"О дружбе" - читать интересную книгу автора (Ткаченко Наталья)Глава четвёртая. О новых встречах, эльфийских локонах и золотом орочьем характере— Сколько же здесь людей! — раздражённо воскликнул Дирелл, в очередной раз выдёргивая полу парадного плаща из-под чьей-то ноги и одновременно бесцеремонно отпихивая плечом мешающего пройти. — Что ж ты хотел, это людской город! — фыркнула насмешливо Тхар, проскальзывая за ним. — И в людском городе — большая ярмарка, — завершил Ллио, который, в отличие от брата, плечо предпочитал использовать для защиты Тхар от подобных толчков. Хотя, пожалуй, правильнее было бы назвать ярмарку огромной. Заречный, морская столица людских земель, был центром пересечения водных и наземных торговых путей, и путешественники подоспели как раз к ежегодной зимней ярмарке. Тхар, чувствовавшая себя уже гораздо лучше, решительно заявила, что дома сидеть не намерена, к тому же, давно собиралась купить бабушке бусы из зелёных кораллов, так что отправляется на Большой рынок. Ллио, разумеется, пошёл с ней. Дирелл, чувствовавший себя в гостях несколько неловко, увязался за ними. Странник остался дома, развлекать мать Радега и помогать ей. Тиля, как бы ей ни хотелось, не могла выйти на, более того, пришло время прятаться в голове Тхар. В утешение Тхар с Ллио пообещали подруге новую книгу. Сам же Радег был занят непосредственными обязанностями купца, а его мать — домом и садом. Эти дни Ллио настолько откровенно любовался ею, что Радег уже не знал, какую из дорогих ему женщин ревновать к проклятому эльфу, не понимая, что юноша просто в восхищении от необычности её красоты. Высокая, стройная, статная, Виралина была уже не очень молода, но морщинки волшебным образом только добавляли ей очарования. Кожа, как у всех рыжих, очень светлая ("фарфоровая" — помог с определением Дирелл), на носу и щеках трогательно золотилась веснушками, большие глаза, казалось бы, невозможного у людей изумрудного цвета смотрели приветливо. Но больше всего в её гармоничном облике Ллио восхищали волосы. Среди эльфов нет рыжих, но за время путешествия Ллио с Диреллом видели людей с таким цветом волос, да и того же Радега, и им было с чем сравнить. И все проигрывали Виралине. Волосы Радега были тёмно-рыжие, по-орочьи толстые и жёсткие, а у его матери мягкой волной падали до талии густые локоны цвета, которому Ллио специально придумал название: "светло-морковно-молочно-золотистый". Дирелл нашёл определение громоздким, но весьма точным — старший брат всё же умел ценить не только свою красоту. Когда вчера Ллио, глядя на Виралину, присевшую у клумбы срезать пару цветов в букет на обеденный стол, рассеянно сказал подошедшему Радегу: — Твой отец — просто дурак! Орк, на удивление, только хмыкнул: — А я что, спорю? Тхар пришла к тому же выводу. Подруга призналась Ллио, что мать Радега — не только красавица, но и чудесная женщина, и очень ей нравится, но слишком уж часто пытается ненавязчиво подтолкнуть девушку к мысли, что они с полуорком созданы друг для друга. — Если она и дальше будет так упорно меня в этом убеждать, я, чего доброго, поверю! — засмеялась Тхар. Ллио только неопределённо пожал плечами, подумав, что выходят замуж всё-таки за мужчину, а не за его мать. И сейчас Тхар была занята поисками подарка не только бабушке, но и Виралине. Когда после тёплого прощания с Цедаргом, Свилаком, Гаисхашем, Мирелой и остальными они разошлись в разные стороны, и Радег поехал на склад, а эльфов с подругой отправил прямо к себе домой, девушка насторожилась. А уж когда поняла, что глупый орк не предупредил, что