"Нежный хищник" - читать интересную книгу автора (Мартон Сандра)

Глава шестая

Над Гудзоном возвышались суровые скалы. На рассвете пересекавшая их дорога была почти пустой. Хотя это место находилось всего в часе езды от центра Манхэттена, Тарик запросто мог себе представить, что мчится на своем «порше» по горной дороге в Дубааке. Его ступня практически горизонтально лежала на полу. Когда он в последний раз смотрел на спидометр, стрелка показывала сто сорок километров в час. Опасная скорость для горной дороги, но для охваченного яростью мужчины в самый раз.

Он сделал предложение Мэдисон Уитни, а она рассмеялась ему в лицо.

Тарик крепче вцепился в руль.

Сначала он подумал, что все дело в потрясении. Разве можно было ее винить? Он и сам был ошеломлен, но разве ему что-то еще оставалось, кроме как жениться на ней?

Он ожидал чего угодно, но только не смеха.

— Меня? — спросила она. — Взять в жены меня?

Кем она себя возомнила? Как часто принцы и шейхи делают предложение простым американкам?

Его захлестнула волна гнева. Ему хотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, а затем сделать нечто более заманчивое. Отнести ее в постель, сорвать с нее халат и овладевать ею снова и снова, пока ее смех не превратится в довольный стон.

Но вместо этого он мрачно выругался, оттолкнул ее и выскочил из ее квартиры.

И вот он с оглушительной скоростью мчится по шоссе, давая выход гневу и разочарованию.

При других обстоятельствах он никогда бы не женился на женщине, подобной Мэдисон Уитни. Что с того, что она красива? В мире полно красивых женщин. Что с того, что она пробуждала в нем сексуальное желание? Он знал множество женщин, которые с радостью удовлетворили бы его.

Зачем ему жена, которой нравится дразнить его и насмехаться над ним, неожиданно превращаясь из мягкой кошечки в свирепую тигрицу?

Впереди показался поворот, и Тарик вошел в него, не сбавляя скорости. Ему доставляло удовольствие чувствовать прилив адреналина, осознавать, что машина подчиняется ему.

Если бы этой чертовкой Уитни было так же легко управлять.

И все же ему придется научиться.

Он хотел этого ребенка.

А женщину можно изменить. Он же дрессировал лошадей, собак и охотничьих птиц. С женщиной, конечно, иметь дело намного сложнее, у нее есть права, но метод кнута и пряника универсален. Они установят правила. За их соблюдение он будет ее поощрять, а за нарушение — наказывать. Мэдисон Уитни своенравна, но и умна. Она быстро поймет, что к чему, и согласится с ним сотрудничать на взаимовыгодных условиях. Он и его народ получат наследника, а Мэдисон — богатого мужа.

Она определенно нуждалась в муже, который укротил бы ее нрав. Ее решение рожать ребенка без мужа говорило о ее недюжинном упрямстве.

Сбавив скорость, Тарик доехал до знака, указывающего на смотровую площадку. Заглушив мотор, он опустил стекло и подставил лицо прохладному ветру.

Мэдисон носит под сердцем его ребенка, и он не допустит, чтобы его ребенок рос без отца.

Вопрос состоит в том, думал он, барабаня пальцами по рулю, как ему уговорить ее принять его предложение.

Обращаться за помощью к Стрикленду не имело смысла. Он все равно не посоветует ничего конкретного. Кроме того, Тарику не хотелось никому говорить, что эта женщина посмеялась над его предложением. Его самолюбие и так уже пострадало.

Тарик тяжело вздохнул.

Он был современным человеком во всех отношениях. Путешествовал на своем частном самолете, пользовался новинками компьютерной техники и не представлял себе жизни без мобильного телефона. И все же иногда он видел преимущества старинного уклада жизни.

Несколько веков назад, если мужчина из его народа хотел женщину, которая не питала к нему склонности, все, что ему было нужно сделать, — это похитить ее, овладеть ею, а затем публично объявить своей женой.

Отголоски этого обычая жили до сих пор. Во время свадьбы жених мог увести невесту в спальню, не дожидаясь брачной ночи. Невеста кричала и сопротивлялась. Все это делалось исключительно для развлечения гостей.

Но тем не менее даже среди тех жителей Дубаака, которые до сих пор придерживались старинных обычаев, только официально зарегистрированный брак считался законным.

