"Слишком жаркий Кипр [СИ]" - читать интересную книгу автора (Сартинов Евгений Петрович)ГЛАВА 4У комиссара полиции Солона Либератиса в последнее время начали пошаливать нервы. Сейчас его сильно раздражали два обстоятельства: эти чертовы русские, и следователь прокуратуры Янгелос Папандреу. Этот щенок приходился родственником одной из самых богатых семей на острове, и поэтому с ним приходилось считаться самому комиссару. Солон уже проклинал себя за то, что не сразу подъехал на место преступления, просто эта Катрина высасывала из него столько сил, что сразу после объятий любовницы ехать на место убийства комиссару было жутко лень. Как назло, в этот раз Янгелос повел себя совершенно вызывающе. Вместо того, чтобы запихнуть всех троих русских в камеру, и по одному дожать их до состояния, когда они сами признаются в убийстве, он начал допрашивать подозреваемых прямо там, в отеле. Хорошо еще, что он сделал это, как и положено, по очереди, в соседнем номере. — Значит, вы утверждаете, что при этом у вас был свидетель? — спросил Янгелос. — Да, уборщица филиппинка, — подтвердил Астафьев, переводчик коротко перевел его ответ на греческий. А Юрий перевел взгляд со следователя на невысокого, лысоватого толстяка с густыми усами, ходившего за спиной следователя. Юрий чувствовал, что тот настроен против него очень негативно, хотя и видел его первый раз. А от этого невзрачного человека зависело очень много. А вот к следователю у него претензий не было, хотя тот и вел свой допрос очень агрессивно. Этот жгучий брюнет был красив в чисто южной манере: черные глаза, черные, чуть вьющиеся волосы, густые усы. Только нижняя челюсть следователя подкачала, она была слишком маленькой для такого внушительного лица. Что еще удивляло Юрия, ему показалось, что киприот понимал его раньше, чем переводчик начинал свою работу. Это просто читалось на его лице. — Хорошо, тогда откуда у вас вот это? — и следователь выложил на стол перстень Сократоса. — Я нашел его вчера на месте драки. — Какой драки? Вместо ответа Юрий положил перед ними газету. Это вызвало целый взрыв эмоций у обоих киприотов. Они так оживленно залопотали по-гречески, что у Юрия сразу возникло желание узнать, про что они говорят. — Ты смотри, этот покойный русский начистил морду самому Сократосу! — между тем восхищался Янгелос. — А сегодня мы нашли его труп. Так что в этом я не вижу ничего хорошего, — скривился комиссар. Но следователь продолжал откровенно радоваться. — Последний раз такое было года два назад, когда тот матрос швед разбил ему лицо. — И его мы тоже через неделю выловили в море. — Значит, это тоже дело рук Михаилидиса. Надо вызвать Сократоса на допрос. — Толку от этого не будет. Мы тогда не смогли доказать причастность Сократоса к убийству того шведа. — Значит, нужно постараться не упустить этот шанс сейчас, — настаивал следователь. — Такие, как этот Сократос позорят наш остров, и отпугиваю туристов. Комиссар поморщился. Семейство Папандреу владели на острове несколькими, самыми престижными отелями, и подобное рвение следователя было понятно. — Ты упорно не хочешь принимать во внимание этих русских? — спросил Солон. — Но это же самая реальная версия. Но Янгелос упорно замотал головой. — Нет, не вериться. Он и его жена сами полицейские, причем по званию они гораздо выше меня. Кроме того, их показания подтвердила филиппинка. Кто мог убить этого здорового русского, так это его жена. Хотя она и мылась в соседнем номере, но успеть выстрелить вполне могла. — Ты сделал пороховой смыв с ее рук? — Конечно. — Хорошо, тогда я поеду в комиссариат. Либератис вышел на улицу, и сразу взялся за мобильник. — Сократос? Ты совсем сошел с ума!? Зачем это было тебе нужно? Комиссар, в отличие от следователя, получал основной доход от крышевания проституции, так что ему было не с руки сажать в кутузку своего основного спонсора. Лишь к вечеру Малиновская и Астафьев вышли из отеля. — Слава богу, что все обошлось, — сказала Ольга. У Юрия был свой взгляд на положение вещей. — Во многом потому, что ты напустила на этого грека столько шарма. Как он разулыбался тебе в конце допроса? — Неужели ты наконец-то меня ревнуешь? — радостно удивилась Ольга. — Кстати, Ленка произвела на него более сильное впечатление. Что делать, блондинка! — Но, не смотря на все эти впечатления, он все же запихал ее в кутузку, — возразил Юрий. — Ну, допустим, там