домик у его матери небольшой, и что они — первые гости, за исключением его дяди, которых в этом домике приходилось принимать… Тхар отозвала вечером орка в угол и шёпотом устроила ему такую выволочку, что присмиревший и осознавший Радег только порадовался, что не слышал всего этого "в звуке". Теперь Тхар горела желанием хоть как-то возместить женщине все неудобства, которые ей приходилось терпеть из-за свалившихся как снег на голову гостей. — Знала бы, прихватила что-нибудь из дома, — сосредоточенно нахмурившись, девушка переходила от лотка к лотку, временами принимаясь нетерпеливо бормотать: "Не то… не то…" — У меня тоже ничего нет, — "утешил" её Ллио. — И я до сих пор не встретил ни одного сородича, хотя бродим мы здесь уже добрых три часа. Так могли бы отрез ткани купить… Эльфийские ткани славились на весь свет прочностью, лёгкостью и красотой, и юноша не без оснований считал, что рукодельница Виралина чрезвычайно обрадовалась бы такому подарку. — Ллио! — неожиданно воскликнула Тхар, показывая куда-то на другую сторону запруженной людом улицы. — Вон! Эльфийка! Лови! — Дирелл! — окликнул отбившегося от них брата юноша. Остроухая светлая макушка соплеменницы мелькала гораздо ближе к нему, чем к ним с Тхар. — Обернись! Старший Алленгоранле послушно обернулся. И застыл, провожая взглядом невозмутимо проталкивающуюся через толпу эльфийку. Ллио оставалось только удивлённо следить за тем, как брат, совсем не по-эльфийски неизящно открыв рот и растерянно хлопая глазами, поворачивается вслед их исчезающей надежде на подарок Виралине. — Упустил! — расстроенно воскликнула Тхар и, не теряя времени даром, принялась решительно расчищать себе дорогу локтями: — Девушка! Девушка! — и, поскольку та не замедлила шага, на весь рынок завопила: — Девушка-эльфийка! Со светлыми волосами! Вы ничего не обронили по дороге?! Та тут же остановилась и машинально потянулась к поясу. — Ага, вот и догнали, — обрадованно выдохнула Тхар, под присмотром Ллио наконец пробившаяся к незнакомке. — Добрый день, не подскажете, здесь кто-нибудь эльфийские ткани продаёт? — Да, мой двоюродный брат, — растерянно ответила эльфийка. Ллио с удивлением обнаружил, что она — метис: ярко-синие глаза были явно от северных эльфов, а золотисто-пшеничные волосы, заплетённые в две косы — от лесных. Причём, судя по тому, что лесная кровь всё же перебила морскую, к высокородным эльфам относился, скорее всего, кто-то из её довольно отдалённых предков. — А где его можно найти? — не стала терять времени Тхар. — А, недалеко, — успокоилась эльфийка, наконец поняв причину неожиданного интереса к себе, и подняла руку: — Вон туда, потом налево, у него ярко-зелёная вывеска с надписью на нашем языке, — девушка улыбнулась Ллио и представилась совсем не по правилам эльфийского этикета: — Привет! Я Ристан, а ты? И ты? — обернулась она к Тхар и удивлённо добавила: — И что я потеряла? — Это Ллио, я — Тхар, а там — Дирелл, — махнула рукой назад Тхар. — Это его ты потеряла, причём даже не заметив! Эй, Дирелл! Эльф вздрогнул, словно просыпаясь, захлопнул рот и молниеносным движением накинул капюшон на волосы и для верности ещё и стянул его у подбородка, отчего вид приобрёл весьма потешный. — Иди сюда, — замахала эльфу Тхар. — Познакомься с Ристан! Старший Алленгоранле послушался, не отрывая от соплеменницы мечтательного взгляда. — Дирелл Алленгоранле. Рад приветствовать вдали от дома одну из прекраснейших дочерей моего народа, — он изящно поклонился по всем правилам эльфийского этикета. Эльфийка от такого обращения явно смутилась: — Ристан