа, – привычно сменила личину юная актриса. –Я умею казаться кроткой и невинной, как замшелая девственница.

Впоследствии она не раз пожалела, что связалась с Афиной – пришлось ведь всерьёз заниматься спортом, это единственное увлечение девушки, иным путём её внимания привлечь было невозможно.

Воспитатели не ошиблись в выборе – Хешке не просто выполняла приказ. Азартная по натуре, она стремилась достичь цели, как бы ни было трудно. Играя влюблённость в полную силу, она увлеклась сама, тем более, что для большей натуральности эмоций её освободили от обычных обязанностей компаньонки. Голод однажды разбуженной плоти распалял воображение девицы, которая, будь посильнее физически, давно бы попыталась просто изнасиловать Афину.

Поневоле отдавая не меньше двух часов ежедневным тренировкам, спустя год Хешке из сутулой долговязой «оглобли» начала превращаться в красавицу. И однажды ей всё-таки улыбнулась удача – ранним утром она позвонила в дверь.

Буркнув спросонья «Come in», компаньонка выбралась из постели и… не поверила собственным глазам! Всегда невозмутимая, Афина стояла на пороге вся в слезах.

-Что случилось? – искренне испугалась Хешке.

Неужели кто-нибудь из парней всё-таки отодрал недотрогу и целый год работы пропал даром? – гадала она. К счастью, дела оказались вовсе не так плохи.

-У меня начались месячные… – чуть слышно прошептала та, что считала Хешке своей единственной подругой. Внутренне расхохотавшись, «подруга» умело изобразила сочувствие.

-Это когда-нибудь начинается у всех нас. Не беспокойся, я научу, что нужно делать.

Соблюдая максимум такта и осторожности, она приобняла девушку за плечи. Афина вздохнула, немного расслабилась, и вдруг застонала:

-Ну вот, оно опять…

«Сегодня точно не будет никаких тренировок!» – радостно подумала Хешке, ведя свою гостью в ванную.

Через пару дней она отпраздновала победу. Воспитатели радовались случившемуся, словно дорогому подарку. Собственно, так оно и было – компаньоны фактически торговали собой. Исполняя любые прихоти владельцев, они получали от них всё, в чём мог нуждаться человек.

Выполнив поставленную задачу, Хешке с радостью вернулась к своим обычным обязанностям. Год «на голодном пайке» сделал из неё настоящую нимфоманку.

Может, она покинула Афину чуточку раньше, чем следовало. Но как было нормальным компаньонам предвидеть все возможные выверты психики аномалок?

Во внезапном переходе Хешке от пылкой любви к абсолютному безразличию Афина заподозрила неладное и после непродолжительных размышлений пришла к выводу, что была цинично обманута. Результатом подобного умозаключения стало то, что после расставания с первой любовницей ни девочек ни мальчиков Афина к себе и на пушечный выстрел не подпускала.

Собравшись на очередной совет, взрослые с охами и вздохами расписались в собственном бессилии и начали склоняться к самому радикальному варианту – отправке «безнадёжного экземпляра» в Кастл Рок. Так назывался следующий таун, стоявший в полутора тысячах километров к северу. Его правители приобрели мрачную, но всепланетную известность тем, что из поколения в поколение страдали патологическим садизмом, соорудив из него подобие религиозного культа.

Любители поразвлечься подобным образом были, конечно, в любом из таунов Земли. Чем больше у человека свободного времени и чем меньше забот о хлебе насущном – тем настойчивей в его голову лезут несусветные глупости. Но чтобы так – всю повседневную жизнь тауна выстроить по образу и подобию средневекового застенка…

В Кастл Рок, например, долгие годы существовал и активно посещался роскошный музей пыток – в просторных залах трёхмерные голограммы, изображавшие наиболее изуверские истязания. Экспонаты – исключительно документальная съёмка, возле каждого табличка: имя и возраст жертвы, имя палача, дата пытки, краткие сведения о палаче и дальнейшей судьбе жертвы. Желающие могли посмотреть видеозапись особенно понравившейся пытки в отдельном кабинете – все условия!

Регулярно проводились конкурсы жертв. Сэджен-комплексы Кастл Рок специально настроены таким образом, чтобы после излечения на теле человека оставались шрамы. Ими-то и гордились жертвы со стажем, их количество демонстрировали, дефилируя по подиуму перед восторженно аплодирующими зрителями. Одновременно на большом экране шли видеозаписи наиболее ярких, эффектных пыток именно этой жертвы. Самые артистичные и красиво шрамированные получали лучшие условия для жизни, становились популярны, перед ними снимали шляпы.

Естественно, болезнь передавалась по наследству: вырастая в подобной среде, дети неизбежно усваивали бытующие стереотипы, принимая правила игры в палачей и жертв. Специальными комплексами упражнений будущие жертвы заблаговременно тренировали тела, увеличивали гибкость, растяжку, выносливость, делали себя красивее, чтобы затем торжественно преподнести палачу.

Фирменным стилем Кастл Рок были многолетние пытки. Достигнув высот мастерства в своём ремесле и располагая фантастическими возможностями стрейнджерской медицины для возвращения жертв к жизни, палачи-правители постоянно состязались друг с другом. Целью и смыслом игры было максимально долгое причинение мучений. Длительность воздействия увеличивалась благодаря специальному подбору различных пыток, чередованию психологических и физических, предоставлению регулярного отдыха.

Очередной «сезон» открывался наименее травматичными циклами. Десять часов истязаний сменялись одними сутками лечения и отдыха, так день за днём, ночь за ночью. Ближе к завершению сезона игроки начинали применять всё более зрелищные, более жестокие пытки, и наконец, по решению врача, жертвы одна за другой выбывали из игры, получая отдых, необходимый для полного физического и духовного восстановления.

