"Лев" - читать интересную книгу автора (Кессель Жозеф)

XIV

Бого, который ждал меня перед хижиной, вошел вслед за мной в помещение и спросил:

– В котором часу господин будет ужинать?

Его униформа, его голос, его лицо, его поза, необходимость отвечать ему – все в нем меня немыслимо раздражало.

– Ничего не знаю, – ответил я. – Да и не имеет это никакого значения. Попозже я как-нибудь разберусь с этим сам.

– Господин пожелал, чтобы я все упаковал сегодня, чтобы уехать как можно раньше, – заметил Бого.

– Мы уедем, когда у меня будет на то желание, – сказал я, сжав зубы.

Бого сначала заколебался немного, но потом спросил, опустив голову:

– Но мы все-таки уезжаем, господин, да?

Мне очень не понравилась интонация его голоса, где слились воедино страх, упрек и навязчивое стремление как можно скорее покинуть заповедник.

– Это буду решать только я, – ответил я.

– А самолет господина? – прошептал Бого.

Скорее всего, я поступил бы так, как я поступил, даже если бы мой шофер не обнаружил в разговоре со мной столько упрямства. Однако в тот момент мне казалось, что меня заставил принять решение протест против отвратительного посягательства на мою свободу. Я вырвал лист из своего блокнота, написал несколько строчек и приказал Бого:

– Отнесите это в бунгало, немедленно.

В моем послании Буллиту я просил его передать в Найроби во время ближайшего сеанса радиосвязи, что я аннулирую заказ на зарезервированное для меня место в самолете, который летит послезавтра в Занзибар.

В соответствии с правилами заповедника электрогенератор прекратил свою работу в десять часов. Я зажег ветрозащитную лампу и расположился на веранде. Бутылка с виски стояла в пределах досягаемости. Но я не притрагивался к ней. Пить мне не хотелось, равно как и есть или спать. И думать тоже не было никакого настроения. Успело похолодать. Ночь была прозрачная. В темноте выделялись сухие линии колючих деревьев и столообразная форма Килиманджаро. Небо и звезды скрывал соломенный навес. Это не имело значения.

Мысли мои вертелись вокруг вещей сугубо практических, сугубо тривиальных. Я размышлял, не забыл ли вписать что-либо из необходимого в список покупок, который отдал Бого. Он должен был, едва наступит утро, отправиться в расположенную в тридцати километрах деревню Лайтокито к индийцу-бакалейщику, дабы пополнить наши съестные припасы. Я не без юмора вспомнил ужас, охвативший моего черного шофера с головой черепахи, когда он узнал, что наше пребывание среди диких зверей продляется на неопределенное время. Потом я вообще перестал думать. Скорее всего, устал…

Доносившиеся из бруссы звуки – потрескивания, стоны, пересвисты, шепот – все вместе становились вокруг хижины какой-то таинственной ночной речью. Время от времени над этим говором взмывал вверх тонкий крик, проносился хриплый вопль, раздавался неистовый призыв. А в глубине поляны появлялись и исчезали огромные тени.

Я ждал, не пытаясь предугадать события. Зачем напрягать разум. Кто-то должен был прийти и объяснить мне тайны ночи и смысл проведенного мною в Королевском заповеднике дня, кто-то должен был сказать мне, почему же я все-таки оказался не в состоянии уехать из него.

Однако хотя я и сидел на веранде очень долго, до тех пор пока перила ее не покрылись утренней росой, никто так и не пришел.