"Росич" - читать интересную книгу автора (Калбазов Константин)

ГЛАВА 15

Когда же, Максим Петрович,- Зубов обернулся к говорившему и ободряюще улыбнулся.

Скоро Андрей, уже не долго осталось.

Мы в этих скалах уже десятые сутки. Японцы спокойно входят в гавань и чувствуют себя здесь как дома, а мы только и делаем, что наблюдаем да на карте отметки ставим.

Ты чем до приюта промышлял?

По разному бывало,- удивленный внезапным вопросом на отвлеченную тему растеряно проговорил парень.

Воровал?

И это было, чего греха то таить, пожав плечами ответил он.

Ну и как ты это делал?

К чему это вы,- не понимая чем вызваны эти вопросы, спросил парень.

Я сам тебе расскажу,- вновь улыбнувшись, проговорил Зубов.- По началу ты просто подбегал к какому либо прилавку и хватал то, что успевал, скорее всего это был хлеб или еще что съестное. Бывало по разному, иногда тебе удавалось убежать, а иногда тебя ловили и тогда тебя секли, не желая такого мальца, отдавать в приют для малолетних преступников. Но потом ты стал умнее, ведь тебе хотелось есть, а не получать розги по чем зря, ты стал думать как провернуть кражу и не то что под руку попадет, а чего ни будь наиболее стоящего, но при этом не попасться. Так все было?

Ну если коротко, то да,- насупившись буркнул парень.

Наша задача ни чем не отличается от того, что ты проворачивал в детстве. У нас только пять скутеров, пять мин и только одна возможность заложить эти мины под брюхо корабля. Скажи как ты собираешься заложить мину под днище корабля, когда ты не знаешь где его искать. Ты думаешь будет много толку, если ты заминируешь какой либо пароход. Конечно микадо понесет убытки, но что выиграем мы от этого, чем это поможет обороне крепости.

Но мы точно знаем, где находятся японские броненосцы.

И ты можешь дать гарантию, что никто не сможет спастись.

Разговор происходил в гроте на берегу Даляньванского залива, где десять пловцов коротали уже две недели без горячей пищи на одном только сухом пайке, огонь не разводили, что бы ненароком не выдать себя. Диверсанты откровенно маялись от безделья. Все снаряжение уже было проверено и перепроверено десятки раз. Все что им оставалось это только вести постоянное наблюдение за гаванью порта Дальний. Встречая и провожая военные корабли японской эскадры, которые с завидной регулярностью входили в порт и покидали его.

На ряду с военными кораблями в порт заходили и транспорты, которые тут же становились под разгрузку. По началу у японцев все получалось весьма плохо, так как отступающие разрушили столько сколько успели, а успели они надо заметить не мало. Однако низкорослые азиаты довольно быстро и споро восстанавливали инфраструктуру порта и процесс разгрузки становился все более налаженным и быстрым.

За это время в беспрерывном движении эскадры адмирала Того, наблюдателям удалось выявить определенную закономерность. С приближением темноты в море выходили дивизионы миноносцев, чтобы занять позиции на блокирующей линии. С рассветом в море выходили броненосные суда и крейсера, сменяя легкие силы, но чаще к Порт-Артуру выходили быстроходные крейсера, которые могли вести блокаду и самостоятельно, в случае же появления больших сил, используя преимущество в ходе уходили от погони избегая не равной схватки.

Благодаря радиосвязи с Гавриловым, Зубов пришел к выводу, что броненосная фаланга покидает порт, только тогда, когда Макаров выводит эскадру на внешний рейд. Того все еще пытался подловить русского адмирала и вынудить его дать морской бой. Но Макаров упорно продолжал уклонялся от сражения, не снижая активности, продолжая учения и маневры, с каждым разом повышая профессионализм экипажей судов и слаженность эскадры в целом.

Зубов понимал, что парни уже на пределе и высказанное недовольство Андрея, это пока только первая ласточка. Люди устали от безделья, все стоянки судов уже были давно нанесены на карту и японцы с завидным постоянством отдавали якорь на одних и тех же местах. Уже сегодняшней ночью они могли установить мины под днищами броненосцев, а именно они были выбраны в качестве целей, но Зубов по совету Гаврилова решил не спешить с этим.

Атака японских миноносцев в ту ночь когда прозвучали первые выстрелы в этой войне, были полной неожиданностью для русских моряков и все же они сумели не потерять ни одного судна. Командир "Ретвизана" спасая свой броненосец выбросил его на мель. Предполагать, что японские моряки менее профессиональны ни у кого не было оснований. А нужно было именно уничтожить корабли противника, а не просто повредить и дать временное преимущество русской эскадре.

Для осуществления этого замысла нужна была самая малость, а именно заранее знать о времени выхода русской эскадры в море, чтобы ночью установить заряды и с легким сердцем утром проводить их в море, чтобы те не вернулись обратно, оставшись покоиться на дне морском.

В последний раз японская броненосная фаланга покидала порт за день до этого разговора, но Гаврилову не удалось заблаговременно узнать о выходе Порт-Артурской эскадры в море. Макаров к вопросам секретности относился явно гораздо ревностнее чем его предшественники.

