Дмитрий Васильев: «НЕ К ВЛАСТИ — К ЛЮДЯМ!» (Диалог с Александром ПРОХАНОВЫМ)

Александр ПРОХАНОВ. Вы — один из самых многострадальных, измученных, посыпанных пеплом, оскорбленных русских патриотов, которые мне были известны. Одним из первых вы начинали наш русский поход. Я помню, как вы вышли тогда с открытым забралом к людям, неся свои светочи, связанные с добром, любовью, верой, красотой, русской наивной сердечностью. А получили в ответ страшные поношения. "Память", по существу, была теми кремлевскими курсантами, которые полегли перед страшной армадой нашествия. За это вам честь и хвала. Но испытав такое страшное подавление, диффамацию, вы все равно живы, крепки, у вас светлые глаза, крепкая воля, вы не выглядите озлобленным. Где вы черпаете энергию внутренней радости? В чем ее источник?

Дмитрий ВАСИЛЬЕВ. Очень глубокий вопрос. На него можно много и долго отвечать, но размеры нашей беседы не позволяют растекаться. Хочу только сказать: я перед собой как бы держу следующее понятие: нет пророка в своем Отечестве. То есть питаюсь библейской мудростью, и для меня на самом деле очень важен подвиг Иисуса Христа. Потому что если только ссылаться на человеческий опыт, то как только начинаешь залезать в дебри совершения каких-либо человеческих поступков, то невольно находишь там некую ложь. Когда Христос пришел в мир, он был совершенно один, затем у него появились12 апостолов и, надо сказать, что даже они умудрялись его предавать. Тем не менее люди, которые слушали его проповеди, внимали Христу. Но когда возник вопрос, который задал Понтий Пилат, сказав, что сей человек не виноват, то все они орали: "Распни его, распни!" То есть, несмотря на то, что они в нагорных проповедях внимали ему и считали его царем, Богом, тут они его предали. Это не значит, что я пытаюсь соединить опыт Иисуса Христа со своим опытом, и как бы к нему пристроившись, доказать свою какую-то значимость. Никак нет, для меня это пример. Христианин — это человек, который должен, прежде всего брать пример со своего учителя — отца царя небес. Вот, собственно, откуда моя внутренняя сила.

Что касается истерзанности, я не хочу перечислять те муки, которые я за все эти годы пережил, которые шли со стороны противников — для меня это было большой наградой. Большими муками для меня было, когда я получал грязь от своих соратников, соплеменников, от людей, которые некогда со мной шли рядом и потом вдруг стали на путь измены. Позже я постепенно как бы смирился с мыслью: взялся за гуж — не говори, что не дюж. Что дело возрождения нашего Отечества, которое сегодня все делают, это святая обязанность каждого гражданина нашего Отечества, мы живем в оккупированной зоне и, естественно, должны бороться против лагерной администрации, желающей уничтожить наш народ. Я — христианин, и поэтому мне некогда оглядываться назад, некогда смотреть по сторонам, надо выполнить свой христианский долг перед Богом, а не перед людьми. Люди все грешные, и не напрасно изречен один из постулатов христианских: "Не суди — судим не будешь". Судить я их не хочу, пусть они держат ответ перед Богом за свои дела. Я такой же грешный, как и все. Но я стремлюсь хотя бы приблизиться к свету того учения, которое Христос оставил для нас. И это не какое-то мертвое идолопоклонничество, во многом сегодня оно состоит из походов в храм, выпрашивания у Бога денег, благополучия, сил. По выходу из храма: вот я свечу за 5 рублей поставил. А я за 50 рублей! Этим как бы исполняется христианский долг. Или крестным ходом: походят вокруг деревьев и говорят, что они совершили какой-то подвиг. Подвиг — это сражение, это прежде всего битва за дело Христово.

Я — солдат воинства Христова. Я не приписываю себе никаких заслуг, званий. Обязан выполнять свой долг. Было бы странным, если бы солдат не выполнял приказа вышестоящего офицера на фронте и творил предательство. Бог наш генерал, как говорил Суворов, он нас водит в походы.

