"Русская фантастика 2011" - читать интересную книгу автора (Мельник Василий)

10

Генеральский кабинет выглядел куда веселее. В нем было окно, причем не забранное решеткой. Стол в виде буквы П занимал едва ли не половину помещения.

Вдоль всей правой стены тянулись книжные шкафы, портрет президента приютился над входной дверью — выходило, что когда генерал сидит во главе стола, президент сверлит его глазами. И стены тут были из натурального дуба, и под потолком висела нормальная люстра — с некоторой натяжкой ее можно было даже счесть изящной.

— Располагайтесь, Игорь Михайлович, — генерал радушно указал на расставленные вдоль стола стулья. — Для начала разрешите представиться — Роман Ильич Удолин, генерал-майор Федеральной службы безопасности. Вам представляться незачем, с вами я косвенно знаком — по вашим публикациям, и по «Живому журналу», и еще по некоторым источникам. Кстати, сразу скажу: мне очень импонирует объединяющая все ваши Статьи гражданская позиция. Именно этого нам сейчас больше всего не хватает — умной критичности, не отвергающей из идеологических соображений то позитивное, чего реально можно добиться в нынешних обстоятельствах..

Генерал говорил — точно колонку в «Возгласе» писал. Поначалу Игорь даже подумал, что тот шпарит наизусть чужие заготовки, но потом понял: Роману Ильичу и своих мозгов хватает. Чем добрее следователь, тем больше яда в конфетке — об этом не следовало забывать.

— И все же в чем причина такого специфического интереса? — осведомился Игорь. — Давайте сэкономим ваше и мое время. Давайте сразу к делу.

— Экий вы торопыга, Игорь Михайлович, — усмехнулся генерал. — Но как пожелаете. Итак, вы, гражданин Ястребов, не тот, за кого себя выдаете. Документы У вас, конечно, подлинные, но имя, фамилия и отчество, Профессиональная деятельность и так далее — все это «Прикрытие. — Роман Ильич нажал снизу стола кнопку — и сейчас же в дверях образовался подтянутый молодой человек в строгом сером костюме. — Дима, пожалуйста, два чая, с лимоном. Вы любите с лимоном, — повернулся он к Игорю. — Заметьте, я не спрашиваю, я знаю. Да, и бутербродов каких-нибудь.

Игорь, конечно, понимал, что генеральское гостеприимство — это еще и демонстрация силы. Мол, во-первых, в любой момент сюда костоломы ворвутся, а во-вторых, все я про тебя, журналюга, знаю.

— Ну что я могу вам сказать, Роман Ильич, — подпер он щеку ладонью. — Я — Игорь Михайлович Ястребов, тридцати пяти лет, журналист, трудовая лежит в известном вам издании, проживаю в Москве с 1998 года по известному вам адресу. А вы что подумали? Что я американский шпион?

— Ну почему же прямо сразу американский? — тонко улыбнулся генерал.

— Да хоть суринамский, — Игорь подбавил в голос чуточку раздражения. Для журналиста он вообще вел себя непозволительно спокойно, это следовало поправить. Хотя зачем? Пусть сценарий развивается на обострение. Главное, не бежать впереди паровоза. Пускай генерал выложит свои карты.

— Вы только что время хотели экономить, — опечалился Удолин, — а сами в несознанку играете. Этак ведь очень долго может продолжаться. Вы у нас журналист, акула пера, палец в рот не клади, язык подвешен и все такое. Страха вы, как я вижу, не испытываете — обычно такое бывает или по глупости, или когда человек на взводе, но и то и другое — не ваш случай. Тогда что? Чувствуете за спиной силу?

— Какую силу? — сейчас же уточнил Игорь. — Моральную?

Генерал заметно поскучнел.

— Что ж, Игорь Михайлович, давайте так. Вы, разумеется, понимаете, что наша служба отслеживает все более или менее яркие фигуры на медийном поле? Так что к вам мы уже несколько лет присматриваемся. И интересная картина получается…

Тихо отворилась дверь, вошел референт с подносом — два граненых стакана в серебряных подстаканниках, пузатый фарфоровый чайничек, серебряная же сахарница, большая тарелка с бутербродами — сыр, ветчина, лосось.