Максим Петрович в расположении судов ничего не изменилось,- доложил вернувшийся с наступлением темноты наблюдатель. В охранение заступили Кротов и Губин.

Хорошо. Ужинай и отдыхай. Плошкин готовь рацию, через минуту сеанс.

Уже делаю, Максим Петрович.

База, здесь Тюлень, как слышите. Прием.

Тюлень, я база, здесь Черномор. Слышу вас хорошо,- раздался голос Гаврилова.- Выход эскадры завтра с утренней водой. Как приняли. Прием.

Ошибки нет. Они выходили только вчера. Прием.

Ошибки нет. Макаров решил активизировать действия, чтобы вынудить Того ошибиться. Прием.

Принял вас. Выходим сегодня. Связь утром. Прием.

Удачи Тюлень. Береги ребят. Конец связи.

Конец связи.

Зубов отложил гарнитуру и посмотрел на парней окруживших его со всех сторон. Они не могли слышать, что именно сказали их командиру, но по его ответу сделали однозначные выводы.

Андрей нервно сглотнул и тихо покашляв высвобождая горло от сдавившего его спазма с придыханием спросил.

Сегодня?

Да парни. Ничего не бойтесь, ни мандражируйте, делайте все так как на учениях. Помните это просто учения. Одна ошибка и все пойдет чертям под хвост. Вы все знаете свои цели и их месторасположение. Нужно только приблизиться к ним и оставить заряды. Не забудьте, прежде чем устанавливать заряды отчистите металл от водорослей, но сделайте это тихо. Андрей поднимись к охранению и предупреди их о выходе, за час до срока они должны быть здесь. Все, готовимся.

Особо готовить им было нечего, разве только самих себя. Справиться с охватившим их мандражем было не так просто. Две недели они пробыли в этом гроте, ожидая своего выхода, две недели беспрерывного ожидания и нервного напряжения и вот час настал. Пришло время действовать и ребят охватила неуверенность, смогут ли они все сделать как надо, не напутают ли чего. Конечно думать об этом, как об учебном выходе было гораздо проще, но заставить себя поверить в то, что это просто учение было гораздо сложнее. Там их ждал настоящий противник и потащат они к кораблям настоящие мины, а не муляжи. Обратный путь им предстоит проделать не с помощью скутеров, так как они смогут только доставить их на место, а в плавь, значит в воде предстоит провести несколько часов, а после этого их никто не встретит как на учениях горячим чаем и натопленной банькой.

Так одолеваемые разными мыслями ребята заканчивали подготовку снаряжения, охваченные смятением и в то же время мрачной решимостью осуществить задуманное.

Поправив лямки уютно устроившихся за его спиной баллонов акваланга, Зубов посмотрел на стоявших у кромки воды ребят и подмигнув им оттянул резинку плотно облегающих тело трусов, сшитых по заказу Гаврилова для всех пловцов и с сомнением заглянув туда покачал головой.

Знаю, что мерзнуть не хочешь, но придется и только попробуй потом меня хоть раз подведи.

Приученные долгими тренировками молча переносить все и вся пловцы, все же не выдержали и зажав рты ладонями дружно прыснули.

Чего ржете. Ваше дело молодое, где не пропадала, а мне уж четвертый десяток.

Новый взрыв смеха выразившийся только в невнятном всхлипе и содрогании плечей охватил парней и Зубов шутя погрозив им кулаком подал сигнал к отходу.

Парни быстро засуетились надевая маски, нагубники и выводя скутеры на большую воду. Каждый скутер был несколько похож на торпеду и в то же время отличался от нее. Длинной два метра сигарообразный алюминиевого сплава корпус был оборудован двумя сидениями, перед передним располагались штурвал в форме велосипедного руля и панель с водонепроницаемым планшетом оборудованным картой, компасом, лагом и часами. Все это было маркировано фосфорным раствором и не ярко, но так что вполне четко можно было рассмотреть, светилось мягким зеленоватым светом.

Внутри скутера располагались аккумуляторы, электромотор и в головной части под кожухом обтекателя сама мина с магнитными захватами. В хвостовой части находился винт, горизонтальные и вертикальные рули, которые по средствам кулис были соединены со штурвалом.

Радиус действия скутера был довольно не большим из-за слабости аккумуляторов которым предстояло обеспечить движение массы порядка полутора тонн, да еще и с дополнительным сопротивлением в виде двух наездников, которые хотя и пригибались по максимуму, но все же не обладали достаточной обтекаемостью.

Подойдя к своему скутеру Максим ободряюще похлопал по плечу Андрея, который был с ним в паре и они вместе стали отталкивать от берега своего морского скакуна.

Вода приятно охватила тело мягкой прохладой, но Зубов только ухмыльнулся обманчивой мысли о приятном купании мелькнувшей в его голове. Он прекрасно осознавал, что уже через пару часов будет проклинать тот час когда решил напроситься в создаваемый Гавриловым не большой отряд, так как тому было необходимо, что бы рядом с молодняком был кто ни будь из старших.

Тяжелый, практически не подъемный на мелководье скутер, как только оказался на глубине с запущенным двигателем, как всегда показал себя вполне маневренным средством передвижения. Устроившись на сидении в полулежачем состоянии Зубов внимательно следил за приборами чтобы как можно точнее выйти нацель не видя ее и полагаясь только на счисление.

