"Русский батальон: Война на окраине Империи" - читать интересную книгу автора (Фреза Роберт А.)

Воскресенье (1)3

Укрывшись с головой в зарослях гигантского мха, Фрипп показал Санмартину большой палец и разжал руки, позволив оружию свободно болтаться на ремне. Фрипп получил этот десантный автомат, сдав свою древнюю развалюху. Его партнер, де Канцов, предпочел оставить свой обшарпанный автомат — сорок патронов в магазине плюс один в стволе.

Мелкие капли воды то и дело попадали за шиворот. Санмартин кивнул и помахал рукой. Призывая всех двигаться побыстрее, остальные из 2-го отделения 9-го взвода двигались следом. Мииналайнен шел легко, неся на поясе 88-миллиметровую пушку, стрелявшую без отдачи, и гладкоствольный карабин для боя на близком расстоянии. Самые уязвимые места оружия были у него защищены пленкой, чтобы не попадала влага. Следом тащился, словно неуклюжая большая птица, Кирпонос, обливаясь потом под тяжестью автомата, двух ракет, двадцати снарядов для 88-миллиметровки и запаса воды, в которой можно было бы утопить средних размеров лошадь.

Еще дальше шли командир отделения, сержант Береговой, и трое рядовых-пулеметчиков. Эта группа несколько отстала, во-первых, потому что хорошие солдаты не сбиваются в кучу, а во-вторых, потому что никому в здравом уме и твердой памяти не хотелось оказаться за спиной Мииналайнена в тот момент, когда он разыграется на своей шарманке. Сам Береговой нес миномет с одним снарядом в стволе и еще пятью — в магазине. По бокам и позади шли три стрелка с легкими пулеметами, обвязанные лентами, в пластиковых карманчиках которых находились патроны 5x40 мм.

Взять космопорт не составило труда для нападавших. Рота подполковника Кимуры, возглавившая атаку, не встретила там никакого сопротивления и убралась с пути Санмартина. То ли корветы, на которые была возложена задача дезорганизовать коммуникации противника, хорошо справились со своей задачей, то ли боевики из местного населения держались поодаль. Кимура оказался все-таки вовлечен в навязанное противником сражение, вследствие чего город-порт Каапстад постепенно превратился е груду развалин.

Главной целью 2-го отделения 9-го взвода являлось взятие спиртового предприятия Комплекса до того, как их товарищи развернут основные действия. Они ждали там, где их оставил Санмартин. Ребята сидели в четырех приданных Сергею Окладникову бронетранспортерах «кадиллак» с усиленной бронезащитой и «школьном автобусе» — массивной мобильной восьмиколесной минометной установке калибра 160 миллиметров из механизированного минометного взвода майора Хенке, разрисованной белыми виселицами. Палач делал вид, что не замечает этих картинок.

Лейтенант Окладников имел в своем распоряжении также четыре боевые разведывательные машины на два человека каждая. Это были легкие броневики с заостренными носами и боками, что делало более прочной их тонкую броню. Броневики попарно дежурили на дороге, прикрывая их с юга и севера. Ждал Окладников примерно час.

Санмартин остановился и обменялся сигналами с «Графом Шпее», висевшим над головой, поскольку ошибка в навигации могла нанести непоправимый ущерб наступавшим. По полученным сведениям из космоса, их ошибка на местности оказалась менее ста метров. Санмартин набрал полные легкие воздуха, показал Фриппу четыре пальца и двинулся вперед. Фрипп устремился следом.

Батальонный сержант был занят выправлением ситуации в речном порту, куда направился 15-й легкий штурмовой взвод. 3-й пехотный взвод вместе с майором Коломейцевым находился в пути к океанской энергетической установке. Кольдеве и Верещагин перебрасывали 11-й взвод на грузовиках для присоединения к Окладникову. Они хотели, чтобы полковник Линч не успел вмешаться в боевые действия в Каапстаде. Все прочее громоздилось на орбите.

Как сказал Окладников, никогда еще не было так мало исполнителей и так много руководителей.

