Глава 13 На болотах

Путешественникам пришлось подумать о ночлеге в лесу. Решено было идти не до темноты, а выбрать уютную полянку с подходящими елями и устроиться под ветвями, образующими шатры, как они это делали уже не раз. Лес был смешанным и елей им встречалось немало, так что нужную полянку они нашли до наступления сумерек.

— Вот славное местечко, — обрадовался Иван. — Сейчас закусим рыбкой…

— … без хлеба, — подхватил Марио.

— Уж слишком ты привередлив, друг Марио. — Когда у нас был только хлеб, ты мечтал о всяких разносолах, а сейчас у нас разносолы в самом настоящем смысле этого слова, а ты скучаешь о хлебе. Ешь посоленную разными способами рыбу и будь доволен.

Было решено, что первым будет дежурить Иван, потом — Марио, а уж потом — Адель. Каждый забрался под ветви своей ели, и тут же Адель погрузилась в сладкий сон. Снились ей то лодочник с женой, то Никита, то толпа баб и стариков на краю деревни, то дон Мигель с конём, оруженосцем на осле и собакой. Вымышленные и реальные события так тесно переплелись в этом сне, что, проснувшись под утро, девушка сначала не могла отделить правду от фантазии.

— Твоя очередь. Адель, — сказал Марио. — Советую сидеть, а не лежать, иначе заснёшь. Пока всё тихо.

Адель стряхнула с себя остатки сна и просидела до утра почти бодрая. Лишь иногда она проваливалась в какое-то странное состояние, потом ей представлялось, что она падает, она вздрагивала и понимала, что засыпает. Тогда она меняла положение и вновь ей казалось, что безвозвратно прогнала сон.

Утром путники позавтракали, напились воды из ручья и пошли по лесу в направлении, которое указали им деревенские жители. Идти по берёзовому лесу или осиннику было нетрудно, однако ели доставляли им затруднения, потому что стояли тесно, почти не давая прохода. Сначала почва была сухой и покрыта сухими листьями, хвоей и кусочками коры, но постепенно появились травы и под ногами захлюпало. Лес стал реже, перемежаясь полянами, покрытыми кочками, а часто поросшими кустами. Голые поляны с кочками Адели не нравились, потому что она помнила о близости болот и боялась трясины, а кусты придавали ей уверенности, что здесь она не утонет.

— Только бы нам не сбиться с пути, — озабоченно проговорил Иван. — Очень уж сырой лес. Внимательно смотрите под ноги. Старайтесь идти по кочкам.

Адель чувствовала, как подаются под ногами зеленые, покрытые пышным мхом холмики, но молчала, доверяя интуиции Ивана.

— Это похоже на батут, — пошутил Марио. — Упруго. Вот не ожидал, когда садился бесплатным пассажиром на летучий корабль, что попаду в дремучий болотистый лес, а сперва меня чуть не казнят пять раз у карликов.

— Этого бы не случилось, если бы ты заплатил за проезд, — вставила Адель, не упускающая случая доказывать выгоду честного образа жизни.

— Раз на раз не приходится, — развёл руками Марио и тут же потерял равновесие, съехал с кочки и шлёпнулся в мокрый мох. Раздался чавкающий звук.

— Вот и ответ, — сказал Иван. — Лес против воровства.

Сейчас же где-то вдали заухало, словно кто-то захохотал грубым голосом. Воцарившаяся вслед за этим тишина показалась особенно пугающей. До сих пор безмолвие леса не смущало путников, а сейчас они с удивлением заметили, что не слышно шелеста листьев, пения птиц и привычных звуков, раздававшихся в любом лесу. Эта тишина давила на людей, заставляя приглушать голос или замолкать.

Адели было тревожно, и она знала, что её спутники чувствуют то же самое, поэтому они и помалкивают, ограничиваясь самыми необходимыми репликами.

Целый день путешественники шли по мокрому лесу, чередующемуся с полянами, поросшими мохом и покрытыми кочками, стараясь по возможности обходить лужи и низменности с водой. Им с трудом удалось найти относительно сухое местечко для еды и отдыха.

— Ничто не может испортить мне аппетит, даже ощущение, что я до колен мокрый, — сообщил Марио.

— Счастье, что добрые старики дали нам вдоволь рыбы, — напомнил Иван. — Однако, как бы много они ни дали, нам надо проявить разумную экономию. Поедим достаточно для поддержания сил, но не чрезмерно. Кто знает, как долго мы будем идти по этому лесу.

— Долго будем идти, бриллиантовые, очень долго, — раздался резкий женский голос. — Не откажетесь принять меня в свою компанию?

Иван вскочил, Марио привстал, а Адель замерла на своём месте. К ним приближалась черноволосая женщина средних лет в цветастых косынке и юбке и жёлтой блузке с широкими рукавами. Вокруг талии была повязана яркая шаль. Необычный наряд сразу выдавал цыганку.

— Присоединяйся к нам, — пригласил её Иван. — Куда идёшь и почему одна?

— Иду туда же, куда и вы, яхонтовые, — через лес. А одна я оказалась, потому что от табора своего отстала. Заболела я сильно, вот меня и оставили у добрых людей, а теперь я своих хочу догнать. Они пробираются к озёрному краю. Пройду через лес и подамся к югу.

— Нам надо перейти через лес и идти на северо-восток, — сказал Иван.

Цыганку звали Настя. Она без стеснения подсела к новым знакомым, выспросила историю каждого, взяла предложенную рыбу, достала из своего узла сваренные вкрутую яйца и дала каждому по яйцу. Она не стеснялась, болтала и смеялась. Адель почувствовала себя легко в её обществе.

— Ты сказала, что нам долго идти, — напомнил Иван. — Ты хорошо знаешь дорогу?

— Совсем не знаю, но мне сказали, что идти по лесу долго и важно не сбиться с пути. Хорошо, что вас встретила, а то одной боязно.

— Защитниками мы с Марио выступим, — согласился Иван, — но проводниками быть не сможем — сами не знаем дорогу. Идём, стараемся не сбиться с указанного направления.