Наконец согласно расчетам они находились где то рядом и он выключил двигатель, теперь ему предстояло всплыть чтобы осмотреться. Зубов отстегнул ремень при помощи которого был пристегнут к сиденью и как обычно на учениях жестом показал, что собирается всплыть. В ответ на это Андрей показал что понял и остался на месте. Скутер завис на глубине примерно четырех метров, как и было рассчитано его конструкторами.

Мягко скользнув в верх, немного помогая себе ластами Зубов вскоре оказался на поверхности, бесшумно высунув наружу голову. Прямо перед ним примерно в ста метрах находился корпус большого корабля. Рассмотреть очертания судна с такой позиции было невозможно, оставалось полагаться только на то, что они не ошиблись в расчетах и вышли на цель верно.

Сверившись с направлением по наручному компасу, он снова ушел под воду, медленно сматывая линь, которым был связан со скутером, стал опускаться к своему напарнику. Мягкий свет приборной панели он различил только когда был на расстоянии не более метра, а Андрея мог видеть только находясь с ним вплотную.

Максим показал, что все в порядке вновь занял свое место и медленно тронул скутер по направлении к судну. вскоре он выставил вперед левую руку, чтобы избежать столкновения обтекателя с корпусом судна. Эта предосторожность оказалась не лишней и они смогли без шума подойти к своей цели.

Покинув свои места, они вдвоем, используя специально для этого сделанные скребки, осторожно отчистили от поросли достаточный для крепления мины круг. Затем отвинтив крепления обтекателя откинули его открывая магниты мины. Подведя скутер в плотную и убедившись, что магниты сцепились с корпусом достаточно прочно, они сняли фиксатор мины и отвели скутер назад быстро вернув обтекатель на место. Мина обтекаемой полусферической формы осталась на месте темной блямбой выделяясь на гладкой, не считая растительности поверхности корпуса корабля.

Обратно они вроде и возвращались оставив двести килограмм позади, но скутер явно стал выказывать, что его силы иссякли и примерно на полпути винт окончательно остановился. Аккумулятор выдав все на что был способен, уже был не в состоянии подать на двигатель необходимую энергию. Открыв специальный клапан они оставили скутер и начали всплывать, скутер же вбирая в себя воду стал погружаться на дно.

Они находились еще примерно в километре от их бухты и это расстояние предстояло проделать вплавь. Воздух в баллонах практически закончился и пловцы скинув с плеч лямки отправили свои акваланги вслед за скутером. Конечно жалко было расставаться с такой не заменимой вещью, но делать было нечего, с таким грузом им было не доплыть.

Максим передернул плечами от озноба охватившего тело уже давно подающего сигналы о начавшемся переохлаждении. Пора было разогнать кровь.

Ну что Андрейка, пора бы и согреться.

А вы с собой захватили,- выдавая дробь зубами, спросил парень.

Ты это о чем паршивец. Спиртное только на берегу. Давай ручками поработай.

Загребая воду мощными гребками и работая ногами обутыми в ласты пловцы набирая ход и разгоняя кровь по жилам направились к своей стоянке, время от времени сверяя направление по компасу и ориентирам на скалистом все еще далеком берегу. Плыть с помощью скутера было на много комфортнее, но у этого вида передвижения не смотря на постепенно накапливающуюся усталость был свой не маловажный плюс, вскоре они достаточно согрелись, чтобы хотя бы перестать стучать зубами.

Когда добрались до берега, уже светало. В предрассветных сумерках стало ясно, что они промахнулись почти на километр и теперь это расстояние надо было пройти пешком по каменистому берегу. Отстегнув от ботинок ласты горе купальщики тихо матерясь устало двинулись в направлении грота. Нужно было торопиться, скоро окончательно рассветет и их могут обнаружить с эсминцев охранения. Зубов надеялся, что парни уже вернулись, ведь для себя он наметил стоящий дальше всех "Сикисиму".

Видимо бог все же услышал непрерывно произносимую мысленно молитву Зубова. Все уже были в гроте и усиленно растирали друг друга спиртом и было заметно, что они не преминули принять и во внутрь кое чего согревающего, на что командир великодушно прикрыл глаза и сам выдул поднесенный стакан водки.

В назначенный час он вышел на связь и доложил об успешном минировании японских судов. Теперь дело было за малым, чтобы они вышли в море на последнюю свою прогулку. Погода начинала портиться и по морской глади стали перекатываться волны. Это хорошо, чем сильнее волнение, тем труднее бороться за живучесть корабля.

Получив ранним утром доклад от Зубова о том, что закладка мин прошла успешно, Гаврилов был в приподнятом настроении. Того, что мины могут отпасть он не опасался, конструкция была не единожды опробована на куда более больших скоростях нежели могли развить неповоротливые броненосцы. Того, что молодые пловцы могли напутать с часовым механизмом он так же не опасался, так как установкой таймеров занимался непосредственно Зубов. Единственно, что могло вселять опасения, так это то, что ночью, с тем минимумом снаряжения, который у них был, парни могли перепутать суда, но и тут нет худа без добра. Во первых они не могли все разом заминировать одно и тоже судно, тоже что они могли настолько сбиться, чтобы заминировать стоящие отдельно транспорты было и вовсе маловероятным. Это означало бы, что парни вовсе не умеют ориентироваться, но они без переключений вернулись на точку сбора, значит такой вопиющей не компетентности в их рядах не наблюдалось.

