"Синдром Glamoura" - читать интересную книгу автора (Новоселецкая Лидия)

Глава 13

Все аэропорты мира похожи друг на друга как братья-двойняшки. Этот не был исключением. Огромные толпы людей, очереди на паспортный контроль. Люди от скуки листают свои паспорта, в двадцатый раз, рассматривая свою фотографию и визы под разными углами. Как неоднократно показывали в новостях, таможенный работник уводит подозрительного араба в отельную комнату на глазах у заинтригованных зрителей. Люди осматриваются по сторонам, в надежде, что найдется очередь покороче. Затем приходит трепетное ожидание багажа на ленте и опасение, что именно твой чемодан улетел в какой-нибудь Магадан, и теперь придется ругаться с представителем аэропорта, обходится без личных вещей, что совершенно невозможно. Потом наблюдаешь, как твой багаж медленно выплывает в числе других, незнакомых сумок и дорожных кофров. На душе становится легко, и ты покидаешь аэропорт с ощущением напрасности только что пережитых страхов. В этот раз все было, как всегда. Никаких неожиданностей.

"Всего" за семьдесят Евро, парижское такси доставило меня и мой незамысловатый багаж в отель "Георг V", где высокомерный французский консьерж выдал мне ключ электронную карточку. У меня было небольшое преимущество перед другими туристами — знание французского языка, поэтому, я могла надеяться на относительно любезное отношение французских консьержей и официантов, известных на весь мир своим хамским отношением к иностранцам.

Номер, в котором я поселилась на ближайшие восемь дней, был просто потрясающим. Французский дух царил в каждом уголке номера с видом на Эйфелеву башню, и вообще, на весь Париж. Изысканные бежевые обои в мелкий желтый цветочек, ажурная лепка на потолке, дорогая деревянная мебель, стилизованная под старину. Кушетка, обитая желтым шелком, стоящая возле ванной комнаты, дополняла интерьер номера, придавая атмосфере помещения роскошь в духе Людовка XV. В ванной комнате, имелся даже старинный серебряный кувшин для умывания, который стоял на раковине, скорее для антуража, чем с каким-то функциональным назначением.

Я счастливо покружилась вокруг своей оси и упала на кровать. Говорят, что в Париже живет какой-то ни с чем не сравнимый дух счастья, который, прочувствовав однажды, не забудешь никогда, и всякий раз будешь стремиться ощутить его снова. Я испытала настоящий прилив беспричинного счастья, объяснение которому могло быть только одно — Париж, или были другие причины?

Но было одно обстоятельство, которое немного будоражило меня, создавая рябь на поверхности идеальной картинки радости. Все мое путешествие я помнила о предстоящей встрече с Вадимом, и что-то в ней меня пугало. Я решила немного потянуть со звонком и заняться кое-какими приятными делами.

Я приняла ванну, переоделась, повесила свою одежду в шкаф, освежила макияж и отправилась в бутик Dolceamp;Gabbana за своими прекрасными нарядами и обувью, заказав такси.

О стоимости на проезд в парижском такси я была наслышана, но, не зная города, опасалась в одиночестве передвигаться на общественном транспорте. К тому же, мои командировочные позволяли мне забыть об экономии.

Посещение бутика привело меня в приятное возбуждение. Стоило мне переступить порог дорогого магазина, как возле меня, словно из неоткуда, возник менеджер бутика, который представился Жераром Риверди. Он осведомился, та ли я мадемуазель из Москвы от месье Верещагина, которая заказала несколько артикулов одежды и обуви из новой коллекции. Я подтвердила эту информацию, после чего улыбка на лице менеджера стала такой широкой, что угрожала порвать лицо.

Я примеряла белое платье с маками в сочетании с красными лодочками на шпильках, радостно кружась перед зеркалом, когда позвонил Вадим. Он не стал дожидаться моего звонка и набрал меня сам. Оттягивать момент долго не получилось. Я подождала, пока телефон прозвонит в шестой раз, и нажала кнопку соединения с абонентом.

— Здравствуй, милая. Чем занимаешься?

Начало разговора настраивало на неофициальный лад. Я присела на красную кушетку, забросила ногу на ногу и ответила, намеренно затягивая слова, чтобы не выдать своего волнения:

— Привет. Я в бутике Dolceamp;Gabbana. Меряю платья, которые заказала для вечеринки Мозера. Пребываю в полном восторге. Ты меня застал в исторический момент: первый раз в жизни я стою перед зеркалом и вижу на себе платье за шесть тысяч Евро и туфли за четыре. Мне срочно нужно выйти в свет. Какие планы на вечер?

Вадим весело рассмеялся.

— Я в тебе не ошибся — ты моя девочка.

Не знаю точно, что он имел в виду, но это прозвучало приятно. Я с детства неравнодушна к похвале. Особенно любила, когда мама или папа хваля мои заслуги, говорили, что не ошиблись во мне, и что я оправдала их надежды.

— Ты не ответил на вопрос, — в шутку заметила я.

