"Черно-белая радуга" - читать интересную книгу автора (Ларич София)

12.

Миша одновременно с коллегами сел за овальный стол, украдкой поглядывая на мужчину и женщину, представленных пока только по именам. Бертран, директор французского офиса, потер ладони и заговорил на хорошем английском о важности сегодняшнего собрания и усилий всех присутствующих для успеха бизнеса.

Миша слушал вполуха, ожидая, когда директор перейдет от общих слов к конкретным вопросам. Натянув на губы легкую улыбку, он смотрел на окружающие его лица и думал о том, что уже несколько лет все новые люди в его жизни не кажутся ему новыми в полном смысле слова. Все они уже на кого-то похожи, напоминают кого-то либо обликом, либо характером – старую знакомую, известного музыканта, актера, брата друга. Словно существует лишь определенное количество типов внешности и поведения и, узнав их все к своему возрасту, он теперь двинулся на второй круг.

Директор, некрасиво подставив нижнюю губу под край чашки, допил одним глотком кофе и твердо кивнул:

– Теперь, что касается обязанностей. Я уже представил вам Алексея и Наталью, это наши новые сотрудники. Наталья назначена бухгалтером, а Алексей будет отвечать за управление московским офисом. Михаил, вы будете работать с клиентами, у вас это получается очень хорошо. Конечно, в скором времени нам потребуются новые сотрудники, и я думаю…

Дальше Миша не слышал. Он лишь растянул губы в еще более длинную улыбку, надеясь удержать этой маской свои истинные чувства – потрясение и ярость. Только узнав о назначении директором человека, который впервые пришел в устроенный им – и только им! – офис, он понял, что его глубокая уверенность в том, что эта должность уже принадлежит ему, не позволила ему даже предугадать и просчитать другие варианты. На ум пришло выражение «словно обухом по голове», но это было плохое описание степени его потрясения – потому что ударенный обухом падает, лишенный сознания или жизни, а Мише приходится сидеть, как ни в чем не бывало, и изображать лицом приветливую заинтересованность.

Собрание закончилось спустя сорок минут, и Миша сразу вышел в туалет, бросив коллегам короткое извинение. К его облегчению в туалете никого не было, и он смог увидеть в зеркале свое лицо без рабочей улыбки. Уголки губ повисли так противно, что Миша зло ударил кулаком по краю раковины и зажмурился. Он досчитал до десяти и достал из кармана брюк телефон, решив прямо сейчас предложить Андрею вместе сходить на юбилей мужского журнала, приглашение на который он получил вчера от своего приятеля. Набирая номер, он думал, что ему очень хочется, чтобы Андрей стал для него полосой белой.

Миша вышел из такси, остановившегося перед гостиницей на набережной реки, и поднялся по ступенькам в холл, поправляя галстук нервными рывками.

Андрей – тоже в костюме – уже ждал его неподалеку от входа.

– Привет! – Миша протянул руку. – Ты сразу после офиса?

– Да, решил домой не заезжать. По этим пробкам… Так что тут сегодня?

– Men’s Magazine отмечают трехлетний юбилей. Мой приятель там работает одним из редакторов. Пойдем? Нам на второй этаж.

Официальная часть мероприятия уже завершилась, а неофициальная только начала разгораться, привлекая на свое пламя мотыльков всех видов и стилей. Охранник нашел в списке приглашенных Мишину фамилию с пометкой «+ гость» и отступил в сторону, пропуская их к разноцветной толпе.

Миша расторопно подхватил два бокала вина с подноса проплывающего мимо официанта и протянул один Андрею. Тот в сомнении прищурился, но потом решительно кивнул:

– Домой же можно и на такси доехать, да?

– Да, на такси можно куда угодно доехать, – улыбнулся Миша и коснулся бокала Андрея краешком своего. – Ты как, общаться настроен? Тебя представлять публике?

– Конечно, почему нет?

Впрочем, первым, кто привлек внимание Миши в толпе, оказалась Маша, которой представляться было не нужно. Она сначала пьяненко потянулась к Мишиному плечу, а потом заметила Андрея.