В общем и целом, не смотря на беспокойную ночь, утром Семен чувствовал себя как нельзя лучше. Настроение было приподнятым и безоблачным. А затем с радиостанции пришло сообщение о том, что на связь вышел "Росич". Гаврилов поспешил к аппарату и переговорил с Песчаниным, который находился в сутках пути от Порт-Артура. То что он узнал порадовало его несказанно. Как выяснилось эскадры адмирала Камимура фактически уже не существовало, оставались пара легких крейсеров, четыре дивизиона эсминцев и вспомогательные суда. Эти силы имели шансы на какой либо ощутимый результат только в случае ночного нападения. Если удастся осуществить задуманное и здесь, то флот Японии практически перестанет существовать.

Так находясь на эмоциональном подъеме он вполне довольный собой взгромоздился в пролетку и направился в город, желая с набережной проводить выходящие в море суда.

Однако едва оказавшись на набережной он тут же заволновался. Между судами эскадры как обычно сновали катера, шлюпки и ялики, но вот эта та обыденность и взволновала Семена не на шутку. По всему выходило, что эскадра не собирается выходить в море, а вот это уже было плохо.

Оценив ситуацию, складывающуюся совсем не по запланированному сценарию, Гаврилов быстро направился к причалу у которого сейчас стоял эсминец тестя Песчанина. По счастью Петр Афанасьевич оказался на борту и зная о близком знакомстве этого гиганта с их командиром его без особых проблем проводили к Науменко.

Семен Андреевич,- не скрывая своего удивления встретил его капитан второго ранга, но затем обратив внимание на взволнованное выражение лица гостя, сам не на шутку разволновался.- Какие то дурные новости об Антоне или Свете.

Нет Петр Афанасьевич, если что и имеет место то мне об этом ничего не известно.

Ну остальное мы переживем.

Петр Афанасьевич, разве эскадра сегодня не выходит в море?

Позвольте, а откуда…

Это не имеет значения. Вы же знаете, что я умею быть в курсе дел меня касающихся.

А выход то эскадры с какого бока касается вас?

А меня в Порт-Артуре с того момента как крепость отрезали касается все. Так что с выходом эскадры.

Выход был запланирован для проведения маневров и особое место отводилось совместным действиям броненосцев и миноносцев, но сегодня на "Цесаревиче" обнаружились неполадки в машине и выход отменили.

И именно это и поведал Гаврилову, Науменко, почему то сразу и безоглядно поверивший в то, что эта информация действительно важна, для его нежданного гостя. Гаврилов уже успел себя зарекомендовать себя с самой благовидной стороны, да и доверяя ему причину не выхода эскадры, он не разглашал ни каких секретных сведений, которые имели бы хотя бы какое то значение. Другое дело, что Гаврилов уже обладал сведениями, которыми ни как не должен был располагать посторонний.

Мне необходимо немедленно попасть к адмиралу Макарову. До начала прилива меньше часа, времени совсем не осталось,- все и тон, каким было это сказано, и взволнованность, обычно спокойного и уверенного в себе гиганта, подсказали Науменко о том, что припираться в настоящее время бессмысленно и чревато последствиями, характер коим он придать пока не мог, но ощущал их важность.

Петр Афанасьевич вызвал старшего офицера и приказал отходить от причала по направлению к "Петропавловску", флагману русской эскадры. Никто и никогда из миноносников не позволял себе приближаться в плотную к трапу флагмана, не говоря уже о том, что маневр сам по себе сложный, так как можно было разрушить трап, но еще и дерзкий сам по себе. Однако зная Гаврилова как человека волевого и невозмутимого, Петр Афанасьевич настолько уверился в жизненной необходимости этой встречи с командующим, что решил пренебречь правилами хорошего тона и соблюдения субординации.

Эсминец с грацией балерины остановился у трапа оставив между трапом и бортом зазор едва ли больше пятнадцати сантиметров, в очередной раз демонстрируя высокую выучку рожденную постоянными тяжкими тренировками и авралами, что само по себе было довольно удивительным, если учитывать тот факт, что команда совсем недавно была укомплектована практически полностью из Артурского экипажа. Науменко и Гаврилов быстро поднялись на борт, где их с неудовольствием встретил командир броненосца.

Петр Афанасьевич, я мог ожидать подобную выходку от какого ни будь молодого мичмана или лейтенанта, но вы…

Потом, все потом. Сейчас пожалуйста нам необходимо немедленно переговорить с командующим.

Что случилось то,- заражаясь беспокойством Науменко проговорил командир броненосца. Но так и не получив ответа покачал головой и проводил гостей к адмиралу.

Макаров в отличии от командира не стал выказывать своего неудовольствия, а лишь ухмыльнувшись озорно взглянул на старого сослуживца и поинтересовался.

Что же это вы Петр Афанасьевич, решили вспомнить наши лейтенантские проделки? Право не могу этого одобрить,- но заметив настроение старого сослуживца тут же перешел на деловой тон.- Я полагаю этому есть весьма серьезная причина.