Разумеется, правители подкупали лекарей-судей. Но на этом пути и тех и других подстерегала опасность столкнуться с непредусмотренной смертью жертвы – серьёзным проигрышем палача и вселенским позором неудачника-эскулапа.

«Реалити-шоу» – подробные видеозаписи игровых сезонов пользовались стабильно высоким спросом в любом тауне планеты, а за особую плату в виде двух и более привезённых кандидатов на роль жертвы, правитель-гость мог лично принять участие в соревновании.

Жители Кастл Рок использовались в качестве жертв только палачами своего тауна – ведь неопытные гости, бывало, доводили подопечных до смерти уже к исходу первого сезона. А между палачами и жертвами тауна садомазохистов нередко устанавливалась странная многолетняя связь, нормальным людям кажущаяся непостижимой. Привязанность, взаимозависимость, извращённая страсть – можно называть это как угодно. Палачи посещали жертв, приходивших в себя после сезона и занимались с ними любовью уже по доброй воле обеих сторон. Жертвы ревновали своих мучителей к другим жертвам и умоляли в следующем сезоне пытать именно их. Таун умалишённых…

Конечно, мать Афины, Метиду на совет воспитателей в тот раз не пригласили. Но шила в мешке не утаишь – вскоре кто-то шепнул на ушко. После расставания с первой любовью Афина с удвоенным рвением набросилась на занятия спортом, и теперь, по мнению родительницы, могла попытаться спастись.

-Я знаю почему ты неженственна, и восхищаюсь твоей твёрдостью в отстаивании собственных убеждений.

Дочь взглянула в глаза мамы и впервые обняла её как по-настоящему родного человека.

Через несколько секунд она узнала о решении воспитателей и кое о чём, ещё более удивительном. Сперва дрогнувшие было руки девчонки окрепли сомкнутыми на плечах Метиды. Они и так беседовали вполголоса, но сейчас перешли на шёпот.

-Семнадцать лет назад я готовила побег из тауна. Тайник нетронут, вчера проверяла. Одежда будет великовата, но обувь впору. И главное – бесценная стрейнджерская вещица, без которой в сельве не выжить. Генератор защитного поля!

Афина чуть отстранилась, по-иному вглядываясь в знакомое лицо. Никогда не думала, что её милая добрая мама способна на такие дерзкие поступки.

-Его списали двадцать лет назад, как утонувший в водопаде, – шепнула Метида.

-Бежим вдвоём! – Афина первый раз в жизни взглянула на мать, как на единомышленницу.

Вместе не так страшно в сельве, они бы защищали друг друга. Тут, в тауне, ведь только на словах: «Каста сильна единством», «Один за всех, все за одного». На деле – одно сплошное лицемерие, все интригуют друг против друга, с фальшивыми улыбками яростно соперничают за благорасположение правителей, больно толкаясь локтями, а при случае пускают в ход зубы. Такова правда. Так будет и там, в девственном тропическом лесу, куда ни за что не сунется ни один компаньон в здравом уме и твёрдой памяти.

-Увы, генератор рассчитан на одного человека… Да и не смогу я сейчас ночевать на деревьях, сила в руках не та, задница отяжелела.

-Тогда спасибо! – дочь крепко пожала узкую ладонь.

-Удачи! – от волнения голос Метиды изменился до неузнаваемости. «Я была плохой матерью», – подумала она.

-Как преодолеть периметр, ты уже знаешь. Помни про сателлиты, избегай открытых пространств. Глаза обеих наполнились влагой…

Тщательно скрываясь от многочисленных датчиков контроля, Афина торопливо обкромсала волосы, а затем и обрила голову, ухитрившись при этом порезаться только три раза. Остановив кровь заранее приготовленным средством, переоделась в чёрную робу и ботинки техника, только что извлечённые из тайника.

Поменялась идентификаторами личности с Бюллером. Сокрушённо покачала головой – парень на год моложе, но уже законченный наркоман. Вряд ли придёт в себя раньше следующего утра. Зато с «сексуальным развитием» у него как положено, никто не подумает отправлять к палачам…

Вечер и всю ночь Афина провела в реке, сделав только три короткие остановки, чтобы не переохладиться. Всё остальное время она сплавлялась по течению, крепко держась за выставленную перед собой небольшую корягу. Защищая от столкновения с каким-нибудь невидимым во тьме топляком, коряга несла непромокаемый пакет с одеждой, обувью и минимумом необходимых вещей. На девушке оставался только шнурок с генератором поля – штуковиной в форме медальона диаметром три сантиметра. На всякий случай Афина держала его во рту, крепко сжав губы. От этого кусочка умного инопланетного материала зависела жизнь – в воде, наверное, полно пираний и крокодилов.

Стараясь плыть посередине реки, беглянка радовалась тому, что с каждой секундой удаляется от ненавистного тауна. По берегам уплывали назад непроходимые многоярусные заросли из деревьев и кустарников, густо увитых лианами и украшенных мхом. К шуму воды вдруг добавился странный звук – близкая к панике, Афина повернула к берегу, торопясь укрыться под сенью низко свисающих веток. Глянула вверх, для чего пришлось повернуть голову, погрузив в воду правую половину. Неужто дискай?

Нет, слава Богу – так громко свистел резко усилившийся ветер. Небо быстро темнело, явно приближался ливень. Оттолкнувшись от вросшего в землю корня, девушка снова выплыла на стремнину. Непогода – самое подходящее время для того, чтобы как можно дальше уйти, прежде чем начнутся поиски. Сумерки сменила непроглядная мгла, сверкнула первая молния, озарив согнувшиеся под напором ветра деревья.

