"Евреи, которых не было. Книга 1" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей Михайлович)

Глава 7 Виртуальность «без Шоа», или Перспектива Идишленда

Действительно, что могло бы сложиться в Восточной Европе, продолжись и после Второй мировой войны жизнь местечек-штетлов? В. Гроссман, объезжая Украину область за областью, отметил, что земля лежит без евреев. Там, где веками, со времен Киевской Руси, кипела жизнь ашкеназских евреев, стало пусто. А потом пустое место закрылось украинцами и белорусами, и сегодня разве что покрытые закорючками еврейского алфавита доски-скрижали на кладбищах напоминают, что здесь жили когда-то евреи.

Правда, главный вывод Гроссмана не очень справедлив — вовсе не все эти евреи погибли, основная масса переселилась в другие края.

Ашкеназских евреев осталось много в Румынии, в Венгрии, в Болгарии — порядка полутора миллионов. В Польше — около шестисот тысяч чистокровных и почти столько же людей со смешанной кровью. В СССР — порядка 1800 тысяч — 2 миллионов евреев и огромное число тех, в ком есть еврейская кровь, но кто евреем себя отнюдь не осознает. Но мало кто из этого сонмища людей вернулся после войны на пепелище. Страна ашкенази могла терять население постепенно, поколениями. Из-за войны отток произошел резко и сразу.

Число евреев в Восточной Европе и после 1945 года продолжало сокращаться; на поверхности лежит причина этого: переезд в Израиль или в западные страны (в первую очередь — в США). Сам факт появления у евреев своего государства воспринимался восторженно; перспективы его смотрелись просто лучезарно. К тому же социализм, как предстояло убедиться евреям, — вовсе не такое замечательное состояние общества, когда нужно не одаривать им кого-то, а самим пользоваться плодами этого чудного общественного устройства. Из Румынии, Венгрии, Польши, Болгарии, если выпускали — то и из СССР потянулся ручеек «репатриантов». Эти «репатрианты» сплошь и рядом хотели вовсе не в Израиль, а в США, но во всяком случае — они покидали Европу. Тем, кто уже однажды «встал на крыло», кого война уже заставила бежать с привычных мест, продолжать переселяться было проще. Если семья уже переехала из родных Засосенок в Сибирь или в Белоруссию — психологически легче переехать второй раз, в Палестину или в США.

Есть и вторая причина, не столь очевидная: психологический шок Холокоста. Основная психологическая ломка даже не в том, что Гитлер и правда чуть не уничтожил ашкеназских евреев (ему просто не хватило времени). Но ведь оказалось: народы Восточной Европы вовсе не хотят видеть возле себя и между собой евреев. Пережить нападение самого страшного врага — всегда возможно, история не знает случая поголовного уничтожения народов. Гораздо труднее пережить предательство тех, на кого рассчитывал. Не так страшно, когда на тебя идут убийцы с аккуратно засученными рукавами. Гораздо страшнее, когда люди, которых ты считал дорогими сородичами, вдруг начинают смотреть пустыми глазами.

— Меня же убьют!

— Ну и что?

Даже ужас Бабьего Яра не столько в самом факте массового убийства, сколько почти в полном, мертвенном равнодушии киевлян. Похоже, что именно эту часть шока очень многие евреи загоняли внутрь, старались даже не думать о ней (потому и не рассказывали детям). Потому что жить на Украине, подумывая о позиции украинцев во время Холокоста, — психологически просто немыслимо.

Трудно сказать, от какого зрелища больнее сжимается сердце. От облика малыша, который захлебывается криком и собственной кровью в противотанковом рву, или от вида взрослого, сильного, вооруженного, который не один год шагал дорогами войны. Кто прошел атаки, смерти, кровь, кто валялся в госпиталях, кто, костенея от ужаса, шагал по человеческому пеплу и после всего был поставлен перед фактом: все это было напрасно. Он зря умирал за эту землю, потому что это вовсе не его земля; он здесь лишний. Не случайно же потек в Польшу, а оттуда в Израиль ручеек партизан с Украины и Белоруссии. Чужая ближневосточная страна, с которой, казалось бы, нет ничего общего, стала ближе земли, где ветры несутся над несчетными могилами предков.

Этот ручеек евреев-переселенцев 1940-х годов — одна из самых страшных тайн СССР. То, что больше всего хотели бы предать забвению.

Но представим себе, что Гитлер не пришел бы к власти. Не возникает Третий рейх, не начинается Вторая мировая война.

При таком повороте событий Израиль как независимое государство вполне мог бы и не возникнуть. Действительно, в этом случае стремление уехать из Европы у евреев было бы куда слабее. Тем более — разделенная пятью границами, страна ашкенази начала бы все сильнее осознавать себя как потенциальное государство. Почему еврейское государство должно возникнуть именно на Переднем Востоке, на землях прежнего царства Израиль? Оно вполне может быть и «местным», восточноевропейским, говорящим на идиш и со столицей в Бердичеве, Могилеве или Бреславле. А почему нет?

К тому же до Холокоста британцы делали все зависящее от них, чтобы не создавать еврейского государства на Переднем Востоке и ограничивать поток евреев-переселенцев. Израиль — подарок Холокоста; после массовых истреблений стало психологически трудно отказывать сионистам в организации своего государства. Не будь Холокоста — были бы иными позиции и британцев, и международной общественности. К тому же давление евреев на Передний Восток было бы слабее, влияние сионистов оставалось бы очень и очень ограниченным.

Даже и сложись Израиль как суверенное государство, в виртуальности «без Холокоста» его привлекательность для евреев была бы несравненно меньше. Трудно сказать, как могли бы развиваться взаимоотношения двух еврейских государств — ивритоязычного в Палестине и идишеязычного в Восточной Европе. Очень может статься, Идишленд оказался бы страной и более богатой, и более культурной.

