"In Too Deep" - читать интересную книгу автора (Блэк Роника)

Глава 5

Эрин подъехала к дому и заглушила мотор. Выбравшись из автомобиля, она посмотрела по сторонам, убеждаясь, что за ней нет хвоста. Не обнаружив поблизости никаких других транспортных средств, женщина заперла Хонду и пошла к входной двери.

"Я код четыре, Дж.Р." – сказала она в микрофон, спрятанный под жилетом. Швырнув ключи на кофейный столик, Эрин сняла замшевый жилет и чуть-чуть оттянула чашку бюстгальтера.

"Прости, но обойдусь пока без тебя," – она с облегчением отцепила маленькое черное устройство и направилась в кухню. Ей невероятно хотелось пить, и было приятно идти по прохладному дому полуобнаженной.

Как только она начала наполнять стакан льдом для чая, зазвонил телефон.

"Привет"

"Все чисто" – это был Эрнандес. – "И в доме не было никакого движения".

"Хорошо. Спасибо, что присмотрели за всем этим хозяйством…"

Эрин знала, что Стюарт и Эрнандес заняли пост в одном из домов неподалеку, но, для ее же собственной безопасности и не собиралась выяснять, в каком. Все прекрасно понимали, что Адамс вот-вот объявится. Выяснить номер машины, на которой уехала таинственная незнакомка, для владелицы «Ля Фамм» – не проблема, а дальше – только вопрос времени, как скоро она примется докучать.

Они попрощались, и женщина, вернувшись к прерванному занятию, наконец-то налила себе чай. Потягивая холодный напиток, она села на кушетку и, поставив стакан, принялась стягивать ботинки. Освободившись от их оков, она откинулась на спину, чувствуя себя странно истощенной. Было трудно притворяться раскованным, уверенным в себе человеком и при этом заботиться о собственной безопасности. Задача трудновыполнимая как с физической, так и с эмоциональной стороны, кроме того, Эрин сильно мешало то, что Адамс – очаровательная и до умопомрачения красивая женщина. Было трудно смотреть на нее и представлять ее садисткой и безжалостной убийцей. И все же, она ДОЛЖНА была это разглядеть; в конце концов, ее собственная жизнь зависела от этого.

Лежа на кушетке, она пробовала расслабиться, найти некий комфорт в том, что, наконец, была далеко от клуба и своего опасного мира притворства. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, но ее тело и мысли не смогли вернуться к прежнему состоянию. Ее кровь была под напряжением и гудела от сексуальной энергии. Эрин знала, что вряд ли сможет расслабиться в ближайшее время.

Телефон зазвонил снова; она села и быстро схватила трубку.

"Привет…"

"Великолепно сработано, Мак. Я поймал голос убийцы." – Это был Дж.Р., столь же взволнованный как и она.

"Не хотел, чтобы это вышло как каламбур," – он рассмеялся над собственным комментарием, не заботясь, а забавно ли это еще для кого-нибудь.

"Прекрасно, рада слышать."

"Я знал, что ты продинамишь Адамс. Я понял по ее голосу, что у нее кое-какие проблемы." – Голос в трубке звучал приглушенно, будто издалека, и Эрин предположила, что он говорит с ней по сотовому по дороге домой.

"Теперь все, что ты должна сделать, это позволить ей трахнуть тебя ее большим членом, и, возможно, тогда она признается тебе, что это она убила тех парней. "

Упираясь локтями в колени, Эрин принялась тереть виски. Она проигнорировала его грубость – на других заданиях бывало и похуже:

"Да уж, уверена, что это будет просто… "

Казалось, он пропустил сарказм в ее голосе, растеряв его из-за помех на линии.

"Эй, ладно, мы все знаем, что секс заставляет мир крутиться. Пока, чика (прим. перев. chica по-испански – девушка). "

Дж.Р. наконец-то повесил трубку, и она поднялась, чтобы долить себе еще холодного чая. Его слова заставили задуматься. Эрин и самой хотелось, чтобы работать с Адамс было столь же просто, как он и утверждал. Мысль о сексуальной близости с темноволосой женщиной вызвала трепет бабочек где-то внизу живота. И она с готовностью согласилась, что с удовольствием переспит с Адамс, чтобы получить признание. Владелица ночного клуба была очаровательна и великолепна, совсем не то, что наркобароны, которых ей приходилось обольщать.

Она допила охлажденный чай и поставила стакан, чтобы снова наполнить его. Бутылка Jack Daniels (прим.перев. название виски) ждала на стойке. Она манила, обещая понизить напряжение и, возможно, помочь заснуть. Эрин посмотрела на нее, задумавшись на секунду, а не плеснуть ли хоть немного, и… убрала подальше, зная, что ничто за исключением многочисленных сильных оргазмов не поможет ей ослабить сексуальное напряжение, гудящее в венах.