Пальцы Тарика замерли на руле.

Нет, это безумие…

И в то же время единственный выход.

Заведя мотор, Тарик выехал на шоссе, вернулся домой и, несмотря на поздний час, принялся обзванивать нужных людей. Титул кронпринца давал определенные привилегии. Он никогда ими не пользовался, но сегодня был крайний случай.

Через час все было готово.

Его пилот, личная помощница и флористка обещали сделать все, как он велел. Флористка заметила, что его идея была самой романтической из всех, которые она когда-либо слышала.

Действительно, романтической, подумал Тарик, закончив последний разговор.

Хорошо смеется тот, кто смеется последний.

С осознанием того, что он все сделал правильно, Тарик лег в постель и крепко уснул.

Этой ночью Мэдисон почти не спала. Она ворочалась с боку на бок, думая о дерзком самовлюбленном принце.

Тарик аль-Саиф действительно думал, что его титул произведет на нее впечатление. Что она сделает реверанс, захлопает ресницами и скажет: «Да, ваше высочество, разумеется, я продам вам своего ребенка» . Но она отказалась, и тогда он заявил, что возьмет ее в жены.

Сказал так, будто собирался ее купить!

— Черт побери, — бросила она в темноту.

Он расстроился, узнав, что она носит его ребенка. Не ожидал, что его семя попадет к ней. Только ребенок не его. Это она выбрала искусственное оплодотворение, крошечная жизнь зародилась и растет внутри нее.

Его участие в этом деле закончилось. Кроме того, у него нет никаких прав на ребенка. Таковы были условия ее соглашения с «Фьюче борн». Личность донора оставалась неизвестной.

Вот только принц не был донором. Он просто решил заморозить свое семя для использования в будущем. Мэдисон не могла понять, почему такой красивый и богатый мужчина пошел на это. Многие женщины с радостью согласились бы выйти за него замуж и родить ему ребенка.

Проклятье!

Привстав, Мэдисон включила торшер и, положив руки на живот, уставилась на стену.

Она ни за что не отдаст ему своего ребенка.

Она ни за что не выйдет за него замуж.

Но если он перестанет быть тираном, согласится на определенные условия, она, возможно, позволит ему видеться с ребенком. Четыре раза в год. Ладно, шесть, если он станет хорошо себя вести. В любом случае с ней он не будет иметь никаких дел. Они ограничатся только приветствием и парой вежливых фраз.

Он не будет ее целовать.

Класть ладони ей на грудь и между бедер…

Содрогнувшись, Мэдисон выключила свет и опустилась на подушки. Может, она позволит ему навещать ребенка, а может, и нет. Завтра она примет решение. Утро вечера мудренее.

День начался хорошо.

Будильник прозвенел вовремя, кофеварка приготовила отличный эспрессо, а благодаря новому фену ее прическа стала идеальной.

Одеваясь, Мэдисон думала, как ей быть с принцем. К тому моменту, когда она добралась до офиса, этот вопрос еще не был решен. Выйдя из лифта, она обнаружила, что все подчиненные собрались в ожидании ее. Их лица сияли.

Сердце Мэдисон замерло. Неужели всем вокруг уже известно о ее беременности?

Но она ошиблась.

Все дело было в цветах. В ее кабинете и приемной повсюду стояли вазы с розами и тюльпанами всевозможных цветов, корзинки с фиалками и роскошными орхидеями. К одному из букетов был прикреплен запечатанный конверт. Вскрыв его, Мэдисон достала оттуда листок бумаги.

«Дорогая Мэдисон,

Надеюсь, ты будешь ко мне великодушна и простишь меня за мое отвратительное поведение вчера вечером. Я был грубым и бесчувственным, и единственным оправданием этому может послужить только потрясение, связанное с неожиданным открытием, которое коснулось нас обоих.

Я был бы тебе очень признателен, если бы ты согласилась сегодня со мной пообедать. Мы сможем спокойно обсудить ситуацию. Будь уверена, я понимаю твое нежелание принимать мои необдуманные предложения. Я намерен принять разумное решение исходя прежде всего из интересов ребенка. Днем я пришлю за тобой машину. Еще раз прошу меня простить.

Искренне твой,

Тарик».

