"Две воительницы" - читать интересную книгу автора (Троиси Личия)

7 В ТЕНИ СЕРЕБРЯНЫХ ЛИСТЬЕВ

Лонерин взвалил Дубэ на плечи и побежал что есть силы.

У него не было времени придумывать план действий. Сейчас самым главным было скорее оказаться как можно дальше от пещеры: те трое из Гильдии очень скоро сумеют освободиться.

Дождь по-прежнему лил без остановки, создавая занавес из тумана. Лонерин споткнулся о корень, упал, прополз несколько локтей, скользя по грязи, потом снова свалился лицом в ил под тяжестью своей ноши. Когда он поднялся на колени, он дрожал так, что зубы стучали.

Тяжело дыша, молодой маг тревожно огляделся вокруг. Все казалось ему одинаковым — листья, деревья, безжалостное небо над головой. Не было никакого смысла двигаться дальше, пока он не выяснит, в каком направлении надо идти.

Спокойно, спокойно…

Он достал свободной рукой иглу и произнес заклинание. Слабый синий луч указал назад. Лонерин ошибся.

«Черт возьми!»

Он опять уложил себе на спину Дубэ, которая все еще была без сознания, и снова побежал.

— Дубэ, Дубэ, ты проснулась?

Удар грома заглушил все остальные звуки.

— Я несу тебя в сухое место! Не волнуйся.

На самом деле он совершенно не представлял себе, куда бежит. Путь ему указывал только этот узкий луч, который освещал мясистые цветы и огромные листья. Молодой маг шел наугад, но не мог поступить иначе.

Вскоре лес стал еще гуще, и Лонерин почувствовал, что его руки слабеют от усталости. Бежать с девушкой на плечах было трудно, но луч из иглы продолжал указывать прямо вперед. Лонерин не мог остановиться: он должен был отнести Дубэ туда, где она будет в безопасности.

Ветви хлестали его по лицу, и дальше ему пришлось идти нагнувшись. Он вошел в проход между деревьями, который растения превратили в узкий темный туннель, и здесь на мгновение остановился, не в силах понять ни где находится, ни как попал сюда. Луч света в конце концов изогнулся вправо. Такого еще никогда не бывало, и это на мгновение встревожило Лонерина.

Во всем этом была и хорошая сторона: здесь, по крайней мере, не лил дождь, и странное покалывание в ладонях заставило Лонерина предположить, что луч отклонило в сторону какое-то заклинание. Лонерин чувствовал, что это не опасно, и решил продолжить путь. Он позволил Дубэ соскользнуть с его плеч и уложил ее на землю, потом взял девушку за руку и потащил волоком.

Он прополз на четвереньках довольно большой отрезок пути. Проход сделался еще уже, и повернуть назад теперь невозможно: другого пути не было. Лонерина охватил панический страх: он чувствовал себя как в ловушке, а дождь оглушительно шумел у него над головой. Молодой маг в отчаянии закричал, и кричал, пока у него не заболело горло. Потом неожиданно вспыхнул ослепительный свет. Он шел из глубины туннеля, и Лонерин прикрыл глаза рукой, чтобы не ослепнуть. А когда его глаза привыкли к свету, то, что он увидел, привело его в восторг.

Перед ним была поляна, со всех сторон окруженная переплетением деревьев и кустов. В ее центре возвышалось огромное дерево с серебристой листвой, от которого шел яркий оранжевый свет. Лонерин никогда не видел такого громадного растения. С высоты оно, должно быть, выглядело прекрасным белым пятном среди блестящей зелени леса. От ствола, с множеством прожилок, тянулись сотни побегов, которые пускали корни в жирную черную землю. Изменчивые блики этого света на листьях освещали все вокруг, и листва слегка дрожала, хотя в воздухе не было ни малейшего ветерка. Это выглядело так, словно дерево было живым и поток энергии непрерывно лился по нему в землю.

Это был Отец Леса. Такие деревья существовали и во Всплывшем Мире, одно такое было в каждом лесу. Это были особенные деревья: в них жили духи, дававшие сок и жизнь лесам, которые они охраняли.

Наконец Лонерин понял: это дерево своей магической силой направило луч его заклинания в туннель. Молодой маг восхищенно улыбнулся: он знал, что здесь их никто не найдет и никто не посмеет причинить им зло.

И тут кто-то дотронулся до его ноги.

Лонерин увидел Дубэ. Девушка смотрела на него тусклым взглядом, и на ее лице отражалось страдание. Но глаза были открыты, и она доползла до него.

— Мы спаслись, — сказал ей Лонерин.