Долив еще чаю, она мысленно вернулась в клуб, пробуя нащупать источник энергии, пульсирующей в ней. Образ Адамс всплыл в ее памяти. Волосы, черные как ночь, обрамляли совершенное лицо, искушая Эрин стать пленницей синих, электризующих глаз. Мак скользнула взглядом по гибкому, совершенному телу. Сила, красота и искушение подкрались к Эрин, пытаясь загипнотизировать своим танцем.

Она продолжала отхлебывать чай, когда ее мыслями вдруг завладела Эндерсон. Обтягивающая майка и джинсы, обнимающие ее загорелое тело… Эндерсон, танцующая с другими женщинами там, в клубе… Все это дразнило… Чувственные движения, такие эротичные и такие… призывные. Наблюдение за напарницей в этой сексуальной обстановке очевидно сделало больше, чем просто заинтриговало Эрин. В ней пробудилось желание, и теперь стало очевидно, что было несколько причин для мгновенной подзарядки ее долгое время простаивающих батарей.

Она вернула стакан на стойку и окинула себя внимательным взглядом. Холодные пальцы торопливо пробежали вниз, к животу, следуя тропинкой из пушистых светлых волос. Тело задрожало, когда она проложила дорожку вверх, вернувшись к лифчику, и почувствовала, как отвердели соски под кружевом. Звонок телефона испугал ее, и она чуть не выпрыгнула из охваченной истомой кожи. Эрин подбежала к кушетке и в сильном раздражении схватила трубку, желая больше чем когда-либо, чтобы он заткнулся.

"Что?" раздраженно спросила она, ожидая услышать кого-то из коллег, спешащего поздравить ее с получением официального статуса лесбиянки. Почти одновременно с телефоном раздался звонок в дверь, и она вдруг живо представила себе пеструю группу детективов, стоящих там, снаружи, с воздушными шарами из презервативов и пирогом с ледяным пенисом и надписью «Хорошо сделанная работа» в центре.

"Привет, Кэтрин." – Глубокий сексуальный голос приветствовал ее по телефону. По коже пробежал холодок, когда она узнала голос Адамс. Остановив дрожь в теле, она посмотрела на входную дверь. Это могла быть она? Эрин схватила жилет и накинула его на плечи.

"Мм, привет."

Пытаясь сохранить спокойствие, она подошла к двери и посмотрела в глазок.

Вздохнув с облегчением, она открыла дверь.

"Узнаёшь меня?" – спросила Адамс.

"Думаю, что узнаю голос, но не помню, чтобы давала конкретному человеку мой телефонный номер." Быстро, стараясь не шуметь, вошла Эндерсон и, мгновенно оценив ситуацию, прислушалась к разговору. Она посмотрела на не застегнутый жилет Эрин и нервно отвела взгляд.

"Это не составило труда и кроме того, я должна была позвонить, иначе никогда бы не получила шанс принести извинения." – Ее голос и слова обезоруживали, особенно того, кто уже был слегка околдован ее внешностью и манерами.

Кэтрин Чандлер, к счастью, не была одной из них.

"Принести извинения за что?"

Эрин принялась расхаживать взад-вперед, как обычно делала, если разговор ее беспокоил.

"За мое поведение в клубе. Я, видимо, была слишком самонадеянна, и не хочу, чтобы у тебя сложилось превратное впечатление…"

Воистину, Адамс была великолепна.

"Ммм. Извинения приняты…" Эрин не предложила бОльшего, она хотела заставить собеседницу немного помучиться.

"Я надеюсь, что смогу увидеть тебя снова? "

"Не знаю." Эрин старалась говорить равнодушно.

Эндерсон села на кушетку, продолжая внимательно прислушиваться к разговору.

"Позволь мне пригласить тебя." – женщина на том конце лини определенно ощущала себя, словно рыба, которая изо всех сил пытается не упустить червяка. – "Пообедай со мной завтра вечером".

"Пообедать?" – Эрин немного потянула паузу: "Ну…Я не знаю. Скажи мне, почему я должна…"

Эндерсон кивнула головой, одобряя действия коллеги.

Адамс рассмеялась глубоким хриплым смехом: "Хотя бы потому, что я обещаю тебе

незабываемый вечер… "

"Если я соглашусь, ты будешь держать свои руки при себе?"

Адамс засмеялась еще раз, по-видимому, наслаждаясь игрой, в которую, по ее мнению, играла с ней Кэтрин: "Я даю слово, что буду держать свои руки при себе."

"Тогда хорошо. Я пообедаю с тобой завтра."

"Замечательно. Я скажу, чтобы водитель подобрал тебя в семь…"

"Подожди минуту," – остановила ее Эрин: "Водитель? Нет, мне это не удобно. Я встречусь с тобой в клубе."

Адамс ответила не сразу, и Эрин на мгновение показалось, что женщина хочет возразить.

