"Охота на невесту 2" - читать интересную книгу автора (Михеев Михаил Александрович)

Глава 11

Да уж, такого облома Корбин в своей жизни еще не помнил. И ведь, что интересно, день начинался отлично…

Нет, с утра все начиналось неплохо. Вначале Корбин, по привычке рано вставший, открыл портал к Учителю и имел с Корнелиусом, который, похоже, еще не ложился, серьезный разговор о дальнейшей судьбе гроссмейстера. Корнелиус допрашивал старого некроманта всю ночь, однако узнать удалось крайне мало – тот просто почти не имел сведений, интересовавших Корнелиуса. Про Фан он знал только то, что та уже давно мутит воду и пылает жаждой мести, но ни о ее укрытии, ни о ее нынешних возможностях не имел ни малейшего представления. Про все остальное некромант знал еще меньше – четыре последних года он вынужденно жил отшельником и контактов с внешним миром практически не имел. Впрочем, ему было не привыкать – почти тем же самым он до этого двести лет занимался.

Так что, если вдуматься, некромант оказался практически бесполезен, и вот тут-то выяснилось, что представления о его дальнейшей судьбе у Корбина и Корнелиуса принципиально различные. Корнелиус предлагал некроманта пожалеть и спрятать, а Корбин – прибить или, как вариант, выставить из дому и дать на прощание хорошего пинка под зад. Наверняка Фан уже в курсе того, что Гроссмейстер ее предал, а значит, постарается свести с ним счеты, так что получался все тот же вариант с ликвидацией, но чужими руками.

В общем, спорили они довольно долго – до тех пор, пока Корбину не пришла на ум интересная идея. Он предложил, раз уж им попался пусть самоучка, но опытный некромант-практик, не пускать в распыл и не изолировать столь полезную единицу, а использовать ее в качестве преподавателя боевой магии. Ведь боевой маг никогда не знает, на что нарвется – вдруг опять на некроманта? Пусть уж он будет обучен борьбе с этими самыми некромантами и защите от их заклинаний, так сказать, из первых рук.

Ну и потом, у Корбина было шестеро учеников, которые были просто слабы от природы. Четвертый ранг – потолок… А вот некромантия с ее нестандартным подходом к решению проблем с энергией могла позволить им добиться многого. Иметь под рукой несколько хорошо обученных боевых некромантов – это серьезно. Правда, мысли такого рода Корбин озвучивать не стал – незачем Корнелиуса посвящать в столь интимные подробности. Если что – с него взятки гладки, а что он там догадается… А он наверняка догадается… Так ведь догадки к делу не пришьешь.

Словом, с некромантом утрясли, однако, лишь только закончили с ним, как явились Древние в количестве трех экземпляров. Корбин втайне надеялся, что родители Фауля, если он подойдет к ним с просьбой поспособствовать обучению сыночка, просто сами возьмут ремни и всыплют сопляку по многострадальной заднице, добавив ему немного ума и избавив тем самым Корбина от кучи проблем. Увы, папаша с мамашей отнеслись к идее сына хотя и без энтузиазма, но с пониманием, и потому явились к Корбину договариваться. Пришлось соглашаться – обещал все же, хотя Корбин понимал, что проблем ему эта ситуация еще добавит.

Отправив свежепринятого ученика в замок и поручив его заботам Веллера, Корбин вернулся в поместье Корнелиуса, где незамедлительно оккупировал кухню. Полин его, конечно, накормила, однако вновь погрозила полотенцем, чтобы решил, наконец, ситуацию с Джурайей. Вот и отправился Корбин, сытый и готовый к подвигам, прямиком в спальню к девушке. Лучше бы не ходил…

Таким идиотом Корбин не чувствовал себя уже очень, очень давно. А самое обидное было, что винить в ситуации можно было только самого себя – мысли надо формулировать четче, а курить меньше. И с пьянкой завязывать, а то это может плохо кончиться… Больше всего Корбину, если честно, хотелось кого-нибудь убить в тот момент, и каких усилий ему стоило удержать себя в руках, известно было только ему самому.

