"Черно-белая радуга" - читать интересную книгу автора (Ларич София)

13.

– Егор рисунки готовит?

Прижав трубку к уху, Анна потянулась к столу и включила лампу. Свет упал на стопку листов с набросками и разлился в углу комнаты.

– Да, конечно, – ответила сестра. – И ко всем остальным экзаменам тоже готовится день и ночь. Конец марта же уже, не так много времени осталось. Знаешь, его даже и заставлять не приходится.

– А что вы решили? В два института будете документы подавать?

– Анют, я не знаю даже. Потянет он?

– Ну, по времени получается. В гуманитарном экзамены чуть раньше, чем в печатном, так что… Но тогда в начале июня ему надо быть здесь.

– О господи, в какую ж копеечку это нам влетит, – завела было сестра старую песню, но Анна ее тут же прервала.

– Слушай, мы уже сто раз об этом говорили. Дай своему сыну шанс, о деньгах пожалеть всегда успеешь.

– Да, да, ты права… А ты мне когда племянника родишь?

Анна скривилась – словно на больной зуб попало сладкое.

– От святого духа мне рожать, что ли?

– Ну, если бы ты очень хотела, то нашла бы от кого рожать.

– Именно, если бы очень хотела. Ты сама и ответила на свой вопрос. Ладно, Ир, мне уже пора идти.

– Куда это ты на ночь глядя?

– Девять часов это, по-твоему, ночь?! Все давай, созвонимся. Родителям привет.

Анна вошла в кафе и остановилась у входа, стряхивая с плеч снежинки и оглядывая зал. Мишу она увидела за дальним столиком – он привлекал ее внимание приподнятой рукой.

– Какой ужас, опять пошел этот дурацкий снег. Я уж думала, весна, – пожаловалась она и потянулась губами к щеке Миши. – Прости, я задержалась. Мне сестра позвонила, надо было с ней поговорить.

Миша качнул головой:

– Да уж, пригласила на ужин и сама же на него опаздывает. Что за манеры…

– Ну что ты ворчишь, как будто мы с тобой пятнадцать лет женаты! Ты уже заказал что-нибудь?

– Нет! Сижу вот с голоду пухну.

– Я тоже голодная, – Анна опустила глаза на меню. – Как у тебя дела? Как работа?

– Сплетни и козни. Ты ж понимаешь, чем больше работников в офисе, тем веселее там работать.

– Нет, не понимаю. Я твоими стараниями от этого избавлена. – Анна наклонилась к висящей на спинке стула сумке и вынула из нее журнал. – Я тебе принесла последний номер. Там на тридцать восьмой и на шестидесятой странице мои рисунки.

Миша принялся лениво, словно нехотя, пролистывать журнал, и Анна, заметившая на его лице равнодушие, почувствовала обиду от такого невнимания к ее достижениям. Последние два месяца она много работала – получив не так давно еще и несколько заказов по дизайну книжных обложек – и работа не только подняла планку ее самоуважения, но еще и наполнила ее долгожданной значимостью, признания которой она ожидала от Миши, сейчас самого близкого ей человека в этом городе.

Анна вздохнула – тихо, чтобы не выдать своего разочарования, и поинтересовалась, придав голосу безразличия:

– А что кроме работы? Повстречал кого-нибудь интересного?

Миша покривился и по-бабьи подпер рукою щеку. Та собралась щетинистой складкой.

– Даже и неинтересного не повстречал. Ужас.

– Понятно, на любовном фронте без перемен. Слушай, я в туалет схожу. Закажешь мне томатный суп?

Когда Анна вернулась, Миша разговаривал по телефону:

– Поужинать? Я сейчас ужинаю. Если хочешь, можешь присоединиться… На Маяковке, в «Пикассо». Я буду здесь еще около часа.

Он сунул телефон в задний карман джинсов и поднял на Анну усталые глаза.

– Сейчас приедет Андрей.

– Но ты, кажется, не очень-то этому рад.

– Не знаю… Хуже нет – общаться с человеком, который сам не знает, чего хочет. – Он помолчал. – Хотя, общением это тоже не назовешь. Это его первый звонок после нашего секса.

– Забавно, как в наше время обесценился секс, а? – усмехнулась Анна. – One night stand ^_ теперь считается обыденным развлечением. Ни усилий прикладывать не надо, ни ответственности на себя брать. Интересно, это в природе людей вообще, или это примета именно нашего времени?

– Наверное, примета. Твои родители, например, вели такой образ жизни?

Анна задумалась, покачивая бокалом с вином.