"В клубе. Прекрасно. Спокойной ночи, Кэтрин," – наконец мягко произнесла она.

"Спокойной ночи. " Эрин повесила трубку и тяжело вздохнула, возблагодарив Господа, что разговор закончен.

"Ты все сделала хорошо. " Эндерсон заметила, как тяжело ее напарница опустилась на кушетку.

"Я не ожидала, что она позвонит так быстро" – Эрин посмотрела на Патрисию и вспомнила, что так и не застегнула жилет. Осознав это, она поднялась и направилась в кухню.

"Я могу предложить тебе выпить?"

"Нет, спасибо. Я не буду тебя задерживать." – Патрисия наблюдала за тем, как Эрин развернулась и прошла мимо нее в спальню. Она начала говорить громче, так, чтобы Мак могла ее слышать: "Я просто подумала, что должна зайти посмотреть, как ты."

Эрин вернулась в гостиную, переодевшись в черную адидасовскую футболку.

"И, как видно из телефонного разговора, всё идет по плану."

Эрин вновь села на кушетку и закинула ноги на кофейный столик: "Действительно, все прошло хорошо. И она – точно такая, как ты и говорила: высокомерная, показная, и невероятно очаровательная."

"Рада слышать, что она нисколько не изменилась."

"Я все сделала так, как ты и сказала, я играла жестко."

Эндерсон кивнула головой, зная, что это должно сработать.

"Ну а ты как?. Она встряхнула тебя?" – Патрисия боялась спрашивать, потому что не хотела совать нос в чужие дела, но она должна была знать. Женщина пыталась убедить себя, что причина ее интереса – успех расследования, а не какие-то личные чувства, которые она спрятала как можно глубже.

Эрин вытерла руки о джинсы и задумалась над вопросом. Она знала, что Эндерсон просто присматривает за ней, и ей приходилось лгать, чтобы выглядеть компетентной.

"Все нормально." -Она взглянула на Эндерсон прежде, чем продолжить. – "А что касается Адамс, у меня сложилось впечатление, что она в основном лает, а не кусает." Эрин надеялась, что эти слова прозвучали правдоподобно, потому что на самом деле все ее тело кричало о желании.

"А вот это, Мак…" – Эндерсон встала и подошла к входной двери. – "…это то, в чем ты ошибаешься."

Утренний свет проник через вертикальные жалюзи, расчертив кровать полосками. Эрин открыла глаза и тут же зажмурилась от приветствующего ее солнца. Она потянулась и почувствовала себя спокойной и отдохнувшей, с удивлением осознавая, что не спала так хорошо долгое-предолгое время. Этой ночью ее наконец-то не мучили кошмары, и мысленно она все еще была в своих снах.

Мысли, если честно, были весьма приятными, и она невольно улыбнулась, натянув покрывало и прижавшись к мягкой, удобной кровати. Снова закрыв глаза, она почувствовала удивительную умиротворенность, которая всегда охватывала ее после хороших снов. Эрин попыталась вспомнить ночные видения, желая вернуться в их уютную глубину, но ее мозг мог восстановить лишь краткие фрагменты да отдельные образы. Сконцентрировавшись сильнее, она все же вспомнила один из них.

Было поздно, и ее разбудил шум в зале. Испугавшись, она села на кровати и посмотрела на дверь спальни, которая медленно открылась. В дверном проеме не произнося ни слова, стояла Эндерсон. На ней были джинсы и майка, те же, что и в клубе. Эрин не спросила, почему она здесь, принимая ее присутствие как должное. Эндерсон медленно подошла к кровати. Мягкий лунный свет освещал ее лицо и фигуру. Она остановилась в ногах кровати, смотря на Эрин своими бездонными, синими глазами, в глубине которых мерцал свет. В абсолютной тишине Эрин наблюдала за тем, как руки женщины соблазнительно поползли к поясу джинсов. Совершенно непринужденно Эндерсон потянула за молнию, с характерным звуком расстегнула ее и чуть раздвинула плотную хлопчатобумажную ткань. Неторопливо, нарочито медленно ее руки вернулись к майке. Одним плавным движением, она стянула ее и выпрямилась, придерживая майку в руке.

Эрин с трудом сглотнула. Глаза Эндерсон в лунном свете блестели и переливались множеством оттенков. Эрин узнала этот горячий, голодный пристальный взгляд. Она не знала, как или почему, но вдруг глаза Эндерсон изменились и стали глазами Элизабет Адамс, но ей было все равно.

Казалось, красивая женщина перед нею наслаждалась взглядом Эрин. Она слегка улыбнулась, разжала руку, и майка упала на пол. Эрин не стыдясь, рассматривала женщину. Ее грудь приподнималась от прерывистого дыхания, а темно-розовые соски сморщились. Эрин увидела, как ее руки вновь вернулись к джинсам, и Элизабет Адамс медленно стянула их с бедер. Пристальный взгляд Эрин вернулся к лицу обнаженной женщины. Адамс озорно усмехнулась и, облизав губы, заползла на кровать.