Вскоре гром и молнии устроили над джунглями небесную светомузыку. Пенные потоки дождевой воды с низин щедро пополняли реку. Корректируя направление, Афина старалась держаться в центре фарватера, ведь вода несла с берегов целые охапки древесного мусора. Желание как можно дальше уплыть от тауна пересиливало внутренний голос, твердивший, что это совершенное безрассудство. Да и бояться теперь было попросту некогда – напрягая зрение изо всех сил, девушка вертела головой при каждом разряде небесного электричества. Сильно возросла скорость течения, а вместе с нею и опасность столкновения с каким-нибудь шальным бревном.

Когда ливень стих, вода ещё долго неслась с прежней скоростью. Стало заметно тише, теперь беглянка была вынуждена вместо зрения напрягать слух: воцарилась кромешная тьма и лишь по журчанию воды можно было как-то предполагать, что творится вокруг. Не будь она в реке, Афина сказала бы «обливаюсь холодным потом». Пора снова пристать к берегу, чтобы согреться. К правому или левому? С обеих сторон доносились одинаковые голоса ночной сельвы, жизнь шла своим чередом, не нуждаясь в присутствии человека.

Не без труда выбрав правый, девушка принялась энергичнее отталкиваться ногами от воды, перейдя с кроля на брасс. Течение попыталось удержать её на стремнине, но сильным рукам удалось повернуть корягу-плот вправо, а вслед на нею под напором потока развернулось и всё тело Афины. Ощущая онемевшим ртом медальон-генератор поля, неверующая в Бога начала молиться, чтобы он работал. В непроглядном мраке мерещились силуэты пумы, крокодилов и ягуаров. Воображение дорисовывало к смутным теням то, что подсказывала память.

Кое-как выбравшись на сушу, Афина, пошатываясь, выволокла на берег корягу-плот. Первым делом нащупала ствол ближайшего дерева и встала к нему спиной – появилась хоть какая-то иллюзия защищённости. Потом проверила прочность шнурка на шее и только после этого позволила своему единственному защитнику свободно повиснуть на груди. Следом тщательно проверила верёвку, крепившую мешок с вещами. Остановка как нельзя вовремя! Один из сучков сломался, натяжение ослабло, всё имущество скособочилось, собравшись уже рухнуть в воду.

Чертыхаясь, девушка с полчаса развязывала намокшие узлы, то и дело прерываясь на двадцать-тридцать быстрых приседаний. Влажный воздух ночных джунглей не торопился сушить тело, особой жары не ощущалось. Здесь по ночам всегда на несколько градусов прохладней. Теперь нужно восстановить привязь, закрепив её за целые сучки. В темноте это оказалось совсем не просто. Наверное, прошло ещё не меньше получаса, прежде чем Афина убедилась в прочности крепления. Последние два десятка упражнений – теперь для рук, они ведь почти не работают в воде, а держать «плот» нужно крепко. Беглянке никак не улыбалась перспектива начинать устраиваться в этом мире нагой и босой. Пусть даже с генератором защитного поля…

Словно нежданный подарок, в небесах принялись рассеиваться тучи, выплыла почти полная луна. Молочно-белый свет дорожкой бликов побежал по реке, и Афина торопливо столкнула деревяшку на воду. Пока так хорошо видно, нужно плыть, плыть и плыть. Наверное, половина ночи уже прошла, а днём над рекой могут появиться дискаи преследователей. Рассчитывая скрываться от наблюдения за корягой, девушка держала над водой только голову, прижимаясь поближе к плавучему укрытию.

Лунная ночь сменилась предрассветным часом, Афине дьявольски хотелось спать, она боялась уронить голову в воду и нахлебаться. Аптечка была, но её ресурс следовало экономить – впереди неизвестность. Внезапно с берега раздался дружный рёв целой стаи обезьян, оторопев, девушка на какое-то время стряхнула паутину сна.

Когда из-за поворота русла в лицо брызнули лучи солнца, она решила остановиться на днёвку. Ультрафиолет быстро сожжёт непривыкшие к загару плечи, да и поисковые группы, наверное, уже садятся в дискаи. Преступление компаньонки заключалось в лишении правителей части имущества – самой себя, а подобное в таунах наказывалось жестоко.

Присмотрев удобный пологий берег, заваленный трухлявыми стволами, беглянка повернула налево. Кроны высоких деревьев, смыкаясь над зарослями, образовывали надёжную крышу, с трудом пропускавшую даже солнечный свет. Афина с наслаждением отряхнулась, чувствуя себя рыбой, впервые выбравшейся на сушу. Вокруг немедленно зароились комары и москиты, тщетно пытаясь преодолеть защитное поле. Теперь можно было увидеть его границы – на расстоянии вытянутой руки бились о невидимую стену мириады летучих вампиров, жаждущих человеческой крови. Воздух над берегом не двигался – ни малейшего дуновения, а с каким бы удовольствием она подставила кожу жаркому ветерку…

В который раз Афина мысленно поблагодарила мать – среди тропических насекомых встречались не только обычные кровопийцы, но и настоящие крылатые изуверы. Мухи и оводы незаметно откладывали яйца в живое человеческое тело, а их детки, вылупляясь, вырастали в червей-паразитов до двух сантиметров длиной. Без полевой защиты у одиночки ни единого шанса выжить…

А сейчас можно спокойно оглядеться вокруг. Сочная зелень первозданной сельвы образовывала несколько плотных слоёв – внизу травы, потом молодой подрост кустарников и деревьев, пытающихся пробиться к солнцу, и наконец, взрослые растения, венчающие царство побегов, листьев, веток и цветов. Лианы обвивались вокруг деревьев, словно новогодний серпантин кольцами перебрасывались с одного на другое, замысловатыми петлями свешивались вниз и ползли по земле, как змеи. На них девушка увидела множество прекрасных цветов всевозможных форм и окрасок. Из-за цветущих лиан иные деревья казались огромными сказочными букетами.