— И я вместе с вами буду стараться не сбиться, — решила цыганка. — Я-то сама не особенно хорошо ориентируюсь в лесу. Куда табор идёт, туда и я бреду, у нас мужчины путь указывают.

— А у нас только Иван, — сказал Марио.

Молодой человек застенчиво улыбнулся.

Адель слышала и читала о цыганах разное, но, как бы ни вела себя Настя среди своих соплеменников, сейчас она приспосабливалась к новому обществу, ничем не выделяясь и не выражая никаких своих желаний или мнений. Девушке было с ней легко, а об известной славе цыган она не думала, потому что воровать у них было нечего, а сбежать с награбленным — некуда да и незачем. Среди них уже имеется вор, так что Адель скорее тревожило, что именно он обворует цыганку, если в узле у неё были какие-то ценные вещи. Впрочем, она надеялась на честное слово, данное Марио в том, что он не будет воровать, пока путешествует вместе с ними.

Лес не менялся. Он был таким же тихим и безмолвным. Путникам казалось, что воды под ногами прибавилось, и к вечеру они забеспокоились. Полянка, которую они выбрали, была покрыта мокрым мхом, который прогибался под ногами, но вокруг было ещё более сыро.

— Как бы нам не выйти на болота, — озабоченно сказал Марио.

Иван поморщился. Он и сам об этом думал, но не хотел пугать спутниц.

— Мне кажется, что мы идём правильно, — ответил он, не чувствуя никакой уверенности.

Кто-то рядом с ними пискляво засмеялся. Адель, выкладывающая рыбу из мешка, вздрогнула.

— Кто здесь? — спросил Иван.

— Я не здесь и не там, — пропищал голосок. — Я блуждаю, всегда блуждаю по болотам и показываю дорогу заблудившимся.

— Кто же ты?

— Я блуждающий огонёк.

И сейчас же люди увидели, как сверкающая точка перелетела на кочку, а потом — на другую. Она кружила вокруг лагеря, не удаляясь и не приближаясь.

— Нам надо перейти через лес, оставив болота слева, — объяснил Иван. — Мы правильно идём?

— А вот и нет! А вот и нет! Лучше идите за мной. Люблю быть проводником. Только вы идите за мной сейчас, потому что к утру я погасну. Я свечу только в сумерки и ночью. Поторопитесь, а то я не могу долго блуждать по одному месту.

— Как вы думаете, друзья? — спросил Иван. — По-моему, опасно идти по этим местам ночью.

— Какая же опасность, если нам будет показывать дорогу огонёк? — удивился Марио.

— Всё-таки полезнее знать, куда идёшь, — сомневался Иван. — Не люблю что-либо делать вслепую.

— Когда ты идёшь не вслепую, ты идёшь в болота, — засмеялся блуждающий огонёк. — Через два-три часа пути ты бы завёл своих друзей прямо в трясину.

— Не глупи, Иван, — убеждал его Марио. — Пойдём за огоньком. К утру он выведет нас из болот, а дальше мы отдохнём и пойдём уже сами.

Адели казалось, что огонёк, светящийся таким приятным голубым цветом, послан ей колдуном Жаном. Её лишь тревожил ночной переход по лесу.

— Я не представляю, как мы пойдём в темноте, — сказала она. — Мы будем натыкаться на ветки и выколем себе глаза.

— А я на что? — спросил огонёк. — Я буду освещать вам путь, а мои друзья мне помогут.

— А что думаешь ты, Настя? — спросил Иван у молчавшей всё это время цыганки.

— Всё это очень странно, — ответила та. — Я кочую всю жизнь. Есть среди нас и гадалки, и ведуньи, и колдуньи, но такого чуда я не видела. Не знаю, что вам сказать и что посоветовать. Пусть решает Иван, а я покорюсь его воле.

— Оставайтесь здесь, если хотите, а я не могу больше ждать, — вновь заговорил огонёк. — Прощайте.

— Стой! Подожди! Не уходи! Мы идём за тобой! — закричали все в один голос.

Адель торопливо сунула рыбу обратно в мешок, Иван взвалил его на плечо, цыганка подхватила свой узел, а Марио уже бросился вдогонку за огоньком, чтобы остановить его.

Огонёк не торопил путешественников, но идти всё-таки приходилось быстрее, чем они шли днём. Тьма обступила их со всех сторон, и лишь снопы голубоватого света указывали им дорогу. Они шли по световой дорожке, как по скупо освещённому коридору. Все друзья блуждающего огонька, встречавшиеся им на пути, помогали своему собрату освещать путь.

— Топко, — пожаловался Марио, шагнувший вбок за полосу света.

— И становится всё хуже, — подтвердил Иван. — Огонёк, куда ты нас ведёшь?

— Туда, куда вам надо, — успокоил их тоненький голосок. — Вы сами зашли в такое место, а теперь доверьтесь мне.

Адель подумала, что, слепо идя по лесу, они обошли какой-то из участков болота и шли между соседними топкими местами, а теперь огонёк выводит их по другому пути.

— Не нравится мне это, — тихо сказала шагавшая рядом с ней цыганка. — Ох, не нравится!

Терявшиеся в догадках и сомнениях люди продолжали идти по указанному им, заботливо освещаемому пути. Но зачем блуждающему огоньку вести их куда-то не туда? Из вредности? Адель вспомнила хорька, без всякой причины разлучившего её с рыцарским конём.

Почва под ногами вздрагивала и прогибалась, а воздух был пропитан болотными запахами.

— Стоп! — скомандовал Иван. — Веди нас обратно, огонёк!

— Почему? — пропищал их проводник.

— Может, тебе всё равно, где блуждать, а нам здесь скоро не пройти.

— Пройдёте, — уверил огонёк.

— Пройдёте! Пройдёте! — запищало вокруг, и хоровод голубых угольков закружился вокруг них. — Назад дороги нет!

— Влипли, — вполголоса сообщил Марио. — Как теперь быть?

Люди неуверенно продвигались по освещённой дорожке. Деревьев здесь почти не было, а трава и мох уже не защищали от воды. Ноги по щиколотку уходили в жижу.