Дубэ еще не могла идти сама, но ее ум немного прояснился. Уже засыпая, она почти поняла, что это не был нормальный сон. Она смогла удержаться на границе сна настолько, чтобы противостоять отключавшему ее сознание действию яда, но оказалась не в состоянии бежать, а теперь чувствовала, что ее мысли путаются. Страдая от тошноты, она чувствовала, что все ее тело вздрагивает и качается и что-то твердое давит ей на желудок, но больше ничего не могла вспомнить. Почему они убежали? Как они добрались сюда?

Лонерин прислонил ее к огромному дереву. Дубэ с трудом сумела разглядеть, что они находятся на какой-то поляне. Свет здесь был странный, и ее глаза еще не привыкли к нему. Ей показалось, что ее спутник на пределе сил: у него осунулось лицо и дрожали руки. Она не могла понять, что случилось. Конечно, яд еще оставался в ее организме и мешал ей мыслить связно. Девушка закрыла глаза и постаралась сосредоточиться, спрашивая свое тело, какое противоядие ему нужно.

«Трудно контролировать конечности и речь. Зрение затуманено. Помутнение сознания».

Она мысленно видела перед собой симптомы отравления один за другим, но так же действовали очень многие яды, известные во Всплывшем Мире, и это усложняло задачу. Она должна еще больше напрячь силы, должна попытаться вспомнить.

— Не бойся, я знаю, что нам нужно.

Дубэ открыла глаза и смутно разглядела Лонерина, который вынул из ножен кинжал и вонзил его в дерево, которое было у нее за спиной.

Потом она почувствовала, как по стволу пробежала дрожь, почти болезненная судорога. Чуть позже Лонерин наклонился над ней и протянул к ней сложенные ковшом ладони.

— Пей.

Она не стала спорить и жадно выпила ту похожую на молоко жидкость, которая была у него в ладонях. Напиток влился в нее, свежий и спасительный. Амброзия, средство от любой болезни. Дубэ никогда ее не пила, потому что это было редкое лекарство. Отцы Леса были священными, и их можно было тревожить только в самых тяжелых случаях, к тому же амброзия находилась в исключительной собственности фоллетов, и только они решали, кому ее дать. Конечно, здесь это право не действовало.

Дубэ, чувствуя себя уже лучше, прижала голову к стволу. Лонерин накрыл девушку той частью плаща, которая была сухой, и сел рядом. Это было последнее, что увидела Дубэ. Потом ее накрыли темнота и беспамятство.

Дубэ не знала, сколько времени она проспала, но, когда проснулась, почувствовала, что все ее тело онемело, а губы как будто склеились.

— Доброе утро, — улыбнулся ей Лонерин и чихнул.

Дубэ нахмурилась.

— Тебе плохо? — спросила она его хриплым, как будто не своим голосом.

Он покачал головой, но потянул носом и, ничего не ответив, подал ей новую порцию амброзии.

Дубэ посмотрела на него. Ей самой еще было плохо, приступы тошноты сжимали ей желудок, и голова кружилась так, что девушка не могла ходить. Но она не привыкла, чтобы вокруг нее так хлопотали, не привыкла, чтобы кто-то другой заботился о ней больше, чем о собственном благе. Сколько времени прошло с тех пор, когда это было? Дубэ вспомнила, как ее мать приносила ей в постель горячий суп и щупала рукой ее лоб и как Учитель лечил ее — смазывал рану тем бальзамом, который через много лет его убил. Вспомнился ей и Дженна, ее дорогой друг из Макрата, его чистые простыни и то, как он касался ее позвоночника, когда лечил.

— Выпей это сам, у тебя явно начинается простуда, — сказала она Лонерину.

Молодой маг беспечно махнул рукой, а потом изобразил на лице суровость и строго поглядел на нее.

— Если не выпьешь, я вылью ее на землю.

Дубэ поворчала немного, но выпила глоток.

— Но теперь уже твоя очередь, а потом расскажи мне все.

Лонерин сделал, как она сказала: выпил остаток амброзии и рассказал своей спутнице о Рекле, яде и о беге по лесу.

Дубэ внимательно слушала его, не упуская ни слова.

— Рекла и ее люди вернутся, — сказала она, когда он закончил.

— Я бы не был так уверен в этом. Посмотри, что яд сделал с тобой.

— Рекла — страж ядов Гильдии. Нет такого растения, которого бы она не знала.

— Но этого растения нет во Всплывшем Мире.

Дубэ позволила себе усмехнуться.

— Яд вызывает галлюцинации и функциональные нарушения в нервной системе, иногда также приводит к остановке дыхания. Не важно, какое это растение, потому что эти симптомы всегда вызывает одна определенная группа веществ. И я уже могу тебе сказать, что их можно излечить с помощью настойки из синих листьев и влажных компрессов из кервеля.

Лонерина это, похоже, удивило.

— Ты разбираешься в ботанике!

Дубэ покраснела.

— Ну да. Когда я помогала Учителю, он иногда давал мне деньги, и я покупала на них книги по ботанике, если мне не было нужно что-нибудь другое.