Что же, пришлось признать очередное поражение и уйти. Единственное, что позволил себе Корбин – это шпильку насчет бала. Приятно было наблюдать за метаниями, которые начались в особняке. Вот и сидели они с Корнелиусом, пили вино и посмеивались.

Фокус был в том, что приглашение на бал для женщин традиционно шло от королевы, а королева была в курсе ситуации. Ну да, все логично, мужчин приглашает король, а женщин – королева. Если король давным-давно забросил контроль за сим нудным занятием, перевалив его на широкие плечи секретарей, то королева предпочитала заниматься делами сама. Бывшая идальгийская принцесса была достаточно умна, энергична и в том, что владетельные дворяне Багванны еще не передрались между собой и не разорвали страну на части, была немалая доля ее заслуги. Она мастерски умела улаживать споры, кое-как управлялась с казной, буквально разоряемой королем и его фаворитками, и в грош не ставила своего мужа. С Корбином у нее были уважительные отношения, вплоть до того, что она намекала ему о том, что неплохо бы, если в стране появится новый король без смены королевы. Вообще, если вдуматься, вариант был интересным – королева была, как и многие идальгийки, женщиной красивой. Да и мозги на дороге не валяются, однако Корбина смущали два факта – у королевы не было ни малейшего магического дара, к тому же граф не любил, когда ему ставят условия. Не без основания, он считал, что севший на трон имеет право сам выбрать себе королеву, ни на кого не оглядываясь. Корбин тогда отшутился, но зарубочку на память сделал. Впрочем, королева и не настаивала – женщина она была, надо сказать, видная, и мужским вниманием не обделенная. Кроме того, она отлично понимала, что люди, которые позволят ей остаться у власти, нужны в любом случае, поэтому осложнений в отношениях с ней не возникало. И мало кто знал, что необходимые ему решения Корбин пропихивал не через короля, а как раз через королеву. Взамен он несколько раз помогал ей решить проблемы, требующие грубого физического вмешательства, не забывая аккуратно убирать за собой трупы, так что обе стороны сотрудничеством были вполне довольны.

А еще меньше людей знали о том, что Корбин был знаком с королевой еще в те времена, когда она не была королевой, а была обычной голенастой девчонкой, третьей дочерью короля Идальгии. Идальгия тогда воевала с Островной империей, и войну проигрывала. Империя – это, правда, громко сказано, просто нашелся неглупый король, объединивший под своей властью три больших и несколько десятков мелких островов и на этом основании объявивший себя императором. Правда, потомки его решили соответствовать – и у них, надо сказать, это неплохо получалось. Во всяком случае, войны с континентальными государствами они, благодаря сильной армии и великолепному флоту, позволяющем фактически контролировать море, вели довольно успешно.

Корбин, тогда еще наемный маг во главе наемной роты, был нанят королем Идальгии. Слава за графом шла громкая, дела у идальгийцев шли совсем плохо, так что король без звука выложил сумму, которую у него запросили. Ну а Корбин, соответственно, эти деньги отработал.

Для начала он тогда уничтожил флот островитян – дождался, когда тот скучкуется в небольшом порту, высаживая очередные легионы, и подпалил его. Точнее, даже не его самого – в порту были огромные склады угля, предназначенные для металлургов и захваченные островитянами. Корбин нанес мощный магический удар, превративший уголь в мелкодисперсную пыль и поднявший огромную тучу этой пыли над бухтой. А потом он эту пыль поджог.

Уголь сгорел почти мгновенно, взрывообразно, выжег весь кислород и создал сначала зону высокого, а затем низкого давления. Сначала прокатилась ударная волна, потом воздух хлынул обратно… Словом, мощный флот, бывший прямо в эпицентре, перестал существовать.

Конечно, этот удар не был для островитян фатален – кораблей у них было еще немало, однако замысел Корбина был в другом. Северные княжества, чей флот конкурировал с островитянами, были заранее предупреждены о намечающихся у тех проблемах. Соответственно, они нанесли удар, а противостоять им у Островной империи было нечем – кораблей хватало, но они были разбросаны на большом пространстве, и быстро собрать их в один кулак не получалось. В результате северяне успели высадить десанты и вволю пограбить прибрежные города и деревни, прежде чем их смогли выбить. Островитяне вынуждены были отвлечься на оборону своих берегов, и идальгийцам оставалось лишь спокойно выбить оставшиеся без снабжения и подкреплений войска противника.