— Пошли назад, — скомандовал Иван.

Все развернулись и собрались было двинуться в обратный путь, однако позади свет погас, и они не могли идти в темноте. Коридор света по-прежнему указывал путь вперёд.

— Мы не можем оставаться на этом месте — нас засосёт, — сказал Иван. — Идите за мной.

И он пошёл туда, куда вела их световая дорожка, но шёл очень медленно.

— Поспешите, — торопил огонёк.

— Мы не можем идти быстро, мы устали, — ответил Иван.

Он явно тянул время, дожидаясь утра.

Адель шла по хлюпающей дрожащей дороге вслед за Марио. Сзади вздыхала цыганка, поддёргивая мокрые юбки. У девушки было очень тяжело на душе. Ясно, что их заводят в какую-то ловушку, а не идти туда они не могут, потому что дождаться утра, стоя на тропе, нельзя и повернуть назад нельзя из-за темноты. Справа и слева что-то хлюпало и булькало, и Адель подозревала, что там трясина. Немного успокаивало то, что блуждающий огонёк всё-таки освещал брод, но оставалось узнать, куда именно вёл этот путь.

— Сбоку совсем топко, — сообщил Марио, попробовав ногой почву за пределами светового коридора.

— Остаётся радоваться хотя бы тому, что мы не в трясине, а на тропе, — попытался ободрить их Иван. — Когда рассветёт, пойдём обратно. Вон подходящая берёзка. Не любитель я ломать деревья, но у нас нет другого выхода. Я буду пробовать почву, а вы идите точно за мной. Утром я там же попробую провести вас обратно. Устали? Что же сделаешь? Придётся потерпеть. Отгоняйте мысли об усталости, ведь нам идти ещё долго.

Блуждающие огоньки замелькали быстрее, пока не закружились в бешеном хороводе, осветив большое пространство вокруг. Адель видела с обеих сторон бурую колеблющуюся жижу, из глубины которой иногда с бульканьем вырывался какой-то газ, а спереди простирался восхитительный зелёный луг.

— Вот я вас и вывел из болот, — пропищал блуждающий огонёк. — Прощайте.

— Прощайте! Прощайте! — запищало вокруг, и мигом огоньки погасли.

Путешественники очутились в плотном мраке.

— Куда они исчезли? — удивился Иван.

— А куда ещё им вести нас? — спросил Марио. — Да и нам дальше идти пока незачем. Отдохнём на травке, поедим, а утром пойдём дальше. Ну же, Иван, продвигайся вперёд, а то нам здесь не разойтись.

— Подождите! — закричала цыганка. — Не ходите вперёд!

— Это ещё почему? — не понял Марио.

— Попробуй сперва почву, Иван, — посоветовала Настя. — Потыкай палкой, прежде чем ступить. Сдаётся мне, что не луг это, а продолжение болота. Трясина иногда прячется под такими вот лужками.

Адель слышала, как Иван с чавканьем прощупывает дорогу.

— Нам бы верёвку, — сказал молодой человек. — Здесь так топко, что не сразу найдёшь тропинку. Обвязаться бы нам одной верёвкой, чтобы не дать утонуть тому, кто оступится.

— Я свяжу шали, — предложила цыганка. — Обвязаться мы ими не сможем, но будем держаться за них руками.

— Это ты хорошо придумала, Настя, — одобрил предложение Иван.

Цыганка быстро скинула шаль, развязала свой узел, достала какие-то вещи и крепко их между собой связала. Получилась узловатая верёвка, одним концом которой обвязался Иван, передав её затем Марио и Адели. Он обеими руками держался за берёзовый шест, втыкал его в тряскую массу перед собой и делал шаг вперёд. За ним следовали и остальные. Теперь люди проваливались уже по колено, притом болото цепко хваталось и пыталось удержать путников. Адель с усилием вытягивала из топи ноги и могла лишь гадать, долго ли ещё она сможет заставлять себя двигаться.

— Вот к чему ведёт безбилетный проезд, — поучающе сказал Иван. — Теперь-то, Марио, ты согласишься, что надо было заплатить шкиперу летучего корабля, а не прятаться в трюме.

Адели стало смешно. Рыжий юноша, сын шкипера летучего корабля, казался нереальным прошлым. Даже не верилось, что они летели на этом корабле, попали в плен к карликам, едва не угодили на обед к дикарям, причём в незавидной роли самого обеда, перешли пустыню, познакомились с лодочником и его женой.

Девушке казалось, что она идёт по болоту бесконечно долго, а всё остальное перестало для неё существовать. Вот она шагнула, нога провалилась в топь, так что сердце замерло, где-то внизу задержалась и выдержала вес тела Адели, позволив ей с трудом вытянуть и переставить вперёд другую ногу, вновь перенос тяжести, а ногу уже словно кто-то держит внизу. А со всех сторон булькает, ухает, квакает. Только ли это природные звуки или за ними следит какое-то страшное существо, которое только и ждёт, когда пришельцы ослабеют и можно будет наброситься на них и утащить в зловонную бездну? Не надо было им идти за блуждающим огоньком.

Постепенно небо начинало светлеть, темноту сменили предрассветные сумерки. Темнота отступала, и глаз выхватывал всё новые подробности окружающего пространства. Как это ни странно, однако, чем светлее становилось, тем страшнее было Адели. Прежде она не знала, что идёт по бездорожью, думая, что относительно безопасная тропа ясно различима на общем фоне, а оказалось, что они шли по болоту, причём ничто не указывало на брод. Иван буквально на ощупь вёл свой маленький отряд.

Долго, бесконечно долго брели они по болоту. Усталость утомляла, притупляла внимание, мешала соблюдать осторожность.

— О, мама! — вскрикнул Марио, с громким плеском уйдя в трясину по пояс.

— Держись крепче! — велел Иван. — Девушки, не стойте, вытаскивайте то одну ногу, то другую, а то засосёт, но с места не сходите. Тяну, Марио, помогай мне!