Таллагери, — пробормотала она. — Спасибо. — Таллагери, — задумчиво повторил Дирелл, машинально отпуская края капюшона и всё так же разглядывая почему-то занервничавшую девушку. — Кажется, я ранее не имел чести быть знакомым с членами вашей семьи, о прекрасная дева. Может, рассказ о славных деяниях вашего благородного рода… — Это вряд ли, — возразила эльфийка, на глазах мрачнея, и Дирелл от неожиданности часто захлопал глазами. Ллио понимал брата — Ристан была во всём, начиная от имени и заканчивая манерами, слишком… человеческой, пожалуй. — Мы уже третье поколение живём в Заречном. И род у нас не слишком благородный. Моя прабабушка родила вне брака ребёнка от лесного эльфа, и ни её родственники, ни его, ни он сам не пожелали дедушку признавать. Тогда они ушли к людям. Так что если вам хочется велеречиво пообщаться с чистокровным соплеменником, то это не ко мне, — и девушка резко отвернулась и поспешила прочь. — Я не понял, на что она обиделась? — расстроенно воскликнул Дирелл. — Дурак! — пнула его правой ногой Тхар. — Бегом извиняться! Не важно, за что! И обеими руками подтолкнула его в спину. Дирелл послушно кинулся за успевшей далеко уйти девушкой. Тхар нетерпеливо подпрыгнула пару раз, высматривая их в толпе, потом спросила у Ллио: — Ну что там? — Нагнал её, — послушно откликнулся друг, с высоты своего роста легко следящий за братом. — Идёт рядом. Вроде что-то говорит. О! Капюшон снял… — Ну, значит, всё хорошо, — удовлетворённо кивнула девушка и потянула Ллио в противоположную сторону. — Пойдём искать её двоюродного брата. Когда они вернулись домой с отрезом ткани и мотком кружев, Дирелл уже был там и с мечтательной улыбкой и отрешённым взглядом рассказывал заботливо подливающей ему чаю Вирелене о встреченной им сегодня прекрасной деве. — Дирелл, — постучала его по плечу Тхар, бесцеремонно вырывая из описания золотых локонов, спадающих до талии, которой позавидовала бы любая пчёлка. — А ты помнишь, что ты помолвлен? Эльф осёкся, застыв на полуслове, и задумался, становясь всё печальней по мере того, как шло время. — Помню, — наконец обречённо сказал он. — И что она — вообще-то никакая не благородная и вдобавок незаконнорождённая, а ты у нас таких не любишь? Не говоря уж о том, чтО скажут о подобном союзе в приличном эльфийском обществе, — добавила Тхар, садясь напротив и благодарно улыбаясь пододвинувшей ей тарелку с булочками Виралине. О, эти булочки! Тхар даже в шутку думала порой, что ради них можно и замуж выйти. — Мне всё равно, — безразлично проговорил Дирелл, с тоской глядя в чашку, и воскликнул, закрывая лицо руками: — Я помолвлен! Я совсем забыл, что я помолвлен! — Что очень точно характеризует твою невесту, — хмыкнула Тхар. — Успокойся, не устраивай тут нам древнеэльфийскую трагедию! Расторгнешь помолвку, если Ристан тебе действительно понравилась. Но у тебя ещё будет время подумать об этом, пока мы с Ллио и Рианом сходим на Краевой. — Но как же тогда Ллеместэ? — возразил Дирелл. — О, я уверена, твоя Ллеместэ легко найдёт себе такого же занудного, высокомерного, недалёкого эльфа, каким ты был в начале нашего знакомства, — не щадя чувств Дирелла, высказалась Тхар. — Да уж! — фыркнул Ллио и спросил осторожно у брата: — А Ристан ты… интересен? — Не знаю, — растерянно пожал плечами Дирелл. — Она четыре раза успела обидеться, пока я проводил её до дома. Но когда предложил себя в сопровождающие на праздник Солнцестояния, она согласилась. — Ты же вроде не собирался туда идти? — удивился Ллио и передразнил брата: — Людской праздник, фи… — Ну и что, передумал, — насупился