"Путь индюка кн.I (СИ)" - читать интересную книгу автора (Проскурин Вадим Геннадьевич)

1

Экспедиция достигла цели незадолго до полудня. К этому времени невысокие, но крутые скалы, ранее вздымавшиеся слева и справа, расступились и сгладились, путешественники снова двигались по слегка всхолмленной равнине. Тут и там попадались характерные круглые воронки, вырытые орбитальными бластерами миллион дней тому назад. На горизонте показались вершины Дырявых Гор, отсюда они выглядели крошечными и будто нарисованными, трудно было поверить, что, глядя на них, видишь границу ужасного Чернолесья. Даже немного боязно туда смотреть — сразу представляется беложопый и краснорукий лопоухий эльф, который точно так же смотрит своими пучеглазыми буркалами на бескрайнюю равнину и… Ничего он не видит, конечно, с такого расстояния, но смотреть все равно боязно.

Питер поднял голову, оценил положение солнца и сказал:

— Эй, Суслик! Долго нам еще ехать?

— Почти приехали, — отозвался Серый Суслик. — Вон оно, Плохое Место, вон там, впереди и чуть слева.

— Вон те битые камни, что ли? — спросил Питер после минутной паузы. — На руины похоже.

— Нет, — ответил Серый Суслик. — Я не знаю, что это за камни. Может, руины, а может, так просто навалило. Может, вода принесла.

Шон саркастически хмыкнул, дескать, совсем сдурел жабоголовый. Серый Суслик пояснил, специально для него:

— Когда дожди идут, этот ручей сильно разливается, вода почти до самого Плохого Места доходит.

— Да где оно, это твое Плохое Место?! — возмутился Питер. — Ты мне мозги не парь, не можешь словами объяснить — пальцем покажи!

— Да вот оно, — Серый Суслик показал пальцем. — Прямо перед камнями, правее, как склон заканчивается, так сразу оно начинается. Только его в первый раз очень трудно разглядеть, нужно долго приглядываться.

— Ого! — воскликнул вдруг Хайрам. — Нехилое сооружение.

— Пятьсот шагов по окружности, — сказал Серый Суслик. — На самом деле немного меньше, я не вплотную подходил, когда измерял.

— Все равно ничего не вижу, — сказал Питер.

— Ну вот же, марево такое справа от камней! — воскликнул Хайрам. — Кажется, будто небо в одном месте грязное.

— Опаньки, — сказал Питер.

Он увидел Плохое Место.

Это был невероятный и сверхестественный призрачный купол, очень большой, примерно сто пятьдесят шагов в диаметре. Насколько мог судить Питер, его форма была идеально полусферической. Он вздымался высоко в небо, а не видно его было потому, что его окраска была маскировочной, как у мифического животного хамелеона. В нижней части расцветка купола состояла из хаотичных пятен, полос и загогулин — серых, зеленых и коричневых. Примерно на четверти высоты к этим цветам добавился голубой, а начиная с половины высоты, он преобладал. Если специально не приглядываться — пройдешь мимо и ничего не увидишь.

— Дерево, разбивай лагерь! — приказал Питер. — Хайрам, Шон, Суслик остаются со мной. Посмотрим поближе, что это за чудо. Суслик, как близко к нему можно подходить можно?

— Не знаю, — ответил Суслик. — Мне уже здесь страшно.

Шон издевательски фыркнул, но вслух ничего не сказал.

В ста шагах от силового поля Питер спешился, прошел пятьдесят шагов и остановился. Он не чувствовал явной опасности, но идти дальше было страшно. Много нехорошего говорится в архивных документах про силовое поле. Никаких подробностей там не приводится, но общий смысл понятен — не подходить, не трогать, не пытаться преодолеть, а то будет плохо. А как именно будет плохо — совершенно непонятно. Серый Суслик вообще какой-то бред рассказывал…

— Эй, Суслик! — позвал Питер. — Иди сюда!

Серый Суслик слез с лошади и подошел к лидеру экспедиции. Питер сказал ему:

— Помнится, ты говорил, что один орк дотронулся до этого поля и стал плоским, а ты это видел своими глазами. Повтори эту историю еще раз, но не так, как тогда, а нормальными словами, без закосов под дурачка.