С большим трудом молодой человек вытянул на тропинку товарища. Адель очень хотела ему помочь, но сил её хватало только на то, чтобы вытаскивать из болота то одну ногу, то другую. Цыганка так же устало топталась рядом. Её смуглое лицо побледнело и осунулось.

— Спасибо, Иван, — новым, незнакомым голосом поблагодарил Марио.

— Не за что, друг, — ответил молодой человек. — Для того мы и связаны шалями, чтобы помогать друг другу.

Марио промолчал. Он был с головы до ног вымазан в грязи, но в его лице появилось какое-то новое, светлое выражение.

— Пошли дальше, — велел Иван.

— Мы идём назад или продолжаем двигаться вперёд? — спросила Настя.

— Не знаю, — честно признался Иван. — В темноте я попросту тыкал перед собой палкой и шёл, где было твёрдо, а при свете я вообще ничего не могу разобрать. Я так понимаю, что мы должны идти по тропе. Куда-то она да приведёт? Другого выхода я не вижу.

— Веди нас, — сказала цыганка. — Мы готовы следовать за тобой.

Адели казалось, что конца их пути не будет, но постепенно ноги перестали увязать в грязи по колено, тропа явно поднималась из болота.

— Похоже, выходим, — заметил Марио.

И они вышли на островок среди болот, где росли пять берёз.

— Это не совсем то, чего я ждал, но здесь мы сможем отдохнуть, — сказал Иван. — Сейчас поедим и выспимся.

Адель так устала, что с трудом жевала вяленую рыбу. Она и сама не заметила, когда уснула.

Было решено выйти в путь наутро следующего дня, а за день и ночь как следует отдохнуть. Иван понятия не имел, куда идти, но полагал, что если идти по тропе через трясину, то обязательно дойдёшь до конца болота.

— Быть не может, чтобы тропа только кружила по болоту, — рассуждал он. — Иначе, зачем она тогда вообще нужна?

Как только забрезжил рассвет, Иван нащупал тропу, вновь обвязался концом верёвки из шалей, велел крепко держать её остальным и повёл свой отряд дальше. Адель с содроганием чувствовала, что ноги всё глубже увязают в цепкой массе, но, к счастью, тропа пока держала людей и не давала им проваливаться глубже, чем по колени.

Все встрепенулись, когда Иван с коротким вскриком по плечи провалился в трясину. Он попытался лечь на спину, но его втягивало всё глубже. Марио кричал подбадривающие слова и изо всех сил тянул его к себе. Адель и Настя помогали ему, как могли, не забывая вытягивать собственные ноги из грязи. Наконец, Марио ухватил Ивана за руки и втянул на тропу. Молодой человек задыхался.

— Ох, друзья, не следуйте моему примеру, — посоветовал он, отдышавшись. — Так меня сдавило, что вздохнуть было нельзя. Вы уж постарайтесь не сходить с тропы. И как это меня угораздило?

Он потыкал вокруг себя палкой и обнаружил, что тропа сворачивает вправо.

— Осторожнее, здесь поворот.

И вновь путешественники терпеливо брели по болоту, с трудом вытягивая ноги и настороженно оглядываясь, если рядом из грязной жижи вырывались пузыри газа.

— Впереди что-то виднеется, — сообщил дальнозоркий Иван. — Хотелось бы мне, чтобы это был лес.

Когда они ещё немного приблизились к тёмной полоске вдали, Иван воскликнул:

— И правда, самый настоящий лес. — Теперь бы до него добраться.

Молодой человек не договорил, но он очень боялся, что тропа им назло кончится, не доведя их до безопасного места совсем чуть-чуть. Он ощущал, как понижается упругое дно под ногами и жидкая грязь местами доходит ему уже почти до пояса.

Адели и Насте было бы невозможно брести в длинных юбках, так что пришлось поддёргивать их вверх, и они, как шлейфы, тянулись за ними по поверхности, затрудняя им и без того тяжёлый путь. Все молчали, лишь временами обмениваясь короткими репликами.

— Ещё немного… Совсем немного, — шептал себе Иван. Он боялся, что назад идти им будет намного труднее, чем сюда, ведь они уже сейчас устали беспредельно.

И вдруг Иван ощутил, как под ногами стало твёрже, тропа постепенно поднимается и трясина заканчивается задолго до полосы деревьев. Здесь лишь кое-где поднимались чахлые берёзки и осинки.

— Ура! — обрадовался Марио. — Девушки, кажется, мы вышли на земную твердь.

Цыганка радостно заулыбалась и хотела отойти в сторону, чтобы отжать юбку и хоть немного соскоблить с себя грязь, но Иван остановил её.

— Настя, стой! Не двигайся! — закричал он тревожным голосом. — Никому не отходить от меня, верёвку не отпускать! Похоже, что здесь полно небольших болот.

И он повёл товарищей вперёд, продолжая осторожно пробовать почву перед собой шестом. И он не напрасно проявил осторожность, потому что неожиданно шест ушёл вниз. Иван, думавший, что перед ним раскинулась приятная лужайка с густой травой, отпрянул назад.

— Ловушка номер один, — начал счёт Марио, утративший весёлость при переходе через трясину, но теперь попытавшийся приободриться.

Благодаря осторожности Ивана, им удалось благополучно добраться до леса. По нему они тоже шли с опаской, избегая полянок и лужаек и стараясь ступать ближе к стволам деревьев. Лес был мокрым, местами попадались лужи и крошечные озерца, но идти здесь было много легче и приятнее, чем по болоту. Они поели, отдохнули, очистили с себя налипшую грязь, но, не смотря на все старания, выглядели не слишком внушительно.

— Да, видок у нас… — протянул Марио.

Настя вздохнула. Сейчас её яркая одежда была совершенно серой.

— Меня бы не узнали в таборе, — призналась она.

— Не беспокойся, — ободрил её Иван. — Когда мы выйдем к пруду или озеру с чистой водой, мы там остановимся и выстираем наши вещи. Я и сам ощущаю себя не то лешим, не то кем-то ещё в том же роде…

— Не говори так! — испугалась Настя. — Беду накликаешь. Не упоминай детей Тьмы, когда мы в опасных местах.

