"Я не играю в любовь!" - читать интересную книгу автора (Брантуэйт Лора)

9

– Да? Вы уверены? – получив положительные ответы, Джеральд, тяжко вздохнув, отошел от кассы вокзала.

Вот и последняя ниточка оборвалась. Дело в том, что на вопрос: «Вы не видели эту девушку?» – дальше шло описание пропавшей Молли – девушка-кассир и все служащие вокзала ответили отрицательно. Джеральд опустился на скамейку в зале ожидания. Вокруг него продолжалась обычная жизнь обычных людей, которые даже не заметили исчезновения Молли и спокойно продолжали жить дальше. А вот полицейский Джеральд Стэнфорд почему-то не мог. Не умел и не желал. Он уже не помнил, как он справлялся с жизнью до знакомства с Молли.

Как могло такое произойти? У нее талант притягивать разного рода неприятности! Куда же она могла деться?!

Джеральд с момента поступления заявления миссис Бейкерсон о пропаже новой соседки проделал столько работы, сколько не сделает команда сыщиков за три дня. Он побывал везде: дома у Молли, дома у миссис Бейкерсон (сплошные печенья и причитания, толку немного), в театре (труппа была не вся в сборе, но те, кто был: режиссер, юный кудрявый паренек, напоминающий Купидона, женщина с яркими рыжими волосами и моложавый брюнет – искренне огорчились).

Надо бы попозже еще раз туда наведаться, поговорить с остальными членами труппы…

Джеральд поговорил с подругой Молли Беллой, с бывшими хозяевами дома, где Молли сейчас живет, узнал о существовании старшей сестры. Выяснить адрес Лори было несложно. Лори не оказалось дома, пришлось час потратить на то, чтобы ее найти.

– Как?! Как исчезла?! – И без того напуганная повышенным интересом к ней полицейского, Лори пришла в ужас. – Когда это случилось?! Что с ней?! Но вы ведь ее найдете? О господи! Надо сообщить родителям. – Метнулась к телефону. – Нет, ни за что! – Остановилась на полпути. – Это их убьет.

Лори, всегда все принимавшая близко к сердцу, была близка к обмороку. Джеральд, как мог, успокоил несчастную женщину. Пообещав ей пока не звонить родителям, он продолжил поиски.

Открыла глаза.

Вот дьявол, этот бред мне не приснился! Не-е-ет!

Снова прикрыла. Для усиления эффекта, накинула на голову еще и плед. Но суровая реальность и не думала смягчаться, даже в виде исключения. Молли рывком поднялась и села на кровати. У нее сразу же закружилась голова: резкий подъем плюс несколько часов, проведенных среди благоухающих на все лады цветов.

– О-о-о… – Молли, застонав, рухнула обратно на подушки. Они довольно резво подпрыгнули для вещей их статуса. Молли стукнула кулаком по одеялу, изображая деревянный молоток судьи, и произнесла могильным, заунывным голосом: – Генри Дарвей, ты нарушаешь мое право военнопленного на свежий воздух! Ты нарушаешь Гаагскую конвенцию. И они тебя… – какое бы слово подобрать? а, вот! – покара-а-айю-ут! Когда-нибудь. Наверное.

Эта угроза не подействовала на Генри. Он даже не соизволил появиться, что, очевидно, свидетельствовало о том, что его вообще нет дома. Иначе он явился бы, банально испугавшись завываний Молли. Автор сих прекрасных звуков в это время повернулась на бок и принялась размышлять о своем положении.

Ну вот, ехала развеяться, а вместо этого – нате, получите! Наоборот, заперли, чтобы оставить наедине с мыслями. А если она не хочет думать? Ни о чем! Вот и не будет!

Молли перевернулась на другой бок, еще раз осмотрела комнату. Ничего способного помочь выбраться из этой помеси ботанического сада и тюремной камеры так и не появилось. Мало того, даже просто интересных вещей в ней не было. Молли помимо своей воли вновь погрузилась в невеселые мысли.

Ну и глупо же я вчера себя вела! Вчера это было? Молли бросила взгляд на механические часы на левой руке. Они показывали четверть одиннадцатого. Девушка поднесла их к уху – идут! – и подкрутила колесико завода – на всякий случай.

Однако он уже должен объявиться! А когда придет – тогда что?

