"Гамбит старого генерала" - читать интересную книгу автора (Таляка Я.)

Глава 4.

Как это и принято у серьезных людей, боевые действия начались тихо, даже как-то буднично. Каждый из полководцев просто указал своим юнитам их дислокацию и приказал следовать на отведенные места. Во всем остальном предполагалось действовать, исходя из оперативных соображений. Конечно, можно было бы выстраивать планы, вот только толку от них было уже немного. Полноценная разведка, о которой теперь почти уже вслух грезила Марисабель, и на основе которой можно было бы строить какие-либо планы, отсутствовала, а без нее всякая схема становилась не более чем пустым прожектом.

Лорд Протектор легко мог отслеживать перемещения вражеского главнокомандующего, правда, сразу надо оговориться, с точностью до четырех, как отличать настоящего мага от его двойников д'Аранж до сих пор так и не понял. Но он продолжал, оставаться в совершеннейшем неведении относительно основного вражеского войска, орды варваров. И это сильно удручало д'Аранжа. Единственным, не очень правда сильным, но все-таки каким ни есть, утешением было то что и Слэг-штрих находился, ничуть не в лучшем положении. Что-что, но уж об этом то д'Аранж позаботился.

Положение здорово усугублялось еще и тем что д'Аранж был вынужден пристально следить не только за противником но и за всеми своими союзниками. Никому он не мог доверять безоговорочно, ведь даже официально признанная им в качестве телохранителя Марисабель, могла припомнить его неосторожные слова относительно поведения Морина и попытаться как-то предотвратить их с генералом «объяснение». Эх, зря он тогда затеял тот разговор. Что же касается дикарей, то они его просто ненавидели, и, несомненно, готовятся «сожрать» сразу после победы над «белыми».

Темному магу в этом плане было проще. Его окружали эскортники на которых он был вправе рассчитывать, хотя бы только лишь потому что к тому моменту все они были им зомбированы. Но, если даже и не на их верность, то на верность собственных слуг, способных даже и в самом скверном варианте хотя бы просто предупредить о предательстве. д'Аранжу эта роскошь была недоступна.

Впрочем, все эти переживания имели силу лишь в том отношении, что несвоевременные «разногласия» с собственным войском, могли нарушить удачную комбинацию и, случись что, переносили неминуемую победу на более поздние сроки. Обезопасив себя (и девушку) Большим Стражем, д'Аранж, теперь опасался лишь за сохранность Парка. Слишком длительные или масштабные боевые действия могли привнести в структуру архитектурного комплекса чуждый самому духу древней гармонии агрессивный след и тем самым сильно осложнить дальнейшие (а также, как д'Аранж справедливо опасался, теперь уже и повторные) реставрационные работы.

…Сам волшебник с Марисабель расположился на одной из небольших площадей, где пересекались несколько аллеек.[33] Теперь их ставка выглядела не в пример скромнее, чем тогда когда он натравил на Эскорт Смерти армию хвощей: но, во-первых, тогда у него были время и возможность на обустройство роскошного шатра; а во-вторых, посылая в атаку хвощей он выступал в качестве мага-полководца, которому положено по штату наблюдать за войной из прохладной тиши кабинета, в то время как сейчас он стал боевым магом и всякая роскошь становилась лишь помехой.

Итак, фигуры были расставлены, оставалось сделать ход. Или подождать немного пока его сделает противник. Лорд-Протектор не видел большой разницы в том за кем окажется почин. В том и другом случае были как плюсы так и минусы, и оба варианта неотвратимо сводились к его триумфу. Однако Парк считался его владениями и, опираясь на это чародей решился пойти первым. Отрядами по несколько бойцов в каждом, дикари углубились в занятые врагом сектора. Сражение началось.

Волшебник внимательно следил за каждым из воинов, вернее за изменениями происходящими с излучением их проекций на карте. По его расчетам выходило, что долго ждать не придется. Скорее всего Слэг-штрих изберет аналогичную тактику. В конце концов, его воинами были все те же дикари, которые воевать иначе, просто не умели. Так и получилось.

