"История Больших Призов 1972. Год Фиттипальди." - читать интересную книгу автора (Прюллер. Хайнц)Нюрбургринг: Наконец-то FerrariЗато в гонках на длинные дистанции паровой каток Ferrari в 1972 году задавил всех и вся. Через неделю после Брэндс-Хэтча я встретил половину пелетона Гран-при на уикенде в Уоткинс Глене. Асфальт был настолько горячим, что к нему прилипали ботинки. Было так жарко, что в гонке Кан-Ам пилоты McLaren брали с собой в кокпит ледяные витаминные соки (питьевая трубка под комбинезоном), чтобы уменьшить опасность солнечного удара. Халм злился, что Ревсон, несмотря на сигналы "медленнее", "не переставал на меня давить, притом он знал, что я нездоров". Последняя гонка спортпрототипов в этом году превратилась в безжалостный 6-часовой Гран-при сражающихся экипажей Ferrari Икса/Андретти и Петерсона/Шенкена. В перерывах Ронни ел ренклоды Гонщики Ferrari были близки к обмороку. Икс полчаса был не в состоянии вылезти из машины. Таким я Жаки еще никогда не видел: лицо с большими детскими глазами, казалось, постарело на годы, мускулы дрожали, под глазами, несмотря на загар, ясно видны были темные круги. Тяжело дыша, он поплелся на церемонию награждения, потом ему пришлось попросить принести кресло. "Твоя лучшая гонка", - сказал я. "Вероятно, самая тяжелая", - ответил Икс. "Только когда вылез, я понял, насколько устал", - добавил он и проигравшему: "Извини, Ронни, это гонки. Но я был немного свежее тебя". "В спортивных машинах страдаешь намного больше, чем в Формуле 1", - задумчиво сказал Петерсон. На что Шенкен добавил: "Уже завтра мы забудем, как это было тяжело". Икс долго не мог забыть ад Уоткинс Глена. В конце дня на вечеринке с грилем он два часа просидел под деревом, а потом сказал: "Теперь я достаточно отдохнул, чтобы хотя бы поесть". Но вернувшись в отель, он всю ночь не мог сомкнуть глаз: "я слишком устал, чтобы спать". В некотором роде это была типичная "иксовская" гонка: будучи самым медленным из всех пилотов Ferrari на тренировке, он уже в 7:30 утра снова был на трассе, чтобы внести изменения в свою машину, в отличие от Петерсона, который спал до десяти. По отношению к команде Жаки очень сознательный пилот. Как сказал Шетти, после свадьбы он возмужал и является практически противоположностью того дьявольски отчаянного парня, каким его обычно представляют (из-за выхода из GPDA). Доказательство: когда Беттлера однажды вертело прямо перед ним целую серию поворотов, Икс заехал в боксы и просидел там 10 минут без движения и только потом вернулся к тренировке. Жаки не любит участвовать в "проигранных гонках", но, по словам Шетти, "он может быть чертовски быстр, если увидит шанс победить". Заработанные при этом деньги не главное. Однажды представитель одной рекламной фирмы, производящей виски, вручил Иксу чек на 5000 долларов за самый быстрый круг и потребовал: "Улыбайтесь в камеру и покажите чек". Жаки мрачно на него посмотрел, разорвал бумажку на кусочки и ушел. А тот побежал за ним следом, запихивая в карманы обрывки. Жаки не необщителен, просто он робок с людьми, которых не знает - зато тем более он сердечен с теми, кому доверяет. Он все еще "Питер Пен" Больших призов. Недавно он купил себе MV Augusta 900, который лично по четыре часа моет после каждой поездки в дождь. Частным образом он ездит на маленькой Autobianchi: "этого достаточно для поездки в брюссельский аэропорт", а в районе своего загородного дома - на Haflinger, "для которого я сделал особенно крепкую дугу безопасности". Довольно скромный автопарк, например, по сравнению с тем, что стоит в гараже у Андретти в Назарете, Пенсильвания: Ferrari Daytona, Lincoln Mk 3, спортивный Chevrolet на девять пассажиров, багги, пять мотоциклов, не говоря уж о картах, на которых его сын уже стал чемпионом