"Звезда предков" - читать интересную книгу автора (Сеймон Норман)

Глава восьмая. Дуновение Смерти.

Пориаки трудились не зря. Мало помалу они сумели разобраться в сложной, полуразрушившейся системе связи между храмами и уходящих от нее на дно озера ниточках. Спустившись под воду и заставив крабов хорошенько потрудиться, раскапывая грунт, наделенные гибким, мощным интеллектом существа пробились через затопленные тоннели, полные сгнивших кабелей, и достигли сердца магии древних.

Зверь требовал разбудить ее, он хотел приблизить смерть. Пориаки не могли, да и не хотели разбираться в том, какая связь существует между озером и грядущими событиями на всей планете. Они лишь восстановили отключенные некогда, но все еще годные к работе источники питания, заменили испорченные провода, чтобы управлять непонятной системой из храмов, и покинули Чамка-Ти навсегда.

Вслед за ними из воды вышли крабы и рьен-моолы - пориаки чувствовали, что находиться в озере в тот момент, когда древняя сила проснется для новой жизни, небезопасно. В то же время армия должна быть готова к новому походу. Путь лежал к берегам мутной реки Квилу, чтобы по ней вернуться в родной Лантик.Как только все было готово, пориаки замкнули цепь. Чувствительные к мельчайшим изменениям в окружающем пространстве, существа тут же сбились в кучки - озеро ожило. Невидимые глазу вибрации пронизали всю его толщу, превратив воду в мощный усилитель для сигналов, разбегающихся по всей планете. Каждый, у кого хватает сил, мог слушать эти волны, и оставлять в них, приходящих и уходящих каждый миг, послания для таких же, как и он сам.

Но на всей планете было лишь два существа, способный воспользоваться этой связью со всем миром без технических приспособлений. Глубоко в Лантике зашевелился могучий Зверь, чье пребывание в вечной темноте глубин наконец-то осветилось истинным знанием. Теперь он увидел все, и уже никогда не забудет ни одной детали. Цель, бывшая когда-то такой далекой, оказалась совсем рядом, а все пути к ее достижению - известны. Но кто-то еще стоял рядом с ним, омываемый потоком информации о планете.

Зверь не смог понять, имеет дело с одним существом, или группой симбиотов. Во всяком случае это не был человек, о людях обитатель глубин успел получить полное представление. Разобравшись в направлении, где почувствовал незнакомца, Зверь догадался, что имя ему - Нечистый.

- Я нашел твоих слуг и сделал их своими слугами, - сказал Зверь.

- Ты... - донеслось до него, и он понял, что возможный противник слишком слаб, чтобы противостоять.

- Боишься меня. Я сильнее, я - Зверь. Я пожру тебя.

- Ты... - кто-то далеко на западе разрушался, расплывался, пораженный величием собеседника. Нечистый не мог выдержать такого напора, не мог выжить, но не мог и умереть. - Ты...

- Я пожираю тебя, - решил Зверь. - Ты стал мной.

- Я, - увереннее сказал Нечистый, и замолчал для Зверя навсегда.

Несколько мгновений потребовалось могучему разуму, чтобы освоиться с новым приобретением. Люди и лемуты, подвластные ему, огромные территории, населенные незнакомыми видами животных, далекие страны. Раньше все это порадовало бы Зверя, но не теперь, когда все пути к Смерти стали ему известны.

Поглотив Нечистого, он почувствовал еще кого-то, маленького, испуганного, опустошенного. Он был заметен лишь потому, что сигнал его слабого разума усиливали волны озера Чамка-Ти.

- Кто ты? Я приказываю тебе жить.

- Гольто... - шерешенец, вовсю пускавший пузыри, поневоле подчинился Зверю и заработал руками, поднимая себя к поверхности.

- Человек, - Зверь видел его. - На тебе амулет темных братьев. Я хотел получить его... Но теперь он не нужен мне, хотя за Лантиком я обладаю такими во множестве. Почему мне приятно говорить с тобой, Гольто? Отвечай.- Я отражаю твое величие... - шерешенец понятия не имел, откуда в его голове взялась такая мысль. Видимо, за это следовало поблагодарить амулет, так же как и за то, что юноша еще жив. Вокруг него во множестве всплывала дохлая рыба. - Ты осознаешь себя через меня.

- Верно, - согласился Зверь. - Знай же человек, что близится Смерть, и она неотвратима, ибо я узнал об этом мире все. Знай, и ужаснись сильнее, если сможешь.

- Что такое Смерть? - выкрикнул Гольто. - Новая Погибель?

- Погибель, которую не переживет ничто, - спокойно объяснил Зверь. - Ни ты, ни я, ни трава на далеких островах, ни круглые рыбы в глубинах. Множество множеств тех, кого ты вдыхаешь и не замечаешь, погибнут. Все. Грядет Смерть, человек.

- Ты приведешь ее?

- Я приведу ее. Я, Зверь из Лантика.

- Но зачем? Кто ты?! - шерешенец плавал на спине, над головой почему-то нависли крупные звезды, хотя совсем недавно был солнечный день.

- Я дитя Погибели, как и многие другие существа в этом мире. Но в отличии от других существование - мука для меня.

- Тогда умри! - Гольто чувствовал себя пылинкой на пальце невообразимого великана, и поэтому не испытывал страха. Нельзя бояться того, кто больше мира.

- Умереть и оставить вас жить? Больших и малых, разумных и бессмысленных, машущих крыльями и пускающих корни... Это тоже мука, мука куда более сильная. Но ты не поймешь этого, и никто не поймет, потому что подобных мне нет. Я - Зверь из Лантика.

- Не губи нас! - взмолился человек, который тоже чувствовал что-то в этих невидимых волнах, проносящихся по планете так быстро, что никто кроме Зверя не мог их заметить.

- Ужаснись! - протянул Зверь. - Ужаснись, потому что время истекает. У древней магии мало сил, скоро она умрет навсегда. Я - Зверь из Лантика, сын Погибели, внук людей, скоро принесу всем Смерть, а себе - избавление. Посмотри еще раз вокруг...

Гольто попытался исполнить приказ, но тут что-то опять изменилось в мире, и неожиданно стало светлее. Шерешенец захлопал глазами, но вода стала настолько мутной от туч поднятого со дна песка, что он не мог даже разобрать, в какой стороне поверхность. Легкие разрывало от нехватки кислорода, хотелось кричать от ужаса и даже цепочка амулета, казалось, душила, давила на грудь. В самый последний миг, уже слабея, юноша вынырнул.

Несколько долгих минут он качался на воде и старался ни о чем не думать. Если вспомнить сразу все, то можно сойти с ума, можно выцарапать себе глаза, сойти с ума от ужаса. Наконец настал момент, когда Гольто осторожно огляделся. Множество дохлой рыбы, плавающей вокруг, убедило его, что все произошедшее - не сон.