– Мальчики, как я рада вас видеть! Вы давно здесь?

– Нет, только пришли, – ответил Миша. – А ты тут какими судьбами?

– А меня пригласили. Я во-о-он с тем молодым человеком. – Она указала подбородком на разговаривавшего с моделькой лысоватого и полноватого мужчину, которого на трезвую голову сложно было назвать молодым.

Подставив ладонь под Машин локоть, Миша поинтересовался: «Как поживают твои проекты, дорогая?».

– Ой, Мишенька, давай лучше посплетничаем, – тряхнула она завитыми в крупные локоны волосами. – Ты слышал, например, что Ритка развелась со своим и отбила у него квартиру?

– Ритка? Какая, однако, акула! Ну, молодец, что еще можно сказать?

– Да, а Дима уехал лечить свой ВИЧ в Германию с барышней, которая на даче была, помнишь?

Миша кивнул.

– И они собираются заводить ребенка.

– Да ты что? Каким образом?

– Ну, там что-то такое со спермой можно сделать, чтобы убрать из нее вирус. Не знаю, в общем. Ну, а у тебя как дела?

– Тебе нужны какие-нибудь жареные факты, чтобы ты потом их на хвосте остальным понесла? – улыбнулся Миша и извинительно глянул на Андрея. – Ты в Париж еще не решила возвращаться?

– Ты знаешь, Мишка, я не знаю… – Маша посерьезнела, сфокусировала взгляд на Мишином лице. – Кристоф звонит, пишет, а я думаю, вдруг мне там опять скучно станет?

– Станет, придумаешь что-нибудь. Будешь решать проблемы по мере их поступления.

– Да, наверное, – с сомнением в голосе протянула Маша.

Но Миша уже отвлекся. Увидев редактора, пригласившего его на вечеринку, он тронул руку Андрея:

– Слушай, я хочу поговорить кое с кем. Пойдем? Маш, извини. Пересечемся же еще, да?

Они протолкнулись через толпу в центр зала, взяв по пути еще по бокалу вина, и Миша представил Андрея редактору:

– Кирилл, привет. Спасибо, что пригласил. Познакомься, это Андрей. Он занимается недвижимостью.

Кирилл оценивающим взглядом окинул Андрея, пожал его руку – очень приятно, Кирилл – и приобнял Мишу:

– Да не за что, дорогой. Мне же приятно видеть вокруг друзей и адекватных людей. Как ты?

– Я отлично, спасибо. Слушай, я хочу узнать условия рекламы у вас. Попросишь кого-нибудь прислать на мой адрес информацию? – Миша протянул редактору визитку. – На этот.

– Обязательно, дорога… дорогой, обязательно. А у тебя, часом, нет девочки, которая смешные колонки умеет писать?

– Надо подумать, должна быть. Но у меня точно есть девочка, которая классно рисует. Не нужен вам художник? Ты ее даже видел как-то в «Мистери», кажется.

Кирилл прищурился: «Художник, художник… Ну, пусть она со мной созвонится или спишется. Посмотрим, куда ее пристроить можно».

Они поболтали еще немного о делах и общих знакомых, потом Кирилл извинился и отошел, окликнутый другими гостями.

Миша повернулся к Андрею, который в разговоре с редактором участия не принял:

– Тебе не скучно?

– Напротив. Я уже сто лет не бывал на таких вечеринках.

– Да? А на каких бывал?

– Ну… Да ни на каких! Чем я только занимаюсь, а? – рассмеялся Андрей, и Миша увидел в его шальную беззаботность.

– Да, работа, работа… Из болота тащить бегемота… А ведь если спросить нас о приятных моментах жизни, то вряд ли среди них будут моменты, связанные с работой. Вот и думай тут о настоящих ценностях. – Миша качнул опустевшим бокалом. – Ты не хочешь чего-нибудь покрепче выпить?

– А здесь подают?