Адамс потерлась носом о ее шею и Эрин ощутила дразнящий аромат ее одеколона. Потянувшись к ней, желая притянуть ее ближе, Эрин положила руки на теплую, сильную спину. Страстный голос зашептал ей в ухо: "Я собираюсь показать тебе, как я люблю…"

Голос принадлежал Эндерсон, и Эрин затрепетала. Она приподнялась, отчаянно нуждаясь в прикосновениях другой женщины. Патрисия жарко и глубоко поцеловала ее, дразня горячим языком. Эрин задышала чаще. Аромат на шее Эндерсон возбуждал и казался странно знакомым, это был аромат одеколона исчезнувшей Адамс. Руки Эндерсон нашли обнаженное тело Эрин, поглаживая и возбуждая его. Эрин задрожала под опытными руками, такими замечательными… чуткими… мягкими… Эндерсон прижалась губами к шее Эрин, и принялась целовать ее, слегка прихватывая зубами нежную кожу, не обращая внимания на слабые всхлипы блондинки. Патрисия не останавливалась, она спустилась от шеи к груди, и принялась посасывать и покусывать соски, заставляя Эрин задыхаться от желания. В какой-то момент Эндерсон подняла голову, и Эрин поняла, что перед ней снова Элизабет Адамс. Ни на секунду не прекращая свои ласки, темноволосая женщина спускалась ниже и ниже, приостановившись только над лобком Эрин.

"Посмотри на меня, Мак"- голос принадлежал Эндерсон, а лицо – Адамс: "Я хочу, чтобы ты наблюдала за мной. Смотрела, как я люблю тебя."

Тут же ее язык скользнул еще ниже, и Эрин почувствовала, как горячая влажность окутала ее самую чувствительную точку. Невыразимое удовольствие закачало ее, бросая вверх-вниз на гигантских волнах. Не в силах контролировать себя, она откинула голову назад и поднялась к ослепительным звездам…

Необычайная яркость ощущений потрясла Эрин, ей было жаль, что она не может закрыть глаза и снова оказаться в бескрайнем океане, который ей так неожиданно подарили. Сейчас, при свете дня, ночные видения про Эндерсон и Адамс казались странными, но во сне все происходящее было нормально и понятно, темноволосая женщина с неуловимо меняющимся лицом сумела довести Эрин до края, и мощный оргазм взорвал ее тело посреди ночи.

Теперь она поняла, почему спала так хорошо. Она отбросила покрывало, чувствуя, как снова возвращается желание. Натянув спортивные шорты и майку, Эрин попробовала отвлечься и направилась на кухню. Там она налила себя маленький стакан апельсинового сока. Ей всегда нравился кисловатый привкус цитрусовых во рту с утра. Но даже это оказалось не в состоянии привести ее в чувство.

Выпив бодрящий напиток, она подошла к входной двери посмотреть, не принесли ли утреннюю газету. Когда она уже собиралась отпереть защелку, кто-то позвонил. Эрин распахнула дверь, от неожиданности не удосужившись даже посмотреть в глазок. Она тут же мысленно упрекнула себя за небрежность, но, к счастью, это не была Адамс.

"Кэтрин Чандлер?" – На крыльце стоял молодой, худощавый парень с гигантским букетом роз.

"Да," – ответила она, завороженная красотой темно-красных, бархатных бутонов.

"Хотите, я занесу их в дом?"

Роз было дюжины две, если не больше.

"Конечно, спасибо."

Она отодвинулась в сторону, пропуская посыльного. Он положил розы на кофейный столик: "У меня есть ваза в фургоне…"

Он направился к двери, а Эрин стояла, уставившись на большую охапку красных роз на своем столе. Их замечательный аромат плыл в воздухе, заполняя комнату.

"Я быстро…" – Молодой человек появился с самой большой хрустальной вазой, которую Эрин когда-либо видела. Юноша занялся цветами, а когда закончил, подошел к Эрин.

"Все, что Вы должны сделать – добавить воду. Они уже обработаны, так что их нужно просто поставить в воду. И, о да!…" – Он достал конверт из заднего кармана и положил его на столик: "Это – для Вас. Приятного дня, госпожа Чандлер." – Молодой человек улыбнулся и исчез за дверью.

"Спасибо," – крикнула ему вслед Эрин. Она закрыла за ним дверь, подошла к кушетке и села перед букетом. Потом взяла конверт, догадываясь, что розы, скорее всего, – дело рук Адамс. В конверте была только маленькая карточка – плотная на ощупь, с тисненым узором, который придавал бумаге необычный вид. В центре очень четким почерком было написано одно-единственое предложение:

«Считаю минуты до сегодняшнего вечера,

Лиз.»

