"Лила, Лила" - читать интересную книгу автора (Сутер Мартин)15Давидова квартира напоминала «Эскину», только выглядела убедительнее. Наружная проводка была самая настоящая, а на кухне, когда повернешь горячий кран, в эмалированной колонке по-настоящему зажигалась газовая горелка, которая нагревала тонкую струйку воды, стекавшую в белую, как яичная скорлупа, фаянсовую раковину. Мебель разномастная, будто театральные декорации пятидесятых, шестидесятых и семидесятых годов. Но собрал ее здесь не коллекционер, а человек, стесненный в средствах. Единственные современные вещи – компьютер, принтер и сканер довольно новой модели. А что туалет находится на лестнице, было, с точки зрения Мари, уже слегка чересчур. Давид позвонил ей из поезда, и они договорились вместе поужинать. Он предложил «Субконтинент», не так давно открывшееся заведение с евро-азиатской кухней и вполне разумными ценами. «Ты получил договор?» – перво-наперво спросила она. «Да, но не подписал». Должно быть, на лице у нее отразилось недоумение, потому что он добавил: «Хотел сперва показать тебе». «Но я же совершенно не разбираюсь в авторских договорах». «Все равно ты понимаешь больше меня». Позднее, когда они ели курицу с имбирем, жареный батат и фруктовый салат, Мари расспросила о поездке во Франкфурт. «Как тебе Карин Колер?» «Высокая, немолодая, милая, несколько авторитарная». «А сам издатель?» «Эвердинг? Коротышка, курит здоровенные трубки и много говорит». «А гостиница?» «Я ночевал не в гостинице, а у Карин Колер, в комнате для гостей». «Серьезно?» «Это лучше, чем безликий отель, так она сказала». «А ты не сказал, что любишь безликие отели?» «По-моему, у них туговато с деньгами. Офис тоже довольно обшарпанный». «Всем литературным издательствам приходится экономить». За кофе Мари сказала: «Ну, показывай договор». А Давид ответил: «Он у меня дома». Вот так она очутилась в квартире Давида. – Теперь я знаю, почему тебе удается перенестись в пятидесятые годы, – заметила она, осмотревшись. Он только руками развел. – Квартира удобная, недорогая, да и дома я бываю редко. Хочешь что-нибудь выпить? – А что у тебя есть? Он сходил на кухню и вернулся с бутылкой кавы. Той же марки, что и в «Эскине». – Подойдет? Мари с улыбкой кивнула. И стала смотреть, как он снял с горлышка золотую фольгу, раскрутил проволоку, скреплявшую пробку, ослабил саму пробку ровно настолько, чтобы осторожно выпустить газ, потом вытащил ее и наполнил два бокала – опять-таки явно того же образца, что и в «Эскине». Проделал он все это без малейшего намека на неуклюжесть, обычно свойственную его движениям. Наоборот, с ловкостью и изяществом профессионала. – За «Софи, Софи», – сказала Мари, чокаясь с ним. – За нас, – сказал он и слегка покраснел. Они сели на край кровати и принялись штудировать договор. Уже на второй странице ей стало ясно, что дело совсем не в первичных и вторичных правах, лицензиях и роялти, а в бедре, которое она чувствовала рядом, в плече, тепло которого передавалось ей, в ладони, которая, листая страницы, касалась ее руки. Мари смотрела на его волосы, спускавшиеся низко на шею, и чувствовала, что хочет их потрогать. Видела пушок на ребре ладони, густой и словно причесанный, и чувствовала, что хочет его прикосновения. Она положила ладонь ему на затылок, он повернул голову, и они поцеловались, словно с самого начала только об этом и думали. Потом оба разделись и занялись любовью. Давид и тут не выказал ни малейшей неуклюжести. Когда Мари проснулась, в квартире было холодно. Давид лежал на кровати наискось, как человек, привыкший спать один. Она встала, подняла с полу одеяло, укрыла его. На желтой мраморной крышке ночного столика с поврежденным ящиком стояли недопитые бокалы. Рядом на стуле лежал голубой махровый халат с надписью «Сауна «Везунчик». Она накинула его и тихонько вышла из квартиры. На лестнице тускло светился выключатель. Мари нажала на кнопку. Под потолком вспыхнул желтым светом круглый стеклянный плафон. Дверей было две. Одна со звонком и табличкой «Ф. Хааг-Ваннер». Вторая, наверно, вела в туалет. Мари открыла ее. В конце маленького коридора стоял унитаз с деревянным сиденьем. Над ним – старомодный бачок с цепочкой, на которой вместо рукоятки висела резиновая кость. Маленький умывальник с холодной водой, над ним, очень высоко для нее, окошечко. Рядом с умывальником висели на белых эмалированных крючках два полотенца. На одном крючке синела надпись «Гости», полотенце на нем было новое, еще не стиранное. Мари улыбнулась. Он что же, рассчитывал на ее приход? Когда она вернулась в квартиру, Давид по-прежнему крепко спал. Она погасила свет и юркнула к нему под одеяло. На столе с компьютером и на стеллаже с музыкальным центром светились зеленые и красные индикаторы. Мари закрыла глаза и призналась себе в том, о чем уже некоторое время догадывалась: она влюбилась в этого непостижимого большого мальчика. |
||
|