США среди юниоров. Марио так же умеет мучить шины взятых напрокат машин путем постоянного дерганья ручного тормоза, а Штоммелен давно уже обнаружил "какая чудесная вонь, если на машине с автоматической коробкой передач на скорости 30 км/ч внезапно переключиться с передней на заднюю скорость". Зато Икс умеет наезжать на автобане на столбики так, чтобы они летели кувырком. Не каждый пилот Ferrari ездит на Ferrari и в частной жизни: Коммендаторе дает всего лишь пятипроцентную скидку. По этой причине Шетти искал в Америке лимузин, чтобы установить в него 8-литровый двигатель от Кан-Ам. Так же этим объясняется, почему Регаццони всегда покупает себе Ferrari по случаю, у торговца подержанными машинами. Из Маранелло в Лугано ему требуются 45 минут "вместе с таможней". Если туман, Клей прижимается к левому ограждению и не убирает ногу с педали газа. Однажды его развернуло на трехполосном автобане; никуда не врезавшись, он спокойно поехал дальше. Возвращаясь с Нюрбургринга, он проехал 500 километров без сцепления. "Чтобы Клей ни делал, он делает это на всю катушку: будь то автогонки, футбол или теннис: там он сражается так, как будто играет против Роба Лейвера Регаццони возражает, говоря, что он вовсе не такой дикий, наоборот, он спокоен и расслаблен. Было бы жалко, если бы мы не знали добродушного Клея. Никогда не забуду долгий вечер в венском баре "Шплендид" - лидер группы Фаусто Мола пригласил Регеццони к микрофону. Клей исполнил целый ряд итальянских хитов, при этом музыканты помогали не только звуком, но и словами, и сорвал бурные аплодисменты. Пущенная по кругу тарелка собрала для певца-любителя Регаццони неплохие чаевые, на которые он купил розы и раздал их дамам: "Он так сексуален", - нашли некоторые из них. Если каждый пилот вносит что-то свое в сцену Гран-при, то Клей добавляет много красок. Его лицо могло бы принадлежать многим: мексиканскому бандиту, испанскому тореадору, морскому разбойнику. Регаццони часто доказывал, что у него большое сердце, но если надо, он может быть крепче стали. Например, в знаменитой гонке "креста" Регаццони следовало бы оценивать по его жажде борьбы и готовности идти на больший риск на худшей машине, а не по авариям, хотя он и наломал в Ferrari много дров, вернувшись за прошлые два года 15 раз (!) пешком в боксы. Но: "Во-первых, другие пилоты тоже, случалось, останавливались рядом с трассой, а во-вторых, моя работа состоит в том, чтобы ехать как можно быстрее. Аварий при этом не избежать. Стюарту и Фиттипальди тоже пришлось бы в худших машинах рисковать больше". Удивительны в Регаццони не его аварии, а то, что он после них продолжает ехать так же быстро. В 1968 году в Монако он совершенно без причин попал в аварию на тренировке, "потому что какая-то желтая машина постоянно вызывала меня на бой" (Беквис на DAF). Его машина Формулы 3 разбилась об отбойники, а то, что от нее осталось, проскользнуло под ними - маршалы подумали, что увидели привидение: Клей, который вовремя наклонил голову, медленно отстегнул ремни и без повреждений вылез из обломков. В 1971 году в Канаде он выпрыгнул из горящей Ferrari и, побледнев, нервничая, вернулся в боксы: "Мне повезло", - тихо сказал он. Только с тремя вещами у него проблемы всегда, как однажды рассказал он мне: с налогами, армией и полицией. Швейцарский крест Клей убрал со свого шлема, "когда у меня начались сложности с налоговым управлением". Армия вызвала его в 1968 году на сборы, но Регаццони нужно было участвовать в гонке Формулы 2 в Реймсе, "поэтому я попросил один день отсрочки. Других они всегда отпускают, если, например, жена заболела или друг умер - но не меня". Дело дошло до судебного процесса, но срок определенного Клею условного наказания (три дня тюрьмы) уже давно утратил силу за давностью. Клей