Где-то Молли читала, что в экстремальной ситуации самое главное – не терять головы, то есть спокойствия и способности здраво мыслить. Это она поставила первым пунктом в плане по спасению себя же. Второго она придумать не успела.

За окном послышался звук мотора машины.

Началось!

Молли выдохнула, сконцентрировалась.

Раз! Два! Три!

Молли подняла голову – это был уже другой человек. Слабость и неуверенность исчезли без следа. Их место заняли злость и решимость, воля к победе. Леди Макбет, Жанна д'Арк, Маргарита Наваррская, Мария Медичи… Странный получился коктейль. Гремучая смесь! Бедный Генри, самым разумным для него сейчас было бы ретироваться, оставив ключ под ковриком… Стать маленьким-маленьким, незаметным-незаметным, чтобы не попасть под горячую руку Молли Яростной. Но откуда ему было знать, что в душе этой маленькой женщины вдруг проснулась такая сила?

Молли в экстренном порядке приводила себя в божеский вид.

Генри деликатно постучался в дверь. Молли удивленно приподняла брови. Кроме банального «войдите!» сказать было нечего. Генри, очевидно ожидавший все же чего-то другого, помедлил и открыл дверь. Молли стояла у окна. Она вздернула подбородок и вопросительно посмотрела на вошедшего. Генри почувствовал себя неуверенно.

– Э-э-э, как спалось?

– Отлично.

Пауза. Молли не собиралась ее прерывать. Черт возьми, в конце концов, это же по его милости она здесь. Вот и пусть думает, о чем говорить! А от нее не ждет никакой помощи.

– Ты, наверное, проголодалась? – выдавил он из себя.

Еда? Да какая тут еда! Хотя… ресторан! Ну конечно же! Вот он, способ выбраться отсюда!

В предвкушении свободы Молли задрожала. Вслух убийственно спокойно произнесла:

– Да.

Генри встрепенулся. Воркующие нотки вернулись в его голос.

– Как насчет ужина? При свечах? – заговорщически шепнул он.

Какой ужин? В обед? Да еще при свечах? – удивилась Молли, но поспешила согласиться – а то вдруг передумает.

– Замечательная мысль. – И улыбка: слегка растянуть уголки губ и приоткрыть рот, обнажив ряд блестящих зубов.

К величайшему изумлению Молли, Генри вместо того, чтобы подать ей руку и чинно выйти из комнаты, повернулся к ней спиной и вышел. Молли недоумевала. Прежде чем закрыть дверь, он произнес:

– Готовьтесь, леди. Вам предстоит самый романтический ужин за всю вашу жизнь.

И все. Дверь снова захлопнулась. Выпускать пленницу Генри явно не спешил.

Наверное, это задумывалось как эффектный уход со сцены. Уж лучше бы по-английски, не прощаясь. И что бы это значило? Подождем… Молли меланхолично пожала плечами. Вскоре в доме послышалась возня, как будто кто-то двигал мебель или перетаскивал с места на место коробки с бытовой техникой. Это продолжалось с полчаса. Молли успела изнемочь от скуки и… любопытства. Потом звуки стихли. Прошло еще несколько часов. В течение этого времени Генри не подавал признаков жизни. Казалось, он вовсе забыл о существовании Молли и об обещании устроить ей самый романтический ужин за всю ее жизнь.

И вот – шаги по скрипучей лестнице. Дверь снова отворилась, подарив Молли еще несколько секунд надежды, и появился сияющий Генри. В руках он держал большой сверток, перевязанный крест-накрест ярко-красной лентой.

– Что это? – Молли попыталась изобразить радость.

– Открой.

Генри протянул сверток. Теперь Молли даже не нужно было играть: ей было действительно интересно. Быстрые пальцы развязали роскошный бант, прошуршали блестящей оберточной бумагой, и взору Молли предстало вечернее платье густого бордового цвета на тонких, почти невесомых лямочках и почему-то отороченное искусственным мехом по низу. В комплект входило боа, довольно громоздкое. По модели платья и аксессуару Молли догадалась, откуда появилось это произведение портновского искусства. Она поднесла ткань к лицу и принюхалась. Ну конечно! Запах кулис она не спутала бы ни с чем!

Хотите спектакля? Отлично.

Молли скинула свое платье и переоделась. Пожалела, что нет зеркала.