Да ваше превосходительство. Однако причину такой поспешности разрешите объяснить Семену Андреевичу, вы знакомы.

Конечно. Ну что же прошу Семен Андреевич, поведайте причину по которой такой служака как Петр Афанасьевич, решил пренебречь многим и устроить здесь цирк.

Ваше превосходительство, мне известно, что на сегодня был запланирован выход в море эскадры…

Откуда у вас эти сведения,- резко перебил Гаврилова адмирал, всем своим видом выказывая свое неудовольствие.

Мне известно, что на сегодня был запланирован выход в море эскадры,- продолжал угрюмо твердить свое Гаврилов игнорируя вспышку гнева Макарова.- Но вы отменили выход, теперь я прошу вас вновь поменять свое распоряжение и вывести эскадру на маневры, как это и было запланировано.

Вы не желаете объяснять откуда у вас имеются секретные сведения, что же хорошо, пока удовлетворимся недомолвками. Но вам придется объяснить для чего вам нужно чтобы эскадра все же вышла в море.

Все очень просто. Вам прекрасно известно, что наш концерн весьма богат на кое какие новшества. Об этом вам не однократно докладывали, да и кое какие новинки вы сами используете. Так вот, близ Дальнего в замаскированном убежище находятся пловцы концерна, которые сегодня ночью получив от меня известие о готовящемся выходе эскадры заминировали броненосцы японцев. Взрыватели с часовым механизмом выставлены на полдень. Если подрыв произойдет на рейде Дальнего, то толку от этого будет мало. Вы приобретете преимущество на море на какое то время, а когда ремонт будет закончен все вернется на круги своя.

Ну даже если это и так, то рейд Дальнего не так уж и мелок, японцам придется поднимать свои суда.

Ваше превосходительство, флот японцев стоит под парами, им не понадобится много времени, чтобы выбросить суда на мель, или вы считаете, что японские моряки плохо знают свое дело, руководство армии уже пожинает плоды того как они недооценили силы и способности японской армии,- уже заводясь продолжал убеждать Макарова Гаврилов.- В конце концов чем рискует эскадра выходя в море, да ни чем, можно не удаляться слишком от береговых батарей и в случае необходимости уйти под их защиту. Важно только одно, адмирал Того не желает чтобы инициатива хоть на мгновение перешла к вам, а значит едва получив известие от своих крейсеров о выходе в море нашей эскадры он немедленно выдвинется сюда. Это уже повторялось не единожды, это повторится и сейчас. Прошу вас Степан Осипович, поверьте мне, ведь я не прошу вас предпринять ни чего такого, что вы и сами не собирались сделать.

Но если я выйду из порта, то у меня не будет доставать одного броненосца, а это весьма существенная потеря, на случай боя.

Да вы можете даже не сближаться с противником для артиллерийской дуэли, а сразу отходить под защиту батарей. Важно только то, что если Того приведет сюда свои корабли, то он уже не успеет до полудня вернуться в Дальний, а значит потеряет все свои броненосцы.

Как вы сказали? Все броненосцы?

Да. Под днищем каждого броненосца сейчас тикают адские машинки готовые сработать строго в назначенное время. После этого у японцев останутся только броненосные крейсера, да пара старых калош "Чин Ен" и "Фусо" которые уступают на порядок в водоизмещении любому из броненосных крейсеров, разве только калибр у них вполне убедителен, но это и все. Да что я вам то это объясняю.

Но как вы могли заминировать эти суда?

Обещаю вам, что проинформирую вас об этом, но только потом.

Но почему такая спешка. Пусть японцы попотеют восстанавливая свои суда, а затем вы вновь нанесете удар.

Не возможно. Оборудование с помощью которого это сделано в настоящее время покоится на дне морском, а заменить его нечем. Мы имеем только один шанс.

Вы разговариваете загадками,- задумчиво проговорил адмирал пригладив свою окладистую бороду.- Хотя с другой стороны мы ведь и вправду ни чем не рискуем.

Вы выйдите в море,- с надеждой в голосе спросил Семен.

Да,- просто и буднично ответил командующий. После этого вызвав адъютанта он отдал распоряжение и тот не смотря на свое удивление поспешил выполнить новый приказ адмирала.

Семен выражал собой полное удовлетворение происходящим и потирая руки направился к выходу, довольно тихо проговорив.

Что же Камимура вы не одиноки, скоро мы и Того дадим по рогам.

Стойте. Что вы сейчас сказали, - резко бросил Макаров в спину уходящему посетителю.

Ничего,- прикусив губу проговорил Гаврилов.

Нет вы сейчас что то сказали про адмирала Камимуру.

Ну боюсь, что если я вам это скажу то вы мне не поверите.

И все же,- непреклонно настаивал на своем Степан Осипович и когда он говорил подобным тоном, то лучше было подчиниться, чтобы не вызвать бурю у весьма вспыльчивого адмирала.

Дело в том, что эскадры адмирала Камимура стерегущей Корейский пролив и как следствие отряд Владивостокских крейсеров больше нет.

Это что шутка такая,- недоверчиво проговорил адмирал, глядя сквозь прищур глаз.

Это не шутка, а факт,- спокойно с привычной рассудительностью ответил Гаврилов.