— Так вот, картина, — продолжил генерал. — Да вы наливайте себе, не стесняйтесь. За пиво, так сказать, платит король…

— Дон Рэба, — уточнил Игорь. — Там именно так: «за пиво платит дон Рэба… вернее, никто не платит».

— Ага! — подмигнул Удолин. — У вас эта книга тоже любимая?

— С детства, — соврал Игорь. Впервые он прочел ее уже после Третьих Экзаменов, и было ему тогда за двадцать. Князь настоятельно советовал. — Но вы что-то говорили про картину маслом…

— Ну, пока еще акварель, — усмехнулся генерал. — Тонкая и воздушная, в холодных тонах. Итак, журналист Ястребов пишет свои хорошие, нужные статьи. Слава в профессиональном сообществе растет, круг знакомых Ястребова расширяется… так оно и нужно для журналистики. И то, что Ястребов разрулил несколько очень гнилых ситуаций с милицией и прокуратурой Нижнего Новгорода, Читы и Пскова, не сломав при этом головы, спишем на удачливость. С кем не бывает. Помните, как в китайской притче, — стравила лисичка-сестричка тигра с драконом, а потом и пообедала их трупами…

Было дело, мысленно кивнул Игорь.

— Но это, как понимаете, цветочки, — продолжал генерал. — Ягодки начались совсем недавно, с конца лета. Журналист Ястребов заварил бучу по петровскому губернатору. Но господин Кроев давно уже был под боем у нашей службы, и скандал по делу об отъеме участков нам пришелся весьма кстати. Естественно, и за вами мы приглядывали внимательно. Ведь по всему получалось, что вы — жертва. И вот тут-то начались чудеса. Начались они в ту ночь, когда трое нанятых отморозков попытались нашего честного журналиста побить. Вы помните, чем это кончилось?

— Ну, в общих чертах, — дипломатично кивнул Игорь.

— Понимаете, если бы журналист Ястребов просто отбился, используя подручные предметы или какие-нибудь там боевые искусства — все еще можно было бы свести к случайности. Бывает ведь и так: мужчина не шибко спортивный, в армии не служил, в секциях единоборческих не был замечен — а в экстремальной ситуации просыпаются скрытые резервы. Но ведь получилось иначе. Отморозки начали лупить друг друга. И потом очень путано рассказывали обо всем нанимателю.

— Ну, может, наркоманы, — хмыкнул Игорь. — Видать, экономит господин Кроев на исполнителях…

— Возможно, возможно, — покивал Роман Ильич. — Но вот дальше начинаются совсем уже интересные дела. Поехал журналист Ястребов как-то по делам в Егорьевск, и случилось там… назовем это дорожно-транспортным происшествием. Хотя мы с вами знаем, что это за происшествие. Мы ж со спутника все пишем…

— Только пишете? — не удержал усмешки Игорь.

— Мы — только пишем, — серьезно подтвердил генерал. — Так вот… После такого не выживают люди… Люди, — повторил он. — Не-воз-можно, — добавил Удолин со вкусом. — Взрыв бензобака — это не игрушки. Но журналист Ястребов выжил. Мало того, вытащил из горящей машины случайных пострадавших. И, что весьма интересно, спустя несколько дней Ястребов — как огурчик. Никаких ожогов…

Да, вот это уже было увесисто. Даже при желании — не отболтаешься счастливой случайностью.