Надеюсь, я выгляжу эффектно, подумала она. Хотя… да какая разница! Даже лучше, если это платье мне не идет. Сам виноват! Красть костюмы из театра – бредовая идея. И в чем же, интересно, будет наш мистер Казанова? Скорее всего, в банальном фраке черного цвета. Хоть бы рыцарем в блестящих доспехах нарядился, что ли…

Молли живо представила себе эту картину: распахивается дверь и на пороге появляется Генри. И конь. Белый. Можно в яблоках. Генри элегантно спускается «на бренную землю», становится на колено и протягивает из-за спины очередной букет.

Ну уж нет, только не цветы! Сыта она ими по горло!

Тут дверь действительно распахнулась. Молли изумилась: Генри научился ступать тихо? Но на пороге никто не возник. Ни Генри, ни конь. Молли осторожно вышла из комнаты, подошла к лестнице. Комната внизу была вроде та же, но вроде и не та.

Разница заключалась в почти полном отсутствии паутины, так приятно удивившей Молли вчера, и в некоторой перестановке. Теперь вся старая мебель куда-то исчезла, а посередине комнаты стоял сервированный стол со скатертью, опускавшейся до пола. На нем – ваза с розой. Естественно, эту композицию дополняли два стула. Стены были задрапированы тяжелой на вид тканью – что, опять из театра? – а вдоль них на полу стояли свечи. На столике также трепетали огненные саламандры – семь свечей в массивном подсвечнике.

Раздалась музыка. Молли без труда узнала «Pretty Woman». Да, выход под фанфары. Вперед! Смелее же! Шоу должно продолжаться.

Молли спустилась по лестнице. Из дверного прохода напротив показался наконец Генри. Фрак. Черный.

Никакой фантазии.

– Танец?

– С удовольствием.

Комедия-дуэт продолжалась. Вот только один человек играл, а другой – жил в этом мире. Только теперь Молли это в полной мере ощутила. И поняла, насколько опасно смешивать мир иллюзий и реальность. И всем сердцем прочувствовала фразу, как бы между делом брошенную мистером Айсхолдом: «Вот только как бы не забыть, мисс Роуз, что от вечера до вечера – это тоже жизнь. Причем эти двадцать часов – гораздо больше «жизнь», чем то, что происходит на сцене. И только она – принадлежит вам».

Генри хочет жить чьей-то другой жизнью. Чем же ему не нравится он сам, такой, какой есть? Ведь такой, какой сейчас, он не настоящий. Он делает то, что видел на сцене, повторяет реплики героев. И стереотип его поведения подчинен театральным правилам: весь этот пафос, красивые позы и фразы… Ах, Том был тысячу раз прав!

Молли поняла, что в театре заключена не только возвышающая человека сила искусства, но и разрушающая.

Наверное, все зависит от того, как ты сам понимаешь игру и жизнь. И каждому – свое.

Молли с сочувствием посмотрела на Генри. Он ободряюще улыбнулся. Танец был окончен. Генри поклонился партнерше, она изобразила реверанс.

– Немного вина?

– Пожалуй.

Генри повернулся к Молли спиной и принялся откупоривать бутылку. Молли вновь возмутилась его манерами. А потом ее осенило: он же не видит, что я делаю, не контролирует. Сейчас! Потом будет поздно! Она смерила взглядом расстояние до двери. Нет, не успеть. Да и догонит.

Тут ее взгляд упал на стол. Ключ. Тот самый, которым открывали дверь. Взгляд на Генри. Он самозабвенно возился с бутылкой. Молли тихо-тихо подошла к Генри. И, робея от собственной смелости и не веря в то, что она это делает, зажмурившись, со всей силы ударила его ногой под колено. Не ожидавший удара Генри взвыл от боли и упал.

У Молли было целых четыре секунды, чтобы выбежать из комнаты и запереть за собой дверь. Из дома доносились вопли Генри.

Сам угодил в свою ловушку… – мстительно подумала Молли и бросилась бежать, путаясь в длинном платье.

В лицо ей ударила волна морозного ветра. Молли зажмурилась.

Где машина?

Подбежала к «форду», дернула за ручку. Болван, он оставил машину открытой!

Но Молли недооценила интеллектуальных способностей Генри. Ключей от машины нигде не было. Даже если бы она нашла их и завела машину, то навряд ли уехала бы. Молли совершенно забыла о том, что она не умеет водить машину. Сработал стереотип из фильмов ужасов: героиня, выбежав из дома, первым делом кидается к машине.

