"И исходит дьявол" - читать интересную книгу автора (Уитли Деннис)

ДРЕВНЕЕ СВЯТИЛИЩЕ

— Но отсюда нам нужно убираться в любом случае, — запротестовал Рекс.

— Я это знаю. Нам нужно найти какое-нибудь убежище, где бы Саймон был в безопасности до утра.

— Может быть, в церковь?

— Да, но как туда попасть? В такое время все они наверняка закрыты.

— Можно пойти и разбудить местного священника.

— Если бы у меня был здесь знакомый пастор, то я бы, пожалуй, попробовал. Но идти к тому, кто тебя совсем не знает, — нет уж, уволь. Да и что мы ему скажем? Он сразу же подумает, что мы либо спятили, либо собрались его ограбить. Впрочем, я придумал! Клянусь всеми святыми — это то, что нам надо! Мы его отвезем в самый старый кафедральный собор во всей Великобритании. К тому же он расположен под открытым небом и открыт круглые сутки. — С этими словами облегчения де Ришло завел автомобиль и стал разворачиваться.

— Я надеюсь, для этого нам не придется ехать назад? — озабоченно спросил Рекс.

— Всего-то три мили. До развилки в Уэйхилле, а затем. — в Амсбери.

— А это не назад, по-твоему?

— В какой-то степени — да, но я хочу отвезти его в Стоунхендж. Если мы туда попадем, то будем там в полной безопасности. Несмотря на то, что Чилбери оттуда в милях двенадцати.

И вновь «хиспано» герцога пулей полетел по дороге, оставляя позади гряды голых травянистых холмов, рассекая притихшую ночную темноту уходящими за горизонт снопами света.

Через двадцать минут они уже лавировали по узким улочкам Амсбери. Обитатели городка мирно спали, закрыв окна и ставни, и не подозревали, какая страшная битва разворачивается в их округе этой ночью между силами Тьмы и силами Света; совсем, можно сказать, под боком, но в то же время и бесконечно далеко от переполненного заботами, суетного мира современной Англии.

Выехав за город примерно на милю, они уперлись в металлическую решетку забора, кольцом идущего вокруг знаменитого памятника эпохи неолита — Стоунхенджа. Герцог припарковал автомобиль на пустынной стоянке сбоку от дороги, и они вышли. Саймона понес Рекс. Его завернули в просторный плащ герцога и покрывало с автомобильного сиденья. Де Ришло шел сзади, прихватив чемоданчик с защитным имуществом.

Через лазейку в заборе они пробрались внутрь и пошли по траве между монолитными каменными исполинами, четко выделявшимися на фоне звездного неба. Эти древние символы, стоящие здесь с незапамятных времен, служили напоминанием о господствовавшем когда-то в Британии забытом культе. Потом ему на смену пришли римляне, а их боги были внешне как Две капли воды похожи на людей, и одежды их, по сравнению с каменными глыбами, всегда выглядели как праздничное убранство.

Друзья прошли внешний круг отвесно возвышающихся монолитов, сверху над которыми еще сохранились перемычки, первоначально соединявшие их в форме арок. Де Ришло уверенно миновал несколько завалов из обвалившейся кирпичной кладки и приблизился к тому месту, где на равном расстоянии от двух высоких выступов располагался вытесанный из песчаника алтарь. От алтаря сохранилась лишь часть, да и та была полузавалена обломками обрушившейся центральной арки.

Повинуясь жесту герцога, Рекс положил Саймона на каменное возвышение и неуверенно произнес:

— Ты, конечно, делай, как считаешь нужным, но я где-то читал, что друиды, построившие это святилище, особой жизнерадостностью не отличались. Если не ошибаюсь, на этом камне они приносили в жертву девственниц и выполняли разные языческие служения. Я бы, наверно, подумал, что для сил Тьмы такое место подходит больше, чем для сил Света.

