"Протоколы киотских мудрецов. Миф о глобальном потеплении" - читать интересную книгу автора (Поздышев Василий Анатольевич)

Озоновая дыра

Еще нас любят пугать озоновой дырой, тоже привязывая ее образование к глобальному потеплению. Эта история, на самом деле, никак не связана с СО₂ и с глобальным потеплением вообще. Тем не менее, она достойна более детального описания, так как является замечательным примером связи научных теорий, бизнеса и международной политики. Вернее, историей использования науки и политики в целях бизнеса.

Итак, что такое озон и где его найти? Озон есть в какой-то степени «кислород кислорода» — не 02, а 03. То есть молекула его состоит не из двух атомов, а из трех.

Особенность молекулы озона заключается в ее форме, позволяющей поглощать ультрафиолет. Озон формируется и разрушается в верхних слоях атмосферы, в результате сложной фотохимической реакции. Если ее упростить — солнечные лучи разбивают молекулу кислорода на два свободных атома, некоторые из которых прикрепляются к другим молекулам кислорода. Все это происходит на высоте от 30 до 50 километров, выше — недостаточно кислорода, ниже недостаточно солнечного излучения.

Баланс фотохимического создания и разрушения молекул озона ненулевой. Это приводит к малому накоплению озона в атмосфере и его концентрации в 10 миллионных. Это чрезвычайно мало, но вполне достаточно, чтобы окружить земной шар тончайшим UV-фильтром (как солнечные очки).

Кроме того, озоновый слой — горячий, он нагрет поглощенным излучением, благодаря чему атмосфера и структурируется (тропосфера, стратосфера — помните, да?).

Содержание озона в атмосфере непостоянно — формируясь в стратосфере на широте тропиков, озон концентрируется в полярных зонах, где он удерживается циркулярными воздушными потоками. На полюсах максимальная концентрация озона достигается весной, минимальная — осенью.

Ученые измеряют концентрацию озона в Антарктике с 1960 года и примерно с тех же времен пытаются понять механизмы образования и разрушения озона.

В 1970 голландский ученый Поль Крутзен доказал, что оксиды азота, выделяемые бактериями в результате процессов ферментации и попадающие в атмосферу, играют роль катализатора в реакции разрушения молекул озона.

В 1974 году группа американских ученых во главе с Ральфом Цицероном предположила, что одним из катализаторов в реакции, разрушающей молекулу озона, является хлор. Одним из источников хлора мог быть фреон, массово используемый в холодильных установках и спреях.

Осенью 1985 года японские ученые сигнализируют о странном феномене — минимальная концентрация озона гораздо меньше обычной. То же подтверждают и замеры англичан. Это и назвали «озоновой дырой». Ученые предупреждают о потенциальном риске фреонов.

Патентом на производство фреона владела корпорация «Дюпонт де Немур», которая стала защищаться в прессе и в массмедиа, обвиняя ученых в спекуляциях.

Это противостояние науки и бизнеса продолжалось недолго — до 1987 года, когда «Дюпонт де Немур» смогла зарегистрировать новый патент — молекулу без хлора, которая могла заменить фреон.

Сразу началась массовая медийная кампания об опасности фреона и озоновых дыр, и уже в том же году при поддержке США и спонсорстве все той же компании «Дюпонт де Немур» была созвана международная конференция в Монреале, где был подписан заранее подготовленный международный протокол о полном запрещении фреонов к 1997 году.

Индия и Китай, компании которых не имели этой технологии, понимая, что этот протокол дает полную монополию компании «Дюпонт», отказались его подписать.

Дальше были долгие и тайные переговоры в рамках ВТО, с использованием механизмов экономического и политического давления и обмена, которые закончились общим согласием на запрещение фреонов. Об условиях этого согласия мы умалчиваем, но то, что все холодильники теперь производятся в Китае — мы догадываемся.

Прошло 20 лет. Все покупают китайские холодильники и спреи с патентом компании «Дюпонт де Немур». Ученые, открывшие механизм разрушения озона хлором, получили Нобелевскую премию. А Ральф Цицерон стал ни много, ни мало — президентом Американской академии наук.

Вам эта история ничего не напоминает? Правильно — сценарий, очень похожий на историю с Киотским протоколом. Актеры те же, призы — те же: кому-то рынок, кому-то бесплатный трансферт технологий, кому-то нобелевские премии. Зрители — те же. Но спектакль новый.

А что там с озоновой дырой? О ней «двадцать лет спустя» уже мало говорят. Вспомнили вот опять из-за глобального потепления. Она больше не увеличивается. Но и не уменьшается. Может, это был естественный процесс? Может, роль фреона была преувеличена? Может, есть какие-то другие реагенты, разрушающие озон? Это уже никого не беспокоит. До нового патента, наверное…

И еще один наивный вопрос напоследок: озоновая дыра появилась в Южном полушарии, так ведь?

А почти все фреоносодержащие товары в 70-е — 80-е годы производились и использовались в полушарии Северном (Северная Америка и Западная Европа).

В Арктике озоновой дыры пока не наблюдалось! Никто на это внимания не обратил. В общем — еще одна загадка природы…

Что нужно понимать после этой замечательной истории с озоновой дырой?

То, что наука в современном мире является не только «двигателем прогресса» (к чему мы привыкли с советских времен), но и «инструментом» для продвижения промышленными корпорациями своих продуктов на мировой рынок.

Точно таким же «инструментом» для промышленности является и политика, но об этом в конце книги.