"Сквозь Зеркало и Что там увидела Алиса" - читать интересную книгу автора (Кэрролл Льюис)

Глава V Вода и вязание

С этими словами она поймала шаль и стала смотреть, кому бы ее отдать. Не прошло и минуты, как из чащи стремительно выбежала Белая Королева, широко раскинув руки, словно в полете^{a}. Алиса с улыбкой пошла ей навстречу с шалью в руках.

— Я так рада, что перехватила ее, — сказала Алиса и накинула шаль Королеве на плечи.

Белая Королева только взглянула на нее испуганно и растерянно и тихонько что-то пробормотала. Похоже было, что она твердит:

— Бутерброд! Бутерброд!

Впрочем, разобрать слова было невозможно. Одно было ясно: если ей хочется побеседовать с Королевой, начинать придется самой. Помолчав, Алиса робко промолвила:

— Я уже отчаялась…

Но Королева не дала ей договорить.

— Отчаялась? — повторила она. — Разве ты пьешь чай, а не молоко? Не знаю, как это можно пить чай! Да еще утром!

Алисе не хотелось начинать знакомство спором. Она улыбнулась и сказала:

— Если Ваше Величество скажет мне, когда нужно пить чай, я постараюсь всегда следовать вашему совету.

— Детям чай пить совсем не надо! — сказала Королева. — Пусть пьют молоко! Другое дело — взрослые… Я вот сейчас, к примеру, битых два часа отчаивалась… с вареньем и сладкими булочками.

Пожалуй, было бы лучше (так по крайней мере показалось Алисе), если б она не отчаивалась так долго, а немного причесалась.

— Все на ней вкривь и вкось! — подумала Алиса, глядя на Королеву. — Всюду булавки!

— Разрешите, я поправлю вам шаль, — сказала она вслух. — Она съехала набок…

— Не пойму, что с ней такое, — грустно проговорила Королева. — Должно быть, она не в духе. Я ее где только могла приколола, но ей никак не угодишь!

— Немудрено, — сказала Алиса, осторожно поправив шаль. — Ведь вы ее прикололи всю на один бок! А волосы! В каком они виде!

— Щетка в них запуталась, — сказала Королева со вздохом. — А гребень я вчера потеряла…

Алиса осторожно вытащила щетку и, как могла, причесала Королеву.

— Ну, вот, теперь, пожалуй, лучше, — сказала она, переколов чуть не все булавки. — Но, знаете, вам нужна горничная.

— Тебя я взяла бы с удовольствием, — откликнулась Королева. — Два пенса в неделю и варенье на завтра!

Алиса рассмеялась.

— Нет, я в горничные не пойду, — сказала она. — К тому же варенье я не люблю!

— Варенье отличное, — настаивала Королева.

— Спасибо, но сегодня мне, право, не хочется!

— Сегодня ты бы его все равно не получила, даже если б очень захотела, — ответила Королева. — Правило у меня твердое: варенье на завтра! И только на завтра!

— Но ведь завтра когда-нибудь будет сегодня!

— Нет, никогда! Завтра никогда не бывает сегодня! Разве можно проснуться поутру и сказать: «Ну, вот, сейчас, наконец, завтра»?

— Ничего не понимаю, — протянула Алиса. — Все это так запутано!

— Просто ты не привыкла жить в обратную сторону^{b}, — добродушно объяснила Королева. — Поначалу у всех немного кружится голова…

— В обратную сторону! — повторила Алиса в изумлении. — Никогда такого не слыхала!

— Одно хорошо, — продолжала Королева. — Помнишь при этом и прошлое и будущее!

— У меня память не такая, — сказала Алиса. — Я не могу вспомнить то, что еще не случилось.

— Значит, у тебя память неважная, — заявила Королева.

— А вы что помните лучше всего? — спросила Алиса, набравшись храбрости.

— То, что случится через две недели, — небрежно сказала Королева, вынимая из кармана пластырь и заклеивая им палец. — Возьмем, к примеру, Королевского Гонца^{c}. Он сейчас в тюрьме, отбывает наказание, а суд начнется только в будущую среду. Ну, а про преступление он еще и не думал!

— А если он не совершит преступления? — спросила Алиса.

— Тем лучше, — сказала Королева и обвязала пластырь на пальце ленточкой. — Не правда ли?

Возражать было нечего.

— Конечно, — согласилась Алиса. — Только за что же его тогда наказывать?