Нашлись и съедобные плоды, правда, немного. Добыв пару бананов, Афина утолила первый голод. Зная о коварстве местных растений, способных ранить кожу человека крючковатыми побегами, девушка подходящим сучком расчистила ствол толстого поваленного дерева. Надёжно закрепив наушник с аудиокнигой «Выживание в сельве», она с облегчением разместилась между ветками, впервые за много часов имея возможность полностью расслабить мышцы. Положив под голову мешок с одеждой, сжала в руке медальон-генератор и тотчас провалилась в сон.

Проснулась от громких звуков – на противоположном берегу реки уселась огромная стая попугаев в пёстрых разноцветных перьях. Они клевали с земли, звонкими криками оглашая окрестность. Буркнув в адрес птиц что-то нелицеприятное, Афина сняла наушник и осторожно повернулась. Тело, кажется, высохло.

Проводив взглядом проползшую невдалеке змею, девушка тщательно осмотрела землю, и только после этого спустила ноги на песок. Села, развязала мешок, оделась. В джунглях влажно и жарко, потому пришлось ограничиться только брюками и майкой, хотя уставшая от вынужденной наготы девушка предпочла бы натянуть на себя всё, что было. Почувствовав себя немного более защищённой, она снова улеглась и попыталась заснуть.

Увы, безуспешно. Желудок, давно расправившийся с бананами, властно потребовал добавки. Заплыв длиной в целую ночь, пусть даже и по течению, отнял немало калорий. Поднявшись на ноги, беглянка надела ботинки и заплечный мешок. Теперь она знала – вещи нельзя выпускать из рук. Стоит утратить бдительность на мгновение – и ловкие обезьяны запросто утащат поклажу, поминай как звали.

Метров десять Афине удалось пройти вглубь леса, потом чаща сделалась непроходимой. На деревьях висело множество плодов, вот только они либо незнакомы на вид, либо знакомы и несъедобны. Заметив плод дынного дерева, девушка минут десять пыталась сбить его палками и камнями. Наконец, ей удалось добыть порцию на «второй завтрак». Или на обед. Едой заглушив истошные крики желудка, беглянка вернулась на знакомое бревно и долго устраивалась поудобнее, насколько это было возможно.

Вечером, потратив не меньше часа на поиски и добычу еды, Афина снова тщательно запаковала одежду и обувь в непромокаемый мешок и продолжила путешествие по реке.

Так прошло несколько дней. Дважды путешественница замечала проносившиеся на небольшой высоте дискаи – днём и ближе к вечеру. В это время она была на берегу.

Однажды девушку разбудил странный тревожный гул. Когда, повертев головой, она поняла, что является источником звука – мгновенно покрылась холодным потом, беглянку затошнило, рот наполнился слюной. Вся мелкая живность сельвы бежала к воде, словно от лесного пожара. У самого берега скопилось множество крыс и змей, рядом с ними толклись тысячи, десятки тысяч жуков, пауков, тараканов. Но шумели не они.

Как облако сухопутной саранчи, по сельве двигались полчища огромных странствующих муравьёв эцитонов. Словно обезумев, твари пожирали всё, что попадалось на пути, за исключением растений. Чёрные бестии сплошь покрывали не только землю, пни и поваленные стволы деревьев – каждую норку, каждое дупло, каждую щель в древесине заполонял отвратительно шевелящийся ковёр.

Афина почувствовала, как волосы на голове начали становиться дыбом – волны муравьёв перекатывались через дерево, на котором она отдыхала. Спасительный генератор не подпускал насекомых, они обтекали незримое убежище беглянки, взбираясь друг на друга, срывались и падали на спины своих сородичей, ползших по земле. Нескончаемый поток этой жуткой мерзости минута за минутой струился справа и слева на расстоянии вытянутой руки, кружилась голова, девушка вцепилась в ветки побелевшими пальцами.

Умом она понимала – находится в безопасности, но иррациональный страх всё равно сковал по рукам и ногам. И даже когда туча чёрной смерти иссякла, несчастная долго тряслась от страха. Если бы не генератор, от смерти можно было спастись только на высоком дереве – ведь река кишела пираньями!

Путешествие Афины должно было закончиться на морском берегу, она собиралась устраиваться жить в дельте. Яркое солнце, голубое небо, синее море. Белые облака и такой же песок пустынного пляжа – рай земной по сравнению с душным полумраком вечно пахнущей гнилью сельвы! Тут можно ловить и речную и морскую рыбу. Правда, высоченные пальмы на берегу не сулят изобилия фруктов – как добраться до висящих на тридцатиметровой высоте красивых чешуйчатых гроздьев?

С любопытством осматривая морские дали, путешественница заметила в туманной дымке довольно большой остров – и решила: там будет самое лучшее место для неё. Бросаться вплавь прямо сейчас Афина не собиралась. Слишком сильная волна, да и светлое время суток. Ночью же, вслепую, можно запросто промахнуть мимо, уплыв в открытое море навстречу неминуемой гибели. Решения пока не было, девушка предприняла очередную охоту за съестным, высмотрев подходящие плоды авокадо. Швыряние камней и палок всегда отнимало много времени и порядком поднадоело.

Бывшая жительница тауна мысленно возмущалась – всё-то в сельве проблема, всё даётся с большим трудом! За каждым бананом нужно попрыгать, полазать по веткам, да побросать тяжести. Чтобы добыть воду – жди вечернего дождя, и никак иначе…

Издержки свободной жизни. А без материнского медальона она вообще давно бы погибла. Свобода для подавляющего большинства – лишь иллюзия, а выбор один: или жить рабыней, или умереть одним из сотен пренеприятных способов. Рабство или смерть – такова немудрёная альтернатива.