Они развернулись у ворот и остановились возле полоски кустарника, за которой шел крутой склон к прибрежной трясине. Двадцать — тридцать бойцов бурской милиции, охранявшие вход в Комплекс, явно нервничали. Рабочие, пришедшие на смену, не показывались: шла, видимо, какая-то организационная работа. Санмартин хотел было выкинуть какой-нибудь номер, но вспомнил, что спиртовое предприятие шло у них по важности первым номером.

По мнению Льва Евтушенко, который с группой разведчиков, сидел в кабинете директора вместе с ним самим и покуривал сигары босса, замешательство было почти полным.

В трех сотнях метров от первой линии спиртоналивных цистерн Санмартин связался с Окладниковым. — Девять — один ноль один, — произнес он в переговорное устройство, прикрепленное к запястью. — Сергей, мы готовы. Как там одиннадцатый? Его передатчик установил контакт с остальными, «поприветствовал» их, каждую сотую долю секунды автоматически менялась длина волны. Ответ Окладникова Санмартин уловил прежде, чем его зафиксировали индукционные пластины на висках.

— Подполковник Верещагин шлет свои поздравления и желает знать, что вас задерживает.

— Тут оказалась залесенная трясина, гектаров десять площадью. В картах ее нет, о ней нам не говорили на брифинге. Дайте нам семь минут. И сообщите Льву. А что тут за здание, которого нет на плане?

— Лев сказал, что это два гектара штамповочного, литейного и прочего оборудования. Они еще бы каменные топоры делали. Интересно, знает на Земле кто-нибудь про это? Ладно, успехов.

— А мне интересно, знает ли кто-нибудь на Земле про то, что мы здесь. Взаимно, Сергей. Конец связи.

Перед ним высилась, словно крепость, невыразительная громада крепкой бетонной стены предприятия по производству спирта. Внутри нее находилось главное здание. Идеальную поверхность нарушала единственная дверь.

Санмартин нажал на кнопку переговорного устройства.

— Девять—два Акита. Точка. Мы готовы. Примкнуть штыки, чтобы все видели, что мы не веники вязать приехали. За дверью будет дорога в главное здание, туда и двигаемся. Помните: не нажимать на спусковой крючок, если не видите оружия и куда стреляете. Не хватает еще, чтобы тысячи литров спирта пролились на пол. Так, кто у нас отвечает за пленных?

Санмартин слегка нервничал, но умело скрывал это.

— Фрипп и Дэ-Ка, — с завидным спокойствием в голосе ответил сержант.

— Приготовь пулемет, когда ворвемся внутрь, — сказал ему капитан. — Будьте готовы накрыть огнем главное здание и двинуться туда, когда надо. Не убивать никого без необходимости. Предложения будут? Я что-нибудь упустил?

Если да, то никто этого не сказал. Все бросились к двери. Санмартин уже занес ногу, но командир отделения, Береговой, остановил его. Он повернул ручку, открыл дверь и вошел. Санмартин задержался, и его чуть не затоптали.

Береговой отправил по четыре человека с каждой стороны громадных бродильных чанов, еще двоим дал приказ наблюдать за дверью. Чувствуя себя не при деле, Санмартин неуверенно взглянул на Роя де Канцова — Грязного Дэ-Ка. Потом ему на глаза попался какой-то человечек; он бросился к нему, схватил за плечо, повалил на пол, затем вполсилы пихнул ногой в живот.

— Goede morgen. Wij zijn keizerlijk soldaten4 , — прорычал де Канцов на варварском голландском, которому их учили на борту корабля, и это была самая длинная фраза, какую ему довелось услышать из уст Дьякона; штык Санмартин держал у щеки лежащего.

Фрипп поднял папку с бумагами, выпавшую у лежащего, и похлопал того рукой.

— Дьякон не силен в языках. Он. лучше изъясняется руками, когда встречается с женщиной, — со знанием дела пояснил он.

Санмартин, сам лингвист не лучше Дьякона, посмотрел на маленьких роботов, двигавшихся, как заводные игрушки, по раз и навсегда определенному маршруту, и перешел на английский.

— А тут есть еще кто-нибудь? — спросил он человека на полу.

— В кафетерии, — выпалил бородатый бур по-английски с сильным акцентом.

