"Самый крутой (Top Dog)" - читать интересную книгу автора (Бримсон Дуги)

Прелюдия

Среда, 8 марта 2000 года, 16.55

Билли Эванс глубоко затянулся только что закуренной сигаретой марки “Бенсон и Хеджес”, закрыл глаза и откинулся на роскошное кожаное сиденье “рейндж-ровера” под звуки Эла Грина, певшего “Кто залечит разбитое сердце”, которые лились изстереосистемы.

Для Билли, выросшего на рационе музыки 70-х и 80-х, Эл Грин был божеством. Он даже назвал своего первого сына в честь этого великого человека, хотя Саманта и утверждала, что Эл Эванс не звучит, вынудив его пойти на компромисс и согласиться на Элфи.

А эта песня вообще была для него самой важной. Именно под нее он вез Саманту домой в тот вечер, когда они познакомились в “Золотом прииске” на острове Кэнви, и под нее же они танцевали на своей свадьбе. Это была их песня, и она никогда ему не надоедала.

Через 6 минут 24 секунды, все еще чувствуя мурашки на шее, он наклонился вперед, едва слышно выругался, нажал кнопку повтора, прибавил звук и снова с улыбкой откинулся на спинку сиденья.

Эл едва начал второй куплет, как задумчивое состояние Билли было нарушено стуком в окно. Не открывая глаз, он инстинктивно поднял кулак и показал два пальца. Он прекрасно знал, кто это. И они могли подождать.

Грэм Хокинс попытался снаружи заглянуть внутрь сквозь тонированные стекла, плюнул и, выругавшись, двинулся через стоянку обратно к четверке с иголочки одетых парней, стоявших прислонясь к серебристому “мерседесу”. Многолетнее общение с Билли заставило его наизусть выучить все песни Эла Грина. Вследствие чего тот вызывал у него стойкую ненависть.

– Этот распиздяй выложил почти восемьсот фунтов за стереосистему, и теперь только и делает, чтослушает эту негритянскую музыку. Ему самому надо было черным родиться. – Он резко и отрывисто затянулся не столько ради удовольствия, сколько для того, чтобы посмешить присутствующих, и, кипнув высокому стройному негру, стоявшему перед ним, добавил: – Без обид, Стретч. – После чего оба рассмеялись.

– О чем ты, Хокинс? Я и сам люблю послушать “Аббу”. Хорошая старомодная музыка.

Хокинс улыбнулся и отшвырнул окурок в сторону черного “рейндж-ровера”.

– Тебе никогда не удастся стать приличным белым человеком, Стретч. Член не дорос.

– Твоя мама считает иначе.

– А твоя солидарна со мной, – откликнулся Хокинс, прикуривая следующую сигарету.

От компании отделился один из парней, бессознательно одергивая полы своего нового фирменного пиджака.

– Твою мать, Хок, поторопи ты его, наконец. В “Болейн” будет не протолкнуться, пока мы доберемся.

Хокинс наградил собеседника долгим взглядом и покачал головой.

– Пошел ты. Пижама. Ты что, не видел – я только что стучал ему в окно. Чего тебе еще от менянадо? Ты же его знаешь. К тому же, насколько я могу судить, – Хокинс помедлил, внимательно прислушиваясь к звукам, доносившимся из машины, – секунд через сорок он выйдет.

Все присутствующие непроизвольно посмотрели на часы, после чего перевели взгляд на “рейнджровер”.

Ровно через сорок семь секунд Билли распахнул дверцу и вышел из машины, приветствуемый громогласным “есть!” и безудержным смехом.

– Что это с вами? – поинтересовался он, перейдя дорогу.

– Это все из-за тебя, кретин несчастный.

– Серьезно?-осведомился Билли, вытягивая руки и делая вид, что он сдается.

– Ты. уже давно должен был быть здесь, – заметил Хокинс. – Но нам, как всегда, приходится тебя ждать. Так мы идем за пивом или нет? Чего тормозить?

Билли оглядел знакомые лица и покачал головой с отеческой укоризной.

– Мне что, надо вас за ручку водить? Или, может, вы боитесь этих несчастных саутгемптонских фанов?