Ближе к вечеру Афину разбудили звуки яростной схватки. За несколько дней пути девушке не раз случалось слышать подобное, но сейчас драма разыгралась совсем рядом, и разувшись, беглянка взобралась на дерево, чтобы из зрительницы не перейти ненароком в категорию участниц. Защитное поле, как утверждала инструкция, могло остановить даже слона, но проверять это на практике совсем не хотелось.

Наблюдая за джунглями, откуда доносились рёв и рычание, Афина вскоре заметила шевельнувшийся куст. Ещё через несколько секунд из зарослей выкатился чёрно-жёлтый клубок перепутанных тел. Животные грызлись насмерть. Лязгали клыки, в разные стороны летели внушительные клочья шерсти. Внимательно всмотревшись, девушка определила в одном из зверей ягуара, а вот второго идентифицировать так и не удалось.

Движения бойцов постепенно утрачивали стремительность – оба явно теряли силы. И вот, раздался леденящий душу вопль смертельно раненого: ягуар, оставляя широкий алый след, пополз в кусты умирать. Для его неизвестного соперника размером поменьше эта жестокая схватка, видно, тоже стала последней. Заметно шатаясь, животное постояло, провожая взглядом поверженного врага – и рухнуло в горячий песок, истекая кровью. Внешне оно напоминало Афине и собаку и кошку одновременно. Раньше ничего подобного она точно не видела.

В этот момент девушка ощутила ещё одну странность – чей-то безмолвный зов, тоскливый и требовательный. По спине пробежал холодок… С противоположной стороны пляжа выметнулся из зарослей новый зверь. Раза в три меньше, сложением он точно копировал неподвижно лежащую кошкособаку. Жалобно скуля, детёныш подбежал к матери, принялся облизывать ей морду. В глазах Афины появились слёзы. Как он теперь один… тоже погибнет.

Словно отвечая, неведомый источник эмоций заставил почувствовать неизбежность предначертанного, умиротворение и надежду. Сердце девушки застучало непривычно часто, как на бегу – не в силах понять, откуда в её сознание приходят чужие чувства, она всерьёз заволновалась. Ребёнок неизвестного зверя перестал скулить и лёг рядом с умирающей матерью.

Острый приступ головокружения чуть было не свалил Афину с четырёхметровой высоты. Беглянка поняла – обращаются именно к ней и хотят сказать нечто очень важное.

-«Человек, сейчас я умру… Прошу… Во имя разума, позаботься о моём потомстве! Она тоже… умеет говори…»

Мыслефраза оборвалась на полуслове. Афина ощутила взрыв отчаянной тоски, исступления, безысходности. Детёныш тихонько заплакал, тычась носом в окаменевшую морду матери.

Как сомнамбула, девушка спустилась на землю и медленно пошла. Неумело послала маленькому одинокому существу эмоции сопереживания и скорби. Тоскливый звук усилился, стал прерывисто-всхлипывающим.

-«Не надо плакать, прошу тебя! Не расстраивай маму, она хочет видеть тебя сильной…»

Осталось всего несколько шагов, и Афина хотела верить, что в случае чего медальон не подведёт. Умершая волкорысь явно больше двух метров длиной, и это если не считать хвоста. Её ребёнок не мог, конечно, похвастаться такими размерами, но уже сейчас был намного крупнее бордосского дога – в последние годы эта порода стала модной среди правителей.

Сирота не сразу восприняла услышанное, потом замерла, села и подняла круглую остроухую голову. На девушку внимательно уставились влажно блестящие карие глаза.

-«Мама больше не может видеть. Маму убил этот жёлтый, пятнистый. Когда я вырасту большой, я убью всех таких в этом лесу. И их детёнышей тоже. Чтобы ни одного не осталось!»

-«Нет, девочка, мама не умерла, она просто лишилась тела, а её душа жива и сейчас смотрит на тебя с небес». Прижав усы, животное нервно зевнуло.

-«Что это такое, душа?»

-«Половинка каждого из нас. Может быть, более важная, чем тело».

-«Не понимаю».

-«Ну вот, если рычать, например, это будет говорить тело. А если так, как сейчас мы – говорит душа».

Лобастая голова склонилась чуть влево, под блестящим носом чуть приоткрылась широкая пасть, чтобы продемонстрировать нежно-розовый язык.

Вопреки предположениям, Говорящая не стала Афине обузой. Это имя дала ей мама, с великой радостью обнаружив данную особенность у подрастающей дочки. Говорящая и родилась-то единственной в помёте, что само по себе вызвало настороженность стаи. Как же – плохая примета…

Волкорыси не были поголовно разумны, но для того, чтобы создать невыносимые условия «белой вороне» разум и вовсе не нужен. Именно отношение сородичей стало причиной того, что мать и дочь решили навсегда покинуть город.

В общем, к моменту встречи с Афиной Говорящая уже умела самостоятельно добывать пищу, использовать мыслеречь и очень многое слышать. Например, когда девушка просто так, от одиночества посетовала новой спутнице на неразрешимость проблемы ориентации в ночном море, выяснилось, что таковой попросту не существует.

Плавать кошкособака умела, но конечно, не смогла бы без отдыха преодолеть большое расстояние. Поэтому они решились отправиться в путь только после того, как отыскали бревно с подходящими сучьями – чтоб не крутилось в воде, и чтобы можно было надёжно держаться лапами. С превеликим трудом Афина вытащила его на берег – чуть не надорвалась. Говорящая, обладая сопоставимой силой – как-никак, полтора метра в холке – ничем не могла помочь девушке.