Адель помнила про водяного, который сначала хотел утащить к себе в пучину девочку Ганьку, а потом пытался выкрасть кольцо гномов. И что за сила таится в этом кольце? Обычно девушка забывала, что владеет ценностью, силу и назначения которого не знает, но иногда она очень жалела, что упустила возможность узнать об этом у колдуна Жана. Вдруг ей достаточно было лишь произнести какие-то слова, чтобы без всяких хлопот перенестись через болота?

Постепенно лес стал суше. Мох всё ещё был пропитан водой, но после перехода через трясину их уже не смущала упругая податливость мха. Они ступали по кочкам в ужасного вида башмаках, но постепенно мокрая насквозь обувь очистилась от трения о мох и траву. Адель лишь опасалась, что её туфли или покоробятся при сушке, или развалятся по дороге.

— Хорошо-то как! — восторгался Марио.

— Нет, это очень нехорошее место, — возразила цыганка, настороженно оглядываясь.

— Так я не имею в виду, что стал бы устраивать здесь гуляния, если бы имел выбор, — оправдывался Марио. — Но по сравнению с болотами…

— Даже в болотах было не так опасно, чем здесь, — прервала его Настя. — Я чувствую зло. Здесь очень много зла. Зло и ужас. Я чувствую тени страха и страдания. И веселье, которое ещё страшнее страдания.

— А ты погадай, — предложил Иван. — Ведь вы, цыгане, умеете гадать.

— Нет, я гадать не могу, — покачала головой Настя. — Бабка умела гадать, мама была хорошей ворожеёй, но умерла очень рано, а у меня дара нет. Я только и могу по данной мне вещи определить, жив или мёртв её владелец, да ещё чувствую, в хорошее или гиблое место попала. Это место плохое. Не знаю, что здесь происходит, но что-то недоброе.

— Надо поскорее выбираться отсюда, — решили все.

Постановили сократить время на еду и отдых и идти как можно быстрее, не забывая об осторожности. Иван боялся встречи с разбойниками, Адель опасалась людоеда, Марио — злых духов, а Настя ощущала тяжесть и гнетущую тоску, а также чувствовала, что кто-то здесь страдал, очень сильно страдал.

Путешественники шли быстро, насколько это позволяла дорога. Сначала шаг замедлял упругий мох, потом деревья плотно сплелись друг с другом ветвями, словно старались удержать чужаков. Когда все совершенно измучились, лес расступился, и они вышли на поляну. Здесь, обнесённый частоколом, стоял почерневший деревянный дом.

— Не разбойничье ли это логово? — высказал Иван свои опасения.

Цыганка молчала, с ужасом глядя на дом.

— Никого не слышно, — сказал Марио.

— Надо обойти это место стороной, — прошептала Настя. — Здесь живёт зло.

Путники осторожно обошли дом вдоль ограды и хотели было углубиться в лес, но их внимание привлёк жалобный блеющий голос.

— Помогите! — почти прорыдал он.

— Не ходите туда! — вскрикнула цыганка. — Ему поможете — себя погубите. Это всего лишь козёл. Если хозяин этого дома, вернувшись, обнаружит, что козла нет, он пустится за нами вдогонку.

— Помогите! — надрывался голос.

— А может, не пустится, — ответил Иван. — Я жить спокойно не смогу, если сейчас пройду мимо. Вы отойдите вон за те деревья и ждите меня там, а я тихонько пройду к дому и посмотрю, что там происходит.

Он махнул своим спутникам рукой и скрылся за оградой. Адель очень тревожилась за Ивана. Что это за дом? Кого он там встретит? Что за зло таится за его стенами?

Молодой человек вернулся скоро, ведя за собой на верёвке чёрного козла. Цыганка отшатнулась.

— Что ты сделал? — воскликнула она. — Скорее отведи его назад. Чёрный козёл — это добыча ведьмы.

— Я не хочу быть добычей, — объявил козёл. — Разве я виноват, что родился с чёрной шерстью? Я жил легко и приятно в деревне, и ни одна коза не брезговала цветом моей шерсти, но явилась какая-то женщина и увела меня сюда. Я идти не хотел, но какой-то туман заволок мой мозг. Пришёл в себя я уже здесь. Женщина гладила меня по голове и говорила что-то о козле на заклание. Я не хочу быть таким козлом.

— Придёт ведьма, хватится козла, тогда жди беды, — твердила цыганка. — От своей судьбы не уйдёшь, а судьба чёрного козла, как и чёрного петуха, — выпустить кровь в чан ведьмы.

— У нашего козла судьба другая, — возразил Иван, почувствовавший себя защитником слабых. — Ему на роду написана долгая счастливая жизнь. Как тебя зовут, приятель?

— Дома меня звали Кузей, но теперь я туда не вернусь. Один раз меня уже продали, продадут и во второй.

— Я тоже считаю, что тебе не надо возвращаться, — поддержал его Иван. — Пойдём с нами. Хозяев себе выбирай с умом, чтобы потом не бедствовать.

— Разве ты не будешь моим хозяином? — удивился козёл. — Я бы тебе исправно служил. Я бы даже на твой огород не заходил, а если бы и зашёл когда, то капусту бы не тронул.

— С радостью бы тебя взял, но мы с Аделью идём в очень далёкий и опасный путь. Тебе с нами не пройти.

Козёл внимательно посмотрел на молодого человека и промолчал, что-то обдумывая.

— Сможешь вывести нас из этих мест? — спросил Иван.

— Я почти ничего не помню, — ответил козёл. — Но я знаю, что ведьма пошла куда-то туда.

Он мотнул бородой в ту сторону, куда удалилась ведьма.

— Значит, нам остаётся идти туда, куда мы и шли, — решил Иван. — Пошли, друзья. Кузя, не отставай.

Козла освободили от верёвки, и он последовал вслед за Иваном. Марио, пожимая плечами, поспешил за ними. Адель одобряла поступок молодого человека, а цыганка шла за всеми, горестно качая головой и что-то причитая.