"Ого, ничего себе." Эрин отбросила карточку в сторону и откинулась на кушетку.

Если бы она встретила Адамс вне этого расследования, ее бы серьезно зацепило внимание женщины, в этом она была уверена. Любую бы зацепило. Она посмотрела на розы, которые заняли почти весь кофейный столик. Эндерсон не ошиблась. Адамс была на крючке, и теперь дело было только за ней. Оставалось только пройти через это. Эрин поднялась, чтобы принести немного воды для цветов. Она наполняла большой стакан водой и надеялась, что ей повезет, и поведение Адамс останется по-прежнему предсказуемым.

"Давай, Лиз, выше!"

Настраиваясь на прыжок, она стиснула зубы. Сжав руки в кулаки и прижав их к телу, она прыгнула так высоко, как только могла, немного вправо, легко перемахнув через сложенные друг на друга черные макивары (прим. перев.: спорт. инвентарь используемый в каратэ, кик-боксинге, таекван-до и т.п., бывают разных форм, но в данном случае – нечто вроде подушки).

"Хорошо! Теперь давай еще десять раз." Ее инструктор добавил еще одну макивару, увеличивая до трех с лишним футов высоту, которую следовало преодолеть.

"Минутку," – недовольно прорычала она, сгибаясь и опираясь руками о колени.

"Сейчас, Лиз. Давай", – подогнал ее инструктор.

Он невозмутимо стоял рядом, уперев руки в бока. Если бы это был какой-либо другой мужчина, с ее характером она бы давно разорвала его на кусочки. Но она уважала Джона больше, чем других мужчин в своей жизни. Он заработал это. Она уважала его за его достижения, среди которых был четвертый дан черного пояса по таекван-до. Не говоря уже о почтении к его воинскому званию и богатому опыту в обучении рукопашному бою. Ведь именно за это она ему и платила.

Она взглянула на него, зная, что он говорит серьезно. Выпрямившись, она прикрыла глаза и мысленно подготовилась к задаче. Ее голова прояснилась, давая возможность сосредоточиться. Она открыла глаза и подготовилась к упражнению, посматривая на гору макивар. Она знала, что может взять препятствие, делала это тысячу раз прежде. Но взять такую высоту десять раз подряд – настоящий вызов.

Женщина стиснула зубы и, бросив исподлобья свой классический взгляд, выражающий яростную сосредоточенность, прыгнула влево. Как и ожидалось, она легко перемахнула через препятствие и тут же устремилась вправо. Два-три-четыре… Пять-шесть…

Тело само вошло в нужный ритм. Однако на восьмом прыжке перенапряжение дало о себе знать. Ноги дрожали, мышцы горели и судорожно подергивались от физических усилий.

"Еще два. Давай, пошла."

Адамс что-то буркнула себе под нос и снова попыталась сосредоточиться. Если она заденет подушку, Джон обязательно настоит на повторении попытки. Она присела немного ниже, надеясь получить дополнительные полдюйма прыгучести. Потом прыгнула, успешно преодолев препятствие, но приземлилась не совсем чисто. Пошатываясь, восстановила равновесие и вытерла едкий пот с глаз.

"И еще разок…" – спокойно произнес Джон, прекрасно зная, что ей придется вытягивать этот прыжок на пределе сил.

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь унять прерывистое дыхание.

Сердце стучало в груди как сумасшедшее. В памяти всплывали картинки из прошлого.

Мужчины всегда причиняли ей боль, приносили горе, улыбались ей и привязывали к себе, чтобы обмануть. Ее ненависть к мужскому роду засела глубоко внутри, и это было отчетливо видно по той жизни, которую она вела. Адамс посмотрела на Джона. Этот человек вот уже два года был ее инструктором. Если бы он не заработал ее уважение, она бы точно так же ненавидела и его. Сейчас он невозмутимо стоял перед ней, глядя своими синими глазами, такими яркими и жестокими. Свободные «ги» штаны и футболка с изображением дракона и красноречивой надписью «Дух Воина» составляли всю его одежду.

Хорошее напоминание! Именно воином Адамс себя и ощущала. Сжав кулаки, она прыгнула так высоко, как только могла. И преодолела-таки это чертово препятствие, хотя и зашаталась от неустойчивого приземления. В ее голове все поплыло и на краткое мгновение ей показалось, что она упадет навзничь.

"Хорошая работа. Иди, выпей немного воды." Джон подошел ближе и подал руку для поддержки.

Она с трудом добрела до края циновки, покрывающей пол, и взяла бутылку с водой. Медленно, с нескрываемым удовольствием отпила из нее, наблюдая за прыжками через макивары Джона. Он перепрыгивал их без усилий, по крайней мере, с двумя дюймами про запас. Она всегда поражалась его проворству и грации. Со стороны выглядело, будто у этого человека костей не было вообще, только подвижные, ловкие мускулы.