«Судно» опробовали на плаву, и в тихую лунную ночь путешественницы вышли в море. От берега отгребли без проблем, а потом выяснилось, что понятий «право» и «лево» для Говорящей не существует. Прошло какое-то время, прежде чем Афина сообразила, как правильно следовать указаниям «не туда» и «туда». Потом взаимопонимание наладилось, импровизированный плот заскользил уверенно и ровно. Экономя силы, девушка время от времени давала отдых мышцам, просто повисая в «лёгкой» морской воде. Солёная, она держала на поверхности сама, но вот управление более крупным и тяжёлым бревном требовало значительных усилий.

В один из таких моментов отдыха обе почувствовали незаметно подхватившее их течение. Вначале Афина пыталась бороться с ним, направлять неуклюжее бревно «туда», пока не сообразила, что силы слишком неравны и течение побеждает. Не позволяя отчаянию овладеть сознанием – было стыдно перед младшей спутницей – девушка всю энергию отдала разуму. И когда громада острова, казалось, безнадёжно уплыла вправо, вразумление пришло вместе с первыми проблесками утренней зари.

Течение пронесло мимо цели – и пусть. Теперь нужно плыть вперёд, тогда земля справа закроет их от напора волн. Выйдя из полосы течения, просто повернуть на юг и подплыть к острову с его северо-восточной оконечности. Путь станет длиннее, но это ведь не гибель и не позорное возвращение несолоно хлебавши!

Так и сделали. Афина воспрянула духом и поблагодарила Говорящую за выдержку. В минуты обоюдной беспомощности та не запаниковала, и не пыталась упрекать старшую за ошибочное решение.

Девушка едва выползла на пологий песчаный берег, кусая губы от судорог, комками боли схватывавших ноги то тут, то там. Волкорысь выбралась из переплетения ветвей, грузно свалилась в воду, выскочила на пляж, радостно отряхиваясь – от неудобной позы затекли мышцы.

-«Последи за бревном», – попросила Афина. –«Будет уплывать – бей тревогу. А сейчас я должна немного придти в себя».

Вскоре девушка нашла силы подобраться к мешку и, отвязав его, толкать от воды подальше. Тут Говорящая помогла, вцепилась в лямки зубами, упираясь мощными лапами, потащила так сильно, что Афина тряпичной куклой волочилась по песку вслед за поклажей. Выбрала подходящую тень, распласталась не песке, привычно обмотав ремни рюкзака вокруг запястья. А кошкособака помчалась обследовать новые земли, как ни предостерегали её от поспешности.

Совместное изучение острова заняло у новых жительниц множество дней. Тем более, что и торопиться некуда, и изучить всё нужно досконально. Чтобы потом никаких сюрпризов в виде, например, незамеченного вовремя крупного хищника. Очень помогала способность говорить без слов –расстояния не преграда, обе прекрасно слышали друг друга, находясь в разных концах острова, в нескольких часах пути друг от друга.

Компаньонки начали путешествовать отдельно, поняв – обе в состоянии себя защитить. Говорящая оценила силу стрейнджерского генератора, а Афина своими глазами увидела, как волкорысь громким рыком и стремительным броском обратила в бегство крупного горного козла. Судя по нахальному поведению глупого копытного, до их появления хищников на острове не водилось.

Укрытием от непогоды для робинзонов стали пещеры и гроты большого утёса в восточной части острова. В небольшой бухте обнаружились остатки строения старых людей, в воде торчала пара-тройка бетонных опор, некогда служивших основанием причала. Девушка представила роскошную белокаменную виллу, стремительные яхты под разноцветными парусами…

Среди скал отыскался полноводный ручей, стекавший по камням красивым каскадом. Теперь Афина могла пить не только во время грозы. Проблему питания не сразу, но тоже решили. Сперва Говорящая буквально завалила девушку дичью, потом волкорыси удалось объяснить, что биоценоз острова – небольшая и замкнутая система. Если поедать птиц и животных быстрее, чем успевают рождаться и подрастать новые, вскоре обеим островитянкам придётся возвращаться на материк, чтоб не умереть с голоду.

Хищница согласилась, что на острове всё-таки лучше – по крайней мере, нет ягуаров – и умерила аппетиты. В свою очередь Афина, следуя инструкциям аудиокниги, соорудила рыболовные снасти, а со временем научилась и ловить, внося в общий рацион собственную лепту.

Так они и жили, довольные обществом друг друга. Говорящая росла – не только увеличиваясь в размерах, но и познавая множество вещей, ранее неведомых городским собакам-мутантам. Девушка получила великолепного слушателя, а спустя годы – такого же собеседника. Не оставалась на месте и Афина, в ходе ментального общения с компаньонкой развивая собственные способности, обучаясь не только мыслеречи, но и умению слышать безмолвные голоса зверей, птиц, рыб, на равных общаться с природой.

Обследование позитивных энергетических центров Земли принесло новый результат: Роб и Фальк, опустившись на обыкновенный с виду островок в Карибском море, обнаружили там парочку робинзонов с развитой Санэла!

Кто знает, удалось бы найти Афину с Говорящей, если бы наши девчонки не устроили на песочке живописный любовный спектакль. Робин уже вступил в свою первую фазу гормонально-половой стабильности, торнианский аналог тестостерона заметно изменил поведение бывшей селянки.

Пожалуй, Фальк слышала Афину, только на пределе возможностей и сама не поняла этого. Не отличила слабого присутствия существ, обладающих развитой Санэла от фоновых чувств – остатков сна, каких-то других астральных следов.

Ещё одна беглянка из тауна – через минуту после получения такой информации я уже сошла на песок острова по лучу. Влажная теплота тропиков обняла меня, напомнив детство. Тогда ванная комната была единственным убежищем, единственным местом на свете, где так комфортно и уютно, где никто не капает на мозги. Можно было помечтать, поразмыслить о личном…

Знакомство едва состоялось, я присоединилась к собеседницам. Первым делом успокоила Афину и Говорящую, объяснив своё появление. Затем поприветствовала обеих со всей возможной теплотой, мановением руки одела женщину в стандартный стрейнджерский комбинезон, чтоб не стеснялась наготы. Вызвала кресла и предложив всем садиться, устроилась сама.

