"Достойны ли мы отцов и дедов-2" - читать интересную книгу автора (Сергеев Станислав)

Глава 6

Поспать мне дали до обеда. Когда периодически хлопает дверь, и, пахнущий куревом и вонючей ваксой для сапог, НКВДшник, почти на цыпочках, подходит и смотрит, не проснулся ли я, то тут долго не поспишь. Пришлось подниматься. Проведя уже даже не утренний, а обеденный моцион, надел все еще свежую форму и вышел в коридор, где на стуле сидел лейтенант госбезопасности, который видимо и все время меня беспокоил. Он поднялся по стойке «смирно» и доложил, что обед готов и комиссар госбезопасности Морошко несколько раз звонил и интересовался.

— Как зовут?

— Лейтенант госбезопасности Маркьянов.

— Ну, пойдем лейтенант, пообедаем и займемся делами.

Но тот не повелся на шутку. Сказал что не положено, поэтому, когда я зашел в столовую, там нарисовалась уже знакомая девушка и стала сервировать стол на меня одного.

Быстро перекусив, стал ждать приезда Морошко. На желание прогуляться по парку мой телохранитель отреагировал вполне нормально и когда вышли на улицу в прямой видимости я срисовал не меньше пяти охранников вооруженных автоматами.

Честно сказать я шел по небольшому парку и наслаждался чистым воздухом, тем, что не надо ждать шороха или выстрела, перебегать и рассчитывать возможные сектора обстрела. Вот бы сюда мою Светку и ребенка. Славку жалко, растет в этом бункера, в затхлом воздухе. Иногда всех обитателей бункера под большой охраной выводили через портал и то ночью, чтоб посидели на природе и подышали лесом. А лес там великолепный.

Вот за такими мыслями меня застал приезд Морошко. Он, узнав от охраны, что я пошел прогуляться, быстро нашел меня, не став качать права, присоединился ко мне. Вот за что я ему был благодарен. Но и то, что он просчитал меня, пошло ему в зачет.

— Наслаждаетесь чистым воздухом, Сергей Иванович?

— Да. И спокойствием. Как-то все бегом, со стрельбой получается. А вот так просто пройтись, чтоб не было опасности на немецкую ягдкоманду нарваться или под обстрел попасть. Жаль моих здесь нету.

— Семьи?

— Да.

— Да, кажется, вашу супругу зовут Светлана?

— Строгов наблюдательный. Это у них семейное. У меня еще и сын имеется. Ему скоро четыре будет, а всю сознательную жизнь ребенок провел в бункере.

— Трудно в это поверить, что все так обернулось. Хотя у нас нет повода не доверять вам, ну за исключением мелких несостыковок в ранних донесениях.

— Есть, но не принципиальные. Надо было вызвать интерес вашей организации и исключить попытку захвата и перехода к конфронтации, вот и разработали такую операцию.

— Наши специалисты тоже сошлись на этой версии. Расскажите про свой мир Сергей Иванович.

— Что вы хотите узнать?

— Ваше мнение, мы давно уже убедились, что вы человек незаурядный, умудрялись выкручиваться в тех ситуациях, где большинство сложило бы голову. Но, тем не менее, ваши поступки иногда ставят в тупик. То вы поступаете как матерый разведчик, то действуете как профессиональный диверсант, то наоборот ведете себя как восторженный мальчишка.