— Не беспокойся, Рекс, — улыбнулся в темноте герцог, — это верно, что друиды совершали жертвоприношения, но ведь они поклонялись Солнцу. В дни летнего солнцестояния наше светило поднимается как раз вон над той верхушкой и его самый первый луч, пройдя через арку, падает прямо на алтарь. Это место — одно из наиболее почитаемых и священных в Европе, потому что огромное множество давно умерших мужчин и женщин обращали здесь к Богу свои молитвы и призывали силы Света уберечь их от деяний Тьмы. Колебания их душ пронизывают в этом святилище буквально все, и они будут нам до рассвета лучшей крепостью и защитой.

Стараясь дотрагиваться как можно нежнее, они начали обследование Саймона. Тело его было необычно холодным. Никаких видимых физических повреждений, кроме следов руки Рекса на шее, не было.

— Что ты собираешься делать? — спросил Рекс, видя, как герцог открывает чемоданчик.

— Попробовать акт экзорсизма, чтобы изгнать злого духа, который, возможно, в него вселился.

— То есть то, что священники римско-католической церкви делали в средние века?

— То, что они и сейчас еще делают, — совершенно серьезно ответил де Ришло.

— Что-о? Даже и сейчас?

— Да. Разве ты не помнишь нашумевший случай с Элен Пуарье? Она умерла в 1914 году. Ее настолько замучили демонические припадки, что пришлось вызвать самых ученых и уважаемых священников Франции — монсеньора Дюпанлу, епископа Орлеанского и мсье Мале, отца-настоятеля Большой Семинарии. И только благодаря их усилиям и молитвам Господь снизошел на нее и она избавилась от завладевшего ею злого демона.

— А я и не знал, что церковь признает существование таких явлений, как колдовство и Черная Магия.

— Ты еще многого не знаешь, друг мой. Официальная точка зрения других религий мне неизвестна, но что касается римско-католической церкви, а ее авторитет и влияние выдержали тяжелое испытание временем, девятнадцать веков прошло с тех пор, как Господь сделал святого Петра своим вице-регентом на Земле; так вот — Рим всегда признавал существование недобрых сил. А зачем же еще, как ты думаешь, они издали столько всяческих указов против них? И почему и поныне они неизменно выступают против любого спиритизма, как не потому, что считают все эти сеансы современными проявлениями некромантии, или Черной Магии, с помощью которых эмиссары Преисподней улавливают в свои сети слабые и наивные души.

— С этим я, пожалуй, не согласен, — заколебался Рекс, — у меня полно знакомых, и все они приличные люди, хотя регулярно занимаются спиритизмом.

— Возможно, возможно, — де Ришло поправил вялое тело Саймона. — Каждый имеет право на свое мнение, а тот, кто правильно думает, — правильно и живет, в данном случае — праведно. Не сомневаюсь, что их высокий моральный облик служит им надежной защитой от гибельного воздействия мира духов. Но тем не менее для людей недалеких и слабых душой и сердцем общение с потусторонним миром представляет крайнюю опасность. Вспомни семейство из Баварии, их было одиннадцать человек, и все они лишились разума после такого сеанса. Это было в 1921 году. Пресса тогда много писала, и таких примеров я бы мог привести массу. И все объясняются одержимостью Дьяволом. Более того, по утверждению римско-католической церкви, любому явлению современного спиритизма можно подыскать аналог, если внимательно изучить записи о старинных процессах над ведьмами и колдунами.

— Аналоги-то, конечно, найдутся, но беда в том, что Саймон — не католик.

— Это неважно. По законам римского католицизма не воспрещается обращаться за высшей помощью любому человеку, расовая принадлежность и цвет кожи роли здесь не играют. Меня, к счастью, окрестили как католика, и хотя добрым католиком я себя не считаю, но уверен, что сегодня ночью милостью господней мне будут даны силы, чтобы помочь нашему бедному другу.

А сейчас встань на колени, молча молись и помни — любая молитва, идущая от чистого сердца, будет услышана и принята, и уж особенно действенной в нашей ситуации должна быть молитва англиканца, потому что мы находимся на исконно английской территории. Приготовься держать Саймона. Если внутри у него сидит дьявол, то он будет драться и прыгать как бешеный.

Де Ришло взял святую воду и окропил ею лоб бесчувственно лежащего Саймона Арона. Капли на какое-то мгновение задержались у бровей, а потом скатились на серую, ставшую морщинистой кожу лица. Их друг лежал как мертвый.