И вот тогда он закричал. Берез едва чернел на юге, и Гольто погреб к нему со всей скоростью, на которую был способен. Тела он почти не чувствовал, но понимал, что сил в нем осталось совсем немного. Сердце билось медленно, и так же медленно текла по жилам кровь, будто остывшая от пережитого ужаса. Когда под ногами оказалось илистое дно, шерешенец попытался встать, но не сумел. Кое-как он дополз до берега, схватился за свисающую траву, подтянулся скрюченными судорогой руками и застыл.

Прошло довольно много времени, прежде чем кто-то довольно грубо наступил ему на спину.

- Попался? - захихикал Чиптомака. - От старика не уйдешь, и-эмма!

В поисках лодки Салакуни прошел изрядную часть южного побережья Чамка-Ти. Ему попадались сожженные городки, пустынные пристани, рыбацкие деревушки из трех-четырех домишек. Несколько раз пришлось прятаться, чтобы пропустить мимо себя отряды крабов или рьен-моолов, все они двигались прочь от озера. Теперь гигант вел с собой пять человек, не считая Чиптомаки - всем попавшимся по дороге озерцам пришлось следовать за воином.

Старик уже устал жаловаться, и теперь уныло плелся в хвосте процессии, повесив гуоль на спину самому молодому из рыбаков. Он совершенно не понимал, почему охота на Гольто не может обойтись без него. Особенно тревожило его состояние озера - оно будто потемнело, по поверхности воды забегали крупные волны.

- Смотрите! - вдруг с ужасом закричал один из рыбаков. - Смотрите, сколько ее!

Кого именно "ее" становилось ясно при первом же взгляде на Чамка-Ти. Из глубины медленно поднималось множество дохлой рыбы, от повернутых к нему белых брюх казалось, что озеро замерзает и покрывается льдинками. Люди переглянулись с суеверным ужасом.

- Часто у вас такое бывает? - спокойно спросил Салакуни.

- Никогда! - ответил рыбак, губы у него дрожали. - Наверное, двенадцать богов наказали нас за то, что мы их не защитили!

- Нет, - заспорил другой. - Это враги наверное отравили воду, чтобы совсем нас перевести, весь род человеческий!

- Так они же сами жили в воде...

- Жили, а теперь вот вышли, и отравили ее! Все, конец нашей Озерной стране, надо уходить на восток.

- Не советую... - тихо сказал Чиптомака, вспомнив Абу-Салтана, что собирался ловить всех беженцев. - И-эмма, но ведь и правда вода отравлена, если вся рыба сдохла! Салакуни, пойдем-ка обратно. Бедняжка Гольто тоже всплывет кверху пузом, это теперь понятно.

- Тем более нужна лодка, ведь он всплывет вместе с амулетом! - рассердился гигант. - Никогда Салакуни-Демоноборец не возвращался назад, не исполнив задуманное!

- Видно ты совсем забыл, кто придумал тебе прозвище, - хмуро пробормотал старик.

И они продолжили печальное шествие по вьющейся вдоль берега тропинке. Рыбаки перешептывались, некоторые бросали на Чиптомаку вопросительные взгляды, но тот только отрицательно качал головой. Пусть и не думают попытаться сбежать, а тем более справиться с Салакуни. Уж с ним-то такие штуки не проходят...

Вечером на небе не было ни облачка, а звезды будто опустились к земле. Дохлая рыба уныло покачивалась на воде, но запаха никто не чувствовал. Рыбаки долго подначивали один другого сходить к озеру и выловить пару штук, посмотреть, но никто идти не согласился. Салакуни никакого интереса к произошедшему с обитателями Чамка-Ти не проявил.

- Они разбудили древнюю магию, - тихо сказал он старику. - Другого тут и быть ничего не может. Теперь все наши усилия ни к чему, Зверь сделал, что хотел. Вот только ворюгу шерешенскую я найду и убью, чего бы мне это не стоило.

- Да чего уж теперь-то... - осторожно заметил Чиптомака. - Теперь амулет не поможет, лучше бы вернуться в лагерь, да подумать, как дальше жить. Да, и-эмма?

- Нет, и-эмма. Сумачако все равно будет воевать с тварями, и мы ему поможем. Но сначала найдем Гольто.

Поужинав оказавшимися у рыбаков лепешками, все повалились спать. Салакуни не назначил часовых, остался на всю ночь сам - видимо, не доверял рыбакам. Старик тоже долго не мог уснуть, и из-под руки часто поглядывал на темную массу, обозначавшую неподвижного командира. Неужели и в самом деле случилось что-то ужасное? Чиптомака ни рыбу, ни воду не любил, и вовсе не чувствовал себя расстроенным из-за какого-то озера.

Утром впереди показались обгорелые руины Локио. Перед городом стоял храм седьмого бога, тот самый, где раньше заправлял Варнеча. Салакуни приказал всем двигаться тихо, и первым подкрался к самой скале. К удивлению путников, пориаки покинули строение, разрушив завалы. Гигант беспрепятственно проник внутрь, взбежал по лестнице и оказался в комнате верховного жреца.

Запах тут стоял пренеприятный - пориаки справляли естественные надобности там же, где ели и работали. Секретная панель к кнопками и экраном не была спрятана в стену, зато почти всю ее зачем-то разбили. Салакуни рассеянно пощелкал переключателями, пользуясь полученной когда-то памятью темного брата, но ничего не добился.

- Что тут такое? - любопытный Чиптомака вошел в комнату, зажимая пальцами нос, и в ужасе уставился на панель. - Спаси меня Джу-Шум, это они построили?

- Нет, это маленькая магия древних, они уничтожили ее. Может быть, это следовало сделать нам... Но какая теперь разница? - гигант вышел вон едва не сбив с ног старика. - Не стой, мы должны найти лодку!

- Рыбаки нашли несколько, да пориаки их все испортили! - крикнул ему вдогонку Чиптомака. - И наверняка по всему побережью так, лучше и не искать!

- Пусть чинят! Или вяжут плоты.

Старик только головой покачал. Учитывая страх, который рыбаки испытывали перед мертвым озером, чинить лодки они будет так долго, как сможет терпеть Салакуни, и раньше, чем он убьет первого, работу не закончат. Чиптомака лениво спустился вниз, послушал, как орет во всю мочь легких гигант, отдавая команды рыбакам.

- И-эмма, ну уж я-то чинить лодки не обязан...

Чиптомака решил немного прогуляться по берегу, чтобы не попадаться лишний раз на грозные глаза Салакуни. По его мнению, гигант был совершенно прав: пориаки сделали, что хотели, и ушли. Теперь здесь безопасно. Лэпхо прошел уже несколько сотен шагов и собирался возвращаться, когда увидел лежащего на песке человека.

- Как рыба, - грустно сказал он. - Жил как человек, а сдох как рыба, и-эмма... Надо про это песню сочинить, жалостливую, Ларимме понравится. И птицы почему-то эту рыбу не клюют...

Именно в этот момент откуда-то прилетела большеносая птица, неловко приземлилась на берег и шаркающей походкой направилась к человеку. Рыбу она явно игнорировала. Чиптомака заинтересовался и сделал шаг вперед, птица злобно покосилась на него.