Их тренировка подходила к концу. Они уже покончили с преодолением препятствий и отработали приемы самообороны. Адамс быстро училась, благодаря индивидуальным тренировкам с Джоном, и была уверена, что сможет выйти победительницей почти из любой угрожающей ситуации. Первоначально, правда, он настаивал, чтобы женщина посещала общий класс с теми, кого он инструктировал, но она не захотела быть частью большой группы. Она хотела учиться и учиться быстро. А этого можно было достичь только, обучаясь один на один. У нее не было времени на глупые группы с их ложным духом товарищества. Она не нуждалась в помощи или одобрении незнакомых и абсолютно безразличных ей людей.

В конечном счете, Джон согласился и принял солидный гонорар, который она ему предложила. Он начал встречаться с нею один на один, обучая ее боевой тактике и приемам самообороны, включая использование ножей и другого оружия. И после каждой тренировки она уходила со звенящими от напряжения мускулами и с высоко поднятой головой, готовая бросить вызов любому, кто решится причинить ей неприятности.

Джон закончил с прыжками и направился к ней, чтобы завершить урок отработкой ударов. Держа одну из толстых черных макивар перед собой, он остановился в центре зала. Она знала то, чего он хотел. От нее требовалось избивать эту макивару изо всех сил. Встав перед инструктором, она легонько подпрыгнула несколько раз и заняла позицию, в которой правая нога была чуть позади, чтобы удар был сильнее.

"Пошла," – приказал он.

Ее кулаки застучали по макиваре с такой скоростью, какую только Адамс могла выдержать, все быстрее и быстрее, перемежаясь с ударами ногами. С каждой секундой она наращивала темп, вынуждая Джона отступать до тех пор, пока он не вышел за край циновки.

"Хорошо. Снова."

Они повернулись, и женщина стала наносить удары, заставляя его двигаться обратно к центру зала.

"Еще один раз."

Он подготовился, чуть согнувшись. Ей хорошо было известно, что, на сей раз, он будет сопротивляться ей. Она глубоко вздохнула и двинулась вперед, нанося быстрые и сильные удары, подталкивая его весом своего тела. Медленно, очень медленно, но она смогла перебороть его, снова заставив вернуться к краю циновки. Все ее тело кричало: «Остановись!», но она продолжала бить, игнорируя боль. Джон сошел с циновки и опустил макивару.

"Хорошая работа. " Он выскользнул из захвата и поднял руку, показывая, что доволен тренировкой.

Она воспротивилась желанию упасть и не двигаться. Вместо этого, она прошлась по ковру, сцепив руки за головой, впитывая легкими столь необходимый воздух. После нескольких кругов ее дыхание стабилизировалось, и она села на пол, чтобы сделать растяжку. Джон устроился перед ней и раздвинул ноги, так чтобы они приходились против ее. Соприкасаясь ступнями, они схватили друг друга за предплечья, и он медленно потянул ее к себе, осторожно растягивая ей мышцы ног.

"Кстати, ко мне приходили из полиции", – спокойно произнес он, продолжая тянуть ее вниз: "Я не знаю, что сказать им".

Доделав упражнение, она отпустила его руки и медленно откинулась назад. Джон поднялся и встал сзади, принявшись мягко разминать ей спину для следующего растяжения.

"Они сказали мне, что ты убила каких-то парней. Искалечила и пристрелила".

Она старалась не принимать его слова близко к сердцу, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассердиться. Проклятые полицейские! Они давно уже доставали ее: установили слежку, беседовали с ней, задавали вопросы ее партнерам. Теперь они добрались и до Джона. Она знала, чего добивались эти ублюдки. Они пробовали поставить ее в затруднительное положение, замарать ее честное имя, вывести ее из себя.

"Я не знаю, что делать, Лиз. Я подумал, что может быть, мне не стОит продолжать… Если ты используешь то, чему я учу тебя, чтобы убивать, тогда… "

Она оттолкнулась от пола и торопливо встала, повернувшись к нему лицом.

"Ты видел, чтобы я причиняла людям вред?" – Гнев, который она пробовала сдержать, теперь был ясно написан на ее лице.

"Нет… "

"Ты видел, чтобы я кого-нибудь убила? Покалечила или застрелила?" – Она зашаталась, но не от усталости.

"Нет, конечно, нет…"

"Тогда скажи полицейским, чтобы отвязались!" – Она прошла мимо него и достала полотенце, чтобы вытереть потное лицо. Потом, прихватив спортивную сумку, направилась к двери.

"Так что, увидимся в среду?" – бросила женщина через плечо.

Джон обернулся, наблюдая за тем, как она уходит.