— Знаете, Александр Александрович, ваше поколение как раз и сможет меня понять. Я жил в большой и сильной стране, отец был военным. Я тоже мечтал им стать с детства. На моих глазах развалилась страна. Вы пережили Гражданскую, наверно, даже, скорее всего, воевали. Знаете что это такое. Это страшно когда власть получают бандиты и лгуны. Когда то ради чего воевали наши деды, строили и добывали наши отцы, продавалось и разворовывалось. Когда в публичных домах всего мира русский и украинский язык становятся постоянным явлением, и наших женщин, самых красивых в мире продают как скот за границу. Заводы остановились. Ученые вынуждены были на рынках торговать женскими трусами. Когда во всех союзных республиках начинают уничтожать русское население. А Россия ничего не могла и не хотела делать. Героями стали мужеложцы и предатели. Сотрудник военной разведки, перебежавший к англичанам, и заочно приговоренный к смертной казни, издавал книги огромными тиражами. Потом вроде как поутихло все. Войны затихли, все, что можно было, разворовали и пришлось поднимать производство заново, но пока мы этим десять лет занимались, к нашим границам опять подошел враг. В мире уже правили американцы от имени мировых банкиров. Самое смешное, что когда в старых книгах говорят про мировой капитал, я уже не смеюсь, реально он существует. Американцы не справились с ролью супердержавы и довели мир до глобального конфликта, которому предшествовали многочисленные локальные войны. Вот в одной из таких войн в Крыму я повоевал. Ну что как вам краткая история нашего мира?

— Страшно слушать. Неужели так оно и есть?

— Да и то в общих чертах. Просто не хочу вдаваться в крайности. У меня свой взгляд на происходящее. Но так получилось, что к вам на контакт вышел не торгаш, которых в наше время было с избытком, а военный.

— Вы вполне неплохо описали ваши побудительные мотивы. Что мы будем делать дальше?

— Знаете, в наше время много писали что товарищ Сталин тиран и мясник. Не кривитесь. Я вам дам ознакомиться с определенными документами, сами поймете. И о вашей эпохе было составлено определенное мнение и стереотипы. Я уже почти два месяца общаюсь со своими предками и честно сказать поражаюсь, как нам промыли мозги. Ну не может страна запуганная и истощенная террором и репрессиями, даже под заградительными отрядами выиграть такую войну.

— О чем вы? Что за заградительные отряды?

— Должен выйти приказ за подписью Сталина «Ни шагу назад», кажется так назывался, так вот на основании этого приказа за регулярными частями ставились заградительные отряды НКВД, которые расстреливали отступающих. Нам демократами это так преподносилось, каково оно было по настоящему, нам еще предстоит увидеть. Кстати, по этому поводу, если я вас буду шокировать своими заявлениями, то учитываете то, что нам долго и упорно промывали мозги и доказывали что Советский Союз — «Империя зла».

— Интересно, вы нам об этом не рассказывали.

— Так я много чего не рассказывал. История этой войны это целая летопись и тут столько материала, что не один историк сделал себе имя на исследованиях. А многие, когда Союз развалился, доказывали что войну выиграли только такими вот заградотрядами. Но это так к слову. Какие у нас планы дальше?

— Вы собирались предоставить еще информацию и показать какое-то специальное оборудование. Тем более ваша просьба на счет переменного напряжения в двести двадцать вольт выполнена.

— Хорошо. Забирайте весь тот груз, что я привез, но как будет возможность я должен заехать к семье пилота, Иволгина. Если вас не затруднит, уточните, где они находятся. Еще надо послать радиограмму том, что я удачно добрался до Москвы, но думаю, это уже сделаем в управлении.

— Это будет несложно, только потребует время. Сейчас вы готовы отправиться на переговоры?

— К Лаврентию Павловичу?

Морошко ухмыльнулся.

— И к нему тоже. Хотелось бы очертить список первоочередных вопросов, да и личное впечатление руководство хочет составить.

— Хорошо, конечно поехали. Времени и так мало осталось.

Мы, захватив груз, опять расселись по машинам и выехали в сторону Москвы. Пока ехали, снова и снова продумывал основные тезисы будущего разговора с Берией. Это не просто разговор, тут в первом приближении решается наша судьба.

Я в столице был давно, еще в советские времена, поэтому с большим интересом рассматривал город при дневном свете. Он был похож на то, как представляют в фильмах и одновременно не похож. По улицам ходили такие же люди, было много военных, но, тем не менее, чувствовалась какая-то напряженность.

Я, следуя своим мыслям, задал вопрос Морошоко.

— По Ленинграду уже приняли решения? Надо срочно эвакуировать всех кого можно, особенно детей, да и про Бадаевские склады я тоже вам писал.

— Да мы уже приняли меры. В экстренном порядке дети вывозятся из Ленинграда в глубокий тыл и город пополняется продуктами и боеприпасами.