Трудно, конечно, прогнозировать, как могла бы развиваться страна ашкенази, разорванная пятью государственными границами. Слишком тут многое зависит от самых различных случайностей, в том числе и от темпов ассимиляции в разных странах. Но при определенных условиях — например, если бы в стране ашкенази появились университеты с преподаванием на идиш, а в Белостоке и Бердичеве возникли бы современные производства, могли бы возникнуть и требования культурной, а то и политической автономии.

Тут бы все опять же зависело бы от лояльности стран, в которых жили ашкенази. Если в Венгрии у евреев будут права национально-культурной автономии, а в других странах их не будет, сложится ситуация времен Австро-Венгрии, где признавался украинский язык, и Российской империи, где он категорически не признавался.

В предельном случае требование дать евреям ашкенази свое государство, Идишленд, могло бы сделать Восточную Европу таким же нестабильным регионом, каким является сегодня Северная Ирландия. Или как страна курдов, разорванная между Турцией, Ираком и Ираном. Уже полвека курды хотят иметь свою государственность, а их то пытаются депортировать (в Турции), то травят газами (как в Ираке Саддама Хусейна). Требованиям — полвека, а воз и ныне там. Евреи ашкенази вполне могли бы стать такими курдами Восточной Европы.

Еще раз повторяю — все возможные варианты просчитать невозможно, одинаково реально самое различное течение событий. Приведу одну свою фантазию по этому поводу. Просто для того, чтобы читатель не решил — Идишленд, мол, это всегда хорошо.

Конец сороковых годов. Осенью 1948 год партия «Самоопределение» в Польше и Венгрии требует предоставления политической независимости евреям (не забудем, что в такой виртуальности Западная Белоруссия и Западная Украина остаются в составе Польши). Демонстрации быстро перехлестывают в гражданские беспорядки. Патриотически настроенная молодежь бьет евреев, уже не очень разбирая степень виновности. Евреи с криком «Вам нужна великая Польша, нам нужны великие потрясения!» бьют патриотическую польскую молодежь. Полиция бьет и тех, и других. Евреи бьют еще и полицию. Во Львов и Белосток вводят войска, Варшава на осадном положении. В Кракове в Казимеж полиция не заходит, фактически это автономный еврейский город.

Старейшины города Кракова объявляют себя синедрионом, принимающим на себя всю полноту власти, и провозглашают вечный и незалежный, а также неделимый Идишленд от Познани до Витебска и от Вильно до Софии.

Болгария и Румыния заявляют, что не потерпят территориальных претензий еще и от евреев. Счастливая Британия официально выражает солидарность с борющимся народом Идишленда, неофициально выражает сочувствие правительствам Восточной Европы и тайно предлагает свой опыт по подготовке антитеррористического спецназа.

В Киеве, Минске, Виннице, Одессе — демонстрации евреев, поддерживающих братьев за рубежом.

Сталин стремительно организует народное правительство Идишленда за границей. Правительство сидит в Бердичеве; оно делает вид, что только что перебралось в СССР из Кракова, что оно выражает волю всех евреев будущего Идишленда. «По просьбе трудящихся Идишленда» Красная армия переходит польскую границу, чтобы помочь самоопределению трудящихся евреев. В Белостоке Красную армию встречают банкиры Хейфиц и Катцентот. Они фотографируются с советскими офицерами, делают сообщения для прессы и как-то незаметно исчезают. Эти два идиота еще не успевают доехать до Колымы, как во всех крупных газетах Германии, Франции, Британии и США появляются заголовки: «Освобожденный еврейский народ приветствует победителей!» — и далее в том же духе.

В декабре 1948 года почти вся территория Польши оккупирована СССР. Только в густых лесах засела Армия Крайова и народное ополчение, да Народная армия Идишленда никак не может взять Вавель, замок польских королей посреди Кракова.

Польское правительство раскалывается. Часть уезжает в Лондон и оттуда руководит Армией Крайовой, сидящей в пуще; часть остается на родине и начинает мелочно торговаться с Идишлендом и с советскими оккупантами по поводу территориального размежевания, чуть ли не каждого забора или луга с коровами. Но тут создается еще одно народное правительство — уже польское, и оно тоже просит добрых советских оккупантов помочь построить им вместо страшной буржуазной жизни счастливую социалистическую. Оставшиеся в Польше члены правительства вывозятся на Колыму, а Польская Народная Советская Социалистическая Республика (ПНССР) заявляет о своем желании войти в состав СССР.

Из Израиля едут отряды коммандос, хорошо научившиеся стрелять по безоружным арабам и жаждущие применения своим талантам. Но Вавель и они взять не могут, а вышедшие из пущи патриоты почему-то обзывают их оккупантами и другими плохими словами и начинают обижать, стреляя и добивая прикладами.

Такого ужаса не может выдержать ПНССР, и ее Армия Людова начинает помогать братьям по духу из Израиля, воюя против Армии Крайовой.

Да! Я же еще не рассказал, что делает весной 1949 года демократическая Германия! Германия, в которой Гитлера и Тельмана в 1933 году поймали и посадили в одну клетку, где они быстро сожрали друг друга… Германия, в которой горячо поддерживают самоопределение братского еврейского народа, который и говорит на языке, похожем на немецкий, и очень хотят ему помочь. Но помочь, конечно же, не допуская вместе с тем его насильственной советизации…

В общем, читатель уже, скорее всего, уловил, какой общеевропейский клубок завязывается в самом Идишленде и вокруг. Какой там Ольстер…