Дирелл. Виралина только улыбнулась понимающе и заметила: — Не всегда двое сразу во всём сходятся. Но если уж приглянулись, рано или поздно научатся понимать друг друга и не обижать. И на Тхар бросила взгляд. Девушка только глаза закатила и спросила у Дирелла: — А почему её так странно зовут? Я думала, у вас у всех двойное "л" в именах есть. — Это не имя, то есть не приличное эльфийское имя, — в голосе Дирелла проскользнули знакомые педантичные нотки, но тут же сменилась уважительными. — Это значит "клинок". Ристан — мастер-оружейница. — А так бы и не подумала, худенькая такая, — хмыкнула недоверчиво Тхар. Дирелл только что-то неразборчиво промычал в ответ, очевидно, снова погружаясь в воспоминания, и его оставили в покое. Во второй половине дня они зашли на почту и получили письма. И если Тхар пришло два скромных письмеца от деда с бабкой, то Ллио с Диреллом мать отправила не только почти два десятка посланий, но и довольно объёмистую бандероль. И Тхар, быстро прочитав весточки из дома, поспешила на чердак к эльфам, сгорая от любопытства. — Тук-тук! — она заглянула внутрь. — Ну что, всё хорошо? — Да, но я пока только на третьем письме, — Ллио лежал на животе, подперев щёку кулаком, и скользил взглядом по строчкам, вслух зачитывая сидящему рядом брату содержание. — Причём оно было отправлено всего через два дня после предыдущего. — Мама волнуется за нас, — укорил его Дирелл. Старшему брату не удалось отвоевать право читать самому и сейчас он немного сердился. — Я понимаю, — успокоил его Ллио и продолжил чтение: — "Знаю, мои дорогие, что эта новость огорчит вас, но я всё же окончательно развелась с вашим отцом"… Юноша замолчал на минуту. Конечно, он этого ждал и даже понимал мать, но осознавать себя причиной развода родителей было тяжело. Дирелл только вздохнул, и Ллио продолжил чтение: — "Вы оба прекрасно знаете мотивы моего поступка и, надеюсь, не осудите меня". Ллио вздохнул вслед за братом. — "Я также собираюсь покинуть дом мужа и отправиться на север. Надеюсь, подруга юности не откажется приютить меня на время, пока я не приду в себя и не решу, что делать дальше. Сингареллиор всячески поддерживает меня, признаться, я думаю, без него мне было бы гораздо тяжелее. Я очень по вас скучаю, дорогие мои, и с нетерпением жду того дня, когда вы вернётесь. И, разумеется, я буду очень рада увидеть Тхар и надеюсь…" Ллио запнулся, отчего-то смутился и, пробормотав: "Это не важно", проскочил несколько строчек: — "А пока собиралась, нашла несколько вещей, которые могут вам пригодиться. В голубой коробочке — для"… гхм… "для Тхар", — быстро завершил Ллио и скомандовал: — Открывайте! А сам, пока брат с подругой снимали многочисленные слои бумаги, спрятал листок за пазуху, обречённо подумав: "И ты, мама, туда же!" — Ух ты! — восторженно протянула Тхар, открыв коробочку. — Красотища какая! — она вынула серебряный медальон. Крышка была покрыта лазурной эмалью, а по краям — оплетена тонкими серебряными нитями, усеянными искусно сделанными листьями и бутонами. Девушка открыла медальон, заглянула внутрь и коварно усмехнулась: — Дирелл, можно у тебя ножницы попросить? — Да, конечно, — старший эльф взял с полки несессер и протянул ей маникюрные ножницы. Тхар кровожадно ими пощёлкала и направилась к Ллио, по-прежнему сжимая в другой руке открытый медальон: — Дирелл, не хочешь помочь мне и одновременно немножко отомстить? Эльф на секунду замер в замешательстве, но тут же бросился на брата с воплем: — Держу! Режь быстрее! — Эй! — испуганно завертелся Ллио, пытаясь сбросить обрадованного брата. — Вы