- Ну что уставилась? - старику птица не понравилась. - Лучше рыбы отравленной поешь, что тебе человек сделал?Стервятница, продолжая коситься на Чиптомаку, подошла вплотную к мертвецу и вдруг старик заметил у его головы что-то блестящее. Он так энергично взмахнул руками, что птица отскочила на несколько шагов.

- И-эмма, а почему мне в голову не пришло, что это может быть Гольто, да еще и с амулетом?! - воскликнул Чиптомака и побежал вперед.

Стервятница улетела, а старик, не веря в свою удачу, разглядел голубоватый отлив на цепочке, что украшала тонкую шею человека. В то же время это был вовсе не Гольто, а какой-то старый, худой человек с совершенно седой головой. Не в силах разрешить это противоречие, Чиптомака присел на корточки и заглянул мертвецу в лицо.

- Гольто? - одними губами спросил он сам себя. - Или не Гольто, а его, например, папочка? И-эмма, но амулет-то есть! Какая Салакуни разница - тот или другой?

Мертвец судорожно вздохнул, костлявые пальцы вжались в песок. Потом лицо старика неожиданно сморщилось в гримасе ужаса, и Чиптомака признал-таки в нем Гольто, да к тому же живого. Для шерешенца, впрочем, остаться живым не было таким уж хорошим вариантом, и это насмешило старика. Он поставил на спину бедняге ногу.

- Попался? - захихикал Чиптомака. - От старика не уйдешь, и-эмма!

- Что?! Ты кто?! - Гольто сразу очнулся, выскользнул из-под ноги, едва не повалив старика, и метнулся в сторону реки. Наткнувшись руками на дохлую рыбу, шерешенец с воплем прыгнул обратно. - Чиптомака?!

- Да, это я, - признал лэпхо. - Но меня узнать нетрудно, я-то не изменился. А вот ты, наверное, в мокром аду Асулаши побывал. Да, и-эмма?.. Постой, не отвечай! Сними сначала амулет!

- Хорошо, хорошо! - заторопился Гольто, стаскивая с шеи цепочку. - Ты только не уходи!

- Куда же я уйду? Тут Салакуни рядом.

- Пусть Салакуни! - охотно согласился вор. - Только бы с людьми! Не могу я один, страшно мне!

- Дохлой рыбы испугался? - рассмеялся старик, чрезвычайно счастливый оттого, что приключения на берегу, похоже, окончены и плыть никуда не придется. - А я-то думаю, и-эмма, отчего ты поседел?- Рыба - это ерунда, - изрек Гольто и так хладнокровно выдрал у себя из головы пук волос, что лэпхо перестал смеяться. - Действительно, седые! Я раньше о таком только слушал, да не верил... Чиптомака, там, далеко на западе, живет Зверь. И скоро мы все умрем, но это хорошо, потому что жить мне очень страшно.

- Идем, - решился Чиптомака. - Я хотел тебя прогнать, и-эмма, чтобы Салакуни с тебя шкуру не спустил, но теперь вижу, что ты безумен. Таких даже наш здоровяк трогать не станет... Хотя за Абу-Салтана поручиться не возьмусь.

Однако добраться до Салакуни оказалось не так уж просто. На бросок к озеру и обратно Гольто потратил последние силы, ноги его просто не слушались. Чиптомака долго ругался на юношу, угрожал уйти, и возвращался только после слезливых просьб шерешенца не оставлять его одного. И все-таки ничего не помогало. Пришлось старику подставить свое плечо. К его удивлению, за сутки вор потерял не меньше половины веса.

- Совсем ты меня погубишь, и-эмма, - проворчал Чиптомака, легко шагая по берегу, в то время как ноги Гольто чертили борозды в песке. - Не просто так Альгерис тебя нам навязал, а чтобы от меня избавиться. Что ж, все будут только рады, если старик окочурится...

- Чиптомака, скоро Зверь выйдет из моря... - печально сообщил Гольто.

- Я вот тебя сейчас брошу, чтобы не перебивал! - пригрозил лэпхо, которому помешали лишний раз пожаловаться на судьбу. - Все будут рады, когда я сдохну... Ну вот выйдет где-то там какой-то Зверь, нам-то что?

- Не могу объяснить, но точно знаю: конец нам всем. Все живое помрет, потому что - Смерть придет.

- Погибель что ли? - сморщился старик. - Тьфу на тебя за такие слова!

Он пошел быстрее. Как и у всех людей, Погибель вызывала у старика отвращение. Древние люди, конечно же, достигли высот в своих знаниях и, говорят, даже летали по небу как птицы, но боги заломили за это такую цену, что десятки поколений не могут расплатиться. Раздраженный такими мыслями, Чиптомака дошагал до рыбаков, лениво возившихся у лодки с проломленным в нескольких местах днищем.

- Где Салакуни?

- Вон, - ткнул пальцем на перевернутую лодку один из озерцев. - Снизу лежит, доски прижимает, а мы тут, значит, прилаживаем... Кто это с тобой? Тощий какой старик.

- Да Гольто у нас не такой уж и старый... - начал Чиптомака, но вынужден был замолчать.

Лодка подлетела в воздух, разбрасывая сидевших на ней рыбаков, и из-под нее возник Салакуни, уже с мечом в руке и смертельной злобой в глазах.

- Гольто?!! Где?!!

- Да вот же! - старик испуганно положил шерешенца на песок и отступил в сторону. - Вот он, только не трогай беднягу, он рехнулся.

- Да ну? - Салакуни кончиком меча ткнул Гольто в ребро, тот слабо застонал. - Вроде бы Гольто, а вроде бы и не Гольто... Почему рехнулся, почему седой?.. А где амулет?

- Вот! - Чиптомака смотал с руки цепочку и гордо протянул волшебную вещицу гиганту. - От старика-то не уйдешь!

- Молодец, - признал воин, принимая амулет, который он тут же повесил себе на шею. - Но ты говоришь, эта тварь шерешенская не в себе? Так что же делать? Утопить?

- Жалко, Салакуни, - на радостях Чиптомака был готов сделать доброе дело. - Смотри, что с ним случилось! Совсем седой, кожа повисла, ничего не весит и келум как у старой обезьяны.

- Абу-Салтан и такому будет рад, - решил воин. - Вставай, пойдешь с нами.

- Не может он, - за шерешенца ответил старик. - Пускай его рыбаки несут.

Озерцы заворчали, не желая опять куда-то идти, но Салакуни не стал с ними разговаривать, только помахал над головами мечом. Спустя несколько минут они уже снова шли по тропинке вдоль берега, на этот раз к востоку. Рыбаки успели соорудить из досок подобие носилок и шагали бодро, потому что Гольто почти ничего не весил. На ходу Салакуни заставил седого юношу рассказать ему о своих приключениях.

- Это все очень плохо, - сказал он, выслушав короткую повесть. - Я чувствовал, что произойдет нечто подобное.

- Да сказки все это, и-эмма, - робко вставил старик.

- Какие же сказки? Армия, которая пришла к озеру и разбудила древнюю магию - это разве сказки? Тот, кто их послал, должен быть очень могуч, не менее могуч, чем Нечистый. И если амулет мне не врет, с Нечистым тоже что-то случилось... А может быть, со мной.