– Конечно, здесь же люди дела делают. А как их без алкоголя делать? Вон там бар.

Они взяли у бармена по виски без льда и встали у высокого круглого стола, покрытого бежевой атласной скатертью.

– У тебя много знакомых, да? – спросил Андрей, оглядывая гостей, веселящихся изо всех сил.

– Пожалуй. Хотя знаешь, я недавно подумал, что нашему поколению уже все труднее и труднее знакомиться. Вот ходим мы, например, по клубам, чтобы пообщаться, повстречать новых людей. А там прикрываемся на самом деле щитом все из того же алкоголя, музыки, темноты, сигаретного дыма. Словно только так и можно почувствовать себя более или менее комфортно с малознакомым человеком. Стоим там, кричим друг другу в уши что-то малозначительное, потому что значительное кричать еще глупее…

Андрей кивал, словно соглашаясь с каждым словом Миши, а когда Миша замолчал, выразил свое согласие словами:

– Да, а в детстве нужно было минут пять, чтобы познакомиться и даже полюбить нового друга. Грустно, да?

– Да нет, нормально. Все в наших руках. Во всяком случае, мне хочется в это верить.

– Слушай, а мы сейчас с тобой о значительном говорим?

Андрей задал вопрос так негромко, что Мише потребовалось несколько секунд, чтобы понять услышанное.

Он поставил стакан на стол и посмотрел своему спутнику в глаза.

– С тобой мне комфортно даже без щита из алкоголя, – честно ответил он этим серым глазам, родинке на виске, жестким губам.

– Хочешь, мы уйдем отсюда?

Миша на мгновение прижал пальцы к губам и кивнул:

– Я всегда хотел увидеть, как выглядит пустой и темный кинозал. Интересно, гостиничный открыт сейчас?

Андрей одним глотком опустошил стакан.

Дверь в кинозал была не заперта. Миша ступил в темноту первым, и обернулся к прямоугольнику света, который еще оставался за спиной Андрея. В следующее мгновение свет исчез с хлопком двери, и Миша почувствовал губы Андрея на своих. Он с облегчением выдохнул, закрыл глаза и запустил пальцы в волосы Андрея, волнистую жесткость которых он уже так давно хотел ощутить своей кожей. Между его веками и зрачками вспыхнули ярко-красные воронки, похожие на те, которые вспыхивают, когда его утомленная алкоголем голова наконец ложится на прохладную, чистую подушку. Андрей не касался его руками – он упер их в стену – но его губы красноречиво доказывали желание своим настойчивым давлением.

– Ты не исчезнешь, пока я буду снимать номер? – шепнул он, обжигая Мишу своим дыханием.

Миша проснулся в комнате, залитой неприличным, подсвечивающим каждую пылинку, солнечным светом. В кровати он был один, ванная с распахнутой дверью смотрела на него поблескивающим зеркалом над раковиной. Часы на его руке показывали четверть девятого.

Он повернулся на бок и легко провел ладонью по соседней подушке, в середине которой еще оставалась вмятина. Пахла подушка, однако, лишь гостиничной чистотой – видимо, Андрей в номере не спал, а ушел сразу после того, как заснул Миша.

Миша откинул одеяло и потянулся к одежде, в беспорядке валявшейся на полу. Когда он взял в руки рубашку, с нее соскользнул белый листок бумаги с несколькими строчками, написанными резким и неровным почерком:

«Извини, я не мог остаться на ночь. И я думаю, нам лучше пока больше не встречаться. Может, когда-нибудь потом».

Миша аккуратно положил листок на тумбочку, уперся локтями в колени и опустил лицо в чашку ладоней.

– Как же вы все меня затрахали, – прошептал он.

Анна легонько постукивала пальцем по стеклу своих наручных часов, глядя в белую, шероховатую стену напротив. Секретарь, которая пятнадцать минут назад сообщила ей, что к ней сейчас выйдут, сосредоточенно и быстро печатала, время от времени бросая короткие взгляды на клавиатуру.

