"Криллитанская буря" - читать интересную книгу автора (Купер Кристофер)

ГЛАВА 1

Улица, а точнее узкая аллея, петляла между рядами деревянных строений, и вокруг царило безлюдье, лишь несколько крыс рылись среди куч зловонных отбросов.

Внезапно крысы бросились врассыпную, прячась по укромным уголкам и щелям, служившим им городом, и аллея совершенно опустела.

Или нет? Из ничего вдруг возник миниатюрный шторм, закручивая живой вихрь, сопровождаемый тягучим, глухим, громовым эхом, а потом, за неприметным углом медленно обрел очертания чёткий силуэт. Невероятно, прямо из пустоты, появилась большая будка с мигающим маячком на крыше.

Ветер стих так же быстро, как и начался, и на улице вновь стало тихо, если не считать едва уловимого гудения, исходящего от обшарпанной полицейской будки, теперь стоящей здесь, подобно неизменной детали окружающей среды.

Дверь ТАРДИС со скрипом открылась, и Доктор высунул голову, восторженно вдыхая воздух.

— А, доиндустриальная эпоха, непереработанный свежий воздух. Нет ничего лучше, — сморщив нос, Доктор заметил вонючую кучу гниющих овощей, к которой уже возвращались голодные крысы.

— Фу, точно нет ничего лучше.

Высокий, худой мужчина вышел на улицу, взъерошив свои торчащие каштановые волосы, и потянул за собой дверь, закрыв её. — На вашем месте я бы не стал есть этот салат, кажется, у него истёк срок годности, — посоветовал он грызунам. Те не обратили на него никакого внимания.

Подняв воротник своего длинного пальто, чтобы закрыться от морозного вечернего ветра, Доктор остановился, сориентировался, после чего целеустремлённо зашагал в произвольно выбранном направлении.

Средневековый город вряд ли посчитали бы таковым в условиях двадцать первого века, однако шёл 1139 год и при населении численностью в примерно две тысячи душ Уорчестер являлся успешной и быстро развивающейся агломерацией.

Есть что-то непреодолимо очаровательное в этом периоде английской истории, думал Доктор, шагая по улице. Повседневная жизнь, бесспорно, представляла собой сплошные трудности, политическая ситуация не поддавалась контролю, императрица Матильда совершала решительные попытки выхватить трон у короля Стефана, а любого с лёгкостью могли обвинить в колдовстве (даже за остроконечную шапку), но люди настойчиво и упрямо продолжали жить, и Доктор считал подобную безрассудность довольно увлекательной.

Тут не было никаких высокотехнологичных жизненных удобств, никаких средств массовой информации, зацикленных на знаменитостях, ни даже этаких маленьких сувенирных наборов из экзотических сыров, которые будущее придумало для потомков этих людей. Всё было по-настоящему. Жизнь без всяких прикрас.

Хотя забавно, что, кажется, здесь вообще никого нет.

На каждой улице, которую он прошёл, царила аура самозащиты, будто сами здания тайно договорились со своими обитателями притворяться, что их нет.

Небо, затянутое густыми тучами, из тёмно-серого превратилось в тёмно-синее к тому моменту, когда Доктор добрался до центральной улицы, на которой, опять же, было тихо. Крупными хлопьями повалил снег.

Примерно через тысячу лет это место наводнят покупатели, делающие рождественские закупки, перебегая из одного магазина в другой, нагруженные подарками, обречёнными в январе оказаться на онлайн-аукционах. Но даже здесь, в начале двенадцатого века, вполне можно было бы ожидать хоть какой-то активности, хоть каких-то признаков жизни.

Доктору нравилось, когда места, которым положено быть оживлёнными, были оживлёнными, и если они оказывались не такими, то существовала большая вероятность, что что-то тут не так.

Тем не менее, если что-то было не так, ему это тоже нравилось.

Ничего не оставалось, как только постучаться в дверь и спросить, в чём проблема.

Где-то впереди по левой стороне хлопнула дверь, и в отдалении он заметил фигуру, идущую от постоялого двора. Секунду он раздумывал, не попробовать ли догнать быстро удаляющегося человека, но гостиница казалась намного ближе, а тёплый свет огня, отражающийся в окнах, манил немедленно укрыться от холода.

Доктор любил хорошие постоялые дворы. Они подразумевали дружелюбие, радушный приём, полноту жизни, местный колорит и массу полезных знаний об окрестностях для усталого путника. Возможно, он даже сможет слегка перекусить.

Приблизившись, он заметил, что окна первого этажа уже наглухо захлопнулись, не позволяя приятному оранжевому свету, который и привлёк его взгляд с самого начала, выходить наружу. Когда он попробовал открыть тяжёлую дубовую дверь, то понял, что она заперта. Но ведь сейчас точно не время для перерыва? Очень странно.