- Сними его, Салакуни! - простонал Гольто. - Злой он!

- Чепуха, я сильнее. Чиптомака, я - великий герой.

- О, да, и-эмма! - с кислой миной согласился лэпхо. - Но к чему ты это сказал, о, Салакуни?

- Никто кроме меня не сможет остановить Зверя и не допустить второй Погибели.

- Это не Погибель, это Смерть! - поправил Гольто. - Ни травинки не останется!

- Молчи, ты не в своем уме. Так вот, мой верный лэпхо, нам с тобой предстоит самый опасный...

- Не пойду! - с мрачно решимостью заявил старик. - Я еще про другие твои подвиги несколько песен должен сочинить. А спеть? А учеников заставить запомнить? Да еще где они, эти ученики... Нет, лучше убей меня. Я стар и никуда не пойду.

- Пойдешь, - улыбнулся Салакуни. - Я попрошу Абу-Салтана тебе помогать в пути.

- И-эмма... - крякнул Чиптомака. - Да, может статься, имам и сам не захочет попусту к Лантику идти...

- Правильно, к Лантику. Гольто говорит - а всегда надо прислушиваться к тому, что бормочут сумасшедшие, ты ведь знаешь, - что Зверь выйдет из моря, и тогда придет Смерть, или Погибель. Тут-то великий герой и должен со Зверем сразиться. Терять-то нечего, пойми.

- Мы даже не знаем дороги к Лантику... И побережье-то какое огромное! - Чиптомака даже развел руками пошире. - Как мы угадаем, где вылезет Зверь?

- Армия зверя ушла с Чамка-Ти. Значит, пойдет к своему хозяину. Это же просто! Мы пойдем следом, каждый день будем их убивать, а потом сразимся со зверем. Если отправимся в холодный ад Джу-Шума, то все вместе: я, Абу-Салтан, и ты.

- Абу-Салтан отправится в другой ад, он имам, - напомнил лэпхо. - Не нравится мне все это. И сердце болит.

- Ничего, выпьешь киншасы - пройдет, - пообещал ему Салакуни.

Воодушевленный такими мыслями, великий герой ускорил шаг, так что рыбаки за ним едва поспевали, а удрученный Чиптомака начал отставать. Старый лэпхо не мог взять в толк - за что судьба так его наказывает? Идти к Лантику, вместе с парочкой не вполне благоразумных вояк...

- Это не справедливо, Джу-Шум! Даже такая древесная крыса, как Ларимма, имеет право на покой, имеет время на отдых, а мне придется издохнуть в дороге!

В ответ лесной бог послал старику мерзкого, облезлого терка, который высунул из кустов острую злую мордочку и прощелкал какое-то оскорбление. Чиптомака замахнулся на зверька гуолем.

- Не справедливо, и-эмма! Ничего такого, чего не делают другие, в своей жизни я не совершил! Может быть, ты приготовил для меня хорошее местечко в своем холодном аду на горе Пичвалури? Тогда пришли кого-нибудь еще.

Джу-Шум поразмыслил несколько минут, и прислал человека. Это был воин-храмовник из числа тех, что оставались с Сумачако. Он появился далеко впереди на тропе, уставший, с закрепленным на плече шлемом. Салакуни тотчас перешел на бег и скоро уже разговаривал с гонцом. Снедаемый любопытством, Чиптомака тоже поторопился выслушать последние новости от Джу-Шума.

- Он говорит, все враги уже отошли от озера, их отряды объединяются на юго-востоке, - сказал Салакуни. - Послал ли верховный жрец за Абу-Салтаном?

- Послал, - счастливый храмовник вытер пот. - Жрец собирает всех. Наши люди на северном побережье пригонят сколько найдут рыбаков и крестьян. Сумачако сказал, что даже без Абу-Салтана наберет сотни полторы, даже две. Люди меньше боятся, когда узнают, что твари отступили, да и у озера им оставаться незачем...

- Да, озеро вам сильно испортили, - согласился гигант. - Две сотни - это много, с этим можно воевать. Ты понял, Чиптомака? Армия Зверя собирается на юго-востоке! Значит, пойдут к берегам Квилу.

- А мы?

- Мы - за ними. Будем нападать на их хвост, убивать сколько сможем. У великой реки им придется вступить в бой с хозулуни, а потом и имамами. Никого не выпустим в Лантик, перебьем там всех!

- И сразу вернемся? - уточнил Чиптомака.

- Нет, пойдем сражаться со Зверем на берег Лантика! Но это - потом. А еще потом - пойдем убивать огромного червя, что лежит за колючими зарослями. Много дел! - Салакуни счастливо улыбнулся, не обращая внимания на кислую ухмылку старика. - Повезло тебе, что когда-то меня встретил!

- Конечно, - повесил голову Чиптомака. - Мне всю жизнь везет.

- Теперь вам не нужно идти в старый лагерь! Поворачивайте к югу, и идите до Белого ручья, там вас встретят. Я должен идти дальше, искать наши отряды до самого западного побережья. А где те воины, что ушли с тобой, Салакуни? - вдруг спросил храмовник.

- Они... Мы понесли потери, - коротко обрисовал ситуацию гигант. - Иди, не задерживайся.

Спровадив гонца, Салакуни нагнулся к старику.

- В песне надо сказать, что мои храбрые воины пали все до одного, спасая моего любимого старого лэпхо.

- Меня? - изумился Чиптомака.

- Ну конечно. Ты что-то давно не играл на гуоле... Тебе надо вспомнить все свое мастерство, ведь мы отправляемся на берега Квилу! Там-то уж ни один лэпхо не окажется без слушателей, тем более, если будет петь про мои подвиги.

- И-эмма, а ведь и в самом деле!

С тех пор, как Чиптомака покинул родные берега в поисках поющего дерева шапа, чтобы сделать себе новый инструмент, его пение вызывало преимущественно злобный смех. Теперь же он вернется в страну лэпхо, и будет петь новые песни, которых никто никогда не слышал... Старик приосанился и немедленно взялся за струны.

- Герой на врага устремился как слон... Нет! Герой на врага устремился как спир, и-эмма! Рьен-моолов десять убил наповал, и-эмма!

- Десять? - улыбнулся Салакуни.

- Сорок! - тут же поправился лэпхо.

Гигант обменялся с Чиптомакой понимающими взглядами. Есть некоторые выгоды в том, чтобы выжить вдвоем из всего отряда.

Спустя два дня Сумачако стянул к Белому ручью все свои силы и начал преследование армии Зверя, которая покидала Озерную страну. Верховный жрец осунулся, мало ел и разговаривал - после того, как враги сумели разбудить магию древних, он считал себя проигравшим. Двенадцать озерных богов и их слуги не смогли защитить свое сокровище.

- Значит, ты говоришь, что Зверь выйдет из моря, и наступит Смерть? - часто спрашивал он у Гольто.

В ответ шерешенец как мог пересказывал свой разговор с далеким чудовищем. Прочие воины относились к этому рассказу с недоверием, уж очень походил трясущийся, седой человек на безумца. Но Сумачако верил. Он даже перестал уделять внимание Ларимме, и женщина предпочла вернуться к Чиптомаке.