не любит дверей. Я часто наблюдал как он, пригнув голову, прыгал через стену боксов "флопом Регаццони", а после того и через более высокий забор, используя как трамплин канистру из-под бензина. Этот человек не создан для работы в бюро. Одно время Клей хотел купить дом на Сардинии, "потому что там такая дешевая земля", но его жена Пиа-Мария была против. В настоящее время Регаццони строит в Лугано бар под названием "Формула Уно" - первое звено в цепи ресторанов и ночных клубов, которые Клей хочет открыть в Швейцарии. Доктор Петер Шетти знает, где сможет в будущем встретить Регаццони и вообще "поговорить о бензине". Ведь для 30-летнего гоночного директора Ferrari в огненно-красной куртке, бархатных штанах и неизменной сигаретой в зубах (что в боксах просто оскорбительно) больше нет никаких отсрочек: он должен возглавить в Базеле текстильную фабрику своего 63-летнего отца, который никогда не был согласен с гоночными планами своего сына. День явки уже тоже установлен: 1 апреля 1973 года, в восемь утра. "Это, конечно, ужасно рано, но мой старик сидит в бюро уже в 7:30". "Значит, твой отец все же достиг, чего хотел?" - спросил я Шетти. "Да", - улыбнулся швейцарец, - "но и я тоже". Десять лет Петер Шетти сам был гонщиком. Уже в 12 лет он тайно выводил из гаража VW своей матери. Первая гонка: Шауинсланд 1961 на Volvo 544. Последняя: Уоткинс Глен 1970 с Жаки Иксом в качестве партнера. "Мы заняли пятое место", вспоминал Шетти, "и незадолго до конца я смог обогнать Халма на Porsche 917". Между тем он проехал 80 гонок, лучшие в 1968 году, когда стал чемпионом Европы по горным гонкам. Самые дикие годы житель Базеля провел в команде бывшего венца Карло Абарта: "Он часто плакал… и дважды меня расцеловал. Много он не платил, но очень помогал всем, кто хотел стать гонщиком". Шетти стал профессионалом "ведь я жил с того, что зарабатывал на гонках, однако я не был достаточно хорош, потому что мне не хватало таланта доходить до границы. Мне всегда требовался небольшой допуск, и я тормозил на десять метров раньше, чем следовало бы", - рассказал мне Шетти о своей гоночной карьере. Для ухода из гонок у него были главным образом две причины: ужасная, вызванная аквапланингом авария на Нюрбургринге "когда машина сбила пару деревьев, приземлилась на крышу и когда я отстегнул ремни, то свалился вниз головой", и смерть Йохена Риндта. После этого Энцо Феррари предложил ему пост гоночного директора. Коммендаторе уже 74 года, "но если он входит в раж, то садится в свой специально подготовленный Fiat 127 и мчится вверх по дороге на Абетон. Под капотом у него 95 л.с. и ни одному из мальчишек, вызывающих его на дуэль, не удается за ним угнаться". Став новым гоночным шефом, он освободил Ferrari от многолетнего преувеличенного стремления к секретности. После таких тиранов, как Тавони и Драгони, это оказало благотворное воздействие. Шетти не возражает, если механики Ferrari играют в кегли с механиками соперников и покрывал пару ошибок, которые в 1971 допустил главный конструктор Мауро Форгьери. "На конструкторов нельзя злиться, они всегда относятся к своим машинам, как к собственным детям". У самого Шетти четверо детей, и он женат вторым браком на уроженке Милана. Для своих пилотов он не строгий отец или босс, а просто товарищ. Перед каждой гонкой он лично крепко пристегивает Жаки Икса в кокпите. Опасность того, что, став фабрикантом, он полностью уйдет из мира гонок, мала. Шетти никогда не пишет открыток на Рождество, работает в мастерской даже рождественскими вечерами и очень удивился, когда услышал в гоночном бюро Нюрбургринга, что они уже закрылись, и что ему вообще надо. "Меня зовут Шетти из фирмы Ferrari", - вежливо сказал он, - "прошу прощения, но я прибыл прямо из Америки". С "6-часового