"Клинок выковывается" - читать интересную книгу автора (Распопов Дмитрий В.)

Глава 6 В окружении врагов

– Говорил тебе, не стоило проводить сомнительный опыт, – услышал я близкий голос, похожий на голос нубийца.

– Тогда бы его убили. Ты что, сомневаешься в том, что бретер справился бы с ним? – ужасный акцент выдал шамана.

– Кто знал, что у него будет такой меч, – проворчал Рон. – Тем более сам виноват, столько поединков назначил.

– Ничего другого на ум не пришло, не мог же я останавливать его противников, кто-нибудь обязательно бы заметил, а тогда костра было бы не избежать, – продолжил шаман, не обращая внимания на ворчание нубийца.

– Почему тогда раны опять разошлись? Ведь говоришь, что они почти зажили во время боя?

– Мгновенная реакция и ускоренная регенерация – побочные эффекты инициации, – буркнул шаман. – Именно поэтому я и проделал с ним все это.

– Тогда почему они разошлись? – настаивал на своем Рон.

– Откат, – огрызнулся Загиял. – Думаешь, выпил зелье – и все, стал богом? За все нужно платить. Хорошо, если он через неделю сможет хотя бы вставать.

– Ну да, как же, – голос нубийца был полон ехидства, и я с удивлением понял, что больше всего в нем было зависти. – А мы к тому времени окажемся погребенными под завалами приглашений на разные торжества ко всем более-менее известным дворянам этого королевства.

– Не завидуй, – засмеялся шаман, – барон нынче популярен в высшем свете.

– Да уж, бедная Агнесса не знает, куда деваться от посыльных, интересующихся здоровьем «героя».

– Твоя Агнесса берет деньги за информацию, – фыркнул шаман, – так что давай не будем про бедность.

Пристыженный Рон замолчал, но его хватило ненадолго.

– Да он притворяется! – внезапно воскликнул нубиец. – Подслушивает!

– Придушить бы вас обоих, – я едва разлепил сухие, слипшиеся губы и, проглотив слюну, хрипло закончил: – Да сил нет.

– Загиял, он нам еще и угрожает! – Голос нубийца стал веселым, и я почувствовал, как меня начинают трясти за плечо. Боль прокатилась по всему телу, и я вскрикнул. Рон прекратил трясти и испуганно спросил:

– Больно?

– А ты как думаешь? – Я разлепил глаза и сразу наткнулся на взволнованное черное лицо. – Чувствую себя так, словно на меня дом обрушился.

– Странно, что ты вообще так быстро очнулся, – сидящий рядом со мной шаман недоуменно покачал головой.

Я узнал помещение, в котором меня пристроили, это была моя собственная комната в доме у Агнессы.

– Загиял, – я по слогам выговаривал слова, которые с трудом прорывались через непослушные губы, – у меня к тебе столько вопросов накопилось, что лучшим выходом для тебя будет все рассказать самому.

Шаман хмыкнул.

– Загиял, я серьезно. – Я действительно твердо решил все узнать, слишком много накопилось загадок. – Если раньше я, уважая тебя, не лез в твое прошлое, то сейчас выкладывай все.

– Хорошо. – Он немного подумал и ответил на Первородном: – Лучше расскажу я, чем ты узнаешь от кого-нибудь другого.

Нубиец уселся рядом, заинтересованно на нас посмотрел и потребовал:

– Макс, переводи.

Шаман еще немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:

– Я уста-ала-асал.

Произнесено это было с таким выражением, как будто он заявил о том, что он король Шамора. Я уже было хотел потребовать более подробных сведений насчет того, что это может означать, как мой взгляд упал на Рона. Нубиец, с вытаращенными глазами и разинутым ртом, застыл неподвижной статуей. «Похоже, этому перевод не потребовался, – понял я, – он явно знает это название».

Увидев состояние нубийца, шаман оскалился.

– Я, конечно, прошу простить мое невежество, но кто это такой этот Усама Бен Ладен? – я даже название запомнить не смог.

– Уста-ала-асал, – поправил меня шаман, кивнув на нубийца. – Похоже, твой друг о нас наслышан.

– Духи гор, – едва слышно произнес нубиец по-прежнему с вытаращенными глазами, – переводится как «духи гор».

– И что это должно мне сказать? – Я начал злиться. – Рон, Загиял, прекратите уже! Рассказывайте, не заставляйте меня просить по десять раз!

– Духи гор – это детские страшилки, которыми пугают непослушных детей. – Нубиец, похоже, стал отходить от первого шока. – Никто из стариков не помнит, откуда пришли эти рассказы, но эти сказки – все до одной – утверждают, что это зло. Неизвестные существа, которые появляются с гор и высасывают из людей души, не оставляя им никакого шанса на послесмертие. Старики рассказывают, что целые деревни оставались без жителей, когда эти существа спускались с гор в низины. Честно говоря, я думал, что это все сказки, никто не видел их уже несколько поколений. – Нубиец заинтересованно спросил шамана: – Загиял, мне интересно, что из этих рассказов правда?

Шаман хмыкнул и покосился на меня.

– По большей части – все правда. Наше племя действительно может впитывать души уходящих за грань, и с каждым новым поколением способности становятся все сильнее. К сожалению, по этой же причине соседей у нас нет, а для воспитания молодежи приходится делать дальние вылазки.

– Хм, а зачем вам это? – Я был удивлен. – Зачем вам души умирающих?

– А ты думаешь, мои способности воздухом подпитываются? – криво улыбнулся шаман.

– То есть чем больше ты впитываешь душ, тем сильнее становишься?

– Да.

– Тогда становится немного понятным твое желание оставаться гладиатором, – теперь уже я хмыкнул. – Ходить никуда не надо, живи себе и впитывай души убитых врагов.

Шаман промолчал.

– Загиял, а почему ты ушел из деревни? – я вспомнил упоминание орка об этих событиях.

– Я был вождем племени, – шаман говорил спокойно, как о само собой разумеющемся, – и у меня не было времени делать частые вылазки за силой душ. Этим и воспользовался мой противник, он впитал в себя столько душ, что смог победить меня в поединке. Мне пришлось уйти из племени, чтобы со мной однажды не произошел несчастный случай.

– Офигеть, – нубиец недоверчиво смотрел то на меня, то на шамана, – сижу рядом со сказкой, которой меня пугали в детстве.

Тут меня осенила одна мысль.

– Погоди, теперь получается, что и я могу впитывать души? Ты же эту инициацию со мной провел?

Шаман от смеха едва не упал со стула. Смеялся он долго, а мое настроение резко поползло вниз.

– Ну, Макс, ты меня и насмешил. – Загиял только что слезы с глаз не вытирал, когда наконец вновь оказался способным говорить. – Если ты что и сможешь впитать после инициации, так это дурь нубийца.

– Да я тебя, старикашка, в порошок сотру! – взвился со стула оскорбившийся Рон.

Шаман примирительно замахал руками.

– Меня просто убила его наивность. – Он перестал смеяться и снова стал серьезным. – Надеяться на то, что, натерев свое тело мазью и выпив снадобье, можно стать уста-ала-асалом, может только младенец. Если бы все было так просто, наше племя давно бы захватило весь мир.

– Ты же сам сказал, что ваши дети могут это делать, – не понял я.

– Мы учим их это делать, а не они могут это делать, чувствуешь разницу?

– Так в чем проблема, научи и меня, – мне очень хотелось стать таким же, как шаман.

– Макс, ты отличный боец, умелый вождь, но, прости, ты точно не шаман. – Загиял говорил абсолютно серьезно. – Я чувствую в тебе нечто такое, близкое к нашей сущности, но для того, чтобы стать шаманом, этого недостаточно.

– А как же видение?! – Я не хотел просто так сдаваться. – Как же серая пустыня и меч в ней? Странные руны и все такое?

Шаман недоуменно посмотрел на меня и осторожно спросил:

– Какая пустыня?

– Ну, пустыня, серая такая, я там стоял несколько дней и не мог пошевелиться. – Я стал вспоминать в подробностях, что со мной происходило. – Потом прилетел такой странный меч, пылающий, словно только что из горна, и повис в воздухе передо мной, а когда начал остывать, то на его лезвии стали проступать странные руны. Чтобы выбраться оттуда, мне пришлось запомнить их все.

– Нарисуй несколько. – Глаза Загияла странно блеснули.

Рон поднялся с кровати и вышел за письменными принадлежностями. Пока он ходил, шаман лихорадочно меня осматривал, то касаясь ладонью лба, то неожиданно замирая, и тогда я чувствовал, что внутри головы проносится странный холодок.

Разложив приборы на подставке, я быстро макнул перо в чернильницу и вывел несколько знаков. Шаман и нубиец внимательно наблюдали за мной.

– Ну вот, первые из них. – Я подул на пергамент и присыпал чернила мелким песком.

– Ничего не понимаю, – было видно, что шаман сильно удивлен, – я по-прежнему не вижу у тебя задатков шамана, а твои знаки – это всего лишь письменность орков. Покажешь их Ур’таклу, он тебе переведет.

– Значит, это все же были глюки? – Я был по-настоящему расстроен. – А скорость и регенерация – всего лишь побочное действие зелья?

– Все более-менее ясно, кроме серой пустыни. – Шаман поворачивал в руках лист со знаками, рассматривая его под разными углами. – Твое появление в ней выбивается из всего, что можно объяснить действием зелья. Путешествие по серой пустыне – это часть процедуры инициации шамана. Ты же просто неподвижно стоял там, да еще и меч странный увидел, уж молчу про то, как легко ты оттуда выбрался. Обычно для завершения инициации шаману приходится скитаться в серой пустыне несколько месяцев.

– Может, я все же шаман, но со слабыми навыками? – с надеждой спросил я.

Смириться с тем, что все произошедшее было обычными галлюцинациями мозга, одурманенного зельем этого уста-ала-асала, было трудно. Мне хотелось, чтобы я смог стать шаманом с возможностями Загияла, это было бы действительно круто. Мысль, что я по-прежнему обычный человек, мне не очень нравилась.

«Нет бы попасть в мир, полный магии, – раздраженно думал я про свое невезение, – с возможностями мага, ну, или на худой конец с теми, что у Загияла. Так нет же, попал в мир, где колдовство запрещено под страхом смерти, да к тому же вообще без всяких способностей».

Если раньше я старался не думать об этом, отодвигая проблемы с возвращением домой до того времени, как у меня появятся деньги и власть, чтобы безопасно попасть к магам, то сейчас тяжелые думы о том, получится ли у меня вообще найти их, не говоря уже о том, чтобы вернуться домой, завладели мной.

«А что, если маги не смогут отправить тебя в твой мир? – закралась в голову еще одна мысль. – Что, если придется навсегда остаться в этом? Ты ведь даже не рассматривал такой вариант, а пора задуматься над этим!»

Настроение окончательно испортилось. Мысли о доме и о том, что со сверхспособностями придется обломиться, доконали меня. Я откинулся на подушки и попросил своих товарищей:

– Оставьте меня, пожалуйста, мне нужно побыть одному.

– Макс… – начал было нубиец, видя мое состояние.

– Рон, пожалуйста. – Я отвернулся от них, в боку слегка кольнуло.

– Пошли, Рон, ему нужно подумать.

Шаман поднялся со стула и увел нубийца из комнаты. Я остался один.

«Вот к чему мне все это? – мысли в голове метались, перебивая друг друга. – Зачем я вообще суечусь, дергаюсь, рискую жизнью, убиваю людей? Зачем? Ведь если я вынужден буду остаться в этом мире, можно просто прикупить домик подальше от власть имущих и безбедно прожить остаток дней своих».

Я вспомнил, что меня однажды посещали такие мысли, и тогда я решил, что буду стараться ради своих друзей. В этот раз меня эта идея почему-то не вдохновляла.

Шаман оказался прав, к исходу недели я с трудом мог даже шевелиться на кровати, не говоря уже о том, чтобы вставать. Раны в боку и на ноге заживали неплохо, стараниями шамана и мазями, которые носила Агнесса. Хозяйка была на седьмом небе от счастья, не столько оттого, что я остался жив, сколько по той причине, что теперь все знали, где я жил. Еще бы, такая реклама заведению!

Агнесса с сияющими глазами рассказывала, что в соответствии с нашей договоренностью она всем рассказывала обо мне и моих привычках, беря за информацию неплохие деньги. Я ее понимал, внезапно очутиться в середине дворцовых сплетен было для ее бизнеса очень полезно.

Столица оказалась настолько маленькой, что уже через полчаса после окончания дуэлей и моего падения под ноги дочери казначея та часть придворных, что не присутствовала на поединках, узнала и о моих подвигах, и о споре. На мое несчастье, двор был сильно взбудоражен произошедшим, ведь за всю историю правящей династии у одного человека не было столько вызовов сразу, я даже переплюнул дедушку короля, который был известным забиякой и, в отличие от своих предков и потомков, всегда собственноручно разбирался с задевшими его честь. От его тяжелой руки умер не один десяток непокорных дворян, но все же даже он имел рекорд в пять поединков за день.

Мои тяжелые мысли не мог развеять никто: ни Агнесса, которая все чаще делала мне недвусмысленные намеки о своей доступности; ни довольный нубиец, которому перепал кусочек моей славы и у него не было отбоя от девушек; ни кипы надушенных писем, которыми были завалены мои кровать и стол. Своей цели я добился, человека популярнее на этой неделе в столице не было. Агнесса только подогревала всеобщий интерес, распространяя обо мне небылицы, которые я сам же ей и рассказывал. На эпитеты о себе, любимом, я не поскупился, и Казанова с Гитлером не раз бы перевернулись в гробах, доведись им услышать мои сочинения.

На мое счастье, к концу недели в столицу прибыл первый министр государства Тарон с предложением об определении морской границы, и интерес ко мне стал понемногу спадать. Двор заинтересовали новые сплетни, и поток писем и подсылаемых по мою душу слуг сильно уменьшился. Раны беспокоили меня, но я мог вставать и ходить, а вот с душевным спокойствием были проблемы. Я так и не смог понять до сих пор, зачем я вообще все это делаю, ведь шансы на то, что даже если я найду магов, то они смогут отправить меня домой, были практически нулевыми. Апатия захватила меня в свои цепкие руки и не собиралась отпускать. Я все чаще стал подумывать, что после отчета у Валенсы надо сбежать обратно в поселок, оставаться при дворе мне не хотелось.

«Ходить я могу, так что завтра нанесу визит герцогу, – решил я. – Попрошу его согласия на то, чтобы не появляться на балу у короля, и отправлюсь восвояси».

Вечером, вызвав шамана и нубийца, я озвучил свои планы. Рон от новостей в восторг не пришел, но ничего не сказал, только недовольно поморщился. Шаман же мое решение живо одобрил, правда, немного посомневался насчет того, выдержу ли я дорогу.

Наутро, приняв ванну, я облачился в новенький, отглаженный костюм, вышел из комнаты и потопал вниз по лестнице. Одна из служанок, заметив меня, игриво улыбнулась.

– Доброе утро, господин барон, как ваше здоровье? – в низу лестницы, как будто подкарауливала меня, появилась хозяйка заведения.

– Доброе утро, Агнесса, – я слегка поклонился ей, – благодарю за заботу.

– Может, отобедаем вместе? – Хозяйка просто таяла под моим взглядом.

– Конечно, как только вернусь, – не видел я причин отказываться.

Выйдя во двор, я уселся в приготовленный экипаж и поежился, на улице дул прохладный ветерок, а транспорт был открытым. Рядом примостились шаман и нубиец. Молчаливый слуга тронул поводья, и мы покатили по мостовой. Я вчера попросил своих телохранителей найти дом герцога Валенсы. Кроме разрешения удалиться из столицы, я собирался передать ему отчеты по своей деятельности и преподнести маленький подарок – продемонстрировать, что курочка по-прежнему несет золотые яички. Хоть о своем визите я не предупреждал, но считал, что раз герцог в столице, то он согласится меня принять. Так и произошло.

Дом герцога был по местным меркам весьма скромным, я бы даже сказал, пуританским. По сравнению с соседними строениями он выглядел как лачуга бедняка, по недосмотру построенная возле дворцов. Двор и сад также смотрелись непрезентабельно. Если, конечно, был в столице человек, не знавший о том, кто живет в этом доме, то он мог бы с пренебрежением отозваться о хозяине и его достатке, но сомневаюсь, что такие люди в городе имелись. От моего внимательного взгляда не укрылось, что на подъездах к дому дежурили люди, вроде бы занимавшиеся повседневными делами, а в действительности присматривавшие за теми, кто проезжает или проходит мимо.

«Герцогу, видимо, есть о чем беспокоиться, – подумал я, когда вышколенные и молчаливые слуги открыли ворота и пропустили мой экипаж внутрь, – не просто же так он окружил себя столь мощной охраной?»

Еще один безмолвный слуга, поклонившись, жестом показал мне, в каком направлении следовать. Я оглянулся посмотреть, куда делись мои телохранители, и увидел, что их вместе с кучером вежливо ведут в глубь сада.

– Прошу вас, господин барон, – теперь уже вслух сказал слуга, еще раз настойчиво показывая рукой на вход.

– Веди…

Герцог даже свой дом построил как мини-крепость, это я понял, когда меня повели по нему. Возможно, в другом месте был и другой проход, но мы шли по коридору, в котором не было никакой возможности укрыться от стрелков, если бы они засели на верхних балках или дальше в проходе. Вокруг были сплошные стены без дверей или окон.

«Утыкают стрелами – и пикнуть не успеешь», – озабоченно подумал я, следуя за невозмутимым слугой.

Коридор закончился широкой комнатой с уходящей вверх лестницей. По ней я попал в другой коридор, оказавшийся зеркальной копией такого же на первом этаже. Настроение стало портиться: если герцог намеревался продемонстрировать, насколько он защищен в собственном доме, то лучший способ трудно было придумать.

– Прошу вас, господин барон. – Слуга остановился перед дверью, которая была в стене слева, перед проходом куда-то дальше.

«Кабинет расположен тоже донельзя странно», – в очередной раз удивился я. Мне казалось, что придется еще идти куда-то, если провести аналогию с первым этажом.

Слуга, открыв дверь, пропустил меня в комнату, а сам, тихо прикрыв дверь, удалился. Я осмотрелся. Меня привели в небольшую – пять на пять метров – комнату, единственными предметами мебели в которой были стол с тяжелым стулом за ним и неудобный табурет сбоку. Никаких ковров или других украшений в комнате не было.

«Комната больше на допросную похожа, чем на приемную для гостей, – нахмурился я. – Может, герцог дает понять, что я для него обычный сотрудник?»

Не успел я обдумать свое положение, как с противоположной от меня стороны комнаты открылась скрытая дверь, и в комнату вошел Валенса. Увидев его худощавую фигуру и безразличное лицо, я шагнул навстречу и опустился на колено: вассал приветствует своего сеньора.

– Барон, вот только давайте обойдемся без этого. – Герцог сразу сел за стол и потер ладонями почерневшие глаза, – у меня катастрофически мало времени.

– Как хотите. – Я пожал плечами, встал и примостился на табурет. – Я по делу.

Герцог отнял руки от лицо и усмехнулся.

– Сильно удивился бы, если бы вы пришли ко мне просто поболтать.

Я хмыкнул уже вслух, достал из сумки свои отчеты и протянул ему. Герцог взял их и, не рассматривая, положил в стол.

– Лучше расскажите, зачем вам понадобилось устраивать такой спектакль. – Герцог был серьезен. – Я только вчера предотвратил пять попыток устранить вас.

От удивления у меня едва не отвалилась челюсть. «Похоже, он не шутит». Я посмотрел на абсолютно серьезное лицо человека, который вряд ли обладал таким чувством, как юмор.

– Подумал, что получится затмить слухами о дуэлях свою деятельность на должности посла, – честно ответил я, скрывать что-либо не было смысла.

– Ну тогда постарайтесь не умереть до того времени, пока не уедете из столицы. Я не смогу прикрыть вас от всего на свете. – Герцог внимательно смотрел на меня, видимо, ожидал еще чего-то.

«Стоит рассказать ему о своих выводах или лучше воздержаться? – задумался я. – Наверное, следует, раз уж он меня от убийц прикрывает».

– Небольшое встречное одолжение. – Я слегка ему улыбнулся. – Как говорится, услуга за услугу.

Герцог заинтересованно поерзал на стуле, приготовившись слушать.

– Просто личные выводы, никаких фактов. – Я почесал подбородок, формулируя мысли. – Занимаясь проблемами в поселке, я наткнулся на акты открытого противодействия.

Я посмотрел на герцога, тот, как и следовало хорошему актеру, сделал удивленное лицо.

– Так вот, мы обнаружили несколько групп. – Я краем глаза посмотрел на лицо герцога, но там не дрогнул ни один мускул. – Одна из которых работала под эгидой герцога Нарига, а конкретно – их нанимал его сын Рональд, он же давал указания на предмет шпионажа и диверсий.

Лицо герцога тут же помрачнело, он пронзительно на меня посмотрел.

– Вот и я тоже подумал о том, откуда герцогу стало известно о затеваемом нами мероприятии, а также как он смог столь оперативно внедрить своих людей в те деревни, которые мы определили под переезд? – закончил я.

На герцога без страха нельзя было смотреть, его сухощавое лицо заострилось, а с чернеющими под глазами мешками оно стало еще более непривлекательным.

– Я разберусь с этим, – прокаркал он и слегка наклонил голову, – эта информация уже достойна вложенных в тебя денег.

Я заинтересовался.

– Сколько человек знали о переселяемых деревнях?

– Неважно. – Лицо герцога снова стало непроницаемым. – У тебя все?

– Небольшая просьба, я бы хотел уехать из столицы до бала у его величества.

– Неприемлемо. – Валенса был категоричен. – Первые лица королевства, а также послы обязаны присутствовать на празднованиях. Отъезд возможен лишь в исключительных случаях, а войны с гномами я пока не наблюдаю.

– Как прикажете, ваша светлость. – Я поклонился, старательно скрывая свое разочарование. – Можно поинтересоваться, по истечении какого времени после начала празднований возможен мой отъезд?

– Не раньше, чем через две недели. – Ответ герцога не оставлял мне лазеек. – Надеюсь, все ваши выводы, в том числе и о разоблаченных шпионских группах, отражены в отчете? – герцог задал вопрос, который я ожидал услышать уже в середине разговора.

– Конечно, ваша светлость. – Я слегка поклонился. – Аудиенция закончена?

– Я вызову вас, если потребуется. – Герцог встал и направился к потайной двери. Открыв ее, он внезапно повернулся ко мне. – Барон, прошу вас, не умрите раньше времени, иначе я буду в вас очень разочарован.

– Постараюсь, ваша светлость. – Я поклонился ниже и распрямился, только когда он ушел.

Буквально через секунду открылась моя дверь, и прежний слуга повел меня к выходу.

«По поведению герцога понятно, что некто, находящийся на очень серьезном посту в его канцелярии, стучит на сторону. – Пока я шел, мысли о разговоре крутились в голове. – К тому же у герцога какие-то проблемы, выглядит он очень усталым, да и слишком быстро раскрылся, для него это не характерно. Интересно, что же происходит в датском королевстве?»

С этими мыслями я вышел на крыльцо. Экипаж меня уже ждал.

