"Ноги в поле, голова на воле" - читать интересную книгу автора (Чопич Бранко)

22

После Илькиной мамы в селе заболело еще много народу. Для бабки Еки наступила жаркая рабочая пора. С утра до ночи без устали бегала она от дома к дому. Разносила лекарственные травы, варила отвары, давала советы больным. И без того уж иссушенная старостью, бабка Ека и вовсе исхудала и напоминала теперь березку, затрепанную злыми ветрами на косогоре.

— Жаль, не сумею я набрать себе сухостоя на зиму, — сетовала бабушка Ека, торопясь через село к какому-нибудь больному. — Я себе каждый год целую гору сухостоя запасаю на зиму. Бывало, осенью весь двор у меня сухостоем завален.

Однажды Вея собрала целую ватагу ребят из нашей школы. Тут и Славко Араб, и Ея Кляча, и мы с Икетой, и братья Рашеты.

— Послушайте, ребята, знаете, что нам надо было бы сделать?! — сказала Вея. — Пока еще стоят теплые дни, давайте наберем сухостоя в лесу для бабушки Еки. Для такой команды ребят это пустяковое дело.

— Эге-ге! Все по дрова! — загикали братья Рашеты. — Ату, держи ее, бешеную!

— Больше всего сухостоя в старостином лесу, но этот скряга не разрешает его собирать, — сказал Славко Араб. — Придется нам этот лес тайком прочистить.

— Вот и отлично! — обрадовался Ея Кляча. — Это самое интересное, когда что-то надо делать тайком. Нападем на этот лес, как саранча.

И вот едва рассветет, а мы уж очищаем просторный клин старостиного леса, собираем сухостой. Взвалив на себя ношу, тащим к бабкиной хижине.

Бабка Ека не надивится на нас, не нарадуется:

— Что за славные ребятишки! Вишь ведь до чего додумались!

Как-то раз, на заре, во дворе у бабки Еки очутился ни мало ни много, как огромный грабовый ствол. Его приволокли братья Рашеты, а под вечер всем скопом распилили его, накололи дров, сложили их у амбара поленницей и, покончив с делом, вынеслись всей ордой на дорогу:

— Ату, держи ее, бешеную-ю-ю!

Бабка Ека тем временем вылечила и нашего истопника Джурача Карабардаковича. Надо, однако, признаться, что в его навары она подбавляла жгучей ракии до той поры, пока старик не начинал напевать. Это было самым верным признаком того, что старому становится лучше и он скоро встанет с постели.

— Бабуля Ека настоящий чудотворец! — выздоровев, расхваливал Джурач свою спасительницу. — Попробуй только кто-нибудь ее обидеть, со мной будет дело иметь.

А тем временем сельский староста Джукан, по прозванию Крикун, все чаще стал прохаживаться мимо бабки Екиной хижины и заглядываться на ее дровяные заготовки.

Ишь сколько сухостоя натаскали, готов поклясться, что все это из моего леса! Но что толку напрасно ворчать, когда обычай запрещал спрашивать о том, откуда принесен на двор сухостой. Разумеется, всякий владелец лесного надела имел законное право караулить на своем участке каждую сухую ветку, но такого сквалыгу все село подняло бы на смех. А тем более если бы он запретил собирать сухостой бедноте вроде нашей бабки Еки.

Проныра староста, конечно, понимал, что бабка Ека не сама носит хворост, а кто-то из ее друзей, но поди догадайся, кто именно, когда бабушку Еку любит все село. Единственно, в чем староста был совершенно уверен, что без школьной детворы тут дело не обошлось.

— Небось возле своего дома эти сорванцы хворост собирать не станут. Возле дома их из-под палки собирать не заставишь, — брюзжал про себя староста. — Зато мой лес они готовы догола обчистить.

И вот в отместку бабке Еке староста решил подать на нее жалобу в жандармерию о том, что она занимается знахарством и колдовством: она, мол, из больного беса выгонит, а на какую-нибудь скотину напустит.

— Н-да, это дело нешуточное! — воскликнул начальник жандармского участка, с опаской косясь на черного козла, вознамерившегося как раз, поднявшись на задние ноги, объесть зеленый куст. — А ну-ка хватайте этого вымазанного в саже черномазого, не иначе как он что-то тут вынюхивает.

Фараоны подскочили к козлу, схватили его за рога и поволокли в подвал жандармерии, в кутузку. Так безвинный козел пал первой жертвой злобных наветов.

А на следующий день нежданно-негаданно являются к бабке на двор двое фараонов и начинают исподволь ее выспрашивать:

— И откуда ж это у тебя, значится, бабка Ека, столько дров в усадьбе?

— А это мне дьяволята мои натащили! — с готовностью отвечает легавым бабуля.

— Значит, ты сама признаешься, что с нечистой силой дружбу водишь? — вылупился на нее унтер и с недоверием пощупал свой ранец: не забился ли уже туда какой-нибудь махонький чертенок с рожками.

— Да по мне, они, мои дьяволята, самая разлюбезная компания! — искренне призналась бабуля.

— И где ж они, значится, по большей части скрываются? — лязгнул зубами унтер.

— Так в школе они и скрываются! — рассмеялась бабуля.

Легавые рысью в школу, врываются в наш класс да как рявкнут:

— Стой, ни с места! Где тут прячется нечистая сила?

Мы все в ужасе окаменели. А мой дядя Икан совершенно невозмутимо говорит:

— Нечистая сила? Да вон она, в колодце.

Легавые сломя голову полетели к колодцу. Унтер перегнулся через сруб, заглянул в темное зеркало воды и, увидев там свое отражение, заорал:

— Вон он, пока только один усатый черт! И в жандармской шапке!

— Ура! Это, наверное, моя шапка и есть, которую я в прошлом году потерял в погоне за конокрадами! — обрадовался младший легавый.

Неизвестно, чем бы закончилось это исследование, если бы к колодцу не подоспели учительница, поп и бабка Ека.

— Что за паника? — недоумевает учительница.

— Да вот бабка Ека знахарством занимается и с нечистой силой дружбу водит! — воинственно заявляет жандармский унтер.

— О боже! Так ведь нечистая сила, сынок, — моя забота! — заметил мирно поп. — Да мало кто теперь верит в нее! С тех пор как люди стали грамотными, и чертовщины заметно поубавилось на свете.

— Но эта бабка ворожит, и мы ее должны за колдовство в темную посадить, — настаивает легавый.

— Что за глупости! — рассмеялась учительница. — Она людей отварами и разными травами лечит, точно такие и в аптеке продаются. И меня бабуля вылечила.

— Но бабка сама нам призналась, что водит дружбу с дьяволятами, что возле школы шатаются! — крикнул младший легавый. — Так где они у вас тут?!

Мой дядька Икан выскочил из толпы ребят, выпятил грудь и гаркнул:

— Вот он я, дьяволенок!

Легавые отшатнулись от него на шаг и схватились за ружья. А бабка Ека рассмеялась и говорит:

— И правда, что этот Илька настоящий дьяволенок. И еще тут дьяволята есть — Славко, Ея, Бранко. А это наша дьяволица Вея.

— Вот уж не знал! — ахнул наш батюшка.

Так ни с чем в тот день вернулись легавые в жандармерию. Отругали они старосту за ложные показания, а он в душе поклялся рано или поздно отомстить и бабке Еке, и всем нам.

Пока злопамятный староста, завалясь в кровать и почесывая бок, замышлял, как бы нам покрепче насолить, мы ежедневно отправлялись в его лес на заготовки топлива для нашей бабули.