"Вне Земли" - читать интересную книгу автора (Циолковский Константин Эдуардович)

23. Вылетают из ракеты в окружающее эфирное пространство

– Ну, господа, не пора ли в путь? – сказал Ньютон. – Только в таком виде вы запаритесь, – обратился он к «облаченным». – Принесите им еще легкие белые балахоны, – добавил он. – Вот так… Накиньте их и прицепите, чтобы они не могли соскочить… Если вам в них будет холодно, – обратился он к экскурсантам, – то вы раскрывайте их или скатывайте в сборки, пока не будет тепло по вкусу. Температуру вы тогда получите желаемую. При полном раскрывании балахона средняя температура черных скафандр может дойти до 27°.

– Но можно получить и более высокую температуру, – заметил Лаплас. – Для этого надо прикрыть от лучеиспускания белым балахоном часть тела, не освещенную Солнцем, и открыть освещенную.

– Да, но температура выше 20° уже тягостна, – возразил Ньютон.

– И ее скорее приходится понижать, чем повышать. А для этого надо белым плащом даже слегка прикрываться от солнечных лучей.

– Вы, конечно, знаете, – обратился русский к балахонщикам, – что, вылетев из ракеты, вы помчитесь в ту сторону, куда оттолкнетесь при вылете. Сами остановиться вы не будете в состоянии. Вы можете пропутешествовать несколько лет, прежде чем встретите опять ракету. А за это время и даже гораздо раньше вы умрете с голоду или даже еще гораздо раньше задохнетесь от недостатка кислорода.

– Как, – воскликнули балахонщики, – задохнемся через восемь часов? Мы этого совсем не предполагали… Блуждать в пустыне, чтобы умереть?.. Напрасно вы нас не предупредили!

– Я не полечу! – отчаянно воскликнул один.

– Я тоже, – как эхо отозвался через скафандру другой.

– Скорей разденьте меня!

– И меня также…

– Ну, вот уже перетрусили, – сказал Ньютон. – Дослушайте меня! Вы в полной безопасности. Сначала мы вас пустим на привязи…

– Покорно благодарю… Как цепных собак!..

– Полетайте на привязи длиной в километр: полетите, куда хотите, и возвратитесь, когда пожелаете…

– А если привязь оборвется?.. – заметил горестно балахонщик постарше.

– Ничего не значит! Мы вам дадим по особому маленькому орудию, в котором вызывают взрыв по желанию, которое действует как ракета и выпускает газы в любом количестве. С помощью его вы можете лететь в любую сторону, значит и возвратиться когда угодно к вашему дому.

– Только не потеряйте нас из виду, – посоветовал Франклин. – А то будете блуждать, и нас не найдете. Поэтому на всякий случай возьмите каждый по зрительной трубе. Я прицеплю вам их к балахонам…

– Ну, а вдруг, – сказал один из отправляемых, – я растрачу весь взрывчатый материал… Как же я тогда вернусь к ракете, если буду даже за два шага от нее?

– Взрывчатого материала тут много, но и его надо расходовать бережливо. Не допускать до полной потери – счетчик показывает, сколько его осталось. Кроме того, если вы и заблудитесь, мы вас отыщем и возвратим к родным пенатам.

– А если не отыщете?

– И это возможно, – сказал Иванов.

– Тогда – пиши пропало! – сказал балахонщик и изобразил печальную задумчивость, которую трудно было, впрочем, видеть через стекла скафандры. Однако преодолело самолюбие. Стыдно было перед товарищами разоблачаться и терпеть шутки.

– Летим! Пустяки, – сказал один другому. Решимость подстрекнула еще нескольких охотников.

– Теперь и я не прочь полететь, – сказал один из зрителей летающих взад и вперед от нетерпения.

– И я!

– Отлично, но это после… Пока отправим уже снаряженных, – сказал Лаплас.

Их снабдили всем необходимым и одного из них замкнули в очень тесную камеру вроде футляра. Для этого сначала отворили внутреннюю половину этого шкафа, потом герметически закрыли ее и быстро вытянули из футляра оставшееся ничтожное количество воздуха, – чтобы не пропадала его и капля. Балахонщик выражал недоумение и нетерпеливо ждал в темноте. Через минуту-две отворили наружную половину футляра, и балахонщик, оттолкнувшись, вылетел на свободу. Также выпустили и другого.

Глаза всех прилипли к окнам. Видно было, как балахонщики разлетелись в разные стороны и как разматывались привязи, как они возвратились, полетели опять, но в другую сторону, как распахивали свои балахоны, прикрывались ими, как двигались и вращались на манер детских волчков. Все эти движения, впрочем, уже хорошо были известны ракетчикам: они давно уже проделывали их в своем закрытом помещении… Вот один отцепился от привязи и полетел далеко, так что едва был виден; но вот фигура его снова появилась, стала расти, приближаться к ракете, однако пролетела немного мимо. Виден маленький дымок. Это балахонщик, пустив в ход взрывную машинку, переменил свое направление и полетел к ракете. Вот хватается за скобы, смотрит в окна; через стекло видно смеющееся лицо. Знаками просится домой… Впускают так же, как и выпускают: газа не теряют. Явился и другой. Впустили и его. Поздравили с приездом. Засыпали вопросами; было шумно. Разоблачили, но возвратившиеся захотели отдохнуть, уединиться…

– Погодите! Переварю полученные впечатления, тогда все расскажу.

– Да, дайте отдохнуть, – заявил и другой возвратившийся.