— Я смотрю, акварель у нас выходит какая-то… дискретная, что ли, — заметил Игорь. — Два маловероятных случая — это же еще не повод арестовывать человека…

— Не арестовывать, — поправил его Удолин. — Задерживать. Почувствуйте разницу. Если арестовываем — то по конкретному делу, предъявляем обвинение. А задерживаем — когда просто надо выяснить некоторые странные обстоятельства. Когда ни обвинения нет, ни дела… пока, во всяком случае. Но теперь по сути. Вчера у журналиста Ястребова было интереснейшее приключение… Три трупа, сгоревший дом… это, конечно, очень неприятно, но если бы все было как обычно, если бы там, примеру, использовалось огнестрельное оружие, если бы сигнализация была перекушена кусачками — всем этим занимались бы бравые орлы из уголовного розыска. А вот когда перестает работать вся следящая аппаратура… дом господина Мушкина был, само собой, под наблюдением. В том числе и аппаратура с автономным питанием… Тогда такими вещами занимается уже наша служба. Вот вам и акварель, Игорь Михайлович. Очень интересный вы человек… и возможности у вас интересные…

— Фантастикой увлекаетесь? — заметил Игорь. — Это неплохо. Развивает воображение, что, наверное, полезно человеку вашей профессии. Что же по сути… ну что мне сказать, кроме того, что уже сказано? Я Игорь Михайлович Ястребов, журналист. Очень везучий журналист.

Генерал посмотрел на него с каким-то странным чувством. Тут, как показалось Игорю, были смешаны и интерес, и сочувствие, и надежда.

— Да вот не слишком везучий, — возразил он. — Игорь Михайлович Ястребов, — генеральскую интонацию так и подмывало изобразить курсивом, — погиб в автокатастрофе пять лет назад. Тринадцатое июля, сто восемьдесят первый километр Минского шоссе. В его машину, «Жигули»-«шестерку», влетел грузовик. Водитель грузовика погиб мгновенно, безжизненное тело Игоря Ястребова доставили в местную больницу. И заметьте, не в реанимацию, а сразу в морг — нечего там «уже было реанимировать…

 — Было дело, — согласился Игорь. — Только ошиблись тогда врачи «Скорой». В морге я сильно удивил санитаров, когда начал подавать признаки жизни. Говорят, один санитар подавился бутербродом и его пришлось откачивать. Впрочем, и меня тоже. Буквально с того света вернули, два месяца я там лежал, потом уж дома долечивался…

 —Есть вещи, в которых невозможно ошибиться, Игорь… позвольте уж называть вас этим именем. Я сам беседовал с теми врачами. Уж поверьте, это настоящие профессионалы и память у них цепкая. Тем более не каждый раз покойники в морге начинают насвистывать песенки Окуджавы.

— Что же мне, — группу «Ленинград» надо было насвистывать? — возмутился Игорь.

— И еще одна маленькая деталь, — вздохнув, генерал вытащил из пухлой папки два черно-белых снимка. — Вот отпечатки пальцев подлинного Игоря Ястребова, — торжествующе возгласил он. — А вот — ваши. Они различаются. О чем есть акт экспертизы.

Игорь долго — несколько бесконечных секунд — молчал. Да, это они молодцы… Они да, а мы — нет.

— Знаете, на чем прокололись? — мягко произнес генерал. — Игорь Михайлович Ястребов был весьма законопослушным гражданином. Он не имел судимостей, не состоял под следствием… в общем, из самых общих соображений ваше руководство понимало, что нигде пальчики Ястребова не выплывут. Но тут вышла ошибочка. Случился в его жизни один мелкий эпизод. Когда Игорьку исполнилось пятнадцать, они с друзьями пили во дворе пиво и пели песни. Какая-то бдительная бабулька вызвала милицию, пацанов забрали в отделение. А там дежурный тогда сидел, с некоторым сдвигом по фазе. Вроде нашего Переверзенцева, только настоящий. Ну и он начал втирать ребятам, что они преступники, что они кого-то ограбили и зарезали. Снял со всех отпечатки пальцев. Потом подскочили родители, у одного парнишки папа оказался работником прокуратуры… словом, даже на учет никого не поставили. Но пальчики их оставались в архиве. А в новые времена, когда компьютерную базу по отпечаткам создавали, их тоже оцифровали за компанию. Весь Можайский архив чохом…

— Вот слушаю я вас, Роман Ильич, и думаю, — вздохнул Игорь, — а зачем оно вам все надо? Я понимаю, конечно, насколько широки интересы вашего ведомства, тем не менее… Помните, у Гумилева: «Но в мире есть иные области…» Так вот, они есть — такие области, которых лучше не касаться. Целее будешь. Это не имеет ни малейшего отношения к безопасности государства, к политике, экономике, науке, равно как к религии, магии и искусству, — он слегка улыбнулся. — Уверяю вас, на мне вы карьеру себе не улучшите, скорее наоборот, патриотизм ваш тут сработает вхолостую. А вот неприятностей может быть сколько угодно. — Он расслабился, прикрыл на секунду глаза. — Наш разговор, само собой, записывается?