— Да я и тогда нормально все рассказал, — сказал Серый Суслик. — Что видел, то и рассказал. Был у меня ученик, Звезда Свиней его звали, хороший следопыт был, лучше, чем Два Воробья, но слишком отчаянный. В тот раз он захотел сквозь пелену пройти, навалился всей силой, она аж прогибаться стала. Пыжился, пыжился, ничего не получалось, я ему говорю: «Пойдем отсюда», а он говорит: «Сейчас попробую с разбегу, если не получится, то пойдем». Ну и попробовал.

— И как? — спросил Питер. — Пробил поле?

— Что-то вроде того, — кивнул Серый Суслик. — Не то чтобы пробил, скорее, провалился внутрь, прямо в толщу пелены. Опутало его и сдавило со страшной силой, он весь плоский стал, как будто на земле нарисованный. А потом выбросило его наружу, кровища так и брызнула, все вокруг залило. А тело так и осталось плоским, я потом его в рулон скатал, к седлу приторочил, так и привез в загон. В пищу оно не годилось.

— Что-то не пойму, — сказал Питер. — Ты говоришь, тело плоским стало. А кости как?

— Кости в мелкую труху размололо, — пояснил Серый Суслик. — Жуткое давление там было. Чудовищное.

Питер нервно передернул плечами. Вгляделся в мутное марево силового поля, и ему померещилось, что там, внутри, угадывается какая-то оформленная структура.

— Так, говоришь, к этому мареву можно вплотную подойти и ничего не будет? — спросил Питер.

— Я так не говорил, — сказал Серый Суслик. — Я к нему вплотную подходить не собираюсь, мне и здесь страшно.

— Что тебе страшно — я уже понял, — сказал Питер. — Странное ты существо, Суслик. На высокорожденного руку поднимать было не страшно, а теперь страшно.

— Тогда я с жизнью уже попрощался, — сказал Серый Суслик.

Его голос звучал так, как будто Питер не знает всем известных вещей, и Серому Суслику даже как-то неловко объяснять их уважаемому человеку.

Питер не стал комментировать заявление полукровки, а пошел вперед.

— Святой отец! — донесся сзади крик Хайрама. — Куда вы, святой отец?

Питер махнул рукой, дескать, заткнись, я знаю, что делаю. Сделал еще три шага и почувствовал в воздухе какое-то неясное… нет, не дуновение и не запах, а что-то другое. Похожее ощущение бывает перед грозой, но не такое.

Питеру стало страшно. Умом он понимал, что большой опасности нет, что этот самый Звезда Свиней стал плоским не сразу, не от первого прикосновения к границе поля, что до этого он долбился в эту границу руками и ногами со всей дури, и ничего с ним не случилось, пока с разбегу не попробовал. Но одно дело понимать умом, и другое — чувствовать сердцем. Сердце Питера упорно не желало верить в то, что здесь безопасно. Оно билось быстрее, чем обычно, раза в полтора примерно быстрее. Помолиться, что ли, или помедитировать…

— Эй, Суслик! — позвал Питер. — Ты видел, что там внутри?

— Видел, — ответил Серый Суслик. — Там внутри балаган большой. Это, наверное, и есть дворец Каэссара.

Питер рассмеялся. Признав свое происхождение, Серый Суслик избавился от дурацкой манеры общения, но не от невежества. Балаган… Ну да, для дикого орка балаган пастуха Стентона — самое грандиозное и прекрасное сооружение во всей вселенной. Видел бы он дворцы Барнард-сити…

Однако дворец Каэссара больше походил на балаган пастуха орков, чем на нормальный дворец. Квадратное двухэтажное здание, сторона квадрата — шагнов пятнадцать-двадцать, рядом какой-то сарай, и все. Особенности архитектуры сквозь марево не разглядеть, но похоже, что архитектура предельно функциональная, без всяких украшений, как будто этот дом принадлежал не величайшему вождю второй эпохи, а обыкновенному простолюдину. Может, архивы врут? Нет, это исключено. Во вторую эпоху простолюдинам жилось куда вольготнее, чем сейчас, но окружать свои дома силовыми полями было дозволено только величайшим из великих. И кому могло понадобиться подвергать дом простолюдина такому обстрелу? За сегодняшний день Питер насчитал не меньше пятидесяти воронок от бластера, и сколько он еще не заметил…

Питер потряс головой, отгоняя никчемные мысли. Мысли — это хорошо, но не следует забывать и о делах. Если все пойдет по плану, еще до заката он рассмотрит дворец Каэссара во всех подробностях. А если снять поле не удастся — кого будет интересовать, как выглядит этот дворец?

