"ТРЕТЬЯ ВОЛНА" - читать интересную книгу автора (Тоффлер Элвин)

ВВЕДЕНИЕ

В то время, когда террористы играют в смертельные игры с заложниками, когда происходят колебания валют в связи со слухами о третьей мировой войне, когда горят посольства и штурмовые отряды зашнуровывают свои ботинки во многих странах, мы в ужасе взираем на газетные заголовки. Цена золота, этого чуткого барометра чувства страха, побивает все рекорды. Банки дрожат. Инфляция не поддается никакому контролю. А правительства во всем мире доведены до состояния паралича или крайней беспомощности.

На этом фоне огромный хор разных прорицателей и прорицательниц наполняет атмосферу своими предсказаниями рокового исхода. Пресловутый «человек с улицы» говорит, что мир «впал в безумство», а эксперт указывает на множество тенденций, которые ведут к катастрофе.

Эта книга предлагает совершенно другую точку зрения.

Она заявляет, что мир не впал в помешательство и что на самом деле, наряду с совершенно бессмысленным лязгом и звоном, в нем можно услышать поразительную и обнадеживающую мелодию. Эта книга — об этой мелодии и этой надежде.

«Третья волна» — это книга для тех, кто думает, что человеческая история еще очень далека от своего конца, что она только началась.

Мощный прилив бьется сегодня о многие страны мира, создавая новую и часто весьма странную среду, в которой людям приходится работать и отдыхать, вступать в брак, растить детей, уходить на пенсию. В этой озадачивающей ситуации бизнесмены плывут против крайне изменчивых экономических течений; политики сталкиваются с тем, что их рейтинг по непонятным причинам скачет то вверх, то вниз; университеты, больницы и другие учреждения без всякой надежды сражаются с инфляцией. Системы ценностей рушатся и раскалываются, и спасательные шлюпки семьи, церкви и государства исступленно носятся в этом пространстве.

Глядя на эти ужасные перемены, мы можем рассматривать их как отдельные, изолированные друг от друга свидетельства нестабильности, аварийной обстановки, бедствия. И все же, если мы отойдем назад, чтобы охватить взглядом больший период времени, нам станут очевидными вещи, которые в противном случае остались бы незамеченными.

Многие из сегодняшних перемен взаимозависимы и не случайны. Например, разрушение малой семьи, глобальный энергетический кризис, распространение «культов» и кабельного телевидения, рост работы со скользящим графиком и соглашений о дополнительных льготах, появление сепаратистских движений на пространстве от Квебека до Корсики, — все это может казаться лишь отдельными явлениями. Однако верна иная точка зрения. В действительности все эти явления представляют собой компоненты одного гораздо более крупного феномена — гибели индустриализма и роста новой цивилизации.

До тех пор пока мы думаем о них как об отдельных переменах и упускаем из виду их включенность в процесс более крупного масштаба, мы не можем найти последовательный и эффективный ответ на связанные с ними проблемы. Если мы действуем как индивиды, то наши решения этих проблем остаются бессмысленными или саморазрушительными. Выступая в роли правительств, мы, спотыкаясь, движемся от кризиса до краха и входим в будущее, шатаясь, без ясного плана, без надежды, без какого–либо предвидения.

Не обладая общей схемой, необходимой для понимания столкновения сил, действующих в современном мире, мы подобны корабельной команде, попавшей в шторм и пытающейся продвигаться среди опасных рифов без компаса и карты. Находясь среди воюющих друг с другом узких специалистов, погруженных в пучину фрагментарных данных и тщательного, ничего не упускающего анализа, мы должны признать, что синтез в этой ситуации не просто полезен, — на самом деле ему принадлежит решающая роль.

«Третья волна» — это произведение широкомасштабного синтеза. Книга описывает старую цивилизацию, в которой выросли многие из нас, и дает точную и всеобъемлющую картину новой, рождающейся цивилизации.

Эта новая цивилизация столь глубоко революционна, что она бросает вызов всем нашим старым исходным установкам. Старые способы мышления, старые формулы, догмы и идеологии, несмотря на то что в прошлом они процветали или были весьма полезными, уже не соответствуют больше фактам. Мир, который возникает с огромной скоростью из столкновения новых ценностей и технологий, новых геополитических отношений, новых стилей жизни и способов коммуникации, требует совершенно новых идей и аналогий, классификаций и понятий. Мы не можем втиснуть эмбриональный завтрашний мир в принятые вчера категории. Ортодоксальные социальные установки или настроения тоже не подходят этому новому миру.

Итак, по мере того как на этих страницах будет даваться описание этой странной новой цивилизации, мы найдем основания для того, чтобы противостоять радикальному пессимизму, который преобладает сегодня. Отчаяние, пользующееся большим спросом и потворствующее своим желаниям, доминировало в культуре в течение десяти или более лет. «Третья волна» приходит к заключению, что отчаяние — это не только грех (кажется, так сказал однажды Ч. П. Сноу[3]), но оно и не обоснованно.