что! Тхар?! — Ага, как другому волосы стричь, так пожалуйста, как самому, так не тронь! — засмеялась Тхар, присаживаясь рядом и отлавливая одну прядку. — Да не бойся, все туда не влезут! Просто пустой медальон дарить — это как пустой кошелёк, — она щёлкнула ножницами и довольно показала Ллио светлый "хвостик", заботливо приговаривая: — Вот видишь, маленький, а ты боялся! — Я не маленький, — буркнул Ллио, выворачиваясь наконец из-под посмеивающегося брата и садясь. Тхар присела рядом и свернула прядку колечком в медальоне. — Вот, теперь я действительно могу его взять, — она расстегнула цепочку и надела медальон на шею. — Тогда я тоже хочу прядку твоих волос, — заявил Ллио, глядя, как девушка перебрасывает медальон за ворот кофты. — Ой, холодный, — она поёжилась. — И куда ты положишь мою прядку? Тем более, что у меня их и так немного, я не собираюсь ими разбрасываться! — Дай-ка, — Ллио вытянул медальон за цепочку и подышал на заднюю стенку, потом сжал его в ладонях. — Гхм, — прокашлялся Дирелл, — вы, кажется, на мамином письме сидите. — Что, правда? — встревожилась Тхар и завертелась, насколько позволяла цепочка. — Нет, вот оно, — она протянула действительно немного помявшееся в ходе борьбы за локон Ллио письмо. Дирелл взял и принялся раскладывать перемешавшиеся страницы в правильном порядке, а Ллио закинул медальон обратно за ворот Тхар: — Ну как, лучше? — Гораздо, — кивнула девушка. — Не дуйся, я иначе не могла бы его взять. Примета такая. А поскольку портрет твой и так всё время у меня перед глазами, — усмехнулась она, глядя на Ллио, — я решила позаимствовать прядку волос. — Я совсем не дуюсь, — успокоил её Ллио. — Примета так примета, к тому же… — он покосился на брата и добавил шёпотом: — Теперь Дирелл не будет ворчать. — Буду! — сурово возразил брат, не отрывая глаз от письма, и засмеялся вместе с ними. — Восьмая страница, — благоразумно подсказал Ллио — седьмая притаилась у него под туникой. — Да, нашёл, — кивнул Дирелл. — И, кстати, надо уже провести обряд, чтобы вы наконец стали братом и сестрой, — заметил он внешне невпопад, а внутренне — справедливо беспокоясь. — Вот вернёмся и проведём, да, Ллио? — предложила Тхар. Эльф кивнул, и она встала: — Я пойду. Помогу Виралине с ужином. — Мы тогда, наверно, тоже? — привстал Ллио, глядя на брата. — Да уж читайте, — усмехнулась девушка. — Что я, не понимаю, как вам хочется узнать всё ли в порядке. А на это, — она махнула на стопку писем, — вам времени до ужина едва-едва хватит! Она улыбнулась и скрылась за дверью, оставив эльфов наедине с вестями из дома. В четыре руки ужин готовится гораздо быстрее, и две хозяйки на кухне вполне способны ужиться, если одна решает, что они будут готовить, вторая — как, и обе согласно занимаются исполнением задуманного. К тому же, от мытья посуды старшая хозяйка освободила младшую, заявив только: — Иди, лучше, Радега позови. Тхар только картинно вздохнула, слушаясь. Виралина, с первых минут взявшая её под крылышко, очень ей нравилась, к тому же, девушка была счастлива получить материнскую заботу, которой была лишена всю свою сознательную жизнь. Но уж больно настойчиво мать радела за сына. Вроде и незаметно, намёками, жестами — а выходило, что Тхар постоянно оказывалась рядом с Радегом, а то и наедине. Впрочем, она с удовольствием отметила, что дома орк как будто построжел к самому себе: рук не распускал, замуж звать каждые пять минут прекратил, и даже, в отличие от матери, ни на что не намекал. А как смутился, когда представил Тхар матери, и та воскликнула: "Ну наконец-то"! Тхар не растерялась и