"Соблазнить врага" - читать интересную книгу автора (Дарси Эмма)

Глава двенадцатая

Лошади галопом несли их к морю по песчаному пляжу. Верховая езда ранним утром через заросли тропического леса и по берегам ручьев, прозрачных, как хрусталь, восхитительна, но требует сдержанности. Какое упоение – отпустить поводья и наслаждаться вольным ветром, мчась к тропическим водам, омывающим Майелл-Бич, один из красивейших пляжей на свете.

Аннабель ничуть не огорчило, что лошадь Дэниела пришла к воде первой. Он рассмеялся при виде ее притворно-плачущей гримасы, и она засмеялась вслед за ним, любуясь тем, как веселье озаряет его лицо, как искорки в его глазах говорят ей о том, что он счастлив разделить с ней эту минуту и вообще все минуты. Прошедшие три дня вместили целую сокровищницу таких минут.

Лошади вошли в море, вспахивая воду, и Аннабель задумалась о том, долго ли можно оставаться в раю. Ей все еще было трудно поверить, что другой человек может так точно угадывать ее мысли и настроения, как Дэниел. Иногда она позволяла себе вообразить, что ее мечта о волшебстве исполнилась.

Казалось, с того дня, как они стали любовниками, их соединили какие-то тайные узы. Но сохранится ли очарование за пределами этого заколдованного места? Вероятно, чары должны рассеяться, как только они уедут отсюда и вернутся к реальной жизни. Или они смогут забрать волшебство с собой?

Глупо терзаться подобными мыслями. Разумнее просто признать, что эти дни – вне времени, и поблагодарить судьбу за щедрый подарок. Но трудно удержаться от соблазна представить себе возможное продолжение. Чем лучше она узнавала Дэниела Вулфа, тем больше ей хотелось, чтобы он не уходил из ее жизни.

Разгоряченной после скачки Аннабель вода показалась ледяной. Это напомнило ее первое впечатление о Дэниеле: ледяное самообладание и несокрушимая властность. Теперь это ушло или, может быть, отодвинулось в сторону за ненадобностью. Она жадно разглядывала его мускулистую спину, восторгаясь его силой и тем, как он употреблял эту свою силу на радость ей.

Он обернулся в седле, вопросительно глядя на нее.

– Отстаешь, это на тебя не похоже, – поддразнил он.

Она улыбнулась:

– Мужчина, лошадь, море, небо… Я восхищаюсь этой картиной. Она такая… изначальная.

Его взгляд прошелся по ее телу. Она надела поверх купальника футболку, потому что ее светлая кожа очень легко обгорала на солнце. Намокнув от брызг, поднятых лошадьми, тонкий хлопчатобумажный трикотаж облепил все изгибы ее тела, и она мучительно остро чувствовала, как ее грудь напряглась под мокрой материей в ответ на искушающие взгляды Дэниела.

– Картина была еще восхитительнее, – протянул он, встретившись с нею взглядом, полным неприкрытого вожделения. – Если бы еще посадить тебя на мою лошадь и скакать вместе…

У нее екнуло в животе. Он способен придать сексуальный смысл чему угодно. Один взгляд – и она вся пылает. Несколько многозначительных намеков – и ее уже лихорадит. Какие бы мысли ни бродили у нее в голове, какие бы тайные желания ни возникали, Дэниел всегда угадывал и даже предвосхищал ее ожидания. От этого у нее почему-то появлялись еще более безумные мысли. Вот как сейчас…

Она представила себе, что сидит перед ним на лошади, их бедра волнующе соприкасаются, ее попка удобно уместилась между его ног, от движений лошади их прижимает друг к другу. Дэниел положил бы руку ей на живот, чтобы крепче придерживать ее, и…

– Ты могла бы держать поводья, – продолжал он со злодейской ухмылкой. – Я зарылся бы лицом в твою гриву и ехал вслепую, придерживая руками твои груди, чтобы им было тепло и уютно.

И чтобы они пребывали в постоянном возбуждении, подумала Аннабель, ощущая, как покалывает их чувствительные кончики. Она совсем забылась, затуманенная желанием, и, когда ее лошадь оступилась на неровном песчаном дне, свалилась в воду. Она вынырнула, отплевываясь, а лошадь пустилась вплавь и потащила ее за собой на поводьях.

Дэниел тут же оказался в воде рядом с ней, поддержал, обхватив одной рукой за талию, поднимаясь над водой с нею вместе.