– Ну как? – тихо поинтересовался нубиец, когда мы отъехали от дома герцога и свернули на другую улицу.

– Остаемся. – Я посмотрел сначала на шамана, а затем на нубийца. – Герцог сказал, что предотвратил уже пять попыток покушения на меня, и просил не умереть раньше времени.

Загиял тревожно переглянулся с Роном.

– Его светлость не тот человек, чтобы разбрасываться словами. – Нубиец стал очень серьезен, веселость абсолютно исчезла с его лица.

Не успел Рон договорить последнее слово, как шаман резко повернулся ко мне и с силой нажал мне на голову. Не ожидая подобного, я уткнулся лицом в колени, и почти сразу же ветерок пощекотал мне волосы на затылке. Раздался тупой звук, который издает втыкающийся арбалетный болт.

– Ляг на пол! – прошипел шаман, придавливая меня с еще большой силой вниз. – Не вздумай высовываться!

Повозка качнулась с той стороны, где сидел нубиец, и я услышал, как еще один болт звякнул по камням мостовой, совсем рядом с повозкой.

– Лежи не двигаясь! – прошипел шаман, и я понял, что он полез на место кучера. «Видимо, бедолагу уже пристрелили», – догадался я, стараясь укрыться получше, увернуться от летящего болта мало кто мог.

Почти сразу же экипаж понесся со всех сил. Через несколько сотен метров я осторожно высунул голову над сиденьем и увидел перед собой мертвое тело кучера с пробитой болтом грудью, а также спину шамана, который сидел на козлах и гнал коней.

– Макс, помоги мне, я впервые правлю экипажем, – крикнул он. – Из-под обстрела мы вышли, нубиец там один закончит.

Я быстро поднялся и перелез к Загиялу на облучок, перехватив у него вожжи. С трудом придержав разгоряченных животных, я выбрался из экипажа и принялся успокаивать лошадей – не хватало еще, чтобы они понесли, почувствовав мертвеца.

– А мы, наивные, спали спокойно, – пробормотал шаман. – Странно, что еще на наш дом нападений не было.

– А почему ты не уловил, что в нас целятся? – Я старался успокоиться, мое сердце едва не выпрыгивало из груди.

Одно дело – встретиться с врагом лицом к лицу, а другое – когда в тебя стреляют из подворотни.

– Слишком много людей вокруг, – смущенно сознался Загиял. – Я ощущаю людей и их негативные мысли на небольшом расстоянии, но когда их много, мое чутье путается. – Шаман вздохнул. – Скорее бы убраться из этого каменного нагромождения, чувствую себя тут ужасно.

– Деваться некуда, придется еще тут пожить. – Я успокаивался сам и успокаивал лошадей, гладя их по мордам. – Думаю, что раз уже среди бела дня стрелять начали, то недалеко и до яда.

– Без меня теперь есть не будешь. – Шаман серьезно воспринял мои слова. – Я смогу отличить отравленную пищу.

– А на балу? – хмыкнул я, представляя, как потащу его с собой.

Он немного задумался.

– Максимум – могут подлить что-нибудь в питье, причем именно в твой кубок. Отравить еду сложнее, а вино в кувшине – небезопасно, если, кроме тебя, погибнет какая-нибудь важная персона, то широкой огласки не миновать.

– Что-то я не чувствую от этого себя спокойнее. – Я передернул плечами, только представив себе, что любую пищу, которую я сейчас буду есть, могли отравить.

– Сам затеял себе развлечение, – ухмыльнулся шаман.

– Пора встретиться с виконтом и поручить ему дело, ради которого и оставил его в живых. – Я вернулся в экипаж и присмотрелся к торчащим болтам, которые почти насквозь пробили тонкое дерево. – И чем быстрее, тем лучше.

– Что ты придумал? – очень заинтересованно спросил Загиял.

– Узнаете в свое время, тем более что это не совсем законно. – Я зло усмехнулся.

Успокоив лошадей, мы направились к дому. Мне пришлось сесть на козлы, чтобы править, а Загиял сел рядом и сосредоточился. По его спокойному дыханию и почти неподвижной груди я понял, что он вошел в транс. «Интересно, он успеет из него выйти перед тем, как начнут стрелять?» – подумал я. Тащить на себе его бесчувственное тело, если начнется обстрел, мне не очень хотелось.

К счастью, проверять это мне не пришлось, до дому мы добрались без приключений. Зайдя в свою комнату, я переоделся и отдал служанке грязный и помятый костюм, который всего пару часов назад был новым.

Заказав ей принести наверх обед, я стал ждать шамана и нубийца. Один пошел искать другого, и оба пропали. Помня наказ шамана, к еде я не притрагивался, хотя от вида и запаха принесенных яств у меня давно текли слюни. «Если не появятся в течение получаса, буду есть один, не могли же так быстро начать меня травить».

– Не получилось их поймать! – в дверь с грохотом ввалился нубиец, яростно споря с шаманом.

– Надо было не рот разевать, а взять хотя бы одного живьем! – шаман оживленно размахивал руками.

– Выскочил бы вместо меня и поймал, ты же у нас дух гор, – огрызнулся Рон, быстро пристроившись к столу и принимаясь за еду.

Я молча наблюдал за ним.

– Как думаешь, Загиял, какой яд будут использовать – быстрого или замедленного действия? – поинтересовался я, прерывая их спор.

Шаман хмыкнул и, подойдя ко мне, ответил:

– Думаю, быстрый, чего ради тратить на тебя дорогущее медленное зелье? Хотя, с другой стороны, ты таких врагов нажил, что могут и раскошелиться.

Нубиец, услышав ответ, поперхнулся и закашлялся. Мы с шаманом, довольно улыбаясь, смотрели, как он старается выплюнуть все, что набил в рот.

– Вы чего это? – Рон очумело закрутил головой, переводя взгляд со стола на нас. – Какой такой яд?

– Ну как это какой? – шаман стал спокойным, как опытный спортсмен перед забегом. – Если начали стрелять, значит, могут попытаться и отравить.

Нубиец покосился на тарелку и осторожно отодвинул ее от себя.

– Что ж, в этот раз мы проверили еду на тебе. – Загиял сел за стол, прикрыл глаза и стал водить руками над блюдами с угощением. – Все чисто, – открыл он глаза через пару минут после своих манипуляций, – можно есть.

– Мне уже кусок в горло не лезет, – сумрачно ответил Рон.

– Зато я голоден!..

Я уселся за стол и стал жадно поглощать пищу.

– И я, – подтвердил шаман и тоже принялся за еду. – А ты, если не хочешь есть, расскажи Максу про убийц и арбалет притащи заодно.

– Да, хотелось бы на него взглянуть, – поддакнул я. – Почему сразу не принес?

– У себя спрятал, в наших комнатах не шныряют любопытные служанки, – отрезал нубиец. – Арбалет как арбалет, немного больше того, что ты смастерил в замке, но меньше гномьего, потому убийцы и бросили его на месте, чтобы не таскать с собой. Одному не повезло, упал с крыши, когда я пытался поймать его, остальным удалось уйти.

– Жаль Загияла не было на твоем месте, – вздохнул я, – был бы язык.

– Я не стал слишком задерживаться, стража вскоре подоспела. – Рон все же приступил к еде. – Но тело успел осмотреть. На нем никаких опознавательных знаков не было, если не считать шрамов, характерных для данной профессии. Труп нам ничего не дает, нужно узнать, кто мог их нанять.

– Вот частью этих недовольных я после обеда и займусь. – Я скорчил злобную гримасу. – Поедем к виконту.

– Не боишься, что снова могут напасть? – удивился нубиец.

– Боюсь, но что мне теперь, дома сидеть все время? – Я вытер руки и встал из-за стола. – Устраним хотя бы часть проблем.

– Тогда пойду экипаж готовить. – Рон сыто отрыгнул и, встав, направился к двери.

– Я хочу посмотреть арбалет, – повторил я ему вслед.

– Да помню, принесу, – огрызнулся он, выходя из комнаты.

Благодаря любезности виконта Бернара, приславшего мне записку с координатами места, где мы можем встретиться, нам не пришлось в его поисках колесить по городу. Виконт писал, что чаще всего он посещает трактир «Роза ветров», в который мы и направились.

Заведение с виду выглядело средненьким, но, учитывая то, что источники дохода виконта были нерегулярными, а методы довольно предосудительными, это было закономерно. Слуг, которые встречали бы гостей и занимались их каретами или лошадьми, во дворе не оказалось, поэтому, оставив Рона в экипаже, я в сопровождении шамана вошел в помещение.

Внутри царил полумрак, все освещение трактиру обеспечивали несколько узких окон, прикрытых растянутыми бычьими пузырями, для слюды средств уже не хватало. День только начал клониться к вечеру, поэтому трактир был заполнен наполовину, за столами сидели вполне добропорядочные граждане, по виду либо ремесленники, либо слуги из купеческих домов. По крайней мере, лица у них были благообразные, откровенно бандитских рож я не заметил ни одной.

– Что угодно благородному господину? – Не успел я оглядеться, как ко мне подошла служанка довольно больших габаритов.

– Господину угодно видеть виконта Бернара. – Мой голос был сух и надменен, каким и пристало дворянину разговаривать с прислугой.

– Господин виконт проживает у нас. – Она склонилась в поклоне. – Он наверху.

– Веди.

– Господин, – служанка, кажется, смутилась, – он сейчас с дамой…

– Хоть со всем гаремом султана! – Я строго взглянул на нее, девица молча засеменила впереди, показывая дорогу.

«Виконт и вправду не благоденствует, – думал я, поднимаясь по хлипкой лестнице, – похоже, кроме титула, у него действительно ничего нет. Впрочем, если остался в живых после того, как не выполнил заказ и не смог убить меня, значит, мне точно пригодится».

Служанка подошла к двери и вежливо постучала. Я прислушался, за дверью явственно раздавались какие-то звуки, но ответа на стук не последовало.

– Можешь идти, – я кивнул служанке и толкнул дверь, надеясь, что она не заперта. Дверь, заскрипев, и вправду отворилась. – Подожди меня здесь, – обратился я к Загиялу.

Тот кивнул и прислонился к стенке возле дверного проема.

Я перешагнул через порог и скривился: внутри жутко разило вином и потом. Оглядев комнату, на полу которой валялись глиняные черепки, осколки графинов и несколько стеклянных бутылей, каким-то чудом оставшихся целыми, я перевел взгляд на кровать. На ней извивались два тела, издавая рычащие звуки и стоны. Я тяжело вздохнул и сразу же вспомнил о том, что у меня секса не было уже достаточно давно.

От вони меня стало немного мутить, поэтому я подошел к окну и, отцепив крючки, поднял раму, открыв доступ свежему воздуху. Весенний ветер тут же ворвался в комнату, разметав по полу какие-то обрывки ткани.

С постели, рыча что-то невнятное, скатился виконт и замер в боевой стойке, абсолютно голый, но со своей прекрасной саблей в руках. Из кучи простынь появилась кудрявая головка, с любопытством уставившаяся на меня.

«Вкус у виконта есть», – с завистью оценил я кутающуюся в простыни девушку.

– Барон, какого… вас принесло сюда в такую рань? – буркнул не совсем трезвый виконт и уставился на меня мутноватыми глазами. Выхлоп от него был еще тот.

– Вообще-то уже скоро вечер, – я прислонился к платяному шкафу, сесть в комнате все равно было не на что, – к тому же я ненадолго.

– Мишель, можешь принести нам вина? – убирая меч в ножны, барон обратился к девушке.

Та, слегка покраснев, выскользнула из постели и, прикрываясь покрывалом, собрала свои вещи. Я невольно оглядел ее фигуру и еще раз отдал должное вкусу виконта.

– Собственно, вот, – я достал два кошелька из-за пазухи и протянул их виконту, – в продолжение нашего разговора.

Виконт, мельком взглянув на кошели, сначала подошел к двери и запер ее, затем вернулся к окну и опустил раму. В комнате снова стало не очень светло, и вернулись запахи. Только убедившись в том, что любая возможность услышать наш разговор пресечена, он подошел ко мне и тихо спросил:

– Насколько я помню, речь шла об услуге за сто пятьдесят золотых. Так кого же вы хотите убрать?

– Всех увивающихся за графиней Навской, – невозмутимо ответил я. – Один кошелек за то, чтобы устранили тех, кто имеется на сегодняшний день, а второй за то, чтобы устраняли всех, кто может появиться в будущем.

Бернар удивленно на меня посмотрел, словно не понимал, зачем мне все это, но очень быстро до него дошло мое предложение, и он расхохотался.

– Ай да барон! – он захохотал и от избытка чувств даже хлопнул меня по плечу. – Графиня вас подставила, чтобы избавиться от пары-тройки самых надоедливых своих женихов, которые давно сидят у нее в печенке, а вы решили обеспечить ей будущее вообще без таковых.

– Скажем так, это мой ей подарок перед отъездом. – Я пожал плечами, не подавая виду, что мне не нравятся слишком уж панибратские замашки виконта. – И за эту услугу я плачу вдвое больше против нашего договора.

– То есть еще сто пятьдесят золотых? – Дуэлянт явно был заинтересован.

Я кивнул.

– Тогда, может быть, вы не станете возражать, если я сам за нею приударю? – Он хитро сощурился. – Это поможет без помех выполнить ваше задание, а для меня откроет некоторые перспективы…

– Это как вам будет угодно, виконт, – я удивился тому, как быстро он переиграл мои правила, – в качестве ее мужа вы меня полностью устраиваете.

«В самом деле, так даже лучше, будет работать с большей заинтересованностью, чем просто за деньги, – подумал я. – Пусть убивает двух зайцев сразу, и мое задание выполнит, и свое будущее устроит».

– Сами видите, господин барон, что наследство мне досталось неважное, – виконт обвел рукой комнату, – а графиня – очень неплохой вариант.

– У меня к вам еще одно предложение, виконт. – Я достал из-за пазухи кошель, в котором находилось пятьдесят золотых.

Увидев его, виконт слегка напрягся.

– Откуда вы появились, барон? – нервно воскликнул он, наблюдая за тем, как я перебрасываю кошель из одной руки в другую, а тот издает приятные уху звуки. – Деньгами сорите, как песком.

– Заметили, что я ни разу не спросил вас о вашем нанимателе? – Я пропустил его замечание мимо ушей.

– Я бы и не ответил вам, даже под угрозой смерти, – виконт пожал плечами.

– Мне нравится ваше отношение к заказчику. – Я улыбнулся. – Но дело в том, что я мог бы оплатить работу благородного дворянина, который возмущен дерзким поведением некоего человека… – я снова подбросил кошель в руке, отметив, что глаза виконта следят за его движением, – совершенно случайно оказавшегося тем, кто нанял вас убить меня, – закончил я фразу.

Виконт оторвал глаза от кошеля и посмотрел на меня.

– Максимум, что я смог, – это подыскать такого оскорбленного дворянина, – произнес он после секундного раздумья.

– Жаль. – Я тяжело вздохнул и переправил кошелек снова себе за пазуху. – Очень жаль. Потому что такого дворянина я и сам могу найти.

– Давайте деньги, барон, – хрипло произнес виконт, – я найду нужных людей, пусть и не благородного происхождения.

– Детали меня не волнуют, – отмахнулся я. – Что ж, тогда до встречи на балу?

– Думаю, с первым делом я управлюсь до бала. – Виконт снова стал собран.

– Рад иметь дело с таким разумным человеком. – Я поклонился ему и получил ответный поклон.

«Нужно будет его убрать после всего. – Я вышел из комнаты со стойким чувством, что от этого человека следует избавиться, и чем раньше, тем лучше. – Пусть закончит первое порученное дело, а потом проблему виконта придется решать радикально».

Несмотря на явно светящийся в глазах телохранителей вопрос, я не стал ничего рассказывать и приказал ехать домой. На сегодня все дела закончились.

Со времени разговора с Бернаром прошло три дня, за которые меня дважды пытались убить. Сначала на мой экипаж напали, на этот раз шестеро неизвестных, которых прикрывали трое лучников. Поручив шаману взять на себя стрелков, мы с нубийцем разобрались с мечниками. Удалось не только взять одного из них живым, но и разговорить парня. Все оказалось прозаично: нанимателем был благородный господин, заплативший золотом, но его лица никто не видел.

Во второй раз в пищу, которую готовили на общей кухне, подсыпали яд, но поскольку шаман всегда проверял еду, то и эта попытка успехом не увенчалась. Поймав служанку, которая хотела нас отравить, мы отдали девицу в руки Агнессе. Посмотрев на ее лицо, я здорово не позавидовал отравительнице, польстившейся на левый заработок. Выяснилось, что одна знакомая, с которой та встречалась в лавке, где покупала продукты, попросила ее об услуге, подкрепив просьбу десятком золотых. Знакомую эту мы так и не нашли. В итоге я сделал для себя полезный вывод: можно делать все, что угодно, лишь бы не поймали.

«Бернар устранил уже пятерых из оставшихся восьми ухажеров, – раздумывал я, когда мы ехали на первый королевский бал, открывавший череду праздников, – нужно будет закончить с ним до отъезда. Рон отследил всех, с кем он в эти дни контактировал, их ликвидируем сразу же после него».

Люди вокруг были возбуждены и веселы, витрины лавок на центральных улицах цветасто украшены, на площадях расположилось множество пестрых шатров и фургонов бродячих циркачей и актеров – в общем, столица готовилась к торжествам. Указом короля первый день праздника был объявлен выходным, работать дозволялось только тем, кто обеспечивал веселящийся люд всем необходимым. Сотни торговцев со сладостями, безделушками и украшениями, выложенными на лотках, рассекали толпы горожан, во все горло рекламируя свой товар. Счастливые зеваки то задерживались возле одних комедиантов, то перетекали от одной площадки к другой.

Ехать в такой толчее было очень трудно, поэтому мы постарались как можно быстрее выбраться на улицу, которую власти специально предназначили только для экипажей аристократов, направлявшихся во дворец.

Когда мы наконец выбрались на нее, поехали быстрее, правда, приходилось иногда останавливаться и пропускать вперед экипажи каких-то важных особ, спешивших во дворец в окружении свиты королевских гвардейцев.

Я тупо пялился в окно, мыслей особых не было, взгляд скользил по зданиям, которые по мере приближения к королевской резиденции становились все величественнее и богаче. В этот раз никаких черных входов не было, ремонтные работы конечно же к такой торжественной дате были полностью завершены, и все вокруг блестело и сверкало. Чистенькие, новенькие строения были украшены не только невесть откуда взявшимися в это время года гирляндами цветов, но и художественными полотнами, изображающими славные деяния его величества.

«Не сильно что-то наше величество и прославилось, – хмыкнул я про себя, рассматривая картины, – всего и заслуг – пара подавленных крестьянских восстаний. Да и то, похоже, принял в этом участие под самый конец, чтобы художникам было что потом нарисовать для праздника».

С такими крамольными мыслями я выгрузился из кареты и отпустил Рона с Загиялом. Вряд ли кто-то попытается прикончить меня на королевском балу, гораздо проще и дешевле было продолжать попытки с ядами и лучниками.

– Барон, мое почтение, – раздался рядом незнакомый голос.

Я оглянулся и вежливо раскланялся с незнакомым мужчиной, которого вела под руку весьма расфуфыренная дама. «Подкаблучник показывает жене, с кем он знаком», – догадался я и подыграл незнакомцу, обменявшись с ним несколькими репликами о погоде и празднике. Дама милостиво на меня посмотрела, затем, увидев кого-то из значительных персон, шикнула на мужа. Он скорбно на меня посмотрел и, извинившись, был увлечен своей супругой, которая, как ледокол, прокладывала путь к своей цели. За нею семенил бедный муж, стараясь поспеть и не споткнуться.

«Брр, – подумал я, провожая взглядом эту парочку, – не хочу превратиться в нечто подобное».

Поднимаясь в большой торжественный зал по широкой парадной лестнице, я вынужден был раскланиваться со многими дворянами, причем все, кого я хоть ненароком задел, только приятно мне улыбались и извинялись за свою неуклюжесть. «Хоть какой-то прок от этих дуэлей, – улыбнулся я про себя и внезапно вспомнил: – Блин, совсем подзабыл со своими ранами, мне же дочь казначея бабло должна!» Мысли о деньгах, которые я могу получить, радовала меня ровно пять минут, до того момента, как мой взгляд натолкнулся на четверых суровых мужиков в ослепительно-белых одеждах, поверх которых были надеты доспехи. Они стояли перед поворотом в коридоре и явно кого-то ждали. Кого – я понял сразу, ибо при моем появлении один из них отдал негромкую команду, и на меня сразу же уставились четыре пары глаз.

«Чего паладинам-то от меня понадобилось? – нахмурился я. Трудно было не опознать принадлежность этой четверки – на режущей глаз белизной одежде были изображены символы Единого. – Еще одна встреча? Начинаю бояться собственной популярности».

Поскольку возвращаться назад на виду у всей толпы, идущей вперед по коридору, было бы глупо, я принял вид «независимого эксперта» и, насвистывая, направился навстречу паладинам. Хотя меня слегка трясло от внимания инквизиции, но им об этом знать было совершенно не обязательно.

– Барон Максимильян? – обратился ко мне старший, с лицом, словно вырубленным из цельного куска скалы, со множеством белых насечек от шрамов.

И хотя меня так и подмывало ответить «нет», я сделал удивленную мину и повернулся к нему.

– Что вам угодно, господа?

– Не могли бы вы уделить нам несколько минут? – ответил паладин в таком тоне, что, дескать, попробуй только отказаться от моего предложения.

Я заметил, что другие три паладина уже обступили меня, перекрывая возможность отступления. Эти манипуляции не остались незамеченными прибывающими гостями, но все благоразумно нас обходили, старательно делая вид, что ничего особенного не происходит.

– Не совсем понимаю, чем могу быть вам полезен, но извольте. – Я пожал плечами и всем своим видом показал старшему, что готов идти за ним.

Следуя в окружении молчаливых паладинов, я отметил, что дворец его величества был чрезвычайно похож на швейцарский сыр. Количество разных коридоров, переходов, потайных ходов, разветвлений и лестниц, по которым мы шли, было так велико, что я давно потерял направление движения и вряд ли смог бы вернуться назад самостоятельно.

– Вам сюда, барон. – Мы пришли к малоприметной дверце в небольшом тупичке невесть какой части дворца.

Я покосился на паладинов, но они невозмутимо встали рядом с дверью и явно не собирались никуда уходить.

Отворив дверь, я попал в почти полную копию комнаты герцога Валенсы. Хотя мебель и декорации были другие, но стиль совпадал, и назывался он «Преддверие пыточной». Не дожидаясь появления хозяина кабинета, я уселся на стул и слегка подвигал туловищем и руками, чтобы проверить состояние своего тела. Оно, конечно же, отозвалось легкой болью, но это была боль заживающих ран.

Чувство дежавю в моей голове еще более окрепло, когда открылась потайная дверь, хоть и устроенная в другом месте, чем у Валенсы, но сработавшая так же бесшумно. Я немного удивился, но не подал вида, когда в кабинет скользнула сухонькая фигура, знакомая мне по прошлой встрече. Поскольку игра шла на чужом поле и с неизвестными мне правилами, то я сделал вид, что поражен, и опустился на колено, целуя массивный перстень с символом Единого, довольно нелепо смотревшийся на обтянутой морщинистой кожей фаланге среднего пальца.

