"Пташка Мэй и страна Навсегда" - читать интересную книгу автора (Андерсон Джоди Линн)Глава шестнадцатая Духи тьмы— А мне всегда хотелось к морю, — сказала Мэй. Уже два дня они с Тыквером молча брели вдоль скал, затевая разговоры, только когда наступало время привала. Правда, и тогда их беседы сводились к нескольким словам. Не останавливаясь, Мэй посмотрела на небо, потом оглянулась на берег за спиной и проверила, что за ними никто не увязался. — Но лес мне больше по душе. Тыквер согласно кивнул. — Когда вернусь домой, ни за что не поеду на побережье. Призрак опять кивнул. Девочка вздохнула. Она разговорилась первый раз в жизни: в школе Мэй, как правило, держала рот на замке. Тыквер пугал ее все меньше и меньше. На самом деле сейчас он казался ей куда привлекательнее некоторых одноклассников. — И как тебе работается в доме Усика? Тыквер пожал плечами. — Нормально. — Тебе не нравится? Он опять пожал плечами. Мэй недоумевала: иногда призрак становился таким болтливым, а иногда из него и двух слов не вытянуть. Они прошли еще немного. Девочка ломала голову, подыскивая подходящую тему для разговора. — А чем бы ты занялся, если бы у тебя был выбор? Тыквер удивленно поглядел на нее. — Ты о чем? — Ну, представь себе, что ты можешь работать кем угодно. Кем бы ты стал? Тыквер сунул палец в рот и задумался. — Ты когда-нибудь слышала про Шекспира? Мэй энергично закивала. — Разумеется! — Он открыл варьете на Пустынном плато. Очень популярное местечко. — Правда? — Я хочу там петь. — Ничего себе! Тыквер покраснел, как свекла, и Мэй догадалась, что виду нее был ошарашенный. — Прости, я… я не знала, что ты умеешь петь. И ты такой… застенчивый, что ли. — Я не застенчивый, когда пою. Девочка улыбнулась. Она его поняла. Она тоже забывала о робости, когда становилась амазонкой. — Спой мне. — Спеть? Ну уж нет… — Ну пожалуйста. Я так хочу послушать. Тыквер мотал головой, но по его виду было ясно: он хочет, чтобы его уговорили. — Пожалуйста! — Мэй запрыгала вокруг него. — Только не очень громко, ладно? Она снова оглянулась. Призрак остановился. — Ну ладно. Он кашлянул, прочищая горло. — Хорошо, — повторил Тыквер, собираясь с духом. — Я обычно представляю, что в зале полно привидений, которые погибли в страшных авариях. У них нет рук и ног или еще чего-нибудь, и поэтому их нужно приободрить. Идет? Мэй кивнула. — Ага. — Я выхожу на сцену, отпускаю пару-тройку шуток и… Он выбросил вперед руку и раскрыл рот. Мэй вытаращила глаза. Оказалось, что у Тыквера чистейший, необычайно красивый голос, лучше которого она еще не слышала. Тыквер пел и покачивал бедрами. Теперь он казался совсем другим призраком — элегантным, уверенным в себе. Закончив, он быстро захлопнул рот, поморгал и залился краской. Мэй захлопала в ладоши. — Да ты просто создан для этого варьете! — восхищенно выдохнула она. — Ну где уж мне! Я просто домовой. Домовым и останусь. — Но это нечестно! Ты просто зарываешь в землю талант. Призрак смущенно хихикнул: — Да ладно тебе. После этого все переменилось, будто солнечный луч упал на полоску берега. Тыквер летел над землей пружинящим шагом, а Мэй шла летящей походкой. Прошло еще два дня. Впереди по-прежнему тянулся бесконечный берег. На третий день вдали показалась непонятная точка. Только через десять минут они разглядели, что это было какое-то существо. Оно бродило взад-вперед по берегу, от воды к скалам и обратно. — Охх-хо-хо, — простонал Тыквер. — Кто это? — спросила Мэй. Походка существа показалась ей странной. Оно не парило над землей, как другие духи — медленно и плавно, — а подскакивало и дергалось, точно язык пламени. Девочка нервно поежилась. — Я не знаю. Мэй поглядела на Тыквера. Тот хмурился. — Кто водится на этом берегу? Призрак дернул плечами. — Надо идти поближе к скалам. Они отдалились от каменных склонов и теперь начали постепенно забирать в сторону, возвращаясь к ним. Фигура ненадолго скрылась из виду за россыпью валунов, а когда путники