– У тебя как, все в порядке? – спросил он с тревогой.

Она закашлялась, с трудом переводя дух. Глупые слезы навернулись на глаза. Он умел так быстро переходить от чувственного накала к трогательной нежности! Аннабель словно бросало по волнам в бурном море эмоций. Она любила и ту, и другую его стороны, но перед проявлением заботы о ней пасовала, и это ей не очень нравилось. Она не хотела стать настолько зависимой от него. Если… когда все это кончится.

– Аннабель! – Он осторожно повернул ее лицом к себе.

Она закинула руку ему на шею, отвела волосы с лица и заставила себя бодро улыбнуться.

– Все хорошо. Я просто отвлеклась.

– Это я виноват. – Его глаза смеялись, поздравляя ее с тем, что она так быстро пришла в себя. – Будешь меня наказывать?

Она расхохоталась. В игривом настроении он совершенно неукротим. И неотразим.

– Мне почему-то кажется, что ты мигом сумеешь любое наказание обернуть в свою пользу.

– Это потому, – он поцеловал ее в лоб, – что ты так хорошо, – в кончик носа, – меня знаешь, – и в губы.

Поцелуй был солоноватый, земной и очень быстро стал обжигающим.

Морская вода ничуть не охладила пыл Дэниела. Аннабель одарила его кокетливым взглядом:

– Я смотрю, ты упустил свою лошадь.

– Она сама найдет дорогу к берегу. Она отлично вышколена.

– Не уверена, что моя лошадь выдержит нас обоих.

– Ты права. Давай лучше перейдем к плану Б. Отпусти поводья. Я донесу тебя вброд. Мои ноги нащупали опору.

– И руки, кажется, тоже.

– Держись за мою шею и позволь мне спасти тебя, Аннабель.

– Да я вообще-то не тону, Дэниел, – сообщила она, отпустив свою лошадь и добросовестно выполнив его указания.

– Все-таки лучше уцепись за меня, – серьезно ответил он, сдвигая в сторону трусики ее купальника-бикини и принимая такую позу, чтобы ей удобнее было сесть на него. – Так ты будешь чувствовать себя гораздо надежнее, – заверил он ее, умело завершая это влажное и невероятно чувственное соединение.

Аннабель откинулась назад, подняв ноги на поверхность по обеим сторонам от Дэниела, углубляя взаимное наслаждение.

– Ты прав, – согласилась она, томно опуская ресницы. – Как приятно, когда тебя спасают.

– Безусловно, – с чувством подтвердил он. – Сексуальная неудовлетворенность, вызванная верховой ездой, причиняет заметные неудобства. Ведь я уже по меньшей мере три часа не прикасался к тебе!

– Так долго?

– Ммм… – Он поднял кверху ее футболку, освобождая грудь. – Давай играть, как будто это два островка в море, горные вершины, проглядывающие через толщу воды. Да, вот так. А я – ветерок, который их овевает. – Он наклонился и быстро обвел языком ее твердые, выступающие соски. – Точнее, торнадо, – пробормотал он и принялся посасывать их.

Это было фантастическое ощущение – невесомо покачиваться на воде, пока наслаждение стремительно перетекало от груди к соединенным нижним половинам их тел. Невероятно – она достигла вершины соития почти без всякого движения. Может быть, это уже становится состоянием души? – подумала она в блаженной истоме.

– По-моему, нас зовут, Дэниел, – проговорила она, смутно различая крики со стороны пляжа.

Он поднял голову и вздохнул.

– Наверное, пора двигаться к берегу. Можешь немного покачаться на мне по дороге.

Он помахал рукой, показывая, что они уже возвращаются. Пройдя несколько шагов, остановился и притиснул ее к себе, бурно содрогаясь внутри ее. Затем с полной невозмутимостью, от которой она захихикала как сумасшедшая, расправил на ней футболку, снял Аннабель с себя, поправил ее и свои плавки, еще раз бодро помахал рукой поджидающей их группе и обнял Аннабель за плечи, вброд направляясь с нею к берегу.

– Купание очень освежает, – заметил он.

– Да, оно замечательно охладило нас, – согласилась она.

Дэниел хмыкнул:

– Люблю твои реплики, Аннабель. Я говорил тебе, что я в восторге от твоего острого ума?

– Нет. Это что-то новенькое. – И неописуемо приятное. – До сих пор у меня были только роскошные волосы, бесстрашный дух, внешность, которая напоминает тебе Кэтрин Хепберн…

– Вычеркни это. Ты определенно ни на кого не похожа, – уверил он ее.