Я не смотрю на мир через розовые очки. Вряд ли необходимо сегодня разрабатывать тему реальных опасностей, с которыми мы сталкиваемся, — начиная от ядерной катастрофы и экологических бедствий до расового фанатизма или региональных беспорядков. Я сам в прошлом много писал об этих опасностях и, без сомнения, буду говорить об этом снова. Война, экономическая катастрофа, широкомасштабное технологическое бедствие — все это может катастрофическим образом изменить будущую историю.

Тем не менее, когда мы исследуем множество новых отношений, возникающих в различных областях, — между меняющимися энергетическими возможностями и новыми формами семейной жизни, между современными методами производства и движением за нравственное самоусовершенствование (и это лишь небольшое количество примеров) - мы внезапно обнаруживаем, что многие обстоятельства, представляющие собой сегодня величайшую опасность, в то же время содержат в себе и потрясающие новые возможности.

«Третья волна» показывает нам эти новые перспективы. Она доказывает, что в самой сердцевине разрушения и распада мы можем обнаружить сейчас потрясающие свидетельства зарождения и жизни. Ясно и, как мне кажется, неоспоримо, что при наличии интеллекта и небольшого везения зарождающаяся цивилизация может стать более здоровой, благоразумной и устойчивой, более пристойной и более демократической, чем любая из известных нам до сих пор.

Если основной аргумент книги верен, то имеются серьезные причины для долгосрочного оптимизма, даже если переходный период, предстоящий нам сейчас, будет, вероятно, бурным и полным кризисов.

Когда я работал последние три года над «Третьей волной», присутствующие на лекции неоднократно спрашивали меня, в какой мере эта книга отличается от моей ранней работы «Шок будущего» («Future shock»).

Автор и читатель не никогда не видят в любой книге одно и то же. Для меня «Третья волна» принципиально отлична от «Шока будущего» и по своей форме, и по цели. Прежде всего она охватывает гораздо больший период времени, как в прошлом, так и в будущем. Она содержит в себе больше предписаний. Ее архитектоника совершенно иная. (Проницательный читатель увидит, что ее структура отражает, как в зеркале, ее основную метафору — столкновение волн. )

По существу, различия между ними еще более значительны. «Шок будущего» призывал произвести определенные перемены и подчеркивал персональные и социальные издержки этих перемен, а «Третья волна», отмечая трудности, связанные с адаптацией, делает акцент на том, что за отсутствие достаточно быстрых перемен придется заплатить не менее значительную Цену.

Кроме того, в своей более ранней книге я писал о «преждевременном наступлении будущего» и не делал никаких попыток дать полную и систематическую картину возникающего общества завтрашнего дня. Фокус той книги был направлен на процессы перемен, а не на направление этих перемен.

В данной книге мы смотрим через перевернутый объектив. Я фокусирую его на ускорении как таковом и в большей степени рассматриваю те перспективы, к которым нас приводит это изменение. Таким образом, одна книга в большей степени посвящена процессу, а другая — структуре. Обе книги задуманы так, чтобы они хорошо соответствовали друг другу, — не в том смысле, что одна является источником, а вторая — ее продолжением, а в том смысле, что обе они представляют собой комплементарные части одного более крупного целого. Каждая из них сильно отличается от другой, и в то же время они проливают свет друг на друга.

Стремясь к широкомасштабному синтезу, необходимо упрощать, обобщать и спрессовывать факты. (Иначе невозможно охватить в рамках одного тома столь обширную тему.) Некоторые историки могут подумать, что суть работы в том, что она делит цивилизацию всего лишь на три части – сельскохозяйственную фазу Первой волны, индустриальную фазу Второй волны и возникающую в наше время фазу Третьей волны.

Легко доказать, что сельскохозяйственная цивилизация состояла из совершенно различных культур и что индустриализм в действительности прошел через много последовательных этапов своего развития. Без сомнения, можно покрошить прошлое (и будущее) на 12, 38 или 157 кусков. Но, поступая таким образом, мы упустили бы из виду основные компоненты, затерявшиеся в оттоке более мелких подразделов. Чтобы рассмотреть одну и ту же территорию, нам понадобилась бы не одна книга, а целая библиотека. Для наших целей более полезными представляются более простые и весьма крупные различия.

Широта тематики этой книги требует также использования других экономных приемов. Так, я иногда овеществляю (представляю как нечто материальное) цивилизацию как таковую, говоря, что цивилизация Первой или Второй волн «создала» то–то или то–то. Конечно, и я, и читатели знают, что цивилизации не создают ничего, — это делают люди. Однако приписывание чего–либо какой–либо цивилизации экономит время и силы.

