"Нежный хищник" - читать интересную книгу автора (Мартон Сандра)

Глава восьмая

Проснувшись, Мэдисон испытала потрясение.

Она лежала на огромной кровати под балдахином в просторной комнате с высоким потолком. Тонкие шифоновые занавески рассеивали свет, проникающий сквозь стеклянную стену.

Прохладное постельное белье нежно касалось ее кожи.

Ее обнаженной кожи.

Резко приподнявшись в постели, Мэдисон натянула простыню до подбородка и изумленно огляделась по сторонам.

Где я?

Последнее, что она помнила, — это то, как Тарик отнес ее в комнату отдыха в своем самолете, раздел и ласкал.

Мэдисон закрыла глаза.

Неужели она заснула в его объятиях? Кажется, она положила голову ему на плечо, и его дыхание согревало ей висок.

Что было потом? Воспоминания были смутными. Самолет приземлился, и Тарик завернул ее в одеяло и отнес в автомобиль, который помчал их куда-то с головокружительной скоростью.

— Мэм?

Глаза Мэдисон распахнулись, и она увидела в дверях пожилую женщину. На ее лице застыла смущенная улыбка.

— Простите меня, моя госпожа. Я стучала, но ответа не было.

— Ничего страшного. — Мэдисон вежливо улыбнулась в ответ. — Как вас зовут?

— Я Захара, ваша служанка.

Моя служанка?

— Я принесла вам чай с мятой.

— Чай с мятой, — весело ответила Мэдисон. — Звучит заманчиво.

— Вы будете пить его в постели или мне отнести его на столик у окна?

— О… Э-э… на столик, пожалуйста. — Мэдисон помедлила. — Захара?

— Да, моя госпожа?

— Где я нахожусь?

Брови женщины поползли вверх.

— Я имею в виду, — быстро нашлась Мэдисон, — как называется это место?

Наверное, у нее сейчас было такое же выражение лица, как у туриста, который однажды спросил ее, где находится Эмпайр-стейт-билдинг, когда сам стоял прямо напротив него.

— Золотой дворец, разумеется.

Золотой дворец.

— Ну конечно же, — сказала Мэдисон. — А… а какой это город?

В глазах Захары промелькнула тревога.

— Мы находимся в Дубааке, моя госпожа.

— Правильно. В Дубааке. А город какой?

— Дубаак — это город-государство, — послышался мужской голос. В комнату вошел Тарик и жестом отпустил служанку. — Можешь идти, Захара.

Поклонившись, женщина вышла. Закрыв дверь, Тарик прижался к ней спиной и сложил руки на груди. Сердце Мэдисон учащенно забилось. Он выглядел по-другому. Внушительнее и красивее, если это вообще возможно. На нем были потертые джинсы, рубашка цвета слоновой кости и сапоги для верховой езды.

— Доброе утро, habiba . Ты хорошо спала?

— А тебе не все равно?

Он ухмыльнулся.

— Хорошее начало супружеской жизни.

— У нас с тобой нет никакого начала.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что я не хочу, чтобы ты входил ко мне без стука, Тарик. Где моя одежда?

Он еще шире заулыбался.

— Ты имеешь в виду, кто тебя раздел и уложил в постель?

Почему ему всегда удавалось вогнать ее в краску?

— Отличный вопрос, хотя у меня есть вопросы поважнее. Но я не стану их задавать, пока не поднимусь с постели и не оденусь.

— Тебе никто не мешает.

— Ты мне мешаешь.

— Тебе не кажется, что поздновато разыгрывать из себя скромницу? — вкрадчиво произнес он.

— Черт бы тебя побрал, Тарик…

— Захара раздела тебя и уложила в постель.

Он понял — она ожидала совсем другого ответа. Ее лицо, такое красивое в утреннем свете, выражало изумление.

— Было бы неправильно, если бы это сделал я.

— Но я думала… я имею в виду, если ты и я… если мы действительно…

— Муж и жена, habiba . Ты искала эти слова?

— Не играй со мной.

— Вставай, — сказал он, — и приведи себя в порядок.

— В порядок? Но как? У меня ничего…

— В гардеробной полно одежды для тебя.