Анне уже было скучно – она подробно рассмотрела и классический офисный интерьер, и одежду секретаря, но тот, кто должен был к ней выйти, все не появлялся. Скука постепенно сменялась сведенным как пружина раздражением, и она решила, что проведет здесь еще пять минут и уйдет, если ничего не изменится.

Приняв это решение, она подумала, что, если работодатель выберет ее сейчас, то ей придется приходить сюда на работу каждый день. Она с новым интересом оглядела приемную и почувствовала азарт – успеет ли интервьюер появиться в отпущенные ему пять минут?

Едва минутная стрелка наползла на четверку, Анна встала, переполненная злостью, накинула пальто на руку и молча вышла из комнаты.

Интервьюер позвонила – с показным спокойствием в голосе, когда Анна уже подходила к метро:

– Анна, у вас что-то случилось? Почему вы не дождались меня?

– Знаете, из-за вашей занятости я опоздаю на другие свои встречи. Ведь дела есть не только у вас, верно?

Девушка положила трубку.

Анна, на самом деле, не опаздывала на следующее собеседование – потому что решила не ходить на него. Идя к метро, она размышляла о том, что играть по офисным правилам этого большого города получается у тех, кто постоянно испытывает страх безденежья или, в более редких случаях, одиночества. Или, еще реже, у тех, кто считает, что карьера это и есть жизнь. Она примерила себя к каждой из определенных ею категорий и не сдержала торжествующей улыбки: ее амбиции точно лежали в другой плоскости, пусть еще и неведомой ей.

Чувствуя уверенность в том, что сможет разглядеть подаваемые ей жизнью знаки и сделать единственно верный выбор, она замедлила шаг у газетного киоска и сразу увидела на обложке одного из журналов заголовок статьи: «Фрилансеры. Новые профессионалы?».

– Добрый день. Не замерзли? – тепло улыбнулась Марта.

Наташа улыбнулась в ответ, обрадовавшись тому, что все-таки отмела утром свои сомнения и приехала сюда. Еще несколько минут назад ей было неловко от мысли, что она познакомилась с этой приятной и заботливой женщиной с корыстными целями, нашептанными мужем, но теперь она решила совершить честный поступок и рассказать Марте, зачем приходила к ней в первый раз.

– Немного.

– Проходите в кабинет, а я пока приготовлю чай, чтобы вы отогрелись.

Наташа кивнула и вошла в комнату, в которой ничего не изменилось после ее последнего визита – только на верхней полке стеллажа появилась ваза с мелкими красными розами. Она присела на кушетку и взяла со столика журнал, но так и не успела открыть его – Марта очень скоро вернулась из кухни, держа в руках поднос с чашкой.

– Вы только ноги хотите делать? – спросила она и протянула Наташе белую чайную чашку на блюдце.

– Ну, может еще бикини слегка подровнять. Если у меня там волоски не очень короткие.

– Мы потом посмотрим. Пока начнем с ног. Вы раньше делали эпиляцию?

– Да, да, – закивала Наташа. – Я уже знаю, чего ожидать.

Чашка приятно грела ее ладони, холодные после бессонной ночи, а несколько глотков чая разлили тепло по ее щекам и ослабили напряжение в затылке.

Марта закончила приготовления и повернулась к Наташе: «Начнем?». Подложив подушку под Наташину голову, она укрыла ее бедра легким одеялом и провела горячей и сухой ладонью по ее голени. Следом за касанием ладони Наташа почувствовала на коже липкий воск.

– А бикини вы тоже воском эпилируете? – спросила она, наблюдая за работой Марты.

– Да, но другим. Вам удобно, не больно?

– Все хорошо. Ноги мне уже не больно, привыкла. А вот бикини…

– Ну, болевые ощущения со временем и там притупляются. А вообще, есть способы их снизить. – Марта мелкими движениями потерла белую полоску и резко оторвала ее от ноги. – Например, заранее хорошо увлажнить кожу. И лучше не делать эпиляцию за несколько дней до месячных, в это время болевой порог снижается. Повернитесь чуть-чуть сюда…

– Значит, у меня как раз хорошее время.