- Жрец совсем спятил, - пожаловалась она старику ночью. - Прошлым вечером просил прощения у травы.

- И-эмма, что тут удивительного? - хмыкнул лэпхо, немного утешенный возвращением Лариммы. - Надо больше на свежем воздухе бывать, а он просидел всю жизнь в храме. Вот я брожу с Салакуни по всяким местам, порой едва жив, а отдышусь немного - и опять как леопард.

- Как обезьяна, - уточнила женщина. - Леопарды не лысеют. Далеко находится ваша Квилу?

- Если напрямик идти, не делая крюк через болото, как мы когда-то... - старик пошамкал губами, что-то прикидывая. - Если Сумачако поведет нас через красные холмы, то всего-то дня три получится. Правда, джунгли там глухие, ни дорог, ни тропинок нет.

- Будут, - убежденно сказала Ларимма. - Я видела, какая дорога остается после крабов и рьен-моол. Идти нам будет удобно, а красные холмы... Что ж, вымажемся опять грязью.

- Ты тоже собираешься идти? - удивился Чиптомака.

- А что мне здесь делать? Царствовать, что ли? Страна опустела, города сгорели. Пойду с вами, хоть посмотрю на великую реку. Она действительно такая мутная? Если, например, ногу в нее опустить, то что же, уже ее и не разглядишь?

- Как же ты ее, глупая, разглядишь, если ее уже откусили? - рассмеялся Чиптомака. - Квилу - это тебе не озеро Чамка-Ти, туда ноги опускать не стоит.

Утром почти три сотни бойцов, собранных Сумачако, выступили в поход. Многих людей привел с собой ночью Абу-Салтан, который уже успел перепугать всех озерцев, столкнувшихся с имамом по дороге на восток. Первое, что сделал разбойник - отрубил головы двум первым попавшимся беженцам и насадил их на сучья по обеим сторонам восточного тракта. Остальным пришлось повернуть.

Салакуни ждал появления имама еще вечером, но тот устал с дороги и несколько часов проспал как убитый. Только утром он догнал друга и пошел рядом с гигантом. Тот с улыбкой показал на амулет.

- Мы все-таки нашли его!

- Гольто мертв? - грустно спросил Абу-Салтан, не обращая внимания на носилки с седым стариком. - Как жаль. Надеюсь, у тебя просто не было другого выхода.

- Я не мог его убить, - вздохнул гигант. - Смотри, что с ним случилось.

Сначала имам даже не понял этих слов, потом с гортанным визгом выхватил меч и склонился над Гольто. Шерешенец в ужасе прикрыл глаза.

- Спятил? - сразу понял Абу-Салтан и обреченно сплюнул. - Всевышний добрался до него раньше меня, а жаль. Так это он, значит, оказался в озере, когда проснулась магия? Я слышал про какого-то беднягу, но не думал, что это и есть наша шерешенская тварь.

- Не ругайся.

- Если он придет в себя, я его все-таки растяну между чапальмами, - решился имам. - Нас зовет Сумачако, к нему вернулись разведчики.

Они обогнали медленно тянувшийся строй и оказались во главе колонны, где, заложив руки за спину, шел печальный Сумачако. Жрец сильно похудел, а редкой бородке появились седые волосы. Абу-Салтан презрительно усмехнулся - еще немного, и в отряде появится второй безумец. Впрочем, не безумны ли с самого начала все эти люди, не верящие во Всевышнего, не понимающие его власти?

- Пришли?.. - заметил их Сумачако. - Мы догнали армию Зверя, их даже меньше, чем я думал. Идут медленно, потому что рьен-моолы тащат свои раковины. Двоих мы нашли мертвыми, наверное, им не хватает соли, ведь движутся твари вдоль ручья, воды им хватает.

- Надо напасть! - предложил Салакуни. - Всем сразу, ночью.

- Там не только рьен-моолы и пориаки. Крабы очень опасны, когда их много, хотя в лесу с ними справляться легче. Но главная опасность - маленькие группы ревунов и карлики-лучники. У меня пропали несколько разведчиков.

- Надо посмотреть самим, - решил Абу-Салтан. - Сколько ты нам дашь людей?

- Берите пока десяток. Не спорь! - жрец жестом остановил готового взорваться проклятиями Салакуни. - Я все думаю про этого Зверя. Вот ты собираешься с ним сражаться, да, великий воин?

- Да, - признал гигант. - Не знаю, как... Но буду обязательно.

- Я тоже пойду к Лантику, - заявил жрец. - Со всеми озерцами, что со мной. Терять нечего, Зверь несет Смерть всем. Двенадцать богов должны хотя бы попытаться бороться, раз уж не уберегли древнюю магию.

- Ваши боги мертвы, их храмы осквернены, - вставил имам.

- Нет, они живы, пока жив я, последний из верховных жрецов. И еще я думаю, Салакуни, что на берегах Квилу нам надо поискать помощи у твоего народа. Может быть, они не только помогут нам перебить тварей, но и пойдут с нами к океану? Абу-Салтан, твои сородичи, насколько я понимаю, живут ближе всех к побережью.

- Может быть, они и пойдут, - неуверенно сказал имам, глядя в сторону. - Надо с ними поговорить. Там, на северном берегу, будет видно.

- Ладно. Тогда берите десять человек, пять храмовников и пять ополченцев, а потом идите и побеспокойте тварей. Только обязательно оставайтесь живы, вы мне нужны.

Жрец остановился, пропуская мимо себя воинов. Отойдя на порядочное расстояние, Абу-Салтан расхохотался.

- Мы ему нужны, ты слышал? Может быть жрец думает, что он нужен нам?

- Кто-то ведь должен заботиться об отряде? - неуверенно предположил Салакуни.

- Он заботится только о больном Джокии... Третий безумец! Отряд идет сам по себе. Но знаешь, Сумачако правильно говорит о том, что к Лантику хорошо бы прийти с сильной армией.

- А тебя простят твои родственники? Отменят твое изгнание? - Салакуни спрашивал, а сам выдергивал из колонны воинов повыше и пошире в плечах.

- Изгнание? Оно мне не мешает. Что же до прощения... Знаешь, это не мое дело. Если захотят простить - пусть прощают, для этого есть совет. Я же решил после Зверя и того червя, что остался валяться в колючках, попытаться пересечь пустыню.

- Зачем? - удивился гигант.

- Там, на севере, должны быть белые имамы... А может быть, там никто не живет, и пустыня тянется до мертвых морей. Не выходит у меня из головы тот мертвец в городище, белый.

- А я вот ни за что не пошел бы сам искать белых людей, - Салакуни вспомнил темных братьев. - Нет, не пошел бы.

- Даже со мной?

- Не знаю... Вот если Зверь нас не убьет, тогда подумаю, - выкрутился воин. - Я правильно сосчитал? Похоже, набрался десяток.