Вскоре произошло первое, потом второе, третье и так далее, уже без счета, столкновения. Группы варваров подогреваемых многовековой, но вот уже столько лет не находящей нормального удовлетворения, взаимной неприязнью, бросались в бой с радостью. Порой градус азарта зашкаливал до самозабвения, и вожделенно подвывая, дикари убивали друг друга десятками. То есть, это пока счет жертв шел на десятки, все-таки сражались не основные силы, их черед еще не наступил, а передовые группы. Однако позднее, как д'Аранж справедливо предполагал, количество потерь могло перейти сотенный а может быть и тысячный рубеж.

Марисабель не показалось что дикарей много, их действительно было полно. В армии д'Аранжа насчитывалось почти полторы тысячи копий, примерно столько же обреталось и в армии «темного» колдуна. В бой пошли буквально все, кто мог носить копье и целиться из лука. Но не будь этого строгого лимита, д'Аранж был уверен, дикари легко развернули бы и многомиллионную резню.

Помимо собственного азарта здесь присутствовал еще и дополнительный фактор ожесточающий старых противников. Если раньше война велась исподтишка: выстрелил в спину — затаился; сунул нож между ребер — спрятался; застал врага спящим — убил; не сумел проснуться — значит это он тебя застал… ну и так далее. Теперь же, игра, если так можно выразится, получалась честная.

Д'Аранж наделил «своих» дикарей способностью обнаружения затаившегося противника, "темный маг" своих конечно тоже, и дикари с ликованием использовали открывшиеся перспективы. Старая добрая междоусобица, когда один труп в неделю это норма, а два уже достижение, канула в лету. Среди ухоженных деревьев и фигурно выстриженных кустарников разгорелась такая мясорубка, что д'Аранж только головой качал, поражаясь, откуда в людях, никогда друг друга прежде даже толком и не видевших, столько ненависти.

Пока же все для него шло хорошо. «Союзники» играючи освободили пару дополнительных секторов, выбив из них вражеские патрули, и, хотя это ничего пока не давало (занятое противником пространство по-прежнему было больше, расположение его выгоднее а, главное, схождение меридиан в его секторах гуще) но все-таки… И даже что касается потерь в живой силе, то они пока оказались пропорционально ничтожны. Все погибшие — дикари, ни единого латника из эскорта, и не заслуживали бы и упоминания если бы не одно, все то же, но… Обе стороны использовали магические аксессуары и вот тут то и проявилось превосходство изящных и изощренных технологий д'Аранжа над грубыми поделками Слэга-штрих. В схватках, при равном соотношении сил, «черные» дикари легко одолевали «белых» и приносили из боя богатые призы. Для себя, части тел давних врагов и их личные тотемы, а для Лорда-Протектора Парка трофейное оружие.

К сожалению волшебника (впрочем, не особенно сильному) оно мало чем отличалось от тех образцов, с которыми он уже имел возможность ознакомится, во время их первой стычки. «Темный» маг, то ли не успел обновить вооружение своей союзнической армии, то ли, по какой-то иной причине, вообще не собирался этого делать, однако факт оставался фактом — ничего нового для себя д'Аранж в захваченных предметах не обнаружил.

Постепенно, час за часом, перевес армии Лорда-Протектора становился все заметнее. Его бойцы неудержимо продвигались по всем фронтам, отгоняя уже слегка паникующих схизматиков. Сектор за сектором переходил из-под власти оккупантов, обратно, под контроль законного владельца. Порой это происходило даже быстрее чем планировалось. Бывало не успели в зону войти «черные», как «белые», спешно оставляли оккупированные территории и искали спасение, где-нибудь поближе к ставке Слэга-штрих.

Это становилось немного скучно, однако Марисабель неоднократно бывала в пекле сражений и прекрасно осознавала насколько быстро все может измениться. Чародею в этом отношении было значительно легче, ведь в то время как девушке приходилось пассивно наблюдать за едва заметными переменами на карте, то он руководил отрядами, направлял их, и это его отвлекало.

Как там бедняга Слэг-штрих? Что поделывает? У Марисабель мелькнула мысль, что для того что бы переломить ход сражения в свою сторону, ему придется пойти на экстренные меры, и сразу же подумалось — а не тем ли самым он сейчас занимается? И, как это водится, самые худшие опасения немедленно подтвердились. Произошло волнение эфира и к спаррингу магов присоединился еще кто-то.