Наташе вспомнились журнальные статьи об освежении сексуальных отношений в браке, рекомендовавшие в качестве одного из способов изменение прически или стиля, и спросила:

– А вы… там… разные формы тоже делаете?

– Да, конечно. Бикини-дизайн, глубокая эпиляция… У вас появилась идея?

– Не знаю… – Наташа было замешкалась, но тут подумала, что это хороший момент объяснить Марте, откуда она узнала о ней. – Понимаете, у меня проблемы с мужем, и я хочу что-то изменить.

Марта мягко кивнула, не поднимая головы.

– Извините, что говорю вам все это, но я должна вам рассказать. Проблемы у нас начались после отдыха в Египте. Муж познакомился там с дайвером, который попросил его найти какую-то девушку, которая якобы его жена. И поэтому я к вам и пришла в первый раз. А этот дайвер потом прислал мужу ваш телефон, и сказал, что вы знакомая этой девушки. Анна ее зовут. – Наташа замолчала, ожидая реакции Марты, но та продолжала работать, ни на секунду не прекратив и не замедлив своих уверенных движений. Наташа, растерянная, заговорила опять. – Муж в последнее время стал какой-то агрессивный, сыном вообще не интересуется, на меня тоже практически не смотрит. Знаете, мне кажется, что он нашел эту Анну. И у него с ней роман.

– Поверните ногу, пожалуйста. Да, вот так.

Наташа, еще более озадаченная, сбивчиво продолжила свои объяснения:

– Понимаете, он уже уходил от нас раньше, пару лет назад, но потом вернулся… А теперь я опять чувствую, что что-то происходит. Он уже несколько раз очень поздно приходил домой. И вчера тоже. Под утро совсем… И даже не объяснил ничего. Я не знаю, я просто боюсь, жду все время, что он скажет, скажет… Извините.

Марта обтерла ее голени маслом, и принялась массировать их твердой рукой, бесстрастно глядя в пол. Закончив, она взяла со столика полотенце и, наконец, подняла глаза на Наташу.

– Наташа, я косметолог. И все, чем я могу помочь вам, это сделать эпиляцию, чистку, татуаж и так далее, – произнесла она, медленно вытирая пальцы по одному.

Наташа села на кушетке, свесила ноги.

– Да, я понимаю. Это все, конечно, вас не касается. Извините.

– Ну что вы с бикини решили? Ноги я закончила.

– Да, я буду делать. Все, полностью. Может, это поможет привлечь его внимание.

Она встала, расстегнула юбку и повернулась к Марте, присевшей к нижней полке стеллажа.

– Знаете, Марта, я думаю иногда, а какой бы я была, если бы мужчины, которые у меня были, научили меня наслаждаться сексом так же, как они? Если бы самый первый мой мужчина показал мне, как это – забывать в постели обо всем на свете?

– А вы не думайте, вы попробуйте. Вдруг активная роль придется вам по вкусу, – улыбнулась ей Марта и включила в розетку воскоплав.

Наташа вышла на улицу и остановилась у скамейки, ощущая под юбкой необычный холодок на коже и прислушиваясь к нему. То ли от слов Марты, то ли из-за этого холодка ее переполняло чувство возможности – такое, какое просыпается в самом начале весны, с первыми дуновениями душистого южного ветра, и ей не хотелось нести это чувство домой, где оно могло бы завянуть под прессом привычного и однообразного. Она огляделась, словно ожидая увидеть то, на что она могла бы излить это чувство, но улица равнодушно смотрела на нее грязными горками снега вдоль обочин. Единственным ярким пятном выступал из серого малыш в красном комбинезоне, держащий за руку усталую женщину у перекрестка. При виде чужого ребенка Наташа тут же вспомнила своего, и ее едва пробудившаяся жажда свершений моментально сменилась стыдом и виной. Она быстро подошла к дороге и подняла руку перед приближающейся машиной.