— Надеюсь, успеете. У нас блокада Ленинграда унесла много жизней, особенно детей. Я вам дам материалы почитать, сами поймете.

— Хорошо. Давайте об этом поговорим в управлении.

Через пол часа мы подкатили к знаменитому зданию на Лубянке, и в сопровождении охраны оказались в святая святых советской госбезопасности. Мы поднимались по лестницам и шли коридорами. Впереди шли два сотрудника и сзади. Получилась такая вот импровизированная «коробочка». Наконец-то мы оказались в просторном кабинете, выходящем окнами на внутренний дворик.

— Располагайтесь Сергей Иванович. Сейчас нас примет товарищ Берия. Он сначала хотел сам с вами поговорить.

— Не проблема. Давайте с ним сначала пообщаемся.

Морошко вышел из кабинета, оставив меня наедине с двумя сопровождающими, которые вполне спокойно сидели, не стараясь завести разговора. Предполагая, что возможно придется ждать долго, намекнул одному из них, что было бы неплохо выпить чайку. Моя просьба сразу была удовлетворена, и за таким времяпрепровождением нас застал Морошко. Минут через десять раздался звонок телефона.

Морошко поднял трубку внутреннего телефона, дождался ответа и доложил.

— Он здесь… Есть, сейчас будем.

Поднявшись, он кивнул мне.

— Пойдемте, нас ждут.

Мы опять шли по коридорам, сопровождаемые молчаливыми охранниками, судя по моторике движений, имеющим непосредственное отношение к осназу или другим подразделениям силовой поддержки. Зайдя в приемную, где наши охранники остались в компании секретаря, зашли в кабинет, в котором по здравому размышлению я никогда не должен был оказаться.

Со своего места поднялся невысокий человек ярко выраженной кавказской внешности, которого я спутать ни как не мог, потому что, при подготовке к этой поездке много перерыл информации по такой одиозной фигуре. В большинстве случаев информация был противоречивая, но я старался быть объективным, оценивая человека. Пока я старался быть нейтральным, человек такого уровня сразу почувствует негативное отношение и соответственно это может рано или поздно привести к конфронтации и провалу всей моей затеи.

Он вышел из-за стола и протянул руку, которую я не замедлил пожать, и практически без акцента поздоровался. В принципе неплохой знак. Но и я бы на его месте с посланцем из будущего постарался бы подружиться, вдруг знаю что-то, что сможет ему пригодиться лично.

— Здравствуйте Сергей Иванович. Давно хотел с вами встретиться, но как-то не получалось. То вы от нас бегаете, то немцы мешают. Присаживайтесь.

Но вот его кавказская харизма конечно производила впечатление. Сильный человек, с таким нужно быть очень осторожным. И если он ходит под Сталиным, то попал я знатно, повертеться придется как карасю на сковородке. Эта парочка меня сделает и глазом не моргнет.

Мы разместились за столом, а Берия вернулся на свое место. Он сидел, и некоторое время пристально меня разглядывал. Но мне пришлось делать вид, что на меня это не действует. Я не его подчиненный. Он перевел взгляд на мой орден.

— Это правильно, что вы носите награды. Вы их действительно заслужили. Если наши потомки такие прыткие, странно, что довели страну до полного уничтожения.

— Страну развалили продажные политики, среди которых было много бывших партийных работников, которые быстро переметнулись к демократам. А я, Лаврентий Павлович, всего лишь военный, который с детства вырос в казарме и помотался с отцом по гарнизонам Советского Союза. Поэтому армейская жилка у меня в крови. Все мужчины в моей семье носили погоны. Мой дед был военным, прадед погиб при освобождении Будапешта.

Берия удивленно смотрел на меня. Но я понял причину его удивления и вполне спокойно продолжил.

— В 1943 году в Красной Армии снова введут погоны в виде знаков различия и звания офицеров, солдат. Поэтому мои оговорки это не результат монархического воспитания. Для нас это реальные исторические факты. Это была идея товарища Сталина, что бы указать на преемственность традиций русского воинства. Поэтому часто оговариваюсь, что офицер. Так оно и есть. Мне стыдиться нечего, но буду стараться не употреблять таких выражений, чтоб не ставить ваше ведомство в неудобное положение.