Гран-при" Уоткинс-Глена, который Жаки Икс назвал лучшей тренировкой к Нюрбургрингу. Уже несколько месяцев Ferrari целенаправленно работала на Гран-при Германии, и Джеки Стюарт подозревал: "Икс хочет победить меня и Фиттипальди. Он знает, что может и должен это сделать на Нюрбургринге. Этого требует его гордость". Об Эмерсоне Джеки думал: "Он будет быстр, никаких сомнений, но, в конечном счете, успех достанется более опытному пилоту". В понедельник и вторник Эмерсон на частной тренировке достиг 7:29, пока у него не сломалась коробка передач. "Этого недостаточно", - сказал мне Эмерсон, "Ferrari уже проехала за 7:16". Кроме того, на бразильца напала мучительная зубная боль. Он позвонил своему швейцарскому стоматологу на испанскую Коста-Брава, попросил его ненадолго прервать отпуск, и врач с пациентом встретились в поликлинике Лозанны. В четверг в 18:30 Клей Регаццони вышел из взятой напрокат машины перед спортивным отелем: белая рубашка поло, свитер, завязанный вокруг шеи. Номер два в Ferrari вернулся из отпуска по болезни. "Я потерял две гонки", - тихо сказал Клей. Когда я помогал ему внести чемоданы в комнату номер 28, его левое запястье все еще находилось в пластмассовой манжете. "Но в этом году еще осталась парочка неплохих гонок". Каникулы пошли ему на пользу: Клей двигался как танцор фламенко и стал поуже и посвободней в талии. Вероятно, много занимался спортом. "Ты останешься в Ferrari?", - спросил я его. "Не знаю", - ответил он, - "мне бы не хотелось больше участвовать в гонках спортпрототипов, но только на Формулу 1 Ferrari не согласна". "Петерсон подписал предварительный договор с Lotus", - сообщил я. Клей насторожился: "А Фиттипальди?" Тот, конечно, остается. Сломанный масляный насос уже вскоре выкинул Регаццони из тренировки. Уокер и Мерцарио, которых застал врасплох дождь, вылетели с трассы. Редман врезался в отбойники, "потому что забыл, что шины еще холодные". Халм, которому в "Карусели" "каждый раз чуть голову не отрывает", наехал на кусок железа, который порвал шину. "Новый Tyrrell прибыл?", - спросил Чепмен и прокомментировал мой отрицательный ответ: "Видишь, как много времени требуется для того, чтобы довести до ума новую машину". На этот раз неприятности Тирреллу доставил не "005", а "002": с красным лицом в боксы Tyrrell ворвался Эймон, поговорил с Кеном, который что-то нацарапал в блокнот и после этого подошел к Кристине, сидящей на трех шинах: "Francois's going off", - тихо сказал ей Кен. Кристина поплотнее укуталась в куртку из верблюжьей шерсти и спокойно улыбнулась. Север вылетел с трассы, обломки машины "разлетелись по всей дороге". Механики бросились в соседние боксы, чтобы навести справки. Когда мимо промчался Стюарт, он поднял большой палец: это означало, что с Севером все в порядке. Я рассказал Робу Уокеру. Он странно на меня посмотрел: "Франсуа попал в аварию? А я, идиот, говорил с Кеном о последнем матче по крикету". Час спустя я обнаружил Севера в фургоне Elf, который ему и Джеки бесплатно предоставляют в пользование на каждом Гран-при. Француз нервно листал гоночный журнал и курил. "Помнишь, где в прошлом году Регаццони вылетел прямо в деревья?", - спросил он, - "именно там это и произошло. Моя машина пролетела 40 метров, но не деформировалась при приземлении. Ее только отбросило в сторону, она подпрыгнула как мячик для пинг-понга, развернулась поперек движения и медленно проскользила вдоль отбойников". Вошел Кен и спросил: "Что с машиной?". "Колесо оторвалось", - ответил Север, но это была не пробитая шина. "Кен, мне надо с тобой поговорить. Случилось что-то странное: думаю, амортизатор". Тихо, все еще в шоке, Север повторял "Very strange". На всех трех March погнулись треугольные рычаги подвески - это был единственный технический