"The Elder Scrolls. Адский город" - читать интересную книгу автора (Киз Грегори)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Аннаиг сняла медальон и раскрыла его. В маленьком зеркальце появилось лицо Светло-Глаза — рот аргонианина был приоткрыт, показывая зубы, что выдавало волнение.

— Глаз… — прошептала она.

— Где ты? — спросил ящер.

— На корабле.

— Как он называется?

— «Тсонашап», по-нашему — «Плывущая лягушка».

Изображение аргонианина повернуло голову.

— Ага! Я его вижу. Он снимается с якоря.

— Я в маленькой каюте на корме. Тут короткий коридор… — Девушка замолчала и прикусила губу. — Глаз, не пытайся сюда попасть. Я думаю… Думаю, наш город ожидает нечто ужасное. Поэтому постарайся как можно скорее убраться подальше из Лилмота. Но не пробуй меня вытаскивать — тебя поймают. Уходи! Уходи из города. И чем дальше, тем лучше! Прямо сейчас!

Светло-Глаз моргнул.

— Прямо сейчас я собираюсь закрыть твою птичку и спрятать ее подальше.

— Глаз!.. — воскликнула она, но изображение уже исчезло.

Вздохнув, Аннаиг закрыла медальон. Она чувствовала себя усталой, разбитой и к тому же очень хотела есть.

Неужели Светло-Глаз попытается ее освободить?

Поначалу она ждала с тревогой, готовясь при первых признаках приближения друга вскочить и перейти к решительным действиям. Но потом услышала, как судно вздрогнуло всем крепким деревянным телом и, медленно покачиваясь на волнах, двинулось в путь. Выглянув в окошко, девушка увидела удаляющиеся огни причала.

— Зут! Вазути! Каос! — в отчаянии выругалась она. Но фонари, безучастные и равнодушные, продолжали тускнеть и уменьшаться, теряясь в сумраке.

Аннаиг открыла медальон, но он оставался пустым — ни изображения, ни звука.

Послушал ли Светло-Глаз ее совета или полез напролом? Может, он схвачен, ранен, убит? Перед ее внутренним взором пронеслись сменяющие друг друга картины: Глаз со связанными руками, Глаз обезглавленный, Глаз с грузом на ногах, сброшенный за борт…

Неудивительно, что ее сердце замерло, когда по ту сторону дверей послышались шаги и шорох. Аннаиг напряглась, сжимая кулаки, не зная, чего и ожидать.

Дверь приоткрылась, и в тесную каморку заглянула чешуйчатая морда с выпуклыми змеиными буркалами, спрятавшимися в глубоких глазницах.

Капитан? — произнесла девушка самым холодным тоном, на какой только была способна.

Мы вышли в открытое море, — проскрипел тот. — Не будь дурочкой, не вздумай добраться до берега вплавь. Поблизости кружат морские дракончики, так что я не советую испытывать судьбу.

Аргонианин мельком глянул на ее сжатые кулаки и напоказ пошевелил длиннющими когтями.

Даже не думай. Я обещал доставить тебя к месту назначения в целости и сохранности, но есть один морской закон: нельзя нападать на капитана на борту его собственного корабля. Наказание может тебе не понравиться.

— О каком законе ты говоришь?! — возмущенно вы крикнула девушка. — Похищение само по себе противозаконно!

— Тебя никто не похищал. Ты здесь по воле твоего отца. Совершеннолетия ты еще не достигла, значит, он имеет полное право распоряжаться тобой. По крайней мере, может приказать покинуть город. Так что лучше всего для тебя — молча повиноваться и не показывать норов.

О Светло-Глазе капитан ничего не сказал, а спросить она побоялась.

Медленно разжав кулаки, Аннаиг посмотрела ящеру в глаза.

— Я подчиняюсь. Надеюсь, я могу свободно ходить по кораблю?

— В пределах разумного.

С ледяным лицом она протиснулась в дверь мимо опешившего от такой наглости ящера, поднялась по ступенькам и вышла на палубу.

