"Пуля для бизнес-леди" - читать интересную книгу автора (Корнешов Лев Константинович)

Наследство из-за океана

Это было как гром среди ясного неба. В письме, которое она получила на свой домашний адрес, нотариус — далее следовали фамилия и имя, длинный перечень званий означенного нотариуса, название юридической фирмы — официально уведомлял, что её родственница урожденная Мария Демьянова скончалась. Он выражал искреннее соболезнование приличествующими случаю грустными словами. И по-деловому сообщал, что покойная Мария Демьянова в завещании так выразила свою последнюю волю: недвижимое имущество (дом, земля и т. д.) передать в дар православной церкви в Канаде, а все свои сбережения, находящиеся на счету в одном из швейцарских банков, она завещает своей дорогой племяннице, гражданке СССР Соболевой Анастасии Игнатьевне. Других родственников у неё нет, и завещание никем не оспаривается, законность его несомненна. В связи с этим нотариус просил выслать экспресс-почтой необходимые для вступления во владение наследством документы — далее шел не очень длинный перечень. Убедившись в их подлинности, нотариус обещал, если уважаемая госпожа Соболева иззволит именно ему это поручить, максимально быстро уладить все формальности. В завершении юрист уверял госпожу Соболеву в своем глубочайшем уважении.

Настя тупо уставилась на листик бумаги с логотипом юридической фирмы. Отложила его, потом перечитала ещё раз. Ерундистика какая-то, кто-то решил над нею подшутить — такими были её первые мысли. Она спрятала письмо в ящик письменного стола, решив, что непременно отыщет шутника.

Через несколько дней в редакции она случайно узнала, что из своего заграничного далека приезжает Алексей. Это было обычно. Зарубежных собкоров время от времени вызывали в Москву, чтобы они там, на заграничных хлебах, не разжирели, подышали дымом Отечества.

Алексей при всех расцеловал Настю. Он имел на это право — все-таки его бывшая референтша. Целуя, он прошептал:

— Будь завтра вечером дома…

Настя изобразила бурную радость — это входило в правила игры.

Редакционные девы во все глаза наблюдали за встречей. До сих пор у них не было ясности в жгучем вопросе: трахнул ли Настю Алексей, когда она была его референтшей, или все-таки тогда не дала? То, что сейчас скромная «мышка» стала известной журналисткой, только придавало вопросу особую пикантность. Небось, подарков ей из-за своего «бугра» навез… Не глядя на них, Настя готова была поклясться, что правильно «считывает» мысли. Головки у девочек устроены довольно примитивно. Как говорила Нинка, у таких одна извилина и та направлена вниз.

Алексей действительно пришел с подарками. Как водилось в редакции, это были колготки, набор действительно красивого женского белья, парфюмерия.

Настя при виде колготок поморщилась:

— И ты думаешь, я их буду носить? Ведь наверняка такие же привез другим редакционным красоткам: стенографисткам, в отдел кадров, в приемную главного редактора… Словом, всем нужным бабенкам. И вот мы все дружно напялили твои колготки и строем пошли по редакционным коридорам в кофейню. А не одаренные будут нам завидовать. Так?

Алексей смутился:

— Извини, как-то за суетой с отъездом не придумал ничего лучшего. Действительно, забежал в магазин и похватал с развалов каждой твари по паре, чтобы на всех хватило.

— Ладно, — легко простила его Настя. — Я твои подарки Эле передам, ведь, спорю на что угодно, про неё ты вообще забыл.

— Ух ты! — восхитился Алексей. — Инженерша человеческих душ! Знаток нравов! Чтец-декламатор тайных мыслей и явных пороков!

Насте неожиданно стало хорошо в его присутствии и она пригласила за заранее накрытый стол:

— Садись, балаболка забугорная. Я для тебя специально русский стол приготовила: селедочка, картошка разварная, хлеб, конечно, ржаной, сало с рынка… Говорят, вы там за этим скучаете..

— Слухи соответствуют истине, — кивнул Алексей. — Впрочем, скоро убедишься сама.

— Это каким же образом?

— Ты на письмо ответила? Отослала документы?

— И не подумаю… Какой-то идиот решил шутки шутить…

— Чтобы в два дня документы были отосланы! — резко сказал Алексей. К рюмке он не притронулся.

— Полегче на поворотах, мой мальчик! — обозлилась Настя. — Я тебе не новобранец, а ты не сержант!

— Это правильно, — неожиданно согласился Алексей. — У нас звания повыше.

— Ты на что намекаешь? — удивилась Настя.

Она, конечно, ожидала от сегодняшнего вечера, от встречи с Алексеем сюрпризов. С ним всегда надо держать ухо востро. Сколько он уже крутится там, за рубежами? Больше года, но заграничная жизнь его почти не изменила. Все такой же шустрый, как сказала о нем однажды Эля-Элеонора. Славный охотник за удачей, как давно это было — домики в лесу, костер и чарка «на крови», подле освежеванного лося. И банька — парная и хмельная…

— Похоже, ты меня не слушаешь? — повысил голос Алексей. — Известная журналистка Анастасия Соболева изволит вспоминать недавнее прошлое?