Зато под передним сиденьем валялась ее сумка! Телефон!

Дрожащими пальцами она нажимала кнопки. Номер Молли никак не могла выкинуть из головы, несмотря на все старания. А сейчас возблагодарила небо за то, что не забыла заветное сочетание цифр.

– Алло? Алло?

– Джеральд? Это Молли. Ты не поверишь, но я…

– Молли! Это действительно ты?!

– Да, да. Джеральд…

– Где ты находишься?!

– Слушай внимательно: выезжаешь из города, направляешься на север…

Джеральд уже мчался по улицам Линн-Лейка.

– Да-да, там такой старый дом, окружен оградой, выкрашенной в сиреневый цвет. Не… – Молли хотела сказать «ошибешься», но не успела.

За спиной раздался треск ломаемой дверцы, и через секунду рот ее закрыла сильная грубая рука, другая выхватила телефон. Генри отключил его и сунул в свой карман. Он с негодованием смотрел на Молли. Та сжалась в комочек в предчувствии самого страшного.

Генри недобро усмехнулся.

– И вот это – твоя благодарность?

– Благодарность за что?! – выпалила Молли. – За то, что запер меня тут?!

– За то, что хотел исполнить твою мечту.

Генри затолкал ее обратно в цветочную тюрьму. Молли обессиленно рухнула на кровать.

– Ты не имеешь ни малейшего представления о моей мечте! – прокричала она.

Ответа не последовало. Генри сообразил, что Молли позвала на помощь, и быстро собирал вещи, которые могли бы указать на его присутствие в доме. Внезапно милая романтическая постановка, как казалось в начале, переросла в преступление. Прихрамывая, Генри отнес в машину свои вещи (он все еще оставался во фраке), сорвал со стен драпировки и вернулся за Молли.

– Собирайся! Мы уходим!

– Нет! Не надо! Я не хочу! – закричала она.

Генри схватил ее вещи и понес в машину. За дверью дома его поджидал Джеральд.

Генри от отчаяния попытался «вырубить» противника. Джеральд легко уклонился от его первых выпадов. Драка была недолгой. Под громкий визг Молли, которая выбежала из незапертой двери, Генри ушел в нокаут.

– Теперь всё? Правда… всё?

Сидя в машине Джеральда, Молли отчаянно рыдала. Неожиданно для себя: Молли считала себя особой с более уравновешенной психикой. Ее спаситель не питал подобных иллюзий, памятуя о характере, профессии и призвании Молли. К чести девушки надо признать, что держалась она все это время великолепно. Сейчас, когда все закончилось, слезы прорвались наружу. Вместе с ними из ее сердца по капле выливались накопленные боль и страх. И только теперь пришло понимание того, насколько опасным было это «приключеньице». Что могло произойти…

Джеральд плавно вел машину по полуночному шоссе. Одна его рука лежала на плече Молли, которая сидела прямо, напряженная, бледная, и, казалось, смотрела на дорогу. Но Джеральд понимал, что взгляд ее направлен внутрь самой себя, что она вновь и вновь переживает все случившееся. Бурные рыдания постепенно перешли в слабые всхлипы. Теперь Молли была неподвижна. Только слезы оставляли влажные блестящие дорожки на ее щеках. Джеральд и не подозревал, что можно так плакать: беззвучными каплями горечи.

Бедная моя. Сколько же ты пережила, подумал он. Никогда, никогда больше я никому не позволю причинить тебе боль. Ни за что.

Мелькали огни редких фонарей, тени деревьев пытались своими цепкими лапами схватить машину, куда-то убегала гигантской желтой змеей разделительная полоса, где-то пели и смеялись, рождались и умирали, а счастье сидело рядом. И Джеральд увозил свое счастье, свою женщину от всех проблем и страхов.

Как же хорошо, что я рядом с тобой!

Если бы Джеральд и Молли в этот момент смогли бы прочитать мысли друг друга, то наверняка удивились бы этому совпадению. Эти слова сейчас звучали внутри влюбленных людей.

Джеральд сдвинул брови и добавил газу. Ночью на шоссе это было опасным, но он так хотел поскорее доставить Молли в тепло! Джеральд уже представлял, как он окружит свою потерянную и вновь обретенную женщину заботой и нежностью.

