"Счет по головам" - читать интересную книгу автора (Марусек Дэвид)

2.3

Сегодня они были только вдвоем, Эл и Элли. Одетые в одинаковые скафандры, они сидели рядом в одинаковых креслах. Мать родилась за двести лет до зачатия дочери, но сейчас это были сестры, женщины лет тридцати с небольшим.

В иллюминаторе правого борта, со стороны Эллен, висел и разрастался, заслоняя звезды, бледный лик Земли. Эллен ощущала первые атмосферные толчки — значит, до посадки еще часа четыре, не меньше. Ей было скучно.

Элинор, ее мать, всегда говорила, что от скуки есть одно хорошее средство — работа, она же игра. Для Эл эти два слова были синонимами. Теперь Эл тоже играла в куклы, рассадив дюжину фигурок в своем кресле-капсуле. Задавала им вопросы и отдавала приказы. В воздухе перед ней плавала кукольная мебель, маленькие столики и хромовые колечки.

На самом деле это были, конечно, не куклы, а миниатюрные голограммы и заменители ее коллег, служащих, ее ментара. И мебель была не мебель, а модели солнечных жаток и О-кораблей. Эл вела утреннее совещание — или десяток совещаний, наложившихся одно на другое. Эллен вздохнула: она тоже могла бы поработать немного.

— Крошка Ханк, — сказала она своему ментару, — свяжись с Кларити и спроси, не хочет ли она поработать. Погоди, сколько там у нее сейчас времени?

Эллен и ее деловой партнер Кларити владели небольшой, но влиятельной компанией по выпуску сериалов «Белый день». Недавно они купили преждевременно устаревший персонаж, Ренальдо Опасного, и пытались как-то его переделать.

— Ну так что, доступна она или нет?

Ментар Эллен сидел перед ней в маленьком креслице. Одетый в тигровую шкуру и обутый в леопардовую, он делал вид, что читает бумажную книжку.

— Ее слуга говорит, что временно недоступна, — ответил он, заложив пальцем страницу, и снова вернулся к чтению.

— Крошка Ханк, это важно.

— Не сомневаюсь.

— Нет, правда. Потом мне некогда будет. Знаешь что, пошли ей моего заменителя. — Приготовившись к имитографии, Эллен закрыла глаза, сделала пару глубоких вздохов и сконцентрировалась на теме Ренальдо Опасного.

Открыв глаза, она ожидала увидеть готовую заменительницу, но та до сих пор не появилась, и сам Крошка Ханк тоже исчез. Яхта как раз попала в атмосферную яму, земной диск за иллюминатором ухнул вниз. Верньерные двигатели загорелись, выравнивая корабль. Это не вызвало у Эллен тревоги. Спуск часто бывает ухабистым, но яхтой управляет пара пилотов-субментаров, и что-то серьезное вряд ли возможно.

Кресла-капсулы стали подниматься вертикально — значит, возможны новые сотрясения. Затем свет в кабине погас, а вместе с ним и все куколки Эл. Эллен прижало к правому подлокотнику, Земля вдруг пропала из виду. Яхту закрутило, но верньеры, отрывисто вспыхивая, снова выровняли ее. Включились главные двигатели, и Эллен вжало в спинку кресла. Двигатели издавали какой-то странный неровный звук, но она и теперь не испугалась. Ей уже приходилось бывать в критических ситуациях, однако эти космические яхты всегда знали, что делать. Она посмотрела на Элинор. Мать пыталась что-то сказать ей, но шум двигателей заглушал ее голос.

— Что она говорит? — спросила Эллен своего беглого ментара, раздраженная самой необходимостью спрашивать. — Крошка Ханк, отвечай!

Страх наконец кольнул ее ледяной иглой — не из-за турбулентности, а из-за того, что ее ментар молчал. Она очень не любила, когда он отключался, и до сих пор к этому не привыкла. Элинор сидела спокойно, прижав левую руку к иллюминатору на своей стороне. Эллен не сразу поняла, что она делает, но потом догадалась, что мать держит через ладонное устройство связь со своим Кабинетом. Кабинет очень умен, он уж как-нибудь умудрится передать ей сигнал. Эллен решила, что попробует связаться с Крошкой Ханком тем же путем, но тут свет зажегся снова, корабль выровнялся и объявил:

— В интересах безопасности прошу вас прислонить голову к спинке сиденья.

— В чем дело, кораблик? — с облегчением засмеялась Эллен. Они теперь летели над океаном, скорее всего над Тихим.

Все, очевидно, наладилось, как налаживалось всегда.

Это не корабль говорит, это Кабинет, громко и четко произнес у нее в голове голос Крошки Ханка. Делай, как он велит. Опасность еще не прошла.

Что-то теплое и липкое коснулось ступней Эллен — это поднималась от пола страховочная пена. Голос корабля снова дал ей инструкцию прислониться к подголовнику. Потолок над головой раскрылся, и оттуда начал спускаться по рельсам спасательный шлем. Эллен послушно прижала затылок к спинке. Все это ей очень не нравилось. Ей вполне хватало интимно щекочущей пены — шлем привел ее в ужас.