Доктор пожал плечами и постучал в дверь, как ему показалось, очень дружелюбно.

— Эй, есть кто дома?

Никакого ответа.

Отступив назад, он взглянул вверх на окна второго этажа. Какое-то движение? Бледное лицо быстро промелькнуло в тени и вновь скрылось из вида.

— Не знаю, что холоднее, погода или приём, — прокомментировал он, не обращаясь ни к кому конкретно.

Не испугавшись, Доктор снова постучал, на сей раз более небрежно. Он не собирался прекращать попытки, пока кто-нибудь не обратит на него внимание.

— Ну же, — пробормотал он, — здесь же холоднее, чем на Удсфере. Открывайте.

— Почему бы ему не сдаться и не оставить нас в покое? — проворчал Джон, бросая еще один осторожный взгляд на беспокойную фигуру, стоящую на улице.

Его жена сжалась позади него, вцепившись в деревянный подсвечник, будто в смертельно опасное оружие. Воск с толстой белой свечи беспорядочно капал на дощатый пол.

— Выпроводи его, Джон. Скоро явится патруль, и нам ни к чему, если они решат, что мы имеем к нему какое-то отношение.

Джон одарил жену испепеляющим взглядом, который, как он надеялся, скроет его беспокойство. — Сама выпроводи его, женщина. Стоит ему только увидеть твою безобразную старую рожу, и он унесётся прочь как молния, — рыкнул он, пригибаясь, чтобы уйти от пощечины, которую ему попыталась отвесить жена.

— Сейчас же ступай вниз, Джон Гарруд, или я вышибу тебе мозги этой штукой, — сказала она, потрясая подсвечником в доказательство серьёзности своих намерений.

Спустя несколько минут настойчивость Доктора вознаградилась звуком поспешно открываемых затворов. Дверь приоткрылась совсем немного, и в щели показалось красное лицо крупного мужчины, нахмурившееся и небритое. Он определенно умел разбираться с нарушителями спокойствия. Однако Доктор заметил страх, промелькнувший в усталых глазах мужчины, когда тот оглядел улицу, убеждаясь, что нежданный незнакомец один.

— Мы не работаем. Уходите, — прорычал мужчина, попытавшись захлопнуть дверь, но обнаружив, что нога Доктора мешает этому.

Наверное, владелец гостиницы, подумал Доктор, морщась от боли. Попробовать польстить, а потом бесстыдно соврать, если потребуется. Обычно такое срабатывало.

— Здравствуйте, вы, должно быть, хозяин. Я — Доктор. Слышал много замечательных отзывов об этом месте, — он улыбнулся, схватил руку домовладельца и дружески пожал её. — Целую вечность собирался сюда заглянуть. Не возражаете, если я войду?

— Мест нет. Оставьте нас в покое.

— Вы ведь, кажется, говорили, что не работаете? Нельзя же одновременно не работать и не иметь свободных комнат.

— Ну, визит родственников. Многих, многих родственников. Все номера заняты, — хозяин засуетился, поняв, что незнакомец не собирается просто так отступать. Его тон стал умоляющим. — Послушайте, просто уходите. Нам не нужны проблемы.

— Честное слово, я не доставлю проблем. Стакан тёплого молока, и я сразу же отправлюсь в постель, — Доктор улыбнулся.

Джон не знал, что делать. Не мог же он позволить этому странному человеку рисковать своей жизнью на улице? Это не по совести, это не в его правилах.

Потом, с дальнего конца улицы донёсся звук тяжелых шагов, доспехи и кольчуга бряцали по кожаным одеяниям, и Джон запаниковал. Первый ночной патруль. Доктор тоже это услышал и с любопытством оглянулся. Приняв решение, Джон схватил незнакомца за воротник и втянул внутрь, быстро захлопнув дверь.

Джон с изумлением наблюдал за этим «Доктором», которому удалось сразу же почувствовать себя как дома, кинув своё пальто на спинку высокого стула и удобно примостившись на краю длинного стола.

«Как же мне объяснить это жене?» — подумал Джон.

— Симпатичный декор. Весь такой деревянный, — с обезоруживающей улыбкой прервал Доктор неловкое молчание, заинтересованно осматривая незамысловатую обстановку гостиницы. Барная стойка и несколько столов освещались камином, где в огне потрескивали дрова. Доктор наконец-то начал согреваться.

Резкий голос прорезал воздух с верхней площадки лестницы.

— Джон, это ты? С кем ты разговариваешь? Он ушёл?

Лестница скрипнула, когда жена хозяина стала спускаться вниз, всё ещё не выпуская из рук своего импровизированного оружия. Когда в поле её зрения попал Доктор, она замерла с взглядом, сулящим её мужу неминуемую смерть.