ей сейчас будет безопасней, чем в отеле. — Это ты точно сказала. Я думаю, что если бы она не купалась в нашей ванной, то ее убили бы вместе с Васькой. Юрий все оглядывался по сторонам. — Ты что все ищешь? — Да, смотрю, где тут можно перекусить. Ольга пожала плечами. — Господи, что за проблему ты нашел?! Тут кругом только эти одни забегаловки. Весь этот город, весь этот чертов остров, один сплошной отель и ресторан. Вон китайский ресторан, вон японский ресторан, вон пиццерия. Что тебе, мало? — Знаешь, мне уже что-то эти суши и пиццы в горло не лезут. Меня после всего этого ужаса что-то на пельмени пробивает. И водочки бы еще хотя бы сто грамм. За упокой души Васьки Зубрилина. Неплохой, кстати, был мужик. — А, ну, тогда пошли в «Медведь». Я тоже выпью. Надо стресс снять. До русского ресторанчика они шли минут двадцать, и за это время Астафьев то останавливался, чтобы завязать шнурки, потом покупал мороженое. После третьей остановки около витрин ювелирного магазина он окончательно прозрел. — Ты знаешь, за нами, похоже, хвост, — сообщил он жене. Та чуть было не оглянулась, и только Юрий удержал ее от этого жеста. — Тихо-тихо, ты, не дергайся. Что ты каждый раз так психуешь? — Я психую? Когда я психовала? — Когда-когда, в Москве так было, забыла уже? — Представь себе, забыла. Они прошли чуть подальше, и остановились у витрин очередного бутика, чтобы полюбоваться дорогими шмотками. — Видишь, небритый такой грек, в рубахе навыпуск? — спросил Юрий. Ольга скосила глаза так, что Астафьев начал опасаться, как бы глаза ее жены не остались в таком положении на всю оставшуюся жизнь. — Ну, вижу. Неприятный тип, такая отвратительная рожа. — Так вот, он топает за нами от самого участка. — Сразу видно, бандит. Как думаешь, это киллер? — Не знаю, я же не господь Бог. Ольга всегда болезненно реагировала на подобные странности судьбы. Уже усевшись за столик в кафе, она нервно спросила: — И что нам теперь с этим делать? — С этим не знаю. А пока будем кушать. А выпить я хочу больше всего. — Ну, выпить я, допустим, тоже хочу. Что нам делать с нашим отдыхом? — По идее, лучше всего сделать отсюда ноги. Сколько нам еще тут куковать? — Еще десять дней. — Да жалко терять такой отдых. Когда мы с тобой еще на Кипр выберемся? — Да, никогда не выберемся с нашими зарплатами. А, ты, кстати не забыл, что мы дали следователю слово никуда с острова не уезжать? — Ах, да! Точно. Как-то я первый раз в роли подследственного, так непривычно. Они заказали по порции пельменей, салат, графинчик водки, и продолжили обсуждение вариантов. — Да, с такими аттракционами отдых перестает быть приятным. Что же нам, теперь, носа из номера не показывать? — спросил Юрий. Ольга нервно передернула плечами. Вскоре принесли пельмени. Они не чокаясь, выпили, и только начали есть, когда за их спиной прозвучала странная фраза: — Господа, купите у меня ноутбук. Дешево, всего за пятьсот долларов. Они обернулись. Худощавый, невысокий, курносый, веснушчатый парнишка лет семнадцати-восемнадцати протягивал им открытый ноутбук. — Я его год назад покупал за две тысячи долларов, — продолжил он рекламировать свой товар. — Делловская сборка, камень Пень четвертый, сто сорок гигагерц, оперативка пятьсот двенадцать, хард сорок гигов, дивиди плюс сиди эрви, комбо. Классный комп, он и сейчас еще не устарел. Юрий из этой тарабарщины ничего не понял, но спросил: — Что же ты тогда так его задешево продаешь? — Деньги нужны. — Что уехать с острова не можешь? — поглощая пельмени спросила Ольга. Парень чуть замялся, потом согласился. — Ну да. Ольга сегодня была внимательней Астафьева, поэтому кивнула головой на стул. — Садись, поешь. Я уже сыта, да и мне, при моей талии столько жрать не полагается. Она пододвинула пареньку свою тарелку, и тогда и Юрий понял, как сильно конопатый хочет есть. У парня не хватило сил отказаться, а когда он получил из рук Ольги ложку, то у него даже пальцы задрожали. — Сколько не ел? — поинтересовался Юрий после того, как первый пельмень растворился в глотке парнишки. — Три дня. Было впечатление, словно пельмени он и не жевал, а просто глотал, как удав кроликов. — Как тебя зовут? — спросила Ольга. — Михаил, Юдин. — Откуда. — Из Железногорска. — О! Почти земляк, — обрадовался Юрий. — А мы из Кривова. — Ну, что там ваш этот Кривов! — земляк небрежно отмахнулся рукой. — Отстойная яма губернии. По сравнению с