- Здесь одиннадцать, - Абу-Салтан бегло окинул взглядом отобранных Салакуни воинов. - Какая разница? Идемте быстрее! Нам надо догнать тварей, убить побольше, а потом будет отдыхать и ждать подхода колонны!

Воины покорно затрусили вперед по широкой тропе, оставшейся после армии Зверя. Салакуни возглавил строй, имам же пристроился последним. Какая-то смутная мысль никак не могла прорезаться у него в голове, что-то беспокоило разбойника. Вроде бы, все в порядке - они нащупали арьергард противника и собираются немного потрепать его. В чем ошибка?

Шум колонны быстра затих, поглощенный джунглями. Вместе с отрядом позади остались и любопытные обезьяны, и вездесущие попугаи, воины бежали в тишине. Абу-Салтан даже постукивал себя по лбу от усердия - следовало как можно скорее понять, в чем они ошиблись. Враг далеко впереди, через час Салакуни вышлет вперед разведчиков.

- Стой! - закричал имам. Как можно быть таким глупым? Люди высылают разведчиков вперед, а слуги Зверя - назад, люди атакуют арьергард врага, а те - готовят засады для авангарда. - Стой, Салакуни! Нельзя так быстро!

- Что?! - откликнулся не расслышавший гигант.

И тут же из кустов полетели стрелы, людям сначала показалось, что их сотни. Крошечный отряд будто ветром сдуло с тропы, даже убитые наповал попадали далеко в сторону. Бежавший последним Абу-Салтан успел свернуть в лес, оказавшись сбоку от карликов. Никогда прежде он не встречался с таким народом: по пояс взрослому человеку, пузатые. Тонконогие и высоколобые люди ловко управлялись с луками, выпуская не меньше полутора десятка стрел в минуту. За спиной у каждого стоял, прислоненный к земле, огромный, с хозяина ростом, колчан, в который стрелки не оглядываясь запускали свои цепкие ручки.

Стараясь двигаться как можно тише, имам отошел еще дальше в лес, а потом приблизился к врагам. Занятые стрельбой, они не заметили его до тех пор, пока пятая голова не покатилась на траву. Зато после этого карлики словно перестали замечать другие мишени, и сосредоточились на Абу-Салтане. Он укрылся за толстым деревом, и просто не знал, что еще предпринять - уж очень метко летели стрелы.

- Имам!! - загремел издалека Салакуни. - Ты жив?! Я иду!!

- Осторожнее! - посоветовал Абу-Салтан, осторожно выглянул и едва не лишился глаза.

Смахивая кровь с оцарапанного виска, он постоял еще немного, вслушиваясь в звуки боя, и быстро перебежал за другое дерево. Только две стрелы попытались прервать его жизнь, и имам счел, что Салакуни сделал достаточно. Прячась за деревьями, швыряя срубленные ветви кустов, он попробовал приблизиться к врагам. Но два карлика стояли рядом и хладнокровно стреляли по очереди. На счастье имама, позади них появился храмовник и ударом тяжелого топора развалил одного из лучников почти до пояса. Второй не успел натянуть тетиву и Абу-Салтан отправил в кусты еще одну голову.

- Много наших погибло? - быстро спросил он у воина.

- Не меньше трех, - задумчиво ответил тот. - Но я не считал... У меня стрела застряла в доспехе, выдерни пожалуйста.

Имам прислушался, но короткое сражение явно окончилось. Он отломал наконечник и избавил храмовника от стрелы, всего лишь оцарапавшей его бок, потом позвал Салакуни. Гигант появился тут же, окровавленный и злой.

- Ты об этом хотел меня предупредить?

- Да, но слишком поздно.

- Надо было самому догадаться! Даже Чиптомака бы догадался, что они обязательно устроят засаду! У нас четверо убитых, еще троих придется оставить на тропе, они не могут быстро идти.

- Зато мы положили здесь не меньше десятка карликов! - попробовал утешить его имам. - Возьмем их оружие, хорошие луки всегда пригодятся. Вот только яда нет, это очень жаль...

- Почти всех убил ты, - отмахнулся Салакуни. - Мне становится стыдно перед жрецом: я все время гублю его воинов!

- На то ты и самый великий воин, - развел руками Абу-Салтан. - Ты ведешь в битву, они умирают... А как же иначе? Идем дальше, я уверен, что это единственная засада. Только двигаться надо тихо, чтобы нас не услышал отряд, прикрывающий их отступление.

- Так и сделаем, - обрадовался Салакуни.

Гигант не любил думать и всегда радовался, когда кто-нибудь брал эту обязанность на себя. Собрав оставшихся людей, Салакуни повел их дальше. Раненые, перевязывая друг друга, остались сидеть на земле, ожидая подхода колонны. Примерно через два часа более осторожного продвижения командир остановился, принюхиваясь.

- Ревуны? - догадался имам. - Но я пока ничего не чувствую.

- На мне амулет. Клочья их шерсти застряли кое-где среди веток, я их даже вижу. Да, они идут последними... Как ты думаешь, что нам лучше сделать? Приблизиться к ним медленно или побежать? Лемутов больше, чем нас.

- Я бы пошел через лес, держась в паре сотен шагов от этой тропы, - посоветовал Абу-Салтан. - Ты услышишь ревунов, и мы нападем на них неожиданно.

- Я счастлив, что подружился с тобой! - Салакуни даже обнял друга, который слегка поморщился. - Ты умнее Чиптомаки, честное слово!

- Не буду спорить, я и сам думаю, что соображаю получше старой облезлой обезьяны. Идем.

Пройдя через джунгли изрядное расстояние, люди совсем выбились из сил. Салакуни гнал их вперед, первым прорубая проходы в плотных зарослях, но все равно идти в вечном полумраке, полном испарений, было очень нелегко. Наконец командир потребовал тишины и прислушался.

- Да, они там! - сказал он имаму. - Ветер с их стороны, ты и сам должен что-нибудь чувствовать.

- Ну, вроде бы воняет, - неуверенно произнес Абу-Салтан, усердно принюхиваясь.

- Пройдем еще немного вперед, а потом устроим засаду на тропе, верно?

- Конечно! - имам даже покровительственно похлопал гиганта по плечу. - У нас ведь есть луки.

Вскоре все было готово. Ревуны, около трех десятков, медленно брели по тропе, время от времени оглядываясь. Теперь, видя их в спокойном состоянии, Салакуни заметил, что все лемуты уже очень старые. Седая шерсть на многих висела клочьями, у некоторых даже виднелись большие проплешины на боках и спине. Оружие твари держали в ножнах, и больше интересовались вычесыванием друг у друга блох, чем преследующими людьми.

- Стреляйте, - выдохнул Салакуни и первым отпустил тетиву.

В его отряде оказалось лишь трое умелых стрелков, считая Абу-Салтана и самого Салакуни. Однако прежде чем ревуны скрылись в джунглях, на тропе осталось лежать восемь тел - уж очень долго твари соображали, что происходит.

- Бросьте луки и медленно идите вперед! - потребовал имам.

- Лук еще может понадобиться, - заметил Салакуни.