Но кто мог это сделать. Крейсера сейчас во Владивостоке приводятся в порядок после длительного рейда, а других судов здесь попросту нет.

Неужели,- хитро улыбнувшись поинтересовался Семен.

Вы что же думаете я не знаю, что творится у меня на эскадре. Или вы применили ту же технологию, которую хотите применить сейчас.

Нет эта технология к сожалению была в единственном экземпляре и сейчас покоится на дне морском, чтобы не приведи Господи не попасть в руки врага. Им знаете ли не составит труда ее перенять, все довольно просто, но вместе с тем и ново.

Тогда что же?

"Росич".

Что?

Наш эсминец, от закупки которого морское ведомство отказалось в виду дороговизны. Японцам он обошелся гораздо дороже.

Вы хотите сказать, что один эсминец сумел нанести такие потери.

Я это уже сказал.

Откуда вам это известно.

От Песчанина. Он сейчас находится на его борту и в одних сутках пути отсюда.

Как это произошло.

Если коротко, то четыре броненосных крейсера в результате ночной торпедной атаки, два легких крейсера во время торпедной атаки в ходе артиллерийской дуэли и три миноноски артиллерийским огнем.

Это все смог сделать один эсминец.

Ну я же говорю. Недооценило его морское ведомство.

А как же вы могли с ним связаться. Ах да ваши новые радиостанции.

Я понимаю, что вы приказали сдать на хранение все радиостанции что у нас оставались, но вы же понимаете, что мы не могли поступить до конца честно.

Сколько у вас еще тузов в рукаве, а Семен Андреевич.

Достаточно, Степан Осипович, но ведь это не имеет значения, коли уж мы на вашей стороне и все наши тузы работают на благо России.

Как вы посмотрите, на то что я вас приглашу прогуляться с нами в море.

Положительно,- с готовностью и не скрывая энтузиазма проговорил Семен.

Тогда прошу на "Аскольд",- Всем было известно о приверженности адмирала к легким силам и о том, что хотя он вступив в должность командующего оставил флагманом "Петропавловск", флаг свой с завидной регулярностью поднимал на "Аскольде" и практически каждый выход в море осуществлял именно на нем. Неуемный характер требовал всегда и во всем оставаться подвижным и иметь возможность для маневра, он с радостью поднял бы свой флаг и на эсминце, вот где были скорость и маневр, но это уже было слишком, его бы не поняли ни на эскадре ни в морском ведомстве.

Конечно не все прошло гладко, так как получив отбой по случаю выхода в море, командиры судов начали плановые увольнения на берег. Однако не смотря на неизбежные трудности и суету поднятую на эскадре, выходом в море Макаров остался в целом доволен. Не смотря на то что матросов и офицеров пришлось собирать по всему городу, с подъемом воды первый броненосец направился в проход на внешний рейд.

Японские крейсера находившиеся в пределах видимости, но вне досягаемости снарядов противника, едва завидев выскользнувшие на внешний рейд крейсера русской эскадры, оттянулись мористее оставаясь на траверзе Порт-Артура и как только в проходе появился первый броненосец в эфир полетело сообщение адмиралу Того о выходе русских на внешний рейд.

Выйдя в море русские корабли несколько отдалились от крепости и начали отработку различных перестроений в движении, имитируя эволюции в ходе ведения боя.

Наблюдая за действиями своих подчиненных Макаров сохранял на лице довольную мину. Еще бы, сегодня было видно как никогда, что его старания наконец то принесли свои плоды. Нет конечно не все было гладко и погрешности имели место и сейчас, но не одной сколь ни будь серьезной ошибки им замечено не было. В совместных действиях кораблей эскадры наконец стала чувствоваться слаженность единого организма, а именно этого то он и добивался на протяжении нескольких месяцев, исправляя недочеты и недоделки своих предшественников, относившихся как выяснилось к руководству эскадрой с присущим в России формализмом.

Однако руководство маневрами ни сколько не помешали ему устроить форменный допрос своему неожиданному гостю. Гаврилов уже не выказывал прежнего энтузиазма с которым согласился сопровождать адмирала в этом походе. Макаров в перерывах между отданием распоряжений и не прекращая внимательно следить за действиями подчиненных, сыпал на бывшего морского пловца таким потоком вопросов, что то едва успевал отвечать, стараясь при этом не взболтнуть чего лишнего.

Примерно за час до полудня марсовый доложил о появлении множества дымов со стороны Дальнего, гадать о том, что бы это могло значить не приходилось, Того припожаловал со всей своей эскадрой, чтобы либо загнать противника обратно на внутренний рейд, либо наконец раззадорить Макарова дать бой в открытом море.

Не смотря на сведения о том, что основной костяк эскадры несет под днищем своих кораблей адские машины Макаров не стал рисковать и перестроив суда эскадры в две кильватерные колонны направил ее под защиту крепостных батарей.

Однако в этот раз что то было не так. Судя по расположению дымов японская эскадра двигалась двумя группами, одна из них шла в некотором отрыве от другой и судя по всему этот отрыв постоянно увеличивался.