Интеллигентные читатели понимают, что никто — ни историк, ни футуролог, ни плановик, ни астролог, ни проповедник, — не «знает» и не может «знать» будущего. Когда я говорю, что нечто «будет», я предполагаю, что читатель внесет соответствующую поправку, учитывающую фактор неопределенности. Если поступать по–другому, это приведет к перегрузке книги массой неудобочитаемых и не столь уж необходимых сведений. Кроме того, социальные прогнозы никогда не бывают непредвзятыми и научными, даже если они используют множество компьютеризированных данных. «Третья волна» — не объективный прогноз, и она не претендует на то, чтобы быть научно обоснованной.

Говоря это, я, однако, не имею в виду, что идеи, изложенные в этой книге, фантастичны или не систематизированы. На самом деле (вскоре это станет очевидным) работа основана на большом массиве данных и на том, что может быть определено как полусистематическая модель цивилизации и наших взаимоотношений с ней.

Она описывает процесс отмирания индустриальной цивилизации в терминах «техносферы», «социосферы», «информационной» и «властной сферы» и затем стремится показать, как каждая из этих сфер претерпевает революционные изменения в сегодняшнем мире. Она пытается показать, каковы взаимоотношения между этими сферами, а также между «биосферой» и «психосферой» – той структурой психологических и личностных отношений, благодаря которым перемены, происходящие во внешнем мире, влияют на нашу частную (личную) жизнь.

«Третья волна» принимает положение, согласно которому цивилизация использует определенные процессы и принципы и развивает свою собственную «суперидеологию», чтобы дать объяснение реальности и оправдать свое собственное существование.

Когда мы поймем, как все эти компоненты, процессы и принципы взаимодействуют и влияют друг на друга, порождая мощные течения перемен, мы приобретем гораздо более ясное понимание относительно той гигантской волны перемен, которая сотрясает сегодня нашу жизнь.

Вероятно, уже очевидно, что основная метафора, используемая в этой работе, — это столкновение волн, приводящее к переменам. Этот образ не оригинален. Норберт Элиас в книге «Процесс цивилизации» говорит о «волне наступающей интеграции, охватывающей несколько столетий». В 1837 г. Писатель описывал заселение американского Запада в понятиях сменяющих друг друга «волн» — сначала пионеры, затем фермеры, затем деловые люди — «третья волна» миграции. В 1893 г. Фридерик Джексон Тернер цитировал и использовал ту же аналогию в своем классическом очерке «Значение осваиваемых территорий в американской истории». Таким образом, ново не использование волновой метафоры, а ее применение к происходящему в наше время сдвигу цивилизации.

Это применение исключительно плодотворно. Идея волны — не только способ организовать огромные массы весьма противоречивой информации. Она помогает нам также видеть то, что находится под бушующей поверхностью перемен. Когда мы используем волновую метафору, проясняется многое из того, что казалось весьма запутанным. Часто и уже знакомое предстает перед нами в новом, ослепительно ярком свете.

Как только я начал размышлять в терминах волн перемен, которые, сталкиваясь и накладываясь друг на друга, вызывают конфликты и напряжение, я стал иначе воспринимать сами перемены. В каждой области — от образования и здоровья до технологии, от личной жизни до политики — стало возможным различать нововведения, косметические или просто продолжающие наше индустриальное прошлое, от поистине революционных инноваций.

Однако даже самые образные метафоры способны выразить лишь часть истины. Никакая метафора не может всесторонне передать всю историю, представление о настоящем, не говоря уже о будущем. Когда я был марксистом (это было уже более двадцати пяти лет назад), я, как и многие молодые люди, полагал, что у меня есть ответы на все вопросы. Скоро я понял, что мои «ответы» односторонни и устарели. Но главное — я пришел к пониманию того, что правильный вопрос обычно более важен, чем верный ответ на ложный вопрос.

Я надеюсь, что «Третья волна» одновременно и дает ответы, и ставит немало новых вопросов.

Признание того, что никакое знание и никакая метафора не могут быть полными и всеохватывающими, само по себе является гуманизирующим. Оно противостоит фанатизму. Оно признает возможность частичной правды даже у своих противников и возможность совершать ошибки любым человеком. Такая возможность особенно вероятна в случае широкомасштабного синтеза. И все же, как писал критик Джордж Стайнер: «Ставить крупные вопросы — это значит идти на риск получить ошибочные ответы. Не задавать вообще таких вопросов – это значит ограничивать сферу понимания».

В то время, когда повсюду происходят крутые перемены, когда рушатся личные жизни и существующий социальный порядок, а фантастический новый стиль жизни маячит на горизонте, — ставить самые большие вопросы относительно нашего будущего — это не проявление одной лишь интеллектуальной любознательности; это — проблема выживания.

Сознаем мы это или нет, но большинство из нас уже находятся внутри новой цивилизации, сопротивляясь ей или создавая ее. Я надеюсь, что «Третья волна» поможет каждому из нас сделать свой выбор.