Путешественникам казалось, что они шли долго, так что опасность уже миновала. Усталые, они расположились отдохнуть и поесть. Их запасы уже подходили к концу, и Адель с большой осмотрительностью разделила вяленую рыбу, рассчитывая, что остатка им хватит не более, чем на три дня. Цыганка развязала свой узел и выложила сухари, чеснок, тонкие полоски вяленого мяса и сало.

— Не плохо, — одобрил Иван.

Было решено соединить оба запаса в общий.

Адель с удовольствием откусывала маленькие кусочки чеснока, клала в рот ломтики сала и вспоминала, как уже не раз наслаждалась этим лакомством. Потом ей стало не по себе, какая-то тревога грызла её, наползал неведомо откуда взявшийся страх. Она заметила, что и её спутники начали оглядываться, словно ожидали чего-то нехорошего.

— Беда приближается, — отметила Настя. — Сердце подсказывает.

Кузя жалобно заблеял и лёг.

Испуганные люди быстро собрали вещи, с трудом заставили козла встать и поторопились продолжить путь.

У Адели был странный туман в голове. Она ясно видела, что идёт по сырому лесу, знала, что рядом с ней её спутники, но в глазах странно прыгали ветви, стволы, трава и мох.

— У меня что-то со зрением, — сообщил Марио.

Его голос донёсся до Адели словно издалека.

— Что это? — воскликнул Иван, останавливаясь и заставив остановиться друзей.

Адель с тупым удивлением увидела перед собой избу, от которой они уходили.

Кузя мекнул и опустил голову. Он пошатывался, да и остальные чувствовали странное изнеможение.

— Скорее сюда! — позвала от дома какая-то пожилая женщина в тёмном платье.

Адель слепо двинулась на голос, удивляясь, почему это делает и какая сила заставляет идти и её, и её спутников. Перед глазами у неё всё кружилось, и она видела лишь вздрагивающую тропинку к дому.

— Сюда! Сюда! — звала женщина, отступая вдоль стены дома и ведя гостей за собой в какой-то сарайчик. — Козёл мне нужен, а девушка — ещё нужнее. Остальные усилят действие обряда.

Адель вошла в сарайчик и в забытьи упала на сено. Иван, Марио и Настя были в каком-то опьянении, заставившем их беспрекословно повиноваться голосу женщины. Они молча вошли вместе с Аделью внутрь сарая, и там их окончательно оставили силы. Кузя спокойно дал себя привязать к столбу посреди сарая и упал на доски пола.

— Спите! — нараспев проговорила женщина. — Беспробудно спите до обряда и проснитесь только перед самой смертью.

Она вышла, закрыла за собой дверь, заложила её на засов и прошла в избу. Там она села на лавку и стала рассматривать какие-то сухие травы.

— Кровь девушки наполнит светлую чашу, а кровь чёрного козла — тёмную чашу… — бормотала она. — Цыганку сожжёт обрядовый огонь, а потушит его кровь двух мужчин. Давно у меня не было такого сильного средства для колдовства. Завтра днём я всё приготовлю, а ночью проведу обряд.

Она тихо засмеялась от удовольствия и стала что-то напевать себе под нос, продолжая рассматривать травы и некоторые из них откладывая в сторону.

Прошёл день, наступила ночь, а путешественники всё так же неподвижно лежали на сене. Следующий день должен был стать последним в их жизни. Вдруг цыганка зашевелилась и невнятно забормотала на своём языке, словно с кем-то беседовала. Наконец, она села и повела вокруг чёрными горящими глазами.

— Эй, просыпайтесь! — воскликнула она. — Скорее просыпайтесь!

Она принялась трясти своих случайных спутников, освобождая их от власти чар, которые напустила на них ведьма. Постепенно к ним вернулось сознание.

— Что случилось? — спросил Иван.

— Со мной говорил дух моей матери, — взволнованно объяснила цыганка. — Она явилась ко мне во сне, как живая, и убеждала проснуться и разбудить других. Мать у меня была хорошей гадалкой, а также умела отвести беду. У меня нет этого дара, но я могу во сне общаться с мёртвыми, если им нужно через меня что-то передать живым. Мать предупреждает нас, что мы попали не просто к ведьме, а к ведьме очень сильной, которая совершает особые обряды в знак поклонения Сатане. Ей нужна была кровь чёрного козла для обряда, но раз ей попались мы все, то она собирается провести что-то особенное. Моя мать не могла здесь долго оставаться, поэтому не успела ничего посоветовать. Придётся нам самим думать, как спастись.

Все приуныли. Одно дело — бежать от людей, карликов или существ, которые могут всего лишь проявить силу, а совсем другое — победить колдовство. Они могут опять сбежать, но вновь таинственным образом выйдут к избе. Их могут с лёгкостью усыпить, лишить воли, заставить подчиняться приказам, а они не способны этому противостоять.

— Главное — не подать духом, — сказал Иван. — Если мы потеряем веру в свои силы, то погибнем. У нас своя воля, и мы не должны поддаваться чужой. Ведьма поклоняется Дьяволу, а мы чтим Бога. Господь наш сильнее, поэтому нам надо уповать на него.

Цыганка слушала его внимательно, согласно кивая головой, но в конце этой речи пожала плечами, выражая этим своё сомнение в результативности выжидательной политики.

— На Бога надейся, а сам не плошай, — припомнилась Адели поговорка, которую приводила ей мама.

— Может, я говорю кощунственные вещи, — начал Марио, — но даже святые, полностью полагавшиеся на Бога, кончали мученической смертью, а я в святые не набиваюсь. Важнее, конечно, жизнь в вечности, но я хочу прожить долгую земную жизнь, а уж потом перейти в вечность. Кто знает, может, мне суждено стать праведником при жизни. Это было бы предпочтительнее, чем принять мученическую смерть, будучи грешником.