"Да, в среду…"

Адамс возвращалась в клуб в своем «Рендж Ровере» с выключенным кондиционером. Приемник, который она обычно включала на полную громкость, на этот раз молчал, давая возможность подумать. В машине было ужасно душно, но она этого не замечала. Ей не давали покоя слова Джона, вспоминались прошлые столкновения с детективами.

Она не могла вести себя отстраненно, особенно, когда кто-то говорил что-нибудь, расстраивающее ее. Хотя большинство людей не обращало внимания на слова, которые звучали за их спиной, ее они задевали за живое, раздражая своей дерзостью. И она знала, что на это-то и рассчитывала полиция. Ее просто пытались спровоцировать.

Она повернула за клуб и осталась сидеть в автомобиле, наблюдая за тем, как отражается солнце от серебристой поверхности машины. Бортовой компьютер заговорил с ней женским голосом с британским акцентом, давая ей знать, что она достигла места назначения. Адамс бросила взгляд на часы на панели и поняла, что у нее только час до того, как Кэтрин Чандлер появиться в клубе. Довольная тем, что хоть на какое-то время может уйти от своих проблем, она выключила двигатель и поспешила внутрь, чтобы подготовиться к свиданию.

Воскресные ночи в «Ля Фамм» всегда менее многолюдны, чем субботние. Но все равно большая толпа будет танцевать всю ночь напролет прежде, чем начнется беспокойная рабочая неделя.

Элизабет Адамс привела себя в порядок, переодевшись в линялые джинсы и черную хлопковую рубашку без рукавов, и вышла из своей комнаты. Она подошла к краю лестничной площадки на втором этаже и положила руки на перила, разглядывая толпу женщин внизу. Большинство рассредоточилось вдоль края танцпола: сидели, курили, разговаривали. Многочисленная группа танцевала, подпевая музыке. Хозяйка клуба наблюдала сверху, как метались огненные сполохи, освещая одежду танцующих женщин и зажигая ее люминесцентным жаром.

Ей всегда нравилось наблюдать за людьми. Помнится, когда она была моложе, то ходила на улицу, где расположен ряд магазинов, выбирала в толпе какого-нибудь человека, садилась и потихоньку высматривала, что он покупал, что ел. Именно тогда она поняла, как много можно узнать о ком-то, просто наблюдая со стороны.

Была во всем этом какая-то странная власть и эротика. Это волновало и возбуждало ее. Она, словно невидимка, могла приблизиться и коснуться чьей-то жизни, и этот «кто-то» никогда не узнает о том, что она была там. Очень часто Элизабет Адамс использовала информацию, которую собирала, в своих целях, добиваясь женщин, покоряя их своей осведомленностью, близостью взглядов на те или иные предметы. Большинство, если не все, верили ей, попадаясь на крючок. И ни одна даже не догадывалась, спросить ее, откуда такая проницательность. Все они были слишком увлечены ее вниманием и умелой эротической игрой, вовсе не думая беспокоиться.

Так было всегда. Раньше. До Кэтрин Чандлер. Она не знала, что влекло ее к ней больше: внешность Чандлер или ее полное презрение к выходкам, которые она использовала, чтобы произвести впечатление. Пока что Кэтрин была равнодушна ко всем ее уловкам и даже игнорировала то, кем и чем была Адамс. Никогда прежде владелица ночного клуба не сталкивалась с женщиной, которая была способна смотреть прямо, не обращая никакого внимания на деньги владелицы «Ля Фамм», ее заигрывания и обаяние.

Она усмехнулась, когда подумала о Кэтрин Чандлер и ее полном пренебрежении к ней.

Эта женщина бросала ей вызов, а ей всегда нравилась борьба.

Ее внимательный взгляд пробежал по толпе, пока не упал на великолепную блондинку, одетую в джинсы и белую блузу, объявляющую о ее присутствии люминесцентным жаром. Это была Чандлер, которая пыталась протолкнуться к бару.

"Привет," – громко сказала Эрин в спину Кристен Рис.

Рис повернулась. Она была одета в обтягивающие джинсы и облегающую футболку без рукавов и большим выкатом, в полной мере открывающим вид на ее грудь.

"Привет," – улыбнулась Рис, протягивая пиво: "Ты вернулась".

"Мы не закончили наш разговор." – Эрин пригубила холодного пива и широко улыбнулась.

Рис смотрела на нее, как будто размышляя. Затем она нервно глянула на камеру в углу бара.

"Пошли." – Она схватила Эрин за руку и торопливо потянула прочь от бара.

"Куда мы идем?" – Эрин не имела понятия, что задумала Рис. Кружным путем они направились к центру танцпола, протискиваясь между двигающимися в танце женщинами.

"Я думаю, что у меня около тридцати секунд прежде, чем наш Тайсон придет и заберет тебя у меня," – произнесла Кристен, перекрикивая музыку.

"Да?"