— А где этот кафетерий?

Человек взглянул на де Канцова и указал на дверь в той стороне здания, где лежали картонные упаковки с жомом сахарного тростника. Из-за массивного пресса для тростника появился Береговой с легким пулеметом в руках, ведя- за собой с десяток пленных.

— Берри, дай мне команду Фриппа, мне надо проникнуть в другую дверь. Я возьму Мииналайнена и ротный пулемет. Если найдете окно, прикройте меня, — сказал Санмартин, знавший, что ефрейтор Фрипп пользуется особым доверием своего командира и не дает ему попадать в неприятности.

Береговой дернул себя за ус и кивнул в знак согласия.

Санмартин бросился к двери в кафетерий, следом за ним побежал Фрипп. Санмартин, указав на вход, сделав знак Мииналайнену, чтобы тот приготовился со своей 88-миллиметровой и пулеметом поддержать его. Подбежав к двери, прислушался.

Ни звука.

Тогда он включил передатчик.

— Эф — Фудзи — два. Точка. Прием. Это Санмартин. Ханс, как вы там, продвигаетесь? — спросил он своего заместителя.

— Рауль, что вас там сдерживает? Мы уже заканчиваем с северной частью.

Санмартин с трудом удержался, чтобы не выругаться.

— Мы возле одной штуковины, — похоже, это кафетерий. Думаю, там собрались рабочие.

— Ну да. Свяжись со Львом. Послать кого-нибудь на помощь?

— Ерунда, не надо.

Кольдеве усмехнулся и прервал связь. Санмартин вызвал другое подразделение.

— Разведка один. Точка. Говорит Санмартин. Лев? Мы у главной двери с юго-западной стороны. Это вход в кафетерий?

Послышались два щелчка, что означало «да». Это также означало, что Евтушенко слишком близко находится к противнику или вражескому объекту, чтобы отвечать.

— Там что, все рабочие собрались? Послышались три щелчка: «А кто их знает?»

— Я врываюсь туда. Через тридцать секунд хотел бы поговорить с вами нормально. Сможешь?

Еще два щелчка. Санмартин повернулся к остальным.

— Я иду первым, потом Фрипп. Дэ-Ка, легкий пулемет, ротный пулемет. Сержант, ты последний, ясно? Пошли!

Фрипп пожал плечами и толкнул дверь. Кровь забурлила в жилах Санмартина; он оказался за спиной человека, который что-то кричал, стоя на столе. Санмартин сшиб его, а де Канцов легонько приложил прикладом какого-то коротышку, который неосторожно поднял ружье. Оно загремело об пол; хозяин последовал за ним. Легкий и ротный пулеметы нацелились на людей, собравшихся в помещении.

Санмартин сказал первое, что пришло ему в голову:

— Нас направил сюда Его Императорское Величество. Можете разойтись пообедать по домам.

С другой стороны кафетерия донесся шум. Дверь распахнулась, вошел подполковник Верещагин в сопровождении половины людей 1-го отделения 9-го взвода.

— Привет, Рауль. А мы все думали, когда же вы появитесь.

В тот момент по радио зазвучал голос планетного директора. Он призвал рабочих и служащих оказывать содействие имперским войскам, которые призваны мирно занять предприятие.

Санмартин сел на стол и стал смотреть, как его люди искали в зале оружие. Де Канцов бережно выловил недавнего оратора из тарелки с супом.

Взлетно-посадочная полоса тянулась почти до горизонта. Сюда доносились редкие выстрелы с юга: батальон Кимуры продолжал воевать. Вдали показалась маленькая белая точка. Она увеличивалась, превращалась во все удлиняющуюся черную полосу; потом, постепенно, по мере того как корабль терял скорость, вырисовывались дельтавидные крылья. Сотрясая почву грохотом, челнок затормозил и замер.

Раскаленный носовой конус звездолета еще светился, а в хвостовой части уже открылась дверь, похожая на створку раковины моллюска, оттуда опустилась аппарель. Даже в полутропическом пекле планеты чувствовался невыносимый жар, исходивший от челнока; он опалил лица тех, кто бегом взобрался на нее. На самом верху появился бронированный автомобиль, но почему-то там и застыл.