— А мне вообще не на что надеяться, — грустно признался Кузя. — И угораздило же меня родиться чёрным! Оказывается, чёрный козёл требуется на заклание ведьме. Плохо родиться и совсем белым, потому что белый козёл нужен на заклание всяким жрецам. Нет, надо рождаться с серой шерстью или пятнистой. И что у людей за понятия такие? Им обязательно нужен кто-то на заклание. И что за доблесть в том, чтобы зарезать другого? Если уж хочешь принести жертву, то приноси в жертву самого себя. За счёт другого всегда легко жить.

— Ты прав, Кузя, — согласился Иван. — Меня тоже не устраивает роль жертвы. Но теперь, друзья, прошу вас помолчать и дать мне подумать. И вы тоже думайте. Если кто-то придумает что-нибудь дельное, то расскажите.

Все уселись поодаль друг от друга и углубились в размышления. Мысли Адели метались, ни на чём не останавливаясь. Она была в страхе и растерянности. Её кровь была нужна для какого-то ведьминского обряда. Наверное, ей, как и Кузе перережут горло. Почему-то ей представлялось, что их кровь соберут в большой котёл и смешают. Впрочем, какая разница, что сделают с её кровью после того, как она умрёт. Не хотелось гибнуть в этом логове нечистой силы.

— Ничего не приходит в голову, — признался Иван и встал. — Эх, жаль, Васьки здесь нет. Он бы сходил на разведку, не привлекая к себе внимания. А теперь придётся идти мне. Только как бы мне отсюда выбраться…

— Это просто, — отозвался Марио, вскакивая. — Открывать всяческие замки и засовы — любимое моё дело.

Он вынул из кармана свою отмычку, провёл по тому месту, где снаружи должен был висеть замок или находиться запор, и толкнул дверь. Она приоткрылась.

— Может, сходим вместе? — спросил итальянец.

— Нет, одному легче спрятаться, — отказался Иван. — Вы сидите тихо и не выглядывайте наружу, словно вы всё ещё спите. Ведьма предполагает, что мы находимся во власти её чар, так что не разубеждайте её.

— Будь осторожен, бриллиантовый, — предупредила цыганка и зачем-то провела рукой по его волосам. — Иди, да будет у тебя защитница.

Иван шире приоткрыл дверь, выглянул за неё, проскользнул наружу и прикрыл дверь за собой.

— Боюсь я за него, — признался Марио, стоя у выхода и прислушиваясь.

— Смелый человек, — одобрительно проговорила Настя. — Если кто нам поможет, то только он.

— Я тоже буду вас защищать, — сказал задетый её словами итальянец. — И Ивану на помощь приду, если услышу, что его обнаружили.

— Поможешь, яхонтовый, поможешь, но про Ивана мне говорила моя мать. Слушайтесь его.

Адель не раз убеждалась, что её спутник был находчив, умён и надёжен, но её удивляло, что цыганка, только недавно его узнавшая, убеждена в его защите.

— Он взял меня с собой, когда я уже ждал смерти, — напомнил Кузя. — Если бы ведьма не вернулась так скоро, мы бы, наверное, успели убежать. А если бы Иван не освободил меня, а оставил погибать здесь, она, может быть, не заподозрила о вашем существовании и ограничилась бы моим закланием. Наверное, зря меня освободили, раз мне всё равно придётся умереть.

— Может, не придётся, — проговорила Настя. — Моя мать мне поможет. Она подскажет Ивану, как поступить.

Она показала своим спутникам волосок.

— Что это? — не понял Марио.

— Волос с головы Ивана. Ничего плохого я ему не сделаю. Я честная цыганка и не принесу вреда. Когда мы будем в безопасности, я брошу этот волос. А сейчас через этот волос моя мать будет подсказывать Ивану, как поступить. Нет, он не будет слышать её голос, но он сделает именно то, что ему укажет сделать моя мать. Он даже не поймёт, что действовал по её указке. А когда её помощь будет уже не нужна, я выброшу волос или сожгу его, чтобы никто не смог через него навредить Ивану.

Объяснив, почему она вырвала волосок, Настя уселась на кучу сена, расправила вокруг себя юбку и принялась ждать. Адель последовала её примеру, но, несмотря на заверение цыганки в помощи её матери, ей было тревожно и страх грыз её, как ни пыталась она его прогнать.

Марио поглядел на женщин и сел у самой двери, прижавшись ухом к щели.

— Сено, по крайней мере, неплохое, — объявил Кузя, принимаясь жевать. — Теперь, когда я не привязан к столбу, я смогу надеяться на свои рога, если меня вновь не околдуют.

Тем временем Иван осторожно подкрался к окну избы, заглянул в него, перешёл к другому, но и за ним не обнаружил ведьмы. Он осторожно прошёл вдоль стены и заглянул за угол. Он едва успел разглядеть удаляющуюся женщину и тихонько поспешил за ней, прячась за кустами и стволами деревьев.

Ведьма прошла немного по лесу и вышла к странной поляне, утыканной по краям шестами с вырезанными на них страшными рожами. Увенчивали эти шесты черепа и головы людей и животных. Посредине поляны был врыт столб, а земля вокруг него была покрыта золой и углями. Ведьма по-хозяйски огляделась и, пройдя к краю поляны, вытащила из-под куста большой чан и приволокла поближе к столбу. Потом она стала собирать хворост и раскладывать вокруг столба. Ивану стало ясно, что кому-то, если не всем по очереди, предстоит быть сожжённым на костре. Хуже всего, что ведьма, похоже, ожидала гостей, потому что она поправила лежавшие поодаль стволы, убрала сухие ветки, заботливо промела будущие сидения. Если не знать, на какое зрелище она пригласила гостей, можно было подумать, что это радушная хозяйка хлопочет перед званым вечером. Но кого ведьма могла пригласить на совершение обряда? Иван понял, что если они могут что-то предпринять, то именно сейчас, пока ведьма одна. Он гадал, что им делать, но ничего не мог сообразить, пока его словно что-то не натолкнуло на решение. Он вдруг осознал, что уверен в своих действиях, и поторопился вернуться к своим спутникам.

— Что там происходит? Где ведьма? Что нам теперь делать? — забросали его вопросами.