Джон решил вести себя так, будто всё в порядке вещей. На что-то надеясь.

— Гертруда, у нас постоялец. Можешь приготовить маленькую комнату?

Его жена так не думала. — Нет, — выплюнула она. — Я же сказала тебе избавиться от него.

— Герта, пожалуйста. Нельзя же его теперь выгонять. Патрульные на подходе. Его ведь просто арестуют, если не хуже…

— Не наша проблема, Джон. Нельзя пускать незнакомцев домой. Что если… — она встретилась глазами с Доктором и смущенно отвернулась.

— Что если… что? — спросил Доктор. Эти люди не казались недружелюбными, они были чем-то ужасно напуганы.

— Послушайте, я не хочу принести вам какие-нибудь неприятности. Сейчас я заберу пальто и уйду своим путём, — Доктор соскочил со стола и схватил пальто, не заметив быстрого, молчаливого обмена взглядами между супругами за его спиной.

Гертруда угрожающе посмотрела на Джона, кивая на Доктора, а потом к двери. Она хотела, чтобы он ушёл. Немедленно.

Джон в ответ нахмурился и демонстративно скрестил руки на груди. — В этом нет нужды, сэр. Мы будем счастливы разместить вас. Гетруда, комнату, — несмотря на опасность, он не собирается отвечать за неприятности, которые могут свалиться на этого человека, кем бы он ни был.

И к тому же, они уже несколько месяцев не принимали платных клиентов, а деньги нужны. Идти ему всё равно больше некуда, так что можно назначить какую угодно цену.

— Превосходно, — довольно воскликнул Доктор. Возможно, теперь у него появится шанс задать несколько вопросов. — А перекусить что-нибудь можно? Умираю от голода.

Гертруда метнула еще несколько воображаемых кинжалов в своего мужа и убежала вверх по лестнице.

Снаружи усилился снегопад, и порывы ветра бились в окно.

Доктор поглощал остатки тушёного мяса с ломтём хрустящего хлеба, еще подрагивая от холода, но радуясь, что хозяин не выгнал его, несмотря на протесты своей жены.

Джон подошёл к столу, неся в руках два графина с элем, и со стоном, присущим средним векам, опустил своё громоздкое тело на табуретку напротив Доктора.

— За счёт заведения, сэр, в качестве извинения за произошедшее. Жёнушка… — Джон закатил глаза и пожал плечами. — Знаете же, каково это.

Доктор внимательно посмотрел на хозяина. — И вполне понятно, что происходит в этой сфере деятельности.

— М-да, дела ужасны. В тёмные времена мы живём. Трудно доверять даже постоянным клиентам, не говоря уж о незнакомцах, вроде вас. Без обид, — подчеркнул Джон. — Не то, чтобы я доверял своим завсегдатаям даже в лучшие дни.

— Без обид, — ответил Доктор.

— Извините, что спрашиваю, сэр, но что вы делали на улице после начала комендантского часа? — осторожно спросил домовладелец. — Он не лучшим образом влияет на бизнес, но уже неделя прошла без исчезновений, так что, наверное, он действует.

Комендантский час. Это, по крайней мере, объясняет отсутствие людей, подумал Доктор. Но что же именно заставляет город прятаться с наступлением темноты?

— Ну, разумеется, до меня доходили слухи. Вот почему я не рискнул путешествовать ночью, — сказал Доктор, заговорщически наклонившись вперёд, в надежде выведать ещё больше у хозяина.

— Очень мудро, сэр. Кто знает, когда Охотник ударит вновь, — ответил Джон, и содрогнулся, непроизвольно посмотрев на окна, будто Охотник уже притаился снаружи и готов нанести удар.

Доктор на мгновение задумался, роясь в памяти и силясь отыскать там местные легенды этого периода, какие-нибудь страшные сказки, которые родители шёпотом рассказывают своим детям, пугая, что, если те будут себя плохо вести, придёт бабайка и заберёт их…

— Конечно. Охотник Дьявола, — воскликнул он, довольный собой. — Тот самый, которого сопровождают церберы, да? Охотится за заблудшими душами в Клент Хиллз, и обрекает их на вечные муки. Люблю такие старинные байки про привидений. Как там его звали-то?

Гарри Кэннаб, — абсолютно серьёзно произнёс Джон. — И это не байка, Доктор. Он вернулся. И если Гарри Кэннаб вознамерится поохотиться за вашей душой, то судьба ваша предрешена, это так же точно, как то, что день сменяется ночью.

— Но от Уорчестера далеко до Клента, верно? Больше дня пути верхом, — задумался Доктор. — С чего ему вдруг захотелось проделать такой путь к югу? Разве ему не хватает душ поблизости, чтобы заняться ими?