На карте Парка, той его части, что пока контролировалась сорганазельским колдуном, нарисовался новый объект. Новый и, несомненно, крупный, раз уж его появление было зафиксировано как отдельное явление. Если проекции д'Аранжа и Слэга-штрих выглядели словно трехмерные кляксы, выпускающие во все стороны десятки нитей, каждая своего цвета, то этот «кое-кто» более всего был похож на уголек. Такой же черный с багровеющим в сердцевине пламенем, невесть как затесавшийся в эфемерную конструкцию виртуальной карты.

— А-а-а-а, — разглядев, что произошло, протянул д'Аранж с неопределенной интонацией.

Марисабель тоже пристально всматривалась в «уголек». Он ей сразу не понравился.

— А это что такое? — спросила она. — Надеюсь ничего серьезного?

Ее встревожила близость незнакомца к ставке темного мага. Определенно это был кто-то (или что-то) выступающий на его стороне.

— Трудно сказать вот так сразу. Если в двух словах то это снова демон, но на этот раз, действительно вызванный нашим недругом. И на этот раз он действительно вывел меня из себя. Нет, вы только подумайте, запускать такую мерзость в мой Парк… он должен был отдавать себе отчет, в том что это уже слишком. — д'Аранж призадумался, изучая что-то невидимое Марисабель, потом добавил. — Кстати, о моем обещании показать действительно страшного демона. Боюсь, придется выполнить его немного раньше, чем я рассчитывал. Не исключено что скоро он будет здесь.

— И что тогда? — встревожилась девушка.

Узнав в чем суть, она тоже стала бояться, что скоро рассмотрит демона (действительно страшного демона) во всех деталях. И может быть, познакомится с ним гораздо ближе, чем предпочла бы. А вот д'Аранж даже и теперь ничего не боялся.

— А может и не будет, — вместо ответа продолжал размышлять волшебник.

Он что-то выкрикнул и все вокруг: деревья, кусты, сама земля и даже воздух затряслось от чудовищного выброса энергии. Одновременно с этим карта замерцала, задергалась а, когда успокоилась, стало ясно, что это явление произошло и в других секторах Большого Парка. Может и не везде, но, по крайней мере, в том его участке, где расквартировался Слэг-штрих, он точно побывал. И, если для Марисабель и д'Аранжа торнадо прошло практически безвредно, то для «темного» колдуна его последствия оказались не в пример более разрушительными. Так, многие нити ауры Слэга-штрих стали напоминать не строгие, зловещие в своей функциональности магистрали, а скорее побеги вьюнка растущего по принципу куда получится и как придется. Более того, само пятно изображающее колдуна поменяло форму, превратившись из более-менее симметричной фигуры в скособоченную и усеченную пародию на самое себя.

Д'Аранж сразу догадался, какой принцип управления демоном используют, капюшоноголовые мерзавцы и, даже раньше чем они закончили призыв, поспешил с ответными мерами. «Темный» маг со слугами стоял «хороводом» образуя "круг силы" на который и было замкнуто руководство плененного ими исчадия зла — и что бы вывести демона из под их контроля следовало разорвать круг. Д'Аранж так и поступил. Пущенное им заклинание пролетело над Парком, с каждым мигом наращивая убойную силу по экспоненте (а ведь оно и в точке отправления не было слабым) и обрушилось на пришельцев словно кара небесная.

На глазах у равнодушных зомби телохранителей, в каре колдунов, прямо в центр, влетело что-то яркое и горячее. Это «что-то», сильно напоминало обыкновенную шаровую молнию, вроде тех, которые каждый из слуг Черного Храма играючи пускал по несколько штук в минуту и, в принципе, мог такими хоть жонглировать. Однако, этот файрболл запустил первостепенный волшебник и вовсе не для того чтобы капюшоноголовые им игрались.

С пронзительными криками жрецы бросились врассыпную. Молния метнулась туда-сюда от одного к другому, пока не «прилипла» к ближайшему. Человек закричал и замахал руками, но защитится не сумел. Шар буквально испепелил жреца и взорвался, разметав мелкий прах по ветру. Остальным досталось не так сильно, но и они выглядели не лучшим образом. Все обожженные, в дымящихся тряпках, совсем недавно бывшими добротными одеяниями.