Во время всего монолога, Берия спокойно на меня смотрел, как бы соглашаясь, покачивая головой.

— Хорошо, я вас понял. Прежде чем организовать вашу встречу с товарищем Сталиным, я хотел сам с вами пообщаться и понять, что вы за человек и насколько вам можно доверять.

— Насколько я знаю, то судят по делам, а не по словам и мы все время старались помогать своим предкам. Свою позиция и свою методы я обосновал, так как за мной стоят многие люди из умирающего мира, у которых единственный шанс выжить, это воспользоваться возможностями и ресурсами вашего времени. При этом они хлебнули полной меры такой вещи как «западная демократия». И я думаю, что более преданных последователей и помощников чем они, у вас не будет. В мире существовало два основных проекта развития будущего цивилизации. «Демократия» и «Коммунизм», демократия стала доминировать и результат — полное уничтожение цивилизации. Поэтому выбора у нас нет. Только с вами. Но при этом мы хотим быть полезными, и помочь своим предкам используя технические возможности и знания, наработанные за семьдесят лет технического прогресса. Чтоб не начинать новый виток боевых действий в нашем времени, существование портала в прошлое является тайной, потому что есть много людей зараженных так называемыми «демократическими свободами», которые не применут воспользоваться возможностью опять навредить Советскому Союзу.

«Это я правильно загнул, пусть знает, что лучше поддерживать нас, иначе другие могут и к их нынешнему и будущему противнику обратиться» — подумал я про себя.

Берия откинулся на спинку стула и внимательно слушал. Судя по всему, разговор ему не очень понравился и он, видимо от злости или раздражения, заговорил с более выраженным акцентом. А что он думал, что мы в ноги покланяемся и позволим на себе ездить? Но Берия решил доиграть партию по спокойному варианту, видимо у него не было четких инструкций относительно меня, только ознакомление и предварительный разговор, в данной ситуации для него это лучшая тактика.

— Это хорошо, что вы понимаете. Жаль нельзя многим товарищам пояснить, к чему приведет мягкотелость и вседозволенность.

Вот тут я могу ему подсказать. Мысли на эту тему давно блуждали, да и опыт нашего времени тут может пригодиться.

— Ну почему есть много возможностей. Средства массовой информации. Книги. Например, выпустить серию книг научно-социальной фантастики «Воспоминания о будущем» и там расписывать, что было бы, если к власти придут прозападные демократы, а точнее плутократы. Думаю, всем будет очень познавательно. Не забывайте, что фантастику в основном читает молодежь, самая политически активная часть населения, подверженная влиянию в первую очередь, чем, кстати, западный мир и воспользовался, проводя идеологическую работу против Советского Союза. Документальную литературу с высокой степенью достоверности выпускать под видом сказок. Как старики бутылки по мусоркам собирают, потому что, пенсии не хватает на еду, как гениальные ученые мотаются в Турцию и покупают там дрянные крутки и женское нижнее белье и потом стоят на рынке продают. Как стать бандитом и проституткой для молодежи становится мечтой. Да еще потом и вашу рецензию, что возможно у западных капиталистов есть такие планы. Проглотят. И если какая мразь заикнется, что там больше свобод и возможностей, то его сразу отдернут и вам сообщат. Ну, это так прикидка или скорее пожелание. Но более продуктивно конечно это кинофильмы и мультфильмы. Книги не все читают, а вот такая наглядная агитация будет более действенной. Но это на будущее, сейчас главное это помощь в войне.

Его взгляд загорелся. Идея ему понравилась. Не то что это было чем-то новым, но вот подход для этого времени явно неординарный.

— Неплохая идея, Сергей Иванович. Я вижу, что не ошибся в вас. Думаю, наше сотрудничество будет весьма плодотворным, тем более по свидетельствам наших сотрудников вы весьма изобретательный человек.

