"Подземный лабиринт" - читать интересную книгу автора (Соколов Владимир В.)

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

И два часа Рита подошла к автостоянке.

— Ты меня заждался, — сказала она, открывая дверку «опеля».

— Опаздываем, — укоризненно протянул отец.

— Не по моей вине. Как назло, на выходе встретила свою классную.

— Викторию Генриховну?

- Ты, папа, хороший отец, раз помнишь такие подробности. В общем, мне пришлось долго объяснять.

- И что ты ей сказала?

— Мне стыдно за враньё. Что-то не хочется повторять.

— Считай, что виноват я.

— Наверное, мы оба.

Владимир Сергеевич завел двигатель и, выехав со стоянки, направился в сторону поликлиники. Спустя двадцать минут они подъехали к длинному восьмиэтажному зданию.

В приемной сидело несколько пациентов.

— Подожди, — шепнул Владимир Сергеевич дочери, — Я сейчас зайду, поговорю с ним.

Через пару минут отец вышел.

— Сейчас он осматривает больную. Нас позовут.

— Подождём, — сказала Рита.

Они отошли к боковому окну и, облокотившись на подоконник, стали смотреть вдаль.

— Ничего себе! — восхищенно произнесла Рита.

— Что такое?

— Посмотри правее, — девушка жестом указала направление.

Владимир Сергеевич увидел огромного воздушного змея. По бокам к нему были привязаны разноцветные гирлянды, которые развевались на ветру и походили на множество лапок. Воздушный змей полз над городом.

— Красивое зрелище. Он возник как будто из ниоткуда, — сказала Рита.

— Я совсем забыл. Сегодня какой-то городской праздник.

— Я сначала подумала, что мне показалось или действительно «поехала крыша».

— Не волнуйся. Всё будет нормально.

Из кабинета вышла медсестра и окликнула Владимира Сергеевича.

Волмин сидел за столом и выписывал какой-то рецепт. Рита видела его впервые. Аккуратная чёрная бородка обрамляла слегка вытянутое бледное лицо. «У него тяжелый, тёмный взгляд, — отметила про себя Рита, — смотрит, прищуривая глаза, словно прицеливается».

Закончив с рецептом, врач обратился к Рите:

— Слушаю вас.

Неуверенно, волнуясь Рита начала рассказывать. Волмин слушал очень внимательно, ни разу не перебив девушку. Когда Рита закончила, он встал и предложил пройти за ширму. Там он внимательно осмотрел Риту. Заставил ее несколько раз присесть с закрытыми глазами, пальцами руки коснуться носа. У девушки все нормально, — сказал Волмин, выходя из-за ширмы, — как говорят, она практически здорова.

— Ну, слава Богу, — облегчённо выдохнул Владимир Сергеевич.

— А как объяснить то, что я видела?

— Я думаю, — после некоторой паузы ответил Волмин, — то, что вас напугало, реально не существует. Возможно, перед этим вы много работали. Я знаю, что вы серьёзно занимаетесь живописью. Тем более сейчас у нас переходный возраст. Воображение, конечно, необходимая в творчестве вещь. Но в чрезмерном виде оно вредит здоровью.

— Что бы вы могли порекомендовать? — спросил Владимир Сергеевич.

— Я бы порекомендовал отдохнуть от живописи хотя бы в течение месяца. Тем более вчера, — Волмин обратился к Рите, — у вас была выставка.

— Но я и дня не могу прожить без живописи, — возразила Рита.

— Тогда хотя бы немного ограничьте занятия. Допоздна не рисуйте. Примерно через две недели придите ко мне на приём. Я ещё раз посмотрю вас. Подчёркиваю: вы здоровы. И бояться вам ничего не надо. И по возможности старайтесь поменьше быть одной. У вас есть друзья? — спросил Волмин, внимательно посмотрев на Риту.

— Конечно.

— Вот и хорошо. Всего вам доброго, — произнёс Волмин, приподнимаясь из-за стола. — А вы, Владимир Сергеевич, на минутку останьтесь.

— Папа, я подожду тебя внизу возле машины. До свидания, — сказала Рита, выходя из кабинета.

Когда она закрыла дверь, Волмин прошелся по кабинету.

— Странно, — наконец-то сказал он вслух, продолжая о чем-то напряжённо думать.

— Что странно? — не понимая, спросил Владимир Сергеевич.

Доктор вернулся обратно за стол и удобно расположился в кресле, скрестив ноги.

— Странно то, что в последнее время ко мне обратилось ещё два человека с похожими описаниями. Правда, те видели некоего неизвестного в районе старого монастыря. И не хотел говорить об этом в присутствии вашей дочери. Я осмотрел их. Они также абсолютно здоровы.

— Может быть, люди наслушались этой легенды о чёрном монахе, и им кажется, что…

— Всё может быть, — перебил Владимира Сергеевича Волмин. — Если честно, я ещё сам не разобрался. В моей врачебной практике такое впервые. Чтобы три абсолютно здоровых человека с нормальной психикой говорили об одних и тех же странных вещах… Не оставляйте вашу дочь наедине с её переживаниями и страхами. Уделите ей сейчас больше внимания, чем обычно.

— Хорошо, доктор.

— И через две недели не забудьте привести её снова.

Владимир Сергеевич спустился по ступенькам вниз и вышел во двор. Рита прохаживалась около машины, о чём-то размышляя.

— Что он сказал тебе? — первым делом спросила она, когда увидела подходившего к машине отца.

— Ничего особенного. Мы договаривались об интервью, — соврал Владимир Сергеевич. — Волмин — интересный человек. Я хочу, чтобы мои журналисты встретились ним.

— По-моему, ничего интересного в нем нет.

- Что случилось? У тебя плохое настроение?

— Он связывает то, что я видела, с занятием живописью. Это смешно.

— Ничего он не связывает. Он просто предполагает. Главное то, что ты здорова.

— Понятно. Я здорова и, значит, должна забыть то, что видела.

— Постарайся. Возможно, всё пройдет само собой.

- Папа, но я хочу понять и разобраться: что или кого я видела? Я хочу это знать. А мне говорят «Не рисуйте допоздна».

— Успокойся. Волмин — опытный врач. Он во всем разберется. Недаром же он сказал, чтобы ты пришла на приём ещё раз.