Джон сделал большой глоток эля и мрачно уставился в стол. — Мы сами задаёмся этим вопросом, Доктор. Я только и знаю, что люди пропадали, исчезали бесследно, — он шмыгнул носом. — Я даже потерял одного из своих постоянных клиентов.

— И давно это происходит? — спросил Доктор, отбросив всю свою весёлость.

Джон снова выпил. Если что и могло подбодрить дух доброго владельца гостиницы, так это распространение местных слухов среди его клиентов.

— Месяца три уже, с тех пор как один монах не вернулся вовремя. В соборе поднялась такая суматоха. Потом начали приходить вести о людях, пропавших из близлежащих деревень. Мы думали, что в городе нам ничего не грозит, но потом люди заговорили об Охотнике… — Джон замолчал, тишина оглушила. — Полагаю, было только вопросом времени, когда он ударит вновь. Всего через три улицы отсюда. Его звали Роберт Марш. Я его не знал, но говорят, он заслуживал лучшей участи. Когда его нашли на Сидбери, он был вывернут наизнанку.

Они несколько минут сидели молча, погрузившись каждый в свои мысли.

Что бы ни бродило там снаружи, это не фантасмагорическая легенда, Доктор знал точно.

В основе каждого мифа лежало зерно истины, какое-то реальное событие, оказавшее сильное влияние на его очевидцев. Ему ли этого не знать, он сам сыграл роль в появлении нескольких из них. Он сам «Надвигающаяся гроза», в конце концов. Даже у его собственного народа существовали легенды. Сказки о мифических чудовищах, каким-то образом становившиеся более «реальными» при передаче от одного поколения к другому. Что-то случившееся с другом друга, который услышал об этом от кого-то, кто услышал об этом где-то в другом месте, пока миф не обретает собственную жизнь. Но едва ли оригинал вдруг возникал во плоти, спустя столетия.

Если не считать его, разумеется.

Нет, снаружи гуляло существо из плоти и крови, запугивая этот город и прилежащие окрестности. Возможно, это не более чем дикое животное, но оно настоящее и оно смертоносное.

Несколько часов минуло после их разговора, и Джон уже давно тихонько посапывал, просматривая седьмой сон.

Доктор стоял у закрытого окна, прислушиваясь к спокойствию ночи, все звуки умерли под толстым слоем снега. Его мысли обратились к семьям, затаившимся внутри своих домов, в несомненном страхе, что именно в эту ночь гнев Охотника падёт на них. Доктор задумался, сколько же бессонных ночей провёл хозяин этого заведения, сидя здесь с мечом наизготовку, до изнеможения тренируясь, чтобы защитить жену.

Крик какой-то птицы раздался в ночном небе, и Джон проснулся, вскакивая на ноги.

— Доктор. Вы это слышали? — прошептал он охрипшим голосом, широко распахнув глаза.

Затем вновь послышался сдавленный вой. Нет, на сей раз он звучал иначе — человеческий крик, и оба мужчины напряглись, навострив уши.

Гертруда прошлёпала вниз по лестнице и, отбросив подсвечник, кинулась в объятия к мужу, крепко прижавшись к нему.

— Джон, это он. Это Охотник. Он вернулся, — она всхлипнула, задрожав всем телом.

Доктор накинул пальто и пошёл к двери.

— Не выходите. Это небезопасно, — крикнул Джон, но опоздал. Доктор уже нёсся на звук жуткого визга.

— Оставь его, Джон. Если Охотник поймает его, это его забота. По крайней мере, он придёт не за нами, — она захлопнула дверь и задвинула засовы.

Ужасный крик оборвался. Резко остановившись, Доктор мгновение прислушивался, пытаясь понять, откуда именно из лабиринта узких улочек тот исходил. Сделав выбор, он побежал, зная, что, возможно, уже слишком поздно.

Его страхи подтвердились, когда он завернул за угол и попал в небольшой дворик. Там лежало тело, или, вернее, то, что от него осталось, размазанное по мостовой. Над ним склонилась тёмная, нечеловеческая фигура, терзая остатки мерзкими, жёлтыми, окровавленными зубами.

Оно остановилось. Отвлёкшись от своей добычи и учуяв присутствие Доктора, животное напрягло тонкие, мускулистые ноги, расправило широкие, полупрозрачные крылья, и повернулось к вновь прибывшему. Оранжевые глаза сфокусировались на Докторе, и оно закричало, издав оглушающий, наводящий ужас, злобный вой.

Это было не мифическое животное, не местная страшилка. Этого существа действительно стоило бояться.

— Криллитанец, — прошептал Доктор.