Железногорском: дыра дырой. Уже произнеся все эти слова, парень смешался. Он понял, что сейчас, практически, оскорбил своих кормильцев. — Извините, — буркнул он. — Я что-то не то сказал. Так-то, город ваш ничего, терпимо. Но и Ольге и Юрию было только смешно. Чем-то этот парень их забавлял. В нем было еще столько неподдельной искренности, что Юрий крикнул официанта и велел ему принести еще одну порцию пельменей. Налили они и парню сто грамм. Хмель проник в мозги паренька просто мгновенно. Лицо раскраснелось, глаза чуть затуманились. — Так зачем тебе надо пятьсот долларов? Билет стоит больше, улететь ты все равно не сможешь, — начал допрашивать он. — Я куплю на эти деньги пистолет, и убью одного человека, — признался разомлевший Михаил. — Господи, страшно то как! — деланно изумилась Ольга. — И кого, если не секрет? Президента острова? Главу ООН? Он, говорят, как раз тут сейчас отдыхает. — Нужны мне все эти ваши ООН. Я убью одного грека, волосатого, со шрамом на роже. Вот теперь уже они изумились не на шутку. — За что это ты его убьешь? — спросила Ольга. — А он Светку мою держит в своем долбанном клубе, хочет заставить ее заниматься проституцией. — Что за Светка? — Девчонка моя. Мы с ней на одном курсе учимся, в строительной академии. С месяц назад там появилась такая худая грымза, начала набирать девчонок для работы на Кипре. Я сразу сказал ей, что это будет чистая проституция, а Светка заладила: "Нет, барменом, барменом!" Она даже какие-то курсы прошла, на это дело обучалась. Светка хотела денег тут заработать, она же на платном отделении учиться, а дома денег нет. Отец работяга, мать тоже купоны не стрижет. Закончив с пельменями, он, уже смело, не спрашивая разрешения, принялся уничтожать их общий салат. — Ну, а потом что было? — продолжила расспрашивать Ольга. — А потом она мне позвонила, и сказала что все гораздо хуже, чем она думала. Ее, в самом деле, пытаются заставить заниматься проституцией, но она пока отбивается. Она плакала, и я бросил все, и рванул сюда. Еле нашел этот чертов клуб, «Ираклис» называется. Жуткое место, на окраине, у моря, в каком-то тупике, света на улицах нет, прямо как у вас в Кривове. И бандиты такие же кругом. Тут он снова смешался, а потом пояснил: — Я просто был там у вас один раз, в Кривове. Там у вас было так темно, что я даже не видел морды тех парней, что били меня тогда у вокзала. — Ну, эти красоты города Кривова мы знаем, родина все же. Продолжай-продолжай! — предложил Юрий. — Что дальше то было? — Я нашел Светку, она действительно стояла у стойки бара, но вид у ней был жуткий. Худая, с синяком под глазом. Я попробовал ее оттуда выкрасть, но нас догнали, меня долго пинали, вот! Он задрал рубашку, и продемонстрировал на своем организме знатные синяки. — Светку забрали, а у меня отобрали все деньги, и сказали, чтобы больше я там не появлялся. Я попробовал обратиться в местный полицейский участок, но они там все сделали вид, что не знают русского языка и выставили меня на улицу. Хорошо, я еще оставил ноутбук в отеле, а то они отобрали бы и его. Потом у меня кончились деньги, пришлось ночевать на улице. — Кстати, так чего ты с ним таскаешься? — Юрий кивнул на ноутбук. — Тяжелый же? Не мог дома оставить. — Да вы что, я без него как без рук. Я же продвинутый кракер. — Кто? — не поняла Ольга. — Ну, по-вашему, хакер. Только я не балуюсь вирусами, а взламываю системы для того, чтобы другие могли пользоваться этими базами данных. Или нахожу изъяны в защите программ, и предлагаю хозяевам исправить их. Я без него, — он с любовью погладил ящик ноутбука, — как без рук. После этого он начал упаковывать свой рабочий инструмент в специальную сумку. — И после всего этого ты хочешь его продать? — удивилась Ольга. — Ну, а что делать-то? Надо же мне этого волосатого гада замочить. Юрий попробовал внести долю скепсиса. — А с чего ты решил, что если ты убьешь Сократоса, то твою Светку вернут на родину? Там этих мордоворотов хватает и без него. Другой займет его место. Мишка энергично кивнул головой. — Я знаю. Но все равно сначала будет большой хипишь, будет пресса, полиция, и Светка сможет оттуда убежать. — А ты? — не понял Юрий. — А что я? Про меня и речи нет. Меня сразу убьют. Это было сказано с таким спокойствием и уверенностью, что теперь уже супруги просто смешались. А их новый знакомый допил апельсиновый сок, довольно рыгнул, и