Малинин, стоявший у подножия аппарели, сделал знак водителю, чтобы тот съезжал, но никакой реакции не последовало. Тогда он размеренным шагом поднялся и постучал по броне.

— Поехали, чего вы там ждете?! Открылась дверца, высунулся водитель.

— Не можем, сержант. Не хочет заводиться, тварь.

Из башенного люка показалась голова командира. Он уже открыл рот, но, посмотрев на Малини-на, счел за лучшее промолчать.

— Пошел, кому говорят! — рявкнул сержант.

Он посмотрел на другие машины, скопившиеся позади застрявшего автомобиля. Прыгунки повсюду — прикреплены к притолоке, бортам. В «очереди» находилось еще три броневика, а дальше дрожала от нетерпения, взвывая двигателем, мобильная минометная установка, стиснутая другими. Он разглядел практически бесполезный в данных условиях беспилотный разведывательный аппарат «Певчая птица». Командир 15-го взвода Муравьев стоял на крыше второго «кадиллака», словно пытаясь сдвинуть с места первую машину усилием воли.

Однако водитель автомобиля продолжал мотать головой.

— Ну не заводится, и все тут! На борту работала как штык, а сейчас не хочет!

Малинин нагнулся поближе к нему.

— Сейчас я объясню тебе это простыми словами — так, что даже ты своей тупой башкой поймешь. На этой паршивой планете только одна посадочная полоса. И ее занимает этот паршивый челнок, который никак не может разгрузить десяток паршивых телег, которые нужны батальону, чтобы оккупировать эту паршивую планету, потому что твоя паршивая, вонючая куча железа блокирует этот паршивый выход.

И Малинин, дав выход накопившейся злости, изо всех сил ударил по «кадиллаку» ногой.

Двигатель ожил.

— Спасибо большое, батальонный сержант, большое спасибо! — заглушив стук пулеметных очередей вдалеке, заорал изо всех сил водитель и пустил автомобиль вниз.

Все еще под впечатлением инцидента, Малинин продолжал стоять наверху; мимо него спускались одна за одной громыхающие чудовища.

— Ну и дубина же ты, Пригал, — наконец произнес он, покачав головой.

Сидя на броневике, направлявшемся в Преторию, Санмартин оторвал руки от поручней на башне и, сплевывая пыль, спросил Верещагина:

— Это правда, что вы ворвались на территорию на четырех броневиках, едущих бок о бок, и каждый сукин сын насвистывал «Маленьких оловянных солдатиков»?

— Ничего подобного, Рауль. У нас эта штука есть на кассетах. Как говорит Матти...

— Я знаю: патроны нынче дороги. А что мы сделали с двумя другими прыгунками?

Рядом с дорогой они увидели изрытую взрывами почву — работу ракет с «Графа Шпее», которые «выкопали» и искромсали телефонный кабель.

— Я их отправил с несколькими вашими солдатами в Йоханнесбург — просеять транспорт на дорогах.

— Мы что, действительно собираемся брать Преторию двумя взводами, без поддержки?

— Рауль, ты иногда слишком волнуешься.

— Я? Волнуюсь?

— Подумай сам. Подполковник Кимура, который командует батальоном белуджей, воображает, что ведет полномасштабную войну. Как бы ни были ошеломлены местные, но, когда в них палят, они отвечают тем же. Адмирал Ли не верит, что кто-то будет в нас стрелять. Если мы скажем об этом их милиций, то они, думаю, согласятся с его доводами.

Верещагин быстро пригнулся, чтобы не напороться на нависшие над дорогой ветки.

— Теоретически все они добропорядочные подданные Империи. Ссорятся не с нами, а с «ЮСС» и между собой. Они были уверены, что имперские войска не придут сюда и через тысячу лет. Так что мы можем без особых проблем выйти из положения. Надо побольше улыбаться и махать ручкой.

Они приближались к повороту и увидели, что там стоят две машины разведки.

— Что там случилось? — крикнул Верещагин, сложив руки рупором.

Стрелок с машины сплюнул.