Мэдисон подняла глаза. Все улыбались. Должно быть, они думали, что у нее новый бойфренд.

Ну и пусть продолжают так думать.

Что касается извинений, она их принимает. Похоже, он успокоился и начал мыслить рационально. Она позволит ему навещать ребенка, и на этом они спокойно разойдутся. Когда ее малыш подрастет, ей придется сказать ему, что его отец принц, но об этом она подумает позже.

Ровно в час дня Мэдисон проскользнула в кожаный салон элегантного черного «бентли».

Закрыв за ней дверцу, шофер сел за руль и протянул ей конверт.

Когда машина выехала на шоссе, Мэдисон достала из конверта записку.

Она была короткой. Внезапно у Тарика возникла неотложная проблема, и ему пришлось срочно лететь в Бостон. Он извинялся перед ней и надеялся, что она согласится встретиться с ним, поскольку в ближайшие несколько недель его не будет в городе. Обещал, что они пообедают в самолете, а его пилот сразу же доставит ее обратно, если она не захочет провести остаток дня в Бостоне.

Мэдисон нахмурилась. Слишком много извинений от человека, который привык командовать. У нее появилось неприятное предчувствие, но она заставила себя успокоиться. Принц Тарик — занятой человек, и обед на борту самолета был для него привычным делом. Ради разумного соглашения она решила пойти на небольшие уступки.

Его самолет ждал ее на взлетной полосе, находящейся в незнакомой ей части аэропорта Кеннеди.

На фюзеляже красовалось изображение золотого ястреба, под которым было выгравировано «Королевство Дубаак». Мэдисон поняла, что это государственный герб.

Почему-то это ее насторожило. Но какая разница, какой компании принадлежит самолет? И все же, прежде чем выйти из лимузина, Мэдисон помедлила.

— Мэм?

Она посмотрела на шофера, протягивающего ей руку. Его лицо ничего не выражало. Не надо, нашептывал ей внутренний голос, но она проигнорировала его и позволила шоферу помочь ей выбраться из салона.

У трапа ее встречал бортпроводник.

— Здравствуйте, мисс Уитни, — вежливо произнес он. — Пройдемте на посадку.

У двери ее встретил второй бортпроводник.

— Добро пожаловать на борт, мисс Уитни.

Как много вежливых приветствий и улыбок, подумала Мэдисон, проходя в салон.

Обычно она летала первым классом, но это был еще более высокий уровень. Пол салона устилали темно-синие ковры, вдоль стен небольшими группками расположились кожаные диванчики и кресла. Между двумя креслами стоял стеклянный столик, сервированный на две персоны. Тонкий фарфор, сверкающие столовые приборы, белоснежные салфетки, ваза с цветами…

— Мэдисон.

Навстречу ей шел Тарик в сером костюме и белой рубашке с темно-бордовым галстуком. Он был ослепительно красив.

— Ваше высочество.

Улыбнувшись, он взял ее за руку.

— К чему формальности? Мы, кажется, уже перешли на «ты».

— Тарик, — произнесла Мэдисон и почувствовала, как от его прикосновения вверх по ее руке пробежал разряд.

Сегодня он был совсем другим. Улыбающимся, приветливым, очаровательным. И в то же время оставался мужчиной, от семени которого она зачала ребенка…

Ее бросило в жар, и она быстро отдернула руку.

— Спасибо тебе за цветы. Они очень красивые.

— Рад, что они тебе понравились. С твоей стороны было большим великодушием принять их в знак прощения.

— Думаю, вчера мы оба были слишком потрясены.

— Согласен. — Двигатели самолета зашумели, и он сдвинулся с места. Тарик взял Мэдисон за локоть. — Давай присядем.

Он подвел ее к столику и усадил в одно из кресел.

— Здесь очень мило.

— Я распорядился, чтобы нас обслужили, когда мы наберем высоту, но, может, ты хочешь чего-нибудь выпить? Фруктового сока? Чая? Воды?

— Ничего, спасибо.

Самолет продолжал двигаться по взлетной полосе. Мэдисон выглянула в иллюминатор. Сейчас они поднимутся в небо. Нехорошее предчувствие вернулось.

— Знаешь, Тарик, я думала насчет обеда…

— Ты думала, что тебе следовало сказать «нет».