Генерал лишь усмехнулся.

— Ну, официально дело пока не заведено, наша с вами беседа — это оперативное мероприятие…

— Тогда проверьте запись, — предложил Игорь. — Я подожду.

Роман Ильич как-то непонятно дернул бровью, той же подстольной кнопкой вызвал порученца и, склонившись к самому его уху, что-то шепнул. Пять минут прошло в молчании, потом тот же молодцеватый референт принес шефу самый обычный плеер с наушниками, какой водится у любого подростка.

Генерал погрузился в прослушивание. Занятно было наблюдать, как с каждой минутой он все более краснеет.

— Здесь просто тишина, — сказал наконец Игорь, — но могла быть и «Лунная соната», и речь товарища Брежнева на двадцать пятом съезде…

— Как вы это делаете? — сорвав наушники, резко спросил генерал. Сейчас он казался куда менее дружелюбным, и это радовало. Проигрывает Ильич…

— Вы все равно не поймете, — отмахнулся Игорь. — Под словом «вы» я, конечно же, подразумеваю не только персонально вас, Роман Ильич. Примите это как данность.

Генерал встал из-за стола, в глубокой задумчивости прошелся по кабинету.

— Ну хорошо, а Таволгин-то вам зачем? — не оборачиваясь, спросил он.

— Таволгин, — стараясь говорить спокойно, заявил Игорь, — как вы, очевидно, знаете, родной брат девушки, к которой я испытываю вполне понятный интерес. Чисто по-человечески мне небезразлична его судьба.

— Настолько небезразлична, что вы и бандитов задействовали, и наших коллег из другого управления? — хмыкнул генерал.

Игорь пожал плечами.

— Я действовал в пределах своих возможностей, — ответил он. — А вот чем объяснить ваш интерес к этой теме?

— Невежливо отвечать вопросом на вопрос, — Роман Ильич укоризненно взглянул на Игоря. — Впрочем, отвечу. Федор Глебович Таволгин попал в поле зрения нашего отдела сравнительно недавно, после того как имел телефонный разговор с неким гражданином Соединенных Штатов, бывшим нашим соотечественником, а ныне, увы, сотрудником американской научной разведки.

— Что у нас за страна, — сокрушенно вздохнул Игорь. — Вот сидит гениальный физик без дела, без заработка, страдает от своей невостребованности — и на фиг он никому не нужен. А стоит только заинтересоваться им ушлому американцу — и тут же начинается… Это ваши люди его похитили?

— Не знаю, как у вас, — парировал генерал, — а у нас страна тяжело больна, мы лечимся, и это еще надолго… Поэтому и получается такое. К тому же учтите, насколько этот ваш будущий шурин неприспособлен к жизни… Под лежачий камень вода не течет… Сидит он у себя в трех комнатах, дуется от обиды и творит что-то гениальное — ну и как о нем узнать? Ему бы еще спасибо этому мистеру сказать, что звонком своим с места лежачий камень сдвинул.

— Но вы так и не ответили, — перебил его Игорь. — Федор Глебович у вас?

— У нас, у нас, — покивал генерал. — И уверяю вас, что с ним все в порядке, он очень рад общению с интеллигентными людьми. Причем мы не собираемся его взаперти держать. Скоро вернём домой, пускай трудится в привычной обстановке… но под присмотром.

Игорь откинулся на спинку стула. Зевнул. Вызов пришел неожиданно, не было времени выстраивать полноценный связной сон. Поэтому сейчас был только серый, с зеленоватым отливом туман, и голос князя доносился глухо, будто из глубокого колодца.