увидели ее снова, она оказалась гораздо ближе, чем они ожидали. — Ооооо, — шепотом застонал Тыквер и вцепился Мэй в руку. Она почувствовала легонький укус тока. — Ложись, скорее ложись! Он сжал ее запястье, будто в электрических тисках, и потянул вниз. Тварь, бродившая впереди, выглядела просто омерзительно. Кожа у нее была красная, покрытая слизью, а губы — черные и слюнявые. В руке она держала длинное черное копье. Длинные руки болтались вдоль тела, точно плети. Существо было достаточно далеко. Чтобы заметить их, ему нужно было как следует приглядеться. Однако даже с этого расстояния Мэй увидела, что из пасти у него торчат блестящие, длинные и острые клыки. — К-к-кто это? — прошептала Мэй, вытаращив глаза. Призрак рядом с ней дрожал так, что у девочки начали клацать зубы. — Гуль. Мэй захлопнула рот. Существо кружило по песку, поглядывая то на небо, то на море. — Звезды сегодня не слишком яркие, — дрожащим голосом шепнул Тыквер. — А это важно? — прошипела Мэй, подумав, что у них есть беда и пострашнее погоды. — Для них так лучше. Гули любят, когда темно. — Ой! — Девочка сильнее прижалась к Тыкверу. Тем временем существо засунуло палец в нос, поковырялось в нем и вытащило палец обратно, чтобы рассмотреть его как следует. — Ффу, — шепнула Мэй. — Надо поворачивать. Мэй должна была признаться, что эта мысль только что мелькнула и у нее. — Если хочешь, иди. Тыквер замотал головой. — Нет. Я тебя не брошу. М-может, через Катакомбы? — Он показал на пещеру, которая находилась прямо перед ними. — Попробуем его обойти. Мэй проследила за его взглядом. Все пещеры, в которые она заглядывала по пути, тонули в непроглядной тьме. — Знаешь, я думаю, лучше подождать, пока он не уйдет. Она не хотела говорить Тыкверу, что Утешительница просила обходить Катакомбы стороной, иначе бедняга совсем потерял бы голову. Что, если им все-таки потребуется войти внутрь? — Если он повернет сюда, просто спрячемся в тоннеле и переждем. — Не хочу, чтобы меня потрошили, — застонал Тыквер. Мэй нерешительно посмотрела на него, потом на пещеры. — Не будут потрошить, обещаю, — наконец сказала она. Они сели на песок скрестив ноги, прислонились к скале и стали ждать. Гуль по-прежнему описывал круги, словно исполнял причудливый танец. Мэй и Тыквер договорились дежурить по очереди на случай, если он решит пойти в их сторону. Мэй выпало отдыхать первой, но она еще долго не могла уснуть, зная, что чудище совсем рядом. Она лежала и представляла, каково это, когда тебе выедают кишки. Призрак разбудил ее посреди ночи. Не успела Мэй заступить на пост, как Тыквер отключился и шумно захрапел. Девочка попробовала затыкать ему нос, но от этого у нее только заледенели пальцы. Мэй боялась, что слух у гулей окажется чересчур острым. Она как раз пыхтела, стараясь перевернуть Тыквера на бок, когда гуль внезапно сменил занятие. Он подошел к самому краю воды и уставился в черную даль. Мэй затаилась. Прищурив глаза, она взглянула на море, но не увидела ничего, кроме темноты. И вдруг по смоляной массе поползла какая-то тень, за ней — другая и третья. — Лодки, — прошептала девочка. К берегу, медленно взмахивая веслами, скользили три длинных челнока. Чем ближе они подплывали, тем сильнее радовался гуль. Он рычал и нетерпеливо прыгал на месте. В лодках шевелились тени. Мэй потрясла Тыквера за плечи. — Проснись! — пискнула она. Носы челноков уткнулись в песок, и на берег начали выпрыгивать темные силуэты. Все они тоже оказались гулями. Один за другим чудища выбрались из лодок, и вот на песчаной полоске столпилась целая сотня гулей, а то и больше. Они рычали и ворчали. Мэй и Тыквер вжались в скалу и застыли. — О чем они говорят? — Наверняка о какой-нибудь гадости, — ответил Тыквер, подняв колени так, что из-за них виднелись одни глаза. Голос у него стал глухим и невнятным. — Странно, что они тут оказались. Не к добру это, ох не к добру. — Думаешь, они замышляют что-то? Тыквер покрепче обнял колени. — Я