"Охота на невесту 2" - читать интересную книгу автора (Михеев Михаил Александрович)

Глава 9

Корбин злился. Нет, не так. Корбин ОЧЕНЬ злился! Мало того, что ему приходится постоянно вытаскивать буквально влипающую в неприятности девчонку, как будто у него дел других нет, так еще и прихоти ее непонятные исполнять приходится. Деревья у нее живые, понимаешь! Мыслящие! Каких грибов она в этом лесу объелась?

И, вроде, все так хорошо начиналось, в четком соответствии с задумкой. Пришел, припугнул эльфов… Они там что-то заквохтали, конечно, но воевать не рискнули, так что дело закончилось парой десятков убитых лучников, которые не успели убраться с пути гигантских магических циркулярок, да четверых магов, тщетно пытавшихся врезать по нападающим чем-то неудобоваримым. Корбин, кстати, так и не смог понять, чем – просто не успел, ученики расстарались, превратив непонятливых магов в хорошо прожаренный гуляш. Так что сделали эльфы в штанишки, да и выпустили Джурайю в бешеном темпе. А то, ишь ты – маг им нужен боевой. Своих выращивать разучились – чужого сперли. Ну, не совсем чужого и не совсем боевого, если вдуматься, но все равно сперли.

Так вот, выскочила Джурайя из леса – волосы растрепаны, глаза горят, не пойми что, в общем. То ли женщина, то ли фурия… Корбин даже залюбовался невольно – все-таки красивая она была в тот момент какой-то дикой, непривычной красотой. Ну а потом началось.

То, что Джурайя в шоке, Корбин понял сразу, но причину этого шока оценил неверно. Вначале-то он решил, что девушка такая дерганая от того, что ее впечатлили частично обугленные, а частично расчлененные трупы эльфов, но когда она перешагивала через них, как через деревяшки, а о деревьях, наоборот, заговорила, как о живых… С этого момента в состоянии легкого шока пребывал уже граф.

Нет, он всего ожидал, но того, что его, ЕГО, графа де'Карри, заставят работать садовником… И ведь не откажешься – беременные женщины вообще существа бешеные, а Джурайя и раньше голубиной кротостью не отличалась. К тому же нервировать беременных просто нельзя – отрицательно скажется на будущем ребенке. Один момент Корбин всерьез подумывал о том, чтобы скрутить Джурайю и силком утащить ее домой, но, подумав, решил, что сделает только хуже. Вот и оставалось смиренно помогать с лесопосадками, грозно порыкивая на учеников, чтобы не умничали, да подпитывать ее потихоньку силой…

Правда, один раз пришлось отвлечься. Он как раз при помощи левитации удерживал на весу здоровенный ствол дерева абсолютно незнакомой ему породы, а тут подошел какой-то эльф в одежде цветов правящего Дома и начал что-то нудеть. Корбин к его словам абсолютно не прислушивался, а когда эльф требовательно подергал графа за рукав, всерьез испытал соблазн тюкнуть эльфа по голове тем самым деревом. Что он эльфу и объяснил тремя словами и энергичным жестом. Однако эльф не отстал, и граф поневоле вынужден был вступить в разговор. На его вежливое "Что надо, придурок?" он с удивлением получил ответ, что с ним собираются обсудить условия, на которых отпустят Джурайю. Это что же, побежденные собираются ставить ему условия?

Получив утвердительный ответ, Корбин впал в задумчивость. Думал он долго, секунд пять, и вопрос был важным – считать себя оскорбленным или нет. По всему выходило, что его пытаются не уважать. Обидеться, что ли?

Проследив взглядом красиво летящего от молодецкого удара эльфа (локтей на пять унесло, бедолагу, и притом безо всякой магии, интересно, челюсть осталась целой, или как), граф собрался было вернуться к работе, но тут обратил внимание, что семеро лучников, сопровождающие говорливого переговорщика, синхронно захлопнули рты. Ну, что захлопнули – это понятно, удивление прошло, но зачем же за луки-то хвататься? Корбин нахмурился…

Р-раз! Вся семерка закачалась в паре локтей от земли, подвешенная за ноги и не в состоянии шевельнуть даже пальцем. Луки из их рук оказались вырваны и моментально изломаны на кусочки. Но вот вид у эльфов, когда они обнаружили, что их скрутило, был не столько испуганный, сколько обалдевший. Все правильно, они знали, что их противник – сильный маг, и были готовы и к поражению, и к смерти, однако рассчитывали на что-то стандартное. Ну, на то, что он их сожжет, разорвет на куски, обездвижит парализующим заклинанием… Хотя насчет парализующего они ошибались – все-таки менталист из Корбина был никакой. Однако менее всего они ожидали, что их скрутят той самой магией, в которой признанными экспертами считались как раз они – магией живой природы.