Неожиданно из-за поворота вынырнула машина и ослепила его светом дальних фар. Джеральд резко затормозил. Машина дернулась и остановилась. Встречный лихач скрылся так же внезапно, как и появился. Джеральд повернулся к своей пассажирке.

– Ты в порядке?

Молли была напугана, но это маленькое дорожно-транспортное происшествие не могло оказать воздействие более сильное, чем события минувших суток.

– Нормально. Я даже не успела сообразить, что происходит. – Она нашла в себе силы успокаивающе улыбнуться Джеральду, правда, немного натянуто. – Поехали дальше.

– Поехали.

Джеральд повернул ключ зажигания. Мотор издал прощальный звук, означающий, по-видимому, что-то вроде «нет, ребята, вы уже приехали», и замолчал. Двух людей, сидящих в салоне машины посреди пустынной дороги, окружила тишина. Всеохватывающая. Жуткая.

Несколько раз Джеральд повторил попытки тронуть машину с места. Реакция мотора не изменилась.

– Молли, не волнуйся, я попытаюсь выяснить, в чем дело.

Джеральд застегнул молнию на куртке и вышел из салона. Полчаса ушло на то, чтобы выяснить, что он не знает, в чем заключается неисправность.

– Странно, все должно работать, – озадаченно ответил он на немой вопрос Молли.

– Да, сегодня неудачный день для всех. – Молли удрученно покачала головой. – Что нам делать?

– Ничего. Думаю, мы не пропадем в любом случае. Можно вызвать машину из управления.

Молчание.

– Или остановиться в гостинице. Здесь неподалеку есть неплохой отель. Если пойдем быстро, то не успеем замерзнуть. А если ты все-таки замерзнешь, я буду согревать тебя.

– Если дело обстоит так, то я, пожалуй, готова рискнуть.

Одновременно хлопнули дверцы. Резкий звук сигнализации. И – окунуться в ночь. В ее царство. Молли прошла несколько шагов и обернулась. Машина была похожа на скалу, незыблемую, непоколебимую. И то, что она упорно не хотела заводиться, только добавляло сходства. Молли обреченно шагнула в темноту. Она все еще с трудом осознавала, что кошмар закончился. Ей иногда казалось, что, если она выпустит руку Джеральда, то вновь вернется в запертую комнату с цветами.

Джеральд старался идти быстрее, чтобы не оставлять Молли наедине с ее страхами. За время работы в полиции он повидал всякое, в том числе и процесс возвращения из стрессовых ситуаций к общению в условиях нормальной жизни. Прогулка ночью по пустынной дороге явно не могла пойти на пользу делу отвлечения от тяжелых мыслей, а это как раз было необходимым.

– Молли, мы уже почти пришли.

Отель «Блэкбэрри» находился недалеко от шоссе, в живописном местечке у небольшого озера. Правда, привлекательности ландшафта Молли не смогла оценить. Все ее внимание было сфокусировано на стеклянной двери с надписью «Добро пожаловать!», которая в тот момент обладала для уставшей, издерганной путешественницы магнетической притягательностью, как огонь для мотыльков.

В отеле оказалось несколько свободных номеров.

– Вам повезло. Если бы вы приехали в праздники или в уик-энд, мест, скорее всего, уже не было бы. Совет на будущее: если вы хотите остановиться у нас, то можно заранее забронировать места…

Управляющий, провожая гостей до двери номера, таким непродуктивным способом пытался сделать рекламу «Блэкберри». Когда он, показав все удобства номеров, оставил наконец постояльцев в покое, они испытали облегчение. Управляющий же остался крайне доволен собственной персоной.

Принесли поздний ужин – фруктовый сок, сандвичи и цыпленка под фирменным соусом шеф-повара местного ресторана. Джеральд успел шепнуть на ухо управляющему, что им не мешало бы подкрепиться. Только сейчас Молли вспомнила, что давно ничего не ела.

Настольная лампа освещала комнату, пытаясь составить конкуренцию луне, выплывшей на темный небосвод.

Со времени своего приезда в Линн-Лейк Молли еще ни разу не видела луны по ночам: небо все время было закрыто плотным слоем бесформенных грозовых туч. А сегодня ее высочество соизволило показаться. Круглая, крупная, цвета золота, величественно осматривала она свои ночные владения. На улице завывал ветер. Холодный, наверное, подумала Молли. Это ничего, главное, чтобы не слишком слабый.