— Засада. Легкое стрелковое оружие и пулемет. — Потом он задрал голову: в небе парил «Щебетун» лейтенанта Окладникова. — Вот сейчас наша птица их зарисует... — Помолчав, стрелок добавил: — Нервные какие-то... Мы решили развернуться, чтобы предупредить вас.

— Бронебойного у них ничего нет, а то бы наверняка уже пустили в ход.

— Вы отвечали на огонь?

— Нет, сэр.

— Молодцы. — Верещагин легонько постучал по башне. — Сергей, оставь люк открытым. Если начну барабанить по крыше, сразу остановитесь. И пожалуйста, не стреляй, пока я не прикажу. Поставь «Маленьких оловянных солдатиков» и демонстративно наведи на них 90-миллиметровку, чтобы всех пот прошиб. Это их, по-моему, образумит. А где флаг?

Окладников передал Верещагину зачехленное знамя на складном флагштоке. Верещагин стал прилаживать его на машине.

— Рауль, неожиданность на войне — великое дело, всегда имей это в виду.

Как только машина выехала за поворот, Верещагин постучал по крыше. Окладников резко затормозил, двигатель заглох. Под музыку «Маленьких оловянных солдатиков» остановились и три других «кадиллака». Позади замер — моральная поддержка! — 160-миллиметровый миномет на самоходной установке. Спектакль разыгрывался для бурской милиции.

— Сергей, вырубай музыку, — прошипел Антон. Он помахал бурам, придерживаясь за хлипко пристроенное знамя. — Эй, там! Мне нужно видеть бургомистра Претории. Могу вас подбросить, а вы покажете, куда ехать.

Ошарашенные этим предложением, несколько буров высунули головы поверх плотной растительности, тянувшейся вдоль дороги.

Верещагин повернулся к Санмартину.

— Лев считает, что в пределах города они восстановили телефонную связь. Когда подъедем к окраине, остановимся и позвоним мэру.

Потом они пришли в городское управление, оставив сопровождающих на улице. Его превосходительство лорд-мэр Претории был поглощен тем, что рвал все документы подряд — от налоговых списков до важных статистических выкладок. Крепкому приземистому зданию был нанесен серьезный ущерб огнем космического корвета «Аякс», из-за которого опрокинулась радиопередающая башня. Бурский временный Совет, действовавший в качестве окружного правительства, спешно покинул город примерно час назад. Верещагин нашел переводчика, сумел успокоить бургомистра и привести его в «рабочее» состояние.

Антон притянул к себе Санмартина, другой рукой обнял за плечи бургомистра.

— Рауль, я тут останусь, надо будет с детишками на руках показаться. Пауль Хенке позаимствовал тут несколько грузовиков, на них приедет один из взводов Петра. Хочу попридержать здесь Караева и его отделение. А вы, пожалуйста, поворачивайте обратно и направляйтесь в Йоханнесбург. — Верещагин похлопал Санмартина по плечу. — Там во всем городе и народу-то — тысяч десять — пятнадцать, так что проблем у вас не будет. Санмартин подошел к двери.

— Сергей! — позвал он. Появился Окладников.

— Заправьтесь горючим. Что в прицепе — сохраните. Мэр говорит, тут за домом есть цистерна с горючим. Я напишу ему расписку. Отправляемся через десять минут.

— Куда?

— В Йоханнесбург. — Заметив солдат, Санмартин приказал: — Зайти и собрать разорванные бумаги. Надо навести здесь блеск.

В дверь Хендрика Пинаара громко постучали.

— Открыто! — крикнул он, не оборачиваясь.

Оливье повернул ручку двери. Бизнесмен из Претории возглавлял неофициальный комитет, и. Пи-наару требовалось обсудить с ковбоями создавшуюся ситуацию.

— Хеэр Пинаар, срочный вопрос, — сказал Оливье, запыхавшийся и красный. Но все-таки полюбопытствовал: — Что это вы делаете?

— Готовлю. В отделе ресторан закрыт. Пинаар колдовал над самодельной сковородой, сделанной из металлической фольги и проволоки.

— Имперские высадились!

— Ка-ак?!

— И взяли в плен бургомистра!

— Пусть подержат немного, — рассеянно ответил Пинаар, поглощенный задачей, как разбить, яйца, чтобы не растекся желток.