— Нам надо поторопится, пока к нашей хозяйке не нагрянули гости, — предупредил Иван. — Делаем так: сначала перед ней появляюсь я, а когда она остолбенеет от неожиданности, то вы набрасываете на неё мешок. Это даже хорошо, что он пропах рыбой — так действеннее. Затем мы привязываем её к дереву и убегаем. У меня такое предчувствие, словно я знаю, куда нам идти.

Адель оглянулась на Настю, и та удовлетворённо кивнула, давая понять, что без вмешательства духа её матери здесь не обошлось.

Иван выложил из мешка остатки рыбы, расправил его и заставил Марио потренироваться, как он будет накидывать на ведьму мешок. Итальянец старательно накидывал его то на Адель, то на Настю. Лишь Кузя неукоснительно увёртывался от мешка и отбегал в сторону.

— Это неправильно, — убеждал Марио упрямца. — Ты должен доставить мне практику.

Козёл отступил от него к дальней стене и выставил вперёд рога.

— Я не против, — заявил он. — Но не этот мешок. Я не люблю, когда мне на голову надевают мешок, пахнущий рыбой. Я от этого запаха зверею.

Адель и сама чувствовала, что готова озвереть от запаха вяленой рыбы, которым теперь пахла. Пожаловаться, что она перепачкалась, она не могла, потому что до сих пор у неё не было возможности отчиститься от болотной грязи. Настя терпела, но морщилась.

Марио попытался потренироваться и на Иване, но молодой человек остановил итальянца.

— Я должен незаметно подобраться к ведьме, а этот запах оповестит о моём присутствии за сто шагов. Ты достаточно натренировался на девушках? Тогда пошли и будь внимателен. Настя, Адель, когда Марио накинет ведьме на голову мешок, вы сразу же бросайтесь к нему и помогайте её держать, пока я не свяжу её. Кузина верёвка как раз пригодится для наших целей.

Пленники осторожно, один за другим, вышли из сарая и двинулись вслед за Иваном. Перед знакомой поляной, где хозяйничала ведьма, они остановились. Молодой человек расставил своих спутников по местам. Они приблизились как можно ближе к полянке и спрятались за кустами, поджидая удобный случай.

Он представился скоро. Ведьме зачем-то понадобилось пойти именно в их сторону. Едва она поравнялась с кустами, как перед ней возник Иван. Женщина вздрогнула и, полузакрыв глаза и вытянув к нему руку, что-то зашептала, но молодой человек выставил перед собой свой нательный крест. Ведьма отшатнулась, и Марио, уже начавший было опускать на неё мешок, промахнулся. Мешок лишь скользнул по её плечу. Опомнившаяся ведьма раскинула руки, чтобы обвести ими круг, но вдруг вскрикнула, пошатнулась и стала падать назад, прямо на рога подскочившего к ней Кузи. Марио поспешил к ней вместе со своим мешком и вместе с Аделью и Настей надел его на голову ведьмы. Она забилась в руках своих пленников, и Адель, испытавшая на собственном опыте, что значит ощутить пропахший вяленой рыбой мешок на своей голове, поняла, что ведьма будет отбиваться изо всех сил.

— А ну уймись! — закричал козёл. — Если пошевелишься, долбану ещё раз!

Женщина затихла и позволила натянуть на себя мешок и связать.

— Привяжем её к столбу, — решил Иван. — Когда соберётся нечисть, которую она ждёт, они не сразу спохватятся, что видят у столба не жертву, а жрицу.

Так и сделали.

— Теперь бежим! — велел Иван.

— Сейчас, — заторопился Марио, забегая в их сарайчик.

— Нельзя же оставлять им христианскую пищу, — объяснил он, догнав спутников. — Когда минует опасность, нам захочется закусить.

Похоже, он уверился в спасении. Адели тоже казалось, что с помощью духа Настиной матери они избегнут гибели. Иван уверенно вёл их по лесу. Они шли несколько часов, не останавливаясь, не чувствуя усталости. Их подгоняло опасение, что гости ведьмы бросятся им вдогонку или сама ведьма, освободившись, нашлёт на них колдовские чары.

Постепенно лес делался всё суше. Упругий мох уступил место травам, а потом под ногами оказались полусгнившие сучья и ветки. Земля была всё ещё сырая, но влага уже не выступала на поверхности в виде луж или вязкой грязи. Путешественники с тревогой ждали наступления сумерек. Располагаться на ночлег здесь было бы неприятно. Они боялись, что отошли недостаточно далеко от логова ведьмы. Только полная темнота заставила их остановиться.

— Надо быть бдительными, — предупредил Иван. — Прислушивайтесь. Если вам почудится что-нибудь подозрительное, сразу говорите.

— Скажем, — охотно согласился Марио. — Но надеюсь, что еда не помешает нам прислушиваться. Признаюсь честно, что я не думал о ней пока готовился к участи жертвы, но сейчас ко мне подбирается аппетит.

Было решено поесть. Адель от возбуждения не чувствовала голода, но, когда начала есть, обнаружила, что ест с жадностью. Только теперь она ощутила усталость и голод.

— Мы спаслись, — объявила Настя. — Я чувствую, что мы спаслись. Будем соблюдать осторожность, но тяжесть уже не давит мне на сердце. Гляди, Иван, вот твой волос. Не бойся, я не нашлю на тебя порчу. Гляди: я рву его.

Она разорвала русый волосок на несколько частей и дунула на них. Иван ошарашено глядел на неё.

— Зачем он тебе понадобился? — удивился он. — Я почувствовал, что ты дёрнула меня за волосы, но не понял, почему. Думал, что случайно.

— Дух моей матери общался с тобой через этот волос, — объяснила Настя. — Это он заставил тебя выставить крест перед лицом ведьмы, а потом вёл тебя от её жилища. Всё, что ты делал, тебе подсказывала моя мать.

— У тебя был волос Ивана, — вмешался Кузя. — А моего волоса у тетя не было. Кто же тогда подсказал мне, как действовать? Нет, я ничего не знаю лучше, чем поддать человека рогами сзади.

Марио захохотал, и все вдруг почувствовали, как их отпустило напряжение.