- Ты можешь оставить... - Абу-Салтан и сам не спешил расстаться с оружием карликов. - Просто я не хочу, чтобы кто-нибудь из рыбаков всадил по ошибке стрелу мне в спину.

С мечами в руках, сбившись в плотную группу вокруг Салакуни, люди вышли к тропе. Почти сразу же с ревом выскочили из зарослей ревуны и атаковали их, врагов было по прежнему больше. Однако и имам, и Салакуни теперь не боялись этих старых, крупных обезьян. Еще две твари упали пронзенные стрелами, потом зазвенели клинки.

Ревуны окружили воинов, но Салакуни сразу же разорвал кольцо, повалив одного за другим двух лемутов. Имам старался не отставать, но уступал врагам в физической силе. Остальные члены отряда только защищались, но и этого вполне хватало. Гигант убивал их методично, почти механически. Абу-Салтан сдался и взял на себя обязанность прикрытия спины командира. Спустя короткое время последние лемуты отказались от борьбы и вприпрыжку убежали по тропе на трех лапах, прижимая к животу оружие.

- И эти неуклюжие существа едва не убили меня в пустыне! - возмутился Салакуни, утирая с лица пот. - Ты хорошо видел, как я их убивал?

- Да, - кивнул имам.

- Не забудь рассказать Чиптомаке, когда вернемся, а то старик не сможет сочинить песню. Я решил не брать его с собой в этот раз, пусть отдохнет перед серьезными делами.

- Правильно, - неуверенно промямлил Абу-Салтан.

Имам иногда просто не знал, что и думать о своем могучем товарище. Однако он отложил размышления на потом. Люди не потеряли ни одного бойца, поэтому было принято решение двигаться дальше, по тропе, но с удвоенной осторожностью.

- Крабов я умею убивать, - на ходу хвастался Салакуни. - А вот рьен-моолы - крепкие орешки... Но Сумачако говорит, что они едва тащатся.

- Опасаться следует карликов, - рассудил имам. - От остальных можно удрать в джунгли, даже от ревунов. Главное - не рассыпаться, держать строй.

- Наверное, все так и есть, - кивнул гигант. - А еще у них есть какие-то пориаки, ходят под зонтами, прячутся от солнца. Может быть, и они хорошие воины.

Однако настичь врага больше не удалось - через час отряд оказался на берегу речушки, и с другого берега полетели стрелы. Люди укрылись за деревьями, и Салакуни, пользуясь зорким зрением, дарованным амулетом, даже убил двоих карликов. Но другие человечки затаились в зарослях.

- Будем ждать колонну, - подсказал Абу-Салтан. - Сделаем привал на ночь, к утру стрелков на том берегу уже не будет.

- Почему ты так думаешь?

- Они не могут отрываться от основных сил.

- Почему?

- Ну, как тебе сказать... - имам наморщил лоб. - Короче говоря, у них нет великого героя, который вел бы их за собой.

- Понятно! - заулыбался гигант. - Тогда надо поохотиться и поесть. А ты не забудь рассказать Чиптомаке, как я разделался с ревунами. Заодно расскажи и как ты сам убивал карликов, это можно тоже вставить в песню.

- Обойдусь, - улыбнулся имам. - Но спасибо.

Колонна подошла уже в темноте. Сумачако, немного расстроенный понесенными потерями, о которых уже знал, очень обрадовался, когда увидел живыми остальных.

- Нам совсем нельзя терять людей, - пожаловался он. - Неизвестно, поддержит ли нас народ хозулуни, а твари ведь могут повернуть на нас. Между тем нам могут понадобиться люди на берегу Лантика. Вдруг мы сможем помешать Зверю?

- Твари не повернут, - сказал Салакуни, обгладывая кость антилопы. - Я очень хорошо вижу, когда на моей шее висит этот кругляш, поэтому заметил несколько трупов по сторонам дороги. Они оттаскивают их подальше в кусты. Там были крабы и рьен-моолы. Им плохо без океанской воды, вот что я думаю.

- Хорошо, если так, - закивал верховный жрец.

Появился и Чиптомака. Вместе с Лариммой он опекал Гольто и Джокию, двоих самых слабых членов отряда. Шерешенец еще не набрался сил, хотя послушно съедал все предложенное. Храмовник же, у которого разум помутился после кражи амулета, по прежнему находился под влиянием грибного отвара. Сумачако пробовал уменьшать дозу, но воин сразу же начинал бегать за ним, с требованием разоружить Салакуни и имама. После того, как однажды ночью он подкрался к беспомощному Гольто и едва не задушил беднягу, верховный жрец отказался от попыток вылечить безумца.

Старик подошел к костру, выбрал себе кое-что из остатков еды и выжидающе уставился на Салакуни. Гигант улыбнулся:

- Имам тебе расскажет!

Абу-Салтан, который уже улегся отдыхать, возмущено заворочался. Однако слово имама свято, поэтому пришлось ему во всех подробностях рассказать о сражении с ревунами.

- Ну что же, сейчас сложу слова, - добродушно пообещал лэпхо и ударил по струнам. - Великий герой по дороге идет, и-эмма! Враги от него на край света бегут, и-эмма! Вонючие твари сразиться хотят, мечи их как звезды на небе горят, и-эмма!

Имам с ворчанием подскочил и ушел от костра в темноту. Остальные воины, прослушав начало песни с некоторым любопытством, тоже тихонько расползлись в стороны. Один Салакуни с удовольствием внимал словам сказания, да привыкшая ко всему Ларимма кормила Гольто, который не мог уйти сам.

- Мечом он разит ревунов наповал, и-эмма! О, Салакуни, великий силач, и-эмма! Удар за ударом наносит герой, и трупы уже громоздятся горой, и-эмма! - завывал в ночи старик. - Их когти и зубы, мечи и ножи, и-эмма! Ему не страшны, он великий герой, и-эмма! Бегут ревуны и кричат и пищат: не бей нас, прости, Салакуни!!

Ночью Гольто опять провалился в свой страшный сон. Юноша пытался бороться, избавиться от этой пытки: он спал днем, не закрывал глаз ночью, но все повторялось. Миг - и он снова в воде, среди дохлой рыбы, разговаривает со Зверем. Разговор каждый раз получался немного другой, и вор не знал уже, какой из них тот самый, первый, настоящий. Или они все настоящие?

- Я поднимаюсь наверх, - сказал Зверь. - Скоро я выйду на берег.

- Но что ты сделаешь?

- Я вдохну.

- И придет Смерть?!

- Нет. Сначала я вдохну, и вы почувствуете дуновение Смерти. Потом я выдохну, и больше ничего не будет. Я принесу избавление и себе, и вам. Вам всем, каждой травинке, каждой рыбке, каждому, кто шевелится, дышит, пожирает и служит пищей. Ужаснись, человек!

- Да, мне страшно...

- Я чувствую это, и мне легче, - почти добродушно сказал Зверь. - Немного осталось терпеть. Скоро я поднимусь, и тогда придет избавление.

Гольто поежился. Перед его глазами была какая-то картина, но сплошь темная. Он только понимал, что где-то глубоко под водой, куда не проникают лучи солнца, огромное тело пришло в движение и устремилось вверх.