очень надеюсь, что они уберутся прочь. Но гули и не думали уходить. Вместо этого в следующие несколько часов они разожгли огромный костер, вытащили из лодок ящики с бутылками, открыли их и пустили бутылки по кругу. Гули пустились в пляс вокруг костра, который полыхал синим пламенем. Они буянили все сильнее, рычали все громче. Некоторые выпадали из общего хоровода, валились на песок и тут же засыпали. Один гуль особенно отличился. Мэй видела, как он подкрался к ящику, поднял его и отбежал подальше от остальных. Его заметил другой гуль. Не успел первый устроиться на песке с добычей, как второй испустил пронзительный вопль. Вся компания побросала свои занятия и бросилась к ворюге. Его взяли в кольцо. Из середины круга раздался душераздирающий крик. И тут все стихло. Гули, шатаясь, побрели обратно к костру. Вор исчез. — Где он? — шепнула Мэй. — Куда подевался? — Наверное, съели, — всхлипнул Тыквер. Они переглянулись и пересели ближе друг к другу. В ту ночь путники расположились у самого входа в пещеру. Тыквер стоял на часах. Веки Мэй становились тяжелее и тяжелее, и наконец она заснула. Наутро гули никуда не исчезли. Они разложили по всему берегу полотенца и валялись на них. Одни читали книги, другие потягивали коктейли. — Им нравится звездный загар, — объяснил Тыквер. — Я слышал, гули очень следят за внешностью. Гоблины, кстати, тоже. Девочка и призрак сидели в своем лагере у скалы. От нечего делать Мэй протыкала пальцем дырки в песке. Гули загорали весь день. А ночью, около полуночи, к берегу причалили новые лодки. — Похоже, они к чему-то готовятся, — заметил Тыквер. В эту ночь гули устроили такое же буйство, как и накануне. Мэй подумала, что призрак прав. А еще — что оставаться тут опасно. На следующий день, рано утром, девочка проснулась от хруста. Не успела она открыть глаза, как что-то стукнуло ее по лбу. — Ай! Она села и посмотрела вверх. Над ней, уцепившись за крошечный выступ, висел Тыквер. — Достал! Призрак отломил от скалы блестящий камешек и подлетел к девочке, улыбаясь до ушей. — Серебряник! — гордо сказал он. И тут наверху что-то зашуршало и посыпалось. Оба подняли головы. — Ааа! — Мэй бросилась к Тыкверу и оттолкнула его. В ту же секунду место, где они только что стояли, завалило камнями. — Что я наделал! — охнул призрак. Они поглядели на гулей. Некоторые чудища поднялись и смотрели в их сторону, а несколько тварей зашагали к скалам, нюхая воздух. — Тыквер! — прошептала Мэй. Призрак печально взглянул на нее. — Прости. Мэй заглянула в пасть пещеры, потом снова посмотрела на берег. Гули приближались. Пессимист свернулся калачиком в маленькой каменной нише и смотрел на причудливый пейзаж юго-западного Навсегда. Он еще никогда не терял дороги, а вот теперь заблудился, и это его ужасно расстраивало. Замешательство и смущение быстро превратили его природную меланхолию в настоящее горе. Кот опечалился настолько, что даже не мяукал. Семь дней указательный палец дамы водил Пессимиста по песчаным берегам реки Стикс. По дороге коту не встретилось ни единой души — живой или мертвой. И хотя запах угрозы остался далеко позади, кот по-прежнему чувствовал себя неуютно, не говоря уже о голоде. Пессимист не ел целую неделю. Правду сказать, он уже терял надежду. Свернувшись калачиком в своей пещерке, Пессимист медленно погружался в усталую дрему, как вдруг заметил, что над песком к нему летит какой-то огонек. Он был похож на солнышко или, по крайней мере, на лампочку. Если бы кот знал астрономию, он сравнил бы его с кометой. Пессимист удивился так, что даже позабыл спрятаться. Огонек влетел в пещеру и проплыл над ним. Коту показалось, будто его коснулась теплая рука. Она погладила его по спинке, почесала за ушком, скользнула по шейке. Прикосновение было похоже на саму любовь. А ведь кот неплохо в ней разбирался. Продолжалось это недолго. Огонек приласкал его в последний раз и улетел. Пессимист встал на усталые лапки и продолжил свой путь. |
||
|