– Точняк, – выходя вперед, саркастически заявил высокий белобрысый парень, говоривший на кокни. – В гробу я видал всех этих ублюдков.

Билли нахмурился.

– Твою мать, Даррен, ты совсем рехнулся? Где ты надыбал этот пиджак?

– Это “Стоун Айленд”. Нормальная фирма. Не то что эти разноцветные тряпки, которые носите вы, пидоры.

Пижама тоже неодобрительно покачал головой.

– Он всегда живет с опозданием на три года. Тут недавно прикидывал, как поедет на чемпионат мира во Францию,

– Да, я как раз собирался купить тебе там новую пижамку.

Все разразились хохотом. Пижама получил свое прозвище как раз во Франции, когда угрохал полдня на поиски пижамы для своей подружки, у которой был день рождения.

– Девочки, мы идем за пивом или что? – повторил Хокинс с нарастающим раздражением. – Уже почти пять часов, если никто не заметил.

– Я, между прочим, жду вас, – без тени улыбки заметил Билли. – А вы никак не угомонитесь. Кстати… – Он повернулся к круглолицему коротышке, стоявшему у “мерседеса”, и из его голоса сразу исчезли все игривые интонации. – Мы готовы к встрече с “Челси”, Джефф?

– Без проблем, – откликнулся тот, отталкиваясь от капота машины. – Я только что получил несколько канистр из Бельгии. Первоклассная штука. Никто даже не успеет сообразить, в чем дело.

Билли кивнул. На Джеффа можно было положиться. Именно поэтому все и хранилось у него дома. Включая мобильные телефоны.

– Хорошо. В любом случае у нас еще есть несколько дней. Пижама, звякни им завтра и узнай, собираются ли они появиться на этот раз.

– И скажи, чтобы они не привлекали к себе внимания полиции, – добавил Даррен. – Похоже, стукачей в этом клубе больше, чем в кабинете тори.

Билли улыбнулся. Приятно было снова оказаться в атмосфере привычных шуток.

– На этой неделе я слегка перегружен. Как насчет следующего четверга? – Он окинул присутствующих взглядом и, когда возражений не последовало, добавил: – Тогда заметано. Только на этот раз будем встречаться не в “Болейне”, а в каком-нибудь менее заметном месте.

– Как насчет “Святого Георгия”? – предложил Стретч. – Я знаю, что это фанатский паб, но мы туда уже довольно давно не заходили.

Билли кивнул.

– Годится. Тогда где-нибудь в половине девятого. Ну так что, мы пьем пиво или как? Ставит Хок.

Через несколько минут вся компания уже двигалась по Грин-стрит по направлению к “Болейну” – их излюбленному пабу в дни проведения игр. Для неосведомленного наблюдателя они представляли собой просто полдюжины парней, направляющихся на футбольный матч, однако понимающие видели в них нечто большее. Дорогие костюмы и врожденное высокомерие являлись их столь же неотъемлемой чертой, как униформа для полицейского, подозрительно следившего за ними.

Внезапно остановившийся Билли разразился целым потоком нецензурных выражений, затем добавил:

– Я оставил телефон в машине. Идите, я догоню.

– Вы замечаете, что он каждый раз выкидывает подобные номера? – рассмеялся Стретч. – В лепешку разобьется, лишь бы не проставляться.

Билли посмотрел на него с видом оскорбленной невинности.

– Ах ты толстяк… Подавись.. – - Он было полез в карман за бумажником, но и того не оказалось на месте. С трагической усмешкой он осознал, что и его оставил в машине. – Дашь в долг, Хок?

Все разразились хохотом.

– Твою мать! – гоготал Джефф. – Ну и ловкач! Эванс, у тебя совесть есть?

Билли выждал, когда смех немного утих, и, сдаваясь, поднял руки.

– Давайте, валяйте. – Он повернулся и двинулся обратно к стоянке, качая головой и мысленно ругая себя на чем свет стоит. Он знал, что теперь они его не оставят в покое весь вечер.