Оставив эльфов качаться на моментально оплетших их лианах, Корбин вернулся к прерванному занятию, презрительно усмехаясь про себя. Все-таки снобы они, эти эльфы, иначе поняли бы, что магия, дающая возможность управлять флорой, просто не могла пройти мимо серьезного боевого мага. Ведь в ней тоже были боевые заклинания, а значит, по мнению Корбина, этот ее раздел подлежал обязательному изучению.

Всему в этом мире приходит конец, даже самому скучному и неприятному. Пришел конец и лесовосстановительным работам. Однако домой Джурайя не торопилась – вместо этого она зашагала прямиком вглубь леса. Мысленно покрутив пальцем у виска, Корбин последовал за ней. Лучше бы не следовал – создалось впечатление, что с ума сошел теперь уже он сам. Джурайя, такое впечатление, действительно разговаривала с деревьями, и они, похоже, ее слушали. Интересно, это он уже надумал себе этот бред, или мир куда сложнее, чем видится с колокольни боевого мага? Правда, кое-какой багаж знаний в бездонную копилку Корбина этот краткий вояж все-таки принес. Как оказалось, деревья, которые Джурайя так активно сращивала, росли группами, и каждая такая группа была привязана к Месту Силы. Интересный факт, однако Корбина он не слишком волновал – куда больше его заботило то, что Джурайя еле стояла на ногах, большинство его учеников – тоже, а солдат и наиболее обессилевших молодых магов он уже отправил в замок, сотворив для этого портал. Сам Корбин тоже был не в лучшем состоянии, и его непрерывно глодала мысль, что эльфы могут и очухаться от полученной плюхи, и начать делать что-нибудь малоприятное. К счастью, ничего не произошло, но Корбин, как только Джурайя закончила, все равно немедленно сотворил портал в поместье Корнелиуса и, подхватив девушку, чтобы она, упаси Единый, опять не придумала себе повода задержаться, немедленно провел эвакуацию. Уже уходя в портал, он вспомнил, что так и оставил тех эльфов качаться на ветвях, но возвращаться из-за такой ерунды, разумеется, не стал.

Хорошо хоть, портал был достаточно мощный и с измененной структурой. Фирменная разработка самого Корбина – когда он занялся своей школой, перед ним возникла задача обеспечить переброску большого количества магов. Пришлось думать, как безбоязненно и быстро проводить их через традиционно опасный для групп магов портал. Решить этот вопрос он сумел, но секретом столь полезной в военном деле новинки ни с кем не делился.

Вообще, интересно получилось. Не один десяток опытных магов-ученых пытались решить проблему порталов. Как правило, они заканчивали работу на стадии теоретических расчетов, доказывающих, что это невозможно, ну, или на паре-тройке экспериментов, приводивших к тому же результату.

Корбин ученым не был – он был практиком, причем практиком военным. В теории порталов он разбирался на уровне школы, то есть мог их открывать и закрывать. Все! Однако задача была поставлена, ее надо было решать – и он ее решил, эмпирическим путем найдя решение, теоретически считающееся невозможным. Не такое и сложное решение, кстати. Вот только глодал его червячок сомнения – а вдруг он не один был такой умный. Почему бы и другим не заняться тем же, а получив результат, просто не придержать его, подобно самому де'Карри, для личного пользования? Ну а теорию… Теорию потом самим же и подправить, чтобы другие этим не занимались.