Над головой белой громадой вздымались паруса, наполненные свежим ветром, что набегал с берега. Корабль мчался, оставляя за кормой длинные «усы», а в небе серебром и бронзой сияли две огромные луны. На миг все тревоги и горести отступили перед открывшейся красотой. Не об этом ли она мечтала? Стремительно плыть через море в Империю, к новым приключениям и впечатлениям. Последний подарок ей от отца — и, пожалуй, единственный.

Подойдя к борту, Аннаиг оперлась руками о релинг. Водная гладь завораживала мерцанием лунных бликов. Покидая бухту Лилмота, корабль шел на юг; потом ему предстоит повернуть на запад и вдоль мангрового побережья Чернотопья добраться до моря Топал, а уж дальше следовать на север.

Конечно, она могла прыгнуть за борт и, если удастся избежать зубов морских дракончиков, попробовать достичь берега вплавь. Но во-первых, это почти непосильная задача, а во-вторых, к тому времени, как она доберется до Лилмота, будет уже поздно. Летающий город, по всей видимости, прибудет завтра утром, на рассвете.

И все-таки…

— Задержи дыхание… — прошептал чей-то голос позади, а потом сильные руки обхватили Аннаиг, и она плюхнулась в неожиданно холодную воду.

Девушка забилась, как рыба, заранее ощущая приступ удушья, и отчаянно вцепилась в похитителя, пытаясь оттолкнуться от его головы и вынырнуть. Но ладонь незнакомца зажимала ей нос и рот, спасая от неосторожного вдоха под водой, а кроме того, не позволяязакричать. Она почувствовала, что ее куда-то волокут. Одежда промокла и облепила тело, сковывая движения. Аннаиг понимала, что дышать нельзя, по легкие начинали гореть огнем. Казалось, за глоток воздуха она готова отдать полжизни.

Наконец похититель сжалился и вытолкнул голову девушки на поверхность. Никогда раньше она не дышала с такой жадностью.

— Тише. Не дергайся. Мы отплыли достаточно далеко, но луны светят ярко, и нас еще можно разглядеть…

— Глаз?

— Да, это я.

— Ты пытаешься меня спасти или хочешь убить?

— Я еще не решил, — ухмыльнулся аргонианин.

— Капитан говорил о морских дракончиках.

— Может, и не врал. Спасибо, что предупредила… Слушай меня внимательно и постарайся делать, как и скажу. Прежде всего хватайся за мои плечи. Держись крепко, но ты должна расслабиться, обмякнуть и не мешать. Не дрыгай ногами, не дави на шею, позвль мне грести за двоих. Постарайся подольше задерживать дыхание. Я буду плыть не слишком глубоко, чтобы ты могла время от времени делать вдох, когда станет совсем невмоготу. Хорошо?

— Хорошо.

— Тогда — вперед!

Светло-Глаз поплыл. Вначале он двигался не слишком быстро, приноравливаясь к тяжести повисшего на нем человека, но после нескольких гребков понесся стремительно и мощно. Аннаиг знала, что и на суше ее друг очень силен, но в воде он казался могучим, как крокодил или дельфин. Первое время она побаивалась непривычной стихии, но когда приноровилась погружаться и выныривать одновременно с ящером, начала даже получать удовольствие. Раньше море всегда казалось ей недружелюбным и она не считала себя хорошей пловчихой, но сейчас почувствовала единение с ним.

Но, как всегда и бывает, избавившись от страха, она потеряла осторожность и едва не соскользнула со спины Светло-Глаза, когда тот вдруг дернулся и поплыл еще быстрее. Зацепившись из последних сил, Аннаиг изрядно хлебнула воды.

Теперь аргонианин мчался так, что море вокруг кипело. Вспенивал волну хвост, размашисто загребали руки и ноги. Они так быстро погружались и выныривали, что девушка не всякий раз успевала вдохнуть.

В лунном свете она краем глаза заметила огромную черную тушу, которая бесшумно пронеслась мимо них, — что-то вроде огромного крокодила, но с ластами вместо лап.

Морской дракончик? Да это же целый дракон!

Глаз нырнул глубже. Ее легкие сжало железным обручем, в ушах зазвонили колокола.

И вот внезапно спасительный глоток воздуха.

Снова погружение.