— Слава тебе, Господи, — пробормотал герцог.

— Что это означает? — спросил Рекс.

— Это означает — ничего страшного. Если бы он был действительно одержим — святая вода обожгла бы его подобно кипящему маслу. Почувствовав эти капли, демон орет как придавленная кошка.

— И что же дальше?

— Он все еще окутан злыми испарениями, и я должен выполнить очищающий ритуал и сделать все возможное, чтобы оградить его от влияния Мокаты. Если все удастся — он начнет выходить из коматозного состояния.

Герцог достал небольшой костыль, сделанный из римского дерева, и приступил к ритуалу. Со стороны это казалось забавно и интригующе. Он постукивал Саймона то по рукам, то по ногам, чередуя ударяющие движения с поглаживающими. Сверху вниз, от плеч и бедер — к кистям и ступням. Одновременно с действиями он все время повторял какие-то латинские заклинания, в паузах между которыми они с Рексом становились на колени рядом с телом и молились.

Саймон был помазан сначала святой водой, а затем — святым маслом. На север, на юг, на восток и на запад был выполнен жест Хора, ладони рук и подошвы ног были также обрызганы. Траву асафетиду повязали на запястья и на щиколотки. Маленькую сферу с крестом положили ему в правую руку, а флакон с ртутью — между губами. На шею Саймону повесили гирлянду из цветков чеснока, а освященным маслом нарисовали крест на лбу. Каждому действию и движению предшествовали молитва, мысленное сосредоточение и обращение к архангелам — высшим выразителям Света и к собственному истинному сознанию Саймона.

Наконец, по прошествии примерно часа, когда все было сделано в точном соответствии с древними предписаниями, де Ришло опять обследовал их по-прежнему бесчувственного друга. Кожа у Саймона стала теплее, а отвратительная гримаса ужаса и унижения исчезла с его лица. Смертельный обморок сменился естественным глубоким сном, дыхание восстановилось.

— Я думаю, что с Божьей помощью мы его спасли, — заявил герцог. — Посмотри — внешне он вполне нормален. Однако подождем, пока сам не проснется. Больше я ничего сделать не могу, поэтому — давай отдохнем.

Видя, что де Ришло сел, Рекс устало провел рукой по глазам.

— Я бы сейчас не прочь… мне просто необходимо… закурить, если только это не какое-нибудь нарушение или богохульство?

— Конечно же, нет, — герцог вытащил сигары, — угощайся. Дело совсем не во внешних формальностях. Атмосфера добра или зла создается у нас в умах.

Некоторое время друзья молча сидели рядом и курили. Огоньки их сигар тускло горели в темноте. Наконец небо на востоке стало понемногу сереть, и на его бледном фоне все четче выделялись загадочные контуры продолговатых каменных монументов, уходивших под различными углами в вышину более чем на двадцать футов.

— Странное место, правда? — тихо сказал Рекс, — интересно, сколько ему лет?

— Около четырех тысяч.

— Что-о? Так много?

— Да, но по сравнению с пирамидами — это ерунда. А если еще сравнивать их архитектуру и их расположение с научной точки зрения, то эти камни покажутся примитивной игрушкой.

— Все равно, эти древние британцы были намного умнее, чем мы о них думаем. Надо же было установить такие глыбы. У наших инженеров тут мозги бы сдвинулись. Весят-то они наверняка тонн по сто и больше.

Де Ришло кивнул.

— Только набожность и благочестие тысяч и тысяч людей, налегающих в едином порыве на кожаные ремни и умело манипулирующих гигантскими рычагами, могли выполнить такую задачу. Но поразительнее всего то, что здесь много, так сказать, инородных камней, доставленных сюда из карьера почти за двести миль.

— То есть как это «инородных камней»?

— Внутреннее кольцо и внутренняя подкова образованы монолитами, привезенными издалека — местечко то называется Пемброкшир или что-то вроде этого.

— Опять подкова, — Рекс озадаченно почесал голову, — а мне-то показалось, что здесь только кольца.