спросил: — Ну, так вы что, не берете у меня «ящик»? — Нет, зачем он нам? — Ну, тогда я пойду дальше искать покупателей. Мне к завтрашнему утру нужно найти пятьсот долларов. Он сделал попытку подняться, но Ольга и Юрий одновременно, не сговариваясь, прижали его руки к подлокотникам кресла. — Куда! — Сидеть! Они посмотрели друг на друга. — Ну, и что нам с ним теперь делать? — спросил Юрий. — По-хорошему бы его сдать в полицию, — сказала Ольга. — Но жалко. — И жалко оставлять на воле. Наломает еще дров, дурачок. Михаил ничего не понимал. Такие приятные люди заговорили вдруг про такие страшные вещи. — Но…но, зачем в полицию? — Парнишка чуть не плакал. — Я не хочу в полицию. Я же вам как своим землякам все рассказал. Я же вам все доверил! А вы вот как ко мне! Юрий усмехнулся. — Ну, во-первых, мы тебе не земляки, сам говорил, что Кривов не Железногорск, а сточная канава губернии. Хотя, да, что с тебя взять, у нас же за это высокомерие морду тебе уже били. Во-вторых, мы не люди, мы менты, хоть и на отдыхе. А цель нашей работы, и жизни, к твоему сведенью — не допустить свершения преступления, даже такого благородного, как мочиловка Сократоса Михаилидиса, редкой величины сволочи и сутенера. — Вы что, сдадите меня полиции? — насупившись, спросил Мишка. — Или сразу этому, Михаилидису? — Ну, это вряд ли. Особенно второй вариант. Я вот думаю, — Юрий глянул на Ольгу. — Может, усыновить его? — Да придется, — согласилась та. — Ты у нас Мишка, как, не сирота, случайно? — Нет, у меня родители есть. И мама и папа. — Ну, тогда тем более, зачем огорчать родителей своей безвременной смертью. Так что усыновляем мы тебя временно, на время проживания на острове. Пошли с нами. За разговорами они все-таки упустили время, был конец октября, так что темнеть начало рано, а в этих широтах еще и темнота наступала гораздо быстрей, чем в родной средней полосе. Что успокоило Юрия, что исчез их «хвост». Поэтому, когда они свернули в небольшой переулок за сто метров до отеля, и увидели перед собой троих очень мощного сложения людей, то это было для него очень неожиданно. Тем более это было неожиданно для Ольги. А когда вся троица подошла поближе, то все рассмотрели длинные волосы Сократоса. — Это…это тот самый!… - торопливо начал шептать на ухо Юрию Мишка, но Астафьев его оборвал: — Знаю! Они остановились в двух шагах друг от друга. Переговоры начал Сократос. — Перстень давай! — на вполне приличном русском приказал он Юрию. — Какой перстень? — Астафьев удивился вполне профессионально, но грека это не обмануло. — Не парь мне мозги, раша. Я урою тебя, майор. Он был на полголовы выше Астафьева, и гораздо мощнее по фигуре. Поэтому он протянул руку вперед, и попытался толкнуть ладонью голову противника. Но Юрий поднырнул под его руку и ударил грека локтем по горлу, точно так же, как тот попытался сделать вчера в кафе с Василием. Тот захрипел, и, зажимая руками горло, опустился на колени. В это время Ольга уже успела ударить одного из спутников Сократоса ногой в промежности, так что через пару секунд тот повторил коленопреклоненную позу Сократоса, только зажимая руками другую часть тела. Она попыталась ударить второго из охранников грека по-каратистки кулаком по голове, но это было все равно, что слону удар дробинки. Он в ответ так резко махнул рукой, что если бы Ольга не успела отскочить, то бы точно оказалась в нокауте. Этот грек был такой мощный, что бы справился с ними и один, но в это время шустрый хакер оказался за его спиной. Он размахнулся, и, зажмурившись, ударил портфелем со своим увесистым ноутбуком по греку. Попал он ему по подколенным чашечкам, так что тот рухнул на колени, но очень быстро вскочил на ноги, и успел увернуться от удара Астафьева, а потом так дал тому по корпусу, что у Юрия перехватило дыхание, а сам он отлетел на пару метров назад. Его противник уже угрожающе шагнул вперед, когда на арене появились еще много действующих лиц, просто взорвавшихся темпераментными криками на своем южном говоре. При этом все они были в полицейской форме. Только вот Янгелос Папандреу был одет как обычно в штатское. Но именно он торжественно обратился к поверженному греку: — Сократос Михаилидис! Встаньте! Вы арестованы за попытку нападения на туристов. После этого из-за его спины появилось небритое лицо того самого грека, которого "руссо туристо" так старательно опасались целых полдня. |
|
|