А.П. Ваше намерение стать московским мэром — дерзновенно, оно мне кажется безумным, невыполнимым, ибо Москва — это крепость Лужкова. Каждый дом, банк, офис, публичный дом, каждое казино — это бастионы Лужкова. Он поставил своего стража на каждом московском камне и глядит на своих противников из-за красной кремлевской звезды, из-за золотых крестов возведенных им соборов. Эта великая сила кажется непобедимой, и вы двинулись напролом. Как вы решились на этот поступок? Кто побудил вас на пойти на освобождение этого града, опоясанного змием лужковским?

Д.В. Хочу несколько вас поправить в том смысле, что Москва — это не крепость Лужкова. Москва — это крепость нашей великой Родины, именуемой Россия, Российской империей. Это выстроено нашими предками, отцами, дедами. Москва — это прежде всего обитель святости. Москва — это то, с чего начиналась, я не беру более древнюю историю, русская, московская история. Москва — это очаг духовности, сосредоточение национальной духовной мысли, которой оплодотворялась нация и за счет которой крепли величие и мощь нашей великой державы. Лужков просто захватчик. Он не крепость здесь выстроил, а просто подземными ходами тайными влез в эту крепость, тем самым обманув людей. Больше всего меня поражает в Лужкове, скажем, то, что он может быть одновременно в синагоге в ермолке, говорить о приоритете еврейской нации над русской, а затем может прийти в православный храм и накладывать на себя крестные знамения, не понимая, что ермолка — это уже оскорбление для православного храма, потому что евреи распяли нашего Христа. А потом пойти к мусульманам. И вот у меня возникает вопрос: может, ему там обрезание делали? Или он уже обрезан, потому что иудеи обрезаны, мусульмане обрезаны, может, он уже обрезан, поэтому так свободно к ним ходит? Для него нет религии, нет веры, для него есть одна религия — религия собственного культа. Но он должен помнить, что праздник для таких людей продолжается короткое время, восхождение быстрое, но летят они вниз еще быстрее. Почему? Потому что испытывать терпение русского человека долго нельзя. Он, как медведь. Вот он спит, спит, но, упаси Господи, посреди зимы его разбудить. Он превращается в шатуна, и скальпы летят направо и налево. Опасность заключается для Лужкова в том, что русский народ прозрел.

Я никогда не боялся ни Лужкова, ни оккупантов. Почему? Здесь дом. Но представьте себе, в мой дом будут входить и гадить по всем комнатам, насиловать мою жену и прибивать к стене моих детей. Я же мужчина. Я возьму топор и приведу в чувство тех, кто это делает. Настало время, когда всякое человеческое терпение, если оно не имеет адекватного выхода, превращается в трусость. Потому что Москва задушена налогами, дороговизной жизни. Москва задушена кавказскими народностями. Москва превращена в вавилонскую блудницу. Вы когда-то на одном из своих вечеров великолепную фразу сказали, что Москва — это раскрашенная женщина легкого поведения, куртизанка. Это действительно так.

Лужков создал ложный образ столицы, которая прежде всего славна была своими крестами и куполами, а не "пирогами". Это эклектика безумия, маразма.

У Лужкова отсутствует понятие национальности. Это видно из того, что он делает на Поклонной горе: синагога, мечеть, православный храм. Безусловно, и мусульмане, и евреи — все принимали участие в этой войне, но основная доля и основная участь трагедии выпала на русского человека. Не говоря о том, как героя-победоносца Церетели насадил на иголку, будто комарика. Лужков забыл о том, что Москва — это прежде всего город, столица русского народа. Все это и толкнуло меня на то, чтобы пойти на выборы.