– Ну, отец, думаю, так развлекался, а мать вряд ли. Женщины тогда все-таки приличия соблюдали.

– Ага, а с кем же тогда развлекался твой отец, если женщины были такими приличными? Для танго, как известно, нужны двое.

– Тоже верно. Тогда получается, что люди такими были всегда?

– Скажем так, такие… – Миша пощелкал пальцами, – эмансипированные люди были всегда, а в нашем времени их больше. Хотя, не думаю, что человек меняется. Пороки во все времена одинаковые. – Он усмехнулся. – Блин, зачем мы об этом говорим? К какому выводу не приди, а он уже сто раз до тебя сделан. Ничего нового не родишь.

– Как ты, Миша, оптимистично настроен в последнее время!

К столу подошла официантка, а через несколько мгновений за ее спиной появился Андрей. Он дождался, пока девушка расставит тарелки, попросил ее принести виски и протянул руку Мише:

– Привет. Как дела?

– Привет. – Миша вяло пожал предложенную ему руку. – Это Анна. Это Андрей.

Анна улыбнулась: «А мы встречались на вечеринке в прошлом году. На даче».

– Да, помню. Я вас потом к метро подвозил.

Он сел на диван рядом с Мишей, нерешительно глянул на него, приподняв уголки губ:

– Ну, как ты поживаешь? Что нового?

– Все старое, – ответил Миша без улыбки и принялся резать бифштекс. – Работаю почти круглосуточно.

Анне приветливость Андрея показалась вымученной, а сам он смущенным – то ли недружелюбием Миши, то ли тем, что Миша был не один. Выглядел он так, словно тщательно готовился к этой встрече. Хотя на его щеках поблескивала седыми волосками вечерняя щетина, волосы были чистыми и уложенными так аккуратно, будто он только что вышел из парикмахерской. Такой же аккуратной была и его одежда – под твидовым пиджаком виднелась дорогая белая рубашка.

– А я вот сегодня не работал. Решил отдохнуть и был в дайвинг центре, – он потер пальцами левую мочку. – Только неудачно как-то нырнул, вода до сих пор в ухе.

Миша не ответил, и Анна решила поддержать разговор, чтобы избежать неловких пауз.

– А вы сертификат хотите получить, или так, просто интересно?

– Думаю, сертификат. Я уже погружался в декабре в Египте, мне очень понравилось, так что теперь решил узнать о дайвинге побольше.

– А где вы были в Египте?

– В Шарм-эль-Шейхе, мы с… с друзьями жили в «Риф оазисе» и ныряли с ребятами из отельного центра. А вы бывали в Шарме, нет?

Тут Миша заинтересовался разговором и уже приоткрыл рот, чтобы принять в нем участие, но Анна, моментально вспомнив предупреждение Марты о том, что ей следует быть осторожной с новыми людьми, заторопилась:

– Да, да, бывала. Давно, правда, очень. Один раз там тоже ныряла, но как-то не очень прониклась. Мне кажется, из таких… отпускных видов спорта альпинизм, например, интересней. Или парашют.

Она опустила голову и зачерпнула ложкой суп, надеясь, что ей удалось переключить Андрея на другую тему. То, что название отеля, в котором работает ее муж, промелькнуло в случайном – как хотела верить Анна – разговоре, вдруг придало глубину заезженным фразам о тесноте мира и тайном, становящимся явным. Теперь у нее уже случались все чаще и чаще дни, когда она вовсе не думала о муже, а если он и вспоминался ей, то всегда вместе с мыслями о деньгах, которые она забрала из его сумки. Она все еще боялась, что на ее пороге может появиться посланец мужа или он сам, однако за вспышкой страха всегда следовала обида и злость на человека, унизившего ее тем, что таил от нее не только свои новые постельные увлечения, но и финансовые операции.

– А мне больше нравятся лыжи, – наконец включился в беседу Миша. – Правда, достаточно затратное увлечение.

– Не затратными увлечения, по-моему, только в детстве бывают, – произнес Андрей. – Меня, например, коллекция из ста значков вполне удовлетворяла, когда мне было восемь, а теперь хочется чего-то все более и более сложного.

Анна заметила, что Миша приподнял бровь, словно уловил в этих словах второй смысл.

– Ну, в этом нет ничего страшного, если ты уверен, что тебе это действительно нужно, – сказал он и коротко глянул на Андрея.

– Нужно что?

– Тут уж тебе лучше знать. Это же твои желания.

