"Осеннее усекновение" - читать интересную книгу автора (Башкиров Михаил Викторович)

ДВЕНАДЦАТИМЕТРОВЫЙ ШТРАФНОЙ

Спецсудно (пластическая хирургия) обходным (имитация круиза) маршрутом вдоль берега — мыс Немнянда, Дугульдзерская губа, мыс Кабаний, губа Якшакан, мыс Урбикан, губа Иринда, мыс Понгонье, Шегнанданская губа, мыс Омагачан, губа Ширильды, мыс Хакусы, губа Бирая — и так до реки Кичеры и обратно мимо Большого и Малого Черемшаных, мимо Северного, Среднего и Южного Кедровых, мимо залива Кыргалтей, мимо археологически неисчерпаемого (предки североамериканских индейцев) острова Ольхон, мимо бухты Песчаной, самой знаменитой на Байкале, мимо Верхних, Средних и Нижних Хомутов, мимо диковинных скал, угрюмых прижимов, узких полос, забитых плавником, возвращалось в Култук, место постоянной дислокации.

До четвертьфинального матча по русскому хоккею, обзываемому в Скандинавии и прочих странах, запавших на оражевый мячик и гнутую клюшку, невпечатляющим словечком «бенди», осталось полчаса.

Наркоз не отпускал — даже на свежести осеннего байкальского шторма.

Комментатор губернского телевидения с молодым напарником, в основном специализирующимся на футболе, приняли в подтрибунном баре по стопке армянского для фарта.

Волосы с головы и туловища были удалены раз и навсегда прямо на борту посредством новейшей аппаратуры еще в акватории Баргузинского заповедника.

Ностальгирующий по сорокаградусным напиткам и морозам ветеран хоккейных репортажей быстро привык к искусственному льду, солнцезащитной крыше, к бронзе, серебру, золоту любимой народной команды, к ее трем Кубкам страны и двум Кубкам Мира, к почти круглогодичному, насыщенному турнирами календарю.

С левой руки отработанной методикой (эффективное обезболивание до и после) убрали ногти.

Привык ко всему, но только не смирился с матерящимися, свистящими, кричащими, вопящими, стонущими, хохочущими, скандирующими ПУСТЫМИ ТРИБУНАМИ нового загородного стадиона, не рассчитанного на посетителя.

Из предплечья — маячковый чип, который, с волосами и ногтями, подвергнутыми медвежьепищеварительной обработке, с ливером пестуна, отправился на экспертизу.

Реализация билетов на первенство и кубки регулярно приносила ощутимый доход, но счастливые обладатели фирменных, защищенных от подделки голографических абонементов болели на дому, подчиняясь антитеррористической, печально известной резолюции ООН, принятой в целях избежания массовых стадионных и культурно-зрительных жертв.

Для коллективного сумасшествия остались уютные экранные зальчики на пять-шесть персон (международная норма), соединенные с рюмочными.

Легкую корректирующую пластическую операцию провели в один из солнечных дней, на малой волне.

На строго вертикальных защищающих ледовое поле ячеистых бетонных щитах многотысячно торчали объективы персональных камер, закрепленных над компактными динамиками обратной связи.

Пожизненно — без волос, долговременно — без ногтей, навсегда — без служебного удостоверения, которое в окровавленных одеждах, с гантелей боцмана и скомпрометированными наградами покоится на байкальском дне среди бентоса: флегматичных широколобок, кремне-роговых губок, слепых от рождения гаммарид, многощетинковых полихед; отвратных, с просвечивающими внутренностями планарий.

Бизнес-гамадрил, как всегда перед регулярным визитом к очередной свежей восемнадцатилетней пассии (фотомодельный цех), оставив охрану в офисном здании дуться в покер на спички, замаскировался — в спонсированном, расположенном в соседнем здании модном салоне — под средний класс из коллекционного гардероба, сформированного визажистом-имиджмейкером, специализирующимся на цветовом анализе вечной пары «галстукноски».

Пара шестерок дебютного блефа напоролась на тройку королей.

Стильно (вкус и мера) обмундировавшись, задрал узкий подол очкастой хозяйке, но вдруг, бнаружив эластичные трусики геометрически вызывающей расцветки, позорно слинял до грузового лифта, оставив мастурбационный финал одинокому художнику, закончившему три заумных факультета.