Она вдруг раскаялась в том, что сделала это признание. Дубэ хорошо представляла себе, как Лонерину трудно освоиться с тем, что она — убийца. Она и сама почти за десять лет не сумела к этому привыкнуть.

— Ты не создана быть ни воровкой, ни убийцей, — серьезно сказал он.

И во взгляде Лонерина была такая убежденность, что Дубэ отвела в сторону глаза. Те же самые слова когда-то давно сказал ей ее Учитель. Подумав об этом, она нахмурилась и хотела сказать что-нибудь дерзкое в ответ, но, когда повернулась к Лонерину, обнаружила, что его уже нет рядом.

Поблизости от нее еще шевелились папоротники. Было совершенно ясно: Лонерин ушел глубоко в чащу искать растения для противоядия.

Дубэ захотела пойти вслед за ним, но у нее не хватило сил даже для того, чтобы встать, и она осталась лежать возле дерева.

Ее спутник вернулся быстро. Он нашел кервель и теперь сделал Дубэ компресс.

— Ты не должен был этого делать.

— Если я не буду его накладывать, ты не поправишься, а если ты не поправишься, мое дело не продвинется вперед. Я делаю это для себя, как ты всегда любишь говорить.

— Ты мог бы бросить меня там.

— А ты бы так поступила?

Дубэ не ответила. Ей действительно было странно зависеть от кого-то другого, но что плохого в том, что она на минуту сделала вид, будто она не одна. Зверь, Гильдия, Рекла — все мысли о них она хотела оставить на краю этой поляны. Хотя бы ненадолго.

Да, кстати, Рекла. Теперь, когда Лонерин перехитрил ее, Рекла не успокоится. А она сама сможет ли с ней бороться? Тех было трое, по крайней мере, так сказал Лонерин. Может быть, Дубэ смогла бы справиться с двумя другими убийцами, но с Реклой? С ней — нет, это явно было выше ее возможностей.

Дубэ сжала в пальцах рукоять кинжала. Ее сердце сильно билось.

Ей надо выздороветь как можно скорее: даже здесь она и Лонерин не в безопасности.

Это были торопливые похороны. Рекла и Филла выкопали яму ровно такой глубины, которой было достаточно, и бросили в нее безжизненное тело своего товарища Керава.

Там, под землей, им пришлось очень плохо. Они все могли умереть от удушья. Проклятый маг оказался хитрым и быстрым. И пещера была еще полна газа, а этот идиот Керав прислонился к корням, когда уже кашлял.

Рекла сразу поняла, что надо делать, но у нее закружилась голова и мысли стали путаться. Она тоже почувствовала на себе действие яда. Только сила отчаяния и сознание важности порученного ей задания помогли ей разрыть землю голыми руками и найти выход. Ее тело извивалось от судорог, когда она искала под дождем составные части для противоядия и смешивала их с теми, которые несла с собой в мешке. В конце концов старания Реклы были вознаграждены: она спасла себя и Филлу. Но спасти Керава она не успела.

По крайней мере, его конец был быстрым и безболезненным. Рекла сама позаботилась об этом: она умела убить, не заставляя страдать. И она набрала немного его крови в пробирку, чтобы принести ее в Дом.

Рекла не испытывала никаких чувств по поводу этой смерти. Керав для нее был только победителем, и ничем более. Она относилась к нему с почтением, как к товарищу, но оплакивала смерть победителя. Так ее научили.

Товарищи по оружию уважают один другого, но любить следует одного Тенаара.

Любовь ко всем, кроме него, не существует, а телесная близость между полами нужна лишь для того, чтобы рождались новые победители. Дружба — иллюзия, братство товарищей — единственное, что ценно.

Кем был Керав сам по себе? Ждет ли его кто-то напрасно в Доме?

Это было не важно. Рекла завидовала своему собрату только в одном: Керав теперь был под землей, в кровавом царстве Тенаара, и мог видеть этого бога.

— Мой повелитель, поговори со мной.

Ей ответило только эхо ее собственных мыслей.

Рекла вспомнила о маге, который прокрался к ним, и ее охватила бешеная ярость. Дубэ она убьет спокойно, выпустит ее кровь в священный бассейн, но этот мальчишка будет для нее лакомым куском: его она уничтожит здесь, в Неведомых Землях. Рекла сжала кулаки с такой силой, что ногти вонзились ей в ладони.

Лонерин и Дубэ остановились на ночь возле маленького водоема — точнее, великолепного озерка. Оно было полно прозрачной воды и сбоку украшено крошечным водопадом. Уже много дней маг и девушка шли почти без остановки, стараясь оказаться как можно дальше от своих преследователей из Гильдии, но в этот вечер они устали, страдали от жажды и потому решили устроить привал.

Лонерин прыгнул в воду первым и втащил за собой не ожидавшую этого Дубэ.