Тогда Корбин и познакомился с будущей королевой Багванны. Романтично получилось, кстати, как в дешевых романах прямо. Ехала карета с принцессой – и угодила в засаду островитян. Однако малолетняя принцесса не успела даже испугаться, как в засаду влетел граф де'Карри, с небольшим эскортом ехавший по той же дороге. Островитяне слишком поздно сообразили, что в ловушку на пескаря влетела акула – Корбин, будучи в плохом настроении, покрошил их всех в мелкий фарш.

Возможно, принцесса тогда испугалась Корбина, возможно, влюбилась по-детски в героя на белом коне – кто знает? Факт тот, что относилась она к нему с величайшим пиететом, и с годами, даже после того, как она стала королевой, это отношение практически не изменилось.

Так вот, дворянское звание для родителей Джурайи Корбин покупал как раз через королеву. Та, кстати, одобрила выбор Корбина с точки зрения продолжения рода, и долго смеялась потом, узнав, чем все закончилось. Корбин не обижался, но и бумаги не аннулировал. Зачем? Уплочено – пусть лежат, мало ли… А что родители девушки о том не знали – так это исключительно их проблемы, могли бы и спросить.

Так что проблемы особой не было, но Корбин подкинул дезинформацию, что это приглашение – уже третье, и теперь Джурайя металась из угла в угол. Корнелиус, естественно, знал, что ничего страшного нет, но молчал – во-первых, считал, что девушке не повредит небольшая встряска, а во-вторых, Корбин, по его мнению, был в своем праве. Единственно, он заставил Корбина обеспечить Джурайе прическу, что граф и сделал, с присущей ему грацией носорога объяснив королевскому цирюльнику, что если что – то сразу… Цирюльник проникся – он был не дурак.

Зато когда Корбин увидел результат, то потерял дар речи. Нет, он и раньше знал, что Джурайя красива, но что она НАСТОЛЬКО красива… Воистину, когда на природные данные накладывается мастерство лучшего в королевстве специалиста по стрижке и макияжу, результат непредсказуем, но всегда сногсшибателен.

Хотя, конечно, и сам Корбин сегодня был куда как неплох, только вот очень смущало отсутствие меча на боку – по установленной традиции, на этот конкретный бал надо было являться без оружия, точнее, без длинномерного оружия. Кинжалы допускались, трости с клинками – тоже, а вот обычные мечи – ни в коем случае. Традиции было несколько сотен лет, и Корбин не знал, что явилось традицией ее возникновения. Да и не интересовался он этим, предпочитая принимать все, как должное.

Ошеломили они друг друга обоюдно, но Корбин, как человек более опытный, пришел в себя первым и, скрыв смущение за нарочитой грубостью, поинтересовался, почему Джурайя так долго копается, после чего буквально увлек ее к карете – на этот бал положено было являться именно так. Этикет, чтоб его нехорошими словами…

Ну, на балу все было, как обычно – скучающие бездельники толпами и умные и влиятельные люди, кучкующиеся по интересам. Приходилось улыбаться и расшаркиваться, согласно этикету – не то, чтобы этикет очень волновал самого Корбина, но сегодня в этом серпентарии он был не один, а вольно или невольно подставлять под удар свою спутницу Корбину не хотелось. Его-то зацепить побоятся, даже ответить на открытое оскорбление, скорее всего, не рискнут, а вот девушке при случае припомнят. Не потому даже, что она что-то из себя представляет, или успела наступить кому-нибудь на хвост, а за то просто, что стала свидетельницей их позора. Зачем создавать ей лишние сложности? И так невооруженным взглядом было видно, что Джурайя волнуется до дрожи в коленках. Корбин, впрочем, ничего другого и не ожидал – хорошо помнил, как сам когда-то в первый раз очутился при дворе и увидел короля. Нормальное состояние, она еще неплохо держалась, если вдуматься.