Вообще-то, Корбин намеревался отправиться к себе в замок, а оттуда уже переправить Джурайю к Корнелиусу, однако, подумав, решил переиграть. В конце-концов, он вкалывал? Вкалывал. Ребята его вкалывали? Вкалывали. Имеют они право на маленькое вознаграждение? Без сомнения. Ну так пускай Корнелиус хотя бы ужином их накормит. К тому же, здесь готовят лучше, чем в его замке. Примерно так он и объяснил ворчащей Полин, помогая ей переправлять в трапезную огромные подносы, заставленные едой и напитками. Полин по-прежнему продолжала ворчать, однако с доводами Корбина в душе, похоже, была согласна. И вообще, хотя она и очень хорошо относилась к Джурайе, но возникшая у девочки в последнее время привычка влипать в неприятности старую кухарку немного раздражала. Да и Корбина, который ее раз за разом вытаскивал и сейчас, похоже, в очередной раз еле стоял после такого приключения на ногах, ей было откровенно жаль.

Закончив с левитацией, Корбин обратно в трапезную не пошел. Здесь, на кухне, было тепло, уютно, и к тому же сидение здесь чем-то напоминало детство и молодость, когда он еще не был ни могучим магом, которого никогда не видевшие его люди боятся просто из-за его репутации, заочно, ни богатым и влиятельным вельможей. Был тогда совсем молодой человек, который мог наплевать на условности, и перед которым был открыт огромный сияющий мир, полный тайн и загадок. В очередной раз Корбин ощутил груз прожитых лет – маги живут долго и редко страдают от плохого физического состояния, но тяжесть воспоминаний еще никто не отменял. Память милосердна, она отторгает самое страшное и тяжелое, но все равно… Счастлива Джурайя – она молода, как когда-то был молод сам Корбин. Сейчас ее мелкие проблемки кажутся ей огромными, затмевающими весь мир, но ведь, по сути, с проблемами она по-настоящему еще практически не сталкивалась, а те, что были, разрешались достаточно легко. Прибегали друзья, выдавали очередным обидчикам порции свежих люлей, вытирали ребеночку сопли… Как сегодня, например. А Корбину когда-то пришлось ломиться по жизни самому. Об этом мало кто знал, но если бы не Прим, изрядно подлечивший его в свое время и еще не раз лечивший после, сейчас тело графа покрывала бы жуткая сетка шрамов. Даже Корнелиус не в курсе, что когда-то его сын буквально чудом спас Корбину глаза, страшно обожженные близким взрывом, пробившим защиту, а потом еще вырастивший заново три пальца на левой руке, этим самым взрывом оторванные. Они тогда решили, что не стоит волновать старика, а ведь Корнелиус в последнее время стареет буквально на глазах…

Корбин сидел, размышлял, механически поглощая пищу и даже не замечая, что он ест. Остановился он, когда поймал себя на том, что с интересом рассматривал изящную фарфоровую чашечку, прикидывая, с какой стороны лучше откусить. Окинул взглядом стол, на котором не осталось ничего съедобного, посмотрел на ехидно усмехающуюся Полин, погладил надувшийся, как барабан, живот… Да, это он удачно зашел.

Когда Корбин вернулся в трапезную, Джурайи там уже не было. Наелась и ушла спать, как ему объяснили. Его же ребятки, набив животы, вальяжно развалились на стульях, и теперь, как могли, выделывались перед такими же, как они, молодыми учениками Корнелиуса. Точнее, не столько учениками, сколько ученицами – в последний раз старый маг все-таки взял еще двоих соплюшек. Что интересно, набирал-то учеников и учениц одновременно для себя и для Корбина, но для себя оставил тех, кто тянул, в перспективе, на второй ранг, тех же, что были послабей, отправил в замок Карри, боевой магии учиться. Контраст между ними сейчас был разительным. Мало того, что ученики Корбина, благодаря постоянным тренировкам, оказались заметно выше сверстников ростом, шире в плечах и мускулистее, они еще и в магии были сильнее. Вообще, Корбин заметил, что оперирование большими и при том разнообразными энергиями дает очень интересные результаты. Во-первых, его ученики развивались быстрее, чем у Корнелиуса. Те сейчас и на четвертый-то ранг едва тянули, причем не все, а у Корбина добрая, точнее, злая половина уже имела третий. А во-вторых, некоторые, кстати, тянули уже и на второй, о чем Корбин благоразумно помалкивал до поры. А ведь Корнелиус считал, что до второго ранга никто из них не дотянет в принципе. Больше того, Веллер недавно сдал на первый ранг. С трудом, конечно, вытянул, скрипя зубами от натуги – но ведь сдал! Все это наводило на интересные мысли, но их Корбин держал пока при себе – мало ли, вдруг потом пригодится.