«Ну все, Макс, теперь держись», – вздохнул я, стараясь успокоиться и сосредоточиться.

– Похвально видеть твое рвение, брат Максимильян. – Брат Антоний уселся за стол и посмотрел на меня ласковым взором.

Мне почему-то сразу вспомнился анекдот про Ленина и его добрые глаза, и холодок пробежал у меня по спине. У инквизиции метод «бритвой по горлу» был самым безболезненным способом общения с неугодными еретиками.

– Приятно слышать это из ваших уст, отче, – я решил пока исполнять роль покорной овечки.

– Надеюсь, вы не в обиде на меня за довольно бесцеремонное приглашение? – мягко продолжил он.

– Что вы, никаких претензий, – улыбнулся я.

«Как будто у меня был выбор, – хмыкнул я. – Давай уже, не тяни кота за хвост».

– Услышал я, что нужное дело ты затеял в королевстве гномов, – не разочаровал меня инквизитор. – Людей перевозишь, обосновываешься там добротно…

– Стараюсь, отче, как могу, – осторожно сказал я, отвечая только на заданные вопросы.

– Интересует нас, почему с паствой твоей нет священников или паладинов? – инквизитор наконец задал главный вопрос. – Не по-божески это, ересью пахнет.

Я взглянул на брата Антония, взор его был мягок и благожелателен, но от него веяло такой силой, что мурашки толпами маршировали по моей спине и затылку.

– Так ведь, отче, вы сами прекрасно знаете, как гномы относятся к паладинам и священникам. Думаю, будет очень трудно убедить их изменить свои взгляды.

Инквизитор помолчал несколько секунд, обдумывая что-то, и с нажимом заявил:

– Нужно попытаться, сын мой. Именно тебе следует попытаться изменить сложившуюся ситуацию.

«Ого, в ход пошли угрозы», – я внутренне похолодел, но решил гнуть свою линию, переводя стрелки с себя.

– Отче, я человек подневольный, и от меня там мало что зависит. – Я пожал плечами и сделал простодушное лицо. – Я рад послужить церкви, но даже не представляю, как это сделать. Быть может, вы будете столь добры и благи, что подскажете мне?

Я встретился с ним взглядом, и его глаза опасно блеснули фанатичным огнем. Ему мой ответ явно не понравился.

– Неправильно ты думаешь, брат, – его голос был по-прежнему тих, но в воздухе запахло грозой. – Мне известно, что к твоему мнению прислушивается король гномов, и если ты будешь настойчив… – последнее слово инквизитор особенно выделил интонацией, – то придешь к нужному для всех нас решению. Это понятно, брат Максимильян? – В голосе его послышался металл, и я понял, что он реально мне угрожает.

«Если я сейчас прогнусь под него, то не только поссорюсь с гномами, но и позволю ему и дальше мною манипулировать, – быстро прикинул я возможное развитие событий. – В конце концов, не откажется же герцог просто так от всех своих денежных вложений? Или все же побоится столкнуться с церковью?»

Пауза затянулась. Взглянув на инквизитора, я увидел, как наливаются гневом его глаза: передо мной сидел ярый фанатик, не признающий ничего, кроме своих убеждений, и не терпящий препятствий своим устремлениям. Не удивительно, что ордена паладинов так боятся, с таким-то деятелем во главе…

– Думаю, я мог бы уговорить его величество Торгидора в необходимости присутствия в нашей долине священников… – начал я.

– И паладинов! – тяжело уронил слова Антоний.

– …и паладинов, – покладисто повторил я, закипая в душе от гнева. – Правда, к своему сожалению, не смогу обеспечить в должной мере их защиту. Места у нас дикие, то зверье какое полезет, то кочевники… Всякое может случиться.

Инквизитор прищурился и с угрозой в голосе сказал:

– Брат, ты угрожаешь сынам церкви?

Я притворно всплеснул руками и сделал еще более простодушное лицо.

– Что вы! Брат Антоний! Как вы могли такое подумать! Я это говорю, поскольку охраны у нас нет, мы из-за этого постоянно людей теряем. То есть, отче, я своими силами не смогу обеспечить безопасность святых отцов! Вот если бы вы выделили для этого вооруженный отряд, хотя бы небольшой, тогда другое дело, конечно же я согласен.

Снова наступила пауза, и инквизитор задумался, видимо, прикидывая, вру я или нет.

– К твоему отъезду я подберу священников и отряд для их охраны из верных мне паладинов.

– Я буду вам безмерно благодарен, отче, – я облегченно вздохнул. – От кочевников просто нет спасу никакого. И за свою жизнь мне не придется теперь опасаться в дороге, в окружении доблестных паладинов.

– Мы рады, что ты внял голосу разума и согласился сделать богоугодное дело.

Священник встал из-за стола и, даже не посчитав нужным проститься, вышел из кабинета, оставив меня одного. Кипя от ярости, я вышел за дверь и обнаружил, что мне подкинули еще одну свинью – паладинов, приведших меня сюда, на месте не оказалось. Видимо, таким образом мне дали понять, что я для них всего лишь букашка, на которую не стоит тратить время и усердие.

«Ну, гнида рясоносная, я тебе еще покажу, – совсем озверел я, поняв, что выбираться отсюда придется самому, – вспомнишь этот день!»

План мести созрел быстро. На мое счастье, по коридору пробегал какой-то слуга, и я, ухватив его за шиворот, прижал к стене и ласково попросил проводить меня в Рубиновый зал. Едва увидев мою физиономию, он вздрогнул и чуть ли не бегом помчался в указанное место. Следуя за ним, я обдумывал свою идею, шлифуя все видимые недостатки – спускать подобные оскорбления было нельзя.

«Ну ничего, – я пытался успокоить сам себя, чтобы вконец не рассвирепеть, – ничего, Макс, к счастью, ты не дома на Земле, и у тебя есть возможности влиять на события».

Слуга был настолько впечатлен моим видом, что привел меня в Рубиновый зал гораздо быстрее, чем я добирался на встречу с инквизитором. Сунув ему в ладонь серебряную монету, я влился в ряды дворян, пришедших последними.

В зале мне пришлось беспрерывно раскланиваться со многими знакомыми и незнакомыми людьми, которые поздравляли меня с победами и заверяли в своем бесконечном почтении. Несмотря на переполнявшую меня злость, приходилось сдерживаться и вежливо улыбаться.

– Господин барон, – рядом со мной, как черт из табакерки, материализовался герцог Валенса.

– Уже в курсе? – Я скривился как от зубной боли, не скрывая своего настроения и даже не здороваясь с герцогом.

– Только сам факт вызова. – Герцог внимательно на меня посмотрел, проигнорировав явное непочтение.

Я нисколько не удивился тому, как быстро он меня нашел. Скорее всего, стоял недалеко от входа и ждал, когда я появлюсь. Слишком серьезной фигурой был глава ордена паладинов и слишком важен наш проект, чтобы пропустить мою встречу с ним.

– Приказал взять с собой священников и отряд паладинов, – выплюнул я слова, – и, ваша светлость, ему было плевать на то, что я об этом думаю.

– А ты? – поинтересовался герцог.

– Вам нужно противостояние с церковью? – с надеждой спросил я.

– Упаси Единый, – герцог скривился и ненадолго задумался. – Правильно сделал, что согласился, – он ободряюще кивнул мне, – сейчас не время противостоять ордену и церкви. Я вижу, что ты кипишь от возмущения, и, зная твой характер, предполагаю, уже придумал что-то соответствующее?

При слове «соответствующее» герцог понизил голос и тонко улыбнулся.

Я оскалился и так же вполголоса изложил свой план. Герцог, здороваясь с проходящими мимо дворянами, делал вид, что просто слушает какую-то прикольную байку, а не план зверского убийства служителей ордена.

– Не ожидал, что в вас, барон, накопилось столько жестокости, – уголком губ улыбнулся он мне. – Рассуждаете, как висельник с большой дороги, а не благородный юноша незрелых лет.

– Хотите, чтобы я стал таким, как вот эти? – Я презрительно взглянул в сторону кучки местной «золотой молодежи», среди которых мелькали знакомые мне лица.

– Это было бы слишком пошло с вашей стороны.

Я понял, что герцог посмеивается надо мной.

– Поможете с людьми, ваша светлость? – вернулся я к нашим баранам. – Вариант устранения церковников по пути туда мне больше нравится. Не уверен, что смогу совсем бесшумно перебить их всех в своей долине, могут пойти ненужные слухи.

– Думаю, небольшой щелчок по носу церкви нам не повредит. – Герцог спокойно посмотрел на меня, подписывая всем смертный приговор. – Да и зарвался отче в последнее время.

Я зло на него посмотрел, кивком подтверждая его слова.

– Все тела спрячу, никто не найдет, – я еще снизил голос, – от вас только лучники и несколько бойцов в помощь, на случай если я сам не буду справляться.

– Хорошо, пришлю своего человека, детали обсудите с ним. – Валенса внимательно посмотрел на меня. – С каждым разом убеждаюсь, что не зря спас вас тогда от герцога Нарига.

– Я помню это, ваша светлость. – Я склонился в поклоне. – И вы не будете разочарованы.

Герцог кивнул и направился к проходу рядом с помостом, который охраняли гвардейцы короля. Проводив его взглядом, я задумался над тем, чем бы заняться. Знакомых у меня не было, а подходить к группкам, тусующимся по интересам, мне было незачем. Мой взгляд упал на столы с едой. «Буду есть, раз больше нечего делать», – со вздохом решил я и направился к ним.

Пробуя понемногу всего, до чего дотягивались руки, я передвигался вдоль столов, имея целью найти самое вкусное блюдо и обосноваться возле него.

– Имею честь разговаривать с бароном Максимильяном, чрезвычайным послом его величества Нумеда III у Каменного престола? – услышал я вежливый мужской голос слева от себя, когда засунул в рот кусочек чего-то кисло-сладкого.

Поскольку отвечать с полным ртом было бы невежливо, я ограничился кивком и посмотрел на незнакомца. Одет он был не по дворцовой моде, со странным головным убором в виде берета с полями, украшенного перьями. Незнакомец с легкой улыбкой дождался, когда я прожую.

– Имеете, – подтвердил я, пожимая плечами. – Мы знакомы?

– Нет, но надеюсь на знакомство, – незнакомец, передразнивая, скопировал мое движение. – Позвольте представиться – граф Эсерр Тарроса, первый помощник министра торговли его величества Дерика XI.

«А этому-то что понадобилось? – удивился я заинтересованностью министра чужого королевства. – Я с Тароном вообще никак не пересекался».

Я посмотрел на дворянина.

– И что вас заинтересовало в простом опальном дворянине?

Эссер бархатисто рассмеялся, его красивое лицо с правильными чертами привлекало проходящих мимо женщин, а когда он засмеялся, на нас оглянулось не одно хорошенькое личико. Я про себя завистливо вздохнул, по местным понятиям я красавчиком не был.

– А вы шутник, барон, – помощник министра весело мне улыбнулся, но тут же стал серьезным и слегка понизил тон: – Я хотел поговорить с вами о вашем небольшом предприятии на территории гномов. Видите ли, мы весьма заинтересованы в том, чтобы наладить с ними торговлю на постоянной основе.

– Мне интересно, в этом королевстве хоть кто-то может хранить государственные тайны? – проворчал я вслух, ничуть не удивившись его осведомленности, деньги во все века творили чудеса.

Эссер опять рассмеялся.

– Барон, вы все больше мне нравитесь, – заметил он, – я уверен, что мы сможем найти общий язык.

– Мне интересно, почему вы решили поговорить именно сейчас и здесь? – спросил я его. – К нашей беседе уже стараются прислушаться несколько пар длинных ушей, – я кивнул в сторону заинтересованно смотрящих на нас дворян.

– Так больше негде, – ответил граф. – На приемы вы не ходите, балы не посещаете. Думаю, если бы я заявился к вам в дом… – Тут Эссер сделал паузу и усмехнулся. – Должен вам сказать, господин барон, я просто очарован вашим выбором места проживания! Оно выдает в вас большого оригинала.

Я хмыкнул, похоже, обо мне в этом дворце знали даже мыши в кладовке.

– Господин граф, – я потянулся за едой, чтобы совместить приятное с полезным. – Насколько мне известно, вы уже торгуете с гномами, в отличие от наших торговцев. Зачем вам еще и я понадобился?

Граф не стал жеманиться и присоединился ко мне на предмет дегустации довольно неплохого кушанья. Некоторое время мы с удовольствием жевали, перекидываясь репликами о достоинствах вкушаемого.

– Скажем так, – он сделал небольшой перерыв в еде, – не все наши торговые гильдии допущены к торговле. Главы гномьих Кланов весьма щепетильно относятся к выбору поставщиков.

– Хотите сказать, что они торгуют только с теми, кто даст больший откат? – Я вытер рот одной из лежащих на столе салфеток. – А вы или ваши знакомые в их число не попали?

– Интересное слово – «откат». – Граф отложил салфетку. – Это – я так понял – процент от сделки, возвращаемый тому, кто покупает?

– Абсолютно верное определение. – Я улыбнулся торговцу, который наверняка был опытнее меня во всех подобных махинациях.

– Да, и вы тоже правы, господин барон. – Он повернулся ко мне лицом, чтобы остальные не видели, о чем он говорит. – Проклятые гномы имеют дело только с теми, кто дает больше денег за торговлю с ними. Да еще к тому же и наши торговые гильдии не хотят делиться с другими ни пядью ухваченного куска. Это позволяет им заламывать такие цены на продукцию гномов, что мы просто разоряемся, перекупая у них товар.

– Как все интересно. – Я оскалился, представив себе, как недовольны таронские торговые гильдии, которых лишили жирного пирога. – И вы мне рассказываете все это в надежде, что я посодействую перед Торгидором в решении этого вопроса?

– Не совсем так, – уклончиво ответил граф, – у нас к вам предложение получше.

– Интересно, какое это? – я был заинтригован.

– Мы хотим торговать с вами, – граф говорил едва слышно. – Продавать вам товары, которые нужны гномам, а вы, в свою очередь, будете покупать у них то, что нужно нам.

– То есть поработать посредником в торговых операциях? А вы не боитесь, что при перепродаже я заломлю цены даже большие, чем ваши торговые гильдии?

Граф скривился и слегка побледнел, видимо, это его действительно беспокоило, но, похоже, положение было таким сложным, что они решились на такой риск.

– Этот нюанс я хотел бы обсудить с вами, в случае если получу ваше общее согласие, – наконец ответил он.

– Неужели все так плохо? – я стал серьезен. – Вы практически отдаете мне в руки ценообразование на товары для вашего королевства, а если, например, мы с вами поссоримся?

Граф раздраженно посмотрел на меня, ситуация была ему понятна и без моих объяснений.

– Не переоценивайте себя, барон, – сказал он резко. – Ведь если вас не будет на нужном нам месте у гномов, мы можем договориться и с вашим преемником.

Я рассмеялся, впервые за наш разговор, вызвав этим удивление на лице графа.

– Господин граф, если вы хотите и дальше строить со мной денежные отношения, не прибегайте к таким методам, как угроза или шантаж. – Я спокойно посмотрел ему в глаза. – Ведь и я могу прямо сейчас вызвать вас на дуэль, а потом поговорить с вашим преемником, не так ли?

Граф едва заметно вздрогнул, видимо, на подобный ответ он не рассчитывал.

– Ваша репутация мне также хорошо известна, поэтому я учту ваши пожелания. – Он слегка побледнел, но тут же спросил: – Позвольте поинтересоваться, барон, раз уж об этом зашла речь, а зачем вам нужны были все эти дуэли в один день?

– Вы сами ответили на свой же вопрос, граф. – Я пожал плечами. Видя его недоуменное лицо, я вздохнул. – Теперь о моей скверной репутации знают даже иностранные послы.

Граф громко рассмеялся, привлекая к нашей паре еще больше взглядов.

– Простите меня за необдуманные слова, господин барон. – В этот раз он, похоже, был искренен. – Думаю, мы сможем поладить и без взаимных угроз?

– Господин граф, буду с вами откровенен, – я стал серьезен, – ваше предложение мне очень интересно, и я бы с большой радостью дал хорошего пинка гномьим старейшинам…

Я сделал паузу.

– Есть определенное «но»… – правильно понял он мое молчание.

– Я в неплохих отношениях с его величеством и поэтому сначала хочу поинтересоваться его мнением по этому вопросу. – При этих словах лицо графа скривилось. – Понимаете, я нахожусь между молотом и наковальней, и портить отношения еще и с гномами для меня будет равносильно самоубийству.

– Но вы попробуете переубедить короля в нашу пользу? – Умный торгаш выловил из моей речи нужный ему смысл и быстро добавил: – Мы готовы оплатить ваши труды.

Я немного подумал.

– Давайте сделаем так: скажем, через два месяца я еду в столицу гномов и попробую убедить короля в необходимости таких поставок извне. Пусть к этому времени ваш человек будет на подземном базаре гномов, с ним я и передам ответ на ваше предложение. Устраивает вас мое предложение?

– Более чем. – Было видно, что граф чрезвычайно доволен, поэтому он повторил: – Мы готовы покрыть любые ваши издержки.

– Не волнуйтесь, граф. – Я улыбнулся ему своей коронной улыбкой «акулы капитализма» так, что граф опять вздрогнул. – Если король согласится, я учту свой вклад в общее дело при составлении нашего договора.

– Опасный вы человек, барон. – Граф ухмыльнулся. – Балы продлятся еще несколько недель, а мне нужно посоветоваться с еще несколькими представителями гильдий. Не скажете ли мне, когда вы собираетесь покинуть столицу, чтобы я знал, каким сроком располагаю?

– Думаю, дней пять точно придется здесь пробыть, – прикинул я.

Эссер обрадовался.

– Превосходно, господин барон, к этому дню я успею все устроить и дам вам знать.

– Был рад знакомству. – Я поклонился ему, все же разговор был очень полезный и интересный.

Если король согласится на предложение купцов, я могу очень хорошо заработать.

Торговец также расшаркался и удалился. Но хотя Эссер и отошел от меня, количество любопытных взглядов в мою сторону не уменьшилось, поэтому я направился к тому столу, за которым толпилось больше всего народу, намереваясь затеряться среди гостей.

Гул и гам огромной толпы, а также заунывная музыка мне порядком наскучили, поэтому я принялся внимательно рассматривать гигантские люстры на сотни свечей да росписи стен и потолка Рубинового зала, которые, похоже, интересовали меня одного. Рассматривая картину, на которой было изображено какое-то сражение, я с удивлением понял, что это битва с магами! Иначе как бы на поле сражения могли появиться колонны скелетов, которых крушит победоносная конница короля? Конечно, в правдивости этой сцены я сильно сомневался, но нарисовано было красиво.

– Господин барон, могу я отнять у вас немного времени? – услышал я за спиной.

«Я сегодня просто дико популярен», – усмехнулся я про себя и повернулся к говорившему.

Передо мной стоял чопорного вида старик, а позади него в прямом смысле слова мялась моя знакомая, красная от стыда, с зареванными глазами, комкающая в руках мокрый платок.

– С кем имею честь? – Я сделал недоуменный вид, игнорируя девушку за спиной старика.

– Маркиз Сар. – Старик, будто проглотивший лом, едва нагнул голову, приветствуя меня. Было видно, что он очень недоволен.

– Барон Максимильян. – Я поклонился по всем правилам этикета и по закушенной губе старика понял, что моя шпилька попала в цель.

Но тем не менее заговорил он чрезвычайно надменно.

– Барон, что за бесстыдство вы учинили?! – зашипел маркиз, надвигаясь на меня всем телом, считая, видимо, что я вынужден буду отступить перед напором. – Как вы посмели предложить молоденькой девушке такой бесчестный спор, результат которого был для вас очевиден?

Я понял, что старикан намерен зажать бабло, и, усмехнувшись про себя, решил его проучить. Я не сдвинулся с места ни на миллиметр, поэтому вскоре старик вынужден был остановиться.

– Уважаемый, – я презрительно скривился, явно показывая своим видом, что это не совсем так, – еще одно подобное выражение, и я вынужден буду назвать вас лжецом! И ваш возраст не станет мне помехой, поскольку я услышал от вас в свой адрес достаточно гнусностей!

От моего тона маркиз захлопнул рот, прерывая свою тираду на полуслове. В воздухе запахло вызовом, поэтому он, увидев, как близко ко мне подошел, торопливо отступил на шаг назад.

Я огляделся вокруг и, видя заинтересованные взоры окружающих, театрально обвел руками зал и заговорил громко и четко, так, чтобы меня слышали все, кто стоял поблизости:

– Ваша дочь сама предложила мне это пари, на глазах у сотни свидетелей, многие из которых находятся в этом зале. Она сама, без каких-либо понуканий с моей стороны, согласилась на эту сумму, поэтому я ваши обвинения отвергаю и, учитывая ваш возраст и положение, согласен отнести их на недостоверность той информации, которую до вас довели!

Услышав мои слова, к нам стали подходить ближе. Казначей же, поняв, в какую неловкую ситуацию загнал сам себя, попытался сдать назад:

– Барон! Но спорить с девушкой?! С молодой леди?! Это унизительно!

– Маркиз, а что такого в том, чтобы поспорить с молодой, красивой леди, которая сейчас с таким очарованием мнет свой мокрый носовой платок? – Я поклонился в сторону девушки, вызвав этим многочисленные смешки от окруживших нас дворян.

«Похоже, симпатии толпы на моей стороне, – понял я, – можно и дальше выпендриваться».

Не дав казначею открыть рот, чтобы ответить, я продолжил:

– На один миг мне показалось, что она не может отдать мне долг. – Я обвел взглядом дворян, словно призывая их убедить меня в нелепости такого предположения.

Снова раздались смешки.

Маркиз понял, что если он сейчас не расплатится, то станет посмешищем для всех. По-видимому, он все же не принес с собой такую сумму, поэтому предложил компромисс.

– Мы конечно же признаем долг. – Тут казначей так посмотрел на дочь, что она снова уткнулась в платочек. – Но поскольку такой суммы у меня с собой нет, не согласитесь ли вы взять расписку?

– Да, конечно. Ваша расписка – это те же деньги, – ответил я, полностью удовлетворенный.

Старик, хоть и надеялся смутить меня и избежать убытков, все же как опытный интриган имел с собой заготовленную расписку, которую вытащил из рукава и протянул мне.

Я развернул ее и прочитал – все было в порядке. Я уже собирался было поблагодарить старика и откланяться, как мой взгляд упал на шмыгающую носом девушку, которую дома ничего хорошего явно не ожидало.

Она подняла на меня умоляющий взгляд, затем посмотрела на злого отца. Зная, что после бала буду злиться на себя за подобную слабость и за выброшенные на ветер деньги, я тем не менее просто не мог устоять перед ее милым зареванным личиком. А потому шагнул вперед и протянул ей расписку.

– Держите, прелестный ангел, – немного дрогнувшим голосом сказал я и улыбнулся, глядя на то, как ее глаза расширяются от изумления. Я слегка потряс распиской и уже твердым тоном повторил: – Да берите же и не спорьте больше со взрослыми дяденьками.