Играть после всего, что произошло, было так неожиданно и естественно, что даже у нее на этот раз появилась на губах искренняя улыбка.

Лонерин смотрел на то, как Дубэ вынырнула и легла на воду. Ему хотелось бы чаще видеть ее улыбку. Молодой маг снова почувствовал огромное желание любой ценой спасти эту девушку.

Выйдя из воды, Дубэ почти сразу же уснула. Может быть, причиной было купание или усталость, но Лонерину показалось, что в этот раз она спала спокойно.

Сам же он не лег спать, а остался сидеть у костра и разложил на земле карту. Рядом с записями, написанными мелким почерком, — указаниям Идо — стояли теперь его собственные. Лонерин не отказывал себе в удовольствии быть немного исследователем. В глубине души он мечтал вернуться назад как исследователь с красивой новой картой.

Только почувствовав, что совсем лишился сил, он решил отдохнуть, лег на землю и повернулся лицом к озеру.

На неподвижной поверхности воды, в нескольких метрах от водопада отражался идеально круглый диск луны. Лонерин хотел пить, и ему пришло на ум напиться из ручья. У них с Дубэ был большой запас воды в заплечных мешках, но сколько времени он уже не наклонялся к ручью или чему-то вроде ручья?

Лонерин с жадностью взглянул на гладкую поверхность озерка. Было почти кощунством уродовать ее при питье.

Он был как-то странно не уверен в том, как ему поступить. А потом из воды стало что-то подниматься.

«Может быть, я не заметил, как уснул», — подумал Лонерин. Действительно, все вокруг казалось ему совершенно нереальным. Но он чувствовал, что не спит.

Из воды медленно всплывало какое-то существо. Его темный профиль был обведен по краю тонкой полоской света. Над поверхностью показалась плоская голова, потом тонкая шея, опиравшаяся на хрупкие, как у ребенка, плечи.

Стояла полнейшая тишина, даже водопад не шумел.

Лонерин был словно загипнотизирован. Он слышал только дыхание загадочного существа, смотревшего на него из центра озера. Лонерину захотелось подойти ближе и дотронуться до этого создания. Он знал, что должен это сделать.

Он встал и пошел вперед. Пока ноги Лонерина осторожно ступали, странное существо бесшумно приближалось к берегу, даже не поднимая волну на озере. Вода оставалась совершенно неподвижной, и даже отражение луны не было искажено, а по-прежнему имело вид светящегося диска.

Приближаясь к озерному существу, Лонерин постепенно начал различать новые особенности его облика. Рот существа был на самом деле довольно плоским и кривым клювом, а глаза были маленькими и светились; они были похожи на глаза пресмыкающихся. Существо казалось безобидным: у него была такая смешная плоская голова, окруженная по бокам венчиком из жесткой, торчащей во все стороны щетины.

Лонерин был уже так близко, что мог бы коснуться существа, но не сделал этого, а только смотрел ему в глаза. А потом вдруг все исчезло: ночь, лес, озеро. Остались только пустота, он сам и это странное существо.

Лонерин ничего не заметил, а когда укол холода и прикосновение четырех лап заставили его вернуться к действительности, было уже поздно, он попытался закричать, но рот наполнился водой. Перед собой, на расстоянии ладони от лица, он видел морду озерного существа. Оно зло усмехалось, у него были безжалостные лукавые глаза и два плотных ряда острых зубов.

Дурак из дураков — вот кем он оказался. Теперь оно уносит его на дно. Оно его обмануло, а он ведь читал целые тома о том, как надо остерегаться тех уловок, которые применяют водяные создания.

Лонерин начал задыхаться. От нехватки воздуха и уверенности, что спастись невозможно, он потерял способность думать и только пытался в паническом ужасе вырваться из этих лап, но все было бесполезно. Зверь вытянул шею, собираясь его укусить. Лонерину казалось, что его желудок вот-вот расплавится от страха.

Потом он услышал странное бульканье, стон, и затем чья-то рука вытащила его из озера.

Он упал ничком на берег, разбрызгивая воду и наполняя легкие воздухом.

— Все хорошо?

Это был голос Дубэ, и он звучал печально. Лонерину он показался самым прекрасным звуком в мире.

Он перевернулся на спину и стал жадно дышать, а отдышавшись, кивнул. В одной руке у Дубэ был лук, и она еще держала его прямо. Лонерину было невыносимо оказаться перед ней таким дураком: он позволил обмануть себя, как новичок.

— Не знаю, кто это был, но ты стреляешь очень точно, — произнес он.

Дубэ с облегчением улыбнулась.

— Мы все время спасаем жизнь друг другу, — пошутила она и протянула ему свободную руку, помогая встать.

Лонерин пристально посмотрел на нее, и на мгновение его сердцу стало тепло.