сочувственно спросила: "Что, надоел уже своими похождениями, котяра?" А Виралина рассмеялась: "Да вот никак в хорошие руки не пристрою"… — Чему улыбаешься? — спросил Радег, ставя новый чурбак на пенёк и занося топор. — Да так, — ещё шире улыбнулась девушка. Радег опустил топор, и деревяшка разлетелась на две ровные половинки. — Скоро ужинать пора, — она присела и стала собирать дрова на согнутую левую руку. — Брось, — попытался остановить её Радег. — Сам потом уберу. Ты сегодня весь день ходила. Нога, небось, болит? — Болела бы, я бы сидела в уголке и ныла, — девушка распрямилась и подошла к крытой поленнице, едва ли наполовину наполненной дровами. Стала плотно укладывать чурбачки: — Давай, заканчивай, дождь уже собирается. Лучше помоги мне собрать. Радег послушался, но сначала едва ли не силой усадил девушку на пенёк под навесом: — Сиди и не спорь. — Я вот так и знала, — возмутилась Тхар, всё же устраиваясь на предложенном месте. Она бы ни за что не призналась, но нога словно специально выбрала этот момент, чтобы заныть. — Так и знала, что ты за меня решать будешь! — Я не хочу, чтобы тебе было плохо, — коротко ответил Радег, занося под шиферную крышу последние поленья и топор. И как по команде, прямо за его спиной хлынул дождь, орк аж отскочил к поленнице. Где-то едва ли не прямо над их головами прогремел гром. — Ты не боишься грозы? — повернулся Радег к девушке. За время их путешествия шли только нудные дожди, настоящие зимние грозы должны были начаться где-то через месяц, а вот поди ж ты. — Нет, — Тхар действительно улыбалась, глядя на настойчиво колотящиеся в землю струи дождя. — Наоборот, люблю. А ты? — усмехнулась она, глядя на орка. Радег уже хотел громко возмутиться — как это, он, большой сильный смелый орк, да какой-то грозы боится?! — как в голову ему пришла интересная мысль. — Боюсь, — заговорщицки признался он, наклоняясь к девушке, подхватил её на руки, и сам сел на её место, пристроив попытавшуюся выскользнуть Тхар на колени. — Посидишь тут с маленьким перепуганным орком, пока гроза не пройдёт? — жалобно попросил он, ухмыляясь совсем не испуганно. — Да ну тебя, — буркнула Тхар, отворачиваясь. — Или я заверну тебя в свою куртку и отнесу домой, — предложил он на выбор. — Правда, из-за дождя ни зги не видно, боюсь, ошибусь дверью, и окажемся мы с тобой на сеновале… — Радег! — больно ударила его локтём под рёбра девушка, вскакивая. — Уий! — сдавленно взвыл орк, прижимая ладонь к ушибленному месту. — Тхар, я ж пошутил! — Да ну тебя с твоими шутками! — воскликнула девушка, разворачиваясь. — Куда под дождь! — мгновенно перехватил её парень. — Да не бойся, я тебя не трону! Просто переждём самый ливень, а то пока добежим до дома, до нитки промокнем. Или ты заболеть хочешь? — Не хочу, — согласилась девушка, убирая его руки со своей талии, и отступила, прислоняясь спиной к поленнице. Некоторое время они молчали, потом Радег вздохнул и преувеличенно печально начал рассуждать, обращаясь, за неимением другого собеседника, которому можно бы пожаловаться на Тхар, к топору: — Не, ну вот чем я ей не хорош? Красавец, умница, не то, чтобы богач, но ничего так себе. Характер — золото! Тхар фыркнула. — Да-да, чистое золото! — продолжил уверенно Радег. — Просто беспокоюсь за неё, а она, глупая, не понимает… — Да, ты у нас умница, а я, конечно — глупая, — обиделась девушка. — Нет, я не прав, она не глупая, — тут же исправился Радег, по-прежнему ведя диалог с топором и якобы не замечая ту, о которой шла речь. — Она умная, красивая, добрая, честная и… — орк замялся. — Что, список