"Лила, Лила" - читать интересную книгу автора (Сутер Мартин)21На берегу стояла старушка с обтрепанной хозяйственной сумкой, стараясь по справедливости поделить ее содержимое между утками. На самых нахальных, которые бесстрашно подходили к ее ногам, она не обращала внимания, бросала хлеб самым робким, которые вперевалку сновали у воды и, едва схватив еду, тотчас оставались ни с чем, потому что те, кто посмелее, всё у них отбирали. Давид и Мари, держась за руки, прошли мимо старушки, сочувственно ответив на ее улыбку. По обе стороны узкой береговой дорожки росли тополя. Давид и Мари то и дело сходили на обочину, пропуская велосипедистов, хотя ездить по этой дорожке запрещалось. Прогуляться у реки предложил Давид. Этот маршрут он знал еще по тем временам, когда бегал трусцой и вечно досадовал на пешеходов, занимавших всю дорожку. Сейчас он решил, что это идеальное место для разговора. А поговорить он хотел о своей писательской карьере. Рассчитывал осторожно втолковать Мари, что отнюдь не намерен посвящать себя писательству. И, в зависимости от ее реакции, быть может, рассказать ей всю правду. Он без утайки поведал Мари о своем маленьком турне, ей было и грустно и смешно. Теперь они молча шагали рядом. – Это не для меня, Мари. – Поездки с чтениями? Но без них нельзя. – Да нет, вообще писательство. Она хрипло рассмеялась – как же он стосковался по этому смеху! Потом взяла его руку, поднесла к губам и поцеловала. Тем самым вопрос для нее, похоже, был исчерпан. – Серьезно, эта профессия не для меня. Навстречу, тоже держась за руки, шла парочка. Давид хотел было выпустить руку Мари и отступить ей за спину, ведь на дорожке могли разминуться только трое. Но Мари крепко стиснула его ладонь. – Почему всегда мы? Пускай они уступят нам дорогу. Однако встречная парочка, увлеченная разговором, не делала поползновений посторониться. И Давид не выдержал. Когда они почти поравнялись, он отступил назад, парочка прошла мимо, не обратив на них ни малейшего внимания. Снова взяв Мари за руку, Давид сказал: – Вот в этом и заключается разница между писателем и официантом. Писатель нипочем бы не посторонился. Мари снизу вверх посмотрела на него и с улыбкой покачала головой. – Писателя узнают по тому, как он пишет. А не по тому, как он ходит. Около десяти утра, когда они проснулись, светило солнце. Но сейчас небо затянули облака, кажется, собирался дождь. На берегу расположилось на пикник какое-то семейство, делая вид, что погода их ничуть не тревожит. Мамаша раскладывала на тигровом пледе содержимое сумки-холодильника, папаша раздувал жаровню с древесным углем, младенец в коляске насасывал пальчик на ноге, а мальчуган постарше бросал в реку камешки. – Писатель – совсем не такая профессия, как чертежник или электрик. Там идешь на краткосрочные курсы и, если не понравится, переключаешься на что-нибудь другое. А писатель – это человек, который просто не может не писать. Хорошая зацепка, подумал Давид. И сказал: – Я знаю. Мари остановилась, обняла его за шею, посмотрела прямо в глаза. – Прости. Ты-то, конечно, знаешь. Кому я это говорю. Они целовались, пока трезвон велосипедного звонка не вынудил их разомкнуть объятия и отступить на обочину. Парочка на новеньких великах, в одинаковых гоночных костюмах проехала мимо. – Тут ездить запрещено! – крикнула Мари им вдогонку. Давид обнял ее за плечи, и они пошли дальше. Двое мужчин, побагровев от натуги и со всей силы отталкиваясь веслами, гнали вдоль берега каноэ. Третий, толстяк с секундомером, стоя на откосе, покрикивал: «Раз-два! Раз-два!» – Ты не должен падать духом, с дебютами всегда так бывает. Их нужно заметить. «Лилу» пока что не заметили. Но я уверена, это лишь вопрос времени. Надеюсь, она ошибается, подумал Давид. Впереди шла престарелая чета, еще медленнее их. Женщина держала своего спутника под руку, и оба вели неспешный разговор, с долгими паузами. – Интересно, давно ли они вместе? – спросила Мари. – Наверняка лет тридцать – сорок. – И до сих пор разговаривают друг с другом. – Мы тоже будем разговаривать, – сказал Давид. Мари обхватила его за талию, притянула к себе. По маленькой дамбе они перешли на другой берег. «Купаться запрещено! Опасно для жизни!» – предупреждала красная надпись на белой табличке. Облокотясь на парапет, оба минуту-другую смотрели на буроватую пену у выхода из шлюза. Что-то голубое – не то куртка, не то пуловер – вынырнуло из водоворота, мгновение плясало на поверхности и опять ушло в глубину. – Пойдем отсюда, – попросила Мари. На том берегу они зашагали вверх по течению, в сторону города. Миновали несколько мелких садовых участков и дощатое здание гребного клуба, в котором, наверно, состояли давешние каноисты. За длинным деревянным столом сидели по-летнему легко одетые люди, тоже члены клуба. Какой-то дядька цедил пиво из небольшого алюминиевого бочонка. Пахло жареными сардельками. – Сейчас хлынет! – крикнул кто-то, и в ту же секунду на пыльный асфальт прибрежной дорожки упали первые тяжелые капли. Давид и Мари припустили бегом. Сначала Давид хотел бежать в умеренном, ровном темпе. Но Мари летела стрелой. Бежала не как девчонка, а длинным, широким шагом. Давид догнал ее уже у входа в летний ресторанчик. Они едва успели занять столик под крышей, как туда же устремился народ из сада, спасая от дождя самих себя, бокалы, бутылки и тарелки. – Не знал, что ты так здорово бегаешь, – тяжело дыша, выдавил Давид. – Ты еще многого не знаешь. – Мари тоже запыхалась. Мокрые волосы облепили голову, щеки разрумянились от напряжения. До чего же красивая! – подумал Давид и взял ее за руку. – Но хочу узнать все. – Все? – Все. – Это долгая песня. – Тем лучше. Мари улыбнулась. – Я тоже хочу узнать все. – Опять же долгая песня. – Тогда давай начнем прямо сейчас. Без секретов? – Без. Оба замолчали. Давид раздумывал, с чего бы начать, а к столику между тем подошел официант – принять заказ. Мари выбрала гоголь-моголь. Давид тоже. Когда официант удалился, Мари сказала: – В честь Лилы и Петера. Без них мы бы тут не сидели. Этой фразы было достаточно, чтобы Давид отступился от своего намерения. Вот так Давид с Мари провели тот день, когда вышла рецензия в «Републик ам зонтаг». |
||
|