Я грустно усмехнулся, по сравнению с нею и ее беззаботными товарищами, которые были едва ли младше меня, я действительно чувствовал себя пожилым, видавшим виды человеком. Груз ответственности, который лег на мои плечи несколько лет назад, старил меня очень быстро.

Я поймал не один восхищенный взгляд от дам и девушек, заметивших мою щедрость. Похоже, снова стану объектом великосветских сплетен. Всучив расписку замершей от удивления девушке, я, не слушая причитаний маркиза, направился в другой конец зала – в этом я уже достаточно засветился.

Внезапно умолкла музыка и затих зал. Я быстро отступил в задние ряды дворян, которые, наоборот, устремились к проходу.

– Его королевское величество, помазанник Единого на земле, владыка Шамора Нумед III, – громогласно на весь зал прокричал разодетый дворецкий.

Камердинеры распахнули створки широких дверей, и в зал важно прошествовал король, одетый во все золотисто-красное. Сопровождали его неизменные четыре герцога.

Король милостиво улыбаясь и приветственно помахивал рукой. Те, кому повезло оказаться в передних рядах, принялись громко его поздравлять, к ним присоединились все остальные. Зал наполнился хвалебными речами, от которых лично у меня давно бы случились рези в животе. Поздравления были льстивы и неискренни, но король, похоже, вовсе не замечал очевидных для меня вещей, принимая все как должное.

Чтобы не выглядеть белой вороной, я вместе со всеми проорал хвалебную здравицу, хотя во всеобщем ажиотаже можно было просто открывать рот. Ответная речь короля, уже успевшего дойти до трона, была чрезвычайно пафосной и длинной. Я порадовался, что успел занять место в задних рядах – даже если начну зевать, никто не заметит. К тому же обеденный стол был рядом, и я украдкой тягал с него разные вкусности. Король все не замолкал. Я успел в деталях рассмотреть, во что одеты стоявшие рядом дворяне и дворянки, сглатывая слюну всякий раз, когда мой взгляд натыкался на оголенные плечи и спины молоденьких девушек. Давно у меня никого не было, ох, давно!

Король умолк. Тут же начались бурные аплодисменты, а затем распахнулись двери в противоположном конце зала, и слуги стали заносить подарки. Я напрягся. Меня никто не предупредил, а сам я не сообразил, что королю в день рождения надо что-то дарить! Я засуетился, спрятался в оконном проеме и незаметно достал свой кошелек. «Блин, ну, Валенса, ну, спасибо! – ругался я про себя, судорожно извлекая из него серебро и медь и стараясь хоть приблизительно понять, сколько там осталось золота. – Хоть бы напомнил, что подарки нужно будет дарить! Хорошо, деньги не выложил, когда ехал на бал, ведь была такая мысль».

После сортировки в кошельке осталось пятьдесят золотых. Отцепив его от пояса, я распихал серебро и медь по карманам и направился к концу длинной очереди поздравляющих. Все присутствующие один за другим подходили к трону и укладывали свои подношения к его подножию, так что очень скоро король был в буквальном смысле завален подарками. Я заметил, что дарили все подряд, начиная от богато украшенного оружия, до запечатанных кувшинов со специями.

Чтобы не очутиться в хвосте, я, игнорируя недовольные взгляды, втерся между двумя дворянами недалеко от конца очереди. Мало кому хотелось привлечь к себе особое внимание короля, оказавшись последним поздравителем. Когда подошла моя очередь, я, льстиво улыбаясь, не стал ничего изображать, а быстро положил кошелек на край горы подарков и попятился назад, пользуясь тем, что внимание короля отвлек один из герцогов.

В тот момент, когда я уже собирался облегченно вздохнуть – до толпы гостей мне оставался всего один шаг, – раздался недовольный голос короля:

– Неужели нынче послы так бедно живут?

Я внутренне вздрогнул, но сделал спокойное лицо и, повернувшись, встал на одно колено.

– Что вы, ваше величество, как можно! Перед вами не подарок, а его аванс! – я склонил голову и постарался наполнить голос глубочайшим почтением.

После инквизитора недоставало только вызвать гнев короля.

– В каком это смысле? Что значит – «аванс»? – король явно заинтересовался и даже слегка придвинулся ко мне на троне.

Ну все, без потерь мне явно не выкрутиться. Вокруг наступила мертвая тишина, краем глаза я заметил обеспокоенное лицо Валенсы.

– Я преподнес вам аванс, ваше величество, поскольку не решился в этом году привезти сам подарок, – приходилось нагло врать. – Жалованье посла не позволило мне нанять достойную охрану для той великой ценности, которая была предназначена вам в дар.

– Да? – король был заинтригован. – И что же вы приготовили мне в подарок?

– Ваше величество, – я слегка улыбнулся, – какой же это будет тогда подарок, если я вам расскажу?

Король улыбнулся, а затем нахмурился и грозно вопросил:

– А может быть, вы обманываете своего короля в надежде, что он забудет о подарке?

При виде неудовольствия монарха, в зале, похоже, перестали даже дышать, Валенса испуганно замер на месте, а тонкие губы Нарига растянулись в ехидной усмешке.

– Ваше величество, – я подпустил в голос немного возмущения, – только прикажите – и я сейчас же поеду к себе и, невзирая на опасности долгого пути, привезу вам этот наиболее достойный вас дар.

Сказав это, я с видом оскорбленной добродетели уставился на жирного короля. Похоже, тот поверил мне.

– Нет, не стоит сейчас так рисковать собой, – король довольно откинулся на подушки трона, – но на следующий год я хочу, чтобы мой подарок был мне доставлен, невзирая ни на какие трудности! – В голосе короля зазвучала угроза. – Ни на какие, вы поняли меня?

– Ваше величество, – я склонил голову, снова превратившись в воплощенную простоту, – ровно через год я буду первым, кто предстанет перед вашим троном, и готов ручаться своей должностью, что подарок вам понравится!

– Головой, барон! – голос короля был как мед, но я едва не задрожал от звучавшей в нем угрозы. – Если нам не понравится ваш дар, вы будете отвечать головой!

– Как будет угодно вашему величеству, – смиренно сказал я.

«Год еще прожить надо, – ликовал я, – найду уж чего-нибудь за это время».

– Я доволен вами, барон, – король после публичной демонстрации силы был очень горд собой, это прямо светилось во всем его облике.

«Сейчас, после публичной порки, должен последовать пряник, – догадался я, – как же, мы же такие великие. Можем карать, а можем миловать. Да и остальным урок будет».

Король меня не разочаровал.

– Честность, благородство и отвага – все в лучших традициях нашего королевства! – Король говорил это больше не для меня, а на публику. – А ваши дуэли, барон, заставили бы побледнеть от зависти даже нашего деда.

– Благодарю вас, ваше величество, честь для меня превыше всего.

Я сразу вспомнил свой плен, и в голове замелькали картинки былых унижений. «С кочевниками нужно что-то решать, – в который раз подумал я, – и чем быстрее, тем лучше».

– Вы свободны, барон, – король перенес свое внимание на следующих в очереди. Я быстро встал и, поклонившись герцогу, вернулся в толпу. Там со мной принялись здороваться все, кто не сделал этого в начале бала. «Предусмотрительные подхалимы, решили не упустить свой шанс, вдруг на следующий год я окажусь любимчиком короля, – хмыкнул я. – А если не стану, так без головы и не смогу им ничего предъявить».

Отойдя к столу, я задумался. Новые возложенные на себя – хоть и под давлением чрезвычайных обстоятельств – обязательства отключили меня на остаток вечера. Хорошо, что больше ко мне никто не приставал. Все видели мое отрешенное лицо и обходили меня стороной, просто на всякий случай.

Домой я вернулся очень поздно. На недоуменные вопросы Рона и Загияла отмалчивался. То, что я собирался с ними обсудить, было, мягко говоря, не для посторонних ушей. После того как Рон отпустил экипаж, я жестом подозвал телохранителей к себе, мотнул головой в сторону беседки, находившейся почти в самом конце садового участка, и предложил:

– Пошли прогуляемся.

– В общем, вот такие дела, – я закончил пересказ разговора с инквизитором, а также свой план по устранению отряда священников. – Я пойму, если вы не захотите участвовать в данной операции. Последствия, если Орден паладинов как-то прознает про обстоятельства дела, могут быть для нас весьма плачевными.

– Мне-то все равно, – шаман пожал плечами, – я не собираюсь жить в ваших городах.

Я перевел взгляд на нубийца.

– Нечего на меня смотреть, – в темноте сверкнули белизной зубы, – куда ты, туда и я.

– Отлично, тогда ждем ответа от герцога, – закончил я.

– Это вообще-то не все, – по голосу я понял, что нубиец смущен.

– Чего еще случилось? – удивился я. – Я ведь сказал вам – не высовываться из трактира.

– Нужно внести небольшие изменения в твой план, – нубиец загадочно мне подмигнул, что в темноте, при свете лишь луны и редких светильников вдоль дорожки, придало ему залихватско-разбойничий вид.

– Говори уже, – я слегка разозлился, – что за привычка завелась загадки загадывать?

– Ладно, не ворчи, – нубиец похлопал меня по плечу, – просто тогда, во время твоей дуэли, я встретил парочку своих старых приятелей.

– Ага, помню, ушел, бросил меня одного, да еще и оружие унес, – не преминул я сделать ему внушение. – Из-за этого на две дуэли пришлось выйти с обрубком.

– Я же не предполагал, что ты будешь настолько неуклюж, что позволишь сломать свое копье, – огрызнулся он. – Так вот, встретил я пару приятелей своих и, глядя, как ты развлекаешься с дворянами, рассказал им про свое житье-бытье.

– И?

– Они сказали, что через пару дней приедут ко мне с предложением.

– Рон, я вот сейчас как рассержусь… – Паузы нубийца в разговоре откровенно раздражали, а сейчас он специально делал их еще длиннее.

– В общем, вчера мы встретились, и они попросили, чтобы я добился у тебя для них разрешения поселиться в нашей долине, – закончил Рон.

– Дело хорошее, конечно, но зачем они нам? – удивился я.

– Не понимаешь? Макс, к тебе на переселение попросились бывшие гвардейцы, которые сейчас в отставке, – нубиец рассмеялся, – в количестве пятидесяти человек.

– Сколько? – Я ошарашенно уставился на него.

– Касим сказал, что пятьдесят наших захотели поменять место жительства, – повторил он.

– Ничего не понимаю. – Я был по-настоящему удивлен. – Чего им не живется в столице-то? Я знаю, что пенсии у гвардейцев неплохие.

– Надоело им, соскучились по настоящим делам. – Рон был невозмутим. – Да и не прокормишь семью на одну пенсию.

– Так они еще и с семьями?

– Конечно. – Нубиец рассмеялся еще громче.

– М-да. – Я задумался. – Значит, говоришь, бывшие гвардейцы?

– Жир, конечно, многим из них надо растрясти, – с улыбкой ответил Рон, – но навыки быстро восстановят, было бы желание.

– Хорошо, согласен, – решил я. Получить в свое распоряжение столько опытных воинов было невероятной удачей. – Скажи им, чтобы потихоньку готовились к переезду. Ты вернешься за ними после того, как проводишь меня до поселка.

– Ты не хочешь привлечь их к ликвидации паладинов? – удивился он. – Это же целый отряд бойцов.

– Рон, ты забыл, кого мы будем убивать? – Я посмотрел ему в лицо. – Не стану рисковать твоими товарищами, а то вдруг кого-то из них начнут мучить угрызения совести.

Нубиец понял меня и замолчал.

– Ладно, пойдемте ужинать и спать, – завершил наше молчание Загиял.

– Я сразу спать, – отозвался я, – наелся за весь день.

– Как хочешь, – ответил шаман и, подтолкнув нубийца, двинулся к своей подсобке.

Шум рядом с деревьями, куда они направились, не был похож на шум ветра, поэтому я насторожился и осторожно скользнул за беседку, в обход деревьев. Последние покушения на мою жизнь заставили серьезно относиться ко всему непонятному.

К сожалению, я не успел. На землю со сдавленным хрипом упал человек и замер в неестественной позе. Его арбалет зацепился дугой за ветку и повис, качаясь и стукаясь ложем о ствол дерева. Этот звук и помог нам его обнаружить.

– Радостная новость, – хмыкнул едва различимый в темноте Загиял. – В этот раз убрать пытались нас, а не тебя.

– Логично, – голосом Рона ответила темная тень, склонившаяся над трупом. – Сначала убрать мешающих телохранителей, а затем добраться до цели.

– Как-то неубедительно, – заметил я, – всего один стрелок…

Мы одновременно посмотрели друг на друга и бросились в пристройку для прислуги.

Я держал в объятиях рыдающую Агнессу, пытаясь предупредить еще один обморок. Первый случился, когда я появился на пороге комнаты и бухнул неприятную новость. Хозяйка побледнела и, покачнувшись, упала со стула. Мне пришлось послать служанку за водой, а самому перенести Агнессу на кровать и расстегнуть хитросплетение крючков на лифе платья, чтобы грудь ничего не стесняло. Понятное дело, что под платьем у нее никакой одежды не было, и до возвращения перепуганной служанки я невольно косился на соблазнительно выпирающие из образовавшегося декольте выпуклости.

– Агнесса, простите, пожалуйста, – продолжал уговаривать я, одновременно наблюдая за тем, как хмурые люди из Тайной канцелярии и сыска городской стражи выносят трупы слуг и нападавших.

Мы опоздали совсем чуть-чуть, убийцы успели разделаться со всеми слугами и готовились встретить Рона с Загиялом. На этот раз нападавших было десять человек, они были вооружены короткими мечами и кинжалами. Сопротивление они оказали, но первого же нашего совместного выпада хватило, чтобы сразу уложить троих. Оставив телохранителей разбираться внутри дома, я, плохо обученный бою в условиях жилища (сделал себе заметку на память), занялся патрулированием дома с целью отлова возможных беглецов. И не зря, два приконченных негодяя оказались на моей совести, которая, впрочем, даже не пикнула по этому поводу. Трупы ни в чем не повинных молоденьких слуг и служанок надолго врезались мне в память. Холодный рассудок подсказывал, что такое нельзя оставлять безнаказанным.

Кое-как сдав рыдающую хозяйку на попечение двум девушкам из ее заведения, я направился к человеку, который сейчас расспрашивал шамана и нубийца. Увидев меня, он с достоинством поклонился.

– Скажите, уважаемый, – обратился я к нему, показывая пальцем на тела бандитов, – а кто эти люди? Есть какие-нибудь зацепки?

Сыщик посмотрел на меня, видимо прикидывая что-то, пришлось ему помочь.

– Мой сеньор – герцог Валенса, – мягко напомнил я на случай, если он вдруг был не в курсе, на чье жилище напали.

Хотя это было маловероятно, поскольку Агнесса сквозь слезы сказала, что простыми убийствами занимается сыск городской стражи и только в особых случаях на место происшествия прибывают представители Тайной канцелярии.

– Судя по почерку, действовала одна из наших гильдий убийц, – он почесал подбородок с трехдневной щетиной. – Возможно, работали ребята Морта. Опять-таки… возможно, могли ведь и сделать под них.

– Спасибо, – я вежливо склонил голову. – А если, например, допустить, что кому-то захотелось пообщаться с представителем этой гильдии?

Глаза сыщика слегка расширились. Я поднял палец вверх.

– Просто для примера, если некто попытается их найти, что для этого ему нужно будет сделать?

Сыщик глянул на меня, и по мешкам под его глазами я понял, что такое необходимое человеку дело, как спокойный сон, он давно позабыл.

– Если просто в качестве примера, – он снова почесал подбородок, – то мне кажется, что для этого ему следует пойти на улицу Садовников, есть там один кабак для своих, – сыщик сделал ударение на этом слове.

– Хорошо, тогда, если ко мне и моим телохранителям больше нет вопросов, мы пойдем к себе? – спросил я.

– Попробуем разговорить тех раненых, которых вы не добили, – сыщик едва слышно хмыкнул, а я сделал невинное лицо. – Но по опыту скажу, это мало что даст.

Я кивнул ему и махнул своим рукой. Ужин прошел в тишине.

– Завтра освобожусь пораньше, часов в девять. – Я поерзал на стуле. – Хочу прогуляться по вечернему городу.

– Какое совпадение! – хмыкнул нубиец. – У нас с Загиялом такие же планы.

Я посмотрел на шамана, которому, по идее, наши разборки должны были быть до фонаря.

– Не люблю, когда гадят у меня в доме, – пожал он плечами.

– Ложитесь спать у меня, а я пойду утешать хозяйку, – вздохнув, встал я из-за стола. – Одними деньгами тут не обойтись.

Едва я зашел к Агнессе, как она тут же бросилась ко мне в поисках утешения. Вспомнив сегодняшний бал и оголенные плечи красоток, я решил утешить хозяйку не только словами. От нее я вышел только утром, укрыв обнаженное тело Агнессы, на лице которой блуждала довольная улыбка.

– Разомнемся? – услышал я голос шамана, когда со своим обрубком вышел на утреннюю тренировку.

– Ты думаешь, я в такую рань вышел птичек послушать?

– Это мы сейчас и проверим, – раздался голос нубийца, появившегося из-за угла дома.

После тренировки я принял ванну, надел второй комплект одежды, отдав первый, пострадавший после вчерашних приключений, в стирку и штопку, и поехал на очередной бал. Вечер оказался зеркальной копией первого, только на этот раз ко мне никто не приставал. Слоняясь от стола к столу, я заводил ничего не значащие разговоры со знакомыми и незнакомыми людьми. Особо напрягаться не приходилось, поскольку пообщаться со мной хотели многие, я даже познакомился с двумя симпатичными леди, которые намекнули мне на возможное приятное продолжение знакомства. Я обещал подумать, хотя сейчас в моей голове игривым мыслям места не было, сегодня вечером я намеревался – при удачном стечении обстоятельств – основательно проредить местную братию убийц.

Переодевшись в карете в походную одежду, которую принес с собой нубиец, я вооружился саблей (по моей просьбе сегодня купленной нубийцем же), уроки кочевников были еще свежи в моей памяти. А для боя в помещении она подходила лучше копья, да к тому же сломанного.

Отпустив карету за квартал от нужного нам кабака, мы тремя тенями направились туда.

– Какой план? – поинтересовался нубиец, когда мы вышли к кварталу нищих, о чем весьма красноречиво говорила местная архитектура – сплошь деревянные развалины и бараки.

– Заходим, бьем всех. Тех, кто очень сопротивляется, – до смерти. Расспрашиваем оставшихся, – ответил я. – Шапочки сшили, как я просил?

– Не очень понимаю, зачем они, но сшили, конечно, – проворчал Рон, передавая мне шапки-маски образца наших спецназовских.

– Хотя бы затем, чтобы не светить твою наглую черномазую рожу, – ответил за меня Загиял, натягивая на голову свой колпак с прорезями для глаз и рта.

К несчастью для местных обывателей, к тому времени, когда мы дошли до места назначения, там вспыхнула драка. Поэтому в первый момент никто не обратил особого внимания на трех зашедших в помещение новых гостей, но длилось это недолго. Застенчивостью мы не страдали, поэтому развернулись вовсю. Кровь, которая до нашего вмешательства слегка сочилась из разбитых носов и порезанных конечностей, полилась рекой, когда замелькали наши сабли. Быстро вычленив самых опасных и хорошо вооруженных людей, нубиец ринулся к ним, по ходу раздавая удары тем, кто вставал у него на пути.

Рубя тех, кто пытался приблизиться ко мне с чем-нибудь колющим или режущим, нападавших я лишал сознания ударами сабли плашмя по голове. За шаманом вообще оставались сплошь оглушенные, только по следу нубийца были в основном трупы. Драка быстро превратилась в массовое избиение, и, чтобы не допустить дезертирства, я занял пост на выходе. Несколько попытавшихся проскочить мимо меня уже лежало без чувств, осталось только дождаться, когда нубиец с шаманом закончат с еще способными держаться на ногах.

Буквально через пару минут таковыми остались только мы, а на полу кабака вперемешку лежали трупы и просто изувеченные или оглушенные.

Наступила тишина. Рон и шаман подошли ко мне. Я подождал несколько минут, затем обратился ко всем присутствующим:

– Сейчас я начну убивать по одному до тех пор, пока не получу нужную мне информацию обо всех гильдиях убийц в этом вшивом городе, а особенно о людях Морта. Начну с тех, кто ближе к двери.

Подойдя к первому живому, я замахнулся и, несмотря на открытые от ужаса глаза и поднятые в тщетной попытке защититься руки, резко взмахнул саблей, перерубая руку и горло, тело плавно осело, заливая соседей кровью.

Обведя глазами зал, я рукой показал своим телохранителям на остальных. Мне не хотелось выглядеть палачом, убивая невооруженных людей, но времени на расспросы у нас просто не было, нужно было запугать их до такой степени, чтобы страх – здесь и сейчас – перекрыл страх перед гильдией убийц. Сверкнули сабли, и к мертвым телам на полу прибавилось еще два трупа.

– Стойте! – заверещал один из тех, к кому направился я. – Вы кто, ребята? Если непонятки какие случились, давайте сядем, перетрем все, зачем сразу беспредел учинять?

– Что-нибудь знаешь по теме? – спросил я.

– Да вы вообще понимаете, на кого пытаетесь наехать… – начал было он, но договорить я не дал, удар – и словоохотливый бандюга сполз по стене, пачкая ее кровью.

– Кто-нибудь еще хочет пообщаться? – перешел я на уличный сленг, который, как оказалось, был почти одинаков в обоих мирах.

– За свой беспредел вы ответите, – раздался спокойный голос из дальнего угла, в котором нубиец потрудился особенно усердно.

– Первый, притащи мне этого говоруна, – я ткнул пальцем в Рона, маска оскалилась, и через несколько секунд он, распинав завал тел ногой, вернулся ко мне, таща за ногу здоровенного мужика без руки. Рана была свежая, а повязка поверх культи наглядно демонстрировала, что нубиец все же не всех поубивал, размахивая саблей направо и налево.

Я наступил ногой на культю, постоял, послушав вопли детины, и отпустил.

– Похоже, мы не найдем понимания среди местных обитателей, – обратился я к своим. – Мочим всех и сваливаем.

– Я, я все расскажу, пощадите меня! – раздался сбоку тонкий дрожащий голос, и шаман вытащил на середину маленького худенького пацана.

– Наконец-то нашелся здравомыслящий человек, – удовлетворенно отметил я. – Говори, да побыстрее, время – деньги.

– Я знаю только о гильдии Орка, – быстро зачастил он. – Крепкая команда, берутся за все. Посредника можно найти в таверне «У Рыжего», здесь неподалеку. Это все, что я знаю.

– Первый, расчисть место для сознательных граждан, – я кивнул Рону, чтобы он отволок трупы в сторонку, давая возможность предстать передо мной тем, кто решит не запираться.

После того как в кабаке были даны первые показания, остальные тоже пожелали выжить, и нам понадобилось всего десять минут, чтобы получить интересующие нас сведения. Всех, кто дал информацию, мы заперли в погребе, остальных просто прикончили.