«Что-то он дифирамбы мне поет, ой не к добру, сейчас начнет руки выкручивать» — подумал про себя. Но, как я и ожидал, Берия наехал.

— Но вот ваши поступки иногда нас разочаровывают.

— Это вы на счет того, что мне пришлось выйти к немцам в Каштановке? Так там был трезвый расчет. Я был ранен. Немцы взяли в заложники всех детей, в том числе дочерей, той женщины, у которой я прятался. Рано или поздно те же жители деревни сами бы меня вытащили и сдали немцам, став, таким образом, врагами. А на такой случай в лесу была подготовлена ловушка. Так что тут в той ситуации у меня просто не было выбора. А так сам Хауссер, один из основателей войск СС, попал под пулю.

Берия, некоторое время, молча, смотрел на меня. Взгляд был жестким. Так смотрит хищник на добычу, но потом видимо что-то решив для себя, хлопнул двумя ладонями по столу, продолжил разговор. И в его голосе проскользнули некоторые интонации угрозы. Вообще он был вполне спокойным, только моя обострившаяся наблюдательность позволяла бесстрастно фиксировать такие нюансы поведения.

— Все равно вы часто подвергаетесь неоправданному риску, в вашем положении посланника это выглядит глупо. Постарайтесь на будущее, больше не ввязываться в приключения. Я недавно изучил рапорт о ваших приключениях в полосе обороны 222-й дивизии. Вы не подумали, что попав в руки противника, можете нанести огромный вред и своим знакомым и нашей стране?

Я решил показать зубки, а то ведь построят и заставят плясать под их дудку. Пришлось его перебить.

— Лаврентий Павлович, этих приключений не было, если бы нас на аэродроме подскока не ждали. Благодаря профессионализму летчика удалось избежать захвата немцами. А то, что там именно нас ждали, я уже докладывал. Надеюсь, вопрос, о наличии у вас в центрально аппарате немецкого агента, решен? А то если до немцев дойдет реальная информация по Страннику, то все: Вермахт, Абвер, СС, будут за нами охотится. Это при условии, что они не договорятся с англичанами и американцами, чтоб совместно раскатать Советский Союз, пока вы не успели воспользоваться информацией из будущего.

Видимо задел наркома за живое, но он, казалось, и не заметил подколки. Правда, так его носом в ошибки никто еще не тыкал. Ой, зря я это сделал. Вспомнит он мне это, хотя меня там чуть не угробили по его милости. Столько виртуальных шпионов нашли, а реального пропустили. Надо срочно подсластить ему пилюлю. Берия быстро взял себя в руки.

— Мы работаем над этим вопросом.

Попробуем теперь доброжелательность, после хамства.

— От себя могу предложить помощь, в частном порядке, не афишируя свое участие.

Он удивленно уставился на меня. Такой переход от одной манеры общения к другой явно его удивил. И на фоне искусственной маски дружеского спокойствия в его интонациях проскочил реальный интерес. Я ему давал понять, что помогу выявить агента, не приписывая себе лавры победителя.

— Вот как? Вы знаете имя агента?

— Нет, не знаю. Как правило, информация о таких случаях всегда была содержимым спецархивов и в свободную печать не попадала. Но, вам наверно говорил Судоплатов, я достаточно продолжительный срок являлся сотрудником службы безопасности коммерческого банка и после определенных событий, получил репутацию профессионала. Мои функциональные обязанности полностью совпадали с обязанностями контрразведчика. Разница в том, что я искал воров коммерческой информации и денежных средств, а контрразведка ищет предателей и агентов. Хотя методы одни и те же. И на нашей службе не экономили, оборудование закупалось самое осовремененное.

Берия по-настоящему заинтересованно на меня уставился. Что-то я соловьем заливаюсь а они меня слушают, нормальная ситуация при расспросе любителя поговорить, главное направлять разговор в нужное русло. Но и я это прекрасно понимаю. Опять выждав небольшую театральную паузу, продолжил.

— Не знаю, обращали вы внимание на разработку и использование у американцев такого прибора как «полиграф», а в простонародье детектор лжи.