Анна тихо вздохнула и отвернулась к окну, испытывая одновременно облегчение от того, что Андрей не выказывает к ней никакого интереса, и разочарование от того, что соседи по столу заговорили шарадами, чтобы обсудить нечто, понятное только им. Она также злилась на Андрея за то, что тот своим внезапным появлением лишил ее вечера с Мишей. Подождав еще немного, не изменится ли тема разговора, она обреченно достала из сумки кошелек и выложила на стол несколько купюр.

– Миш, я пойду, мне еще поработать надо. Тут за мой и твой ужин.

Миша протестующе выставил руки: «Не надо».

– Я же пригласила тебя, чтобы отметить первый гонорар, помнишь? Все, давай. Созвонимся. – Анна встала, расправила ремень сумки и закинула ее за спину. – Хорошо вам отдохнуть. Андрей, приятно было познакомиться поближе.

– Взаимно.

Миша проводил взглядом свою подругу, мысленно благодаря ее за то, что она оставила его наедине с Андреем, и откинулся на спинку дивана. Он чувствовал исходящее от Андрея напряжение и надеялся, что тот расслабится с уходом Анны.

Однако следующие несколько минут прошли в натянутом молчании – Андрей лишь часто подносил к губам стакан с виски, постукивая пальцами другой руки по пластиковой столешнице. Миша бросал на него взгляды, все больше наполнявшиеся раздражением от того, что Андрей своим молчанием придавал рядовой встрече неуместный надрыв.

– Послушай, – не выдержал минуте на четвертой Миша, – ты хочешь обсудить со мной что-то? Или мы встретились просто поболтать и хорошо провести время?

– Я тогда ушел из отеля, потому что… я…

Миша жестко выпрямил спину: «Потому что тебе было нужно, удобно, неудобно… Какая разница? Мы сделали то, что хотели, тогда, когда хотели, и все остальное не имеет значения».

Оправдывающиеся мужчины всегда вызывали у Миши неприязнь, а к Андрею он ее испытывать не хотел. Несмотря на все странности в поведении, а может, как раз из-за них, тот пока был ему все еще интересен.

– Хорошо, – уверенно кивнул Андрей. – Тогда сегодня я хочу пригласить тебя к себе домой.

Миша автоматически глянул на часы.

– А где ты живешь?

– Даев переулок. Знаешь?

– Угу. Я даже квартиру снимал однажды рядом, в Последнем переулке. Ну, поехали, раз приглашаешь. У тебя там найдется вино?

– Конечно. – Он встал. – Сейчас я приду, ладно?

И он направился в сторону туалетов. Глядя ему вслед, Миша увидел, как он достал из кармана пиджака телефон.

Согнув ногу в колене, Миша потянулся к стопе, чтобы развязать шнурки на кроссовках, но Андрей остановил его прикосновением руки.

– Не надо. Я не разуваюсь тут.

– А. По-европейски?

– Или по-американски.

Миша усмехнулся, пытаясь скрыть за усмешкой неизвестно откуда появившееся в нем стеснение: «Ну, надеюсь, в отличие от американцев ты не валяешься в обуви на диване».

– Нет. – Андрей полуобернулся, уперев крепкую руку в стену, и небрежно бросил пиджак на кресло у входа в комнату. – Это в принципе не очень практично, а с русской грязью тем более. Проходи сюда, я пока вино открою.

Миша вошел в небольшую гостиную, основное внимание в которой тянул на себя кожаный диван претенциозного красного цвета и низкий стол со стеклянной столешницей. Осмотревшись, он поменял верхний свет на свет торшера и опустился в одинокое кресло у окна. Комната показалась ему чистой чистотой нежилой квартиры. Кроме журнала и ноутбука, лежавших на краю стола, здесь не было других вещей, которые могли бы выдать если не личность, то хотя бы наличие здесь хозяина.

– Ты не часто бываешь дома? – спросил он Андрея, вошедшего в комнату. – Как-то у тебя тут стерильно…

Андрей аккуратно поставил на широкий подоконник бутылку вина и два бокала.

– Я недавно переехал сюда. Пока обживаюсь.

– А музыка у тебя есть какая-нибудь?

– В спальне, – Андрей кивнул на приоткрытую дверь напротив дивана.

– Понятно. – Он перевел взгляд на стену. – Интересная у тебя тут картина. Похожа на афишу «Все о моей матери».

– Все о моей матери?

– Фильм Альмодовара. Про… про жизнь, – Миша засмеялся. – Да, про то, как она только не заплетается. – Он встал, чтобы видеть лучше глаза Андрея.- А откуда ты переехал?

– С… с Новопесчаной.

Миша потянулся за бокалом, уже наполнившимся в руках Андрея: «Я не слишком много вопросов задаю?».

Андрей мимолетно приподнял уголки губ.