Как бы то ни было, сейчас ученики Корбина по всем статьям выигрывали у рыхловатых домашних мальчиков Корнелиуса. Теорию они, может, знали и похуже, но когда один из них, рисуясь перед дамами, достал меч и начал эффектно крутить восьмерки, перебрасывая клинок из руки в руку, сразу стало ясно, что в деле покорения женских сердец теоретики – не конкуренты. Девчонки млели, глядя на бесплатное шоу, а ребята скрипели зубами от негодования, но не влезали, резонно рассудив, что этот самый, с мечом, как приехал – так и уедет, а они-то останутся. Так что незачем нарываться, рискуя получить в глаз, лучше просто подождать. Наивные – этот мальчик уже освоил порталы, которые ученики Корнелиуса будут изучать еще не скоро, так что, если захочет, явится сюда в любой момент. Корбин, помня молодость, на самоволки смотрел сквозь пальцы – главное, чтобы делу не мешали да не попадались, а пар мальчишкам все равно как-то надо выпускать.

Граф аккуратно тронул ближайшего ученика за плечо и негромко сказал:

– Отдыхайте пока, но без драк и без шума.

– Слушаюсь, Учитель.

"Вот я уже и Учитель", – почему-то горько подумал Корбин. Сейчас он чувствовал себя стариком на этом празднике жизни. Чуть ссутулившись, он вышел из трапезной и бездумно побрел по коридору. Однако рефлексы никуда не делись – ноги сами, независимо от разума, вынесли его к кабинету Корнелиуса, еще толком не отстроенного после памятной драки. Именно в этот момент да него донесся отчаянный вопль.

В кабинет Корнелиуса Корбин влетел, подобно снаряду, выпущенному из катапульты. Первое, что он увидел, был некромант, почему-то с лицом непонятного цвета, какими-то неуверенными, дергающимися движениями поднимающийся с полу, а также нечто большое и серое, с нечленораздельным визгом прыгающее под стол. Прежде, чем граф успел сообразить, что же происходит, тело уже сделало все само. В левой руке сформировался любимый Корбином шарик сгущенного воздуха. Правая рука, подобно атакующей кобре, метнулась вперед, пальцы зафиксировались на горле некроманта. В следующий момент оказавшийся неожиданно легким старикашка брякнулся об стену и, прижатый к ней, весело дергал в воздухе ногами, не в силах дотянуться до пола, и безуспешно пытался что-то проскрипеть. Оставалось только чуть-чуть сжать пальцы…

Остановил его голос Корнелиуса, требующего немедленно прекратить убивать ценный источник информации. Ну, хозяин – барин. Корбин разжал пальцы, и некромант брякнулся на пятую точку, после чего задом-задом, на манер пресноводного зверя-рака, отполз в угол и затих. Только челюсть его мелко-мелко дрожала, заставляя зубы стучать не хуже идальгийских кастаньет. Оставалось разобраться с тем, кто сидел под столом.

Корбин, продолжая наблюдать за некромантом, скомандовал подстольному жителю вылезать. Испуганный голос, промяукавший в ответ пожелание остаться живым и небитым, показался ему смутно знакомым, но кому он принадлежал, Корбин сообразить не мог. Пришлось ответить нейтральной фразой и все-таки посмотреть, кого это ПрОклятый сюда занес. Оказалось – Древнего.

Нет, ну это надо же – Древний, который сам просится в ученики… Нонсенс. Ладно, это можно будет обдумать потом. Пока же стоило заняться некромантом.

– Чё, правда некромант? – о, это опять Джурайин папашка. Не повезло ей с родственничками. – Круто! В Конклаве Семи Миров их давно всех повывели, а у вас они, значит, ещё бегают?

– Уже не бегают… – задумчиво ответил граф. – Учитель, тебе некромант в каком качестве нужен-то?

– Не знаю. Смотря что скажет…

– Слушай, может, мне его все-таки убить? Не нравится он мне что-то, того и гляди – какую-нибудь пакость сделает.

– Не надо…

– Молчи, придурок старый, тебя не спрашивают. Корнелиус, мне кажется, ничего интересного он сказать не может.

– Ну, сейчас проверим.

– Проверяй. А потом я его все-таки прибью. На всякий случай и во избежание…

– Корбин, ну почему ты такой кровожадный?