Рис обняла собеседницу за талию и притянула ее к себе: "Угу. Так что давай танцевать."

Они начали двигаться в ритме с пульсирующей танцевальной музыкой. Эрин улыбнулась, искренне наслаждаясь музыкой и танцем. Было очевидно, что она нравится Кристен, но почему-то ее совсем не пугало это, как в случае с Адамс. Новая песня сменила старую и толпа, узнав ее, приветствовала ее оглушительными криками. Эрин и Кристен засмеялись, и присоединились к танцующим соседкам.

"Разве тебе не грозят неприятности за то, что ты танцуешь со мной?" – спросила Эрин, заинтересованная, сколько проблем она вызвала между Рис и Адамс.

"О, безусловно." – Женщина наклонилась ближе к уху Эрин и произнесла: "Но мне, кажется, что ты стоишь этого. "

Они танцевали близко друг к другу, двигаясь в такт с музыкой, бьющейся в венах.

Чувствуя себя совершенно раскованно, Эрин подняла руки вверх.

"Не возражаете, если я вмешаюсь?" – Это было скорее утверждение, чем вопрос. Эрин немедленно узнала глубокий, ровный голос, приплывший сзади. Лицо Кристен, превратилось в камень, когда она посмотрела за плечо Эрин, в глаза Элизабет Адамс.

Кристен убрала руки с бедер Эрин, и вновь наклонилась к ее уху.

"Позвони мне, прелестница." Потом одарила Адамс холодным свирепым взглядом и пошла к бару.

"Ты выглядишь изумительно." – Завладев руками Эрин, Адамс стояла перед ней, рассматривая ее.

"Рада, что ты одобряешь." – Эрин казалась скучающей. Все ее силы уходили на то, чтобы игнорировать, как хорошо сама Адамс выглядела в черной рубашке.

Любопытная усмешка прочертила лицо высокой женщины: "Я не слишком нравлюсь тебе? "

Сраженная прямым вопросом, Эрин покачала головой, не совсем уверенная, что сказать. Она решила быть честной: "Я ведь даже не знаю тебя."

Казалось, ответ удовлетворил Адамс и она крепче схватила блондинку за руку: "Хорошо, давай решим это?" – она повернулась и повела Эрин мимо провожающих их взглядами женщин к черному ходу клуба.

Когда они вышли, солнце почти уже зашло, раскидав напоследок по небосводу теплые пурпурные лучи. Эрин зажмурилась – больше по привычке, чем от неяркого света.

"Куда мы идем?" – спросила она, продолжая следовать за Адамс, свернувшей в переулок позади клуба.

"Просто прокатимся," – бросила Адамс, выпуская руку Эрин, чтобы взобраться на великолепный Харлей Дэвидсон.

Когда Эрин увидела Адамс на этом черном монстре в выцветших джинсах, черной рубашке без рукавов и тяжелых мотоциклетных ботинках, она с трудом подавила невольно вспыхнувшее желание.

"О…" – Ей показалось, что она растает на месте. Адамс выглядела такой сильной и такой сексуальной, сидя верхом на мотоцикле: "Э-э-э… Я думала, что мы собирались пообедать." Эрин пыталась тянуть время. Она не хотела сидеть позади Адамс на мотоцикле. Или возможно на самом деле она этого хотела и в этом-то и была проблема.

Адамс улыбнулась и подняла руки, чтобы затянуть свою черную гриву под темную бандану.

"Я подумала, что мы поедем на моем мотоцикле в ресторан."

Аккуратно повязав платок вокруг головы, Адамс потянулась к заднему карману, чтобы достать другой, который предложила Эрин: "Хочешь?"

"Нет, нет, спасибо."

Блондинка стояла неподвижно, и не думая приближаться к мотоциклу. Мысль о том, чтобы сидеть рядом с Адамс, обхватив ее сзади, беспокоила ее, хотя об этом она никогда бы не подумала.

"Ты боишься ехать?" – в голосе Адамс звучала тревога, которую она внезапно почувствовала, наблюдая, за блондинкой не решающейся залезть на сиденье.

Эрин знала, что не может показать, что боится. Независимо от того, насколько ей было страшно, она не могла позволить Адамс увидеть это.

"Нет, все хорошо." – Она подошла к мотоциклу и забросила ногу на 250-килограммовую машину: "Поехали."

Она осторожно взялась руками за широкий, черный пояс Адамс.

"Если ты собираешься ехать со мной, то должна держаться крепче," – сказала Адамс со смехом. Она захватила руки Эрин и сцепила их на своей талии: "Так будет лучше."

Она немного подалась вперед и завела мотор.

Эрин схватилась крепче, когда мотоцикл покатился вперед с громким, грохочущим рыком. Она ослабела от мощной вибрации между ногами и посмотрела вперед прямо туда, куда они направлялись – в темную, пурпурную ночь.