Призрачный свет лун, прорывающийся сквозь мутноватую толщу воды.

Острая боль обожгла ногу.

Светло-Глаз сделал новый отчаянный рывок. Что-то сильно ударило Аннаиг по руке. Она закричала, пуская пузыри, поскольку поняла, что пальцы вот-вот разожмутся.

Неожиданно все закончилось. Аргонианин, схватив девушку под мышки, вытащил ее из воды и усадил на чем-то твердом и шершавом. Так она и сидела, задыхаясь и не понимая, что же течет по щекам: слезы или морская вода.

Ты в порядке? — спросил Глаз. Аннаиг ощупала ногу и наткнулась на что-то липкое и теплое.

По-моему, оно меня укусило…

Нет. — Светло-Глаз присел на корточки, чтобы оглядеть рану. — Если бы морской дракончик тебя укусил, то ноги, пожалуй, не было бы. А это ты просто оцарапалась о риф.

Риф?

Девушка протерла глаза и осмотрелась. Они сидели на суше — из воды торчал крошечный островок высотой разве что в несколько дюймов. Скорее всего, он появляется только во время отлива, а в прилив здесь гуляют волны.

— Похоже, капитан не шутил насчет морских дракончиков, — сказал аргонианин. — Но ничего… Сюда чудище за нами не полезет — оно слишком большое, застрянет на камнях.

— Мне тоже так кажется.

— Вот и хорошо. Значит, нам нужно волноваться только об акулах.

— Акулы? Просто замечательно! — язвительно воскликнула Аннаиг. — Как кстати у меня течет кровь!

— Ха! По крайней мере, следующая половина мили не покажется нам скучной!

Несмотря на опасения, до берега они добрались без приключений. Если акулы и кружили поблизости, то вкус бретонской крови их не привлек.

Заросли мангровых деревьев встретили их, словно тысяча гигантских пауков, сгрудившихся вдоль кромки моря и сцепившихся многочисленными лапами. Аннаиг любовалась лесом, пока не вспомнила старинное аргонианское предание, что мангровые деревья и были когда-то пауками, но в незапамятные времена прогневали Хист и их превратили в растения.

Светло-Глаз уверенно прокладывал путь через спутанные воздушные корни, и в конце концов они выбрались на старую заброшенную дорогу.

— Как ты думаешь, мы далеко от Лилмота? — спросила девушка.

— Миль десять, как мне кажется. Но я не уверен, что нам туда нужно.

— Там мой отец! И твоя семья тоже!

— Вряд ли мы что-то сможем сделать для них.

— Почему? Скажи мне, что ты знаешь?

— Мне кажется, городское дерево морочит нам головы. Так уже бывало в древние времена. Многие говорят, что оно выросло из маленького кусочка корня, оставшегося после гибели старого дерева более чем триста лет тому назад…

— Морочит головы? Как?

— Оно не разговаривает с нами больше. Только с «Ан-Зайлиль» и дикими. Но я думаю, оно что-то узнало о летающем острове.

— В твоих словах нет никакого смысла…

— Мы ведь не знаем всего до конца.

— И поэтому ты считаешь, что мы должны уйти из города?

Светло-Глаз дернулся, в который раз безуспешно пытаясь изобразить человеческое пожатие плеч.

— Ты же знаешь, я не могу, — вздохнула Аннаиг.

— Я знаю, что ты хочешь быть героем, как те люди, о которых постоянно читаешь в книгах. Как Аттребус с Мид и Мартин Септим. Но подумай хорошенько: у пас нет оружия, а если бы и было, мы не умеем сражаться. Что мы можем сделать?

— Хотя бы предупредить горожан.

— Как? Если предположения верны, то летающий город окажется над Лилмотом гораздо раньше, чем мы гуда доберемся.

Девушка понурилась и кивнула.

— Да. Ты прав.

Но тут она вспомнила осунувшееся лицо отца и встрепенулась.

— Но мы же не знаем, что произойдет! Может быть, мы попытаемся помочь людям?!

— Но как? — развел руками аргонианин.

— Погоди-ка… — задумалась она. — Остров летит сюга, так ведь?