– Передайте всем своим знакомым, что зря одна из ваших гильдий убийц взяла заказ на очень серьезного человека, – закрывая люк, сказал я залитым кровью людям, не верящим в то, что их оставили в живых. – Он под нашей защитой, и его врагам теперь не поздоровится.

– А кто вы? – поинтересовался один из арестантов.

– Серые призраки, – брякнул я первое, что пришло мне в голову, и вышел из кабака.

– Каков план? – поинтересовался Рон.

– Ночь длинная, предлагаю посетить еще несколько заведений, – ответил я.

Нубиец и шаман спокойно кивнули. Наши тени растаяли в темноте квартала, в котором городская стража показывалась последний раз лет десять назад.

Ночь действительно оказалась длинной, за это время мы успели посетить еще три места. Справедливости ради следует отметить, что серьезные бойцы с приличным оружием нам нигде не попадались, так, мелкая шушера с дряными ножичками или дубинками. Однако же необходимую для следующего нашего шага информацию мы от оставшихся в живых получить смогли. Все оказалось банально просто: в столице действовали три конкурирующие между собой гильдии убийц, каждая из которых в настоящее время имела свою сферу деятельности и свою клиентуру. Они брались за все, начиная от похищения людей и заканчивая показательными зверскими убийствами целых семей. Банда Морта появилась на рынке услуг сравнительно недавно и всеми силами пробивала себе путь наверх, к уровню первых двух. Собственно, поэтому она бралась за любые дела, только бы исправно выплачивалась звонкая монета. Первые две банды, Орка и Аскала, были более осторожны в выборе дел и, прежде чем брать заказ, проверяли своих нанимателей, чтобы не случилось подставы, да и при случае можно было шантажировать недавнего заказчика, если гильдии требовалось что-либо уже от него.

Собрав данные о местах возможной дислокации всех банд, мы вернулись домой. В саду разделись донага и понесли стирать свою окровавленную одежду на кухню, благо запасов воды было достаточно, а двое оставшихся слуг Агнессы из страха перед новым нападением ночевали в доме.

Немного отмыв одежду от подсохшей крови, я отдал свою Рону и распорядился, чтобы он отвез все наши замызганные одеяния какой-нибудь прачке как можно дальше от нашего дома – лучше всего на другой конец города – и проследил, чтобы та, во-первых, ее тщательно отстирала, а во-вторых, предупредил, чтобы держала язык за зубами. Прибрав за собой и замыв кровавые разводы на полу, мы уже под утро отправились спать.

Проснулся я оттого, что почувствовал, как меня гладят мягкие ручки. Открыв глаза, я увидел счастливую улыбку Агнессы, которая, лежа рядом, ласкала меня, постепенно опуская шаловливые ручки все ниже и ниже.

– Почему же ты еще одета? – щурясь от бившего в глаза солнечного луча, сонно пробормотал я.

– Не хотела вас будить, о мой господин, – томным голосом ответила женщина.

– Просто настаиваю на этом, – я откинул одеяло в сторону, показывая, что мои слова подкреплены доказательствами.

– Ах, – все, что смогла она произнести, прежде чем скинула с себя платье.

– Где ты был, Максимильян? – спустя полчаса, когда мы лежали, обнявшись, спросила она. – Я заходила, но тебя не было в комнате.

– Гулял. Очень красивый у вас город ночью.

– Противный какой! – Женщина, которая была, наверное, в полтора-два раза меня старше, по-детски надула губки. – Я так ждала тебя. А ты перед тем, как уехать во дворец, даже не зашел ко мне.

– Прости, пожалуйста, – я поцеловал ее в бровь, и она сладко зажмурилась, – не хотел тебя будить.

– Обещай, что в следующий раз обязательно разбудишь, – требовательно сказала она и потерлась мягкой щекой о мое плечо.

– Хорошо.

Я погладил ее по распущенным волосам, от которых приятно пахло цветами.

– Опять нужно ехать? – спросила она после минуты молчания.

– Думаю, еще полчаса у нас есть.

Женщина радостно набросилась на меня.

– Как утро? – ехидно спросил меня нубиец, когда мы снова тряслись по дороге ко дворцу.

– Если ты намекаешь на то, о чем я подумал, то нормально, – в той же интонации ответил я.

– В доме столько молоденьких девочек, которые сохнут по нему, а он развлекается с их хозяйкой, которая к тому же вдвое старше, – покачал головой Рон.

Такие новости я услышал впервые, за все дни проживания у Агнессы ее девочки ни разу даже глазки мне не состроили, все они скромно и вежливо здоровались, но не делали никаких попыток пообщаться теснее.

– Сами виноваты, – огрызнулся я. – Нужно было хотя бы подмигнуть, что ли, а не строить из себя недотрог.

– Сейчас уже поздно, герой-любовник, – засмеялся Рон, – ни одна из девочек не решится отбить парня у хозяйки.

– Да ну тебя. – Я отвернулся от скалящегося нубийца.

– Сегодня в это же время? – спустя некоторое время спросил посерьезневший Рон.

– Да.

– Тогда слушай, Макс, есть такое предложение… – выговорил нубиец и замолк.

– И какое? Рон, прекрати многозначительно замолкать после каждых трех слов, так мы до вечера разговор не закончим.

– Ну ладно, слушай. Мы тут с Загиялом подумали, поговорили, и выходит так, что прошлой ночью нам сильно повезло – напали неожиданно, на умелых убийц не нарвались, быстро начали – быстро закончили, даже не ранен никто из нас. А вот теперь на такое рассчитывать было бы глупо, мы же в самое осиное гнездо сунуться собираемся.

Честно говоря, я и сам оценивал наши шансы в планируемом набеге как не слишком высокие, но никаких других вариантов не видел.

– И что ты предлагаешь?

– Помнишь, я тебе говорил о пятидесяти отставниках, которые хотят к нам переселиться? Кое-кого из них можно к делу привлечь.

– Ты что, Рон? То, что мы затеваем, незаконно, а они, хотя и в отставке, но бывшие слуги короля. Пойдут они на это? А если пойдут, то не проговорятся ли до или после дела?

– Понимаешь, Макс, за всех я, естественно, не поручусь, но среди них есть и такие, чьи знакомые, друзья или родственники так или иначе пострадали от действий этих банд. И я точно знаю, что несколько парней мстили за подобное раньше и готовы мстить еще. А нам и нужно-то всего с дюжину бойцов.

Я задумался. Десяток таких воинов, как Рон, стали бы большим подспорьем в предстоящем нам сегодня ночью бою, но сомнения оставались. Нубиец и шаман повязаны со мной и пойдут до конца, а новые люди, которых я даже не видел ни разу?

Не дождавшись моего ответа, Рон добавил:

– Вот и в серьезном деле можем их испытать. Хотя я и без того уверен, что не подведут.

Я тряхнул головой.

– Хорошо, Рон, я согласен. Но имей в виду, ответственность – на тебе. Семь раз отмерь перед тем, как предложить кому-то из своих приятелей участие в нашем деле. Объясни все, ничего не скрывай. Увидишь, что сомневается или колеблется, – не бери. И еще. Учти, мобилизовывать следует только тех, кто реально может помочь, мертвые герои нам ни к чему, – ответил я.

– Конечно, Макс, возьму только тех, кого лично проверю.

– Нам важно не количество, а качество, – на всякий случай повторил я, – а также постоянный состав на это время, лишние люди не нужны.

– Макс, я обдумал это еще утром, когда с Загиялом разговаривал, – слегка раздражился нубиец, – не нужно меня по пять раз предупреждать об элементарных вещах.

– Не злись, я сам волнуюсь. – Я примирительно хлопнул его по плечу. – Крайне важно, чтобы информация о нас и наших делах никуда не просочилась.

– Я сделаю нужное внушение, – нубиец погрозил кулаком в пустоту.

– Хорошо, жду вас вечером, – попрощался я, выходя из кареты.

Обязаловка с балами порядком мне надоела. Когда поднимался на крыльцо, дорогу мне преградили два паладина. Сделав вид, что не замечаю их, я, не замедляя шага, двинулся было вперед. Столкновение со мной привлекло бы ненужное внимание собирающихся гостей, поэтому паладины вынуждены были расступиться. При виде их скривившихся лиц я отпраздновал маленькую победу.

– Господин барон? – не очень довольным голосом спросил один из них.

– Я за него. – Я остановился и спокойно посмотрел на них.

Услышав мой ответ, они сначала опешили, но, поняв, что я так шучу, переглянулись. Мои выходки настроения им не прибавляли, я же, доставая их, тихо про себя посмеивался.

– Отче спрашивает, когда вы намерены отправиться в обратный путь? Мы должны определиться с выходом отряда из города, – скривившись, спросил первый.

– Через три дня, в пять утра, – спокойно отозвался я. – Если отряда не будет, я уеду один.

Второй паладин открыл было рот, чтобы что-то заявить, но я уже отвернулся от них и зашагал во дворец. «Еще не хватало, чтобы каждая шавка указывала мне, что делать», – подумал я, поднимаясь по ступеням. Зная дорогу, я не спеша направился в зал, раскланиваясь со снующими туда и обратно дворянами.

Возле знакомого мне поворота одиноко стояла молодая дама, теребя в руках веер. При виде меня она бросилась наперерез, и я с удивлением узнал в ней графиню Навскую. «Неужели Бернар так быстро закончил зачистку? – удивился я, не видя ее обычную свиту. – Нужно будет обязательно встретиться с ним перед отъездом».

– Максимильян, – умоляющим тоном обратилась она ко мне, схватив за руки.

Я едва не остолбенел от изумления, таким образом могли обращаться друг к другу только очень близкие люди, да и то не в общественных местах. Называя меня просто по имени, графиня в первую очередь ставила себя в неловкое положение перед обществом.

– Графиня. – Я освободил руки и вежливо поклонился, все, как положено по этикету.

– Барон, спасите меня. – На меня посмотрели умоляющим взглядом.

«Поздно ты запела, пташка». – Совесть моя даже не трепыхнулась.

Я вспомнил, с каким хладнокровием эта девушка подставила меня под удары мечей.

– Не понимаю вас, графиня, – сделал я удивленное лицо. – Что случилось? И где ваша свора? – Я прикрыл ладонью рот и притворно извинился: – О, простите, хотел сказать – свита. Вечно у меня так, с утра ляпаю невпопад.

– Этот бретер, этот негодяй Бернар отогнал от меня всех моих друзей, – она всплеснула руками, – и теперь каждый день пристает ко мне, домогаясь моей руки! Помогите, прошу вас, барон, только вы можете остановить этого дьявола во плоти.

– А что я с этого буду иметь? – Я прекратил изображать из себя дурачка и холодным тоном обрушил на нее свои слова. – Кстати, вы уже замолили свой грех перед Богом или еще нет?

От моих слов графиня в ужасе отшатнулась и побледнела, на глазах едва не появились слезы.

– Как можно быть таким жестоким, барон? Вы ведь дворянин и обязаны защищать честь женщины! – вскрикнула она, глядя на меня расширенными от страха глазами.

– Защищаю только тех, кто этого достоин, – тихо, только для ее ушей, сказал я и пошел дальше, оставив за собой графиню и удивленные взгляды случайных свидетелей.

«Жаль, что от Бернара придется избавляться, – думал я, следуя в танцевальный зал, – он бы удержал графиню на коротком поводке. Очень жаль».

Бал тянулся нудно и неинтересно, разглагольствования короля и хвалебные речи прихлебателей давно сидели у меня в печенках, а музыка осточертела до желудочных спазмов. Единственное, что меня здесь радовало, – это обилие еды на столах. За дни празднований я попробовал все, даже составил собственную программу насыщения, подобрав путем экспериментов, какое блюдо за каким должно следовать для наибольшего удовольствия, и теперь следовал этому меню, передвигаясь от стола к столу. Хорошо еще, что желающих со мной поговорить с каждым днем становилось все меньше: явственно замечая, что я сторонюсь праздной болтовни, досужие сплетники от меня наконец отстали, подходили поговорить за жизнь только самые говорливые, которых устали слушать в другом месте.

– Вы танцуете? – прозвучал женский голос у меня за спиной, и я от неожиданности чуть не подавился щупальцем осьминога.

Кашляя, я повернулся на голос и с большим удивлением увидел дочь Нарига. Девушка с румянцем на щеках, в ослепительно-белом платье со сверкающими кристаллами кварца, раскиданными по нему, как звезды по небу, стояла рядом и с вызовом смотрела на меня.

– Маркиза, нельзя же так подкрадываться! – возмутился я, нагло дожевывая щупальце. – Вы меня на всю жизнь заикой сделаете.

– Угу, вас испугаешь, – критически ответила она и почти сразу же ойкнула, поняв, что сказала бестактность.

– Стою, никого не трогаю, примусы починяю, – вспомнилась мне фраза из фильма по одноименному роману.

– Простите, не поняла вас? – покраснела девушка еще сильнее.

– Не переживайте, это я так, непереводимая игра слов, – я махнул рукой.

– Так как насчет моего вопроса? – мне стало понятно, что девушка заставляла себя говорить через силу.

– То, как мы расстались, не очень располагает к продолжению общения. – Я хмыкнул, с удовольствием наблюдая, как краска заливает лицо и плечи девушки.

– Я просто многого тогда о вас не знала. – Элиза сердито на меня посмотрела.

«Интересно, почему она подошла?» – удивился я про себя.

То мимолетное чувство, которое я испытал когда-то к ней, уже давно выветрилось под грузом повседневных забот.

– Не знаю, что вам сказать. – Я стал серьезен и показал глазами в сторону. – Если мы продолжим общаться, то ваши братья, сейчас испепеляющие меня взглядами, перейдут к действиям и бросят мне вызов. Не хочу лишать вас их общества, хотя очень хочется. Думаю, вам лучше вернуться к ним.

На глазах девушки появились слезы. «Уже вторая за один день, – я тяжело вздохнул, – и за что мне это сегодня?»

– Если я сейчас с вами не поговорю, то вы уедете, и увидимся мы не скоро, – неожиданно ответила она.

Девушка напряглась, и я с удивлением заметил, что дочерью герцога она является не только на дворянских грамотах о рождении. Тот же жесткий взгляд, поджатые губы и прямая спина – она была уменьшенной копией своего отца.

– Простите, маркиза, но у нас с вашим отцом слишком серьезное противостояние. – Я с сожалением посмотрел на симпатичную девушку. – На балу у графини Навской я пробовал помириться, но ничего не вышло. Простите, но для вас же будет лучше держаться от меня подальше.

– Я знаю, отец рассказывал братьям. – Она снова поджала губы. – Но позвольте мне самой решать, с кем общаться, а с кем нет.

Я наморщил лоб, девушка не хотела понять, чем могло грозить наше с ней общение.

– Элиза, – я заговорил как можно мягче. – Вы сами мне не простите, если я раню или, не приведи Единый, убью одного из ваших братьев. Посмотрите на них, они уже готовы бросить мне вызов за один только разговор с вами.

– Жаль, – тихо сказала она и покосилась на своих братьев, которые действительно сделали несколько шагов к нам. Она отрицательно покачала им головой, и они ее послушались, вернувшись обратно. – Жаль, я хотела узнать вас лучше, барон, – девушка повторилась, но перешла на официальный тон.

– Взаимно, маркиза. – Я поклонился, показывая, что разговор закончен.

Девушка вскинула голову и удалилась к братьям.

«Глупо было бы еще сильнее настраивать Нарига против себя, закручивая интригу с его дочерью, – думал я, – и так уже дальше некуда».

Остаток дня прошел без происшествий, и я с нетерпением дождался вечера. За мной заехала карета, и едва я забрался внутрь, как мне тут же были вручены стираная одежда и ножны с саблей.

– Ну как? – поинтересовался я у сияющего нубийца.

– Сам увидишь, как приедем.

Не став допытываться дальше, я переоделся.

Карета проделала довольно длинный путь, пока мы не прибыли на место. Как только мы вышли из нее, кучер начал разворачивать лошадей, и я с удивлением заметил, что это не тот, что был вчера. Заметив мой взгляд, нубиец усмехнулся, в темноте погружающегося в ночь города его зубы блеснули особенно ярко. Он тихо свистнул, и из закоулков к нам начали подтягиваться люди. Я скривился, шума они создавали изрядно, сразу чувствовалось, что люди не привыкли скрывать свои действия.

– Топают, как слоны в посудной лавке, – прошипел я нубийцу.

– Помнится, кто-то топал точно так же, – язвительно ответил он.

– Будем надеяться, что их не услышат раньше времени, – не поддался я на провокацию.

Пока мы шептались, люди собрались вокруг нас. Я заметил, как тускло блестели их кольчуги и металл на ножнах. У всех на головах были знакомые мне шапочки.

– Приветствую всех, – обратился я к молчаливым фигурам с армейской выправкой. – Я благодарен вам за то, что вы откликнулись на мою просьбу, но хочу еще раз повторить: все, что мы затеваем, – незаконно и чревато серьезными неприятностями. Также хочу сказать, что наше сегодняшнее предприятие не является какой-то особой проверкой или отбором: все, кто изъявил желание переехать на новое место жительства и кого рекомендовал Рон, безусловно, поедут с нами. Поэтому, если кто-то присоединился сегодня к нам из опасения, что в противном случае может выпасть из списка, пусть подумает еще раз – отказ от участия в деле на ваше переселении никак не повлияет. При любых условиях я возьму всех. Еще раз повторюсь, я хочу, чтобы действовали только добровольцы.

– Мы это знаем, барон, – раздался до боли знакомый голос слева от меня. Я развернулся и узнал огромную фигуру Ортеги.

– Ортега! – я радостно пожал лапищу, которую тот протянул мне.

– Мы все хорошо понимаем, на какой риск идем, но также понимаем, что лезем в дом не к честным людям, – продолжил он, проверяя на прочность мою ладонь. – Не думаю, что в городе будут сильно огорчены смертью убийц и насильников.

– Хорошо, я рад, что вы это понимаете. – Я обвел темные фигуры глазами. – Как во время операции обращаться друг к другу запомнили? Никаких имен!

– Да, Нулевой, – хором ответили они.

– Что ж, хорошо. Первый, какой план? – Я повернулся к Рону.

Нубиец сразу перешел на деловой тон:

– Пятый и Шестой имеют опыт проведения облав, поэтому они возглавят штурмовые группы. Первыми в дом врываются те, кто привык вести бой в помещениях, за ними остальные. Группа прикрытия перехватывает любопытных и тех, кто попытается удрать.

– Мое место?

– Где хочешь, сам решай, – почти невидимый благодаря темноте нубиец слабо прошуршал кожей доспеха, видимо, пожал плечами.

– Тогда за тобой, – ответил я, заметив, как сразу же переглянулись бывшие гвардейцы. – Загиял, я так понял, в группе прикрытия?

– Угу.

– Ну что ж, вперед.

Сегодня мы собирались прошерстить базы Орка и Аскала. Начать я решил именно с них, так как заматеревшие банды особо не маскировали свое местонахождение и по ним во время вчерашней «прогулки» по «злачным местам» я собрал наибольшее количество сведений.

То, что банды не скрывали свои обиталища, вовсе не означало отсутствия охраны в округе, а уж тем более в самих домах. Если бы не шаман, который после транса нарисовал примерный план помещений, а также расположение в них бандитов, наша авантюра действительно закончилась бы провалом. Мы бы, наверное, убили или захватили часть негодяев, но большинство, к тому же руководящее, скрылось бы подземными или другими тайными ходами или, что еще хуже, по ним к банде подошло бы подкрепление. Забегая вперед, скажу, что только после первого нападения я отчетливо понял, какое опасное дело мы затеяли, решив штурмовать хорошо укрепленные дома гильдии убийц. В итоге в эту ночь мы захватили лишь логово гильдии Орка, а базу банды Аскала решили дополнительно исследовать, используя возможности шамана.

К сожалению, всего этого я пока не знал и уверенно шагал чуть позади Рона, прикрывая его справа. Сам бой слился в моей памяти в калейдоскоп мелких стычек, атак и отступлений. В одном из коридоров в нас полетел десяток арбалетных болтов, количество раненых сразу выросло, не помогали даже используемые в качестве щитов крышки столов. Они не закрывали ноги. Хорошо еще, что бывалые гвардейцы были в кольчугах, поножах и наручах, если бы не это обстоятельство, бой закончился бы, даже толком не начавшись. Только я и Рон, как самоубийцы, полезли на рожон в своих кожаных панцирях, так что нас сразу же задвинули в середину строя и всячески оберегали, вследствие чего только мы и не получили ран. Я видел, как нубиец злится на себя за такую непредусмотрительность, и я его понимал, сам оказался таким же фиговым специалистом по захвату городских зданий.

Если поначалу гвардейцы осторожничали и старались врагов обезвреживать, но не убивать, то, встретив сопротивление и ощутив боль от ран, озверели и пошли напролом, рубя обороняющихся в капусту. Через некоторое время очагов сопротивления стало меньше, а само противодействие – слабее, и вскоре драка совсем затихла. В помещениях слышались только стоны раненых, которые, впрочем, быстро затихали, как только в комнаты ныряли гвардейцы. Всех, кто не желал сотрудничать, деловито дорезали, остальных в темпе допросили. Среди гвардейцев оказались бывшие пограничники, которые всякое повидали, они и занялись добыванием информации – быстрыми, но чрезвычайно болезненными для противников методами.

Зачистив дом, мы вышли на улицу и закончили работу там. Как оказалось, любопытных собралось немного, в основном это были собратья истребляемых, привлеченные шумом погрома. Все они окончили свои жизни так же, как и обитатели притона.

Подошедший ко мне шатающийся от усталости шаман рассказал, что части бандитов удалось уйти через подземный ход, который он сразу не обнаружил. Я не стал его ни в чем укорять, так как и сам оказался не на высоте. Хотя цель, которую мы преследовали, вроде бы была достигнута, но результаты нападения были удручающие. Хорошо, что убитых с нашей стороны не оказалось, но в этом никакой моей заслуги не было – спасли доспехи воинов и импровизированные щиты в виде столешниц, а вот ранено было больше половины, в той или иной мере тяжело. Приказав отвезти всех раненых по домам, я пообещал выдать им вознаграждение за ущерб, напомнил о необходимости хранить молчание, а также потребовал не выходить на улицу до тех пор, пока не заживут раны. Чтобы совсем уж не уронить дух бойцов, я напоследок сказал всем несколько слов.

– Ситуация оказалось более сложной, чем мы предполагали, – начал я, когда отряд расположился на отдых в заброшенном саду, окруженном развалинами каких-то строений. – Мы привыкли сражаться лицом к лицу, без всяких хитрых трюков из-за угла. Поэтому не стоит себя винить в относительной неудаче. Главное – извлечь уроки из сегодняшней стычки и больше не повторять сделанных ошибок. Мы собирались этой ночью совершить два нападения, но второе я отменяю. Переносим его на завтра, вернее, на день, когда мы все тщательно спланируем и разведаем объект. Только при таком условии мы достигнем успеха. Для меня, так же как и для многих из вас, подобные стычки с бандами отребья – это первый опыт, но на мне, как на организаторе, лежит большая часть вины за относительную неудачу. – Я не стал скрывать собственные просчеты. – Тем не менее, несмотря ни на что, несмотря на наши раны, нам удалось многого достичь. – Я махнул рукой в ту сторону пылающего бандитского притона. – Пусть победа досталась нам тяжелой ценой, но все же это победа. Думайте о том, что в городе стало десятка на два меньше грабителей, насильников и убийц.