— Тут ты ошибаешься, — сказала Королева. — Тебя когда-нибудь наказывали?

— Разве что за провинности, — призналась Алиса.

— И тебе это только пошло на пользу, правда? — произнесла торжествующе Королева.

— Да, но ведь меня было за что наказывать! — отвечала Алиса. — А это большая разница!

— И все же было бы лучше, если б тебя наказывать было не за что! Гораздо лучше! Да, лучше! Лучше! — ответила Королева. С каждым словом ее голос звучал все громче и, наконец, поднялся до крика.

— Здесь что-то не то… — начала Алиса, но тут Королева так завопила, что она замолчала на полуслове.

— А-а-а-а! — кричала Королева. — Кровь из пальца! Хлещет кровь!

При этом она так трясла рукой, словно хотела, чтобы палец вообще оторвался. Крик ее был пронзительным, словно свисток паровоза; Алиса зажала уши руками.

— Что случилось? — спросила она, как только Королева замолчала, чтобы набрать воздуха в легкие. — Вы укололи палец?

— Еще не уколола, — сказала Королева, — но сейчас уколю! А-а-а!

— Когда вы собираетесь сделать это? — спросила Алиса, с трудом сдерживая смех.

— Сейчас буду закалывать шаль и уколю, — простонала бедная Королева. — Брошка отколется сию минуту! А-а-а-а!

Тут брошка действительно откололась — Королева быстро, не глядя, схватила ее и попыталась приколоть обратно.

— Осторожно! — закричала Алиса. — Вы ее не так держите!

И она поспешила на помощь Королеве. Но было уже поздно — острие соскользнуло, и Королева уколола себе палец.

— Вот почему из пальца шла кровь, — сказала она с улыбкой Алисе. — Теперь ты понимаешь, как все здесь происходит![16]

— Но почему же вы сейчас не кричите? — спросила Алиса, снова готовясь зажать уши.

— Я уже откричалась, — ответила Королева. — К чему начинать все сначала?

В лесу между тем посветлело.

— Должно быть, ворон улетел, — сказала Алиса. — Как я рада! Я думала, уже ночь наступает.

— А я уже ничему не рада, — вздохнула Королева. — Забыла, как это делается. Тебе повезло: живешь в лесу, да еще радуешься, когда захочешь!

— Только здесь очень одиноко! — с грустью промолвила Алиса. Стоило ей подумать о собственном одиночестве, как две крупные слезы покатились у нее по щекам.

— Ах, умоляю тебя, не надо! — закричала Королева, в отчаянии ломая руки. — Подумай о том, какая ты умница! Подумай о том, сколько ты сегодня прошла! Подумай о том, который теперь час! Подумай о чем угодно — только не плачь!

Тут Алиса не выдержала и рассмеялась сквозь слезы.

— Разве, когда думаешь, не плачешь? — спросила она.

— Конечно, нет, — решительно отвечала Королева. — Ведь невозможно делать две вещи сразу! Давай для начала подумаем о том, сколько тебе лет.

— Мне ровно семь с половиной! Честное слово!

— Не клянись, — сказала Королева. — Я тебе и так верю! А вот теперь и ты попробуй мне поверить: мне ровно сто один год, пять месяцев и один день!

— Не может быть! — воскликнула Алиса. — Я этому поверить не могу!

— Не можешь? — повторила Королева с жалостью. — Попробуй еще раз: вздохни поглубже и закрой глаза.

Алиса рассмеялась.

— Это не поможет! — сказала она. — Нельзя поверить в невозможное!

— Просто у тебя мало опыта, — заметила Королева. — В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!^{d} Ах, опять моя шаль куда-то летит!

Брошь снова откололась, и внезапный порыв ветра сорвал шаль с плеч Королевы и понес ее за ручеек. Королева распростерла руки и понеслась за шалью^{e}. На этот раз она поймала ее сама.

— Попалась! — закричала она, торжествуя. — Смотри, на этот раз я заколю ее сама, без посторонней помощи!

— Значит, палец у вас больше не болит? — спросила вежливо Алиса и вслед за Королевой перешла ручеек^{f}.

* * * * * * * * * * * * * * * * * *

 * * * * * * * * * * * * * * * * * 

* * * * * * * * * * * * * * * * * *

— Нет, не болит, — отвечала Королева. — Спасибо тебе… бе-е-е… бе-е-е… бе-е-е!