— Суслик! — позвал Питер. — Иди сюда!

Серый Суслик приблизился. Он шел медленно и опасливо, замирая на миг перед каждым очередным шагом.

— Иди ближе, не бойся! — сказал Питер. — Поздно уже бояться. Помнишь, ты про форсунки говорил? Ну, про пеньки изогнутые. Где они?

— У самой границы марева, — ответил Серый Суслик. — Надо вплотную подойти, а то их в траве не видно.

— Так подойди, — сказал Питер. — Хотя нет, погоди… Кто у нас самый бесполезный в экспедиции… Эй, Хайрам! Озадачь полубосса, пусть приведет ко мне того орчонка, который на нас эльфов навел! И побыстрее!

Серый Суслик вздрогнул и сказал:

— Два Воробья — мой ученик. Он мне как сын.

— Мне нет дела до ваших отношений, — сказал Питер. — И вообще… Я простил твои преступления, но это не значит, что мы с тобой теперь друзья.

— Отец высокорожденных, вы поклялись… — начал говорить Серый Суслик, но Питер его тут же перебил.

— Я чту клятву, даную богам, — сказал Питер. — Но про орчонка в этой клятве не было ни слова. Не забывай, Суслик, здесь командую я. До тех пор, пока экспедиция не закончится, я решаю, что кому делать. И не забывай, что ты поклялся беспрекословно подчиняться мне. До конца экспедиции ты мой раб.

— В вашей клятве говорилось не «раб», а «рыцарь», — сказал Серый Суслик.

Питер рассмеялся и сказал:

— Это одно и то же.

Тем временем Топорище Пополам привел орчонка. Мальчишка был сильно напуган, аж весь трясся от страха.

— Ко мне, бегом! — приказал ему Питер. — Идешь к границе марева, ищешь в траве такой пенек… Суслик, объясни ему, что искать.

— Лучше я сам поищу, — сказал Серый Суслик.

Рука Питера сама потянулась к мечу. Питер глубоко вдохнул, медленно выдохнул и сказал:

— Ты не понимаешь моих слов. Еще раз повторяю: я и только я решаю, кому что делать. Еще раз не подчинишься — отдам тебя Шону.

— А почему вы меня сразу не отдали Шону? — огрызнулся Серый Суслик. — Я вам нужен зачем-то. А раз я вам нужен…

— Эй, Шон! — крикнул Питер.

Серый Суслик вздрогнул и как-то весь сгорбился.

— Что, святой отец? — отозвался Шон.

Питер ничего не отвечал, он пристально смотрел на Серого Суслика и молчал.

— Ну ладно, — сказал Серый Суслик. — Два Воробья, подойди к границе марева и поищи в траве такой как бы пенек, высокий, тонкий и слегка изогнутый. Их там много, они через каждые пять шагов натыканы.

— Шон, отбой! — сказал Питер. — Занимайся своими делами.

Мальчик нашел пенек очень быстро, это заняло меньше времени, чем предшествующие препирательства. Пока орчонок копошился в траве, он дважды задел силовое поле, и ничего не произошло, оба раза поле мягко оттолкнуло его, и все. Похоже, поле и вправду безопасно, если не врезаться в него с разбегу.

— Отойди, — приказал Питер мальчишке.

Встал на его место, присел на корточки, протянул руки, чтобы пощупать загадочный пенек, и вдруг понял, что руки упираются в границу поля. Испуганно отпрянул и сел с размаху на задницу. Серый Суслик хихикнул. Питер сделал вид, что не заметил этого.