Однако «уголек», на которого пришлось лишь косвенное воздействие д'Аранжевых чар, ни малейших изменений в себе не претерпел, более того он стал перемещаться, и не куда ни будь, а как раз в сторону ставки Лорда-Протектора. Слэг-штрих успел послать команду, и демон собирался ее исполнить.

— Жаль, — не меняясь в лице, прокомментировал это событие волшебник.

Марисабель переводила взгляд то с карты на д'Аранжа то обратно с чародея на изображение исчадия зла… Учитывая масштаб карты, демон двигался, едва ли не со скоростью полета птицы. Если так пойдет и дальше, то скоро он окажется совсем рядом… ничего хорошего от этого девушка не ожидала. Видимо д'Аранж почувствовал ее нервозное состояние, поднял голову, отвлекаясь от каких то своих, колдовских дел, и к немалому облегчению Марисабель весело подмигнул.

— Да не переживайте вы так, все будет в порядке, — пообещал волшебник бодро. — И не таким рога обламывали.

Чародей выглядел довольным, так словно произошло что-то хорошее. Марисабель решила, что это оттого, что атака на лагерь Слэга-штрих прошла удачно и, в принципе, угадала. Хотя и ошиблась.

Для нее удача заключалась в том что они избавились от одного из колдовских прихвостней и не только существенно ослабили тем самым темного колдуна но и разрушили его канал управляющий демоном. Теперь демон хоть и продолжал подчиняться капюшоноголовым, но при этом был практически сам по себе — здесь Марисабель, как бы д'Аранж ей этого не старался объяснить, тонкостей понять не могла.

Однако для самого д'Аранжа удачей было не только это, но и то что он, помимо всего перечисленного, не угробил темного мага.[34] Заклинание, использованное им для разрыва "круга силы", имело лишь самые общие элементы наведения и прицелиться так, что бы специально не попасть в молодого мага д'Аранж не мог. Да и как прикажете целиться, если Лорд-Протектор до сих пор не знал кто из них кто? Оставалось положиться на удачу, все-таки в полную меру, то есть с летальным исходом, заклинание могло сработать лишь по одному, а это как нетрудно подсчитать, двадцать пять процентов. Один к четырем. Вот с двадцати пяти процентной вероятностью Слэг-штрих и подвергался смертельному риску, а д'Аранж с той же вероятностью опасался потерять ценного пленника. И ведь никакого другого выхода, что бы успеть, пришлось поспешить.

"Но двадцать пять процентов это ведь не так уж и много", — прикинул д'Аранж, когда выпускал заклинание убийцу на свободу. — "Подумаешь, одна четверть. На нашей стороне математическая вероятность, наконец".

"Математическая вероятность" сработала как часы, и для «Слэга-штрих» все обошлось.

…Это было хорошо заметно по тому, что он продолжил творить всевозможные смертоносные чары и вообще всячески пакостить Хранителю Парка. Радость д'Аранжа заметно поблекла, когда он ощутил выброс в атмосферу мощного токсичного заклинания. Волшебник сокрушенно покачал головой.

"Ну, паразит", — подумал он. — "Ну, паразит".

Лорд-Протектор и раньше имел дела с неприятными ему людьми, но еще, наверное ни разу столь упорно не старался кого-то из них уберечь от самого себя, и ни разу ему за это не платили такой черной неблагодарностью.

Если честно то с выбросом ядовитого облака (и на что этот нахал надеялся?) темный маг действительно переборщил. Отброшенный в сторону первым же порывом ветра, самому д'Аранжу газ, естественно вреда не причинил, однако, мелкой парковой живности, потравил немеряно. А ведь после устроенной смотрителем селекции, среди нее оставались лишь полезные виды.

Камера, которую д'Аранж собирался предоставить Слэгу-штрих, была уже не такой роскошной, какой «наслаждался» настоящий Слэг.

— Кстати, обратите внимание, — указал д'Аранж на карту. — Демон нами больше не интересуется.

Действительно, проекция-уголек демона больше не двигалась в их сторону, а стала хаотично перемещаться по различным секторам Парка.

— Что это с ним? — спросила Марисабель.

— Да так, — меланхолично ответил маг, — наверное, кого-нибудь ловит.

— Ага… — протянула, девушка, догадываясь кого именно, мог ловить демон на поле боя.