Сила стихии всегда завораживала ее и вызывала уважение. Молли смотрела на черное небо, на бархате которого блестели драгоценными бриллиантами далекие звезды. Сегодня их было особенно много. Светлой лентой отчетливо выделялся Млечный Путь. Казалось, что Вселенная предстала во всей своей красе. Протяни руку – и дотронешься до звезды.

– Да, сегодня особенная ночь. – Джеральд проследил направление взгляда Молли и правильно истолковал ее состояние.

Обвив колени руками, Молли сидела рядом с ним и, чуть наклонив голову, смотрела сквозь оконное стекло в бесконечность.

Родная и милая. Открытая. Беззащитная. Моя?

Джеральд поцеловал выступающие косточки позвонков на шее Молли. Она прижалась к его груди.

Моя.

– Иди сюда. – Джеральд протянул руки, помогая Молли подняться. – Видишь самую яркую звезду? С детства я хотел, чтобы она была моей. Я даже придумал ей имя – Серпентион.

– Правда? Я тоже сделала ее «своей». Только не знала, что ее зовут Серпентион. Спасибо, что познакомил.

Мужчина и женщина еще постояли у окна. Отель был расположен на берегу озера, чем и привлекал туристов и отдыхающих. Вид открывался как раз на водные просторы. Вода еще не до конца замерзла, и лунный свет отражался, как в зеркале. Когда почти незаметно начал падать снег, Молли захлопала в ладоши от восторга.

– Первый снег! – выдохнула она. – Ну надо же!

Ничто не мешало влюбленным наблюдать за неспешным полетом снежинок. Сначала они таяли, едва коснувшись земли, затем стали затягивать землю, газон, деревья белой пушистой пеленой.

– Ты напряжена. О чем ты думаешь?

– Обо всем понемножку, – уклончиво ответила Молли.

– Молли, все закончилось. И, поверь, с каждым днем вспоминать об этом кошмаре будет становиться все легче и легче. А возможно, когда-нибудь он вообще будет восприниматься как своего рода опасное приключение.

– Я не об этом. Все нормально. Ну посидела добровольно-принудительно в санатории закрытого типа. Там даже культурная программа была. Впрочем, не знаю, как насчет культурной, но развлекательной она была точно.

Под недоверчивым взглядом Джеральда Молли смутилась. Она провела ладонью по пылающим щекам и призналась:

– На самом деле я сильно струсила. Особенно когда он пришел в себя после того, как я его ударила. – Молли резко взмахнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. Потом, устремив просящий взгляд на Джеральда, произнесла: – Но ведь все окончилось хорошо, верно?

– Слава богу.

– Но что будет с… Генри? – Молли поморщилась, как будто упоминание этого имени вызвало у нее острую зубную боль.

Все же ей было жаль несостоявшегося героя-любовника. Никто, кроме самого незадачливого похитителя, не пострадал. Лишние слухи и сплетни были ей ни к чему, да и театр не хотелось ставить под удар. Стоило ей появиться в труппе, как все пошло наперекосяк: мужчины уделяли больше внимания мисс Роуз, чем роли, а теперь и вовсе катастрофа: выведение из строя, хоть и невольно, ведущего актера Молли приравнивала к преступлению.

– Мне кажется, что уж этот урок он точно усвоил, – нетвердым тоном продолжила она. – К тому же я совсем не хочу торчать в участке. Ой, извини… – Когда Молли поняла, какую глупость только что сморозила и чего именно не стоит говорить при общении с полицейским, ей стало действительно стыдно. Заалевшие щеки тут же выдали ее эмоции.

– Ничего. Верно, участок – не лучшее место для приятного времяпрепровождения. С этим я согласен. Однако все не так плохо, как тебе кажется. – Профессиональная обида заставила Джеральда произнести это замечание довольно язвительным тоном.

– Я не подумала, ну прости, пожалуйста! – Глаза Молли были полны самого искреннего раскаяния вкупе с угрызениями совести.

– Проехали! Так вот насчет истории с Генри. Все зависит от тебя и только от тебя. Для возбуждения уголовного дела против него ты должна написать заявление.

– А если я… не хочу этого делать?

– Это твой выбор.

– А ты? Разве ты не должен доложить об этом происшествии?

Джеральд помолчал, что-то прикидывая в уме.