— Она принадлежала последней из женщин, которых ты похищал и привозил сюда?

Тарик стиснул зубы. Неужели она думает, что он станет с ней спорить? Клясться, что никогда не приводил сюда женщин? Ей незачем об этом знать. Пройдя в гардеробную, мужчина взял шелковый пеньюар и, вернувшись, швырнул его на кровать.

— Надень что-нибудь подходящее, — холодно произнес он. — Мы выпьем кофе и поговорим.

— Подходящее для чего?

Он посмотрел на женщину, которая сидела в его постели и прижимала к груди пеньюар. Ее кожа была нежной как шелк, который сейчас скользнет по ее телу, и от его прикосновений ее соски затвердеют. Тарик все еще помнил их вкус, как и аромат ее кожи. От нее пахло лесными июньскими цветами…

Он спятил? Через несколько минут они встретятся с его отцом, от которого зависит судьба их союза, а он думает о сексе, словно любвеобильный подросток.

Это она во всем виновата. Уж точно не он!

— Я задала тебе вопрос, Тарик. Подходящее для чего?

Ее губы дрожали. Ему хотелось подойти к ней, заключить ее в объятия, сказать ей…

— Я велел тебе вставать, — отрезал он. — Учись делать то, что тебе говорят, и жить будет легче. И прежде чем ты скажешь, что ненавидишь меня… Ненависть всегда была прерогативой женщины.

Мэдисон сказала в его адрес бранное слово. Проигнорировав это, Тарик повернулся к ней спиной и в следующий момент услышал шорох шелковой ткани и шаги босых ног по полу, затем шум воды в ванной.

Тарик застонал.

Он умрет от перевозбуждения по вине этой женщины, если не научится держать себя в руках.

Гардеробная, примыкающая к гостиной, размерами превосходила всю квартирку Мэдисон. В ней было полно разнообразной одежды. Брюк. Блузок. Свитеров. Платьев. Нижнего белья из тонкого кружева ручной работы.

Она выбрала трусики, бюстгальтер, льняные белые брюки и белый шелковый топ.

Все пришлось впору.

Мэдисон поджала губы.

Очевидно, Тарик предпочитал женщин ее комплекции. Бесспорно, все эти вещи были когда-то куплены для его любовниц.

Но ей было все равно.

Сунув ноги в босоножки на высоких каблуках, Мэдисон посмотрелась в зеркало и провела рукой по влажным волосам, потом открыла дверь и вернулась в спальню.

— А вот и я, — отрывисто произнесла она. — Я одета надлежащим образом?

Но комната была пуста.

Тарик стоял на балконе рядом с накрытым столиком и, потягивая кофе, задумчиво смотрел на бирюзовый океан.

У Мэдисон перехватило дыхание.

Как прекрасно это место. Как красив Тарик.

Если бы только он привез меня сюда, потому что хотел меня. Нуждался во мне.

Должно быть, Тарик почувствовал ее присутствие, Неожиданно обернувшись, он окинул ее взглядом с головы до ног.

Мэдисон думала, что ее сердце остановится, когда она увидела восхищение в его глазах.

— Ты выглядишь… — Он прокашлялся. — Ты прекрасна, habiba .

Она тоже хотела сделать ему комплимент, но вовремя взяла себя в руки.

— Рада, что угодила тебе, — холодно произнесла она.

— Иди сюда, — позвал Тарик, — Садись и позавтракай со мной.

При виде еды у нее потекли слюнки.

— Я не голодна, — солгала она. — Я не Захара и не стану тебе подчиняться.

Его взгляд снова скользнул по ее фигуре.

— Просто, — мягко ответил Тарик, — составь мне компанию. Пожалуйста.

Это слово далось ему нелегко, но его было достаточно, чтобы Мэдисон согласилась. В любом случае ей нужно поесть.

Проигнорировав его протянутую руку, она сама выдвинула стул и села за столик. Пожав плечами, Тарик занял место напротив нее. Она ожидала, что он позвонит в колокольчик или нажмет кнопку, чтобы вызвать Захару, но вместо этого он сам налил ей чаю и подал тарталетки с кремом из топленых сливок и малиной.