— Надо сражаться с ними!

— Зачем?

— Как зачем?! — изумился Оливье.

Пинаар слышал, что Оливье человек прямой, энергичный. Слышал он и про то, что Оливье здорово закладывает и бьет жену, но Пинаар не всегда верил тому, что говорили.

.— Вы будете с ними воевать, я. А еще кто? — спросил Пинаар.

— Давайте говорить серьезно!

— Сколько человек у имперцев? Какое оружие? Огневая поддержка из космоса есть? Что им надо? — Пинаар быстро снял яичницу с огня. — Что они успели сделать?

— Я не знаю...

Несмотря на все разговоры о необходимости сплотить африканерскую нацию и встать плечом к плечу, городские богачи не рвались в бой. Их больше беспокоило, что ковбои Чокера претендуют на стейндорпские площади. В их головах зрели более великие планы. И вот теперь влезла еще и третья сила!

— Компанию составить не желаете? — сухо спросил Пинаар, взглянув в окно. На улице стояли броневики.

Мощенная камнем дорога упиралась в мост через искусственное ответвление реки. Вода под мостом рассерженно бурлила. Окладников остановил свой «кадиллак». На том конце моста уже находились два прыгунка. Оттуда махали, чтобы ехали.

— Если это лучшая дорога на континенте, то в гробу я видел остальные, — пробурчал Санмартин, сплевывая пыль изо рта. — Что там, Сергей?

Вместо ответа, Окладников прибавил обороты и въехал на мост. На той стороне прыгунки организовали настоящую площадку для стоянки автотранспорта. Там было десятка два транспортных единиц, начиная с конских повозок и кончая огромным сорокачетырехколесным трейлером. Все это стояло на обочине, чтобы не мешать подходящим машинам. Окладников подъехал, Санмартин высунулся из машины.

— Так вот вы где пропадаете. Проблемы есть? Младший капрал обнажил голову и почесал затылок.

— Да вот, целый грузовик милиции. Они там в карты сейчас играют. А их оружие мы утопили в болоте.

— Все правильно. А мы сейчас направляемся в Йоханнесбург. Дайте нам часок, а потом пусть все эти люди едут, как ехали.

Младший капрал держал в руке катушку зажигания и, вместо ответа, подкинул и ловко поймал ее.

— Ехать, как ехали, трудновато будет! Санмартин рассмеялся. Он повернулся, чтобы сесть в машину, и чуть не попал под автомобильчик — в некоторых мирах его называют пикапом, — перевозивший живых кур. Водитель вывернул руль и влетел в самую трясину за обочиной дороги.

Наслушавшись вдоволь суетливого кудахтанья кур, оглядев основательно севший грузовичок, Санмартин обратился к младшему капралу, который внимательно наблюдал за офицером, ожидая указаний:

— Прежде чем уехать, наведите здесь порядок. А то как-то некрасиво.

Выехав на возвышенность, с которой хорошо просматривался город, Санмартин велел пехотному отделению подыскать приличный каменный дом для расквартирования, а расчету передвижного миномета велел устроить салют разноцветными сигнальными огнями, да еще с парашютиками. Солдаты разбрасывали с броневиков конфетти, и так они под звуки «Маленьких оловянных солдатиков» въезжали в город, а майор Петр Ильич Коломейцев в это время направлялся на фермерском тракторе в Блумфонтейн.

Санмартин похлопал Окладникова по спине, продолжая приветственно помахивать ошарашенным жителям.

— Сергей, вы участвовали когда-нибудь в такой идиотской войне?

«Потери», которые понес батальон, оказались на удивление легкими. От жары несколько человек попадали в обморок. У Коломейцева четыре солдата были легко ранены, усмиряя милицию в Блумфонтейне, а в 3-й роте Никитин ухитрился сломать в двух местах ногу, спрыгнув с движущегося бронетранспортера.

В Претории оставалось одно важное дело, которое Верещагин приберег для себя. Во дворе городского совета стояла мачта для флага. Верещагин отстегнул от пояса маленький штык-нож, перерезал веревку и спустил «Vierkluer»5 .