– В участке не знают, что было совершено похищение.

Продолжать реплику он не стал. Все и так было ясно. Молли расцвела в улыбке.

– Спасибо.

Она крепко-крепко его обняла. Как хорошо, что все так закончилось… А все-таки он меня спас!

– Послушайте, сэр, – Молли перешла на официальный тон, – вам не кажется, что вы что-то забыли?

– Что такое?

– Вы совершенно забыли об одной крайне важной вещи. Получить благодарность от меня. Спасибо. – Молли перешла на свой обычный тон и перестала дурачиться. – Не знаю, что бы я без тебя делала.

Джеральд шутливо раскланялся перед ней.

– Мадам, спасение людей – моя работа. А спасать вас – еще и удовольствие.

– Правда?! – расцвела Молли.

– Чистейшая, – признался Джеральд.

– А-а-а… на что я еще могу рассчитывать в вашем обществе? – Молли понравилась игра.

Ее собеседник охотно принял пас.

– Я в полном вашем распоряжении. И твердо намерен весь сегодняшний вечер, – под насмешливым взглядом Молли он сообразил, что вечер уже успел закончиться, и поспешил исправиться, – весь остаток ночи охранять тебя и заботиться о тебе.

Это прозвучало настолько откровенно двусмысленно, что Молли вздрогнула, представив, как Джеральд будет охранять ее и заботиться о ней. Волны тепла пробежали от кончиков пальцев на руках и ногах и, встретившись в районе живота, вызвали еще одно содрогание. Молли томно потянулась, подняв высоко вверх руки и позволив Джеральду полюбоваться ее грацией и пластикой.

– Только остаток ночи? – Молли обиженно надулась. В глазах ее танцевали зажигательную самбу веселые дьяволята. Она прекрасно знала ответ на свой провокаторский вопрос. – Или… немного дольше?

Джеральд подхватил ее на руки и легко, словно пушинку, перенес на кровать.

– Сколько… потребует… моя… любимая… неповторимая… единственная… женщина. – Каждое слово он сопровождал поцелуем.

Молли не слышала его слов. Просто наслаждалась, счастливо улыбалась и, решив, что на правах жертвы имеет полное право покапризничать, продолжила:

– А она потребует еще много, очень много внимания…

– Пожалуйста. – Джеральд демонстративно пристально уставился на Молли.

Она сохраняла самый серьезный вид.

– Огромное количество тепла…

– Никаких проблем. – На плечи Молли лег пушистый плед.

– Спасибо. А еще – тебя рядом!

– С удовольствием. – Джеральд выполнил и это требование.

– Залезай ко мне!

Молли подвинулась, уступая место Джеральду. Потом удобно устроилась рядом, наслаждаясь близостью своего «избавителя», опустила голову ему на плечо. Непослушные волосы как всегда – в самый неподходящий момент! – растрепались, голова Молли напоминала цветок одуванчика. Джеральд крепко сжал ее в своих объятиях. Оба молчали, хотя и было о чем поговорить. Слова уступали место чувствам, которые было сложно выразить во фразах. Это необходимо ощутить всем сердцем, каждой клеточкой кожи.

Молли и Джеральд наслаждались своим счастьем. Им никто и ничто больше не было нужно. Два человека нашли друг друга – и в прямом, и в переносном смысле. Они не думали о времени, об усталости и о прочих мелочах, интересующих людей, не пребывающих в состоянии эйфории любви. И сейчас ничто не было властно над мужчиной и женщиной, застывшими щека к щеке под огромным пледом, под покровом ночи и тишины.

Сердце Молли раскрылось навстречу теплу Джеральда. Нежная забота и внимание переросли в жадные ласки. В сторону был отброшен ставший ненужным плед-покровитель. На него вскоре упала рубашка Джеральда. К ней присоединился пиджак Молли.

Джеральд хотел выключить свет, но Молли мягко попросила его оставить.

– Я хочу смотреть тебе в глаза, я хочу видеть тебя.

Она накинула свой шарф на лампу, комната сразу же преобразилась, появились мягкие тени на границе с таинственным полумраком. Кожа Джеральда золотилась в игре света и тени. Молли подумала, что никогда не видела мужчины красивее. Естественно, на земле существовали люди и с более привлекательной внешностью, но для нее не было никого прекраснее ее Джеральда. Она им откровенно любовалась. Он отвечал ей тем же.