Трефовый цвет, пойманный на одной смененной, пропал даром — разогрев банка никто не поддержал.

В подземном гараже с автоматическими воротами с трудом завел тещин (земля пухом) японский рыдван и погнал кратчайшим путем через новый мост за город к хоккейному суперстадиону (даже у шведов нет ничего подобного), влетевшему в копеечку подставной финансово-промышленной группе, в обмен на контрольный пакет акций команды, обожаемой быдлом.

Госпитальную охрану — и внутреннюю, перепробовавшую весь штат ночных сиделок, и внешнюю, с преданными, раскормленными на объедках псами — в двадцать четыре часа отправили попутным скорым во вновь засвербившую горячую точку на границе с вечно непредсказуемой (в смысле тоста) Грузией, почти расчлененной, но по-прежнему самой гордой и самой независимой из всех Грузии, озираемых в телескопы Вселенной…

Под гудящим колодцем одинаменных трибун поменял тещин рыдван на отечественное авто совместного якуто-чукотского выпуска, прозванное шоферней «костоломкой», выигранное в покер кем-то из охраны за спички у второго тренера еще месяц назад.

Старшую сестру, опрометчиво вернувшую награды, чуть не спровоцировавшие международный (на уровнях спецслужб) скандал, перевели с повышением в звании, но с понижением в должности в самый западный из европейски расположенных военно-полевых госпиталей, когда-то временно развернутых из-за бесчинств, учиненных то ли подвыпившими прибалтами, то ли недопившими поляками, то ли перепившими хохлами.

Фирменная зелено-белая командная ветровка и тренерская кепулька завершили подготовительный этап операции «Бодяга».

Местный вольнонаемный обслуживающий персонал, с великим скандалом по поводу чрезмерно разбавленного спирта для баклаборатории, десятком исчезнувших простынь и расцветшими неуставными отношениями с излечимыми и неизлечимыми лицами, заменили на контингент с другой горбатой улицы.

Загрузил в местном спортивно-развлекательном баре сумку-холодильник ананасным пломбиром и упаковкой безалкогольного пива.

Снайперы по инициативе вновь назначенного звеньевого (прежнего перевели в артиллеристы) сменили дневную засаду на оклемавшегося живца ночной засадой на кровавого полковника, беспечно прогуливавшего кривоногую породистую таксу светлокоричневого окраса.

Бизнес-гамадрил вне бани шибко уважал профессионализм своего генерала и поэтому ни на йоту не осмелился нарушить выданные на природе устно и строго конфиденциально инструкции по следованию к точке встречи.

Когда вместо убывших на грузинский фронт заслуженных овчарок по антисептическому периметру смонтировали полную сенсорную версию, рыжий котяра совсем распоясался: нанес ощутимые потери воробьям по линии подрастающего третьесезонного поколения и квалифицированно обрюхатил грустную персианку главврача, уже неделю сидящего на валидоле и валокордине и так неосторожно забывшего запереть дверь доселе недоступного кабинета.

Скорость держал ровно под девяносто, не обгоняя рвущихся на Аршан выпендрежников — рожи явно просили настоящей лечебно-профилактической минералки.

Прозекторская госпитального морга перешла на круглосуточное обслуживание.

Автомобиль загнал в условленное время, в условленном (умеют готовить операции, чертяки!) месте, на трассе Култук-Иркутск, в ста метрах от тракта, наидлиннющего в Федерации.

Патрульный катер, стесненный неокеанскими просторами Иркутского застойного водохранилища, протаранил, завершая антиминный зигзаг, нарушающий фарватерные правила «глист» первого заместителя главы аппарата опостылевшего народу губернатора.

Вышел невинно с тремя порциями мороженого на ЛЭПную просеку, заросшую жимолостью, надышался грибно-смолистым настоем до кашля, до соплей.

От множественных, не совместимых с жизнью травм, первый заместитель скончался при эвакуации.

Вернувшись, обнаружил на заднем сиденье похрапывающее монстрообразное существо: голова бесстыже лоснится и воняет медициной, одна рука почти по локоть засунута в какой-то сизо-синеватый муфтообразный мешок, другая крепко держит знакомый пакет с фотографиями, тот самый, врученный генералу после неполучившегося разговора в бане.