– Отважное сердце, потрясающие ноги, соблазнительная грудь и шелковистая кожа, – игриво закончила Аннабель. – Может быть, тебе следует составить рейтинг моих составных частей, чтобы я знала, что для тебя важнее?

– Это невозможно. Все они вместе составляют твою магию и тайну.

– Тайну? – Она смотрела на него смеющимися глазами. – Разве что-то еще осталось неисследованным?

– Впереди миллионы миль пути, – ответил он, и за его веселой улыбкой проглянула целеустремленность, которая и взволновала Аннабель, и немного встревожила.

Ей казалось, что они уже совершили путешествие длиной в несколько световых лет, от незнакомцев до любовников, доверяющих друг другу свои мысли и чувства, совершили множество открытий. По мере того, как они узнавали друг друга, им становилось еще веселее и интереснее вместе, между ними зародилась гармония, которая делалась все прочнее и глубже. Что еще Дэниелу нужно?

Ни он, ни она не заговаривали о том, что будет, когда отпуск закончится. Может быть, он предполагает, что их отношения будут продолжаться и после отъезда из заповедника? Может быть, ему кажутся смешными ограничения, принятые ими вначале?

Она заставила его прекратить расследование обстоятельств той ночи, когда умер Барри Вулф, помешала обнаружить связь Изабель с этими событиями. Как далеко они смогут продвинуться, не затрагивая этих вопросов? Ей представились обширные горизонты… Соблазнительная картина, но ведь это чистейшая фантазия, если смотреть на вещи реально.

Она не может вычеркнуть сестру из своей жизни. Как только она вернется домой, Иззи наверняка позвонит: ей будет необходима очередная порция утешений и уверений, что все хорошо и ей не грозит разоблачение. Если бы Аннабель впустила Дэниела Вулфа в их мир, он стал бы для ее сестры постоянной угрозой.

Это нельзя допустить.

Кроме того, его страсть к правде, несомненно, проснулась бы снова, он стал бы доискиваться, докапываться и в конце концов все разрушил бы.

На несколько дней он забыл о своем брате, но это неудивительно, ведь они были так заняты. Помимо тайного для всех любовного путешествия у них было множество других занятий.

Вчера они участвовали в лодочной экскурсии на Большой Барьерный риф, до которого от пансионата можно было добраться всего за полчаса. Они надолго погрузились в сказочный мир живых кораллов, плавали под водой с аквалангами, показывая друг другу то, что казалось им особенно удивительным.

Позавчера участвовали в экспедиции в Ноеву Долину. Аннабель особенно интересовала природа Северного хребта, где все еще встречается редкая птица казуар. Им удалось увидеть двух таких птиц и полюбоваться этими огромными созданиями с их замечательными способностями адаптироваться к месту обитания.

Сегодня очередь верховой езды, которую необычайно оживили некоторые занятия более личного характера. На завтра они записались на поездку в Куктаун специальным авиарейсом, а послезавтра собираются смотреть крокодилов в ручье Куперс-Крик. Что бы они ни делали, все необыкновенно.

И все это не имеет ни малейшего отношения к реальной жизни.

Такова истина, и с нею придется примириться. Им обоим.

Некоторое время Аннабель пыталась придумать, как объяснить Дэниелу положение вещей, потом решила не ломать над этим голову. Ни к чему поднимать этот вопрос, пока не заставят обстоятельства. Это прозвучало бы диссонансом в их прекрасном сне. Зачем портить чудесное ощущение гармонии?

Когда они наконец вышли на берег, проводник, державший их лошадей под уздцы, посоветовал им поскорее надеть джинсы, чтобы удобнее было возвращаться верхом в конюшню. Аннабель улыбнулась: у Дэниела куда более оригинальные идеи насчет устранения неудобств. Но переодеться в сухое было приятно.

У конюшни их ожидал фургон, чтобы отвезти обратно в пансионат. Аннабель и Дэниела довезли вверх по склону до самого начала тропинки, ведущей к их домикам, избавив их от необходимости карабкаться по крутизне.

– Душ, затем ланч? – предложил Дэниел.

– Очень короткий душ, я умираю с голоду! – объявила Аннабель.

– Если бы мы приняли душ вместе…

– Нет уж! – Она подтолкнула Дэниела к его домику, смеясь над его распутством. – Так мы никогда не доберемся до ланча. Я есть хочу. Все остальные мои аппетиты ты уже удовлетворил.