Вот чертушка, похоже умеет мысли читать, без злобы подумала Настя.

— Угадал, — подтвердила Настя. — Вспомнилась та охота, на которой с тобой познакомилась. Правильнее сказать, вы с Олегом оказали мне честь — приветили наивную девочку.

— Ну уж так и наивную, — пробормотал Алексей. — Но не будем отвлекаться на сентиментальные воспоминания. Повторю для тебя специально: я не сержант, а полковник. Понятно?

— Давно сообразила, — ответила Настя. — И что Олег двум «конторам» служит — давно для меня не тайна. Не надо за дурочку держать. Потому и не пыталась его разыскать, когда как сквозь землю провалился. Как это у вас называется: спецкомадировка?

— Олег и в самом деле сейчас, как говорится, вдали от родины. Шлет тебе нежный привет…

— Нужны мне его приветы…

— Да, девочка повзрослела, к такой на козе не подъедешь. Но наши стопки уже согрелись, а к делу мы так и не подошли. Прошу тебя, Настя, отнесись к подготовке документов очень серьезно. Наследство, конечно, тебе «устроили» и деньги — реальность. Большие деньги, должен сразу тебя предупредить.

— Чужие деньги, хочешь сказать?

— Это как на них посмотреть… Могу лишь сказать, что это была уникальная операция. Твоя тетка в Канаде, наследство, счет в швейцарском банке — все это, как говорят, имеет место быть… Вначале — наследство и счет. На сколько — ещё узнаешь. Тетке твоей, урожденной Демьяновой, одинокому человеку, умирающему от рака, своевременно напомнили, что у неё в России живет племянница, очень достойная девушка. Весьма кстати оказались и письма твоей матери. Единственное условие, которое зафиксировано в завещании — ты должна взять девичью фамилию матери — Демьянова. Тетку перед смертью мучила мысль, что род ваш исчезнет…

— Фантастика какая-то, — устало сказала Настя. — Тетка… Наследство… Счет в швейцарском банке…

И вдруг разозлилась:

— Да пошли вы все к драной матери, той самой, которые мужики часто поминают.

Грубая ругань в её устах звучала вполне нормально — журналистки любят соленые слова.

Алексея не удивила её реакция. Он и не ожидал, что она быстро врубится в ситуацию. Вопрос в том, захочет ли она вообще в неё врубиться. И не станешь же в подробностях объяснять, каких усилий стоило законно оформить завещание дряхлой Марии Демьяновой, собрать её средства на единый счет и переадресовать их в швейцарский банк. Слава Богу, ошалевшая от непрерывной боли женщина прислушалась к добрым наставлениям православного священника отца Николая, в миру Николая Ивановича Чаусова, и совсем уж в узеньком, тайном мирке — полковника Чусова…

И не расскажешь ведь уважаемой журналистке Анастасии Игнатьевне, сколько труда и смекалки потребовалось от многих людей, чтобы на этот легальный счет ручейками с разных сторон потекли денежки. И не какие-то там «деревянные», а доллары, фунты, марки, франки.

И вот она сидит перед ним — в убогонькой московской квартирке — без пяти минут миллионерша, наследница крупного состояния — у каждой операции должна быть надежная крыша.

Через несколько дней Настя Соболева станет Анастасией Демьяновой, золушке нашли туфельки, пора их примерять к её теперь бесценным ножкам.

— В общем так, Настя, — резко сказал Алексей. — Наследство есть. Счет в банке — есть. Для всех и вся — это твой счет. На нем — огромные средства…

Он написал на листке бумаги длинный ряд цифр, показал Насте, достал зажигалку и сжег листок, даже пепел размельчил в тарелке.

— Но деньги эти — не твои. Чьи — не дура, догадываешься, сама видишь, что в России творится. Может быть, эти и другие деньги помогут нам, если туго придется, удержать власть. Или вернуть ее…

Настя робко сказала:

— А если я откажусь?

— Нет, отказаться не сможешь, — уверенно ответил Алексей. — Ты можешь погибнуть — самоубийство, катастрофа, пожар, вариантов много — но это предусмотрено: наследником станет твой муж или человек, которого мы назовем, а ты впишешь в завещание.

— У меня есть муж? — устало, уже ничему не удивляясь, поинтересовалась Настя?

Алексей кивком подтвердил: да, муж есть.

— Кто?

— Завтра… — Он что-то просчитал в уме. — нет, послезавтра пойдем, как это говорится в СССР, распишемся.

— Но ты же женат!

— Отстала от быстротекущих событий, любимая Настенька… Я свободен — полгода, как в разводе.

Он, не предлагая Насте, выпил, долго молчал, закурил, наконец снова заговорил:

— Да ты не принимай все так близко к сердцу. Рядом с тобой всегда будут надежные люди, они вовремя все подскажут, помогут. Что от тебя требуется — это быть послушной девочкой и хорошо сыграть свою роль, особенно там, на Западе.