— Ну, насколько я знаю…

— Нам нужно разыскать высокое дерево или скалу. Чтобы можно было его увидеть.

— А мне кажется, это неблагоразумно. Аннаиг пристально посмотрела на друга. Он вздохнул.

— Я только что спас тебя, но, похоже, напрасно — гы все-таки решила умереть.

— Тебе виднее… Так мы найдем, откуда посмотреть?

— Найдем. Думаю, я знаю такое место.

Светло-Глаз привел девушку к скале, торчавшей посреди джунглей. Она поднималась футов на сто над самым высоким деревом и на первый взгляд казалась неприступной. Но аргонианин уверенно отыскал вход в пещеру, промытую дождями в мягком известняке, и перед ними открылся проход вверх. Кое-где, на самых трудных участках, виднелись ступени, вырубленные в камне. Поднимаясь, Аннаиг смотрела на стены, украшенные затейливой резьбой, сейчас из-за непогоды и времени почти сгладившейся. Здесь были гирлянды диковинных цветов, клубки змей, фигурки, напоминающие одновременно деревья и людей-ящеров.

— Клянусь чем угодно, ты бывал здесь раньше! — воскликнула девушка.

— Да, — кивнул Светло-Глаз, но больше не проронил ни слова, несмотря на упорные попытки Аннаиг разговорить приятеля.

Когда они миновали последнюю ступеньку, на востоке небо изменило цвет: первые лучи встающего солнца окрасили его розовым. Плоская вершина скалы заросла мхом и низкими разлапистыми папоротниками. Здесь было так красиво и безмятежно, что поневоле возникало ощущение иного мира, далекого и невероятного. Опасности, волнения и беды остались где-то далеко, как дурной сон.

— Зут! — выдохнул аргонианин, глядя в сторону залива.

Там парил в воздухе остров, ярко освещенный выглянувшим из-за горизонта солнцем.

На первый взгляд летающий город напоминал огромную медузу, из темного округлого тела которой высовывались сотни тонких пылающих щупалец. Но, представив себе размер этой оторванной от основания, перевернутой горы, Аннаиг содрогнулась от ужаса.

Ее глазам предстал опрокинутый конус, но не ровный, что выдавало бы его рукотворное происхождение, а весь испещренный трещинами, грязно-белыми потеками ледников, острыми, торчащими в беспорядке скалами. Складывалось впечатление, что верхушку у горы отломали и пустили в воздушное путешествие совсем недавно. Сверху остров выглядел таким же ровным, как и та скала, на которую они только что взобрались. Но на нем виднелись башни, вереницы арок…

Иеще какое-то странное, непонятное сооружение, свие на поверхность озера, вздыбленную смерчем необычайной силы и навечно застывшую в таком положении, свисающее с края площадки. Больше всего оно было похож.

Летающий город плыл с юго-запада, приближаясь к побережью быстро и неотвратимо.

Девушка смотрела на него, застыв в недоумении. Что же это? Из каких бездн явилось, чтобы разрушить привычный уклад жизни?

Вскоре ее внимание привлекло едва слышное, но настойчивое жужжание — будто пчелиный рой гудел в отдалении. Аннаиг порылась в кармане платья и вытащила пузырек, круглый бок которого украшала бумажка с нарисованным ухом, после чего откупорила и сделала глоток.

Гул мгновенно усилился, распадаясь на отдельные голоса: невнятные, бессвязные крики, душераздирающие вопли ужаса, слова и фразы, вероятно осмысленные, но произносимые на неизвестных в этой части Тамриэля наречиях. Ледяной озноб пробежал между лопаток девушки.

— Что…

Казалось, голоса доносятся из зарослей у подножия утеса, и Аннаиг, напрягая зрение, принялась всматриваться. Но утренний туман, стелющийся поверх густого сплетения ветвей, не позволял ничего разобрать.

Тогда она подняла взгляд к острову и тонким нитям, которые шевелились по его краям, словно паучья сеть, сплетенная из молний. Некоторые из них сверкали ярче, другие казались более тусклыми. И они не просто шевелились! Они двигались целенаправленно и почти осознанно. Высовывались из «подбрюшья» острова, проникали в мангровые заросли, а потом, меняя цвет на белый, втягивались обратно. Одни туда, другие сюда — танец светящихся нитей производил впечатление живой подвижной сети.