А.П. Храм является абсолютным выражением святости духа, хотя в храме нужно печи топить, подметать, хотя храм нужно ремонтировать. Но Москва, как город, — отличается от храма тем, что город — это еще и огромная кибернетическая машина. Это непрерывное движение моторов, это коммуникации, дорожные развязки, финансовые потоки. Москва — это машина, в которой есть пар, канализации, больницы, заводы по переработке мусора, кладбища, места для развлечений . Ты же, Васильев, не сантехник и не строитель…

Д.В. Есть много специалистов, которые остались за бортом, абсолютно честные люди, знающие, что такое исторический облик, духовное содержание Москвы, архитектурные особенности, знающие о том, какие проблемы возникают не только в градостроительстве, но и в транспорте, в снабжении и многое, многое другое. Отчего у нас проблемы возникают? Из-за ошибок градоначальника, именуемого Лужковым. Один из таких примеров. Москва имела свой микроклимат. Строить продувные проспекты, как это в Гаване делается, где муссоны, где жара, здесь нельзя. Так же, как нельзя делать огромные стеклянные окна, потому что это безумный расход тепла, которое вылетает просто на ветер.

Нам говорят: не хватает топлива, мы все время должны повышать плату за отопление. Зачем строить дома, которые требуют в десятки раз больше энергии для того, чтобы их прогреть? Ведь можно продумать архитектуру таким образом, что будет и красиво, и теплоемко. Но для этого надо мыслить по-русски. Такое впечатление, что люди, которые занимаются градостроительными задачами, с Ближнего Востока приехали сюда. Отсюда и проблемы. Или еще. Москва строилась по кольцам — радиальным образованиям. И когда северные ветры попадали в Москву, то по системе переулков, закоулков, тупичков обогревались — и к центру приходили уже обогретыми. Даже Наполеон отмечал, когда пришел в Москву, что здесь такой невероятный микроклимат. Теперь это не учитывается, потому что надо обязательно собезьянничать, спопугайничать, сделать, как на Западе, а не так, как требуют национальные особенности. А другие проблемы — магазинов, снабжения? Ну зачем нам завозить столько товаров с Запада, когда отечественный производитель стоит на подъезде к Москве, а его азербайджанские и прочие мафии грабят и не дают ему сюда прорваться с более дешевым и более качественным товаром? Все эти вакуумные упаковки, которые к нам прибывают, — это некачественный товар. А у нас свой чистый товар, что называется, прямо из-под ножа приходящее мясо. Или, скажем, медицина. Взять аптеки. Почему в одной аптеке лекарство стоит 90 рублей, а в другой то же самое лекарство стоит 520 рублей? Из чего эта цена сложилась?

Я могу сутки все эти проблемы перечислять, и они все решаемы. И система управления в Москве решаема. Надо начинать с того момента, что половину разогнать из кабинетов, пусть они производят продукцию, а не хапают взятки. Поэтому каким специалистом здесь надо быть? Здесь надо быть организатором, человеком, знающим свою историю, с уважением относиться к гостям, которые в Москву приехали, ну и заставлять их уважать устав, по которому живет коренное население города.

А.П. Завтра выборы и послезавтра вы — мэр. Вы попадаете не на пустое место. Вы не приводите с собой семеновский и преображенский полки, которые вы вырастили в селе Семеновском или Преображенском. Вы попадаете в чудовищный спрут, где, вы правы, каждый чиновник — вор, каждая префектура — сгусток криминального мира, где милиционер, следователь и судья — часть этой структуры миллиардеров и преступников, где тысячи прелестных русских девушек, зараженных СПИДом, стоят на улицах и ищут прохожих. И как вы, как бы на ангельских крыльях оказавшись в мэрии, то есть в центре московского правительства, начнете ломать эту жуткую машину содомизма?

Д.В. Ну, во-первых, я иду не один. Со мной вице-мэром идет полковник внешней разведки, человек многоопытный, который руководил большим регионом — Метесов Александр Васильевич. С другой стороны, за ним стоит тоже определенный контингент людей, офицеров, военных, и у нас достаточно серьезные кадры и с точки зрения органов внутренних дел, и с точки зрения служб безопасности, ФСБ и прочее — очень честные люди, специалисты, мастера своего дела. Это как бы материальная часть в решении вопроса, потому что основная, духовная часть — это прежде всего не скурвиться самому среди мерзости, не стать мерзостью. Епископ Белоцерковский — Богуславский владыка Серафим, который очень жестко руководит моей духовной жизнью, направляет с точки зрения христианской позиции. В нем моя защита от греха. Он служит непосредственно Богу и давно уже участвует в моем духовном окормлении.