— Не хочу-у! — завопила Настя. — Не хочу-у! Я вам не пешка, чтобы меня туда-сюда двигать!

— Прекрати истерику! — устало попросил Алексей. И иронично добавил: — Ты теперь богатая дама и веди себя достойно.

Он налил ей полный фужер водки:

— Выпей, это прочищает мозги.

…Настя проснулась поздно, Алексея в квартире уже не было. Она не слышала, когда он ушел. Ночью, утром? После ужина осталась грязная посуда на столе и в раковине на кухне, открытые бутылки коньяка и водки, пепельница, наполненная окурками.

Голова была тяжелой, во рту пересохло, под глазами четче прорезались предательские «паучьи лапки». Пришлось долго и тщательно приводить себя в порядок: душ холодный и горячий, крепчайший кофе, макияж. На удивление, она весь разговор хорошо помнила, до мельчайших деталей. Итак, ей предлагают наследство и замужество. Но не будут принадлежать ни деньги, большие деньги, как уверял Алексей, ни муж. Кто она в таком случае? Доверенный кассир при чьей-то (чьей?) кассе, сундучок, в который складывают разные разности, хранительница клада? А как же тогда быть с её нынешней жизнью, с профессией, наконец, с её представлениями о том, что человек имеет право делать и от чего должен бежать, как черт от ладана?

Она вчера вечером не просто уснула — провалилась, как в бездонную, темную бездну. И в её «полете» не встретилось ничего, за что могла бы зацепиться память: ни искорки, ни звука, ни шороха. Настя посмотрела на часы: десять утра, а она обычно просыпалась в восемь, чтобы успеть позавтракать и бежать на работу. Можно предположить, что в «пропасть» она опрокинулась где-то после двадцати двух часов, последнее, что она помнила, это фужер водки, который ей протягивал Алексей, и боковым зрением на экране телевизора — вечерние новости по НТВ. Итак, двенадцать часов просто выпали из её жизни, не оставив в ней никакого следа. Неужели Алексей подсыпал ей какую-нибудь дрянь?

Затрезвонил телефон, и Настя, поколебавшись, сняла трубку.

— Настя, ты? — спросил Алексей.

— Нет, не я, — ответила Настя. — Это мой призрак. Я как раз возвращаюсь с того света. Вот сейчас хлопну сто грамм и материализуюсь.

— Что не потеряла чувство юмора — это хорошо, — не удивился её бреду Алексей. — Но мой тебе совет — не похмеляйся, а то развезет. Набралась ты основательно…

— Не ври! — рассердилась Настя. — Это не я набралась, а ты меня напоил… Нет, будет правильно сказать — опоил. Чем?

Алексей засмеялся:

— Продукт был чистейший: джин с тоником. Но ты не беспокойся, на твою девичью честь я не посягал. Все равно завтра в ЗАГС, а там уж — на законном основании…

— Я не хочу за тебя замуж! — решительно сказала Настя. — Я вообще ничего не хочу! — Она дотянулась до бутылки и плеснула в стакан.

— Прекрати пить! — повысил голос Алексей, услышав бульканье, — не то сейчас пришлю Кушкина.

— Пришли, пожалуйста! — хихикнула Настя. — Это было бы очень кстати.

Алексей понял, что она уже завелась, и другим, спокойным и мирным тоном предложил:

— Ладно, Настенька, не ерничай. Нам действительно завтра в ЗАГС, документы уже там, церемония проходит по ускоренной процедуре, я ведь только ради этого прилетел из-за границы, милые чиновницы вошли в мои обстоятельства…

«Интересно, какие сувениры он преподнес милым дамам?» — подумала Настя.

— Времени у нас совсем ничего, — деловито продолжал Алексей. — Поэтому давай так: я звоню тебе уже из редакции, через пятнадцать минут планерка, на ней я и объявлю о нашем бракосочетании, всех приглашу на свадебный пир. Он состоится в ресторане в Доме кино, все уже заказано, аванс внесен…

— Однако быстро же ты развернулся! — ошеломленно сказала Настя. И добавила: — Вот что значит любовь!

Алексей на явную издевку не обратил никакого внимания:

— Ты, дорогая невеста, на работе не появляйся, твое отсутствие сегодня вполне понятно. Но больше — ни капли, слышишь? Ты должна быть завтра красивой, немного томной и в меру растерянной — ведь все произошло так неожиданно и романтично!

— Пошляк! — с чувством изрекла Настя.

— Семейные сцены отложить на потом… А завтра все должно быть по-настоящему, поняла? Деньги в ящике твоего письменного стола. Мобилизуй Нинку и Элю и ша-агом марш по магазином! Свадебное платье и фата, не только не обязательны, но и не желательны, не будем смешить людей. Но все остальное: костюм, шубка, туфли, словом, все — от трусиков до шляпки — должно быть экстракласса. Как говорят на диком Западе — эксклюзив. И чтобы без глупостей! У нас их не прощают! Паспорт не забудь… невеста.