— Все довольно неплохо, Ильич почти готов. Дожимай решительно, не дай ему врёмени остыть. У него жена лежит в клинике на Каширке. Рак груди, третья стадия. Ты до нее не дотянешься отсюда, я сам все сделаю. После этого он будет наш с потрохами.

Генерал, кажется, ничего не заметил.

— Так все же, Игорь Михайлович, неужели ваш интерес к Таволгину объясняется только… скажем так, гуманитарными соображениями?

Игорь взял с тарелки очередной бутерброд, с удовольствием откусил.

— Не пойму я что-то вас, Роман Ильич, — сказал он, прожевав и запив глотком слегка остывшего чая. — Вы так озабочены мною, Таволгиным, Кроевым, еще бог знает кем… Неужели у вас нет более животрепещущих проблем? Касающихся непосредственно вас?

Генерал вытер ладонью лоб.

— Мои проблемы касаются только меня, — заявил он, бросив на Игоря быстрый взгляд. — И я не думаю, что реально…

— Вполне реально, — перебил его Игорь. — Позволите в больницу, попросите сделать внеочередное обследование Виктории Павловны. Вряд ли это произойдет очень быстро, но дня через два вы будете приятно удивлены.

— Даже так? — Удолин уселся верхом на стул рядом с Игорем, сдавил ладонями спинку.

— Ну а почему нет? — хладнокровно ответил Игорь. — такую малость можно сделать и попросту в знак доброй воли.

Генерал долго молчал. Лицо его налилось кровью, а пальцы, напротив, побелели. Игорь даже встревожился — а не кончится ли это инсультом? Но взгляд через Вторую Плоскость успокоил — до инсульта Ильичу было как до луны. Давление, конечно, изрядно прыгнуло, но от этого не умирают…

— Кто же вы? — медленно, слегка растягивая слова, произнес он в итоге. — Инопланетянин, член сверхсекретной масонской ложи, представитель иной формы разума?

— Вы еще бога и дьявола забыли перечислить, — в тон ему ответил Игорь. — Но ответ в любом случае окажется неверный. Для нас обоих будет лучше, если вы будете считать меня Игорем Михайловичем Ястребовым, московским журналистом, человеком широких интересов.

— Голова кружится, — признался генерал. — Это, знаете, как в горную пропасть поглядеть. Но я надеюсь, что когда-нибудь смогу преодолеть разделяющее нас расстояние… и в какой-то мере вписаться в круг ваших широких интересов…

Ну да, клиент готов, подумал Игорь; Еще бы сказал «плечом к плечу». Князь прав. Генерал — бесценный инструмент. Его сеть информаторов, его возможности… Только вот сколько он будет стоить? Сейчас-то ладно, сейчас Роман Ильич по-человечески размяк, сейчас он благодарен — но, если Игорь в нем не ошибся, очень скоро генерал захочет нового. И ведь наверняка думает, что это как раз он ловко завербовал могущественного гражданина. Впрочем, пускай.

— Сейчас вам вернут ваши вещи и доставят домой, — не глядя ему в глаза, добавил генерал.

— А Таволгин? — поинтересовался Игорь. — Мне он нужен.

— И не только вам… Да не волнуйтесь вы, он уже дома. Скоро увидитесь. Да, кстати… — тон генерала сделался сухим и ломким, как лист в гербарии, — мне не хотелось бы об этом говорить, но чтобы уж между нами не было недомолвок… Вы понимаете, Игорь, что я в любой момент могу вас уничтожить? Миллионом разных способов.

— Сегодня, завтра, вчера, — улыбнулся Игорь. — Но знаете что, дон Рома, — моя смерть ничего не изменит. Абсолютно ничего.

В дверь просунулся порученец.

— Проводите, пожалуйста, Игоря Михайловича, — велел генерал. — Господин Ястребов! — повернулся он к Игорю. — От имени Федеральной службы безопасности приношу вам глубокие и искренние извинения за ваше задержание. Мы были не правы. Наши товарищи ошиблись, подозревая вас. Всего вам доброго!

— И вам не болеть, — кивнул Игорь и шагнул вслед за референтом.