– Нет, нормально. Извини, что я не звонил тебе. Мне надо было разобраться со своей жизнью.

Миша тут же предположил, что Андрею нужно было время, чтобы расстаться с тем, с кем он жил раньше, и почувствовал к нему уважение за такие последовательные решения. Озвучивать это предположение он не стал, но спросил, чуть страшась ответа:

– Получилось?

– Ну… в общем, да, только я сам еще не знаю, что, – ответил Андрей и приподнял бокал. – Я рад видеть тебя у себя дома.

– Надеюсь, и ты побываешь у меня.

В воздухе повисло электричество, которое залило тело Миши пульсирующим теплом.

Из коридора донесся звук открывающейся двери, и Анна резко приподняла голову от подушки.

– Миша? Это ты? – испуганно прошептала она, вглядываясь в темноту.

Тут под дверью между комнатой и коридором появилась полоска света. Анна почувствовала, что сердце заполняет своими ударами всю грудную клетку, лишая легкие воздуха. Она жадно вдохнула широко раскрытым ртом, откинула одеяло и встала, подкинутая паническим адреналином. В коридоре сейчас же скрипнул паркет, и она стремительно бросилась к двери, едва соображая, что делает.

За ней стоял невысокий мужчина в черной кожаной куртке, похожий на дворового пса.

Анна охнула, отпрянула назад.

В следующую секунду она скрестила руки на груди, сунула ладони подмышки. Из них потекли струйки холодного пота.

Мужчина пьяно пошатнулся: «Где Марина?».

– Здесь Марина не живет. Не живет. Уход-ди…те

– А где? – Он с трудом распрямил шею и сделал шаг к Анне.

Анна прижалась спиной к косяку, не зная, как себя вести – агрессивно ли, или заискивающее. К ней мало-помалу возвращалась возможность мыслить.

– Послушайте, давайте я сейчас дам вам воды, вы успокоитесь и уйдете, хорошо?

В ответ он лишь глянул на нее мутными глазами, и она попятилась в кухню. Там, не сводя взгляда от дверного проема, она нащупала на столе нож, но в руки его взять не решилась, неуверенная, что у нее хватит духу воспользоваться им. У нее промелькнула мысль о милиции, но она тут же отмела ее, потому что с милицией пришлось бы объясняться и ей самой, не имеющей регистрации. По-прежнему глядя на дверь, Анна взяла в одну руку чашку, в другую – чайник и вернулась с ними в коридор.

– Вот, выпейте воды, – дрожащими руками она налила воды и протянула мужчине чашку. – А Марины здесь нет, она тут уже давно не живет, если вообще жила.

– А где она живет? Куда она д-делась? – выдавил он, не замечая чашки.

И тут Анна вспомнила о дневнике под ванной. Она попыталась припомнить, попадались ли ей там какие-то имена. Мужчина жалобно смотрел на нее, с заметным усилием фокусируя взгляд.

– Марина здесь, наверное, раньше жила, да? – спросила она, так и не вспомнив, какие имена упоминались в записях.

– Жила, – он тяжело кивнул и неожиданно для нее всхлипнул. – А потом пропала.

С уверенностью почувствовав вдруг, что незнакомец не причинит ей вреда, Анна насильно вставила в его руку чашку с водой.

– Но теперь эту квартиру снимаю я. Уже почти три месяца. Отдайте мне, пожалуйста, ключи.

– Ключи?

– Да, от квартиры. Вы же как-то вошли сюда?

– А вдруг Марина вернется? Я же все… я для нее…

Анна замешкалась:

– Я-я… думаю, она найдет вас, если захочет. Все будет хорошо. Дайте мне, пожалуйста, ключи.

Мужчина раскрыл ладонь и уставился на два ключа, надетых на слабое колечко. Анна осторожно взяла их и проворно сжала в своем кулаке.

– Все будет хорошо, – повторила она и, шагнув к входной двери, открыла ее. – Вы найдете ее или она вас.

Пошатываясь и сильно отклоняясь назад, мужчина двинулся к двери. В руке он держал чашку с водой.

– И-с-свините, – выдохнул он и вышел.

Анна поспешно захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Она передернула плечами от холода и только теперь обратила внимание, что на ней не было ничего кроме короткой майки и трусов. Когда в подъезде хлопнула дверь лифта, Анна выплыла из ямы ужаса, поставила на пол чайник, которой все это время сжимала в руке, и ступила в ванную. Она вытащила из-под ванны запылившуюся тетрадь с волнистой от влаги обложкой и принялась рвать каждую страницу на мелкие кусочки.