Мэдисон посмотрела на него. На этот раз он не улыбался. Его лицо вообще ничего не выражало. Ее сердце словно сжали ледяные пальцы, но она заставила себя улыбнуться.

— Я рад, что ты согласилась, — мягко произнес он. — Таким образом, у нас будет возможность поговорить и лучше узнать друг друга.

— Но путь до Бостона занимает меньше часа, — с улыбкой ответила она.

— Я обещаю тебе, Мэдисон, у нас будет столько времени, сколько понадобится. А сейчас давай поедим.

Минеральная вода в хрустальных стаканах, бульон, морские гребешки со спаржей, ежевика со взбитыми сливками, чай и черный кофе.

Для нее. Для Тарика.

Сейчас он был очаровательным незнакомцем с вечеринки, а не бесчувственным, самодовольным негодяем, который вломился вчера вечером к ней в квартиру.

И все же что-то здесь не так. Она чувствовала опасность, притаившуюся за внешним лоском. Что-то опасное и в то же время невероятно волнующее. Но вот зачем ему понадобилось замораживать свое семя?..

— О чем ты думаешь?

Его голос был низким и хриплым. Почувствовав, как ее лицо заливает краска, Мэдисон покачала головой.

— Да так, ни о чем.

— Ты думаешь, почему я отдал свое семя на хранение?

Мэдисон была потрясена. Похоже, этот человек умеет читать чужие мысли.

— Ты имеешь право знать ответ, и я дам тебе его. Я — наследник престола своей страны. Так было не всегда. Мой старший брат Шариф должен был стать султаном после смерти нашего отца. — На его щеке дернулся мускул. — Но Шариф погиб. У него не было ни жены, ни детей.

— А ты? Почему ты не женился?

— Потому что не хотел, — отрезал он. — Тогда не хотел… но смерть Шарифа все изменила. Я начал искать себе жену. — Он невесело рассмеялся. — Поверь мне, я пытался, но все безрезультатно. То ли я не могу действовать под давлением, то ли с моей кармой что-то не так. Какова бы ни была причина, время идет, а я до сих пор не женат.

— Да, но ты еще молод.

— Судьба не смотрит на возраст, — печально ответил Тарик. — То, что произошло с Шарифом, тому подтверждение. Он был всего на два года старше меня. Я постоянно думаю, что будет, если со мной что-нибудь случится. — Он встретился с ней взглядом. — Затем я увидел программу о «Фьюче борн».

— Ту, в которой принимала участие я?

Он кивнул.

— Сначала я увидел только твою красоту. Затем мы встретились, и…

— Я… я не хочу говорить о том вечере. Это была ошибка.

— Единственной ошибкой, — хрипло произнес Тарик, — было позволить тебе уйти.

— Нет, это было правильно. Мне не нужны были романтические отношения. Я хотела только ребенка.

— Но не мужа.

— Нет.

— Но ребенку нужен отец.

— Тарик…

— Хорошо, я выражусь яснее. Моему ребенку нужен отец.

По спине Мэдисон пробежал холодок.

— Послушай, я пришла сюда с надеждой… Ты сказал, мы будем искать разумное решение.

— Именно этим мы сейчас и занимаемся. — Встав, он взял ее за руку и поднял с кресла. — Этот ребенок принадлежит нам обоим.

— Нет. Да. — Черт побери, этот мужчина сбивал ее с толку. Он стоял слишком близко. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его глаза. — Да, мы вместе создали эту жизнь, но ее хотела я.

— Я тоже, — мрачно ответил Тарик. — Единственное отличие состоит в том, что я хотел выбрать мать для своего ребенка.

— Я это понимаю и не могу ничего изменить, но я готова предоставить тебе определенные права.

Уголки его губ слегка приподнялись.

— Правда, habiba ?

— Ты сможешь его навещать шесть раз в год.

— Как великодушно.

Его тон был резким и холодным. Мэдисон захотелось отстраниться, но он крепко держал ее за локти.

— Знаешь, я вообще не обязана разрешать тебе видеться с ребенком, так что будь мне благодарен…

— Благодарен? — медленно протянул Тарик.

— Ладно. Я не хотела выражаться так грубо, но…

— Ты слышала хоть что-нибудь из того, что я тебе сказал? Ребенок, которого ты ждешь от меня, станет наследником престола Дубаака.