Он уже собирался выйти на проезжую часть, когда прямо перед ним начал притормаживать белый микроавтобус. За запотевшими окнами виднелись лица пассажиров, встревоженных пробкой, в которую они попали. Билли мгновенно понял, кто это такие, и остановился, с невозмутимым видом встречая устремленные на него взгляды и внутренне усмехаясь при мысли о том, что в это время творилось в головах зрителей. Столкнись они в другом месте при соотношении сил как минимум один к десяти, они бы, не раздумывая, высыпали наружу и устроили потасовку. Однако сейчас это было невозможно, если они, конечно, хотели вернуться домой в целости и сохранности. Здесь нарушение демаркационной линии могло привести к самым непредвиденным последствиям. Атмосфера была накалена до предела, хуже, чем в Ньюкасле.

Билли встретился глазами с пацаном, сидевшим на заднем сиденье, и несколько секунд не сводил с него взгляда, чувствуя, как тому становится явно не по себе. Его так и подмывало подскочить к окошку и прокричать какую-нибудь угрозу. Но дело кончилось тем, что он просто подмигнул ему и рассмеялся, когда пацан испуганно отпрянул и отвернулся. “Вот деревня!” – подумал он.

Вереница машин снова двинулась вперед, и Билли, перед тем как перейти дорогу, помахал ребятам рукой, одновременно отметив про себя адрес фирмы по аренде машин, который был написан сзади, что подтверждало его догадку о том, что это были приезжие с южного побережья. Однако в тот момент, когда Билли уже почти достиг тротуара, он с изумлением услышал отчетливый хлопок закрывающейся металлической двери, обернулся и не смог сдержать улыбки при виде четырех парней, не спускавших с него глаз и отчаянно пытавшихся затеряться среди прохожих.

– Да вы что, охуели?! – вслух произнес он.

Автомобильная сирена заставила его подпрыг нуть, и, извинившись, он поднялся на тротуар, пропуская машину. Когда он снова оглянулся, то заметил, что один из саутгемптонских парней оторвался от толпы и переходит дорогу – не то чтобы прямо по направлению к нему, но под таким углом, чтобы отрезать ему возможность отступления слева. Затем появился другой, отрезая ему дорогу направо. И тут Билли понял, что он попал. Перед ним были явно не простаки, а настоящие бойцы. А получить взбучку от провинциалов с южного побережья ему не хотелось точно так же, как и от кого бы то ни было другого.

Билли огляделся и увидел, что через ничего не подозревающую толпу к нему пробираются еще двое, не без раздражения отметив, что вокруг не было никого, кроме салаг и фанатов.

– Твою мать! – с чувством произнес он, пытаясь сообразить, что бы такое предпринять. – Это может быть неприятно.

Ни тот, ни другой не вызывали у него желания махать кулаками – в такой толпе можно было только драться, а он почти не сомневался в том, что окажется на земле со всеми вытекающими из этого последствиями. У него оставался только один выход, и он воспользовался им без колебаний: Билли вышел на проезжую часть. Не обращая внимания на возмущенные гудки машин, он развернулся и двинулся в нужном ему направлении. Раздражение уступило место негодованию. Давно уже фаны из других клубов не осмеливались наезжать на кого бы то ни было в такой близи от Аптон-парка. Но что было еще хуже, так это то, что они попытались на ехать именно на него. Эти суки заплатят так или иначе. Может, прямо сегодня, а может, через год. Но они заплатят за это.

Когда первый из четверых последовал за ним и вышел на проезжую часть. Билли сконцентрировал все внимание, запоминая каждую черточку его лица, детали одежды и манеру поведения. Он укладывал это в память на будущее с такой тщательностью, словно ничего другого не существовало.

Лондонский пейзаж расплылся перед его глазами, а вечерний шум затих в отдалении, словно кто-то повернул ручку настройки.

– Ах ты сука! – рявкнул Билли и двинулся навстречу противнику. Движения его были расслаблены, руки слегка согнуты в локтях. Он был готов. – Ты даже не представляешь, в какое дерьмо ты вляпался.