Она кричала все громче и громче, а последнее слово проблеяла, словно овца, — да так похоже, что Алиса совсем растерялась.

Она взглянула на Королеву — и не поверила своим глазам: в один миг Королева оделась овечьей шерстью. Алиса протерла глаза и снова взглянула на Королеву. Она никак не могла понять, что произошло. Где она? В лавочке?^{g} И кто это сидит по ту сторону прилавка? Неужели овца? Но как она ни терла глаза, все оставалось без изменений: она стояла в темной комнате, облокотившись о прилавок, а напротив, в кресле сидела старенькая Овца и что-то вязала на спицах, поглядывая через огромные очки на Алису.

— Что ты хочешь купить? — спросила Овца наконец, подняв глаза от вязания.

— Я еще не знаю, — тихонько ответила Алиса. — Мне бы хотелось сначала осмотреться вокруг. Если можно, конечно…

— Осматривайся на здоровье! — сказала Овца. — Только выражайся точнее. Вперед, направо и налево ты смотреть можешь, но как ты собираешься смотреть назад, я, право, не знаю! Может, у тебя есть глаза на затылке?

Увы! На затылке у Алисы, как ни странно, глаз не было — пришлось ей просто повернуться и пойти вдоль полок.

Лавка была битком набита всякими диковинками, но вот что странно: стоило Алисе подойти к какой-нибудь полке и посмотреть на нее повнимательней, как она тотчас же пустела, хотя соседние полки прямо ломились от всякого товара.

— Какие здесь вещи текучие! — жалобно проговорила Алиса^{h}.

Вот уже несколько минут, как она гонялась за какой-то яркой вещицей. То ли это была кукла, то ли — рабочая шкатулка, но в руки она никак не давалась. Стоило Алисе потянуться к ней, как она перелетала на полку повыше.

— Ужасно капризная вещица, — подумала про себя Алиса. — Хуже всех прочих…

Тут Алису осенило.

— Полезу за ней до самой верхней полки. Не улетит же она сквозь потолок!

Но из этой затеи ничего не вышло: вещица преспокойно вылетела себе сквозь потолок! Можно было подумать, будто она всю жизнь только этим и занималась.

— Скажи на милость: ты девочка или юла? — спросила Овца и взяла еще одну пару спиц. — Ты так вертишься, что у меня уже голова кружится.

В руках она сейчас держала четырнадцать пар спиц — и вязала на всех одновременно. Алиса смотрела на нее с величайшим удивлением.

— Как это у нее получается? — недоумевала Алиса. — С каждой минутой она все больше становится похожа на дикобраза!

— Грести умеешь? — спросила Овца и подала Алисе пару спиц.

— Немножко… Но только не на земле и… не спицами, конечно… — начала Алиса.

В ту же минуту спицы у нее в руках превратились в весла. Она увидела, что сидит в лодочке, а лодочка скользит по реке, меж берегов. Пришлось Алисе взяться за весла.

— Не зарывай! — крикнула Овца и прихватила еще одну пару спиц. Вряд ли она ждала ответа, так что Алиса промолчала и налегла на весла.

Вода в реке была какая-то странная: весла то и дело в ней завязали, и вытащить их было нелегко.

— Не зарывай! Не зарывай! — кричала Овца[17] и брала все больше и больше спиц в руки. — Что это ты там, ворон считаешь?

— А воронята какие славные! — подумала Алиса. — Как бы мне хотелось одного!

— Ты что, не слышишь? — сказала сердито Овца и взяла еще целую связку спиц. — Я тебе говорю: не зарывай!

— Еще бы не слышать! — отвечала Алиса. — Вы только это и говорите! Да еще так громко, к тому же! Скажите, а где же вороны?

— В небе, конечно! Где же им еще быть! — сказала Овца и воткнула несколько спиц себе в волосы (руки, у нее уже были полны). — Не зарывай же, тебе говорю!

— Почему вы все время говорите: «Не зарывай»? — спросила наконец Алиса с досадой. — Что я зарываю? И куда?

— Ум ты свой зарыла! А куда — не знаю!

Алиса немного обиделась, и разговор на время заглох, меж тем как лодка медленно скользила по воде, минуя то тихие заводи, поросшие водорослями (весла в них так увязли, что, казалось, вытащить их уже никогда не удастся), то деревья, склонившие ветки до самой воды. Крутые берега хмуро смотрели на них с обеих сторон.