Продолжая во внешнем мыслепотоке излучать доброжелательное внимание, принялась рассматривать островитянок. Двенадцать лет и четыре месяца прожили они здесь, хотя компаньонки не вели счёта времени. Зачем, ведь они не смели надеяться, что жизнь когда-нибудь изменится в лучшую сторону и остров останется всего лишь воспоминанием.

Пожалуй, мы нашли робинзонов вовремя – женщина выглядела измождённой, её мучила сезонная лихорадка. Волкорысь уже достигла весьма преклонного возраста, и жила только благодаря развитой Санэла, ресурс её физического тела был близок к нулю.

Усаживаясь в кресло, Афина неестественно вытянула левую ногу – мой внутренний взор обнаружил неправильно сросшийся перелом голени и больное колено. Три года назад, во время сильнейшего урагана огромные волны сметали всё на своём пути и островитянки вынуждены были искать спасение в горах. Второпях женщина оступилась… Без говорящей она, конечно, не выжила бы. Разумная кошкособака две недели носила беспомощной компаньонке еду и воду, несколько дней выгрызала зубами палки для шины и подобия костылей, опираясь на которые, Афина смогла, наконец, спуститься на равнину. Нога срослась, а коленный сустав до сих пор время от времени воспаляется.

За долгие годы вдали от цивилизации робинзоны многое повидали. От небогатого багажа девушки осталось только два бесценных предмета – нож и медальон-генератор, не раз выручавший Афину. Одежда давно истрепалась, не осталось даже лохмотьев. Ботинки развалились, аптечка исчерпала ресурс.

А сегодня Говорящая, обследуя владения, услышала чужаков, тотчас сообщила компаньонке. Афина не решила тогда – стоит ли себя обнаруживать, подумала – из какого-нибудь тауна прилетели развлечься правители. Если бы не случайное совпадение, Фальк, скорее всего, так бы и не услышала её.

Выдали островитянку разбушевавшиеся эмоции. Маленькая, смуглая и потрясающе сексуальная индианка показалась копией Хешке, единственной, пусть и неискренней, близкой подруги! Первый интимный опыт Афины так и не нашёл продолжения. Между тем, время не стояло на месте, тело взрослого человека требовало любви. А были только воспоминания.

Вначале она ненавидела Хешке. Наверное, лет пять, не меньше. Потом заочно полюбила её со всей страстью, на которую способна отшельница. И увидев живое воплощение той, что годами сводила с ума, долго не могла поверить своим глазам. Жадно созерцая многочасовое пиршество страсти, женщина попеременно испытывала то зависть, то дикую ревность, то столь же головокружительное наслаждение. Вот этот фонтан эмоций и обнаружил присутствие Афины…

Совершенно не умея скрывать собственных мыслей, островитянка то краснела, то бледнела, испытывая страшное смущение. Понимала – мы читаем её, словно раскрытую книгу!

Всё это я увидела в сознании женщины за считанные мгновения. И прочно удерживала в приватном потоке, обмениваясь впечатлениями только с Робом и Фальк. Островитянку нужно было срочно спасать – разум её находился в несомненной опасности, психика могла не выдержать столь сильных потрясений. И юные подружки полностью с этим согласились.

-«Афина, вы не будете возражать, если сейчас мы переместимся на орбитальную станцию и окажем вам с Говорящей медицинскую помощь?»

-«Я что, так очевидно плоха?» – вспыхнула женщина.

Оливковые глаза лихорадочно блеснули из-под спутанной гривы, между бровей прорезались две соседки-морщинки.

-«Это не смертельно, но в новых телах вы обе сразу почувствуете себя лучше».

Удивлению Афины не было пределов – в её голове вихрем закружились тысячи вопросов, но женщина оказалась достаточно умна, чтобы оставить их при себе. А волкорысь вообще мало что поняла – за эти годы собеседница не особенно увлекалась обсуждением с нею малоизвестных и фантастических технологий стрейнджеров.

Прозондировав их Санэла, я пришла к выводу, что передача архивированных пакетов информации возможна. Долгие годы мыслебесед и общения с природой развили обеих до уровня, сравнимого с лесными людьми или моухоками. Предупредив островитянок, чтобы избежать ненужного стресса, я отправила им самораскрывающиеся архивы.

Говорящая издала неясный звук и затрясла головой. Афина просто закатила глаза, у неё мгновенно пересохло во рту – какое-то мгновение я думала, что переоценила их Санэла. Но нет, обе справились, информация была усвоена памятью и сейчас обрабатывалась сознанием.

-«Помнишь, я говорила, что ты давно могла бы стать человеком?» – пальцы Афины ласково тронули чёрную шерсть. –«Похоже, теперь это всё реально и зависит только от тебя».

Кошкособака испытывала противоречивые эмоции. Нередко, пережидая бури, они лежали в пещере спина к спине под грохот волн и завывание ветра. Значительно чаще над островом сиял купол ясного безоблачного неба, днём солнечного, ночью – звёздного. Имея массу свободного времени и мыслеречь, человек вспоминал о прошлом, размышлял о будущем и передавал свои знания другому разуму. День за днём, год за годом.

Научившись от Афины любоваться мерцающими огоньками таинственных и далёких светил, Говорящая поражалась величественной необъятности Космоса, вместе они размышляли и мечтали о неведомом, недостижимом. И пару лет назад Афина, отвечая на вопрос волкорыси о связи между процессом централизации власти и возникновением монотеистических религий, подумала: «А ведь она логически мыслит как человек! Каково же разумному чувствовать себя запертым в теле животного…»

Заронив эту мысль в сознание компаньонки, женщина потом не раз пожалела о происшедшем. Разум в теле четвероногого хищника осознал себя заключённым, а ведь ничего было не изменить – и от сознания этого он испытывал только страдания.