— Значит, форсунки внутри поля, — задумчиво произнес Питер, вставая. — Ну да, этого следовало ожидать. Будь они снаружи, поле давно бы уже вскрыли, в первые дни межвременья желающих было много. Странно, я не подумал, что форсунки будут внутри. Ну да, а как они вообще могут быть снаружи? Генератор-то внутри стоит…

Питер понял, что разработанный им хитроумный план целиком и полностью идет к адским демонам-оборотням. Скорее всего, проникнуть внутрь силового кокона так и не получится, экспедиция закончится неудачей, и тогда… Нет, думать о плохом пока еще рано. Тот погибший орк сумел-таки пробить внешний слой поля, а значит…

— Работаем по плану, — сказал Питер. — Все назад! Хотя нет, отставить! Орчонок, стой, где стоишь. Суслик, сходи в лагерь, попроси у полубосса какую-нибудь яркую тряпку, все равно какую, скажешь, я велел. И побыстрее!

Минут через десять Серый Суслик принес требуемое. Заодно он принес палку подходящей длины и толщины, молодец, сам догадался. Тряпка была красной, и метка, которую Серый Суслик воткнул рядом с форсункой силового поля, сильно напоминала государственный флаг.

— Кощунство, — прокомментировал Хайрам.

— Да иди ты, — буркнул Питер. — Эй, бойцы! Всем отвернуться и зажмуриться!

Питер вытащил бластер, тщательно прицелился, нажал спусковую кнопку, бластер дернулся, Питер отвернулся и зажмурился. Постоял так несколько секунд и снова открыл глаза.

— А что, вспышки не было? — спросил он.

— Вроде не было, — ответил Хайрам.

— Я не видел, — ответил Шон.

А Серый Суслик вообще промолчал.

Питер выстрелил еще раз, на этот раз он не закрыл глаза после выстрела. Вспышки действительно не было, просто по куполу силового поля пробежала световая волна, яркая и красивая, но совсем не ослепляющая.

— Всасывает энергию, — прокомментировал Хайрам.

— Намекаешь, что я сейчас его подпитываю? — спросил Питер.

Хайрам пожал плечами и ничего не ответил.

— А если так… — пробормотал Питер и нажал на спуск еще раз.

На этот раз вспышка была. Не такая ослепительная, как ночью, но все равно впечатляющая. Когда Питер проморгался, он увидел, что тряпка на палке, кощунственно изображавшая государственный флаг, бесследно исчезла, а в траве выжжена полукруглая проплешина. Теперь форсунка, питающая силовое поле, была видна отчетливо. Было ясно, что она ничуть не пострадала.

— Не получится ничего, — сказал Шон.

— Не каркай, — пробормотал Питер.

Но он и сам понимал, что ничего не получится. Бластером силовое поле не пробить, оно впитывает его энергию и как-то переваривает без всякого вреда для себя. Но Серый Суслик говорил, что внешний слой можно пробить механическим ударом. А что, если…

— Хайрам, Суслик! — позвал Питер. — Вы мне больше пока не нужны. Хайрам, иди в лагерь, проследи, чтобы все было в порядке. Суслик в твоем распоряжении. Выполнять!

Питер дождался, когда человек и полукровка удалятся шагов на пятьдесят, подошел к Шону и негромко сказал ему:

— Сходи в лагерь, там найдешь Топорище Пополам, скажешь, что я разрешил вскрыть опечатанную сумку. С эльфиским пластитом доводилось раньше работать?

— Доводилось, — кивнул Шон.

— Вот и отлично. Возьмешь двухфунтовый кирпич пластита и детонатор, который срабатывает от давления. Знаешь, как он выглядит? Отлично. Принесешь и то, и другое. Вопросы есть? Тогда выполняй.

Следующие пятнадцать минут Питер провел, разглядывая сквозь дымчатую пелену туманного марева загадочный дворец Джулиуса Каэссара. Не дворец, конечно, на самом деле, так, загородный домик. По каким-то причинам Каэссар превратил его в неприступную крепость, и эта крепость оставалась неприступной миллион дней межвеременья и сорок шесть тысяч дней новой эры. Если Питеру повезет и он сумеет подобрать ключ к этой призрачной стене, это будет великое дело. Вряд ли только повезет ему… Помолиться, что ли…

Шон вернулся, он принес требуемое. Повинуясь приказу Питера, Шон снарядил фугас и вручил мальчишке-орчонку, как же его зовут-то… Впрочем, какая разница?