— Это естественно — кругом одни руины. А первоначально этот храм состоял из внешнего кольца, сформированного большими арками, а потом из другой концентрической окружности, образованной более мелкими камнями. Внутри всего этого располагалось пять отдельных внушительных групп арок, две из которых все еще стоят, и все они были установлены в форме подковы. А в самом центре была еще подкова поменьше, и камни в ней были пониже.

— Так, значит, друиды уже тогда использовали подкову?

— Ну, конечно. Я ведь уже говорил, что это один из самых сильных символов, неразрывно связанных с Властью Света. Поэтому я его и использовал, точно так же, как свастику и крест.

Какое-то время друзья опять сидели молча, но тут зашевелился Саймон, и оба встали. Он немного поворочался, затем поднял голову и тупо огляделся. Узнав наконец Рекса и герцога, Саймон не слушающимся его голосом спросил, где он.

Не обращая внимания, де Ришло насильно поставил его на колени между собой и Рексом и начал воздавать хвалы Богу за его избавление.

— Быстро повторяйте за мной слова пятидесятого псалма:

«Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.

Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня.

Ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда передо мною».

Герцог читал эти прекрасные душеспасительные слова раскаяния торжественным голосом, освещая страницы молитвенника маленьким фонариком, а Рекс и Саймон повторяли строку за строкой. Закончив чтение, все трое встали и теперь уже говорили нормально.

Де Ришло объяснил Саймону, что произошло, и тот плакал, сидя на алтаре, как маленький ребенок. Разум его полностью прояснился, и он начал с ужасом понимать, от какого пагубного и страшного влияния только что избавился.

Он вспомнил вечеринку у себя в особняке и то, как герцог его потом загипнотизировал в квартире на Керзон-стрит. Но после этого — словно отрезало. Вспомнил, что очнулся уже ночью на Шабаше, но и там все происходило как в тумане, как будто во всей этой мерзости участвовал не он, а кто-то другой. Он вспомнил, как сжалось и окаменело его сердце от немыслимых вихляний, совершаемых телом, так странно до последней черточки напоминавшим его собственное. И не было сил что-нибудь изменить.

Небо на востоке светлело. Де Ришло обнял Саймона за плечи и растроганно произнес:

— Не принимай это слишком близко к сердцу, мой друг. В данный момент тебе ничего не грозит. И благодари Бога, что ты еще в своем уме. Я, честно говоря, на это уже и не надеялся.

Саймон закивал:

— Да-да, я понимаю… мне повезло, — он полностью пришел в себя. — И теперь я действительно… свободен? Все-таки мне страшно. Моката этого так не оставит.

— Но сейчас мы вместе, и тебе не о чем беспокоиться, — вставил Рекс. — Или мы разделаемся с этой гадостью, или я нас не за тех принимаю.

— Все верно, — согласился Саймон, но, помедлив, добавил: — Однако дело в том, что я родился под определенным положением звезд и некоторым образом я являюсь ключевым элементом в том ритуале, который уже настроился выполнить Моката.

— Заклинание Сатурна в соединении с Марсом, — сказал герцог.

— Вот именно. И без меня у него это не получится. Я боюсь, что он употребит все свои чары и колдовские приемы, чтобы вернуть меня помимо моей воли.

— А разве нам это еще угрожает? Ведь он же собирался сделать это две ночи назад. К счастью, мы ему помешали.

— Отчасти да, — Саймон знакомым движением склонил свою птичью голову. — Тогда был наиболее подходящий момент. Но вероятность успешного исхода этой магической процедуры сохраняется, пока обе планеты остаются в одном секторе кольца Зодиака. Это еще несколько ночей.

— Тогда получается, что чем дольше мы удерживаем тебя и не отдаем в лапы Мокате, тем меньше его шансы на успех, потому что планеты расходятся? — сделал вывод Рекс.

Де Ришло молча вздохнул. В утреннем свете лицо его выглядело серым и измученным.

— В таком случае, — медленно сказал он, — с наступлением сумерек Моката снова соберет всю свою дьявольскую рать и бросится в новое наступление.

Ночь будет трудная. Схватка предстоит не на жизнь, а на смерть.