дефект, случившийся в этой команде за весь сезон. Жаки Икс в великолепном стиле контролировал тренировку. "Все очень просто - у меня хорошая машина. В первой десятке лучших гонщиков мира все с точки зрения вождения практически одинаково хороши, поэтому решающей является машина. Только на Нюрбургринге гонщик может сделать немного больше", - улыбнулся бельгиец. Жаки гнал свою Ferrari по айфельским лесам с непостижимой скоростью. Ни на одной другой трассе он не находит так точно тонкую тропку между вылетом и рекордом. Хронометры показали 7:07,0. "Я бы мог проехать и за 7:05, если бы не пришлось обгонять", - сказал Жаки. За место рядом с Иксом как будто с оружием в руках сражались Стюарт, Фиттипальди и Петерсон. "Blоody hard work", - вздыхал Джеки. "Ты знал о времени, показанном Иксом"? "Однажды я разглядел сигнал из боксов Ferrari", - коротко ответил Стюарт. Фиттипальди стал третьим и "наконец-то понял, где на Ринге проходит граница. Выиграть я здесь не смогу, но очки наберу". Эмерсон спрятался в фургоне Lotus, через затемненные окна которого можно смотреть наружу, но не вовнутрь. Потом он пробился через толпу фанатов в отель для спортсменов. Почти у всех пилотов комнаты были там, если не для того, чтобы спать, то хотя бы, чтобы переодеться. Но неприятности были всегда. Педро Родригез однажды, как бойцовый бык, ворвался к портье после того, как три часа прождал завтрак… Интересно, что только Зифферту ни разу не пришлось ругаться на Ринге. В паддоке, развалившись в шезлонгах, совещались члены команды Ferrari. Стюарт заставил охотников за автографами прыгать через машинку с дистанционным управлением. Халм бездельничал во взятой напрокат машине и слушал по английскому радио передачу о спорте. Сначала он решил, что речь идет о крикете, потом поправил сам себя: "это хоккей", когда же выяснилось, что это был футбол, недовольно пробурчал: "К черту его, он меня тоже не интересует. Я был так медленен на тренировке". Вечером в паддоке снимали телешоу со Стюартом, Иксом и Фиттипальди. При этом, когда Жаки заметил в кадре многочисленные шины Goodyear, то сразу прикатил парочку Firestone. Гонку пришли посмотреть 270 000 зрителей, ее называли "the needle rаce", то есть гонкой на острие иглы, ведь в чемпионате наметилась предварительная расстановка сил. Икс скрывал свое возбуждение за темными очками и пытался "не думать слишком много о гонке, если буду думать слишком много, то не доеду до финиша". На этот раз путь к победе ведет мимо тебя? "Я не знаю", - улыбнулся Жаки, - "но думаю, у нас все будет в порядке". Последние 30 минут перед стартом я наблюдал за Стюартом. Джеки сидел в боксах на пенорезине и шинах, облокотившись на стену, скрестив ноги и оттопырив левым указательным пальцем огнеупорный свитер, чтобы легче было дышать. Он сидел так, как уже часто сидел раньше. На несколько минут Стюарт застыл, отгородившись от внешнего мира, только его темные глаза живо наблюдающие за всем вокруг выдавали его. "14 кругов?", - внезапно спросил он у своей жены. "Да", - ответила Хелен. Пятью минутами позже Джеки обратился к Тирреллу: "Кен, я не знаю, какое будет движение. В случае чего дай мне сигнал "Off" один круг спустя". Это знак имеет в виду механическую помпу, которую следует выключить после старта. Парой боксов дальше Чепмен шептался с Фиттипальди, оба смеялись, потом Колин потрепал своего лидера чемпионата по щеке. "Что ты обычно говоришь Фиттипальди перед такой гонкой?", - спросил я. И он воспроизвел: "Эмерсон, эту гонку тебе выигрывать не нужно. Если получится, будет хорошо, но главное - тебе надо победить Стюарта. Едь только против Стюарта и не заботься о том, кто оторвется и будет впереди - Икс или Эймон". Уж Эймон точно им не стал бы, уже на прогревочном круге Matra утащил в сторону кран: дефекты с электрикой, которые пришлось ремонтировать в боксах. 