-«Ты не виновата, что родилась такой», – говорила Афина. –«Так же, как я не виновата, что родилась в касте компаньонов».

Островитянки, конечно, давно рассказали друг другу все подробности своих прежних жизней. Говорящая долго возмущалась человеческой жестокостью. По неопытности она считала разум и жестокость несовместимыми… Увы. Пришлось напомнить историю человечества.

-«Да-да, я знаю, ты ведь говорила. Но я думала – это всё творили другие, старые люди. Наверное, они были не такими, как мы… как ты…»

Как любой здравомыслящий, волкорысь обратила внимание на загадку инферно.

А потом пришёл сегодняшний день, сделавший чёрное – белым. И она смогла получить ответы на давно мучившие «Кто виноват?» и «Что делать?».

-«Мы готовы отправиться в путь», – бодро объявили островитянки.

Все поднялись из кресел, встали рядом с Говорящей и поближе друг к другу. Почувствовав, как страстно Афина жаждет объятий, я мысленно подтолкнула Фальк. Потом присоединились и мы с Роби. Торнианское тело заметно изменило его поведение, объятия стали отнюдь не платоническими. Это, однако, не заставило меня начать интересоваться мужчинами. Услышав мысли, Роб печально вздохнул, и я ободряюще улыбнулась:

-«В твоей следующей фазе стабильности – сколько угодно!»

Афина расфантазировалась насчёт себя и Фальк, потом вспомнила, что все это слышат, снова жутко смутилась.

-«Я не против», – маленькая хулиганка прямо взглянула в глаза, крепче сжала объятия и послала женщине весьма интимную мыслеласку.

Из уст Афины вырвался стон, её колени ослабли, но с нашей помощью Фальк удержала свою добычу от падения.

«Неужели кончилось наше вечное одиночество! А я уж было решила, что здесь и умру…»

Брейн принял мыслекоманду, мы очутились на орбитальной станции. Афина не сразу заметила это, только хор безмолвных, но горячих приветствий заставил её очнуться. Нас окружили подруги – Диксон, Волчица, лесовички и моухоки, все они разделяли радость островитянок, оказавшихся в содружестве единомышленников.

Говорящая растерянно махала хвостом, не в силах поддерживать столько одновременных мыслеконтактов.

-«Научишься», – подбодряла Дик. –«Мы тоже этому учились».

Афина с опаской поглядывала на гипертрофированно мускулистых стрейнджеров, не сразу поняв, что все они одного с нею пола.

После смены тел больше всего забот оказалось у Говорящей. Учиться пришлось чуть ли не всему, для начала просто прямо стоять, без напряжения удерживая равновесие. Потом – непринуждённо передвигаться на двух конечностях. Пользоваться руками и запомнить, что рот больше не единственный манипулятор для выполнения сколько-нибудь точных операций. Наконец, научиться голосовой речи…

-«Учиться, учиться и учиться…» – думала Диксон про заново родившуюся и улыбалась чему-то своему, из прежней жизни.

Брейны имели специальные программы для присоединившихся неантропоморфов. В сочетании с техникой стрейнджеров они позволяли Говорящей приобрести все навыки без помощи других людей. Например, обучаться ходить лучше всего было с примерно таким же генератором силового поля, как у Афины, только настроенным по-иному – чтобы страховать от падения.

Но самой большой проблемой новорождённой оказалась… ревность. Её Афину умыкнула маленькая индианка! Они проводили с Говорящей по несколько часов в день, но привыкнув к непрерывному ментальному единению, бывшая волкорысь сильно страдала. И мы старались не оставлять её в одиночестве, окружили постоянным вниманием, в то же время следя, чтобы оно не показалось навязчивым или того хуже, неискренним. Читая мысли, отслеживать эту грань легко и просто.

Пожалуй, чаще других к Говорящей заходил Робин. Во-первых, он не мог сейчас быть вместе с любимой столько, сколько хотел – по той же самой причине, что и Говорящая. Это породило некую солидарность. Во-вторых, его мужской тип был неравнодушен к симпатичным представительницам противоположного пола, а в этом смысле Афина от души постаралась для Говорящей. Ведь собственных представлений об идеале антропоморфной внешности у новорождённой пока не было…

Она выразила единственное пожелание – не делать «слишком большой» грудь, чем немного обидела компаньонку. Эту часть тела у неё самой никак не назвать маленькой, и уменьшать грудь Афина не собиралась, разве что придать ей совершенные формы. Само собой, мнение Говорящей приняли к сведению, и в результате её новая внешность оказалась значительно менее женственной, чем у Афины. Стоя рядом, они смотрелись как молодая красавица-мать и стройная прекрасная дочь. У которой проблемы с вестибулярным аппаратом…

Первый для Афины и Говорящей ритуал соединения душ подарил им неповторимое ощущение принадлежности к огромному могучему сообществу единомышленников – Летящим Меж Звёздами. Новорождённую приветствовали в ментале находящиеся сейчас в разных галактиках братья и сёстры-стрейнджеры из неантропоморфов. Афина смогла, наконец, отбросить сомнения и страхи типа «я не вписалась в жизнь касты и стала отверженной, я чуть не погибла на острове из-за собственной трусости и неосторожности, а что ждёт меня теперь?» Две присоединившиеся души воистину обрели крылья, очистились от мелкого, суетного, познали всесокрушающую силу единства, скреплённого честностью и справедливостью. Твёрдо и смело глядели в будущее.