Ну, потом была традиционная церемония представления впервые вышедшей в свет дворянки. Таких, как Джурайя, было еще пятеро, но она заметно выделялась среди прочих – все-таки природу не обманешь, свежая кровь есть свежая кровь. Корбин же, пока шло представление, внимательно наблюдал за королем – ему совершенно не хотелось, чтобы этот молокосос и бабник остановил на девушке свое внимание. Увы, мысли частенько материализуются, и король, сглотнув слюну и остановив на Джурайе взгляд мутных после вчерашней попойки глаз, начал выдавать ей какой-то комплимент. Джурайю аж перекосило, а Корбин скорчил за ее спиной зверскую рожу, одновременно заставив чуть заметно засветиться воздух вокруг левой руки. Король все понял правильно – граф де'Карри от того, что при нем не было меча, не становился менее опасен. Он был оружием сам по себе, а о том, что он повернут на неприкосновенности "своих", знали буквально все. С него станется устроить разборки прямо здесь, на балу… Король предпочел не связываться, хотя обиду, конечно, затаил – еще одну к длинному списку всех предшествующих. И ведь сделать что-либо король был не в силах – могущество и влияние крупных сановников вроде Корбина или герцога Санторского давно уже как минимум не уступало королевскому, а может быть, и превосходило его. Конечно, простой народ за стенами дворца об этом не догадывался, но здесь-то все свои, и все в курсе, кто есть кто. Судя по чуть затравленному взгляду, король моментально сообразил, что в любой момент может оказаться с открученной головой… Вот все говорят "дурак, дурак", а как прижмет – так соображаловка работает просто великолепно.

Ненавязчиво продемонстрировав всем более-менее понимающим ситуацию людям, что произойдет, если кто-нибудь, не приведи Единый, посмеет разевать рот на чужой каравай, Корбин со спокойной душой оставил Джурайю на попечение светских кумушек, и отправился заниматься делами. В отличие от большинства собравшихся, он предпочитал не терять времени зря и, раз уж не получилось отвертеться от бала, воспользоваться ситуацией и провести пару-тройку деловых встреч. Правда, не слишком он и пытался уклониться от бала, хотя, конечно, знай он заранее, что так повернется, уклонился бы обязательно. Больным бы, в конце-концов, сказался – стандартная отговорка для таких случаев.

Единственное, чего Корбин опасался, так это длинных языков и общей распущенности светских дам, да и то не слишком – Джурайя была девушкой совсем другого склада, такую на раз не совратишь. Тем неприятнее было его удивление, когда спустя всего несколько минут обнаружил, что какой-то молоденький дворянчик под ручку увлекает девушку в зимний сад… Шустро, однако. Что это за чучело Корбин не знал – молодой, разве их всех упомнишь? Ничего серьезного из себя не представляет, однако сам факт был неприятен.

В первый момент Корбин не слишком обеспокоился, однако, когда прошло минут десять, а Джурайя не вернулась, он все же решил прервать весьма содержательный разговор с маркизом Левадьеном, опытным и грамотным финансистом, и, извинившись, решительно двинулся к выходу. Несмотря на большой рост и внушительные габариты, он легко ввинчивался в толпу. Отчасти, это самые габариты ему помогали – люди просто старались убраться с его дороги, опасаясь, что граф походя отдавит им ноги. Корбин, кстати, вполне был способен на подобное, так что опасения были весьма обоснованными.

Так или иначе, до зимнего сада Корбин добрался довольно быстро, и как раз в тот момент, когда он вышел на центральную аллею, из глубины сада раздался дикий вопль. От этого вопля прыснули во все стороны со скамеек многочисленные парочки – одетые, не очень одетые и даже совсем неодетые, ну а Корбин бегом устремился к источнику звука. Честно говоря, он не слишком боялся за Джурайю – во-первых, вопль был мужским, и кричал явно не один человек, а во-вторых, граф сомневался, что кто-либо из присутствующих здесь, исключая, конечно, его самого, способен причинить вред столь сильному магу. Куда больше его волновали возможные последствия – лишние трупы Корбину были не нужны.