- Сколько нам осталось?!

- Дни... - протянул Зверь. - Вы называете это так.

- Какая огромная глубина! - не мог не удивиться шерешенец. - Оттуда надо подниматься несколько дней!

- Нет, не так, - возразило чудовище. - Глубина действительно огромна, но это лишь вынуждает меня подниматься медленно, иначе я погибну один. Это не даст мне настоящего избавления... Я спешу как могу, мне трудно. Остались дни. Ты поможешь мне провести это самое мучительное время.

- Отпусти меня! - взмолился Гольто. - Посмотри, я стал сед, стар, я почти безумен, я не могу сам передвигаться!

- По суше трудно передвигаться, - согласился Зверь. - Под водой тебе было бы легче... Жаль, что тебя нет на берегу Лантика, ты мог бы встретить меня.

- Мы идем на берег вслед за твоей армией.

- Она мне больше не нужна. Зачем армия, если я уже победил?

- Но Салакуни, Абу-Салтан, Сумачако - все они хотят тебя остановить! - Гольто ухватился за эту мысль, стараясь выбраться из-под могучей воли Зверя, будто придавившей его собственную.

- Имена... Мне так же трудно в них разобраться, как тебе рассмотреть песчинки. Наверное, вы даже не успеете добраться до берега, еще так далеко... Что ж, я буду рад взглянуть на вас, когда буду вдыхать. Потом я выдохну.

Гольто закрутился, не понимая, где находится: на траве у костра? В озере, окруженный дохлой рыбой? В мрачной глубине Лантика, наблюдая за медленным, величественным подъемом Зверя?- Сколько пройдет времени между твоим вдохом и выдохом, Зверь?

- Этого я не могу знать. И это не важно... Ужаснись еще раз, думая о Смерти. Мне будет легче.

- Мне страшно...

- Не так! Ты боишься за свою жизнь, но это пустяки. Смерть придет для всех, она будет милосердной. Не знаю, сможешь ли ты почувствовать что-нибудь, умирая... Но во время моего вдоха вы все услышите дуновение Смерти.

- Если даже не успеем прийти на берег? - уточнил шерешенец.

- Все, все почувствуют это. Крылатые и покрытые листвой, рыбы и люди, жители пустынь и гор... Все. Все живое издаст крик ужаса, и мне станет легче, и начнется мое избавление, - Зверь будто бы вздохнул. - Скоро. Потом я выдохну...

- Мне страшно!

- Не бойся, этого мне не нужно. Мне хочется, чтобы ты ужасался Смерти, общей, для всех! - пояснило невидимое чудовище. - Такой ужас совсем не похож на тот страх, который испускает пожираемая рыба. Мне нужно чистое чувство, от него мне станет немного легче. Ну же!

- Я... Я больше не могу... - у Гольто кружилась голова, начиналось бесконечное падение. - Это убивает меня!

- Я поднимаюсь, - опять пообещал Зверь. - Осталось немного. Я принесу избавление себе, тебе, всем! После того, как я выдохну, никто не будет страдать. Придет Смерть. Посмотри же на нее, ужаснись!

И Гольто падал, падал куда-то назад, в бездонную яму. Он видел теперь мертвые пространства, по которым ветер перегонял тучи пыли и песка. Вся суша превратилась в пустыню, а берега мертвых морей покрылись соляной коркой. Юноша твердо, без малейшей надежды на ошибку знал, что не найдет здесь ни травинки, ни насекомого. Только мертвая материя царствовала здесь теперь, теперь и навсегда. Мир после выдоха Зверя принадлежал сам себе, никого не ждал и никуда не спешил. Он мог существовать, мог погибнуть, и не видел в этом никакой разницы.

- Отпусти меня!.. - застонал шерешенец. - Здесь нечем дышать, я умираю!

- Живи еще, - позволил зверь. - Не умирай прежде меня, Гольто. Приходи на берег, если успеешь, ты один говорил со мной. Ты имеешь право стоять ближе всех, когда я вдохну, чтобы выдохнуть.

Могучая воля чудовища разжала стальные пальцы, и Гольто выпал из них прямо к костру, едва не угодив в огонь. Ларимма встрепенулась, ухватила подопечного за ноги и оттащила в сторону.

- Ты куда, негодная женщина? - возмутился спросонок Чиптомака, пристроивший голову на пухлый зад Лариммы, а теперь стукнувшийся ей об утоптанную почву. - Опять за свое, и-эмма?! Вот я сейчас возьму палку...

- Тише ты, облезлый! - отмахнулась женщина. - Видишь, земляк мой во сне опять катается. Надо было его к носилкам привязать.

- А ты к нему не лезь, не лезь! - сонно бормотал старик. - Ишь, привыкла по ночам шляться...

Чиптомака уснул, а Ларимма оттащила юношу к носилкам и как могла примотала ему руки к доскам. Гольто молчал, печально разглядывая волосы своей сиделки. Закончив работу, Ларимма задумалась о чем-то, потом перехватила взгляд шерешенца.

- Нравятся мои волосы? - тихо спросила она.

- Там у тебя жучок ползает, - безразлично отозвался вор.

- Ну и что? - обиделась Ларимма. - У всех ползают!- Да ничего, пусть ползает. Недолго осталось, он тоже умрет. И я умру, и Чиптомака...

- Хорошо бы!

- И ты.

- Типун тебе на язык, дурак больной! - говорить о собственной смерти Ларимма не любила и считала дурной приметой. - Спи, а то будешь меня из-за ерунды, и говоришь всякие гадости!

Она отошла от него, возмущенно фыркая, пихнула ногой Чиптомаку и легла на то же место.

- Ты чего это дерешься-то? - старик едва мог прийти в себя от такой наглости. - Ты чего?!

- Ничего! - злобно ответила Ларимма. - Вот ты с мое за ним поухаживай, за этим придурком седым, а потом чевокай! Клади голову на место и спи, уже вставать скоро, а ты расчевокался!

Чиптомака задумчиво посмотрел на опять оказавшийся перед носом зад Лариммы. Следовало, конечно, хорошенько по нему врезать, но тогда уж не уснуть. Поразмыслив, старик решил перенести наказание на утро, опустил голову и мгновенно захрапел.

Гольто, слышавший весь разговор, даже заплакал от жалости к себе. Скоро все умрут, но каждый жучок, каждая женщина и каждый старик живут себе и ни о чем не подозревают, и только он вынужден каждую ночь ужасаться мертвому миру, умирать, оживать снова и ждать окончательного конца.

- Все из-за амулета! - вслух сказал он. - И зачем я его украл?

- Значит, не из-за амулета, - неожиданно ровным голосом заметил лежавший с открытыми глазами Салакуни. - Все из-за того, что ты вор. От этого все твои неприятности.

- Я больше не буду! - слезы катились и катились из глаз юноши. - Хочу, чтобы все было сном!

- Хоти, - позволил ему гигант. - И попробуй завтра хоть немного идти сам, лучше будешь ночью спать.

Шерешенец еще несколько раз хлюпнул носом, и наконец уснул по настоящему.