Рей Джексон маневрировал на своем мотоцикле между машинами, когда заметил драку. Он проехал еще несколько метров и остановился. Откинув подножку, он нажал переключатель на приборной панели и сошел на проезжую часть. Громкий вой сирены тут же возымел свое действие – дерущиеся мгновенно расцепились и, обернувшись, уставились на него. Джексон снял шлем и направился к ним. Ближайшее лицо было ему знакомо по бесчисленному количеству предматчевых брифингов.

– А ну-ка проваливайте, а не то я вас арестую, – рявкнул он.

– Разве это справедливо? – вызывающе ответил Билли.

– Очень даже. Вали отсюда. А ты… -Рей повернулся ко второму типу и поднял палец: – Смотри мне!

С секунду он напряженно выдерживал гневный взгляд Эванса и только потом расслабился, когда Билли повернулся и начал пробираться сквозь сгрудившиеся машины. Рею было абсолютно наплевать, куда он направляется, его заботило лишь одно – соблюдение порядка.

Разделавшись с Эваисом, он сграбастал второго, подтащил его к обочине и, не обращая внимания на его протесты, с глухим стуком плотно прижал к стене дома.

– Знаешь, мне плевать, из-за чего вы повздорили, только теперь оставь его в покое. Понял? – Рей подождал, пока тот кивнул, и улыбнулся.-Тебе бы в ногах у меня валяться, детка. Ты хоть знаешь, с кем ты связался?

Билли ехал на своем “рейндж-ровере” по А 12 и тихо закипал. Несмотря на выигрыш 2:0, вечер выдался отвратительным. Несмотря на то что это было неотъемлемой частью субботних матчей, он терпеть не мог, когда до него докапывались. А сегодня он огреб по полной программе. И дело даже не в том, что на него наехали чужие фанаты, главное – что ему помог унести ноги полицейский. Теперь он мог позабыть о мести. Тот наверняка растрезвонил о случившемся, и теперь “Болейн” наводнен копами, следящими за порядком. Теперь ему придется ждать до начала следующего сезона. В конце концов, должен же он показать этим сукиным детям или как?

Билли закурил, взял телефон и не глядя начал набирать номер.

– Привет, детка, это я. Буду минут через десять, о’кей?

– Билли… – послышался в трубке ее голос, и он не смог удержаться от улыбки.

– Да?

– Заскочи в китайский ресторанчик и купи мне фу-юнь. Мне так хочется.

Билли выдержал паузу, чувствуя, как улыбка его расползается все шире.

– Чего же тебе хочется?

За этим последовал тот самый ответ, которого он и ожидал, – смех и неизбежная шпилька:

– Ну пожалуйста, ты же знаешь, я отплачу.

– Заманчивое предложение. Сейчас подсчитаю:

фу-юнь стоит около двух сорока, что же я получу на эту сумму?

– Увидишь, – откликнулась она, затем понизила голос и томно прошептала: – Ты же знаешь, я стою того.

Билли рассмеялся и попросил ее позвонить и заказать все, что ей хочется, добавив, чтобы она не забыла карри и что он рассчитывает на приличные чаевые за доставку.

– Мистер Эванс, ваш заказ.

Билли встал и улыбаясь направился к стойке, чтобы забрать у молоденькой китаянки белый пластикатовый мешок.

– Спасибо, милая, я… – И тут до него донесся резкий, пронзительный голос, словно лезвием разорвавший пространство маленького ресторанчика.

– Постой-ка минутку! – Билли повернулся и уставился на единственного посетителя – молодого парня лет девятнадцати, который с исказившимся от чувства попранного достоинства лицом двигался по направлению к нему.

– Я приехал раньше этого типа. Где моя еда?

– Этот джентльмен сделал заказ по телефону, сэр, – нервно ответила китаянка, чуть ли ни кланяясь. – Я уверена, ваш заказ будет готов через минуту. Сейчас я схожу и проверю.

Парень удовлетворенно хрюкнул и повернулся к Билли, который рассматривал его с головы до пят.

– Какие-нибудь проблемы, старик?

Билли, не говоря ни слова, выпятил нижнюю губу и медленно покачал головой, чувствуя, как по затылку у него побежали мурашки.