Степан Осипович наблюдал за этой картиной, застыв в напряженной позе. Все говорило о том, что он сейчас лихорадочно размышляет над происходящим. Наконец удовлетворенно кивнув своим мыслям, он приказал поднять сигнал об увеличении хода до шестнадцати узлов. Однако вскоре был вынужден снизить эскадренную скорость до четырнадцати так как старички "Севастополь", "Полтава" и флагман "Петропавловск" были не в состоянии поддерживать такую скорость, хотя их заявленная скорость и равнялась шестнадцати узлам.

Становилось очевидным, что идущий на пересечку русским отряд успевает отрезать эскадру от Порт-Артура. Теперь уже было видно, что это отряд наиболее быстроходных крейсеров в составе которого находились шесть броненосных.

Семен Андреевич,- Гаврилов услышав, что его зовут быстро приблизился к адмиралу который все это время стоял на мостике обособленно, насколько это было вообще возможно.- Насколько точны сведения о разгроме эскадры адмирала Камимура.

Сведения абсолютно точные ваше превосходительство.

Тогда все понятно.

Что понятно,- решил уточнить Гаврилов.

Того прекрасно понимает, что ему необходимо в кратчайшие сроки окоротить нашу эскадру, так как вынужден направить часть кораблей в Корейский пролив, для действий против Владивостокского отряда, иначе они будут безнаказанно крейсировать на коммуникациях с метрополией, а значит армия да и флот начнут испытывать сложности в снабжении. В связи с этим он бросил вперед крейсера, чтобы те вступили с нами в бой, долго противостоять нам они не смогут и юшку мы им пустим, однако затем подойдут броненосцы и тогда пойдет потеха с их стороны. Наверняка за ними движется и третий отряд в составе которого собраны тихоходные старички.

По вашему Того решил поставить все на сегодняшний расклад?

У него попросту нет другого выхода. У нас вариантов тоже не так много, если мы сейчас будем просто прорываться к Артуру, то и крейсера пощипают нас будь здоров, так что даже если мы и не потеряем ни одного судна, то нам предстоит весьма длительный ремонт. Теперь у меня к вам есть один единственный вопрос, насколько точна информация о минировании броненосцев.

Информация абсолютно точная,- уверено пробасил гигант.- Ровно в полдень мины на броненосцах сработают. Существует вероятность того, что в ночи при нулевой видимости наши парни могли напутать, но однозначно то, что минимум три судна несут сейчас под своим брюхом адские машины.

Хорошо.

Сблизившись с перекрывшими путь к отступлению крейсерами на дистанцию пятидесяти кабельтовых, Макаров был вынужден отвернуть в сторону и выйдя на параллельный курс открыть огонь из орудий главного калибра. Японцы так же могли задействовать только главный калибр. Восьми дюймовые орудия японцев в значительной мере уступали двенадцати дюймовым орудиям русских, но японский адмирал не спешил сближаться с русскими, так как при уменьшении дистанции процент попадания резко увеличится, а японцы успели хорошо усвоить, что русские комендоры не зря ели свой хлеб.

Макаров изобразил попытку прорыва к Артуру и стал отворачивать в право сближаясь с японцами, но те ответили тем, что имея преимущество в ходе стали охватывать голову русского построения и сосредоточили весь огонь на головном "Петропавловске", в результате чего Макаров вновь начал отворачивать в сторону от Артура избегая охват головы. Однако весь огонь был сосредоточен на головном и замыкающем японских крейсерах, японцы отвечали тем же, поэтому особенно сильно доставалось "Петропавловску" и "Севастополю".

Гаврилов нервно кусая губы следил за происходящим и был сильно удивлен, когда пришел к выводу, что Макаров ведет эскадру стараясь иметь японские эскадренные броненосцы строго по корме, а значит максимально отдаляясь от Артура. Броненосцы Того имели преимущество в скорости, примерно на три узла и должны были приблизиться на дистанцию открытия огня примерно через час. Семену стало даже дурно от того, насколько сейчас доверился ему адмирал.

К моменту подхода основных сил, японским крейсерам должно было уже достаться на орехи вполне серьезно, впрочем, русским так же доставалось и если мины не сработают, то Макаров однозначно проиграет сражение. Предлагая эту авантюру Гаврилов рассчитывал на уничтожение только броненосцев Того. Как видно Степан Осипович обладал куда более авантюрным характером и решил прибрать еще и парочку крейсеров.

Нанеся вполне значительные повреждения, находившимся под обстрелом крейсерам и добившись уменьшения интенсивности их огня чуть не в двое, Макаров приказал сосредоточить огонь на новых целях и два крейсера пока не подвергшихся обстрелу оказались в визирах русских прицелов. Сколь ни будь ощутимо повлиять на боеспособность русских, японцы пока не смогли, во всяком случае ни одно орудие главного калибра пока не прекратило огонь, а средняя артиллерия и вовсе пока не использовалась в виду большой дистанции.

Время шло и наконец стрелки застыли в крайнем верхнем положении отмечая наступивший полдень. Броненосцы Того наконец приблизились достаточно близко, а затем один за другим извергли из орудий главного калибра огонь и смертоносный металл. Вокруг замыкающего "Севостополя" поднялись огромные водяные столбы от обрушившихся на него снарядов, однако пока попаданий не было.