Вскоре перед ними появился вождь «черных». Раскрашенный полуголый воин стал что-то ему говорить, размахивая руками и непрерывно, хотя как Марисабель показалось, как-то хмуро, улыбаясь. Д'Аранж бесстрастно и довольно односложно отвечал.

— Что он говорит? — спросила лейтенант, дождавшись паузы в их диалоге.

— А-а, — отмахнулся маг. — Устаревшая информация. Сообщает, что к нам идет что-то большое, ему лично неизвестное, непонятное и страшное, надо полагать это он про демона, и говорит, что надо убираться, пока не стало совсем поздно.

— Какой милый человек, — сказала Марисабель. — Даже и не верится, что он такой, каким вы их описали.

Д'Аранж хотел ей возразить, однако не успел.

— Чего эта тварь тут разговорилась (что эта женщина хочет сказать)? — спросил вождь, сопровождая вопрос жестом крайнего презрения в адрес военного консультанта.

— Не твое собачье дело (к нашему вопросу это отношения не имеет), — ответил маг

— О чем он спросил? — поинтересовалась Марисабель

— Так, по мелочи.

Марисабель приветливо кивнула вождю. Подобная ее реакция, кстати, тоже была понята неправильно — открывшиеся в легкой полуулыбке зубы указали вождю, что статус женщины значительно выше, чем ему сперва показалось. Своим то бабам дикари зубы выбивали, следовательно, по его мнению, Марисабель принадлежала к касте тььхъяяя — не позволивших лишить себя зубов. Нельзя сказать, что бы они имели в среде варваров огромный вес, но в некоторых частностях с ними все же считались.

Ну и вот, обнаружив такую женщину рядом с д'Аранжем, вождь мгновенно сделал вывод, что маг нарвался на неприятности. (Заметим достаточно верный вывод, хотя и на ложной основе.) Чуть-чуть позднее, дикарь утвердился в этом мнении и авторитет Марисабель еще более возрос.

А вот авторитет самого д'Аранжа покачнулся. Выяснилось, что волшебник далеко не так всемогущ, как представлялось, если терпит рядом с собой тььхъяяя. Дикарю и в голову не могло прийти, что, известные ему, взаимоотношения полов далеко не идеал, и что все цивилизованные люди предпочитают видеть рядом с собой женщину имеющую статус выше, чем у козы, а не наоборот как это было заведено у экс-аборигенов большого Парка.

Количество ошибок и недопонимания среди действующих лиц битвы в Большом Парке продолжало расти!..

Появление демона, в той форме в какой это ему позволил д'Аранж, и оправдало ожидания темного мага и вместе с тем сильно его разочаровало.

Дело в том что несмотря на постоянную вражду и взаимное неприятие дикари обоих племен были между собой очень сильно похожи, и к такому явному проявлению сверхъестественного зла, причем зримого и осязаемого, оказались совершенно не готовы. Вместе с воинами д'Аранжа, вполне ожидаемо и закономерно разбежавшимися, когда поняли что их оружие, даже усиленное магией «мбаракки», против нового исчадия ада совершенно не действует, так вот, вместе с ними разбежались и союзники сорганазельского лидера. Опять же совершенно по естественным причинам. Управление демона, после потери одного из "замыкающих круг", было не ахти какое, и он стал крушить все подряд, включая сюда и «белых».

Лишних жертв можно было бы избежать, если бы демон входил в пантеон духов Черного Храма, однако это был наемник, посторонний бес, выполнявшего сейчас нечто вроде подряда. Жрецы едва-едва удерживали его от нападения на самих себя, о том же что бы обеспечить безопасность остальных бойцов, не могло быть и речи. Так что не только «черным» но и «белым» дикарям, попадающимся демону по пути пришлось не сладко. Равно как и некоторым эскортникам, но тем по большему счету было на это наплевать. Зомби одинаково безразлично относился как к жизни, так и к смерти, какой бы страшной та не оказалась.

Однако, пусть и не выполнив, поставленной перед ним задачи, демон, тем не менее, отвлек внимание Лорда-Протектора, чем предоставил жрецам возможность провернуть другой, не менее коварный, трюк. Безмолвно посовещавшись, капюшоноголовые сочли успех достаточно вероятным, что бы попытаться.