– Тогда почему бы тебе не свалить отсюда? – продолжил юнец, даже не догадываясь, что тем самым подписывает себе приговор. – Если ты не хочешь, чтобы я размазал по тебе все это дерьмо.

Билли улыбнулся и кивнул парню, прежде чем двинуться к выходу. Ему предоставлялась реальная возможность одним махом сбросить с себя все накопившееся за вечер раздражение.

Уложив мешок в машину. Билли прислонился к капоту “рейндж-ровера” и сложил руки на груди. Он дождался, когда парень вышел из ресторанчика, оторвал верх фольги и запихал себе в рот пищу, после чего оттолкнулся от капота и сделал шаг вперед. Парень застыл на месте, только сейчас сообразив, что он ошибочно принял этого типа за обычного труса среднего класса и не разглядел исходящую от него опасность.

– Ну что… -проронил Билли, потирая подбородок и оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться в том, что тускло освещенная мостовая пуста. – Есть несколько вещей, которые по-настоящему выводят меня из себя; “Челси”, Тони Блэр, общественный транспорт… и такие горлопаны, как ты.

– Д-д-да? – заикаясь пробормотал парень. Его надменный вид испарялся по мере того, как он пытался сообразить, что ему делать. – Ну, если вы хотите, чтобы я…

– Пустое, – откликнулся Билли, останавливая его движением руки и в то же время с каждым словом сокращая разделяющее их расстояние. – Меня совершенно не интересуют вяканья какой-то задницы.

Приблизившись на расстояние вытянутой руки, Билли остановился и улыбнулся.

– Хочу дать тебе один совет, сынок: никогда не приставай к незнакомым людям. Ведь ты же не знаешь, к чему это может привести. Ясно?

Парень начал кивать, и тут Билли со всей силы ударил его по кадыку. Захватив пальцами адамово яблоко, он вжал его в дыхательное горло, одновременно лишив парня и возможности дышать, и дара речи. Тот попытался отступить, но не успел сделать и шага, как на него навалился Билли. Схватив левой рукой его за затылок, он вырвал у него пакет и, не снимая фольги, принялся заливать кипящую жидкость ему в нос и глаза. В течение нескольких секунд он елозил фольгой тому по лицу, пытаясь заглушить все возможные звуки, на которые еще был способен парень, затем с ловкостью опытного уличного бойца перехватил его левой рукой за воротник, подтащил к машине и ударил обожженным лицом о крышу с такой силой, что на сточном желобке образовалась вмятина.

Подержав его в таком положении несколько секунд, Билли отвел левую руку и нанес правой точный и сокрушительный удар по почкам, с удовлетворенной улыбкой глядя на то, как парень непроизвольно икнул и начал сползать на землю, сначала упав на колени, а потом опустившись на четвереньки, одновременно судорожно пытаясь сделать вдох.

– Считай, что тебе повезло, – просто я спешу и не хочу, чтобы моя хавка остыла,” ухмыльнулся Билли. – А то я бы показал тебе что по чем. – Он уже начал было отходить в сторону, когда вдруг остановился и уставился на свой пиджак, залитый липкой коричневой жидкостью. Билли выругался и повернул назад.

– Ах ты сука, – прорычал он. – Ты посмотри, что ты наделал! Ты знаешь, сколько это стоит? – Замерев на мгновение, он начал прикидывать, где и каким образом он сможет причинить наибольшие повреждения. Он сделал шаг и начал вдавливать хрупкие пальцы правой руки своей жертвы вбезжалостный асфальт, прекратив лишь тогда, когда звуки слабого хруста стали раздаваться реже. После чего еще раз огляделся и двинулся к своей машине.

Уже через несколько минут он беззаботно ковырялся в курином карри с рисом, глядя на то, как Саманта поглощает желанный фу-юнь.

– Чему это ты так радуешься? – поинтересовалась она.-- У тебя такой вид, будто ты потерял пятерку, а нашел десятку.

– Так, ничего особенного… – улыбаясь ответил он. – Просто я думаю, как ты собираешься расплачиваться со мной за это.