— Это в самом деле необходимо?

Что-то ударило в иллюминатор, напугав ее еще больше. Мимо пролетели горящие корабельные обломки. Верньеры работали непрерывно, но Земли не было видно, и фюзеляж яхты светился красным на фоне черного космоса. Воздух в кабине стал разреженным, из переднего отсека шел оглушительный рев. Яхту тряхнуло. «Мы терпим бедствие», — удивленно подумала Эллен.

Теперь ей хотелось подстраховаться как можно надежней.

— Что там с пеной? — спросила она — та остановилась, дойдя до колен. Эллен посмотрела вверх — шлем опустился только наполовину. Она видела диоды, горящие у него внутри, но он застрял и дальше не двигался. У матери все обстояло еще хуже: панель у нее над головой вообще не открылась, а в капсуле совершенно не было пены. Эл отстегнула ремни, встала, борясь с турбулентностью, и попыталась открыть люк вручную.

— Сядь скорее! — крикнула ей Эллен, но мать уже перелезла через спинку к свободному креслу, где шлем опустился нормально, и теперь усаживалась, преодолевая рывки и толчки корабля. — Крошка Ханк, скажи Элинор, пусть скорей пристегнется!

Я передал это Кабинету, сказал ментар. Кабинет делает для нее все, что можно, а я пытаюсь помочь тебе.

После особенно сильного рывка яхта понеслась вниз кувырком. Эллен, даже пристегнутую, трясло почти до потери сознания. Ее мать зажало между креслом и потолком.

— Катапультируемся! — завопила Эллен. — Катапультируйте нас из этой долбаной яхты!

Ничего не выходит. Мы просто сгорим, если сделаем это.

— Она не продержится долго в таком положении! Включились инжекторы среднего уровня. Пена в капсуле

Эллен снова поползла вверх, дошла до талии и немного смягчила вибрацию.

Послушай меня, совершенно спокойным тоном сказал Крошка Ханк. Твой шлем заклинило. Дотянись до него и спусти вниз.

Эллен что есть силы прижимала голову к креслу, но от тряски это не спасало. Руки завязли в пене.

— Не могу! Я сама застряла! Вытащи руки. Поочередно.

Эллен выдернула из пены правую руку, освободила с ее помощью левую и потянулась к шлему. Напрасные усилия — руки из-за тряски беспомощно мотались над головой.

Положи их на рельсы и веди вверх.

Это помогло, и Эллен ухватилась за шлем.

Теперь тяни.

Она тянула как могла, зафиксированная снизу ремнями и пеной, но шлем не поддавался.

Элинор передает через Кабинет: представь, что он сдвинулся.

Эллен засмеялась вопреки ситуации. Представлять что-то визуально было излюбленной теорией матери еще с прошлого века. Но эта реплика показывала, что Элинор все внимание уделяет ей, почти не заботясь о собственной безопасности, и Эллен попыталась еще раз, ради себя и ради нее. Она сосредоточила на шлеме всю свою волю.

— Ну давай же! Давай! — Натужный щелчок пронизал ее до костей. Шлем дрогнул и понемногу пошел вниз. Она просунула в него лоб, шейный фланец поравнялся с ее носом. Из-за болтанки она все время стукалась об него изнутри. Когда шлем стукнул ее по затылку, Эллен обмякла в кресле.

Эллен, Эллен, донесся издалека голос Крошки Ханка. Она молчала, скованная каким-то оцепенением. Эта волынка надоела ей до смерти. Почему все не может наладиться само по себе?

Окутанная ватным уютом мозговой гематомы, она не находила ничего особенного в том, что корабль вокруг нее продолжал разваливаться. Спустя какое-то время, очень долгое, как ей показалось, что-то пролетело по проходу и ткнуло ее в плечо. Эллен поискала глазами мать, но кресло Элинор пустовало.

Эллен, слушай меня, говорил Крошка Ханк. Привстань и надень шлем.

— Он застрял!

Правильно, застрял. Поэтому приподнимись и залезь в него.

Она долго соображала, о чем говорит ее ментар. Удивительно — стоит тебе немного стукнуться головой, и ты напрочь выходишь из строя. Надо это запомнить, чтобы вставить потом в сериал. Эллен снова огляделась.

— Где Элинор?

Элинор хочет, чтобы ты сосредоточилась на своем спасении.

— Где она? У нее все в порядке?

О ней заботится Кабинет, а твоя забота — сунуть голову в шлем.

Шлем — это колокол, а я его язык, подумала Эллен. Она потянула его вниз — без толку. Он двинул ее в зубы, ничего более.

Тебе мешают ремни. Отстегни их.

— Хочешь, чтобы я вылетела из кресла? Никуда ты не вылетишь. Пена не даст. Эллен потрогала языком расшатанный зуб. Отстегнись, Эллен!