кончился? — хихикнула Тхар. — Или дальше идёт: "И порядочная зараза?" — И просто чудесная девушка, которую я очень сильно люблю, — завершил орк, переводя взгляд на Тхар. Та только фыркнула. Радег встал и шагнул к ней, Тхар подняла руки ладонями к нему, он мягко взял их в свои и сказал: — И которую я вот уже в третий раз прошу стать моей женой. Тхар вздохнула и уже открыла рот, но Радег попросил: — Может, хотя бы подумаешь? Скажи "Да", а я попытаюсь повернуться к тебе какой-нибудь удачной стороной своего золотого характера… Как тебе, — орк завертелся на месте: — Левый бок, правый, спереди, сзади? Девушка чуть улыбнулась: — Ну да, кто же устоит против такого красавца, — она протянула руку и легонько дёрнула орка за краешек левого уха, грубовато спросив: — Кто тебе ухо-то откусил? — О, мне его отрубили в схватке, — тут же голосом заправского враля начал историю Радег. — Иду я как-то тёмной ночью по улицам Заречного, смотрю, девушку обижают. Трое… нет, пять… нет, десять! — Тхар засмеялась, и Радег довольно улыбнулся. — В общем, их была целая толпа. У всех мечи, даги, стилеты, а у меня — ничего. Пришлось отрывать доску от ближайшего забора и бросаться в бой с ней наперевес… В общем, я, конечно, всех положил, но ухо мне отрубили, — завершил он печальным голосом и вопросил: — Может, кто-нибудь здесь поцелует защитника слабых девушек? — А если честно? — приподняла бровь Тхар, игнорируя намёк. Радег некоторое время смотрел на неё, и улыбка постепенно покинула его лицо. — А если честно, — сказал он серьёзно, — то полуха мне отрубили ещё в детстве. Добрые соседские дети. За то, что сын шлюхи и орочий выродок. Хотели оба, так сказать, под человека подровнять, но я вырвался. Радег резко шагнул назад и отвернулся к дождю, скрестив руки на груди. Некоторое время они молчали, Радег вспоминал тот день, а Тхар… Тхар смотрела на его широкую сильную спину и испытывала какое-то непривычное чувство. Нет, определённо не жалость — жалеть орка, который сам добился наверняка гораздо большего, чем его обидчики, было бы глупо. Тхар недоумённо задумалась и вдруг поняла. Она шагнула к Радегу, положила ладонь на его локоть и заметила: — Знаешь, а я тобой горжусь. — А? — удивлённо отозвался вырванный из мрачных раздумий орк. — Да. У тебя самая замечательная мама на свете, — начала издалека девушка. — А то я не знаю, — довольно усмехнулся орк, раскрывая руки и подтягивая правой девушку к себе. На его удивление, она не стала отталкивать его или вырываться, а спокойно сказала: — Не знаю, какой ты был в детстве, и подозреваю, что тот ещё хулиган, но ей удалось вырастить из тебя очень хорошего полуорка. Мне нравится, — завершила она и под поражённым взглядом Радега быстро добавила: — Но замуж я за тебя не пойду. И не люблю. Радег сморгнул и тут же попросил: — Тогда хотя бы не уезжай до праздника, а? Я ведь тебя знаю, ты наверняка решила сбежать, пока меня не будет… Тхар только насупилась: именно так она и собиралась поступить. Проклятый догадливый орк! — Пожалуйста, — попросил Радег, наклоняясь к ней. — А я тебе пообещаю, что не последую за тобой. — Ты же уже обещал, — подозрительно посмотрела на него девушка. — Я обещал не напрашиваться в компанию, — уточнил Радег. — Не отправляться вслед за тобой, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случится, я не обещал. На самом деле, такая мысль пришла ему в голову только что, и Радег решил тут же её использовать. — Ладно, — сдалась Тхар. — Но на следующий же день мы уедем. — Договорились, — кивнул Радег и снял куртку: — Вроде дождь приутих. Накинь и побежали. |
|
|