— Взгляните! — вдруг в восторге закричала Алиса. — Душистые кувшинки! До чего красивые! Прошу вас…

— И не проси! — сказала Овца, не поднимая глаз от вязания. — Я их туда не сажала и вырывать их оттуда не собираюсь! Меня просить не о чем!

— Ах, нет, прошу вас, давайте нарвем кувшинок, — сказала Алиса. — Остановите, пожалуйста, лодку!

— Почему это я должна ее останавливать? — спросила Овца. — Не греби — она и остановится!

Алиса подняла весла — лодка замедлила свой бег, и скоро течение тихонько поднесло ее к кувшинкам. Алиса осторожно засучила рукава и, погрузив руки по локти в воду, стала рвать кувшинки, стараясь, чтобы стебли были подлиннее. Волосы ее спутались и упали в воду, глаза жадно блестели; забыв и о вязании и об Овце, она склонилась над бортом лодки и рвала прелестные кувшинки.

— Только бы лодка не перевернулась, — думала она. — Ой, какая красивая! Как бы мне до нее дотянуться!

Обиднее всего было то, что, хотя ей и удалось сорвать несколько крупных кувшинок, до самых красивых дотянуться она не смогла. («Можно подумать, что это они нарочно», — подумалось Алисе.)

— До самого красивого никогда не дотянешься, — сказала, наконец, Алиса со вздохом досады и выпрямилась.

Щеки у нее раскраснелись, с волос и рук ручьями текла вода. Она уселась на место и принялась разбирать цветы.

Что ей было до того, что они вяли на глазах, теряя свою свежесть и красоту? Даже настоящие кувшинки держатся очень недолго, ну, а эти таяли как во сне. Но Алиса этого не замечала — вокруг творилось столько всего необычного!

Не успели они отплыть немного, как одно весло завязло в воде и ни за что не желало вылезать (так рассказывала об этом потом Алиса); оно ударило Алису ручкой под подбородок и, как она ни кричала, сбросило ее на дно лодки, прямо на груду цветов, лежащую там.

Как ни странно, Алиса совсем не ушиблась и тут же поднялась на ноги. Овца же все это время стучала спицами как ни в чем не бывало.

Алиса села на свое место, радуясь, что не упала в воду.

— Ну и ворона! — сказала Овца.

— Где? — спросила Алиса, оглядываясь. — Я не видала! Как жалко! Мне бы так хотелось привезти домой маленького вороненочка!

Овца в ответ только презрительно рассмеялась, не отрываясь от вязания.

— А много здесь ворон? — спросила Алиса.

— Ворон и всякого другого товара, — отвечала Овца. — Выбор богатый, только решись! Так что ты хочешь купить?

— Купить? — повторила Алиса с недоумением и испугом.

Весла, река и лодочка исчезли в мгновение ока, и она снова оказалась в темной лавочке.

— Я бы хотела купить яйцо, если можно, — робко сказала она наконец. — Почем они у вас?

— За одно — пять пенсов с фартингом, а за два — два пенса, — объявила Овца.

— Значит, два яйца дешевле, чем одно? — удивилась Алиса, доставая кошелек.

— Только если купишь два, нужно оба съесть, — сказала Овца.

— Тогда дайте мне, пожалуйста, одно^{i}, — попросила Алиса и положила деньги на прилавок. Про себя же она подумала:

— Может, они несвежие, кто знает!

Овца взяла деньги и спрятала их в коробку, а потом сказала:

— Я никому ничего не даю в руки. Это бесполезно: тебе нужно, ты и бери!

С этими словами она прошла в дальний конец лавки^{j} и поставила на полку яйцо — острым концом вверх!

— Интересно, почему это бесполезно? — размышляла Алиса, пробираясь на ощупь между столами и стульями. В дальнем конце лавки было очень темно. — Что это? Чем ближе я подхожу к яйцу, тем дальше оно уходит от меня! А это что такое — стул? Почему же у него тогда ветки? Откуда здесь деревья? А вот ручеек! В жизни не видела такой странной лавки!

* * * * * * * * * * * * * * * * * *

 * * * * * * * * * * * * * * * * * 

* * * * * * * * * * * * * * * * * *^{k}

Так размышляла Алиса, с каждым шагом удивляясь все больше и больше. Стоило ей подойти поближе, как все вокруг превращалось в деревья, и она уже думала, что и яйцо последует общему примеру.