– Не мы такие, жизнь такая.

– Так ведь он тогда из вредности ничего не скажет. Зачем ему говорить, если все равно умирать?

– У меня – скажет, – довольно ощерился Корбин. – Есть ведь разница в том, КАК умирать. Сейчас, только учеников свистну – пускай поучатся, раз такая оказия выпала. Пользительный со всех сторон опыт… А ты пока распорядись, чтобы слуги малый допросный набор притащили, а то он у тебя в подвале, небось, вообще уже заржавел. А можно, кстати, и большой набор, так будет даже интереснее. Только придется ремни на дыбе заменить… Ну и жаровню пусть не забудут. Куд-да, сволочь?!!

Ну, последние слова – это уже некроманту, на четвереньках кинувшемуся прочь из комнаты. Похоже, такой способ передвижения начал входить у Ценя в привычку. Ловко сцапав убегающего за шиворот, Корбин поднял его в воздух, посмотрел в побелевшие от ужаса глаза и ласково улыбнулся. От этой улыбки некромант побелел еще больше. Граф повернулся к Древнему:

– Ну что, мой юный ученик… Точнее, кандидат в ученики. Ты и впрямь хочешь стать боевым магом?

Древний кивнул, но уже как-то неуверенно. Похоже, до него начало доходить, что что-то здесь не так, однако Корбин предпочел не заметить эту неуверенность во взгляде и движениях.

– Ну, раз хочешь учиться, придется тебе доказать, что ты этого достоин. Сейчас я буду вести допрос, а ты – ассистировать мне. Учитель, ну где там жаровня? Так вот, мальчик, я тебе беду показывать, как вытягивать жилы, как пилить кости и как правильно и аккуратно снимать кожу… Потом ты его медленно и аккуратно убьешь. Имей в виду, что если он умрет раньше, чем через час, вступительный экзамен не будет засчитан и придется найти кого-нибудь другого и продолжать, пока ты не научишься правильно работать с материалом… Ну а потом, в качестве последнего штриха, из кожи некроманта тебе сошьют сапоги, и ты будешь их носить, пока не износишь… А им сносу нет. Так что кожу снимай аккуратно – иначе сошьют тебе сапоги из лоскутков, и они протекать будут. И еще имей в виду, наиболее качественная кожа получается, если она снята с живого некроманта…

С каждым словом Древний все больше и больше серел – похоже, это у него было аналогом то ли бледности, то ли зелености. Фраза про кожу, похоже, добила его окончательно – он бросился прочь, на ходу пытаясь открыть портал, однако тот почему-то не открылся, и великовозрастное дите забилось в тот самый угол, из которого только что сбежал некромант. Оттуда Древний наблюдал за Корбином широко открытыми от ужаса глазами. Некромант, кстати, вел себя спокойнее – он еще на середине прочувственного диалога Корбина потерял сознание и висел себе спокойно, ни на что не реагируя. Корбин между тем продолжал:

– Ну а когда, наконец, ты закончишь с кожей, надо будет отнести то, что осталось, на кухню – пускай Полин поработает. Предыдущего мы уже съели, и…

Из угла донеслись характерные звуки – похоже, Древний только что распрощался с ужином, обедом, а заодно и завтраком.

– …и потому как раз я хочу, чтобы некромант умирал подольше – кровь успеет стечь, и мясо получится более нежным, – невозмутимо закончил Корбин.

– Перестань пугать людей, – вмешался, наконец, Корнелиус. – Ты же мальчика до нервного срыва доведешь…

– Три минуты семнадцать секунд. Почти рекорд. Я в свое время продержался чуть дольше, – улыбнулся Корбин.

– Так ведь я тебя ТАК и не пугал.

– Так ведь ОН и не человек, – в тон Корнелиусу отозвался граф. – Ладно, шутки в сторону. Фауль. Я поговорю с твоими родителями. Если они не против – возьму тебя в ученики, ну а нет – не взыщи, сам договаривайся. Учитель. Забери эту крысу и допрашивай его, сколько влезет. Но если что – сам с ним разбираться будешь. А я пока домой, а то мои ребятишки уже засиделись. Еще немного – и твоих задирать начнут, а это не есть хорошо. В общем, завтра в семь – здесь. Фауль. Если не передумаешь – то с родителями. И прошу не опаздывать.