10:33 минуты пролежал один механик под машиной, и именно с таким опозданием Крис стартовал в гонке, в которой он ехал только против себя самого, ни разу не увидев ни одного соперника, не говоря уж о том, чтобы кого-то обогнать. Это было самое одинокое воскресенье в жизни Эймона. И под JPS-Lotus Фиттипальди до последнего копались механики. На тренировке Эмерсону так и не удалось провести тесты с полными баками, и на прогревочном круге он заметил, что нигде не проседает до земли. Значит, подвеску можно было опустить пониже. Однако одна вещь оставалась для Эмерсона неясной: "Jackie, how is the start?", - крикнул он Стюарту, который отложил в сторону бутылку с минеральной водой и немедленно ответил: "Это dummy grid. Мы прокатимся вон до той линии, в 20 метрах перед тобой". В четвертом ряду Регаццони тронулся чуть раньше, а первые стартовые ряды рванулись почти одновременно. С Регаццони на хвосте Петерсон-Стюарт-Фиттипальди-Икс помчались к "Зюдкере" даже не колонной, а почти рядом друг с другом. Дорога сужалась, как воронка, и найти место, должно быть, было нелегко. Икс был впереди, но переместился слева на внутреннюю сторону и столкнулся с Стюартом. "Ронни виноват", - сказал Стюарт позже, в то время как швед оправдывался тем, что Джеки наехал на него сзади. "И ты, молодой пилот, хочешь обогнать Стюарта?", - с сарказмом позже спросил Икс пилота March. "Тогда тебе придется стать в очередь". В стартовом водовороте Фиттипальди досталось место в середине первого ряда: "Если бы Джеки и я не убрали ногу с педали газа, Ронни бы толкнул Tyrrell на меня, а меня на Регаццони". К счастью, массового завала удалось избежать. Лидирующий Икс с облегчением увидел в зеркалах заднего вида, "что Ронни второй, потому что он прикрывал меня от Фиттипальди и Стюарта". Между молотом и наковальней сражался Регаццони. Фиттипальди трезво оценил соперников: "Все остальные были быстрее в поворотах под уклон, зато среди идущих вверх лучше был мой Lotus". Самой тяжелой машиной в начале Гран-при была Ferrari, которой требуется примерно на 50 литров больше бензина, чем V8, и поэтому ей чрезвычайно тяжело было управлять. Эмерсон видел, как Регаццони "все время наезжал на поребрики, снова и снова его относило на другую сторону трассы, и в некоторые повороты он входил с таким заносом, что я спрашивал себя, сможет ли он из них выбраться". Фиттипальди воспользовался ошибкой Клея, обогнал его и на башне-табло на стартовой прямой сменилась надпись. "Fittipaldi terzo, Regazzoni quatro, Stewart quinto", - деловито сказал Шетти. Через 7:29 минуты Икс завершил стартовый круг, и с этого момента ему больше не требовалось смотреть в зеркала, "потому что я постепенно отрывался от остальных и на каждом кругу читал на табло, что выиграл еще две секунды". После четырех кругов специалист по Нюрбургрингу Икс лидировал уже в 10-и секундах перед Петерсоном-Фиттипальди и в 15-ти перед Регаццони-Стюартом. Потом Ронни и Эмерсон поменялись местами. Второй пилот March, Ники Лауда, радовался, "что моя машина впервые шла отлично" и колесо к колесу сражался с Уильсоном Фиттипальди, Редманом, Хиллом и де Адамичем, пока не увидел в зеркалах голубое облако дыма. Ники осмотрел машины впереди и позади, чтобы выяснить, какая из них теряет масло, пока до него не дошло: моя. Трещина толщиной в волос в масляном баке исключила Лауду из борьбы. Восьмой круг: Петерсон проехал мимо боксов не впереди, а позади связки Регаццони-Стюарт и сделал крутящее движение указательным пальцем: прошу прощения, меня развернуло. Неутомимая погоня Ронни позже принесла ему кубок Зифферта. Фиттипальди шел в 23 секундах впереди Стюарта, но боролся со все увеличивающимися проблемами: сломался подшипник на