— Слушай сюда, жаба, — сказал ему Питер. — Берешь эту вещь в обе руки, держишь крепко-крепко. Разбегаешься и бежишь со всех сил на туманную пелену, вещь при этом держишь перед собой. Бежишь так быстро, как можешь, понял? Отлично. Не бойся врезаться в пелену, с этой вещью в руках она тебя пропустит. Понял? Вопросы?

— А что дальше делать надо? — спросил орчонок.

— Потом объясню, — спокойно ответил Питер. — Все равно ты сейчас ничего не запомнишь. Еще вопросы есть? Выполняй.

Орчонок выполнил приказ безупречно. Крепко-крепко обхватил фугас, разбежался, с разгону влетел в туманную стену силового поля и исчез. Призрачный купол вздрогнул, вместе с ним слегка вздрогнула земля под ногами. Раздался треск и хлопок, как при ударе молнии, но намного тише. Купол силового поля утратил прозрачность, по нему расплылась багровая клякса. И больше ничего не произошло.

— Неудача, — констатировал Питер. Оценил взглядом исполинскую кровавую каплю, в которую превратилось марево силового поля, и добавил: — Красиво, но бесполезно. Ладно, пойдем в лагерь, будем думать, что делать. Эту дверь пинком не выбить, тут ключ нужен.

Питер повернулся к лагерю и увидел, что к ним бежит Серый Суслик. Лицо полукровки было искажено гневом и скорбью, Питеру на какой-то миг даже стало жалко его. Но в следующее мгновение жрец изгнал из своей души непристойное чувство. Он сделал все правильно, не нарушил никакой закон даже в самой малости. Пожертвовал ради великой цели самым бесполезным членом экспедиции, да, бесполезно пожертвовал, но надо же было проверить гипотезу! Раньше никто не пытался устраивать химический взрыв в двумерном пространстве силового поля, никто не знал, что при этом происходит. А теперь Питер знает, что в этом случае происходит — ничего особенного. Этот научный результат, кстати, представляет самостоятельную ценность.

— Что ты наделал, дьякон?! — завопил Серый Суслик. — Не человек ты, а тварь адская, чтоб тебя Калона познал во всех позициях, чтоб не было тебе счастья…

Шон взялся за рукоять меча и начал говорить:

— Святой отец, разрешите…

— Не разрешаю, — оборвал его Питер, не дожидаясь, пока рыцарь сформулирует просьбу. — Мне нет дела до того, какими словами поносит меня эта жаба. Я не верю, что его проклятия имеют силу…

— Ну да, — смутился Шон. — Это понятно, святой отец, но… Он же вас оскорбил!

— Позволь мне решать, что допустимо, а что недопустимо, — сказал Питер. — Я считаю прозвучавшие оскорбления непристойными, но не недопустимыми. Если бы их произнес разумный человек, например, ты, я бы тебя зарубил на месте. Но если их произнесет, скажем, полевая мышь, я не стану ее наказывать. Я просто воскликну: «О, говорящая мышь!» Понимаешь?

— Для вас этот полукровка как говорящая мышь? — спросил Шон.

— Нет, — покачал головой Питер. — Он для меня — нечто промежуточное между уважаемым человеком, чьи слова я принимаю во внимание, и бестолковым животным. Я сам решаю, как реагировать на его слова и поступки. Я могу наказать его, а могу сделать вид, что ничего не произошло. И то, и другое допустимо. Сейчас мой выбор — просто наблюдать. Если он решит напасть или совершит иной недопустимый поступок, мой выбор изменится. А пока пусть ругается.

К этому времени уже стало ясно, что полукровка бежит не к ним, а к тому месту, где глупый орчонок прекратил свое существование.

— Он его, что, оплакивать собрался? — спросил Шон.

— Понятия не имею, — ответил Питер. — Пойдем в лагерь, здесь больше делать нечего.

Питер был неправ. Стоило им повернуться спиной к туманной стене, как сзади громыхнуло, а когда Питер обернулся, ему брызнуло в лицо чем-то горячим и влажным. А когда он протер глаза, он увидел, что силового поля больше нет.