Тарик наблюдал за тем, как она ест, и Мэдисон чувствовала себя не в своей тарелке.

— Вкусно?

Она хотела солгать, но какой в этом смысл?

— Да.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Малыш…

— Малыш в порядке. Я тоже, если не считать того, что я вне себя от ярости! — Отложив вилку, она промокнула губы салфеткой и решила, что сейчас самый подходящий момент с ним поговорить. — Тарик, я хочу положить конец этой дурацкой истории.

Он прищурился.

— Дурацкой истории?

— Не притворяйся, будто ничего не понимаешь. Ты обманом затащил меня в самолет, привез в это место.

— Золотой дворец.

— Какая разница. С меня хватит! Я хочу домой.

— Ты дома, — спокойно ответил Тарик. — Я думал, ты это поняла.

— Ты сказал, то, что произошло между нами, сделало меня твоей женой.

— То, что я увез тебя и занимался с тобой любовью?

Мэдисон почувствовала, как кровь прилила к ее голове.

— Похитил меня, а затем овладел мной.

Его губы искривились в сексуальной ухмылке.

— Может, я и похитил тебя, но ты занималась со мной любовью по своей воле.

— Я и не собираюсь это отрицать. Факт в том, что ты утверждал, будто это делает меня твоей женой.

— Это действительно так.

Мэдисон сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула.

— Однако сегодня утром ты сказал, что не стал меня вчера раздевать и укладывать спать, ведь это было бы неправильно. Так же, как провести со мной прошлую ночь.

— Поверь мне, habiba , — произнес Тарик, чуть хрипловатым голосом, — я так же сожалею о происшедшем, как и ты.

— Но я нисколько не сожалею! Я совсем не о том!

— Тогда о чем, Мэдисон?

— Если ты сказал мне правду, если я действительно твоя жена…

— Ты моя жена. — Швырнув на стол салфетку, Тарик поднялся. — Но я хочу сначала получить согласие своего отца.

— Как трогательно.

Его лицо помрачнело.

— Ты все шутишь. Уверяю тебя, это серьезно. Мой ребенок….

— Мой ребенок.

— Наш ребенок, — холодно произнес он, — однажды унаследует трон древнего королевства. Ради его будущего, ради будущего моего народа наш союз должен благословить король.

— Мой сын говорит правду, юная леди. Дубааку необходимо мое королевское благословение.

Мэдисон вскочила. В дверях стоял невысокий сутулый мужчина с белыми волосами. Тарик поспешил ему навстречу.

— Папа, я не ожидал…

— Видимо, нет. — Султан посмотрел на Мэдисон. Его лицо было непроницаемым. — Значит, это твоя жена.

— Да, папа. Я сказал премьер-министру, что приведу ее к тебе в полдень.

— И ты собирался так долго прятать от меня женщину, которая ждет от тебя ребенка? — Султан нахмурился. — Ей не мешало бы немного поправиться.

— Простите, — произнесла с вызовом Мэдисон, хотя ее сердце бешено колотилось, — во-первых, мне не нужно поправляться, во-вторых, я не люблю, когда в моем присутствии обо мне говорят так, словно меня нет, и, в-третьих, я не жена вашему сыну.

Султан расслабился.

— Она в точности такая, как ты говорил, Тарик. — Мэдисон удивилась, и он поднял брови. — Мой сын мне о вас рассказывал.

Она заморгала.

— Неужели?

— Вчера вечером после вашего приезда. Признаюсь, я был недоволен.

Союзник? Мэдисон скрестила пальцы на удачу.

— Разумеется, нет. Я имею в виду, с чего бы вам…

— Мой сын принц и мой наследник. Его свадьба должна была быть отпразднована надлежащим образом. — Лицо султана смягчилось. — Но Тарик все мне объяснил. Рассказал, как вы встретились и влюбились друг в друга. — Губы пожилого мужчины дернулись. — Я знаю, что вы собирались просить моего благословения, но в ваши планы вмешалась природа. В конце концов, я и сам когда-то был молодым. Я помню, как горячо играет кровь в молодости.

— Нет, — поспешно возразила Мэдисон, — это не…

— Папа. — Подойдя к ней, Тарик обнял ее за талию. Со стороны это выглядело как проявление нежности, но его хватка была стальной. — Ты смущаешь мою невесту.