конических шестернях, поэтому коробка передач разболталась, и третья и пятая скорости постоянно выпадали. Кроме того, масло из коробки передач капало на раскаленную выхлопную трубу. Девятый круг: "Пахнет паленым", - сказал Чепмен, - "и я боюсь, что это мы". Десятый круг: когда Фиттипальди проезжал мимо боксов, он увидел в зеркалах клубы дыма сзади, но останавливаться было поздно и пришлось проехать "малый круг". В боксах Lotus нарастало беспокойство. "Fittipaldi on fire!", - заорал комментатор на трассе, после чего множество людей, опрокидывая ящики с инструментами, бросились на заднюю сторону боксов и, как львы, повисли на ограждающих решетках. Огонь видели все, кроме самого Эмерсона. Он ехал по правой стороне, чтобы пропустить вперед Стюарта и Регаццони, затем переместился влево и медленно катился дальше. Множество людей, и среди них Дитер Штапперт, возбужденно размахивали руками. Наконец-то Фиттипальди понял, немедленно отстегнулся и побежал прочь, но потом вернулся, чтобы нажать на кнопку огнетушителя. И только теперь подошел первый пожарный… с сигаретой в зубах. На "Ринге" сошедшие пилоты возвращаются как из крестового похода. Бельтуа показали черный флаг, и ему пришлось заехать в боксы, потому что его аккумулятор болтался только на парочке проводов. С этого момента лучшим пилотом BRM оказался Генли, которого опекает бывший механик Марко, Франц Пухер. Впереди триумфатор Икс полностью соответствовал "всей той ответственности, которая легла на мои плечи, как первого на тренировке и номера 1 в заводской команде". Жаки по-прежнему ехал на полной, стараясь "добиться как можно больше избыточной поворачиваемости, чтобы сберечь передние шины". На последних кругах он испугался: отломалась выхлопная труба. Не удивительно, принимая во внимание, что выхлоп это самая низкая точка Ferrari. Жаки "очень испугался, что снова что-то пойдет не так". То, что Северу пришлось заменить передние шины, заставило предположить, что и у Стюарта могли быть неприятности. Схватка Джеки с Регаццони шла уже на протяжении 300 километров, и по словам Стюарта, "это длинный путь, если едешь за кем-то". Особенно если этот кто-то (Регаццони. "Его поведение на трассе внушает беспокойство". Жаки Икс утверждает: "В Формуле 1 очень легко кого-то задержать. Нужно только держаться середины дороги и время от времени перемещаться влево или вправо. Доказать, что делал это нарочно, невозможно. И не забывай: Джек Брэбэм ездил так десять лет". Ferrari Регаццони с пустыми баками была в поворотах быстрее, чем Tyrrell Стюарта, зато тот подбирался ближе на прямых в аэродинамической тени. Таким образом, в боксах сложилось впечатление, что Джеки всю гонку сидел на выхлопной трубе у Клея, тем более каждый раз, проезжая мимо, Стюарт дико сигнализировал руками и грозил Регаццони кулаком. Время от времени Джеки отставал, "чтобы не лишиться действия заднего антикрыла, кроме того, мне надоело, что масло Регаццони заливало мне нос машины". И действительно, к концу гонки у Клея опасно упало давление масла, мотор разгонял все хуже, "поэтому я боялся, что Стюарт все же лишит меня второго места". По словам Стюарта, Клея дико заносило в поворотах, он не держался идеальной траектории. Когда оба бойца, разгоряченные и ожесточенные, ушли на последний круг, Ferrari все еще была на 20 метров впереди. Тремя километрами позже, между "Хатценбахом" и "Флюгплатц" упорно обороняющийся Регаццони слишком быстро вошел в левый поворот, и его занесло. Хотя ему и удалось удержать Ferrari под контролем, но в следующий правый поворот вошел по внутренней, то есть неудачной, траектории трассы. Стюарт был на внешней стороне, примерно в половине корпуса впереди, "обычно этого достаточно, чтобы тебя пропустили". Стюарт подумал: "Этот поворот мой". Регаццони