— Не учи меня! — крикнула она, брызгая кровью. Эллен X. Старк, делай, что тебе говорят!

Эллен нашла на рукаве чистое место и вытерла пот, заливавший глаза. Произошла какая-то перемена: тряска прекратилась, ход стал глаже. «Может, мы уже приземлились», — пришло ей в голову, но нет: за иллюминатором неслись облака, а желудок говорил о свободном падении.

— Мы катапультировались?

Нет. Корабль сгорел, одна кабина осталась. Делай, как я сказал, залезай в шлем.

— Но ведь опасность уже миновала? Мы просто скользим вниз.

Кабинет и я не согласны с этим. Очень много систем безопасности на этом корабле уже отказало. Посадочной мы тоже не доверяем. Мы снижаемся слишком быстро и по слишком крутой траектории.

Собственные ощущения подсказывали Эллен, что ментар прав. Потом они вышли из облаков, и она увидела, как стремительно приближается к ним Земля. «Кто-то хочет убить нас», — наконец-то сообразила она.

Эллен, надевай шлем. Остаются считанные секунды.

Она, скривив шею, посмотрела вверх. Когда-то ей, чтобы получить аттестат пассажира, пришлось целый час сдавать экзамен по безопасности на борту космического корабля. Она легко справилась со всем, кроме одного — просто не смогла себя заставить сунуть голову в так называемый спасательный шлем. Что же тут сложного, шлем надеть, говорила она, пытаясь уклониться от этой задачи. Она легко справится с этим в том маловероятном случае, если возникнет такая необходимость.

Экзамен у нее принимал исключительно несговорчивый субмагнит. Долг обязывал его проставить оценки в каждой графе, и ему было абсолютно все равно, кто такая Эллен. «Хотите получить аттестат — надевайте шлем», — заявил он.

— Крошка Ханк, — взмолилась она, — если все остальное отказало, почему ты думаешь, что шлем сработает?

Спасательный шлем-криостат полностью автономен. Вирус, поразивший корабль, на него не влияет — только затрудняет доступ к нему.

Да, это имело смысл. В чем, в чем, а в здравом смысле ментару не откажешь.

— Обещай, Крошка Ханк, что ты не… не задействуешь шлем без крайней необходимости.

Эллен отстегнула ремни и просунула голову в отверстие шлема. Теперь, когда их перестало трясти, это было нетрудно. Шлем был горячий на ощупь. Кабина превратилась в настоящую сауну, и вся верхняя часть тела Эллен взмокла от пота. Пена, не пуская ее, тянулась следом. Потом раздался громкий щелчок, и шлем сел на место. Надувной воротник плотно охватил шею, крепления застегнулись.

Внутри стояла странная тишина. Рев падающей кабины сменился жужжанием насосиков и моторчиков — это подзаряжался поглотивший ее голову механизм. Прохладный, пахнущий мятой тальк покрыл лицо Эллен, приятный голос сказал:

— Ваш спасательный шлем функционирует нормально. Вы можете снять его, громко повторив дважды слово «пусти». Вот так: «Пусти, пусти». Никакая другая команда не будет опознана.

Эллен знала, что шлем будет твердить это, пока она не подтвердит, что сообщение принято, но не могла издать ни звука. Потные руки скользили, пена тянула вниз, воротник сильно сдавливал горло. Ее растягивало, как резиновую. Руки окончательно соскользнули с шлема, и она услышала, как хрустнул ее позвоночник. Впрочем, позвоночник сейчас уже мало что значил.

«На помощь, я задыхаюсь! — попыталась сказать она. — Пусти, пусти!» Бесполезно: воротник пережал гортань.

Эллен, твои жизненные показатели стремятся к нулю. Что с тобой происходит?

Отчаянным жестом она вытерла руки о скафандр и снова ухватилась за шлем. Подтянувшись, она вновь обрела способность дышать, но руки уже снова скользили вниз.

Так лучше, Эллен. Держись.

— Долго еще? — прохрипела она сдавленным горлом. До поверхности Земли шестьдесят секунд.

Целая вечность.

— Пена?

Инжекторы верхнего уровня не включаются. Плохо. Чтобы выжить при крушении, нужно быть пристегнутой или полностью находиться в пене.

— Наладь их. Пытаюсь.

— Не пытайся, а делай! — Надо же — еще одна из любимых фраз матери.

Она приближается, сказал Крошка Ханк.

— Приближается? — Что-то большое и мягкое, ударив Эллен в грудь, откатилось прочь. Она с трудом удержалась за шлем. — Элинор?

Да, это была Элинор.

— Мама! — Эллен, отпустив шлем, протянула руки, но Элинор уже не было рядом.

Кабинет передает тебе от нее самый нежный привет.

То, что осталось от яхты, ударилось о поверхность Земли с такой силой, что голова Эллен отделилась от туловища. Оглушенная Эллен не почувствовала, как включилась криогенная спираль шлема и как фланец сомкнулся внизу, аккуратно перекусив горло.