Приняв от запасливого нубийца флягу с вином, я, зажмурившись, сделал небольшой глоток. Алкоголь горячей волной обжег мне горло, но я через силу сдержался и, улыбнувшись, передал сосуд по кругу. Каждый боец приложился к фляге, закрепляя наш союз. После этого лица людей окончательно посветлели, и я облегченно вздохнул.

– Ты же не пьешь, – улыбнулся мне Рон по дороге домой.

– Бывают ситуации, когда от моих желаний ничего не зависит. – Я невесело вздохнул, ведь, успокоив людей, я еще больше стал винить себя в исходе операции. – Нужно делать, что должно, а не то, что хочется.

– Да, Макс, не знай я, сколько тебе лет, подумал бы, что общаюсь со своим бывшим командиром, – хмыкнул нубиец. – Иногда вы с ним становитесь так похожи, что я просто диву даюсь, откуда в твоем возрасте такие мысли.

– Угу, лучше бы я в планировании операций был на него похож, тогда бы не было столько раненых, – угрюмо ответил я.

– Макс, ты не Бог, – уставший шаман приоткрыл глаза и вмешался в разговор, – и чем быстрее ты это поймешь, тем для тебя же будет лучше.

– Ладно, ладно, сдаюсь, – я притворно поднял руки. – Следующую операцию проводим завтра, постарайся к этому времени подготовить детальную схему здания и передать ее бойцам.

Шаман кивнул и снова прикрыл глаза. Я посмотрел на нубийца.

– Не только ты переживаешь из-за потерь.

Это все, что мне сказал Рон, но, как ни странно, я немного успокоился.

В карете я опять переоделся в праздничный наряд, а пострадавшую в бою одежду и доспехи передал Рону. Нубиец по старым связям нашел хозяйку, умевшую держать язык за зубами и не задавать вопросов о происхождении окровавленных шмоток; женщина молча их отстирывала и удовлетворялась щедрой платой.

Едва я зашел в дом, как мне на грудь тут же упала Агнесса и, едва не мурлыча, потянула за собой. Я с улыбкой последовал в спальню.

– Дорогой, ну почему так поздно? – она капризно поджала губки, наблюдая за тем, как я сметаю всю еду с небольшого столика, стоящего рядом с ее постелью. – Я прождала тебя весь вечер.

– Дела были, – пробурчал я с набитым ртом, – некогда было даже домой заехать.

Хозяйка скинула с себя платье и в одной тонкой сорочке раскинулась на ложе, заставив меня невольно отвлечься от еды.

– Я так скучала, – протянула она, сдвигая легкую ткань с бедра.

– Уже иду!

Я быстро скинул одежду и упал в ее объятия.

– Куда ты все время пропадаешь, милый? – заинтересованно спросила меня Агнесса, проводя ладонью по моим коротко – не по местной моде – подстриженным волосам.

– Сначала был на балу, потом сбегал по делам, – через силу пробормотал я, спать хотелось неимоверно.

Не знаю, какая из сегодняшних битв утомила меня сильнее, но быть недовольным постельной мне не приходилось, Агнесса была просто превосходна. Не знаю, что уж там болтали про зажатых средневековых дамочек, но хозяйка была точно не из них, такого обилия поз и возможностей наших тел я и в Интернете не видел.

– Ну, Макс, – она состроила плаксивое личико, – мне же интересно, чем занимается самый популярный человек в столице?

Чтобы не обижать женщину, пришлось рассказать, что я договариваюсь с бывшими гвардейцами о переезде их в наше поселение. Она очень заинтересовалась и, постоянно теребя, слово за слово вытянула из меня всю информацию. Я был уже настолько вымотан, что только вздохнул с облегчением, когда расспросы закончились.

– Знаешь, о чем я подумал? – Я лежал рядом с обнаженной женщиной и наблюдал, как она пытается заслониться от солнечного луча, неведомо каким чудом проникшего через плотную листву сада.

– Мм. – Довольная утренним сражением, она потерлась о мое плечо.

– На бал я отправлюсь после обеда, а сейчас предлагаю съездить и купить тебе что-нибудь на память обо мне. Все же я через три дня уезжаю и вернусь не скоро.

– Жаль. – Агнесса с сожалением на меня посмотрела. – Жаль, что ты уезжаешь так скоро. Может быть, ты останешься еще на пару недель? Разве нам не хорошо вместе?

– Хорошо, – подтвердил я, – но деньги у меня подходят к концу, а все мои источники доходов находятся там. Не думаю, что тебе нужен альфонс.

– А чем ты занимаешься? – заинтересовалась она.

– Давай лучше одевайся, и поедем за подарком, – ушел я от темы, любопытство Агнессы стало меня немного напрягать.

– Конечно, мой господин, – она подвинулась ко мне для поцелуя, – только через полчаса.

Я с усмешкой кивнул, поражаясь ее ненасытности.

Настроение мое улучшилось, когда Агнесса, вместо того чтобы кружить по городу и исследовать лавку за лавкой, просто привезла меня в ювелирный магазин, где продавались изделия известного на всю столицу мастера Борна. Именно у него заказывали себе украшения все столичные модницы, и я был благодарен Агнессе за то, что она не стала строить из себя ханжу, а просто выбрала, что хотела, без утомительной прелюдии «а у вас есть такой же, но только с перламутровыми пуговицами?».

Я спокойно ждал, пока она, уставив прилавок раскрытыми коробочками с товаром, с помощью мастера выбирала себе кольцо. Она и здесь оказалась на высоте и закончила с выбором за двадцать минут. Счастливая, с сияющими от радости глазами, она подошла ко мне и показала руку, на безымянном пальце которой красовался перстень с такой вычурной филигранью, что я даже запутался, пытаясь разобрать, что мог бы означать этот узор.

– Смотри, дорогой, – она понизила голос, показывая мне крупный кроваво-красный рубин в центре перстня. – Всегда мечтала именно о таком!

– Как господин барон будет оплачивать покупку? – мягко напомнил о себе хозяин. – Мы принимаем расписки.

– Наличными, – коротко ответил я. – Сколько стоит эта вещица?

– Сто пятьдесят золотых, – немедленно последовал ответ.

«Ни фига себе расценочки, за обычный перстень, пусть и с крупным камнем, – изумился я про себя. – Неплохо в столице ценятся камушки, нужно будет подумать о возможностях организации торговли».

Внешне я, конечно, виду не подал, а поцеловав довольную Агнессу, спокойно расплатился с мастером. Тот, тоже весьма довольный, вручил нам обшитый бархатом футляр для кольца.

Я приказал кучеру сначала доставить меня ко дворцу, а потом отвезти Агнессу домой. На это она отреагировала настойчивыми просьбами вернуться вместе и при этом поглаживала рукой по моей штанине. Она хотела немедленно отпраздновать покупку. Пришлось мне самому убрать ее руку и пообещать не задерживаться, чтобы отметить удачную покупку вечером. Вздохнув, Агнесса согласилась.

«Пора бы уже и к графу Гаросса заглянуть, – подумал я, направляясь во дворец, – ведь обещал». Решив не откладывать дело в долгий ящик, я подошел к офицеру, который скучающе играл с кончиком белого с золотом шарфа, выдающего его звание.

– Добрый день, господин офицер, – вежливо приветствовал я его, поскольку офицером мог стать только дворянин.

– Добрый, – слегка подтянулся тот, увидев мою одежду.

– Не подскажете ли, как мне увидеть маркиза или графа Гаросса?

– Простите, могу я узнать ваше имя? – еще больше заинтересовался он.

– Барон Максимильян, – слегка удивился я такому его оживлению.

Офицер, явно обрадованный возможности покинуть пост и развеяться, крикнул сержанта.

– На вас давно выписан пропуск, – дав сержанту краткие инструкции, повел он меня по жилому крылу дворца. – Маркиз распорядился проводить вас к нему в любое время, либо в кабинет, либо в его личные покои.

– Он живет во дворце? – слегка удивился я. – Обычно дворяне такого уровня живут в собственных особняках.

– Маркиз… – офицер сделал паузу, подбирая слово, – очень необычный человек.

– Чрезвычайно интересно. Видите ли, я совершенно не знаком с ним, хотелось бы узнать что-нибудь от осведомленного человека. – Разговор становился все интереснее.

– Скажем так, – офицер посмотрел на меня, словно оценивая, как ему могут аукнуться его слова, – маркиз посвящает все свое время работе, забывая о себе и родных.

– Учитывая то, с какой осторожностью вы подбираете выражения, я могу предположить, что маркиз – довольно влиятельное лицо? – открыто улыбнулся я офицеру.

– Рассказываю вам потому, что наслышан о вас и вашей репутации. – Офицер склонил голову в знак уважения. – Подобный человек не станет наушничать.

– Чрезвычайно благодарен вам за такую оценку. – Я поклонился, слегка удивленный. – Могу я узнать ваше имя?

– Барон Жазарэ, к вашим услугам, – снова поклон.

– Будем знакомы, – я протянул ему руку и ответил на крепкое рукопожатие.

– Так вот, – сказал он уже свободнее, когда мы продолжили путь после знакомства, – маркиз только кажется пребывающим в тени великих герцогов. На самом деле ни один из них не встанет у него на пути. В руках маркиза находится Монетный двор, а также золотые и серебряные рудники его величества.

– А-а-а-а, – протянул я, – если начнут сильно на него давить, он увеличит производство серебряных монет на Монетном дворе, и тогда монеты герцогств могут сильно подешеветь?

– Что-то вроде этого. – Офицер улыбнулся одним уголком губ.

«Интересно, – всплыла в голове мысль, – очень интересно».

– Наверное, он из тех трудоголиков, которые тянут большую часть работы, – произнес я вслух, – в то время, когда другие отдыхают.

– Его величество не раз высоко оценивал труд маркиза, – уклончиво ответил барон. – Вот мы и пришли.

Мы остановились перед тяжелой, обитой железными полосами дверью, которую охраняли два нубийца.

– Барон Максимильян к маркизу Гаросса, – произнес офицер, и гвардейцы молча посторонились. – А мне, к сожалению, пора возвращаться. – Жазарэ протянул мне руку, прощаясь. – До конца смены еще очень далеко.

– Приятно было с вами познакомиться. – Я вежливо пожал руку и поклонился.

«Ну-с, посмотрим, что у вас тут за маркиз», – с такой мыслью я постучался в дверь и, дождавшись разрешительного восклицания, вошел.

Еще даже не переступив порог, я проникся обстановкой: кабинет маркиза напоминал небольшую библиотеку с множеством стеллажей, а где-то за ними, в глубине помещения, был виден свет и темнел стол. Проходя между полок, я присматривался к аккуратно расставленным книгам и свиткам. Каждый стеллаж был пронумерован и имел свои обозначения, правда, я в них ничего не понял. Но вот библиотека закончилась, и я попал в небольшую комнатку, залитую светом из окна с мутноватым, но все же достаточно прозрачным для проникновения лучей светила стеклом. Сбоку от окна располагался широкий стол, заваленный кипами пергамента, а за ним, склонившись над бумагами, сидел хозяин. Я молча подошел к столу и присел на свободный стул. Хозяин промычал что-то извиняющееся, показав пером на лист, и мне пришлось ждать, пока он закончит работу.

За это время я успел хорошо рассмотреть маркиза. Вероятно, невысокого роста, так как сидя он едва виднелся из-за стола, лысоват, скорее всего с испорченным зрением, потому что чуть ли не уткнулся носом в пергамент, записывая в него что-то. Я прикинул его возраст, вероятно, лет сорок с небольшим, по местным меркам уже старик.

– Прошу меня извинить, барон. – Маркиз быстрым росчерком поставил свою подпись и отложил листок на край стола.

Немедля сбоку открылась дверь, в комнату беззвучно вошел слуга и забрал написанное, хотя маркиз, как мне показалось, не подал никаких видимых знаков.

– Это моя вина, маркиз. – Я встал и поклонился. – Я обещал графу посетить его и вас в обед, но столичные дела совсем меня закрутили, только сегодня выдалось несколько свободных часов, и я решил выполнить свое обещание. Так что я сам должен просить прощения за то, что оторвал вас от работы.

Маркиз внимательно на меня посмотрел, и я заметил, насколько у него утомленное лицо и невыспавшийся вид. Он потер глаза руками и сказал:

– Сын, едва успев оправиться от ран, уехал в имение на охоту, – он осуждающе покачал головой. – Так что ваши извинения не принимаются, барон, он должен был более внимательно относиться к своим приглашениям.

– Видимо, у графа появились срочные дела, – попытался я защитить Гароссу, все-таки он был со мной любезен во время дуэли.

– Нет у него дел, – отрезал маркиз чересчур резко. – Юбки, лошади, охота – вот и все его дела.

Не зная, что сказать, я промолчал. Повисла неловкая пауза.

– Я наслышан о вас, барон, – нарушил молчание маркиз. – В таком возрасте – и уже солидная должность, свое дело, и весьма успешное. Похвально, похвально.

– Вы слишком завышаете мои скромные заслуги. В деле мне принадлежит всего одна треть, – не стал скрывать я.

– Это неважно. – Маркиз побарабанил пальцами по столешнице. – Важен сам факт. Протекции у вас, как я знаю, нет, его светлость слишком занят своими делами, чтобы участвовать в вашем деле, а вы тем не менее справляетесь, и вполне успешно. К тому же, как меня информировали, вы еще и отличный боец. Должен сказать, что удивлен.

– Живу в глуши, приходится учиться многому, чтобы сохранить себе жизнь и здоровье, – улыбнулся я.

– Достаточно скромен, чтобы принижать свои заслуги, – вслух, но явно про себя проговорил маркиз, слегка задумавшись.

Я промолчал.

– Господин барон, откровенно говоря, я не ожидал ничего особенного от нашей с вами встречи. Собственно, я думал, что отдам вам долг вежливости и признательности, но сейчас у меня складывается о вас хорошее впечатление. Вы не будете возражать против того, чтобы рассказать мне некоторые подробности о вашем предприятии, связанном с гномами? Мне бы хотелось оценить ваш профессионализм и подход к делу.

– А зачем это вам? – удивился я резкой смене стиля разговора от «непринужденно-дружеского» к варианту «начальник – подчиненный».

– Хотелось бы понять, насколько вы образованны и умелы. – Он стряхнул с рукава невидимую пылинку. – К сожалению, не всегда люди являются теми, кем выглядят.

– Совершенно с вами согласен, – ответил я и только после того, как ответил, понял, что и вопрос, и ответ прозвучали на таронском языке.

– Где вы изучали таронский? – даже не мигнув, спросил маркиз уже на другом языке, очень похожем на диалект кочевников.

– То там, то сям, – ответил я на том же языке.

– Думаю, этот же ответ я получу, если спрошу, где вы изучали газарский? – слегка прищурившись, на ужасном гномьем спросил он.

– У вас скверное произношение, маркиз, прошу меня извинить, – ответил я на нем же. – При гномах вам лучше не демонстрировать такое знание их языка, могут обидеться.

– Хорошо. – Маркиз не был удивлен. – Все же расскажите мне о своем деле: как решились на него, как уговорили спонсоров, что сделано за это время?

Я уже понял, что маркиз расспрашивает меня не просто так, видимо, он намерен сделать мне какое-то предложение и поэтому выясняет мои способности. Собственно, поэтому я и отвечал на его расспросы – заручиться поддержкой такого влиятельного человека никогда не бывает лишним.

Слегка восстановив в памяти события, я стал рассказывать, опуская все, что могло выдать тайны мои или гномов. Я говорил и говорил, а маркиз раз за разом уточнял отдельные моменты и детали. На какие-то вопросы я отвечал, некоторые пропускал мимо ушей или делал вид, что не понимаю, о чем идет речь. Думаю, проговорил я около двух часов. Закончив, я устало откинулся на спинку стула, маркиз был очень дотошен, мне стоило огромных усилий уклоняться от таких вопросов, например, как способ быстрой переброски такого множества поселенцев, и прочих подобных.

– Я в затруднении, барон, – маркиз снова первым нарушил тишину.

Я поднял голову и встретился с его внимательными глазами.

– И в чем же затруднение, маркиз?

– Вам сколько лет? – Он следил за моей реакцией на его слова.

– В этом году будет восемнадцать.

– Вы еще несовершеннолетний? – удивился он.

– Совершеннолетний. – Я нахмурился, странно, что он не знал о моем возрасте. – Я присягнул его светлости раньше положенного срока, чтобы не жить с опекуном.

– Та-а-а-к, – протянул Гаросса, еще более внимательно глядя на меня.

– И каков вердикт? – хмыкнул я. – Я удовлетворяю вашим требованиям? Вы наконец скажете мне, что хотите предложить?

Маркиз засмеялся сухим смехом.

– Да, барон, – отсмеявшись, ответил он, вставая из-за стола. – Понятное дело, что большую часть своих секретов вы утаили, но можно хотя бы поинтересоваться, кто вас воспитывал?

– То одни, то другие, – я улыбнулся ему, показывая, что мои секреты – это мои секреты.

– Хорошо, – он недовольно нахмурился, но продолжил: – Как вы относитесь к тому, чтобы стать официальным представителем нашей торговой палаты у гномов?

– С трудом представляю себе, что это за должность и каковы задачи того, кто ее исполняет, – в свою очередь нахмурился я.

– Думаю, для вас не секрет, в каком состоянии находится у нас торговля с гномами. Поэтому я хочу сделать вас нашим представителем и уже через вас закупать товары у гномов, продавая им наши.

Я чуть не засмеялся, удержавшись с большим трудом. Маркиз предложил мне то же самое, что и таронские торгаши, а я-то рассчитывал на большее, после такого-то допроса.

– Простите, маркиз, но это не в моих силах, – отказался я. – Я не могу ссориться с гномами, поскольку мое предприятие находится на их территории. У меня нет практически никакого влияния на его величество Торгидора, поэтому я не стану влезать в это дело.

«Тем более что ты слегка опоздал, – хмыкнул я про себя, – таронцы обошлись без подобных расспросов, да и работать с ними мне гораздо комфортнее. Чем меньше надо мной будет чиновников из нашего королевства, тем лучше, а таронцев в случае чего всегда можно прижать к ногтю».

– Жаль, – разочарованно ответил он, на глазах теряя ко мне всякий интерес и возвращаясь на свое место. – Что ж, рад был знакомству с вами, барон.

– Взаимно, маркиз.

Я понял, что аудиенция закончена, и, быстро поднявшись, направился было к выходу.

– Можно поинтересоваться, о чем вы говорили с представителем таронских торговых гильдий? – в спину безразличным голосом спросил он.

«Ого, дяденька, – изумился я, – какие мы информированные!»

– Они предложили мне то же самое. – Я повернулся к нему и решил его немного подколоть. – Правда, обошлись без допроса. Для такого несерьезного дела им оказалось достаточно того, что я единственное официальное лицо, которое сейчас находится на территории гномов.

Маркиз глянул на меня таким жестким взглядом, что я резко вспомнил, кто передо мной.

«Не понял, это я к нему случайно зашел или он меня к себе вызвал? – задал я себе вопрос. – Вроде бы приглашение на совместный обед граф делал без каких-либо задних мыслей». Я покрылся липким потом. «А что, если маркиз устроил саму мою встречу со своим сыном?» – такая мысль испугала меня, ведь если это так, я с самого своего приезда был под колпаком не только у Валенсы.

– Скажите, маркиз, а наша сегодняшняя встреча случайна? – Я заметил, как у него дрогнули пальцы. – Слишком уж хорошо вы подготовлены к беседе.

– Конечно, случайность, – маркиз ответил спокойно, но, для моего теперь уже внимательного взгляда, не очень убедительно. – Откуда вообще такие фантазии?

Я промолчал.

– И что же вы ответили уважаемому таронцу, барон? – продолжил он.

– Сказал, что подумаю. – Я не знал, насколько он информирован и в курсе дел, поэтому не стал врать на прямой вопрос.

– Мне почему-то вы сразу отказали.

– Я и с ними до сих пор не уверен, что дело выгорит.

Маркиз вышел из-за стола и подошел ко мне, он действительно оказался маленького роста, недотягивал мне до подбородка.

– Но им вы не отказали сразу!

– Маркиз! – Я начал раздражаться. – Вы сначала предложите что-то, что меня заинтересует, тогда и будем разговаривать. Пока же я не вижу в вашем предложении ничего, что мне требуется, или же такого, что я не смогу получить в другом месте.

Маркиз, услышав мои слова, мгновенно успокоился и, отступив на шаг, оперся о столешницу. Странно, но теперь он выглядел очень довольным.

– Простите, барон, это была небольшая проверка, – он улыбнулся уголками рта. – Мне не нужен человек, который соглашается на первое же предложение, не оговорив выгоды для себя. Иначе произойдет одно из двух: либо он станет воровать, либо спустит дело в сточную канаву.

– Маркиз, скажу вам откровенно, – по-прежнему раздраженно ответил я, – у меня нет времени играть в игры, поэтому мы либо расстаемся, либо вы выкладываете свое предложение.

– Предложение то же, но с небольшим дополнением, – усмехнулся маркиз. – Как вы смотрите на то, чтобы стать членом Торговой палаты?

– А зачем мне это? – удивился я.

– Скажем так, – маркиз тщательно подбирал слова, – вы вступаете не на обычных условиях, внося пай за членство, а предоставляете палате услуги, за которые и получаете прибыль от всех ее сделок.

– Что вы имеете в виду, говоря «всех»? – ухватил я нужное слово. – Значит ли это – в том числе и от тех, в которых я не буду принимать личного участия?

– Совершенно верно, – кивнул маркиз. – Прибыль акционеров сильно зависит от труда каждого, а не от одного из них в отдельности.

– Это предложение очень заманчиво, в отличие от первого. – Я действительно задумался и попытался найти подводные камни в словах маркиза. – Но вот конкретно вам какой резон в этом?

– Я тоже являюсь одним из акционеров, – он усмехнулся, – небольшой вклад в обеспечение безбедной старости, если хотите.

– Считаете рынок гномов настолько нереализованным, что готовы принять в акционеры еще одного члена?

– Тот, кто проникнет на этот рынок и будет закупать товары гномов, а самое главное – продавать им то, чего они сами производить не могут, станет на нем монополистом на ближайшие пять – десять лет, – честно ответил маркиз. – Ну так как?

– А как палата отнесется, например, к тому – это чисто гипотетическое предположение, – что я буду торговать не только с ней? – задал я щекотливый вопрос.

– Если вы про таронцев, то ради Единого, – отмахнулся маркиз. – Не забывайте, что доходы от сделок, проведенных через вас, идут в общий котел, и чем больше вы их заключите, тем больше доход получит палата и вы как ее акционер.

– Маркиз, раз вы со мной откровенны, то и я буду откровенен с вами. На сегодняшний день, – я поднял указательный палец, – я могу обещать вам провести предварительные переговоры с королем Торгидором, это обязательное условие. Без его согласия на территории гномов мне и пальцем пошевелить не удастся. Только после этого я буду в состоянии дать вам точный ответ. Если хотите, можете к тому времени подготовить экземпляры договора между мной и Торговой палатой, я ознакомлюсь с условиями, и мы с вами примем окончательное решение.