Образно говоря, московская мэрия в современном виде — это чирий, нарыв, и если ты только надрезал его, все вытекло — а потом он опять образовывается. У любого чирия есть корень. Его надо вырвать, и кровь станет чистой. Думаю, если мы хорошо поработаем с составом мэрии и приведем туда не временщиков, которые думают о том, как набить свои карманы, а тех честных людей, которые, несмотря на все превратности судьбы, остались честными, то и проблемы исчезнут. А честных людей в Москве очень много — и среди моих друзей, и даже среди недругов. И не важно, как они ко мне относятся. Важно другое, как они относятся к Родине, к народу, и как будут осуществлять свои действия на рабочем месте. А меня можно любить или не любить, это не главное. Главное — любить свою Родину.

А.П. У каждого лидера, у каждого политика есть свой, как говорится, базовый слой. Скажем, у Кириенко, который тоже хочет стать мэром, за ним вся модернистская, новая, банковская, еврейская инфраструктура. У Бородина — свой огромный миллиардный Кремль, свои огромные суперденьги. У Лужкова — система, в которой заложены огромные денежные возможности. Где ваш базовый слой? Кто за вами пойдет? На кого вы рассчитываете?

Д.В. Молодой на Руси всегда уважал старшего, чтил его, поклонялся ему не как кумиру, а как опытному в роду. Вот, говорят, кавказский народ это сохранил, а мы нет. Неправда. И у нас это существует, только надо пробудить. У нас, в "Памяти", очень много молодежи, но молодежь к нам приходит не только мускулы качать или учиться стрелять — прежде всего мозговые мускулы мы их заставляем качать. Тот, кто владеет информацией, владеет миром. А гениев у нас больше, чем у евреев. Поэтому наша задача заключается в том, чтобы пробудить этих гениев. Заставить их трудиться, жить, работать, думать. Думать, что они хозяева своей земли, а не рабы. Пора уже оккупантам дать по зубам для того, чтобы действительно стать правовыми хозяевами своей земли. На втором месте стоит военное сословие, это и спецслужбы, армия, отставники из органов, они все представляют серьезные профессиональные силы. Выгоняли ведь специалистов высокого класса для того, чтобы Россию обезличить и обескровить. У нас в организации есть человек, сорок лет проработавший за верстаком, — Аким Андреев. Работает в оборонной промышленности. Или, скажем, есть инженеры, создающие космические корабли, самолеты. И наше главное условие, что молодой должен уважать старшего. Даже если этот старший — рядовой в нашей иерархии, то все равно молодой должен его почитать. Мы сумели выпестовать здоровый организм, как бы прообраз будущей России, где все сословные группы объединены в общем интересе спасения Отечества. Это как бы прообраз Земского собора в миниатюре. Так что именно эта часть людей, имеющая высочайший интеллектуальный потенциал, и те, кто только еще начинают учиться, и поддержат нас.

Мы провели социологический опрос — не официальный, конечно, когда суют под нос микрофон или анкеты раздают, в которых никто не говорит правды. Ну, вот, смотрите, русские, — говорим мы, — все эти пять евреев будут вашими руководителями. У одного рейтинг побольше, у другого поменьше. Думайте. Единственный, кто сегодня достойно появился, это Путин. Вот он мне нравится. Нравится своей серьезной организацией, внутренним содержанием, умелостью постановки вопросов. Серьезный мужик. Говорят, кроме этого, у нас ничего нет. Есть! У нас полно людей, которые способны решать эти задачи. А почему не выдвигаются новые политические лидеры? Их не привлекают. А без конца тусуют американцы Явлинского или юриста с еврейской национальностью Жириновского — вот они, мол, должны нас спасти. Мне просто смешно, до какой степени нас надо считать баранами, кретинами, чтобы думать о том, что мы этим людям поверим. Да никогда в жизни! Я им не верю и никогда не поверю. Так что у нас есть и поддержка большая, и уверенность в том, что мы добьемся определенных успехов.