— Но это нелепо.

— Я устал спорить о том, что является неоспоримым, Мэдисон. Вчера вечером я предложил тебе выход. Мое предложение остается в силе. Я хочу на тебе жениться.

— Хватит! Скажи пилоту, чтобы разворачивал самолет. Я не полечу с тобой в Бостон. Я не собираюсь разговаривать с безумцем!

— Значит, вот кто я по-твоему… — Его пальцы сильнее вцепились ей в локти. — Ты так думала, когда я целовал тебя и ласкал твою грудь?

Ее щеки загорелись.

— Ты презренный тип! Немедленно разворачивай самолет.

— Уже слишком поздно.

— Тогда сразу, как только мы приземлимся в Бостоне, ты скажешь своему пилоту, чтобы он доставил меня обратно. Ты меня слышишь, Тарик? Я требую, чтобы меня вернули в Нью-Йорк!

— Ты не можешь ничего требовать.

Какой же идиоткой она была, когда согласилась на этот обед! Мэдисон принялась вырываться из объятий Тарика, но он лишь рассмеялся и притянул ее к своему крепкому мускулистому телу.

— Совместная трапеза — старинный обычай моего народа, habiba . Это один из способов превратиться из врагов в друзей.

— Мы с тобой никогда не станем друзьями. Я тебя презираю! Одна мысль о том, что я получила семя от тебя…

— Ты имеешь в виду, из пробирки. — Тарик взял в ладони ее лицо и слегка приподнял. — Из стеклянной трубки вместо теплого тела, — прошептал он. — На столе для осмотра в кабинете врача, а не на постели в моих объятиях.

— Нет… — возразила Мэдисон, но он уже начал ее целовать.

Ее голова откинулась назад, а руки, вместо того чтобы его оттолкнуть, зарылись в густые волосы у него на затылке.

Из ее горла вырвался стон побежденного, губы приоткрылись, чтобы впустить его язык. Тогда Тарик подхватил ее на руки и отнес в комнату отдыха в хвостовой части самолета.

Мэдисон отстранилась, но лишь для того, чтобы запереть дверь.

— Тарик… — прошептала она. — Тарик…

Не желая возиться с кучей пуговиц на ее белой блузке, он рывком распахнул ее. На Мэдисон не было бюстгальтера. Она говорила себе, что не надела его, потому что было слишком жарко, но теперь, когда его губы сомкнулись вокруг ее соска, она поняла, что обманывала себя. Она готовилась к этому, потому что хотела Тарика. Жаждала встречи с ним.

— Мэдисон… — От желания его голос стал хриплым.

— Да, — прошептала она, — да… да…

Они вместе упали на кровать. Мэдисон приподняла бедра, и Тарик стянул с нее юбку, после чего расстегнул свои брюки. Его возбужденная плоть была такой большой, что она на мгновение опешила.

— Дотронься до меня, — пробормотал он, положив ее ладонь на символ своего мужского естества.

Затем он передвинулся вперед и, положив руки ей под ягодицы, приподнял ее и стремительным рывком вошел в нее. Чувствуя, как он наполняет ее собой, она прокричала в экстазе его имя.

Остановившись, Тарик наклонился и страстно поцеловал ее.

Но она не могла больше ждать и заерзала под ним.

— Habiba , — предостерегающе прошептал он.

— Пожалуйста, — взмолилась она.

Тарик сжалился над ней и ускорил ритм, который она благодарно подхватила и унеслась вместе с ним к вершинам чувственного экстаза. Когда все закончилось, он рухнул на нее и зарылся лицом в ее плечо. Его дыхание было прерывистым, его тяжелое тело придавило ее к постели, но ей нравилось ощущать на себе эту тяжесть, вдыхать пьянящий аромат его кожи.

И все это Тарик спланировал с самого начала.

Чары рассеялись, вернулась суровая реальность.

Боже, что я натворила?

Он овладел ею только для того, чтобы ослабить ее сопротивление, показать ей, как хрупка ее решимость рядом с его настойчивостью. Он привык получать то, что хочет.

Сейчас он хотел ее ребенка.

— Слезь с меня, черт побери! — раздраженно произнесла Мэдисон. Тарик не сдвинулся с места, и она принялась бить его кулаками по спине. — Мне тяжело.