— Неправда. Я не…

— Это нормально, habiba , что ты стесняешься говорить о своих чувствах с посторонними. — Его тон был мягким, но в его взгляде, обращенном к ней, Мэдисон уловила предостережение.

Неужели он не рассказывал отцу, как был зачат этот ребенок?

— Как я уже говорил, — продолжил султан, — я провел бессонную ночь в раздумьях и понял, что должен радоваться за вас и за вашего ребенка, хотя он был зачат не так, как у нас положено.

Мэдисон вздрогнула. Почувствовав это, Тарик обнял ее еще крепче.

— Отец имеет в виду, что ребенок был зачат до нашего бракосочетания, habiba .

— Должен признаться, на самом деле я восхищен тем, что вы соединились друг с другом телом, сердцем и душой. Таким образом вы проявили уважение к нашей древней традиции, и никто не посмеет назвать вашего ребенка незаконным.

— Сэр, — сказала Мэдисон, игнорируя хватку Тарика, — вы не…

— Не нужно меня благодарить, моя дорогая. Я люблю своего сына. Почему я не могу полюбить женщину, которую он любит, и вашего будущего ребенка? — Султан улыбнулся. — Добро пожаловать в нашу семью, принцесса.

Его глаза были полны надежды. Что она могла сказать ему, чтобы не лишить его этой надежды? Признайся она ему во всем, и его сердце будет разбито. Нет. Мэдисон не могла так поступить. Тарик заварил эту кашу, ему ее и расхлебывать.

Султан протянул к ней руки, и Мэдисон, тепло улыбаясь, подошла к нему. Заключив ее в объятия, старик расцеловал ее в обе щеки и рассмеялся.

— Какой отличный сюрприз приготовил для меня мой сын. — Его улыбка поблекла. — Тарик рассказывал тебе о смерти своего брата?

— Да.

— Впервые после того ужасного дня я чувствую себя счастливым. Прекрасная женщина, носящая под сердцем моего внука… Кто бы мог подумать, что после трагедии на нашу семью снизойдет такое благословение.

Щеки Мэдисон покраснели, и Тарик понял, что причиной этой реакции был не комплимент его отца, а их ложь. Его сердце пронзила острая боль.

Его невеста была честной женщиной. А куда подевалась его честность?

— Сегодня вечером, — сказал султан, — мы объявим о вашем браке и отметим это событие. Я сообщил родственникам и друзьям. Все они с радостью согласились приехать и поздравить вас. — Он улыбнулся. — Сынок, ты все отлично устроил.

На щеках Тарика заиграли желваки.

— Папа, подожди минутку. Мне нужно с тобой поговорить.

— Завтра у нас будет достаточно времени для разговоров. — Отпустив Мэдисон, пожилой мужчина положил руку на плечо Тарику. — Ты молодец. Твой брат может упокоиться с миром. Где бы сейчас ни находился Шариф, я уверен, он гордится тобой так же, как и я.

Султан обнял Тарика, поцеловал Мэдисон и удалился.

Тарик стоял неподвижно.

Все прошло так, как он хотел. И он презирал себя за это.

Его отец ошибался. Шариф не мог бы им гордиться. Никто не стал бы, узнав правду. Он втянул всех в ужасную ложь — своего отца, свой народ, своего покойного брата и, что хуже всего, женщину, которая ждала от него ребенка… Он опозорил их всех.

— Тарик?

Он почувствовал, как ему на плечо легла ладонь Мэдисон. Он жаждал ее близости, ее прикосновений, но знал, что не заслуживает этого, поэтому повернулся и схватил ее за запястья.

— Я ошибся, — резко произнес он. — Я так был одержим необходимостью получить наследника, что не замечал ничего вокруг и совсем забыл о таких простых вещах, как честь и достоинство.

Мэдисон посмотрела на незнакомца, который так внезапно стал ее мужем. Несколько минут назад ей больше всего на свете хотелось покончить с этой дурацкой ситуацией. Но затем она познакомилась с пожилым мужчиной, пережившим потерю сына. Он так обрадовался, когда узнал, что у него будет внук…

Она посмотрела на Тарика, и ее сердце сжалось.

