"Лила, Лила" - читать интересную книгу автора (Сутер Мартин)33– Пьяницу-пенсионера, понятия не имеющего о книжном бизнесе, вы хотите сделать своим агентом? Простите, но вы просто сошли с ума. По окончании чтений Карин Колер завела Давида Керна на лестничную клетку, которую использовали как запасный выход, и потребовала объяснений. Поначалу она держалась дипломатично, материнским тоном посоветовала: – Вам бы следовало запретить Джекки Штоккеру выдавать себя перед журналистами за вашего агента. Давид не ответил. – Ведь это не соответствует действительности? – не отставала она. Давид пожал плечами. – Почему вы ничего не сказали об этом в Пальменгартене? – Тогда это было еще неактуально. Вчера Карин увела его с ярмарочного стенда. Ровно в час принесла пальто, стала рядом с Давидом, который за одним из двух крохотных столиков крошечного кубнеровского стенда разговаривал с какой-то журналисткой, и сказала: – Прошу прощения, но я должна похитить у вас господина Керна. Они взяли такси – в это время у ворот ярмарки их было предостаточно – и поехали в Пальменгартен. Холодный ветер трепал кроны платанов. Людей на дорожках парка было совсем немного. Пенсионеры, использовавшие годовой билет. Тепло одетые мамаши с тепло одетыми детьми, которым надоело сидеть дома. В киоске с вегетарианскими закусками они взяли соевый бургер, картофельную пиццу, минеральную воду и пиво и с пакетом еды отправились в тропическую оранжерею. Там всегда было тепло. Оранжерея встретила их предвечерней духотой Амазонии. Пахло влажным черноземом, прелью и гниющими листьями. Они сели на скамеечку под купой пальм – «Euterpe Edulis, южные штаты Бразилии» гласила табличка. Высоко над головой веерные листья упирались в стеклянную крышу. Когда распаковали пакет с едой, Карин произнесла свою первую реплику, выбрав такую формулировку: – Полагаю, вы понимаете, что условия, какие предоставляет вам «Кубнер», не самые лучшие. Давид рассматривал картофельную пиццу, будто не решаясь вонзить в нее зубы. – Нет, я этого не знал. – Что ж, теперь знаете. Давид собрался с духом, откусил кусок пиццы. Прожевал, проглотил. – На вкус лучше, чем на вид. Почему же вы предложили мне плохие условия? – Потому что я представляю интересы «Кубнера». Но вовсе не обязательно так должно остаться навсегда. – Вот как? – буркнул Давид с полным ртом. – Я могла бы представлять и ваши интересы. – Она замолчала, давая ему время подумать, откусила кусочек тофу-бургера. В прошлый раз было вкуснее. Проглотив, она продолжила: – Могла бы выговаривать для вас условия, лицензионные договоры, права на карманные издания, роялти, авансы, гонорары за чтения, размещение в отелях высокой категории. Все, что я делаю сейчас, но только в ваших интересах. Давид отпил глоток пива, разочарованно констатировал: – Теплое… Но у меня ведь уже есть договор. – На эту книгу. Но не на следующую, которую можно издать в другом месте. – А Эвердинг? – Ему тоже не возбраняется предлагать условия, как и другим. Давид мелкими глотками пил пиво. Два воробья уселись на пальмовый веер и сердито зачирикали, будто ссорясь. – Амазонские воробьи, – засмеялся Давид. – И во что мне это обойдется? – В двадцать процентов ваших поступлений. – Большие деньги. – Так вы и заработаете значительно больше, если я стану вашим агентом. Давид допил пиво, задумался. – Мне надо поразмыслить. Хуже всего был бы спонтанный отказ, но и этот поворот не многим лучше. – Только не затягивайте решение, – сказала Карин. – Сейчас самое подходящее время. Все важные персоны здесь. И стрелки на будущее устанавливаются именно сейчас. Давид довольно долго молчал. – Не думаю, что я напишу вторую книгу. – Кто сумел написать «Лилу, Лилу», напишет еще много книг. На том и расстались: он подумает. А уже на следующее утро она встретила в ярмарочном автобусе измученного похмельем Клауса Штайнера, и он сообщил ей, что вчера вечером перепил с Давидовым агентом. Как выяснилось, он имел в виду старикана, который появился на приеме у «Лютера и Розена» и с тех пор ошивался возле кубнеровского стенда и встревал в Давидовы беседы с прессой. А сейчас Давид смеет утверждать, будто вчера в Пальменгартене это было еще неактуально! Она едва не схватила его за грудки. – Иначе говоря, вы незамедлительно рассказали ему о моем предложении, а он заявил: давай лучше я, я тоже сумею? Давид стушевался. – Ничего я ему не рассказывал. Он сам додумался. – И что же вас побудило отдать предпочтение ему? Карин надеялась, что он скажет: вы ошибаетесь, я не отдавал ему предпочтения, ничего пока не решено. Но, по всей видимости, Давид всерьез искал причину. В душе у нее закипала ярость. А вместе с нею огромное разочарование. – Джекки – мой старый приятель, – наконец сказал Давид. – А он разбирается в книжном бизнесе? – Раньше он сам писал. – Ну, это отнюдь не делает его литагентом. Книжный бизнес – штука жестокая. Его кинут в два счета. – Джекки – тертый калач, голыми руками не возьмешь. – Давид попробовал улыбнуться. – Давид, это не игрушки. Речь идет о вашем будущем. Агент должен знать конъюнктуру, должен знать, какое издательство вам подходит, где вам стоит выступить, а где нет, должен иметь контакты со СМИ, должен защищать вас перед общественностью. Должен уметь выторговать контракт, знать, что в нем заложено и сколько можно потребовать. Должен не допустить, чтобы вас использовали. Неопытный старик, от которого спозаранку разит перегаром, на это не способен. Давид промолчал. – Вы уже подписали какие-нибудь бумаги? Может, еще не все потеряно. Давид покачал головой. У нее отлегло от сердца. – Хорошо. И ничего пока не подписывайте. Пусть каждый из нас представит подробный бизнес-план, тогда вы сможете спокойно принять решение. – Я дал Джекки твердое согласие, – признался Давид. – Вот так сразу? – Вы сами сказали: чем быстрее я приму решение, тем лучше для ярмарочных контактов. На мгновение Карин онемела. Потом растерянно сказала: – Значит, все решено. Давид с сожалением кивнул, чем заставил ее окончательно забыть о дипломатичности и произнести фразу, которая кончалась словами: – …простите, но вы просто сошли с ума. |
||
|