решил то же самое, не затормозил и машины столкнулись. "Стюарт потерял колесо", просто сообщил комментатор с трассы. Механики Ferrari, которые выпрыгнули на трассу что бы приветствовать сияющего победителя Жаки Икса, все еще размахивая руками, исполняли радостные танцы, когда 48,3 секунды спустя вторым пересек линию Регаццони, после гонки, соответствующей его способностям, и аварии, соответствующей его репутации. В Ferrari насладились двойным триумфом до последней капли шампанского, при этом Клей пил больше Икса. Возможно, он уже предчувствовал, что придется многое объяснить: победитель с помощью честного или запрещенного приема? Перенесемся в паддок. Комбинезон Клея дымился, покрытый множеством влажных пятен. "Борьба со Стюартом была очень жесткой. Он хотел меня обогнать там, где обгонять нельзя и захлопнул мне дверь", - сказал он. В паддоке мировая пресса уже окружила вагончик на колесах, где переодевался Стюарт. Он вышел в фиолетовом свитере, босиком и, почесав палец о дверную раму, обезоруживающе спросил: "Итак, что бы вы хотели узнать?" В следующие 20 минут отсутствующий Регаццони был наказан. Известный закон шоу-бизнеса: даже самая плохая реклама лучше, чем вообще никакая, до тех пор пока твое имя на слуху. Стюарт говорил не "Регаццони" и не "Клей", а просто "он", то есть опустив того до уровня предмета. Например: "Я не думаю, что он разбирается в таких вещах" или "Я абсолютно не виноват, в отличие от некоторых, я не ввязываюсь в такие драки". "Возложить на Джеки часть вины за столкновение для многих людей также невозможно, как обвинить английскую королеву в супружеской неверности", - написал Штапперт. Но огорчение Стюарта по поводу потерянных 4-х или даже, возможно, 6-и очков было неподдельным: "Эта авария может стать решающей для всего чемпионата", - горько и разочарованно сказал он. "И что меня злит больше всего: это не такие гонки, к которым я привык. Я всегда боролся против честных людей - Кларка, Риндта или Гарни, которым даже проиграть было удовольствием. И это я хотел бы подчеркнуть", - сказал мне Джеки и я последовал за ним назад в вагончик. Он выключил магнитофон, когда вошел Ройтеманн. "Ты видел, Карлос?", - спросил Джеки, но услышал в ответ: "Да, схватку". Ройтеманн с его горящими глазами был в тот момент неподходящей "стеной плача". Регаццони до вечера просидел в паддоке. "Обычно виноватый приходит и извиняется. Я прождал Стюарта до восьми вечера". Когда доктор Петер Шетти в понедельник вечером прилетел в миланский аэропорт, кто-то всунул ему в руку сообщение для печати. В нем стояло: Ferrari уйдет из гоночного спорта в конце 1972 года. Шетти поинтересовался подробностями и услышал, что по политическим причинам Fiat вынужден предпринять меры по экономии. Он тут же отправил своим пилотам телеграммы одинакового содержания: "С вероятностью в 99 процентов вам придется на 1973 год искать новую команду. Но перед тем как подписать договор, поговорите со мной". Несколько дней спустя сообщение об уходе сократилось наполовину: в 1973 году Икс будет пилотировать единственную Ferrari в Формуле 1, команда спортпрототипов будет состоять из Икса/Андретти (или Редмана) и Мерцарио/Паче. "Я стану сам себе гоночным директором и смогу выбирать для себя второго пилота для гонок на длинные дистанции", - сообщил мне Жаки по телефону. Когда Регаццони, который добыл для Ferrari, кроме одного триумфа (Монца 1970), 59 очков и много металлолома, прибыл на завод в Маранелло, Коммендаторе с сожалением сообщил, что Клей не получит новый договор и, таким образом, свободен на следующий сезон, как птица. Уже несколько месяцев он с помощью уроков на пластинках учил английский язык. "Войны выигрывают деньги", - злился Регаццони, - "Кто больше заплатит, тот меня и получит". |
|
|