Неожиданно ему на плечи свалилась огромная ответственность. Он потерял брата, да и здоровье его отца, судя по виду султана, оставляло желать лучшего. В сложившейся ситуации он сделал то, чего от него требовал долг.

То, что на его месте сделал бы любой честный и ответственный человек. Как она могла до сих пор этого не понять?

— Habiba , я плохо с тобой обошелся. Я…

Мэдисон покачала головой.

— Ты сделал то, чего от тебя требовал долг.

— Шариф не стал бы мной гордиться.

— А я думаю, стал бы.

— Я солгал отцу, втянул тебя в эту ужасную историю.

— Ты любил своего брата.

— Всем сердцем.

— И ты любишь своего отца, свою страну и свой народ. — Мэдисон покачала головой. — Я ничего не понимала.

— А что тут понимать? Я ставил превыше всего свои интересы. Превыше тебя, превыше правды и справедливости. Это непростительно.

— Ты беспокоился о будущем своего народа и о своем ребенке, — мягко произнесла она.

— Ты слишком великодушна ко мне, habiba . Я думал не о нашем малыше, а о своем наследнике.

— Возможно, но в какой-то момент твой наследник стал нашим малышом. — Она улыбнулась. — Посмотри на то, что произошло. Ты ошибся. Ты извинился. Это памятный день, Тарик.

Тарик посмотрел на жену. Каким же добрым и чутким человеком была эта женщина, в чью жизнь он так безжалостно вмешался. Как он мог видеть в ней только средство для выполнения своей цели?

Взяв прядь ее волос, он намотал ее на палец и немного помедлил, хотя уже знал, что должен сделать.

— Мэдисон. Я отвезу тебя домой. В Нью-Йорк. Мы встретимся с моим нотариусом и заключим соглашение. Разумеется, я буду поддерживать нашего ребенка. Я только попрошу тебя, чтобы ты позволила мне принимать участие в его жизни и научить его гордиться своим происхождением.

— Тебе не придется меня об этом просить, Тарик. Мы женаты.

Еще нет, подумал Тарик. Он рассказал об их браке экипажу самолета и своему отцу, но до тех пор, пока он вместе с Мэдисон не предстанет перед общественностью…

— Ведь это правда, Тарик?

Он помедлил. Она заслуживает правды.

— Тарик, мы женаты?

Он посмотрел на эту своенравную, неукротимую женщину, носившую под сердцем его ребенка.

Ее глаза потемнели, дыхание участилось. Она представляла собой совсем не то, что он искал. Кроме красоты, у нее не было тех качеств, которыми, по его убеждению, должна была обладать жена, и все же при одной мысли о расставании с Мэдисон внутри у него все переворачивалось.

— Не будь я членом королевской семьи, мы уже были бы мужем и женой, — мягко произнес Тарик. — Но я принц, habiba . Так что до тех пор, пока мой отец не сделает публичного заявления…

Мэдисон приложила палец к его губам.

— У меня не было отца, Тарик. Я говорила себе, что мой ребенок тоже не будет нуждаться в отце. Затем у меня на пороге появился ты. Анонимный донор, от семени которого я забеременела. — Она встретилась с ним взглядом. — Но ты перестал быть для меня просто донором. Ты хороший человек, Тарик, и я уверена, из тебя получится замечательный отец для нашего малыша. Разве я могу лишать вас общения друг с другом? — Она судорожно вздохнула. — Пусть твой отец объявит о нашем браке сегодня вечером.

Они долго смотрели друг на друга, затем Тарик застонал и заключил Мэдисон в объятия.

— Ты оказала мне огромную честь, — серьезно сказал он. — Я стану хорошим мужем и отцом. Клянусь, habiba , я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы с малышом были счастливы.

Мэдисон кивнула. Она в этом не сомневалась.

Но вот полюбит ли он ее? Впрочем, это уже неважно. Любовь не была частью их соглашения. Зачем ей это? Она ведь не любит Тарика. Определенно не любит…

— Habiba ? — прервал ее размышления Тарик и скрепил их договор нежным поцелуем.