Подняв голову, он перекатился на бок, но не отпустил ее. Его рука лежала поверх нее и поглаживала ее обнаженное бедро.

— Ты всегда такая ласковая после секса, habiba ? — лениво протянул Тарик.

Мэдисон не ответила, и он пристально посмотрел на нее. Она была красивее, чем обычно. Ее светлые волосы разметались по подушкам, губы припухли, кожа на груди слегка покраснела от его поцелуев.

Единственное, что портило общую картину, — это ее взгляд. Она отдалась ему и ненавидела себя за это.

Он не планировал ничего подобного.

Да, он собирался ее похитить, отвезти во дворец в Дубааке и там хладнокровно овладеть ею.

Но неожиданно желание поглотило его. Желание обладать этой женщиной было таким неистовым, что он испугался.

Перекатившись на край кровати, Тарик встал и застегнул молнию на брюках.

— В чем дело, habiba ? Ты никогда не проигрывала?

Мэдисон натянула покрывало до подбородка.

— Значит, вот что это для тебя такое? Игра?

— А чем еще это может быть? Конечно, игра, в которой ты преуспела. Искусительница и жаба. Искусительница и принц. — Он цинично улыбнулся. — Но ты права. Сейчас неподходящее время для игр. Единственное, что меня сейчас интересует, — это мой ребенок.

На глаза Мэдисон навернулись слезы. Ее гордость была уязвлена, одежда — испорчена. Когда она выйдет из этой комнаты, все в самолете узнают, чем они занимались.

— Я была права насчет тебя, — произнесла она надтреснутым голосом. — Ты бесчувственный мерзавец! Ты устроил все это лишь для того, чтобы затащить меня в постель.

— Ты недооцениваешь меня, Мэдисон.

— Что ты имеешь в виду?

— Сколько, по-твоему, лететь до Бостона?

Его внезапная смена темы сбила ее с толку, и она в растерянности уставилась на него.

— Правильно, — мягко сказал он, наблюдая за ее реакцией. — Около часа, а мы находимся в воздухе уже больше трех часов.

— Но… но почему мы до сих пор не приземлились? — испуганно спросила она.

Тарик быстро подошел к ней и схватил за плечи. При этом покрывало упало с груди Мэдисон, оставив ее беззащитной перед его взглядом.

— Ты знаешь что-нибудь о моей стране, habiba ? — Он улыбнулся, и выражение ее лица сказало ему все, что он хотел знать. — В отношении одних вещей мы вполне современный народ, в отношении других по-прежнему живем в прошлом.

— Это очень интересно, — произнесла Мэдисон, отчаянно борясь с дрожью в голосе, — но…

— К примеру, мужчина, который хочет взять в жены женщину против ее воли, до сих пор действует по старинному обычаю. Он ее похищает и относит в свою постель. С этого момента она навсегда принадлежит ему.

Мэдисон резко побледнела.

— Но это же настоящее варварство. Ты, должно быть, шутишь.

— Нет, дорогая, не шучу. Мир не ограничивается Америкой.

— Ты пытаешься меня запугать? Уверяю тебя, это не сработает. К счастью для меня, мы сейчас в Америке, а не в Дубааке.

Тарик наклонился и, взяв в ладони ее лицо, начал целовать ее и целовал до тех пор, пока не почувствовал, что она готова снова ему уступить.

Осознание этого едва не заставило его толкнуть ее на подушки и овладевать ею до тех пор, пока она не начнет молить о пощаде.

Но Тарик был умнее.

Она умела пользоваться своей сексуальностью, и он больше не собирался попадаться на ее удочку. Поэтому он отстранился, провел кончиками больших пальцев по ее выразительным скулам и улыбнулся, глядя ей в глаза.

— Мы над Атлантикой, habiba . Я знаю, ты считаешь мой титул пережитком прошлого, но, заверяю тебя, он вполне реален. Он подразумевает власть. Например, в данный момент она состоит в том, что этот самолет является территорией Дубаака. — Ее глаза расширились, и он улыбнулся. — Ты все правильно поняла, habiba . Фактически ты уже в Дубааке, и, поскольку я тобой овладел, ты являешься моей женой.

Он так внезапно ее отпустил, что она упала на подушки.

Его улыбка исчезла, взгляд стал холодным как лед.

— А я отныне твой муж и господин.