— Кирочка, выкинуть десять тысяч Евро на роскошное обмундирование и не потратить еще пару тысяч, чтобы красиво в нем показаться — настоящее преступление.

Вадим продолжал смеяться. Он пребывал в наилучшем расположении духа, хотя, я не могла это утверждать с уверенностью.

— Мы, девочка моя, сегодня ужинаем в легендарном парижском "Максиме". Я заказал столик еще полторы недели назад. Не злись, я ведь знал, что ты не откажешься поужинать со мной.

Он выдержал короткую паузу, я промолчала. Вадим все делал на свое усмотрение. Видимо, это была основная черта его характера. Конечно, обычная девушка из рекламного агентства ни за что не откажется поужинать с таким парнем в парижском "Максиме". Он был прав в своей уверенности касательно моего согласия, только невыносимо бесил своей самонадеянностью. Хотя, о чем это я? Мне ведь всегда нравились самонадеянные сволочи. Он продолжал:

— Другие заведения могут открываться и закрываться, выходя из моды. Но "Максим" — это традиция, как Эйфелева башня, Елисейские поля, французские багеты, шарфы и уличные художники в беретах на Манмартре и берегах Сены.

Я улыбалась. Посмотрев в зеркало, я увидела счастливую улыбающуюся девушку, с блестящими глазами. Неужели магия Парижа так быстро сотворила чудеса? Я столько раз видела Париж в фильмах, на открытках и фотографиях. Этот город был, чем-то вроде, жениха по переписке. Сейчас мне выпадала сказочная возможность встретиться с ним и познакомиться ближе. Я так задумалась, что забыла про Вадима на том конце провода:

— Кира, ты меня слышишь?

— Да-да, я здесь. Это настоящий сюрприз. Спасибо, не ожидала, — немного помолчав, я задала вопрос, который меня мучил уже несколько дней:

— Ты ко всем своим сотрудницам так внимателен?

Повисло какое-то неловкое и совсем неожиданное молчание. Вадим не отвечал.

— Алло, ты еще здесь?

Я услышала, как он глубоко вздохнул.

— Нет, не ко всем своим сотрудницам я внимателен. Я за тобой заеду в семь вечера, будь готова.

Он повесил трубку. Его тон стал холодным, хорошее настроение бесследно улетучилось. Я огорчилась. Что может быть хуже, чем сидеть с парнем в ресторане в отвратительном настроении? Я решила, что не позволю Вадиму испортить мое чудесное настроение, и не стала зацикливаться на грустных мыслях в такой счастливый день. Усевшись удобнее на кушетке, я набрала номер Максима. В конце концов, не стоило забывать, что именно я здесь делаю. Я ведь приехала работать, а не развлекаться.

Но, как выяснилось, волноваться не приходилось. Небольшие проблемы, возникшие во время основного приготовления, он уже разрешил. Все остальное продвигалось отлично. По словам Максима, в замке шли приготовления полным ходом. Все, как по нотам, согласно намеченному мной сценарию и плану.

Максим рапортовал с четкостью военного, не заостряя внимание на мелочах, предоставляя информацию объемно и связно, акцентируя внимание на фрагментах информации особой важности. Как такой красивый парень может быть таким занудой? Это явление было так же парадоксально, как эскимос с израильским паспортом.

Закончив разговор с Максом, я забрала свои покупки, и покинула бутик Dolceamp;Gabbana в менее приподнятом настроении, чем хотелось бы. Такси, заказанное и оплаченное любезным менеджером по имени Жерар, ожидало у входа. Я вернулась в отель, успев насладиться городом во время недолгой поездки на такси. Мне хотелось вдыхать, впитывать и растворяться в весеннем Париже. Генри Миллер когда-то заметил: "В Париже жили Бальзак, Уайльд, Золя, Дюма и другие известные личности, но никто из них не умирал в Париже. Потому что Париж — это город-праздник, где нет места быту и страданиям". Конечно, звучит несколько высокопарно и преувеличенно, но в чем-то эпатажный писатель был прав: здесь хочется жить, как нигде и никогда.

На часах было семнадцать тридцать по европейскому времени. У меня оставалось совсем мало времени, чтобы привести себя в порядок. Хотя, я и так была в порядке, но для Вадима мне хотелось выглядеть ослепительно. Все симптомы влюбленности были на лицо. Меня начинали настораживать и пугать несколько подзабытые эмоции. До ужаса не хотелось влюбляться в того, кто не ответит взаимностью.

Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Я нанесла очень удачный вечерний макияж, обведя глаза жидкой подводкой, и освежив губы коралловой помадой. Надела свое новое платье в маки и обула красные туфли, дополнив образ симпатичной бижутерией (Cartier еще не доставили, да и не хотелось лишний раз рисковать, надевая такую дороговизну).

Критично оглядев себя, я осталась довольна. На меня смотрела моя красивая версия.

Неожиданно зазвонил мой личный мобильный телефон. На протяжении трех недель, мне поступали звонки исключительно на рабочий мобильный номер. Звонил Витя. Мой друг всегда чувствовал, когда он нужен мне, чем подтверждал свой статус лучшего друга.