Эти мои слова, по-видимому, не очень понравились маркизу, но выхода не было, поскольку я четко объяснил свою позицию в отношениях с гномами.

– Не хотелось бы, чтобы вы затягивали с решением, – тем не менее достаточно спокойно ответил он, – сами понимаете, такие предложения очень быстро теряют силу.

– Я учту это, маркиз.

– До встречи, барон, – он махнул рукой, показывая, что аудиенция закончена и я могу удалиться.

«М-да, а я-то наивный! – шел я по коридору за слугой, который вел меня в Рубиновый зал. – Тут люди свои шаги на пять ходов вперед рассчитывают, не то что я. Интересно, а сына он специально попросил вызвать меня на дуэль и пригласить в гости или просто ловко воспользовался сложившейся ситуацией?

Капец, разворошил осиное гнездо, – продолжал размышлять я. – Всем нужен выход на гномов, и ради этого готовы пойти на любые меры. С одной стороны, мне это, конечно, выгодно, поскольку не нужно организовывать свои караваны, охрану и прочее, знай сиди себе и перегружай с одних телег на другие, беря с этого процент. А с другой – окажусь втянут не только во внутригосударственные разборки, но еще и в межгосударственные».

Я замедлил шаг и прокрутил в голове последние события, затем снова заспешил за удалившимся по коридору слугой.

«В общем-то меня и без того со всех сторон прижали так, что дальше некуда. Орден паладинов, гномы, Валенса, Нариг, торговцы – все успели втянуть меня в свои интриги, и все преследуют исключительно свои интересы. Они, наверное, думают, что, как только торговля наладится, меня можно будет безболезненно заменить на посту посла своим человеком, налаженное дело покатится, как по рельсам. Придется их в этом разочаровать, хотя бы путем организации рынка не у гномов, а рядом со своим поселением. Нельзя дать им возможность торговать с гномами напрямую, это и мои позиции ослабит, и позволит старейшинам гномов снова захватить торговлю в свои руки».

Впрочем, я тут же перестал ломать голову над этим вопросом, все равно дело не сиюминутное. На данный момент передо мной стояла первостепенная задача – избавиться от паладинов и священников, никак нельзя было допустить, чтобы они попали в мою общину и там укрепились. В этом случае мне мало что удастся сделать – при малейшем конфликте крестьяне встанут на сторону церкви, а усмирять их с помощью гномов мне категорически не хотелось.

Я уже не раз и не два обдумывал, каким образом в этой ситуации можно обойтись без убийства священнослужителей, но так ничего придумать и не смог. Если хоть один из компании этих святош останется в живых, наша роль в исчезновении остальных неминуемо станет известна ордену. Я не питал никаких иллюзий относительно того, как на подобное известие отреагирует брат Антоний – меня сразу же сожгут на костре, и ни на чье заступничество рассчитывать не придется. Тот же герцог немедленно от меня открестится, уж лучше потерять деньги, чем влияние.

«В общем, нет никаких вариантов, кроме ликвидации», – принял я решение, противное моей совести. Все-таки предстоит убивать ни в чем не повинных людей, это не бандитов по ночам резать. Как бы гадко и цинично это ни было, для дела придется пойти на крайние меры – нет ни времени, ни возможности вести поиски другого выхода из сложившейся ситуации.

Пока я все это обдумывал, мы подошли к Рубиновому залу. Наградив слугу серебряной монетой, я направился к своему излюбленному месту.

– Господин барон? – ко мне приблизился чопорный слуга в ливрее цветов королевской династии.

– Да?

– Вам послание, – слуга передал мне конверт и заспешил к выходу из зала.

Я вскрыл конверт и обнаружил внутри записку.

«Третьего сариса, второй ряд, третья палатка, Агрис».

«Угу, таронцы, – я скомкал и положил записку в карман. – Что-то герцог молчит, пора бы уже и дать о себе знать».

Остаток дня прошел в нервном возбуждении, еще более усилившемся вечером. После вчерашнего почти провала я очень боялся, что сегодня результат будет таким же. Мало того что люди перестанут в меня верить, так еще и с убийцами не разберусь. Ведь я пообещал Антонию, что уеду через пять дней, на разборки с гильдиями мне оставалось всего два.

Карета ждала меня на том же месте, правда, в этот раз одеваться пришлось дольше. Учтя опыт прошлой стычки, и я, и нубиец надели кольчуги и латы, защищающие в числе прочего и ноги.

– Надеюсь, сегодня все будет благополучно, – обеспокоенно сказал я, переодеваясь.

– Ага, мечтай, – отозвался нубиец. – Весь город гудит, самую свежую новость обсуждают: мол, на гильдии убийц наехала неизвестная компания, которая сначала всех убивает, потом разговаривает.

– То есть сегодня бандитские логова защищены еще лучше, – тяжело вздохнул я.

– Да не волнуйся, Загиял отлично поработал, и мы знаем расположение почти каждого караульного у них внутри, не говоря уже о схемах домов, – обнадежил меня нубиец.

– Если сегодня потерпим неудачу, это будет крах всему. – Настроение резко начало портиться. – Завтра наш последний день в этом городе.

– Значит, сегодня надо приложить больше усилий! – нубиец был категоричен и не допускал лишних рассуждений перед схваткой. – Так что выкинь все из головы и приготовься к бою, не хватало еще, чтобы люди тебя в таком настроении увидели!

– Понял я, понял, – отмахнулся я от него.

Я очень удивился, когда началась атака на притон. Все бойцы, в отличие от первого раза, не ломились внутрь гурьбой, а действовали тройками. Молча, без каких-либо дополнительных команд, наша атакующая волна разделилась на группы, которые принялись растекаться по дому, проникая внутрь через открытый нами потайной люк. Скользнув вслед за Роном, я едва не споткнулся о тело, лежащее недалеко от входа. Рон и все остальные выставили перед собой узкие, но высокие щиты. «И это нубиец учел», – с завистью подумал я, ведь совсем забыл об арбалетчиках, которые в прошлый раз нам чуть все не сорвали.

Меня задвинули за спину Ортеги, который своим щитом и телом мог прикрыть двоих таких, как я. К счастью, щиты не потребовались. Хотя меры по охране были приняты бандитами усиленные, но совместное планирование операции со стороны шамана, Рона и нескольких отставных гвардейцев позволило нам захватить здание практически без потерь. Три раненых бойца по сравнению с десятком убитых обитателей штаб-квартиры явно были не в счет. Можно было подумать, что мы ошиблись с объектом налета, так гладко все прошло, но то, что все трупы были с оружием в руках, а на втором этаже мы разгромили довольно солидную оружейную, места для сомнений не оставляло.

– Отлично, – нубиец был в приподнятом настроении.

– К следующему? – спросил я.

Рон утвердительно кивнул и тихо отдал команду. Через пару минут к воротам подкатили несколько подвод, в них запрыгнули гвардейцы с щитами и оружием, и кавалькада растворилась в темных закоулках.

Закончили мы только под самое утро, когда предрассветный туман стелился по улицам бедных кварталов. За эту ночь мы вычистили и сожгли пять домов с находящимися там представителями разных гильдий, при этом, к сожалению, потеряли двоих бойцов. Один из них имел на иждивении жену и маленького ребенка, а второй – престарелую мать. Я попросил друзей погибших передать их семьям вознаграждение за утерю кормильцев, двести и сто золотых соответственно, а также вручил небольшие премии всем раненым, чтобы те могли до выздоровления жить, не выходя в город.

Вернулся я, шатаясь от усталости, но очень довольный. Дома меня ждали обильный завтрак, мягкая постель и своя женщина, к которой я испытывал определенную симпатию. Привычно перемахнув через забор, в рассветной полутьме я направился к дому со стороны пристройки для слуг. Предыдущие покушения оставили в моей душе свой след, к тому же последнее из них доказало, что и здесь нельзя чувствовать себя в полной безопасности, поэтому двигался я осторожно, прислушиваясь к каждому звуку.

Неожиданно услышав тихие голоса, я сразу же насторожился и начал красться, стараясь не издавать даже шороха. Вскоре стало понятно, что говорят мужчина и женщина. Мужской голос был мне незнаком, а вот женский я распознал очень быстро. Сердце судорожно забилось, и я замер на месте, чтобы не выдать себя.

– Алан, я же предупреждала тебя, приходить ко мне сюда очень опасно, – в голосе Агнессы слышалась настоящая паника. – Это не мальчишка, а дьявол во плоти, а от его телохранителей у меня вообще мурашки по коже, особенно от старика. Когда он смотрит на меня, мне кажется, что его взгляд пронизывает насквозь.

– Вечно ты трясешься по пустякам, – мужской голос звучал снисходительно, – обычный мальчишка, что с него взять?

– Мне кажется, что именно этот мальчишка режет ваши хваленые гильдии, как цыплят!

– С чего ты взяла? – Голос мужчины сразу посерьезнел.

– В первом нападении участвовали три человека, это раз, – Агнесса заговорила тише, мне пришлось лечь на прохладную землю и ползком подобраться поближе, скоро я уже различал стоящие возле стены силуэты. – Потом он договорился с бывшими гвардейцами, якобы для переезда в его края, и в следующем нападении участвовали больше дюжины опытных воинов, вырезавших гильдию Орка. И в– третьих, каждое утро я вижу на его теле явные следы драк, которые уж точно не могли появиться во дворце короля.

– Мальчишка и его телохранители, говоришь? – задумчиво протянул мужчина, стоявший ко мне спиной. – Что еще ты про него узнала?

– Алан, прошу, не бери на него заказ. – Агнесса прильнула к мужчине. Когда я увидел, как их головы склонились друг к другу, меня с ног до головы окатила волна дикой ярости. – Я так боюсь за тебя!

– Ты же легко можешь его отравить, сама говорила, что он ест у тебя, не проверяя кушанья, – задумчиво ответил мужчина, оторвавшись от поцелуя.

– Нет!!! Ты что, Алан!! – истерично вскрикнула она. – Я никогда не посмею, я боюсь! Вспомни трактир, с какой жестокостью и хладнокровием они перерезали там всех, прямо как скот на бойне!

– Ладно, я сам разберусь, – его голос был полон презрения, – ты всегда была трусихой. Мною он не интересовался?

– Он мне вообще ничего не рассказывает и ни о чем не спрашивает. – Агнесса опять прильнула к нему.

– Ладно, попытайся выведать, что он сегодня-завтра планирует делать, – голос мужчины стал категоричен, – и где хранит деньги. Заказ заказом, а деньги лишними никогда не бывают.

– Хорошо, любимый, я постараюсь. – Женщина попыталась его поцеловать, но мужчина уклонился.

– Мне пора, Агнесса, буду ждать от тебя вестей.

– Хорошо, я пришлю девушку, как обычно.

Незнакомец направился в глубь сада, туда, где выхода, по идее, не было.

«Нам есть о чем с тобой поговорить, родной, – мои губы растянулись в дьявольской ухмылке, – о многом надо поговорить». Я поднялся с земли и скользнул за ним. Дождавшись, когда негодяй подойдет к ограде, заросшей вьющимся плющом, и нагнется, чтобы открыть невидимую калитку, я в два шага подскочил к нему и ударом каменной плитки, выдранной из дорожки перед домом, отправил в нокаут. Мужик пустым мешком рухнул на землю. Я осмотрелся по сторонам, ничего подозрительного не увидел и не услышал, поэтому, подхватив бесчувственное тело под мышки, отволок его в дальний угол сада. Проверив пульс, я забежал в дом прислуги и утащил одну из скатертей.

Когда я вернулся, там откуда-то уже появился Загиял, переводивший недоуменный взгляд с меня на валявшуюся на земле бесчувственную тушку. Раздирая скатерть на полосы, я быстро пересказал шаману содержание подслушанного разговора. Брови шамана немного поднялись, и он принялся помогать мне связывать мужика.

– Рон где?

– Одежду повез в чистку, как обычно.

– Далеко?

– Не очень, скоро должен вернуться.

Мы обменивались скупыми фразами, затянули все узлы и под конец запихнули в рот неизвестному кляп. Вскоре тот стал похож на гусеницу, которая решила окуклиться.

– Рон вернулся, – шаман показал мне глазами в сторону дома. – Веди его сюда, я посторожу, кажется, он уже приходит в себя.

Я кивнул и побежал к дому. «Нужно побыстрее вывозить отсюда этого типа, – метались в голове мысли, – уже светает, и в саду нельзя будет так спокойно действовать».

С нубийцем я встретился на полпути. Не найдя шамана на месте, Рон сразу же отправился на поиски и столкнулся со мной на выходе из дома прислуги. Приложив палец к губам, я помчался обратно. Озадаченный Рон последовал за мной.

– Рон, нужна карета, и быстро, – закончил я краткое повествование, теперь уже для негра. – На карету мало кто обратит внимание, к тому же пленника можно пристроить на полу незаметно. Тем более что из сада есть потайной выход.

Я показал рукой на кусты ограды.

– Рано еще, но попробую, – тут же отозвался негр и скрылся в указанном направлении.

– Пришел в себя, – сообщил шаман, показав мне на мужика.

Тот, услышав эти слова, сразу повернул к нам голову. При виде меня и Загияла его глаза сначала расширились, а затем зажглись бешенством. Он дернулся всем телом, но не смог даже пошевелиться.

– Спокойнее, – тихо сказал я ему, – а то придется повторить прием «камень по голове».

Мужик сразу притих, только яростно сверкал на нас глазами.

Рон отсутствовал уже двадцать минут, и я стал порядком волноваться, поскольку улицы оживали, а когда я в очередной раз высунулся из-за забора, чтобы проверить, приехал ли он, то увидел, что из некоторых соседних домов начали потихоньку появляться люди, направляющиеся по своим утренним делам.

Наконец шаман ткнул пальцем в сторону той части ограды, где находилась потайная калитка. Там показался Рон и быстро замахал нам рукой. Подхватив тяжеленного мужика, мы с шаманом потащили его к лазу. Вплотную к нему, на тихой, заканчивавшейся тупиком – что обеспечивало отсутствие движения – улице стояла наемная карета.

Пристроив замотанного в путы пленника между сиденьями, Рон влез на козлы, а мы с шаманом уселись внутри, уперев ноги в лежащий на полу тюк. Карета тихо тронулась и неспешно поехала. Я не стал интересоваться направлением движения, так как Рон лучше меня знал, где можно было бы спокойно поговорить с пленником.

Теперь, когда волнение от стычки улеглось, я погрузился в раздумья, соображая, кого винить в случившемся – наивного себя или Агнессу. «Актриса она, конечно, замечательная», – текли мрачные, но какие-то вялые мысли, в полном контрасте с бушевавшим в груди ураганом чувств. Уже во второй раз меня бросали женщины, которые мне очень нравились, причем так, что и тогда, и сейчас на душе было так погано, хоть вой.

Гадко было чувствовать, что тобой воспользовались, хотя никаких, даже малейших поводов к этому ты не давал.

«Она говорила ему «любимый», значит, они давно знакомы», – продолжал тупо размышлять я, когда почувствовал, что карета съехала с каменной мостовой на немощеную дорогу. Выглянув в окно, я увидел, что мы покинули город и движемся к расположенной неподалеку деревне, за которой начинался лес.

«Ведь спала со мной, ласкала и что? Все потому, что ее любимый попросил добыть информацию!» – я старательно сдерживал себя, чтобы не пнуть лежащего пленника, злость просто клокотала во мне.

«Сатти хоть из страха спала, а эта тварь по расчету». – Настроение мое портилось с каждой секундой, а пленник, поймав мой взгляд, с вызовом уставился на меня.

Наконец карета остановилась, и я увидел, что мы съехали с дороги в лес, скрывшись в густом кустарнике. Дверца экипажа открылась, и нубиец быстро сказал:

– Тащите его на поляну, тут неподалеку, а я пока карету спрячу да лошадям корм задам.

Поляна действительно оказалась совсем рядом, метрах в ста, и, свалив пленника на траву, я присел на поваленное бревно, весьма кстати оказавшееся в самом ее центре.

Шаман подошел к мужику, вынул кляп, а затем присоединился ко мне. Мы сидели и в ожидании Рона играли с молча скалившимся на нас пленником в гляделки. Вскоре появился нубиец и уселся на бревно рядом со мной.

– Ну что ж, давай знакомиться… – Я сделал тяжелую паузу, – Алан.

Захваченный усмехнулся и сплюнул в нашу сторону.

– Какой невоспитанный, – скривился нубиец, приподнимаясь с бревна.

– Погоди, Рон, – я жестом велел сесть ему на место, нубиец нахмурился, но подчинился. – Я расскажу тебе кое-что, а после этого ты сам примешь решение, – обратился я к мужику. – Есть два варианта развития событий. Первый: ты нам все рассказываешь, и мы тебя убиваем не больно, а второй – ты умираешь долго и мучительно, но при этом опять же все рассказываешь. Я доступно выражаюсь?

Мужик, не переставая ухмыляться, смотрел на нас.

– Похоже, он принимает нас за Красный Крест, – поделился я своим мнением с окружающими. На меня недоуменно уставились все трое. – Есть такая организация, которая бесплатно помогает всем вокруг и ничего не берет за свои услуги, – пояснил я.

– Бред какой-то, – не поверил мне нубиец. – Долго они тут прожили, интересно?

– В общем, я правильно тебя понял? Ты избрал второй способ? – Лично мне не хотелось прибегать к пыткам, но время сильно поджимало, поэтому выбора не было.

Мужик снова скривился, но ничего не сказал.

– Рон, достань, пожалуйста, точильный камень. – Я решил не трепать себе нервы и воспользоваться опытом гестапо во Второй мировой войне.

Шаман заинтересованно на меня посмотрел.

– Вставь ему в рот деревяшку пошире и стачивай зубы, сначала нижние, а затем верхние, пока не начнет говорить.

Я сделал спокойное лицо и для виду зевнул, краем глаза наблюдая, как на лице у пленника впервые отразилась обеспокоенность.

– Интересно, – шаман посмотрел на меня, – никогда не слышал о таком методе.

– Сейчас увидишь, обычно он бывает очень действенным.

Я покрутил рукой в воздухе, хотя самого начало мутить – пытки пленных на меня по-прежнему действовали удручающе.

Через минуту пришлось сделать вид, что мне приспичило помочиться – невзирая на то что я догадывался о последствиях применения такой пытки, я оказался не в силах хладнокровно наблюдать ее воочию. Под сдавленный вой дергающегося тела мужика, который сопровождался брызгами крови и мелких осколков зубов, я метнулся в кусты, где меня вывернуло наизнанку.

Когда я вернулся, Рон вытирал руки о траву, а мужик лежал без сознания.

– Слишком эффективно, – прокомментировал шаман, – даже не ожидали такого. Я боюсь спрашивать тебя, Макс, чему еще из области заплечных дел научил тебя твой учитель.

– Не очень многому. – При виде бесчувственного тела меня снова замутило. – У нас мало времени, надо привести его в чувство.

Через пять минут перед нами сидел совершенно другой человек, не тот, что до начала пыток.

– Ты по-прежнему настаиваешь на втором варианте? – Я снова делано зевнул, на самом деле мне нужно было глотнуть свежего воздуха, чтобы снова не замутило при виде того, что раньше было ртом человека.

– Нет, – со страшным сипом и шипением едва разборчиво ответил тот, шевеля окровавленными губами.

– Уверен? – Я едва снова не побежал к кустам, желудок опять подступил к горлу. – Если придется тебя снова уговаривать сотрудничать, то применяться будут менее гуманные методы.

– Куда еще негуманнее-то? – изумился Рон.

– Можно, например, разбить камнем каждый сустав на пальцах, – припомнил я еще одну пытку. – Сначала рук, потом ног. Не поможет – перейти к локтям, коленям… В теле человека много суставов.

После моих слов настала тишина, видимо, каждый переваривал степень эффективности пытки. Больше всех проняло Алана.

– Нет, я все расскажу, – прошепелявил он.

– Отлично, – я снова сел на бревно, – тогда повторяю свой первый вопрос. Ты кто такой?

– Алан, друг Агнессы, – ответил он, – мы давно знаем друг друга.

– Мне это вообще не интересно. Мало ли кто и с кем дружит, – скривился я. – Сам ты кто такой?

– Друг Агнессы… – начал было он.

Мое терпение лопнуло, я разозлился. «Он нас за дураков, что ли, держит? – подумал я, и внезапно меня осенила догадка. – Да ведь он не подозревает, что я слышал их разговор. Думает, что о заказе мне ничего неизвестно! Нужно сыграть на этом».

– Рон, разбей ему пальцы правой руки, – приказал я нубийцу, который тут же поднялся с бревна и принялся озираться в поисках камня.

На сей раз мужик мигом решил не проверять на себе эффективность пытки, так как сразу же прервал молчание.

– Стойте, стойте! – Он пытался говорить быстро, но стало только хуже, звуки, которые вылетали из его разбитого рта, были едва понятны. – Я просто маленький человек в банде Орка, вот и все! Он послал меня взять заказ у вашей хозяйки, а почему, зачем, что там между вами случилось, – не знаю, не мое это дело!

– Алан, – я махнул рукой нубийцу, чтобы он приступал, – если ты думаешь, что попал к нам случайно, то лучше тебе отказаться от этой мысли как можно быстрее. Если я не услышу от тебя правдивую информацию о тебе и твоей гильдии, ты очень скоро превратишься в кусок мяса.

Мои последние слова дошли до него секундой спустя, перед этим нубиец опустил тяжелый камень на его палец. Раздался даже не крик, а вой. Нубиец замахнулся во второй раз, но крик мужика его остановил:

– Стойте!!

– Слушай, Алан, – обратился я к мужику, – ты соврал мне уже второй раз, поэтому Рон закончит пока с твоей рукой, и мы сделаем перерыв. Если ты за это время не одумаешься, больше перерывов не будет.

Мне пришлось прикрыть глаза, чтобы не видеть завершение работы Рона. Правда, мужик ее тоже не увидел, поскольку на последнем пальце опять потерял сознание. Пришлось приводить его в чувство.

– Надеюсь, до тебя все дошло? Или ты хочешь, чтобы я вспомнил другие пытки из моего арсенала? – Я посмотрел ему в глаза, где метался самый настоящий ужас.

– Ты не подросток, – с натугой прохрипел он, – Агнесса была права.

Я подошел ближе, наклонился над ним и, впившись в его лицо взглядом, перечислил несколько способов дознания, о которых читал как-то в Интернете. Лицо мужика сделалось белым, а Рон и Загиял удивленно переглянулись.

– Так что говори все, пока не испытал все это на себе. И помни, таково мое последнее предложение. – Я уселся на место.

– Меня зовут Алан Аскал, – он хрипел от боли, задыхался, его речь была едва понятна. – Я возглавляю Гильдию убийц уже пять лет. Совсем недавно в городе появилось несколько нанимателей, которые давали за твою голову хорошие деньги. Морт согласился, а мы с Орком заподозрили в этом деле что-то неладное, слишком уж большие деньги предлагали за простого провинциального барона. Правда, после того как ты отбил несколько попыток покушения и особенно после массового убийства наших людей на их же собственной территории, что серьезно подорвало репутацию гильдий, мы тоже решили принять заказ.