А в переплетении нитей мелькали темные крылатые силуэты. Все это было похоже на рой пчел или шершней, только огромных — если принять во внимание разделяющее город и побережье расстояние. Они выныривали из трещин и расщелин в скалах и устремлялись к земле, но на некотором невидимом рубеже над верхушками деревьев внезапно превращались в клубы черного дыма, а потом втягивались в лес. Обратно они, в отличие от нитей, не возвращались.

— Глаз… — еле слышно прошептала девушка.

Аргонианин не ответил. Обернувшись, она увидела, что ящер вернулся на ступеньки и уже спустился в проход так, что над поверхностью скалы торчали лишь голова и плечи.

— Глаз, я передумала. — Аннаиг старалась говорить потише, но достаточно громко, чтобы приятель ее услышал. — Мы подождем, пока остров подлетит поближе. А потом…

Голова Светло-Глаза скрылась в дыре.

Охваченная испугом девушка кинулась следом. Догнать аргонианина не составило труда — он шагал не спеша, бессмысленно глядя перед собой.

— Глаз, что с тобой?!

Вернуться, чтобы начаться вновь, — пробормотал он невнятно. Ну, по крайней мере, Аннаиг так его поняла — говорил аргонианин на наречии джель, языке очень неоднозначном и трудном для понимания теми, кто не мог назвать себя коренным уроженцем Чернотопья. Возможно, Светло-Глаз имел в виду: «Вернуться, чтобы родиться вновь»? А можно предположить и десяток других, не менее бессмысленных толкований…

— Происходит что-то неправильное! — воскликнула девушка. — Но что?

— Назад… — безучастно бубнил ящер, не останавливаясь, но и не прибавляя хода.

Ступенек десять Аннаиг просто шла рядом с ним, лихорадочно размышляя: как быть? Крики и вой все усиливались, эхом отражаясь от стен каменного хода. Теперь они доносились из чащобы, окружавшей известняковую скалу.

Неважно, кто издает эти звуки. Значение имеет лишь одно — они уже рядом…

Девушка рывком развернула Светло-Глаза лицом к себе и пощекотала ящера под нижней челюстью. Этот прием всегда удавался ей в детстве, не подвел и сейчас. Рот аргонианина раскрылся в широком зевке, и в тот же миг там оказались полпузырька «полетеного» снадобья. Светло-Глаз закашлялся и сглотнул. вырвался сухой, болезненный кашель. Мир стремительно завертелся, размазываясь в длинные цветные тени.

Аннаиг выпила свою половину. Холодный стальной прут пронзил пищевод и растекся в желудке. Из горла.

Нет, не мир! Это она кружилась в воздухе, в десятиили двадцати футах над вершиной утеса. Аргонианин, безумно вращая глазами, бултыхался рядом. Девушка едва успела схватить друга за руку, пока воздушные потоки не растащили их в разные стороны.

Это позволило им поддержать равновесие в полете и осмотреться по сторонам. И в то же мгновение Аннаиг осознала, что ее с непреодолимой силой влечет к летучему острову.

— Поворачиваем! Поворачиваем! — закричала она, но без толку.

Неровные, потрескавшиеся скалы росли и становились все четче. Девушка отчаянно пыталась вообразить другое место, куда ей хотелось бы попасть, — отцовский дом, Лилмот. Это сработало, они повернули, но совсем чуть-чуть. И тут Светло-Глаз, проворчав что-то под нос, дернулся, стараясь вырваться. Аннаиг почувствовала, что собственные чары ей уже не подвластны. Остров приблизился рывком — непреодолимая сила тянула аргонианина к летающему городу, а девушка не собиралась бросать друга.

Смирившись с неизбежностью, она отыскала взглядом самую глубокую расселину в леднике и сосредоточилась на ней. Ветер засвистел в ушах — их будто бы втягивало мощным воздушным потоком, словно сухой листок. А затем вдруг черные каменные стены сомкнулись вокруг огромным плащом, неровный пол метнулся навстречу.

Действие снадобья закончилось.