— Мне сообщали об этом, мы рассматривали вариант приобретения этого прибора, но отказались.

— Зря. Очень удобная вещь. Я привез с собой многофункциональный вычислительный прибор и к нему есть приставка, превращающая его в детектор лжи. От вас потребуется только составить корректно список вопросов и ограничить список подозреваемых. А там дело техники. Если честно я лично заинтересован в этом, это вопрос моей безопасности и безопасности всего проекта. Думаю, если с такого начнется наше плотное сотрудничество, это станет весьма мощным положительным сигналом для расширения взаимоотношений.

Я говорил весьма спокойно, ровным голосом. На Берию это произвело впечатление. С кавказским темпераментом он воскликнул.

— Я смотрю, Сергей Иванович вы подготовились к разговору. Но мне ваша идея нравиться. Поймать немецкого агента используя прибор из будущего. Но ведь его можно спугнуть или выдать наличие у нас такого прибора.

— Нет, американцы его уже вовсю используют и к концу войны такие приборы, правда намного примитивнее, чем у меня, будут поставлены в армию и флот. А чтоб не выдать, сделаете пять-шесть кабинок с имитацией прибора, всем объявить, что это какой-то опыт, и практически всех сотрудников прогнать через эти кабинки, где все будет похоже, датчики, вопросы, только в одной из них буду сидеть я, и ко мне вы направите именно тех, кто на подозрении. Вот и все.

Берия посмотрел на Морошко, который заинтересованно слушал меня.

— Ну что Александр Александрович. Мне кажется идея неплохая, только давайте сначала проверим прибор.

Я опять вполне спокойно.

— Конечно. Это не проблема. Только просьба. У вас должен быть скоро сеанс связи с моей базой. Вы наверно отправили уже сообщение, что я вышел к вам?

— Да, и ваши ответили, что пока не верят.

— Конечно. Этот вариант рассматривался. Дайте опять подтверждение моего выхода и в конце радиограммы добавьте подпись «Кентавр-26». Это кодовая фраза, что добрался целый, но с приключениями, не зависящими от принимающей стороны.

Морошко чуть ухмыльнулся, оценив мою предусмотрительность.

— Какие у вас еще сигналы предусмотрены?

— Многие. Но регулярные. На всякий случай мы предусмотрели разные варианты развития ситуации и временные рамки подачи сообщений.

Берия, удовлетворенно покачал головой, давая понять, что оценил мою предусмотрительность.

— Что ж Сергей Иванович, вы убедили меня, что с вами как минимум интересно иметь дело, да и пользы уже много принесли. Теперь давайте поговорим о текущих вопросах. Чем вы сейчас можете помочь нам, за исключением конечно поиска немецкого агента?

— Я ж сказал, что привез многофункциональный электронный комплекс, с большим объемом информации за определенный промежуток времени по военному направлению, технологиям, истории войн и локальных конфликтов, воспоминаниями немецких, наших генералов и маршалов, по которым можно создавать психологические портреты и прогнозировать возможные действия. Подборка о перспективных разработках, которые ведутся у противника и у союзников, ключевых фигурах в проектах. Примерно, то же самое, что вам было предоставлено по ядерному оружию только, более шире. По сути дела я вам передаю данные о всех ваших победах и поражениях. Никто и никогда не получал такого, даже астрологи и провидцы вам не дадут большего. Надеюсь, это будет оценено. Но информация разбита на блоки и закодирована. И пароли на базе. Мы рассматривали возможный вариант, что я могу попасть в руки противника. Поэтому вся конфигурация системы безопасности портала изменена после моего выхода, а пароли на привезенную информацию будут переданы в радиограммах, после подтверждения, что мы с вами пришли к взаимопониманию.