Джеральд расстегнул «молнию» на платье Молли, тяжелая ткань медленно опустилась к ее ногам, дюйм за дюймом обнажая хрупкую фигуру. И вот перед Джеральдом оказалась в своем лучшем наряде обычная земная женщина. Почему же он восхищался ею, как богиней?

Джеральд опустился на колени и прикоснулся горячими влажными губами к ее животу. Молли задрожала. Каждый поцелуй заставлял нарастать обжигающие волны возбуждения. Дыхание сбилось, становилось все сложнее стоять и получать эти изысканные ласки. Вместе с выдыхаемым воздухом из горла Молли вырвался хриплый стон-мольба, отчаянная просьба прекратить эту сладостную пытку или перейти к чему-нибудь более существенному. Но Джеральд и не думал останавливаться. Он сжал пальцами бедра Молли, не позволяя ей двигаться, и продолжал покрывать поцелуями ее тело. Когда к ним добавились легкие укусы, Молли не выдержала. Она резко сделала шаг назад, заставив Джеральда отпустить ее. Взгляд ее говорил о том, что внутри бушует яркое и яростное пламя неподдельной страсти.

В другое время Молли испугалась бы таких сильных, ранее не испытанных эмоций. Однако сейчас ей было не до анализа чувств, обуревающих ее. Ей хотелось только одного: этого мужчину. Здесь. Сейчас. И как можно скорее!

Ее обнаженное тело притягивало Джеральда как магнит. Он не мог отвести от нее восхищенных глаз. Молли сделала шаг вперед. Они оказались так близко, что можно было почувствовать биение сердец. Молли охватила рукой шею Джеральда, затем рывком притянула его голову к себе. Поцелуй был долгим, страстным. Прикосновения губ Молли и ее пылающего тела заставили Джеральда забыть обо всем на свете.

Предвкушение полной близости окончательно свело его с ума. Одежда, которая еще оставалась на них, разлетелась по углам комнаты. Ее заполнили звуки прерывистого дыхания и сдерживаемых стонов. Воздух вокруг них словно раскалился, дышать стало нечем. Горячие руки гладили мраморную кожу Молли, чутко откликавшуюся на каждое прикосновение. Магия ласк Джеральда захватывала, Молли ощутила, что она находится не на земле, нет. Она летит в пропасть, в бездну без начала и конца.

На лбу Джеральда проступили синие жилки вен. Молли выгибала спину, чтобы быть ближе к нему, впивалась ногтями в его спину, прося, чтобы эти восхитительные мгновения не прекращались. Тело отказалось ей повиноваться. Она со всей яростью страсти билась о торс Джеральда, руки взметались вверх и обессиленно падали вниз. Когда Молли услышала сбивчивые слова, то с трудом поверила, что это она их произносит. Джеральд крепко держал ее в своих объятиях, поднимая все выше и выше.

Молли глубоко вздохнула. Сладкая судорога заставила ее вздрогнуть. Секундой позже к ней присоединился Джеральд.

Древнее волшебство полностью подчинило двух любящих людей. И, если бы им предложили продать души взамен на возможность никогда не расставаться, они бы с легкостью согласились, не раздумывая ни секунды.

На смену неконтролируемой, животной страсти пришла тихая нежность. Молли лежала на животе Джеральда и перебирала тонкими пальцами пряди его волос и, казалось, была полностью поглощена этим процессом. Джеральд необыкновенно серьезно смотрел на ее лицо. Возможно, он хотел прочесть знаки, оставленные судьбой, удостовериться, что эта женщина предназначена именно для него. И ее острый подбородок, высокие скулы и две восхитительные миниатюрные родинки возле левого уха полностью подтверждали его предположение.

Молли провела подушечкой указательного пальца от середины лба Джеральда по носу, задержалась на губах, очертив их по контуру, спустилась к подбородку, на грудь… Молли нравилось играть с телом этого мужчины. Пальцы ее скользили по рельефным мышцам, выписывая различные узоры. По блаженному лицу Джеральда можно было понять, какое это ему доставляло удовольствие.

В конце концов Молли устала и скользнула под одеяло. Джеральд обнял ее левой рукой, и Молли подумала, что еще никогда-никогда она не была настолько счастлива. Уснула она с твердым намерением остаться такой же счастливой навсегда.