– Не понял, – озадаченно спросил я, – они что, не местные?

– Наниматели местные, а вот их хозяева – нет. – Алан устало откинул голову на траву. – Мы с Орком узнали, что те, кто предлагал деньги, были не истинными нанимателями, а всего лишь посредниками между нами и гномами.

– Гномами?! – в один голос воскликнули мы с Роном.

– Да, недорослики согласны были заплатить за твою голову триста монет.

– Неплохо твоя голова стоит, – хмыкнул нубиец, присматриваясь ко мне. – Если мне жить станет не на что, буду знать, как поправить свои дела.

– Очень смешно…

Я задумался. Ситуация становилась все более запутанной. Я-то думал, что меня пытается убить местная знать, а на самом деле этим занимаются гномы.

– Хорошо. – Я слегка прищурился от лучей солнца, которые стали проникать сюда сквозь кроны деревьев. – Значит, говоришь, твоя гильдия еще не приняла предложение?

– Для того чтобы прояснить ситуацию, я и встречался с Агнессой.

– Как долго вы с ней знакомы? – поинтересовался я, пряча от всех злость, которая будоражила меня при каждом упоминании этого имени.

– Лет пять, может, больше. Я как-то помог ей в весьма щепетильном деле, – Алан усмехнулся, – избавил от опасного любовника, которого она решила было пошантажировать, да нарвалась на неприятности.

– А как давно вы любовники? – Я постарался быть спокойным.

– Столько же. – Он пожал плечами, тут же скривившись от боли.

– Ладно, теперь рассказывай о гильдиях, местах их пребывания, постоянного сбора, где чаще всего бывают главари, ну и прочее. – Я отключился от своих любовных проблем и сосредоточился на деле.

– Я понимаю, что умру, – он сплюнул на землю кровь, – но одно обещание умирающему вы можете дать? Тогда я расскажу действительно все, что знаю.

– Смотря какое, сам понимаешь. – Не был бы главарь убийц слишком опасным свидетелем, то составил бы мне отличную компанию.

К сожалению, из-за гордости он сначала отказался сотрудничать, а сейчас, после пыток, никогда не простит мне перенесенных страданий и унижения.

– Если дашь слово не трогать людей моей гильдии, я сдам тебе всех оставшихся, – удивительно внятно произнес он.

– А если они возьмутся за заказ без тебя? – спросил нубиец.

– Я оставлю записку, – произнес он.

– У нас нет письменных принадлежностей, – с сожалением сказал я.

– Это не проблема, развяжите мне только руку.

Рон подошел и освободил ему неповрежденную руку. Алан со стоном пошевелился, а затем рванул свою белую сорочку, оторвал большой кусок и, положив его на землю, стал писать кровью, окуная палец в разбитые десна.

Я поразился его самообладанию и мужеству.

– Вот, – он протянул мне кусок сорочки, – если даете обещание, я все расскажу без утайки.

– С небольшим дополнением. – Я решил одним ударом избавить себя от еще одной неприятности.

– Каким?

– Напиши, что в твоей смерти виновен виконт Бернар, что ты выяснил, будто он является одним из членов банды «Серые призраки», но попался, и за это он тебя убил, – сказал я. – Тогда я гарантирую, что если члены твоей гильдии не нападут на нас, то ни я, ни мои люди не причинят им вреда.

Алан сморщился, минуту подумал и дописал то, что я требовал.

– Даю слово дворянина, – сказал я, принимая от него кусок ткани, пропитанный кровью.

– Отлично, – он обессиленно откинулся на бревно, – тогда слушайте.

Закончили мы только через два часа, получив от Алана действительно исчерпывающую информацию по гильдиям убийц и самим нанимателям. Я тянул время, не желая убивать человека, который с таким мужеством принял все на него свалившееся, к тому же не выторговывавшему ничего себе, а только для своих людей. Время шло, а мне все труднее было принять решение о его ликвидации. Я уже не раз и не два раза сталкивался взглядом с нубийцем, который недоуменно смотрел на меня и показывал на Алана. Нужно было принять решение, ведь за все действия своих телохранителей был ответственен я и только я.

– Загиял, – я качнул головой в сторону Алана, и шаман понятливо кивнул.

Говоривший глава гильдии просто замер на полуслове и остался сидеть с открытыми глазами. Подошедший к нему нубиец пощупал пульс и тихо сказал:

– Готов.

– Жаль, сильный человек был. К сожалению, он не оставил нам выбора.

– Нельзя было его отпускать. – Рон, видя мое состояние, попытался успокоить: – Лучше уж тогда самим зарезаться, чтобы не мучиться ожиданием.

– Да я понимаю, – я махнул рукой в сторону трупа. – Можно вас попросить похоронить тело, а я пока посижу тут, что-то мне не по себе.

– Конечно, – откликнулись они и стали прибираться.

«Вот и ты стал хладнокровным убийцей, Макс, – я сидел на бревне и смотрел на кусок сорочки с письмом на ней, – вот и перешел ты тот предел, после которого нет возврата назад. Если раньше свои поступки можно было объяснить заботой о поселке или людях, то сегодняшние хладнокровная пытка и убийство незнакомого человека, еще не сделавшего тебе ничего плохого, только ради того, чтобы получить нужные сведения, лучше всего показывают, как далеко ты зашел. И насколько далеко еще можешь зайти, – пришла следующая мысль. – Сколько тебе тут жить – неизвестно, а с каждым днем ситуация становится все хуже».

– Мы закончили, можем ехать, – тихо сказал Рон, кладя руку мне на плечо. – Зря ты коришь себя, Макс, выбор у нас с тобой небольшой: или мы их, или они нас.

– Что-то это меня слабо утешает, – вздохнул я, вставая. – Мне ведь нужна была просто информация.

– Ты ее получил. Не твоя вина, что таким способом. – Нубиец открыл передо мной дверь кареты, которую успел подогнать на поляну. – Думай лучше, как с хозяйкой себя вести будешь.

– Угу, – буркнул я, садясь в карету, – еще не думал об этом.

«Сделать вид, что ничего не случилось, или прогнать ее от себя? – думал я в пути. – Если выгоню, она догадается, что со мной что-то произошло, а уж когда станет известно о пропаже главы гильдии, с которым она разговаривала последней, все сразу поймет. По городу поползут уже не слухи, а достоверная информация, которая полностью меня засветит. Выходит, нужно оставить все, как раньше, – с отвращением подумал я. – Придется плюнуть на чувства, взять себя в руки и продолжать вести себя как ни в чем не бывало. Только вот смогу ли я обнимать женщину, зная, что она спит со мной по «заданию партии»?»

Всю дорогу я прокручивал в голове варианты своего будущего поведения и все больше убеждался в том, что ничего, кроме притворства, мне не остается. Стоит Агнессе догадаться о моей роли в судьбе Алана, как она натравит на меня не только его гильдию, но и столичных стражей порядка, а то и сама легко подмешает яда в еду или питье.

«В общем, нужно постараться, – твердо решил я, когда мы въехали на садовую дорожку к дому Агнессы, – нужно очень постараться и пересилить свое отвращение. Она ведь легко притворяется, что ей хорошо со мной, вот и я буду делать то же самое». При этой мысли мне стало немного легче, поэтому, когда карета подъехала к крыльцу дома, а Агнесса выбежала встречать меня, я даже улыбнулся и приветливо помахал ей рукой.

Поцеловав ее на виду у всех, я с улыбкой спросил:

– Как прошла ночь у моей хозяйки?

С такой же улыбкой, как у меня, она, прижавшись ко мне, ответила:

– Думаю, утро будет гораздо лучше, господин барон.

Очень скоро я понял, что притворяться легче, чем мне казалось, главным было не вспоминать то, что заставляло меня стискивать кулаки при взгляде на лежащее рядом женское тело.

Поскольку сегодня был последний день моего пребывания в столице и завтра поутру предстояло уезжать, то следовало поторопиться на бал, ведь с человеком герцога я еще не встречался, а операция по уничтожению паладинов предстояла нешуточная.

Оторвавшись от Агнессы, которая пыталась меня расспрашивать про мои дела, я, извиняясь и суля ей золотые горы, отправился во дворец.

Не успел я отведать и части блюд своего привычного банкетного меню, как ко мне приблизился неизвестный дворянин и, не представившись и даже не поздоровавшись, стал, едва шевеля губами, быстро пересказывать план нападения на паладинов и моих действий в это время. Все, что мне оставалось, – слушать и запоминать. Закончив, неизвестный господин, не прощаясь, развернулся и отошел от меня к другим дворянам. Выходит, никаких разговоров или обсуждений не предусматривалось, от меня требовалось только выполнять приказы.

«Как мне тут уже все надоели, – подумал я, догрызая крыло какой-то птички. – Скорее бы отправиться домой, отдохнуть от всех этих указчиков, как, что и когда мне делать. Достали уже, не барон, а мальчик на побегушках какой-то. Может, надпись у меня на спине висит «пни меня»? Так, ладно, что-то я загостился во дворце, надо смыться сегодня пораньше, после рассказа Алана у нас появились новые объекты для нападения. Сегодня зачистим заказчиков, которые платят за меня деньги, и, по возможности, логово банды Морта, чтобы не брался больше за подобные заказы».

Уже утром, встав за час до отъезда, я с каким-то внутренним удовлетворением вспомнил ночные события. Все удалось прекрасно. Гномов, которые жили не в домах-крепостях, а в обычных арендованных домах, мы устранили быстро, попутно узнав много нового о том, кому же в правящей верхушке Подгорного королевства я так не угодил. Тот факт, что старейшины гномов всерьез настроены избавиться от меня как от потенциальной опасности для своих доходов, очень меня обеспокоил. И хотя исполнители мало что знали об их планах, но и того, что они рассказали, оказалось достаточным, чтобы понять – и в гномьем королевстве мною будут манипулировать, как пешкой. Слишком явная угроза от меня и моего хозяйства стала исходить, чтобы старейшины остались равнодушными. Уже одно то, что они послали в город гномов для найма убийц по мою душу, говорило о серьезности их намерений.

Также удалось подчистить обиталище банды Морта, куда мы нагрянули после визитов к гномам-посредникам. Самого предводителя мы, к сожалению, не застали, но его помощников, а также два десятка бойцов положили на месте. Договорившись с гвардейцами, что Рон приедет за ними через пару месяцев и заберет всех к нам, я поблагодарил их за помощь и раздал свои последние деньги в качестве подъемных.

Успешно была подброшена и предсмертная записка Алана. Рон пронаблюдал, как из открывшейся двери дома одного из членов его гильдии выглянул человек и, с удивлением оглядевшись по сторонам, увидел оставленную невесть кем у порога окровавленную тряпицу. Ему хватило одного взгляда на нее, чтобы помрачнеть и скрыться в доме. Нубиец не стал ждать дальнейшего развития событий, но, со слов Алана, я знал, что виконта можно было гарантированно считать покойником, гильдия таких вещей не прощала.

Так что в общем и целом последние сутки оказались самыми плодотворными со дня моего появления в столице.

– Максимильян, я провожу тебя, – заспанно сказала мне Агнесса, которая почувствовала, как я встал с постели.

– Спи, Агнесса, – я заставил себя подойти и поцеловать ее, – незачем тебе подниматься в такую рань.

– Хорошо, любимый, возвращайся ко мне скорее, – она прикрыла глаза и не увидела, как при слове «любимый» у меня изменилось лицо и сжались кулаки.

– Да, конечно, – уже ровным голосом сказал я, выходя из комнаты.

Возле ворот нас уже ждали. Я с отвращением скривился при виде трех священников, которые с гордым видом восседали на своих лошадях, и десятка паладинов в полном боевом облачении.

– Мы вас заждались, барон, – с неудовольствием произнес один из них, когда я, зевая, вышел им навстречу.

– Это ваши трудности. – Еще один зевок и вытаращенные глаза священников. – Напоминаю, это вы напросились ко мне, а не наоборот.

Я оглянулся в поисках своих телохранителей и отметил, что они уже ведут наших коней.

– Тогда еще одна формальность, – заявил один из священников, которые явно были главными в этой компании, – командовать отрядом поручено мне.

– Да как угодно, это без проблем, – снова зевнул я, вызвав своим безмятежным ответом очередной приступ изумления, причем теперь уже не только священников и паладинов, но и Рона с шаманом, которые подвели коней.

– Отлично, – довольный священник надулся от гордости.

Я спокойно сел на коня и дал знак телохранителям пристроиться с боков. Они недоуменно переглянулись, но послушались.

Прошло десять минут. В отряде стали проявляться признаки нетерпения, а один из паладинов подъехал ко мне с вопросом, почему мы стоим.

– А чего вы это у меня спрашиваете? – посмотрел я на него, как на бестолкового, и ткнул пальцем в сторону священника. – У нашего отряда вон тот святой отец командир, у него и интересуйтесь. Куда он скажет, туда мы и поедем.

Нубиец и шаман побагровели и сдавленно закашлялись, стараясь удержаться от смеха, паладины же направились к своему «командиру».

– Барон, почему мы не трогаемся? – со злостью прошипел он, подъехав ко мне.

– Так вы командир, вот и ведите отряд. – Я был спокоен, это его и взбесило.

– Как я поведу их, если не знаю дороги?! – забрызгал он слюнями.

– Ну а мне-то что за дело, вы же командир, вот и командуйте.

Я опять зевнул.

– Барон, это уже саботаж! – все больше распалялся священник. – Я сейчас отправлю весть брату Антонию, и вам не поздоровится!

– И что вы ему напишете? – поинтересовался я. – Что я не еду туда, куда вы меня ведете, потому что я не знаю, куда вы хотите попасть?

– Вы едете к себе в имение, мы следуем за вами!! Что может быть в этом непонятного? – взорвался он.

– Вот! – я выставил указательный палец и воздел его к небу. – Вот вы сами все и сказали, преподобный. Я еду к себе в имение, а вы всего лишь следуете за мной. И советую вам не забывать об этом.

Оставив взбешенного священника, который принялся грозить моей спине различными карами, я кивнул друзьям и направил лошадь по дороге к городским воротам. Оглянувшись минут через десять, я увидел, как отряд ордена потянулся за мной.

«Стоило сбить с них немного спеси, – удовлетворенно хмыкнул я про себя, – да и держаться теперь будут в отдалении, а для осуществления нашего плана это главное».

План, предложенный Валенсой, был прост: добраться до определенного места, находящегося уже на территории гномов, и завести отряд в засаду. Лучники и арбалетчики сделают свое дело, нам же останется добить тех, кто избежит стрел и болтов, а также спрятать тела.

Всю дорогу до места засады отряд ордена портил мне нервы, капризы и претензии священников так надоели, что из головы давно вылетели всякие мысли о том, что веду невиновных на смерть. К своему несчастью, брат Антоний отправил со мной настолько злобных и самоуверенных своих подчиненных, что убивать их мне стало нисколько не жаль, сопровождавшие меня наглые морды сомнений в верности выбранного решения не оставляли. Вот окажись в этой группе такой священник, как, например, тот, что жил неподалеку от моего замка, в соседнем селе, то рука бы точно не поднялась, настолько искренним человеком он был, распространяя веру добрым словом и личным примером.

Я и телохранители несколько раз обсуждали свое поведение во время грядущего нападения, поэтому я не замешкался, когда увидел впереди оговоренную примету – ряд высоких скал с узкой горловиной прохода между ними. Отряд втянулся в него, и буквально через секунду в воздухе загудело множество стрел. Я ехал впереди отряда, Рон и Загиял замыкали его, и мы, как и было многократно обговорено, дружно свалились с лошадей и заползли за камни. Нашему примеру успели последовать самые опытные и внимательные паладины, все же остальные тоже через мгновение попадали с седел, но, в отличие от нас, они уже были мертвыми.

Обстрел закончился так же внезапно, как и начался, и из-за поворота на нас вылетели конники в одеждах кочевников. То, что это был маскарад, стало ясно, когда они приблизились: лица под тяжелыми тюрбанами с металлическими навершиями не были смуглыми и узкоглазыми.

Сразу же закипела драка, и тут я понял, каким образом паладины ухитрились победить магов и так запугать остальных людей. Выжившая пятерка, соскочившая с коней сразу вслед за нами, встретила атаку с обнаженными мечами, а когда всадники попытались смять их с наскоку, вокруг паладинов начал сгущаться воздух и образовался медленно колышущийся полог, видимый невооруженным глазом.

Все, кто пытался прорубить его, ни с чем отскакивали назад, а вот паладины уже несколько раз весьма успешно контратаковали, задев двух лошадей.

– Пора и нам вмешаться, – похрустел пальцами шаман, тихо поднимаясь на ноги, – причем быстрее, пока наемники не перепугались и не сбежали.

– За мной. – Рон расчехлил копье и скользнул к пятерке, я присоединился к нему, прихватив с собой новенькое копье, подаренное мне перед отъездом гвардейцами.

«Офигеть, – мелькнуло у меня в голове, пока я пялился на защитный купол паладинов, – первый раз вижу в этом мире магию». Впрочем, обдумывать это явление мне было некогда, поскольку я ввязался в бой и все посторонние мысли вылетели из головы сами собой.

Уже потом, когда мы, едва переводя дух, сидели с нубийцем на земле, я твердо понял, что в книжках, которые я читал о магах, писали правду, хотя и приукрашенную. Одолеть пятерых паладинов без шамана было бы попросту невозможно. Наши атаки по причине странного щита, ими поставленного, не причиняли им никакого ущерба, они же с легкостью отбивались, защита, как оказалось, была односторонней, и их мечи вполне нас доставали. Попытка обстрелять паладинов успехом не увенчалась, стрелы тоже отскакивали от щита.

– Это их пятеро было, – я хрипло закашлялся и сплюнул липкую слюну на землю, – а если бы не полегли остальные?

– Хана была бы, но уже нам. – Шаман, устало пошатываясь, упал рядом. – Все, на что меня хватало, это прорывать ненадолго их коллективный щит, а будь их больше, вряд ли бы даже это получилось.

– Хорошо хоть наемники стрел не пожалели. – Нубиец покачал головой, косясь на трупы паладинов, лежащие неподалеку и больше похожие теперь на ежей, настолько они были утыканы стрелами.

– Радуйся, что живы остались. – Шаман покачал головой. – Впервые дрался с таким сильным противником.

– Я вообще впервые сталкиваюсь с магией, да еще и с такой, которую видеть можно.

Я прилег на землю, мышцы от перенапряжения все еще нервно подрагивали. Пока шаман манипулировал с щитом, а наемники пускали в образующиеся бреши стрелы, мы с нубийцем и еще пятью воинами старались удерживать паладинов на месте, не позволяя приблизиться к Загиялу. Далось нам это с огромным трудом, даже неутомимый нубиец был выжат как лимон, что уже говорить про меня и остальных.

Осмотрев тела в поисках недобитков, наемники, не говоря ни слова, погрузили своих погибших и раненых на лошадей и уехали, оставив работу по сокрытию следов на нас.

– Нужно отдохнуть и начать перетаскивать трупы в тот лесок. – Я махнул рукой в сторону леса, зеленевшего неподалеку от скал. – Может, овражек какой найдем или яму побольше – прикопаем. Да и место боя прибрать бы, пока случайных свидетелей не принесло.

– Еще минут двадцать, – морщась, простонал Рон, с кряхтением стаскивая с себя побитую в нескольких местах кольчугу. – Такую хорошую вещь испортили, – с сожалением посмотрел он на нее, – придется гномов просить, чтобы заменили поврежденные кольца.

– Радуйся, что всего лишь кольчугу помяли, а не выпотрошили, как тех, что наемники с собой забрали.

– Предлагаю начать, пока не стемнело, – шаман тяжело поднялся, – а то и до завтрашнего дня не управимся.

– Тяжеленные-то какие. – Рон подхватил за ноги одного из паладинов и поволок его к пятерке выживших после нападения лошадей, которые не разбежались, а остались стоять, позволив нам их стреножить. – Соберем их всех в одну кучу, потом привяжем за ноги к лошадям и оттащим в лес, – предложил он, возвращаясь. – Не на своем же горбу этих кабанов таскать.

– Стой, сначала обыщем преподобных, – заявил я и направился к трупам, кряхтя и припадая на ушибленную ногу. Служителей Единого – а вернее, клевретов брата Антония, – которые полегли при первом же залпе, наемники по моей просьбе не тронули, но паладинов ободрали чуть не до исподнего, забрав всю броню, оружие и припасы полегшего отряда.

Ничего интересного в карманах святош мне обнаружить не удалось, поэтому забрал у них только довольно тугие кошели с золотом. «Зачем, интересно, им золото понадобилось, если они собирались смирение и воздержание проповедовать? – хмыкнул я, оттаскивая трупы к куче Рона. – Разве только если подкупать кого-то…»

Слова Загияла оказались пророческими: на то, чтобы найти подходящую яму, образовавшуюся после падения огромного сухого дерева, перетаскать в нее все трупы и засыпать общую могилу, нам понадобилась вся ночь и часть утра. Вымотанные до предела, мы сумели только отойти подальше, повалиться на траву и вырубиться мертвым сном. Проснулись только к полудню следующего дня.

– Наконец-то можно ехать спокойно, без того, чтобы постоянно следить за своим языком, – облегченно вздохнул нубиец. – Надоели мне эти святоши – сил нет.

– Надоесть-то они, конечно, надоели, но вот священника в поселке надо будет завести. – Я задумчиво поскреб подбородок. – Старосты уже достали меня своим нытьем, мол, некому нормально повенчать молодых, новорожденных покрестить, не говоря уже о том, чтобы отпеть умерших. Сами они, видите ли, не успевают всем этим заниматься.

– А гномам как это объяснишь? – удивился Рон после моих слов, он знал мое истинное отношение к религии.

– Что возложили на одного из поселенцев обязанности священника, вот и все, – отмахнулся я. – Тут главное – нужную кандидатуру подобрать. Чтобы фанатиком не был, глупостей не делал, ну, и не стучал без моего ведома, куда надо и не надо.

– Ну так забери того, помнишь… – нубиец прищурился, вспоминая имя, – во, брата Августа из соседней деревни, его еще Марта боготворила.

– Тогда надо бы и деревню свою забрать, заодно и обещание выполню, которое дружине и Штырю давал…

Я сощурился, когда последние лучи закатного солнца ярко сверкнули красным, прежде чем исчезнуть за горизонтом.

– Давно пора, – поддакнул нубиец, – там такие женщины были – закачаешься!

– Все бы тебе бабы, – не преминул подколоть Рона молчавший до того шаман.

– Тебе-то, старик, этого не понять, – сразу окрысился Рон, и между телохранителями завязалась перепалка.

Я отметил, что Загиял стал настолько хорошо говорить на шаморском, что даже его неисправимый акцент теперь почти не чувствовался.

«Пожалуй, действительно пора вернуть себе деревню, – подумал я. – Как только осуществлю первую сделку и отправлю герцогу долю с прибыли, так сразу и попрошу вернуть мне селение. Получив деньги от совместного производства, да еще и хорошие, герцог вряд ли станет упираться».