Берия и Морошко молчали. Потом нарком встал и немного прошелся мимо нас по кабинету. Видимо эмоции распирали его. Такая несговорчивость и предусмотрительность Странника его только раззадорила. Он себе представлял этот разговор несколько иным. Что удастся договориться и получить информацию сразу. Изначально Странник создавал впечатление умного, но увлекающегося человека, а тут настолько все продуманно и просчитано. С другой стороны потомки знали про наркома многое, чего он еще не знал сам, поэтому подстраховались и перевели переговоры в такую плоскость, что Берия, волей не волей, должен был быть осторожным в переговорах. Вот он сидит спокойный и усталый, рассматривает портрет товарища Сталина над его рабочим столом. Личность Странника интересовала Берию все больше и больше. То, что этот человек не боится смерти, он видел. Сам вышел к эсесовцам, не побоялся. Пробивался с боями. Достойный человек. Не зря Хозяин предложил его наградить, и повысить в звании, попытавшись сыграть на его тщеславии. Но Лаврентий Павлович не был уверен, что это что-то изменит. Да, этот человек сейчас на их стороне. Но что будет потом. Не придя к определенному мнению, он решил оставить решение вопроса на потом, после доклада Сталину.

Я краем глаза наблюдал за Берией и представлял, о чем он сейчас думает. Надо срочно его и Морошко отвлечь от плохих мыслей о своей персоне.

— Единственная проблема состоит в том, что представленная информация по истории, которая не знала нашего вмешательства. С того момента, когда я передал вам первый пакет, все стало меняться. Но ценность информации в том, что она показывает общие тенденции развития человечества, стратегические и тактические ошибки в будущем, которые можно избежать.

Но мои собеседники уже сидели и блестели глазами. Берия снова порывисто поднялся.

— Хорошо когда сеанс связи?

Он уже обратился к Морошко, который сразу с готовностью доложил.

— Каждый четный час суток. У нас до очередного сеанса связи еще полчаса.

Берия посмотрел на часы, согласился и уже другим тоном, скорее даже дружественно деловым продолжил.

— А сейчас покажите, что вы привезли.

— Всё наше электрооборудование рассчитано на определенное электрическое питание, поэтому нужен защищенный кабинет с таким электрическим напряжением, которое я просил обеспечить.

Берия глянул на Морошко, но тот спокойно ответил.

— Все давно готово.

Берия опять обратился ко мне.

— Вам много времени нужно для установки?

— Несколько минут и текст ответной телеграммы после отправки сигнала «Кентавр-26».

— Хорошо. Александр Александрович подготовьте и отправьте шифрограмму к друзьям нашего гостя.

И дождавшись, когда Морошко выйдет, продолжил.

— А мы с вами Сергей Иванович давайте еще побеседуем о нашем будущем. Ваш разговор Морошко мне передал и то, что вы неравнодушны к будущему Советского Союза я понимаю. Но хотелось бы услышать от вас лично.

И пока Морошко организовывал передачу радиограммы и получение ответа, мы с Лаврентием Павловичем, под тут же появившийся коньяк, стали разговаривать о войне, точнее он меня расспрашивал об интересующих его темах, а я напрягал мозги, пытаясь для него что-то вспоминать.

Минут через десять, когда разговор зашел про гибель Ватутина, Берия изменился в лице, немой вопрос застыл у него в глазах. Я понял, любому человеку страшно знать эту дату. Пришлось ответить.

— Не стоит Лаврентий Павлович. История пошла по другому пути, и у вас есть шанс прожить намного больше.

«Что я несу»— думал я. Хотя надо встряхнуть. Чтоб не думал о себе слишком много.

Он смотрел пронзительно, сощурив глаза. Но я как сфинкс продолжал сохранять спокойствие, показывая, что в своем мнении непреклонен.

— Лаврентий Павлович, это будет не скоро, но есть мнение и его многие поддерживают, что за всю историю России вы были одним из лучших управленцев и организаторов. Давайте об этом поговорим чуть позже, когда вы будете реально мне доверять, и я смогу аргументировано вам все пояснить. Тем более, если бы я смотрел на ярлыки, то давно бы уже на задних лапках, виляя хвостиком, заигрывал с подлыми и хитрыми англичанами или американцами. А так я у вас в кабинете, значит, свой выбор уже сделал.

По мере моего повествования Берия немного успокоился. Ненадолго задумался. Не каждый день вываливают на человека такую информацию.

— Хорошо, поговорим позже.