Трупов, к счастью, не было – в самом глухом углу сада обнаружились трое молодых людей, с ужасом пятящиеся от целой и невредимой Джурайи, оправляющей платье. Корбин бесшумно подошел к ним сзади, прижав палец к губам и сделав страшные глаза. Джурайя, увидев это, понятливо делала вид, что ничего не замечает, и потому голос Корбина за спиной испуганных недорослей оказался для тех полной неожиданностью.

– Что за шум, а драки нет?

Парни аж подпрыгнули. Присели и уперли в Корбина выпученные глаза на мученисто-белых лицах. Граф ласково положил огромные, привыкшие к мечу и потому совсем не благородного вида ладони на макушки ближайшим, ласково потрепал:

– Да не нервничайте вы так, молодые люди. Что случилось то?

– Она убила Ленса…

– Кто? Кого? Когда? И перестаньте дрожать, наконец. Вы же мужчины… Или не мужчины?

– Вот она… – один из парней ткнул пальцем в Джурайю. – Мы пришли, а тут… кровь! И она с ножиком!!!

– А вы зачем пришли? Парочка в зимний сад пришла – третий, как говорится, лишний? Я уж не говорю про четвёртого и пятого… – вкрадчиво поинтересовался Корбин, глядя почему-то не на трясущихся парней, а на Джурайю.

– Так эта… присоединиться хотели! Ленс её склеил, а она и не ломалась, сразу пошла. Да по ней же сразу видно, что она сама развлечься хочет! – самозабвенно вещали парни, не видя сгущающихся у них над головой туч. – Воот… Мы всегда за компанию – так веселее! А она… взяла и убила! И труп спрятала!!! Она вообще извращенка!!!

– Тыкать в женщину пальцем невежливо, – уже почти ласково заметил Корбин. – Еще раз увижу – грабку сломаю. Так что она такого сделала?

– Ленса убила…

– А кто у нас Ленс?

– Сын барона де'Шубера…

– И что?

– Ну… как… убила же!…

Похоже, перепуганные юнцы начали приходить в себя и соображать, что, а главное, КОМУ они говорят. Корбин улыбнулся им и щелкнул зубами. Парни побледнели еще больше и попятились, но сзади раздалось предупреждающе покашливание Джурайи, и они замерли, не зная, кого бояться больше.

– Так я не понял, в чем сыр-бор. Я опять не понял, чего вы дергаетесь? Убила и убила, значит, туда ему и дорога. Хотите – и вас убьет?

В этот момент на дорожку вышел искомый Ленс и удивленно уставился на происходящее. Корбин, видевший его до того только со спины, удивленно посмотрел на него и спросил у присутствующих:

– А это у нас кто?

– Это – тот самый Ленс. Которого я убила.

– Да? Джу, ты никогда не рассказывала мне, что балуешься некромантией.

– Ничего я не балуюсь – я профессионально занимаюсь… Шутка, не бледнейте, малолетки. Всего то лишь попросила даме орешков почистить, а этот недотёпа чуть руку себе не оттяпал. Кстати, абсолютно без моей помощи! Отправила я его к целителю,а тут эти… хм… компаньёны… – Джурайя прыснула, представив себе картину свального греха с собой в главной роли, – ножик увидели и завизжали, будто я и им уже кишки выпустила.

– Да, мельчают люди, – согласно покивал головой Корбин. – Эй ты, Ленс, иди сюда. Не бойся, не убью… Пока не убью. Значит так, придурки. Предупреждаю в первый и последний раз. Еще раз увижу кого-нибудь из вас рядом с этой девушкой – сверну шеи. А пока…

Никто из молодых дворян не то что не успел понять происходящего – они даже не увидели движений графа, но в следующий момент обнаружили себя лежащими под кустами. Все четверо. И все без передних зубов.

– Дорогая, пойдемте, я представляя вас королеве…

– С удовольствием, граф.

Джурайя элегантно взяла Корбина под руку, и они неторопясь пошли в сторону бального зала.