Видя это, Гаврилов побледнел. Этого не могло быть. Механизмы взрывателей не однократно проверялись, но даже если и был сбой, не могли же они отказать все одновременно. Отпасть мины так же не могли, их проверяли на куда более большей скорости, чем могли развить броненосцы. Зубов забыл взвести механизмы мин, абсурд. А если Зубова завербовали японцы, почему он так порывался на выполнение задание. То что он любил Лену уже не казалось таким уж убедительным аргументом.

Макаров перевел взгляд с часов на Гаврилова. Он ни чего не сказал, но его взгляд был куда красноречивее слов. Семен закусив до крови губу нервно взглянул на свои часы, три минуты первого. Что произошло, что?

Однако в этот момент под головным броненосцем, точно по средине вода вспучилась и приподнявшись на пару метров этот водяной пузырь лопнул словно нарыв и взметнул в верх многотонный фонтан воды поднявшийся выше фок мачты, а затем подобные фонтаны возникли под другими судами.

Не помня себя от радости Семен сорвал с головы картуз и метнув его в верх радостно заорал нечто не членораздельное перекрывая шум канонады, не обращая внимания на струящуюся кровь из прокушенной губы.

Это был полный разгром. Экипажи двух броненосцев у которых закладки пришлись по носу и корме еще некоторое время пытались спасти свои суда, но те продолжали неуклонно погружаться в воду. Остальные же три пошли ко дну практически мгновенно, над последним сомкнулись воды желтого моря уже через сорок пять секунд.

Стандартный заряд мин и торпед составлял пятьдесят килограмм взрывчатки, а потому вероятность спасения судна была весьма велика. Но четырехкратное превышение этого количества было просто убийственным для этих кораблей. Работы по непотопляемости судов все еще были в довольно зачаточном состоянии, а потому и не могли достаточно эффективно противостоять столь внушительным повреждениям.

Наблюдая за гибелью японских судов, Макаров с прищуром посмотрел на Гаврилова и спросил.

Позвольте полюбопытствовать, а для чего вы просили выманить японцев в море, сдается мне что у них попросту не было шансов спасти свои суда и в гавани, а вот Россия вполне могла заполучить эти суда в свою собственность.

Ну во первых мы и сами не ожидали такого эффекта,- растерянно проговорил Гаврилов, но затем с вызовом проговорил.- А во вторых войну еще нужно выиграть.

Вы сомневаетесь в нашей победе.

Я не люблю делить шкуру не убитого медведя.

После такого удара японцы поспешили развернуться и начали отход, противостоять русским в открытом столкновении они больше не могли, однако три крейсера получили настолько серьезные повреждения, что не могли уже оторваться от русских броненосцев. Остальным пришлось оставить их, так как они тоже получили ряд повреждений и теперь не могли развить полный ход. Приходилось выбирать, между полным уничтожением и возможностью спасти хотя бы эти суда.

Возвращение в Артур эскадры было просто триумфальным. Все население высыпало на набережную, давя друг друга и ликуя по случаю не бывалой победы. Семь броненосных судов японского флота покоились на дне морском.

"Ассама" избитый до неузнаваемости, не имеющий ни одной целой надстройки и с практически полностью выведенной из строя артиллерией, лишившись всех офицеров выбросил белый флаг и как приз был отбуксирован на внутренний рейд. Сейчас эта груда покореженного металла меньше всего напоминала грозный крейсер, но была символом победы русских моряков.

На русских судах так же находилось более полутора тысяч спасенных и оказавшихся в плену японских моряков. Никто из высшего и старшего офицерского состава в плен не попал, возможно они предпочли смерть позору плена, во всяком случае на это наталкивало то, что когда с подошедшего эсминца попытались поднять на борт японца со знаками отличия капитана первого ранга, то он видя неминуемость плена прямо в воде с мстительной улыбкой вскрыл кортиком свой живот и продолжая хранить улыбку погрузился в воду. Да чего, чего а отваги японцам было не занимать, они не только умели грамотно воевать, но и достойно принять поражение, хотя бы и таким вот не обычным для европейцев способом, ну да восток дело тонкое.

Излучая полное довольство собой, Макаров стоял на мостике "Аскольда" и вкушал лавры победителя. Затем словно вспомнив что то обернулся к Гаврилову и подойдя к нему тихо спросил.

Вы так и не рассказали мне, в деталях, что это было за оборудование с помощью которого вы сумели устроить Того такую бяку.

А какое это имеет значение,- довольно улыбаясь ответил Семен.

То есть как это?

Все ведь хорошо закончилось, вот и ладно,- в Семене вдруг снова проснулся начальник службы безопасности концерна и он вновь стал ревностно охранять его тайны.

Но ведь люди сделавшие это заслуживают самой высокой награды.

Вот уж за это не переживайте. Они будут награждены и по заслугам, никто не останется обиженным.

Вы говорите о материальном вознаграждении, а я о наградах.

Извините ваше превосходительство, но эти парни не гонятся за крестами и сделали то, что сделали не ради них. А самая лучшая награда для них это возможность иметь семью и желательно не нуждаться в средствах к существованию, а такую возможность мы им предоставим.

Позвольте с вами не согласиться,- не скрывая своего не удовольствия, проговорил адмирал.- Но мы еще вернемся к этому разговору. Позже.