– Черт возьми, как обидно! Ведь это был лишь перекус, Аннабель, чтобы не умереть с голоду.

Она отпрыгнула от него:

– Подожди десерта.

– Попробуем бисквит с мороженым?

– О, надеюсь, ты будешь более изобретателен.

Переполненная предвкушением новых приятных приключений с Дэниелом, Аннабель, войдя в домик, не заметила на кофейном столике записку с сообщением о телефонном звонке. Первым делом она направилась в душ. Быстренько сбросила одежду и встала под струи воды, торопясь смыть с себя соль и промыть шампунем волосы, которые были в ужасном беспорядке после ныряния в море.

Посвежевшая и успевшая подсушить волосы, Аннабель устремилась к платяному шкафу, даже не взглянув на столик, где ее дожидался клочок бумаги. Она выбрала платье-халат, застегивавшееся на пуговицы сверху донизу. Пожалуй, оно выглядит более женственно, чем джинсы или слаксы, а пуговицы, несомненно, должны вдохновить Дэниела. Нижние она оставила незастегнутыми.

Еще два с половиной дня осталось и целых три ночи, подумала она с твердой решимостью насладиться каждой минутой. Может быть, в ее жизни больше никогда не будет такого безоблачного счастья.

У нее было легко на сердце, когда она впорхнула в гостиную, где оставила свою сумку. Нужно было развесить сушиться мокрый купальник и полотенце, прежде чем снова встретиться с Дэниелом. Вытряхивая содержимое сумки, Аннабель повернулась, чтобы положить вещи на столик, и увидела записку. Она схватила листок и прочла, предчувствуя недоброе.

На листке было написано:

«Срочно!

Кто звонил: Изабель Мейсон.

Сообщение: Просьба перезвонить как можно быстрее».

Аннабель похолодела. Счастливый мир, окружавший ее, померк сердце упало.

Должно быть, что-то случилось. Что-то очень плохое, раз Иззи позвонила ей сюда. Это наверняка связано с Барри Вулфом. Если б дело было в чем-то другом, было бы гораздо проще обратиться за помощью к родителям, а не к Аннабель. Пометка «Срочно» говорила о страхе, и Аннабель почувствовала растерянность. Но чего им бояться теперь, кроме неспокойной совести Иззи?

Аннабель чуть не задохнулась от боли. Неужели Иззи не могла продержаться хотя бы неделю, не могла оставить ее в покое на одну короткую неделю, не бросаясь к ней за подмогой? На какое-то мгновение Аннабель взбунтовалась, смяла в руке проклятую бумажку. Это нечестно. Несправедливо. У нее тоже есть своя жизнь – с Дэниелом.

Но, хотя все в ней восставало против сестриной просьбы, в то же время она понимала, что за этой просьбой стоит реальный страх, веские причины, от которых не отмахнешься.

Усилием воли она заставила себя прекратить бесполезные жалобы на злосчастную судьбу. Нужно выяснить, что за беда стряслась с Иззи, и по возможности помочь справиться с нею, иначе она все равно не сможет радоваться жизни.

Смирившись с неумолимым фактом, Аннабель схватила сумку и ключи. Телефона в домике не было. Нужно было идти в комнату связи рядом с регистратурой. Решив поскорее узнать самое худшее, она выбежала из домика.

У нее остановилось сердце и подкосились ноги, когда она увидела Дэниела, который сидел у себя на пороге в небрежной позе и поджидал ее. Стоило Иззи завладеть ее мыслями, как она совершенно забыла о нем. Несмотря на все, что они делали и чувствовали вместе, любовь и преданность сестре оказались для нее важнее. Как всегда.

И вдруг Дэниел в ее глазах перестал быть любовником. Он был человеком, который приехал сюда в поисках правды, он представлял собой опасность, он был воплощением всех страхов Иззи. Он был человеком, который не поверил рассказу Аннабель о том, что случилось в ночь смерти Барри Вулфа.

По спине у нее пробежала дрожь. Нельзя забывать об осторожности. Пусть она тянется к Дэниелу Вулфу и телом и душой, но его страсть к правде никогда, никогда не сможет удовлетворить!

Все это время она играла в любовь с врагом, а теперь нужно суметь ускользнуть от него, не вызывая подозрений. Это будет непросто.

Но граница проведена, и ее необходимо соблюдать. Нельзя позволить Дэниелу переступить эту черту.