Эмигрирующие в теплынь гуси крикливо удалились за локаторную башню, расположенную на вершине голой сопки.

Широкозатыльный незнакомец в спортивной кепке и зелено-белой ветровке, не отрываясь от руля и переключения скоростей, уплетал тошнотворное мороженое в тошнотворном темпе, тошнотворно материализуя порцию за порцией.

Знатного браконьера случайно нашли малолетние шишкари распятого на его любимой засидке, уже окоченевшего, с изюбриными рогами, засаженными ниже пупка.

Пятилетний мальчонка на фотографии обладал глазами, носом и ухмылкой молчаливого водилы, собравшегося заработать если не фолликулярную двустороннюю ангину, то катар верхних дыхательных непременно.

Интеллигентно-рафинированная заведующая частным элитным детским садом «Надежда и опора», долго и бессвязно, заикаясь и всхлипывая, чередуя кружевной белоснежный платочек и груду отксерокопированных жалоб разгневанных высокопоставленных родителей, втолковала наконец туповатому папаше, что его выродка, принудившего гадко-пакостной фаллистической выходкой в ответ на милое стихотворное поздравление очень порядочную девочку из театральной семьи выброситься с чердака на площадку для групповых этнографических игр, не потерпят в учреждении, давно и успешно исповедующем православно-христианский дух.

Квартет зимбабвийских туристов из чистокровных, породистых негров, снаряженный французско-итальянской фирмой по производству дезодорантов, задержали егеря Баргузинского заповедника при высадке в голом виде с яхты клуба любителей моржей.

Луженый голосина расчувствовавшегося отца несуразного дитяти явно не пострадал от лавины мороженого: ни сел, ни осип, ни охрип.

Африканцам чуть не пришили дело о изуверской мести за всероссийского рогоносца, но позже выяснилось, что они прибыли с особой миссией:

проверить, как реагируют на планировавшийся к массовому запуску дезодорант сибиряки и сибирячки с не испорченным чрезмерной культурой обонянием.

Проверяющий накануне дня рождения шестилетнего крепыша расширенный консилиум дефектологов республиканского уровня через пять дней трагически поредел: член-корреспондент отравился жареными грибами собственного, тщательно сверенного с микологическим определителем, сбора.

На ходу неловко чокнулись бутылками пива за странное знакомство, и каждый героически, одноруко балансируя, попробовал отхлебнуть из горлышка.

Будущего первоклассника, сопровождаемого неизбежным шлейфом напридуманных в пику зазнавшемуся, приятно вдовствующему отцу жутких чернушных историй, не приняли ни в одну полноценную школу.

После ананасного пломбира в подрумяненном вафельном рожке хирургического калеку потянуло на передразнивание козла, но машина успела лихо затормозить на обочине перед багряно ощетинившимся боярышником.

Опытная, но бедствующая учительница начальных классов, мечтающая выпустить труды по внеклассным часам, сдобренным шарадами, загадками, кроссвордами, ребусами собственноручного изготовления, не устояла перед обещанной финансовой поддержкой и рисково переехала в зачарованный коттедж, возведенный на отшибе, подальше от глаз людских, с коридорами-лабиринтами и комнатами-западнями, пустующими и пугающими новоклонированными привидениями усопших жены и тещи.

В компенсацию за переведенные зря продукты страждущий получил ветровку с крутого плеча и кепи с умной головы.

Через десять трудовых дней тронутая прилежанием самого дорогого ученика сердобольная пенсионерка организовала семейный (дочери, сыновья, внуки, внучки, племянники, двоюродные сестры с тем же набором выросших и растущих чад) выезд в осенний лес, с экскурсией на известковый карьер для поиска трилобитов.

Охрана проиграла старушке три коробка спичек в «очко» и «Черного Джека», но закончить блиц-турнир помешала стычка внучатой племянницы и «виновника торжества» возле мангала с поспевшими шашлыками.

Остановились снова, на этот раз у раскидистой, в розовой плесени по корявому стволу, черемухи с редкими переспелыми ягодами.

Неделю спустя любимицу семьи обнаружили в спальне парализованного дедушки повесившейся на собственных дырявых колготках.

В километрах пяти от черемухи вдруг спохватились, что забыли впопыхах и ветровку, и кепку — но возвращаться не стали.